Алхимик. Изоморфизм 2.1

     После того, как я поглядела на себя после утреннего душа, я по-новому зауважала каждого парачеловека, который пытался вести нормальную гражданскую жизнь вне своей кейповской маски. Бок, в который мне попало выстрелом, превратился в сплошной синяк неприятного гнилостно-жёлтого оттенка, посреди которого расплылось тёмно-фиолетовое, почти что чёрное небольшое пятно. Каждый раз, когда при движениях мой бок растягивало или сжимало, по телу пробегало болезненное покалывание, как если бы я неудачно ударилась локтём, только вместо волны онемения окатывало меня болью. Плечо на утро казалось явно менее повреждённым, чем мне думалось вчера, но сравнивая его со здоровым, я могла сказать, что оно распухло. Носить рюкзак было ужасной идеей, потому что как только мои школьные обидчики поймут, что прикосновения причиняют мне боль, они превратят мой день в настоящий Ад.

     Поневоле я съежилась. Эмоциональная боль, унижения, издевательства и предательство - всё это мне уже приходилось терпеть, но это? Это стало бы настоящей пыткой. Я не хотела видеть радостное лицо Эммы, когда она поймёт, что мне что-то причиняет боль, то лицо, выражения которого я уже привыкла бояться.

     Когда я вошла в комнату, чтобы одеться, я уже была твёрдо намерена попросить отца позвонить в школу и попросить его сообщить администрации, что я приболела. Он сделает это — я знала, что сделает — и у меня будет целый день, чтобы отдохнуть и более или менее восстановиться.

     К несчастью, до того, как я начала осуществлять свой план, я увидела пояс по Вин Чуну, висящий в шкафу. Сверля его взглядом, я вдруг осознала, что только что собиралась сделать. Я собиралась сдаться. Я собиралась отступить. Не из-за того, что столкнулась со слишком опасным для себя врагом, а просто из-за трёх старшеклассниц.

     Я дралась с Лунгом и почти его победила, подумала я. Как я могу хотя бы не попробовать противостоять им?

     Так что вместо того, чтобы остаться дома, я надела запасную футболку и пиджак. В этом мне может быть слишком жарко, но два слоя одежды обеспечат некоторую подкладку под больные части тела и, возможно, никто не заметит, что я ранена.

     Обычно мне никогда так не везёт, подумала я.

     Я бросила домашние задания в рюкзак и аккуратно перекинула его лямку через левое плечо. Такой способ ношения рюкзака казался мне недостаточно безопасным, и София могла бы легко стянуть его у меня, но прямо сейчас я вообще не хотела, чтобы кто-нибудь типа Софии подходил по мне с правого бока.

     ~ ~ ~

     Я пережила время перед занятиями, классный час и почти всю перемену перед вторым уроком, и пока что мои мучители не узнали о моих травмах.

     Было немного трудно ощущать самодовольство, учитывая, что моё тело пыталось сжаться каждый раз, когда я слишком резко садилась или вставала со стула, но всё было не настолько плохо, как я этого ожидала — всё, что мне нужно было делать, это не шевелиться. И не дышать. И не думать.

     Выбранный мною материал, возможно, был лучшим в плане остановки пуль, но были причины, по которым пушки всё ещё использовали против кейпов.

     К сожалению, Сучье Трио в полном составе толпилось перед классом мистера Глэдли. Коридор был переполнен, так что приходилось двигаться медленно, и я отметила, что они совсем не болтали между собой. Они явно ожидали моего появления.

     Я повернулась, чтобы уйти. Лучше опоздать на урок, чем иметь дело со всей троицей прямо сейчас.

     Когда я развернулась, позади внезапно оказался какой-то парень, который, по всей видимости, не ожидал от меня столь резкого изменения направления движения. Его правая рука ударила меня прямо в бок. Не очень сильно, но достаточно для того, чтобы я с трудом удержала себя от падения на колени. Я чувствовала, как слёзы начали наворачиваться на глаза, но, стиснув зубы, не позволила им пролиться.

