Алхимик. Дерево Дианы 14.Интерлюдия. Фенья.

***

Джессика Бирман перепрыгивала через три ступеньки за раз, увеличиваясь и уменьшаясь в размерах ровно настолько, чтобы не сбиться с темпа и не удариться головой о потолок.

Порезы вокруг глаз саднили — даже сопротивляемость повреждениям в её гигантской форме не помогла против бронированных линз, взорвавшихся в нескольких дюймах от её глаз. Ей повезло, что у неё всё ещё было зрение — после того, как Птица-Хрусталь приблизилась к Крюковолку, Отала смогла заняться некоторыми из них.

Фенья поднялась на верхний этаж, её повседневная обувь скользила по ковру.

В коридоре были люди — только несколько несколько любопытных зевак, высунувших головы наружу. Никакой полиции. Никакого Протектората.

Её тяжёлой поступи, усиленной небольшим увеличением роста, позволившим ей достигнуть роста здоровяка-спортсмена, было достаточно, чтобы проложить себе путь через толпу гражданских.

Если у неё не получалось, то копьё сестры помогало ей в этой задаче, что было бессмысленным вредительством соседям Кайден. Она выбрала правильный новый дом, в основном соседствуя с приличными людьми.

Джессика дошла до двери. Она знала адрес наизусть, хотя никогда раньше здесь не бывала. Макс заставил их выучить этот адрес и запретил его куда-либо записывать. Они держали в секрете местонахождение их семей — необходимая часть деятельности Империи.

Соблюдения секретности, похоже, оказалось недостаточно — её звонки оставались без ответа, и она быстро забеспокоилась.

Брэд вернулся на базу, разглагольствуя о драке с одним из Бойни №9. Потому что считал, что для их группы это будет вдохновляющими новостями.

Они так быстро забыли о своей преданности. Несколько недель назад Макс сражался с Левиафаном после того, как Брэд чуть не погиб. Ванесса отдала жизнь, сражаясь с Губителем. Джессику и саму чуть не убили.

У них была такая короткая память.

Она зарычала и рванула дверь, но та не шелохнулась. Крепкая. Хорошо сделанная.

За секунду Джессика выросла на два фута60,96 см, её голова теперь почти доставала до потолка. Её рука сжалась на дверной ручке, поворачивая ту со сверхчеловеческой силой, и от удара плечом дерево раскололось, словно это был пенопласт.

Что поразило её сразу, так это запах — знакомый, но более резкий и приторный, чем она чувствовала раньше. Зловоние почти недавно случившейся смерти и крови, пролитой в результате насилия.

Она захлопнула за собой дверь, и та треснула надвое, ударившись о дверной косяк.

Джессика промчалась по коридору и комнатам, наполовину следуя за запахом крови, наполовину просто осматриваясь на месте. Она не знала, как были обставлены комнаты, но не сомневалась, что при драке обстановка должна была пострадать. Может быть, Кайзер и Чистота сбежали и она найдёт мёртвым на полу кого-то другого.

Углубившись в квартиру, она увидела деревянную дверь, закрытую и пробитую стальными шипами. На остриях некоторых из них было что-то чёрное, похожее на пепел, но было очевидно, что это был металл Макса.

Кровь растеклась под дверью маленькой, липкой лужицей.

Дверь заклинило, когда она попыталась её открыть. Металл скрежетал по полу с той стороны.

Гнев и страх пронзили её насквозь, обжигая грудь.

Она сделала два шага в сторону и ударила нечеловечески сильным кулаком по гипсокартону стены, с лёгкостью пробив её насквозь.

Протекторат так не действует, подумала она, пытаясь отбросить эмоции, как её учили Макс, Хейт и тётя Кейтлин. Выверт не знает об этом месте. Мясник предпочитает болтаться в дерьмовых районах города. Она бы сюда не пришла. Сомневаюсь, что Толкач смог бы пройти мимо консьержа в такой хороший дом, как этот. Должно быть, это Девятка. Больше, чем один из Девятки? Может быть. Возможно.

Пахнувшие изнутри запахи оказались ещё хуже, и она попыталась мысленно приготовиться к тому, что обнаружит внутри труп Макса.

Джессика вырастала всё выше и выше, пока её голова не начала упираться в потолок, и тогда она смогла пробить стену двумя руками.

Гранитная столешница по другую сторону стены треснула от силы удара, и руки вспыхнули болью, но она не обратила на это внимания. От разбитой штукатурки и розового утеплителя поднималась пыль.