     Я успела отойти лишь на два шага, прежде чем рука Софии крепко стиснула моё больное плечо и развернула к себе.

— Ох, вау, Тейлор. Господи, — сказала Мэдисон. — Может, тебе и подходит быть эмо, но знаешь, даже они просто притворяются, что плачут.

     Я шмыгнула носом и попыталась уйти, но рука Софии, стиснувшая моё плечо, сделала это невозможным. Мне казалось, что от её пальцев по плечу прокатывались волны огня.

     — Ох, Тейлор, плакать — это так отстало, — сказала Эмма. — Какой у тебя там был рекорд? Рыдать неделю подряд?

     Кровь застыла в жилах, дыхание перехватило.

     Как…

     Я не знала, что я такого сделала, что Эмма решила бросить меня. Она никогда не говорила мне причин, никогда не объясняла, когда я звонила ей и умоляла рассказать. Она никогда ничего не говорила, даже чего-нибудь тупого, типа «потому что ты уродина» или «от тебя воняет». Её как будто подменили — ещё выпускаясь из средней школы мы были лучшими подружками, а в первый день учёбы в старшей школе она презирала меня так же яростно и одержимо, как моя мама ненавидела Тенардье*.

     Постепенно я к этому привыкла. Она занималась этим уже больше восемнадцати месяцев, и было глупо считать, что когда-нибудь она решит исправить всё, что успела натворить за это время, или извинится из-за своего поведения. Все мои фантазии на тему того, что София могла оказаться Властелином, в итоге оказались напрасными. Моей лучшей подруги, лучшей подруги детства, больше не существовало.

     Но это — это был совершенно новый уровень, превосходящий даже выданные ранее секреты и намёки на то, чтобы я пошла и где-нибудь самоубилась. Я и не подозревала, что могу испытывать такую сильную, такую глубокую боль, которая продрала меня до самой глубины души. Это было похоже на падение в тёмную пропасть — не могло существовать ничего, кроме этой боли, совершенно невыносимой.

     Мне захотелось закричать, дать волю слезам, которые теперь, ничем не сдерживаемые, катились по щекам. Боль от сжимаемого пальцами Софии плеча, покрытого синяками, отошла в сторону — по сравнению с тем, что я сейчас испытывала, оно почти и не болело.

     Как-то, сама не знаю как, мне удалось заговорить совершенно ровным голосом. Когда имя Эммы сорвалось с моих губ, оно не прозвучало блеющим, дрожащим словом, оно звучало холодно и напряжённое

     — Как ты могла?

     Может, всё дело было в тоне моего голоса, или, может, какая-то крошечная её частичка всё ещё не превратилась окончательно в бессердечную суку и помнила, как мы были близки раньше. Может быть, она почувствовала себя немного неловко из-за того, что использовала факт смерти моей матери — неделю рыданий перед сном — против меня, но Эмма вздрогнула, совсем немного.

     Дрожь исчезла почти сразу, как появилась, но я знала, что я видела.

     Я чувствовала, как окаменело моё лицо. Поток слёз прервался. Каждый мускул моего тела кричал о том, чтобы я ударила её. Левая рука была свободна — София стояла с другой стороны. Я могла бы ей врезать. О, я могла бы так сильно ей врезать.

     — Прошу прощения, но пора начинать урок, — сказал мистер Глэдли, прерывая мой пристальный взгляд на Эмму.

     Напряжение отказывалось покидать моё тело, поэтому я подошла к своей парте, двигаясь в какой-то рваной манере, и уселась на место.

     Всё, что мне оставалось делать, это лишь с горечью удивляться её подлости. Как она могла?

<center>~ ~ ~</center>

Мне потребовалось дожить до обеда, чтобы нечто, ещё большее, чем полное и безоговорочное предательство Эммой всего, что я когда-либо знала о ней, стало лишь вторым по значимости событием, произошедшим со мной сегодня.