Ещё один быстрый удар руками, и она проделала отверстие достаточно большое, чтобы проскользнуть внутрь, стоит ей уменьшиться до своих нормальных размеров. Из каждой картинной рамы и светильника торчали металлические шипы, из-за чего кухня и столовая выглядели так, словно были покрыты металлическими зарослями, мешавшими видеть скрытое за ними пространство.

Когда она вернулась к своим нормальным размерам, то увидела, как кто-то внутри двигался сквозь облако пыли, и мгновенно потянулась за своим копьём. Оставаясь нормального роста, было бы трудно бросить его с достаточной для убийства силой, но по крайней мере, она не оставалась беззащитной.

Какой-то звук достиг её ушей ещё до того, как она успела поднять копьё, чтобы прицелиться. Тихое сопение, как у простуженного человека с заложенным носом.

Это не были звуки, которые мог издавать опасный враг.

Сопение прекратилось, когда пыль осела.

В воздухе, почти полностью повёрнутый от неё лицом прочь, парил мальчик. Толстый мальчик со слезами на щеках и кровью на одежде. Мальчик, которого она знала, но не видела вот уже много лет.

Одним движением она порвалась в комнату. Зловоние смерти здесь ощущалось гораздо сильнее, чем во всём остальном доме, и взгляд на пол легко позволял понять причину этого.

Макс был наполовину облачён в свои доспехи, и одна его рука была вытянута. Из неё росло копьё длиной в 7 футов (2,13 м), направленное в сторону балкона.

Всё выглядело так, словно он упал там, где стоял в последний раз. Лужа крови растеклась вокруг него, протянувшись до самой двери, но только клочки волос и проявление парачеловеческой силы позволили Джессике опознать бывшего лидера Империи 88.

Его лицо почти полностью исчезло, покромсанное словно в мясорубке, с глубокими провалами на месте глаз.

Было невозможно сдвинуть его тело с места, насколько крепко оно было заковано в металл. Если бы это была квартира на нижнем этаже, она, возможно, могла бы оторвать металл от пола, приняв размер побольше, но здесь она просто не смогла бы этого сделать чисто технически.

Если бы Протекторат поймал одного из них, они бы кричали об этом целую вечность.

Она попятилась назад, осознавая, что мальчик всё ещё парил рядом с ней, но ей всё ещё нужно было продолжить осматриваться. На столе была кровь, ещё больше крови, много крови.

К её ужасу, она оказалась права. Горло маленькой, похожей на серую мышку женщины было перерезано, и кровь залила весь её прекрасный кафельный пол. На стенах были видны следы ожогов и дыры, они были даже за стеклянной, раздвижной дверью, ведущей на балкон.

Чистота боролась и погибла.

Она опустилась на колени и закрыла глаза мёртвой женщины лёгким прикосновением пальцев.

Кто мог это сделать? — подумала Джессика, осматриваясь более внимательно, более тщательно, хотя и постаралась сделать это настолько быстро, насколько это было возможно. Она знала, что должна убраться отсюда до прихода Протектората, но если повезёт, они сегодня будут завалены работой.

Несмотря на полминуты, потраченные на осмотр помещения, она не обнаружила ни трупа врага, ни даже крови, которая могла бы выглядеть так, словно вытекла из чужих тел. В нескольких местах она заметила закопчённые чёрные пятна, происхождение которых было ей непонятно, но больше ничего в обстановке не казалось ей неуместным.

Наконец, она подошла к Тео. Он всё ещё парил в воздухе, примерно в футе (30,48 см) от земли, но этого оказалось достаточно, чтобы по росту он сравнялся с ней.

Я не помню, чтобы у него были способности, подумала она. Макс бы наверняка про это упомянул, верно? Даже если его сын не хотел бы участвовать в их правом деле, он наверняка рассказал бы о силах своему отцу, а Макс рассказал бы после этого им всем.

Она отбросила эти мысли в сторону и похлопала мальчика по плечу.

— Тео, — позвала она. — Тео Андерс.

Он слегка повернулся в её сторону, но не поднял взгляда.

— Кто это сделал? — спросила она, тихим, но твёрдым голосом.

Его взгляд встретился с её, и она успела мельком увидеть его совершенно мёртвые глаза прежде чем, проследила за его взглядом, опущенным вниз.

На его руках, совершенно неподвижный и окровавленный, был младенец. Даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что девочка была мертва, но Тео всё ещё прижимал её к себе.

Слова не приходили ей на ум, но перед глазами словно встала красная пелена. Астер была не её крови, но она была дочерью Макса, и она была совершенно, абсолютно невинна.

Джессика не знала, сколько времени потребовалось, чтобы подавить захлестнувшую её ярость и приберечь её для будущих, ох-насколько-достойных этого целей, но приоритеты заставили её это сделать.

Она смотрела на крохотного младенца, запечатлевая этот образ в памяти, хотя от увиденного её тошнило. Ребёнок, убитый намного раньше отведённого ему срока. Точечная ярость, которую она унесёт в будущее, в каждую битву, в которой она когда-либо будет участвовать, против каждого врага, которого она когда-либо уничтожит.

Кайзер так не поступал — он был холоден в своей ярости, но это было лучшее, на что была способна она. Направленная, сфокусированная на чём-то определённом ярость.

— Тео, — сказала она чуть более резким тоном. — Скажи мне. Кто это был? Что за ублюдки это сделали?

Молчание затягивалось. Его губы шевелились, но не было слышно ни звука.

Могло ли быть так, что его здесь не было в момент нападения? — подумала она. — Просто вышел прогуляться… куда в наше время ходят гулять подростки? …и вернулся, чтобы увидеть это?

Она протянула руку и коснулась его плеча, мягко потянув вниз.

Он не перестал шевелить губами, когда его ноги опустились на небольшой участок пола, не залитый кровью, и она наклонилась достаточно близко, чтобы расслышать его шёпот.

— Убей Джека. Убей Джека. Убей Джека.

Тон, каким он произносил это, менялся каждый раз, когда он произносил эту фразу, так что это было не просто безумное и бездумное повторение, а нечто такое, что накрепко вбилось ему в голову.

Джессика ещё раз оглядела комнату, понимая, что она ни за что не сможет сюда вернуться.

Может быть, стоит заключить сделку с Протекторатом, подумала она. Они ненавидят Бойню №9 больше, чем нас. Может быть, они вернут нам их тела.

— Тео, мне нужно, чтобы ты пошёл со мной, — сказала она. Это было тяжело — отдавать приказы явно сломленному мальчику, но если она не возьмёт его с собой сейчас, она не знала, что с ним в итоге случится.

Он задвигался, краем глаза наблюдая за ней, ничего не говоря и не оказывая сопротивления, пока они не достигли балкона. Улица была в тридцати метрах внизу, вполне достаточная высота, чтобы она могла вырасти до приемлемых размеров до того, как врежется в асфальт.

Но она никогда не пыталась делать это вместе с кем-то.

— Тео, — сказала она, щёлкнув пальцами, и это заставило его отвести взгляд с маленького, окровавленного тела сводной сестры, всё ещё одетого в её маленький, белый костюмчик.

Кайден хорошо о ней заботилась.

— Мне нужно, чтобы ты полетел, — сказала она. — Полетел со мной вниз.

Снаружи завывали сирены, и их было много, но они, казалось, не приближались. Сегодня вечером у полиции будет много работы.

Тео оглянулся на комнату, где лежало тело его отца.

Он вздрогнул, но кивнул.

Джессика спрыгнула с балкона.

Тео последовал за ней.

~ ~ ~

— Я никогда не встречал никого, похожего на неё, — сказал Брэд, и либо он был гораздо более сведущ в актёрском деле, чем Джессика считала, либо он был по-настоящему напуган.

А если это было не так, то это всё была работа на публику. Почти при любых других обстоятельствах признание страха уничтожило бы авторитет Брэда перед его солдатами и спустило бы его с пьедестала.

Но показать страх после истории о жестокой битве? Это только делало ставки ещё более высокими, особенно когда противником был никто иной, как Сибирь.

Джессика покачала головой. Должно быть, это вышло у Брэда случайно. Не прошло и трёх дней с момента смерти Макса, а он уже вживался в роль лидера. Что-то в нём просто притягивало людей. Было ли это его показательное безразличие к чужому мнению или его прямолинейный подход к делу, она не знала. Он заставлял людей хотеть следовать за ним, хотя он, вероятно, понятия не имел, как он это делает.

Она прогнала эту мысль, когда заметила Оталу, спускавшуюся с верхнего этажа — Дороти, должно быть, уже оправилась после личной встречи с Птицей-Хрусталь.

Вместо того, чтобы направиться в сторону Брэда и толпы его поклонников, молодая женщина направилась к Джессике.

Почувствовав необходимость поговорить наедине, она отступила в тень лестницы.

— Он ненадолго пришёл в себя, — тихо сказала Отала. — Он не ранен, внутренних повреждений тоже нет. Я думаю, ему становится лучше, но у него что-то не так с головой.