     Кто-то в Уинслоу залез на уроке в интернет, чтобы почитать новости, что было достаточно серьёзным нарушением дисциплины, но на волну, которую эта новость подняла в учебном кампусе, было страшно смотреть, когда наступило время обеда.

     «Лунг арестован Оружейником!»

     В нашей школе было довольно много членов АПП, и они усердно набирали к себе всё новых кандидатов. Видеть, как они реагируют в ответ на потерю лица, вызванную тем, что их лидер был схвачен властями, было страшно.

     Фракции Империи удалось нарисовать граффити, изображающее мёртвого дракона, на одной из стен учебного корпуса, в течение всего лишь получаса. Сходство было не очень, особенно для того, что видел чудовищную фигуру Лунга вблизи, но мёртвый красный дракон и без того был достаточно символичен.

     В центре кампуса вспыхнула драка, около дюжины членов АПП против чуть меньшего количества Имперцев. Вокруг них образовалась толпа, из которой то и дело раздавались подбадривающие выкрики. И если учителям было насрать на меня, то в ещё большей степени им было насрать на назревающий конфликт между местными бандами.

     Я была более чем счастлива просто оставаться в стороне, наблюдая за происходящим издалека, но когда до конца обеда оставалось около пяти минут, я услышала крик.

     Постепенно с членов банд драка распространилась и на подбадривающую их толпу, и моим лучшим предположением случившегося было то, что народ воспринял эту неразбериху как шанс уладить прошлые обиды.

     Но теперь в потасовке участвовали полуневинные свидетели, в том числе невысокий на вид мальчик-первоклашка, имевший вид ботаника. Девушка, которая выглядела второгодкой или третьегодкой, яростно пыталась расцарапать ему лицо ногтями, и парень выглядел так, будто вот-вот расплачется, если уже этого не сделал.

     Я схватила старую метлу из кладовки уборщика, которая была как раз недалеко от того места, где я стояла, и наступив на прутья, резким рывком освободила метлу от её метущей части.

     Затем я ринулась в толпу.

     Я действительно не знала, почему я это сделала. Я не думала о том, что именно так и поступают герои, даже когда на них нет их геройских костюмов. Я не думала, что этот парень был симпатичным, или что эта девушка была одной из тех, кто помогал Трио издеваться надо мной раньше. Честно говоря, я не думала, что встречала кого-либо из них до этого.

     И всё же в какой-то момент я обнаружила, что стою перед парнем, выставив перед собой посох, блокируя её размахивания руками.

Посох был немного короче того, с которым я тренировалась, но было приятно держать палку в руках.

     — Отвали, сука! — крикнула девушка. — Этот ёбаный слабак получает по заслугам!

     — Сама отвали, — огрызнулась я. Я была выше неё, но ненамного. Тем не менее, её полнота была не от избыточных физических тренировок, она просто была толстой.

     Девушка зарычала и бросилась на меня.

     Я выпрямила руки, используя посох в качестве барьера, не дающего девушке пройти мимо меня. Она продолжала набрасываться на меня, но не могла проскользнуть мимо, к своей жертве, а я продолжала приспосабливаться к её напору, пыталась заставить её потерять равновесие и не дать на меня замахнуться.

     Она пнула меня в голень, что было адски больно и заставило меня выругаться. Я отступила назад, но смогла толкнуть ей в сторону, заставив упасть.

     Бок ныл из-за того, что мне приходилось пригибаться под градом чужих ударов, а плечо грозило отвалиться, но я крепко стояла на ногах и не собиралась никому дать добраться до парня.

     Прежде, чем девушка успела встать и снова напасть на меня, я услышала пронзительный свист, заставивший меня немедленно обернуться.

     — Всем лечь на землю! — заорал тот, у кого в руках был мегафон.