Джессика кивнула. Она знала, что в Тео было много такого, что могло заставить Оталу так высказаться, но она сомневалась, что мальчик был настолько глуп, чтобы жаловаться в такой ситуации. Нет, Отала видела его хандру, а проявление такого рода слабости не позволит продержаться в Империи надолго. Неважно, какими способностями он обладал.

— Я поговорю с ним, — сказала она. — Он ещё слишком молод.

— Хм.

Джессика проигнорировала подтекст — это было лучше, чем утверждать, что разница в три года была большой разницей.

Нет, это было не совсем справедливо. Отала была упрямой в возрасте Тео, и такой же упрямой она осталась и сейчас. Должным образом воспитана, должным образом обучена.

Почему Макс не хотел того же для его сына? Для её племянника? Они с отцом подняли Империю, когда их было только трое. Отец, сын и дочь.

Поднимаясь по лестнице, она сжала в кулак свою печаль по поводу его смерти. Как и Отала, она была должным образом обучена и воспитана сильной личностью.

Наверху был коридор с полуоткрытыми комнатами, сделанными из непрозрачных простыней, подвешенных на шнуры. Руна идеально впечатала в потолок крючки, которые поддерживали все эти конструкции, но это всё равно было далеко от их обычного уровня жизни или того, что мог бы сделать Макс, если бы он был жив. Утечка информации про его личность, проблемы с Медхоллом и атака Левиафана нанесли организации большой ущерб, в основном по их капиталам.

Вследствие этого им пришлось ютиться в переоборудованном складе, который в прошлом использовался как точка хранения оружия. Паралюди могли расположиться в полужилых помещениях наверху, остальные могли разместиться внизу или найти себе другое жильё.

Она заметила, что простыни в дальнем углу, где отдыхала Дороти, заколыхались.

Ей было неприятно это признавать, даже мысленно, но эта женщина пугала её. Её муж был мёртв, Краулер превратил его в ничто, и честно говоря, было трудно сказать, заметила ли она это, не говоря уже о том, волновало ли её это. У неё было что-то не так с головой, вероятно, из-за её нечеловеческих способностей.

Джессика видела картинку, приблизительно похожую на то, как выглядела Ночь в своей боевой форме. Проводить так много времени в роли грёбанного насекомого точно не может быть полезно для мозгов.

Она отодвинула в сторону другую тёмную простыню. Комната Тео соседствовала с её комнатой, но последние несколько дней она практически ничего от него не слышала.

Он сидел в своей постели, завёрнутый в одеяла. Его руки больше не были запачканы кровью — должно быть, в какой-то момент он отмыл их, или возможно он сделал это автоматически, когда ходил в туалет. Она сомневалась, что он мог сделать это осознанно.

Она подошла к его кровати и села рядом.

Раскладушка слегка застонала под весом двух человек.

— Тео, — сказала она, глядя ему в глаза.

Он медленно повернулся в её сторону, сосредоточив на ней внимание.

— Что? — спросил он охрипшим голосом.

— Мне нужно знать, что произошло, — сказала она. — Расскажи, что случилось в твоём доме.

Он вздрогнул, и ей захотелось закатить глаза, но она сумела сдержаться. Кто-то должен был умереть. Джек-Остряк, разумеется, но наверняка там был и кто-то другой. Месть, похоже, не была приоритетом мальчика, и это был урок, который он должен был усвоить, если хотел выжить в мире кейпов, но прямо сейчас — приоритеты, приоритеты.

— Начни с простого, — предложила она. — Кто там был?

— Джек-Остряк, — мгновенно ответил он. — И… Они Ли?

Это был вопрос? — мысленно выругалась она. — Как ты можешь не знать врагов своего отца в лицо?

Медленно, задав в десять раз больше вопросов, чем на самом деле требовалось для такого дела, она вытянула из него всю историю. Как Макс пытался поговорить с Джеком, даже когда тот убил Кайден, как Джек изрезал Астер, и как Макс взорвался яростью и почти уничтожил всё то место, прежде чем Джек-Остряк и Они Ли убили его.

Он не дал ответа на вопрос, почему остался жив, кроме того, что Джек-Остряк позволил ему жить. Он был там, когда этот дуэт появился, и был там, когда они уходили.

А потом пришла сила, опоздавшая на несколько секунд, тем самым мешая ему преследовать их.

~ ~ ~

— Быстрее! — крикнула Руна, и Тео медленно направился в её сторону.

Так лучше, подумала Джессика. Лучше, чем пытаться пробиться сквозь глухую стену, лучше, чем вообще не двигаться с места.