      Я огляделась, и как мне показалось, все остальные делали то же самое.

     — СЕЙЧАС ЖЕ!

     Я опустилась на колени, положила посох перед собой на землю и изо всех сил старалась понять, что сейчас происходит. Большая часть толпы довольно споро последовала моему примеру, обнажив нескольких менее расторопных членов потасовки в середине, с окровавленными носами и разбитыми губами, если не с более серьёзными травмами, которые, впрочем, со своего места я разглядеть не смогла.

     Последним человеком, который остался на ногах, была София. Обнаружила я её стоящей прямо в центре потасовки.

    Что она там вообще делает, подумала я. Ни одна из банд не приняла бы ей в свои ряды.

     Я видела, как она смотрела на остальную часть дерущихся. Высокомерие, которое она источала всем телом, было чуть ли не физически ощутимо.

     И поскольку я наблюдала за ней, я точно могла сказать, когда она меня заметила. Наши взгляды пересеклись, и в её глазах промелькнуло удивление.

     Полицейский с мегафоном снова проревел требование опуститься на землю, и София перевела взгляд на него. Если бы кто-то спросил меня о догадках, я бы сказала, что она смерила мужчину достаточно свирепым взглядом.

     А потом она действительно опустилась на землю.

     Прозвенел звонок, возвещающий об окончании обеденного перерыва.

     ~ ~ ~

     Я рыкнула, нанося удар по планшетке рукой и после ногой. Недельное отстранение от уроков. За драку.

     Хуже того, Софию никак не наказали — она хвасталась этим на уроке Искусства.

     Мой бок и плечо ныли от того, что их напрягали так скоро после травмы, но мне действительно нужно было выпустить пар, поэтому я приняла пару обезболивающих таблеток и пришла на занятия Вин Чуном вместо того, чтобы идти после школы домой.

     София по многим причинам сбивала меня с толку. И речь шла не только о её ненависти ко мне, хотя эта ненависть составляла большую половину причин, вызывающих у меня недоумение по её поводу. Насколько я знала, мы никогда не встречались с ней раньше до того, как я пришла в Уинслоу одним бодрящим осенним утром и обнаружила, что она украла у меня мою лучшую подругу.

     Помимо лично персонализированной в мою сторону неприязни, она вела себя грубо буквально со всеми. Я могла бы понять, как наказания избежала та же Эмма — она была чертовски хороша в том, чтобы выглядеть невинной жертвой обстоятельств. Всем своим знанием социальной жизни, которого у меня никогда не было, она могла оперировать с хирургической точностью скальпеля.  Правильная смесь лести, замешательства и вскользь упомянутой скрытой угрозы, которая выступала в роли невинного напоминания о неких обстоятельствах, срабатывала на таких учителях, как мистер Глэдли.

     Когда мы были подружками, она постоянно использовала это, чтобы выпутываться из неприятностей — это срабатывало даже на её отце, который, между прочим, работал адвокатом.

     У Софии не было ничего из этого. Кроме того, что она была симпатичной, у неё, казалось, было не так уж и много общего с Эммой. Уинслоу была не из тех школ, где всем заправляла клика спортсменов — это была всего лишь телевизионная выдумка. И кроме того, лёгкая атлетика и бег по пересечённой местности — это не футбол или бейсбол, у которых собирались настоящие, влиятельные фанаты.

     По какой-то причине, несмотря на грубый и несносный характер Софии, ей всё сходило с рук.

     Почему?

     Мои удары замедлились, когда этот вопрос возник в моей голове.

     Почему?

     Внезапно на меня снизошло странное спокойствие.

     Теперь мне было искренне любопытно. У неё был какой-то компромат на директора? Она спала с кем-то из преподавателей? Или с одним из её тренеров или что-то в этом роде? Насколько я знала, у неё не было парня, и я не видела, чтобы она хоть к кому-то проявляла интерес.

     — Продолжим, Тейлор, — сказала Ванесса, и я поняла, что замедлилась до полной остановки.

     Я выбросила из головы этот вопрос и снова сжала кулаки.

     Я была героем. Мне не нужно было тратить столько времени на мысли о какой-то сучке из школы.

     Мой кулак с силой врезался в снаряд.

     ~ ~ ~

     Я чувствовала себя такой глупой, когда пришла на занятия Вин Чуном всего через день после получения травм. Мне даже в голову не пришла мысль, что мне придётся переодеваться в тренировочную одежду и обратно.

     Обычно я, как и большинство женщин, ходящих на эти занятия, носила футболку под своим Ги**. Для этой цели я использовала футболку, которую успешно проносила весь учебный день под пиджаком, и она прекрасно подошла для занятия спортом, но когда я переодевалась обратно из тренировочной одежды в уличную, она стала пахнуть слишком плохо, чтобы я рискнула выйти в ней на улицу, так что, не думая о последствиях, я попыталась стянуть её с себя через голову.

     Я услышала резкий вздох позади себя и замерла.

     — Тейлор, что случилось? — спросила Ванесса всё тем же жизнерадостным голосом, каким она обычно разговаривала, но лишённым привычной лёгкости.

     Я вздрогнула, всё ещё не отводя взгляда от своего шкафчика.

     — На меня напали прошлой ночью, — солгала я, не отрывая взгляда от шкафчика. Я поскорее схватила другую футболку и натянула на себя через голову, прежде чем она смогла разглядеть всё получше. Я не знала, насколько опознаваемым будет моё пулевое ранение на боку.

      — О Боже, ты в порядке? — спросила Кендра, мисс Шерроу.

     — Я в порядке.

     Я вытащила свою сумку из шкафчика и перекинула её через плечо.

     — Увидимся.

     Я поспешила к выходу. Я не хотела отвечать на их вопросы.

     Глядя на солнце, всё ещё висящее высоко в небе, и чувствуя, как пульсирует болью повреждённый бок, я решила, что сегодня обойдусь без пробежки домой. Вместо этого я решила проехаться на автобусе в центр города и перекусить там. А ещё мне нужно было пополнить бюджет.

     По дороге на автобусе в центр города я нашкрябала символы для огранённого бриллианта и золотого кольца. Дизайн был не то чтобы мудрёным, но по мере того, как я создавала свою броню, я стала намного лучше использовать и накладывать друг на друга геометрические функции своей силы, а также протестировала то, насколько сильно мой разум мог повлиять на конечный результат преобразования вещей. При достаточной практике я могла бы написать максимально расплывчатые символьные инструкции, всю остальную работу проделав лишь силой своего разума, манипулируя создаваемой формой предмета.

     Ну, точнее, я всё ещё была далека от этого, но чувствовала, что это возможно сделать. Наверное.

     Прибыв в центр города, я направилась к очередному ломбарду, затерянному в лабиринте боковых улочек, расположенных в стороне от основных дорожных магистралей. Этот ломбард был самым непритязательным из всех — я была почти уверена в том, что здание по соседству было стрип-клубом. У меня заканчивались места, где я могла продать свои поделки, и возможно, скоро мне придётся вернуться к тому ломбарду, в котором я продавала всё в первый раз, и придумать новую ложь.

     У тебя не может быть так много выдуманных мёртвых бабушек и дедушек. Некоторые идиоты из Уинслоу, похоже, не знали этого, когда в очередной раз лгали о причинах несданной домашней работы.

     В пустом переулке, за мусорным контейнером, я сделала ещё два бриллианта и несколько колец. Бриллианты были настолько дороже в цене, что это было почти невероятно, но я была более чем немного обеспокоена тем, что могу по незнанию принести в ломбард что-то до подозрительности ценное.

     Алмаз Хоуп**** весил что-то около десяти грамм и был размером с грецкий орех — я прогуглила эту информацию. Мне было нелегко определять вес создаваемых камней, но я следила за тем, чтобы размерами они никогда не превышали размер маленького кусочка хлопьев.