Впрочем «лучше» ещё не означало «хорошо», но Анна была лучшим доступным из учителей вариантом.

Каждый летун, которого Джессика когда-либо знала, обладал гораздо большей ловкостью и уверенностью в воздухе, чем Тео. Она не могла вспомнить, когда Кайден получила свои силы, но в роли Чистоты она хорошо владела каждым аспектом своих способностей. Джастин был немного более неуклюжим, но особенности его полёта сами по себе были необычными, и он компенсировал неуклюжесть смертоносной силой и храбростью.

В течение нескольких минут Джессика размышляла, наблюдая за тем, как Тео постепенно всё лучше и лучше справляется с полётами. Если бы на неё надавили, пытаясь узнать её личное мнение, она бы сказала, что не то чтобы его сила работала не так, как у всех остальных, но он явно не чувствовал себя с ними комфортно. Возможно, он пропустил момент в те несколько дней после появления силы, чтобы начать с ней что-то делать, но он наконец-то начал их развивать.

Большинство паралюдей, казалось, получали инструкции, когда обретали способности, небольшой толчок интуиции, который позволял им использовать свои силы почти сразу, особенно если им угрожала смерть.

Она убила нескольких человек, переживших триггеры и действовавших таким образом, и это всегда было восхитительно. Они были так испуганы, так слабы, а потом обретали силы и думали, что у них есть шанс противостоять тем, кто был лучше них.

А потом ликование обращалось в пепел, когда она, Ванесса или Брэд доказывали, что они нечто большее, чем просто люди, наделённые суперсилами. Некоторые люди просто сами по себе были лучше.

Она увидела, что её телефон звонит, прежде, чем он начал издавать шум, и схватила его.

— Отчёт, — немедленно сказала она в трубку.

— Он мёртв, — сказал мужчина на том конце провода. — Это в новостях

.

На мгновение она просто отказывалась воспринимать информацию. Смерть Они Ли уже была в новостях? Она отдала приказы только прошлой ночью, когда они узнали, что Крюковолк не прошёл теста Ампутации, и останки его металлического тела были всем, что осталось Империи 88 от их почти бесстрашного воина и неадекватного временного лидера.

— Что? Как? — рявкнула она, неосознанно увеличившись в росте на фут или два и чуть не сломав стул.

Голос мужчины звучал нервно, что было совершенно правильной реакцией.

— Он просто сломался. Он сражался с одним из Девятки. С той, кто управляла огнём. Очевидно, оба теперь мертвы.

Она сжала телефон в руке, борясь с желанием раскрошить его. Смерть Брэда была трагична, но она также дала ей возможность переосмыслить всё, взять на себя руководящую роль раньше, чем это смог бы сделать кто-либо другой. Первые несколько шагов дались легко. Пусть люди, которые были одержимы волком, пьют и ругаются или пьют и восхищаются своим павшим героем, а после она напомнила им о том, что было поставлено на карту и кто нёс за это ответственность. Простые фразы для простых людей.

Посмотрите, что Девятка и их кандидаты отняли у нас. Идите вперёд и убивайте, согласно моим приказам. Отомстите за Кайзера. Отомстите за Крюковолка Отомстите за Чистоту. Убейте Девятку. Убейте Они Ли.

Как она могла предвидеть, что цель, смерти которой она хотела больше всего на свете, умрёт не от их руки меньше, чем через день после отданного приказа?

Мы должны были убить его давным-давно, подумала она. Особенно после того, как с их большим боссом было покончено. Вся эта организация была вырожденческой с самого начала.

Даже отдавая приказы, она хотела быть на передовой. Обычные солдаты Империи могли бы убить Они Ли, если им повезёт, но она хотела раздавить этого ублюдка в кровавую лепёшку собственными сапогами. Она хотела острых ощущений от смерти врага, не холодных и отстранённых, а близких и ощущаемых лично.

Меня никогда не готовили к этому, мысленно выругалась она. Лидерство, стратегия… чёрт возьми, это даже сложнее, чем выглядело, когда всем заправлял Макс. И идея Кальверта со сделкой… это просто чушь собачья. Готова поспорить, Толкачу он сделал предложение получше.

— Мэм? — позвал мужской голос из телефона, и она поняла, что молчала слишком долго.

Она стиснула зубы, смущённая собственной растерянностью.

Вместо того, чтобы что-нибудь ответить, она просто оборвала звонок. Пусть он думает, что это не то, что стоит комментировать. Он явно не станет выпрашивать вознаграждение.

Она положила телефон обратно, раздражённая тем, что у того всё-таки образовалась трещина в корпусе.

Скребущий звук на крыше сверху подсказал ей, что Ночь вернулась.

Она ждала, глядя на люк, через который должен был проскользнуть внутрь психически больной парачеловек.

Это заняло у Ночи некоторое время, но наконец-что она приобрела человеческий облик и махнула рукой, быстро спускаясь и проходя к Джессике. Её чёрный костюм не выглядел повреждённым, что не было для Джессики неожиданностью. Все её испытания до сих пор были жестокими битвами, где остальная часть Империи была скорее помехой, чем помощью, непреднамеренно обращая её обратно в человека или просто выполняя роли бесполезных мишеней для Девятки.

— Ночь, — сказала Джессика, подзывая парачеловека к раскладному столу, который она использовала в качестве письменного.

Женщина посмотрела на неё, и впервые за эту неделю её взгляд не был пустым. Там было что-то, какое-то осознание. Маленькое, но живое чувство.

В голове Джессики зазвенели тревожные звоночки. Проявление человечности у Ночи должно было принести облегчение, но после постоянной отстранённости и роботизированной холодности любые изменения в поведении вызывали подозрения.

Ночь стояла перед ней по стойке смирно, на её костюме не было ни одной лишней складочки.

Джессика оглянулась через плечо и увидела, что Руна наблюдала за ними обеими с неба, пока Тео нарезал круги в воздухе. Они заставляли Ночь сохранять человеческий облик.

— Отчёт, — сказала Джессика.

Дороти рассказала всё без вопросов или беспокойства, как будто столкновение с одним из Девятки было таким же драматичным, как и поход в магазин. Также рассказ был шокирующе коротким по сравнению с тем, что ожидалось, по сравнению с рассказом про бегство от зубов и когтей Сибири — любопытным в был тот факт, что взгляд Сибири не обращал её обратно в человека, что значительно облегчило побег или по сравнению с тем, как подробно Дороти описывала раны, которые нанесла и получила в сражении с Краулером.

В этот раз она даже не знала женщину из Девятки, которая её проверяла. Не рассказала ни про раны, которые ей нанесла, или даже про силы, которые были использованы против неё. Она вообще ничего не рассказала о тесте, а с тех пор, как тот закончился, прошло больше часа.

Если бы Джессика не знала лучше, она бы подумала, что Ночь лгала, но в отчёте Гезельшафта отчётливо говорилось, что она была неспособна на ложь. Их воспитатели были слишком искусны, чтобы допускать хоть малейшее неповиновение.

Она отослала женщину прочь, и расслабленной походкой беззаботного человека, одетая в чёрное Дороти направилась в свою комнату.

То, как сдвинулась и опустилась ткань занавеса, подтвердило, что внутри она вновь приняла свою боевую форму.

Когда выдалась возможность, Джессика подала Руне знак. Молодая девушка полетела вниз, и воздух заставлял её футболку хлопать по ветру от спешки движений.

— Да? — спросила она, но не встала перед Джессикой по стойке смирно, как это делала Ночь. Руна всё ещё была достаточно молода, чтобы быть немного бунтаркой, и у неё были семья и хорошее происхождение, которые позволяли ей такую свободу действий.

— Мне нужно, чтобы ты дала мне номер телефона Гезельшафта, — сказала Фенья, стараясь сделать так, чтобы это не звучало как приказ или мольба, а лишь как обычная просьба.

По факту, у неё не было прямых контактов с ними, как у Макса и Джеймса, но у Анны по крайней мере были нужные номера, или она могла знать людей, которые знали их.

— Конечно, — Анна не стала это комментировать и без лишних вопросов вытащила свой телефон. Либо она не замечала, как сильно нуждалась в её информации Джессика, либо ей было на это всё равно.

Но её взгляд всё равно быстро метнулся в сторону комнаты Ночи. Она знала, почему Джессике потребовалось поговорить с Гезельшафтом.

Она записала номер, который ей дала Анна.

— Как он продвигается? — спросила она вполголоса.

Девушке хватило ума не смотреть вверх, где Тео летал взад-вперёд неровными кругами.

— Трудно сказать, — ответила Анна. — Он пытается, но он слишком рассеян, так что я не могу сказать, каков у него верхний предел. Он явно высокий — я готова поспорить, что он может двигаться быстрее, чем Чистота, за вычетом свечения. И я думаю, у него есть ещё одна сила, которую он нам не показывает — я несколько раз видела, как его руки светятся, прямо как у Чистоты.