     Потребовалось всего несколько минут торгов, чтобы получить предложение в пять тысяч долларов за то, на что я потратила пять минут личного времени и пустую бутылку из-под пива.

     Я засунула деньги в рюкзак и поспешила обратно на набережную. Прямо сейчас мне хотелось побаловать себя мороженным.

     Когда я уже сидела за столиком у окна кафе, наблюдая за гуляющим народом и наслаждаясь двумя шариками пломбира, политыми горячей помадкой, я думала о Лунге и Оружейнике.

     Мне нравился Оружейник. Я была немного влюблена в него, когда была помладше, о чём Эмма, очевидно, уже успела забыть, учитывая, что она до сих пор не дразнила меня этим фактом, но теперь он представлялся мне просто местным героем — тем, кто сделал то, чего не смогла сделать я.

     Лунг напугал меня. Я не думала о последствиях, которые должны были последовать за тем, что ты нападаешь на злодея, а потом терпишь неудачу. Вероятно, за то моё нападение он должен был на меня злиться, и каждый раз, выходя на улицы города, он наверняка стал бы искать меня в надежде отомстить.

     Эта мысль была неприятной.

     Я отправила в рот ещё одну ложечку мороженого и вновь подумала о прошедшем бое. Если бы я подготовилась должным образом, если бы у меня был наготове символ для создания ловушки-клетки, я бы преуспела и захватила Лунга самостоятельно.

     А если бы я была немного нерасторопнее с возведением своей стены или побегом, я могла бы и умереть.

     Холодок пробежал по шее, направляясь вниз по спине, но я проигнорировала его.

     Я размышляла над тем, что я могла бы сделать лучше.

     Если бы у меня с собой уже был готовый сигил ловушки, всё прошло бы намного лучше. Я не знала, что не могу активировать одновременно два сигила одновременно, так что во второй раз я бы не повторила эту ошибку снова.

     Лучшее, что я смогла придумать — это переместить свой знак для возведения стены на ботинок, чтобы у меня была возможность побыстрее защитить себя в случае чего.

     За то время, пока я доедала пломбир, в голову не пришло никаких других идей, но я знала, что мне нужно будет ещё не раз всё обдумать.

     Я выбросила пластиковую одноразовую мисочку с мороженым в мусорное ведро и направилась к автобусной остановке.

     Толпа на улице начала двигаться как-то странно, что заставило меня остановиться. Я была высокой, но недостаточно высокой, чтобы видеть поверх голов.

     Затем, внезапно, девочка в зелёном костюме, казалось, взлетела над толпой и над близлежащими зданиями.

     Виста!

     Я пыталась вспомнить особенности ей сил из её темы на ПЛО. Она могла творить странные вещи с пространством — сжимать его, складывать, что-то в этом роде — и если её рост указывал на её возраст, то она присоединилась к Стражам будучи шокирующе юной.

     Перед искушением стать частью толпы, восхищённо разглядывавшей героя, устоять было трудно, но я увидела, что к остановке подъезжал мой автобус, так что я неохотно отвернулась от героев и направилась к остановке.

     Я погуглю это событие позже, когда вернусь домой.

     ~ ~ ~

     Я с трудом продиралась сквозь домашние задания, борясь с искушением вытащить ноутбук и узнать больше подробностей о захвате Лунга или о том, что Виста делала в центре города. Абстрактные измышления о том, что произошло бы, приволоки я в СКП Лунга сама или будь я всё ещё там, когда там появился Оружейник, затрудняли мои попытки сосредоточиться на математике или Мировых Проблемах, но в конце концов я расправилась с домашкой и с нетерпением открыла свой ноут.

     Броктонский подфорум ПЛО был буквально наводнён обсуждениями о поимке Лунга. На первой странице каким-то образом затесались две темы, никак не относящиеся к этому событию — давнишняя петиция, связанная с Панацеей, и новая тема под заголовком «Землетряс» — обе я проигнорировала.