Сила Кайден, но лучше? По крайней мере частично? — подумала Джессика, и её мнение о парне взлетело до небес. Его неуклюжий полёт заставил планку её ожиданий упасть, но теперь…

Она отложила мысли о нём в сторону и набрала номер Гезельшафта. В Германии наверняка уже кто-нибудь не спал.

~ ~ ~

— Её зовут Душечка, — сказал Виктор, поворачивая экран так, чтобы показать изображение всем остальным. — Согласно базе данных Протектората, она дочь Сердцееда.

Джессика потратила все усилия на то, чтобы подавить дрожь. Будучи подростками, они с Ванессой заявили Кайзеру, Железному Дождю и Сигрун, что если кого-то из них получит Сердцеед, они должны убить их. Лучше умереть, чем быть рабом такого человека.

— Способности Властелина, которые она может использовать на расстоянии, эмпатический радар и контроль эмоций. Это дерьмо новое — оно обновлялось дюжину раз за последний день. Она новенькая не только в Девятке, но и в базе данных Протектората. Отец, вероятно, не отпускал её, так что я предполагаю, что она сбежала. Если кто-то из Девятки и мог так сильно повлиять на разум Ночи, то думаю, это могла быть только она.

Он посмотрел на Цикаду, голова которой была обмотана бинтами. Никто не думал, что она будет возражать против ещё одного шрама на лбу, оставшегося после попытки Ночи уйти. По словам Цикады, Ночь в последние несколько дней выглядела как наркоман, отчаянно нуждающийся в дозе кайфа.

Джессика наклонилась ближе к экрану, как делал Кайзер, когда информация казалась важной, но она не была уверена, что ищет. Единственное, что она опознала, это программу, работающую в фоновом режиме. Похоже, хакерская программа Виктора делала что-то, что мешало Протекторату отследить утечку информации, но ему, вероятно, придётся на всякий случай избавиться от этого компьютера.

— Гезельшафт сообщили, что не пошлют одного из своих воспитателей в такую горячую зону, как Броктон-Бей, — сказала Джессика. — Если мы не сможем вернуть Ночь и взять ей под контроль, они советуют нам сократить потери и сфокусироваться на более доступных целях.

Она взглянула на Руну, которая согласно на это кивнула. Это соответствовало их обычному методу работы.

Лицо Руны ничего не выдавало, но Джессика подслушала обрывок разговора между ней и её семьёй.

Они хотели, чтобы она покинула Броктон-Бей и вернулась домой. Гезельшафт хотел направить её в другое место.

— Сократить наши потери, — повторил Штормтигр, посмотрев на Цикаду, стоявшую в углу.

Цикада ничего не сказала, но было понятно, что она боялась слишком усердствовать с тем, чтобы остановить Ночь. Драка против Ночи, вооружённой патронташем с технарскими гранатами, была не той дракой, в которой большинство из них могли бы победить, так что она явно была согласна с Штормтигром.

— Я с этим согласна, — сказала Джессика. Ночь была мощным союзником, и им таких отчаянно не хватало, но учитывая, насколько та была неуравновешенной, казалось более вероятным, что она набросится на них или, может быть, просто сойдёт с ума и однажды ночью порежет всех на кусочки.

Методы Гезельшафта были не идеальными, и без кого-то, кто мог бы держать Ночь в повиновении, лучше было держаться на расстоянии от кого-то, кто был настолько далёк от человечности.

И судя по настроениям, царившим в комнате, лучше было сказать это раньше, чем позже.

— Сообщите Протекторату, что она с Девяткой, — добавила Джессика. — Они смогут позаботиться об этом, или н…

— Тихо, — сказала Цикада. — Я что-то услышала.

Джессика едва удержала себя от того, чтобы закончить фразу, и воцарившейся тишины оказалось достаточно, чтобы она услышала два шаркающих шага за матерчатой стеной позади себя.

Она отодвинула простыню и увидела Тео, который пытался отползти от них подальше, сидя на своей кровати. Он выглядел очень испуганным, и конечно же, его руки светились белым светом.

Дура, мысленно обругала она себя. Она думала, что он спит — он тренировался достаточно усердно и явно выглядел уставшим, поэтому она позволила ему отправиться отдыхать вместо того, чтобы заставлять куда-то переместиться на время проведения их собрания.

Свет, исходивший от его рук, образовал на земле два круга, каждый шириной примерно в фут, и внутри них, как сорняки, росли шипы.

Обе их силы? — подумала она. — Как… как это называется… кластерный триггер? Или как-то по-другому?

— Что ты слышал? — спросила Фенья, всё ещё глядя на Тео, но наклонив голову, чтобы его также могла увидеть и Цикада.

— Что с вами не так, люди? — быстро сказала Цикада. Она правильно передала интонации Тео, хотя тон её голоса звучал насмешливо.

Джессика посмотрела на племянника.

— Хочешь сказать что-нибудь, что могло бы облегчить твою душу? — спросила она.

В нём текла кровь Макса. Это давало ему большую свободу действий, чем остальным. Теперь у него была сверхсила, и похоже, она была чертовски хороша. А это означало ещё больше свободы действий.

Но прямо сейчас она не могла смириться с его пассивностью. Пришло время действовать, и если бы только она могла понять, что это должно значить и что они должны для этого сделать.

К счастью, он не заплакал. Если бы он заплакал, Джессика не знала, как бы все на это отреагировали.

— Мой отец столько раз рассказывал мне о вас, своих людях, — сказал он, и казалось, он наконец-то вернул себе способность разговаривать. — Он называл вас своей командой. Говорил о том, как вы были преданы его дерьмовому делу. Что Протекторат никогда не мог сломить вас. Ваши враги разделить вас. Семья. Сила. А я думаю, что это просто чушь собачья, злодеи не присматривают друг за другом. Он просто лгал мне, или может быть, действительно был настолько глуп. Ты даже не хочешь поддержать своих, оставляешь их умирать, когда тебе удобно.

Теперь он тяжело дышал и выглядел испуганным, но блеск в его глазах показывал, что он не пожалел ни об одном сказанном слове.

— Джек-Остряк бросил мне вызов, сказал мне убить его, — сказал Тео, и он выглядел так, словно рассказав об этом, свалил с плеч тяжёлый груз. — У меня есть два года, чтобы попытаться, иначе он убьёт меня и ещё тысячу человек в придачу. Я думал, он придёт за мной, чтобы я мог это сделать, но похоже, он не собирается приходить. Так что зачем мне вообще оставаться тут с вами?

Тишина была тяжёлой, но почему-то кристально ясной. Тео впервые выложил все карты на стол и объяснил, почему Джек-Остряк оставил его в живых в комнате смерти.

Виктор и Отала, вероятно, больше обратили внимание на то, что он назвал дело Кайзера дерьмовым. Штормтигр и Цикада ощетинились от мысли, что Протекторат мог сломить их — и тюремные шрамы, оставшиеся на их телах, подтверждали это.

— Потому что мы тоже хотим убить Джека-Остряка, — сказала Руна. — И мы готовы это сделать.

Джессика посмотрела на девушку, говорящую из своего угла.

— Конечно, ты мог бы обратиться в Протекторат и стать Стражем, — сказала она. — Может быть, они бы даже потренировали тебя, научили бы использовать свою силу, чтобы снимать котят с деревьев или арестовывать случайных карманников, но они не заставят тебя убить Джека-Остряка. Сколько бы они не пытались, им ещё ни разу не удалось довести дело до конца. Они некомпетентные куски говна. Так что если ты хочешь убить Джека-Остряка, возможно, тебе действительно было бы проще пообщаться с кисками из Протектората, но это сделка заранее проигрышная. Нулевой процент в продвижении задачи убить его, Я даже не знаю, разрешено ли им там в принципе убивать людей. Алхимик прикончила Лунга, стала Стражем, а потом не превращает Туман в желе? Чушь собачья. Так что если ты так заботишься о спасении тысячи жизней, ты останешься с нами, и тогда у тебя действительно будет шанс добиться своего.

Она остановилась на мгновение, чтобы перевести дыхание, и продолжила говорить. Никто из них не осмеливался перебивать молодую девушку, а некоторые даже кивали её словам. Даже Тео казался удивлённым, и судя по его виду, действительно размышлял над её словами.

— Ты думаешь, мы занимаемся всяким дерьмом собачьим или стелимся перед Протекторатом? Ты нихрена не знаешь. Мир снаружи — опасен, когда все ненавидят тебя. Каждая группа злодеев объединяется против тебя, но мы всё ещё здесь. Выжить в этом мире можно только тогда, когда ты кажешься остальным чертовски страшным, чтобы они даже думать не смели о том, чтобы с тобой связаться. Джек-Остряк решил связаться с нами и с тобой. Теперь он заслужил того, чтобы мы занялись им.

Она решительно остановилась, затем сделала быстрый вздох, развернулась и вышла. Тканевая перегородка заколыхалась у неё за спиной.

Брови Джессики поползли вверх. Возможно, всё это время она искала лидера не в том направлении.