     Самая длинная ветка обсуждений о поимке Лунга была начата официальным аккаунтом СКП Восток-Северо-Восток, и первым делом я открыла именно её.

     Первое сообщение было копией отчёта, которым СКП поделилась со средствами массовой информации. В нём говорилось, что Лунг был осуждён за целый список злодейских преступлений и приговорён к бессрочному заключению в Бауманском центре содержания паралюдей, более известном как Птичья Клетка — единственная полностью парачеловеческая тюрьма в мире.

     Первым сообщением после этого стало сообщение с подтверждённого аккаунта Оружейника, где он вкратце рассказал о том, как прошлой ночью он доставил Лунга в СКП, и что он полностью согласен с приговором.

     Оружейник был там прошлой ночью, подумала я. — Видимо, вместе с теми СКПшными фургонами.

     Фантазия о том, как я всё ещё остаюсь на месте, когда там появляется Оружейник, стала немного более детализированной, а разочарование от того, что я пряталась в это время в старых каналах водохранилища, немного более ярко выраженным.

     Мисс Ополчение оставила своё сообщение с поздравлениями сразу после Оружейника, за ней последовали сообщения от множества других героев, как местных, так и — учитывая, что я не узнавала имена — из других краёв.

     Чёрт возьми, даже Кайзер, или, по крайней мере, аккаунт с его именем, оставил свою поздравлялку — в его сообщении были типично зацензуренные автоцензором места, которые должны были закрывать оскорбления — но даже так, у него был аккаунт и он оставил с него своё сообщение.

     Я задавалась вопросом, как вообще можно было получить подтверждённый кейповский аккаунт. Хотя, для этого мне сначала нужно придумать имя.

     Я прокрутила страницу вниз и обратила особое внимание на имена оставляющих сообщения. Знакомые имена местных героев Протектората и Стражей — я достаточно хорошо знала об их силах, чтобы понять, что, возможно, слишком серьёзно относилась к своей проблеме с именем.

     Я знала, какой у Славы был набор сил, что, как я полагала, было вполне естественно, поскольку она была девочкой-подростком, живущей в том же городе, где и я, но её сила и имя на самом деле никак не были между собой связаны, в отличие от имени её же сестры.

    Так что если иметь это в виду, мне не обязательно называться именем, которое кричало бы о моих способностях, что звучало довольно хорошей идеей, поскольку я едва могла описать свой набор способностей в нескольких предложениях, что уж говорить об одном-единственном имени. Но в качестве краткого описания того, кем я была и что я могла сделать или кем я могла стать, я могла бы смириться с именем Алхимик.

     Пять тысяч долларов, лежащих в моём рюкзаке, делали это имя ещё более привлекательным в моих глазах.

     Мне пришла в голову одна мысль, и я поискала в теме сообщения от Оружейника, официального аккаунта местного отделения СКП и кейпов Протектората в целом.

     Мог ли Лунг успеть убить кого-нибудь до того, как появился Оружейник, подумала я. Я ведь не так уж и много времени провела под землёй, да?

     Я не могла достаточно точно вспомнить детали, чтобы быть в этом уверенной.

     На второй странице со списком тем я узнала, что Виста с Рыцарем сегодня в центре города проводили какую-то общественную работу, рекламируя свою организацию и призывая юных паралюдей присоединяться к Стражам.

     Может, и хорошо, что я ушла, только и подумала я.

     Просмотр ПЛО занял у меня час или около того, и я бы хотела повисеть там подольше, но я услышала, как открывается входная дверь внизу, и этого было достаточно, чтобы я спрятала ноутбук и спустилась вниз.

     Встав со стула, я тихо вскрикнула, и у меня перехватило дыхание. Казалось, мои синяки подуспокоились за то время, что прошло с урока боевых искусств и за часы просиживания за рабочим столом. Я медленно спускалась по лестнице, всё время прижимая руку в болящему боку.

     — Привет, пап, — сказала я, походя к шкафчику, чтобы взять стакан.

     Он смотрел на меня, но я заметила, что он не улыбался.

     — Сегодня я получил электронное письмо из школы, — сказал он, когда я наполовину наполнила стакан водой из-под крана.

     У меня было такое ощущение, что желудок провалился куда-то в ноги.

     — Да это полная хрень, пап! — воскликнула я, прежде чем он успел продолжить. — Практически вся школа сегодня получила наказание!

     Он вздохнул, и я замолчала.

     — В их электронном письме говорилось, что ты подралась и получила мягкое наказание в виде недельного задержания после уроков, а не исключения из школы.

     Я подавила желание буркнуть себе под нос «чушь собачья», но судя по тому, как смотрел на меня папа, по моему выражению лица было очевидно, что я хотела выругаться.

     — Не хочешь рассказать мне свою версию событий?

     Я кивнула.

     — Сегодня в школе началась большая драка из-за того, что Лунга захватили прошлой ночью, ребята из АПП из-за этого были в ярости, а скинхеды только подливали масла в огонь. У нас там случился чуть ли не бунт прямо в центре кампуса, — сказала я. — Я наблюдала за этим с безопасного расстояния, но потом увидела, как та девушка избивала парня-первокурсника, так что я взяла метлу и вмешалась в драку, чтобы помочь ему. А потом появились копы и заставили нас всех прекратить потасовку, но все участники получили отстранение или что похуже.

     Я буркнула себе под нос «все, кроме Софии».

     — В общем, вот почему у меня неприятности. Потому что я пыталась помочь, а администрация школы слишком тупая, чтобы отличить людей, которые пытались поступить правильно, от тех, которые просто ввязались в потасовку.

     Он кивнул.

     — Значит, недельное задержание, начиная с сегодняшнего дня?

     Я кивнула. Я не слишком беспокоилась о том, что получила наказание. Это не имело большого влияния на мою жизнь, по крайней мере, кроме пустой потери времени и возможности сделать наконец всю свою домашку. Мои оценки были недостаточно хороши, чтобы я смела думать о поступлении в какой-нибудь первоклассный колледж, так что наличие в моём личном деле отметки о наказании не имело большого значения. Если я вообще поступлю в колледж — в конце концов, теперь я была кейпом. Моё будущее в значительной степени было предопределено.

     — Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

     Я покачала головой.

     — Ты уверена?

     Я кивнула.

     — Ладно, — сказал он. — Ты уже поела? Мне пришлось поужинать в офисе, но если ты хочешь, я могу…

     — Всё в порядке, я кое-что перехватила после тренировки, — сказала я. — Я в порядке.

     Он улыбнулся мне, прежде чем опустить взгляд на бумаги, разложенные по столу. Судя по всему, это были счета.

     — Я собираюсь пойти поделать кое-что из домашки, — сказала я, снова наполняя стакан водой.

     — Звучит неплохо.

     Я чувствовала, как пульсирует мой бок, напоминая о травме. Но если я хотела стать успешным кейпом, я должна была возвращаться в игру даже после того, как получаю травмы.

     Завтра вечером, подумала я.

     — Завтра вечером у меня на занятиях будет вечерний семинар, — сказала я, уходя с кухни. — Он должен начаться довольно поздно, но я всё равно хочу сходить.

     — Вечеринка? — спросил папа.

     Я пожала плечами.

     — Они кормят тебя на всех этих сверхдлинных и поздних занятиях? — спросил он.

     — Ага, обычно нам дают передохнуть и угощают пиццей, — ответила я. — Дёшево, но вкусно.

     Он кивнул.

     — Ты уверена, что не перегружаешь себя? — спросил он. — Ты часто туда ходишь.

     Я кивнула.

     — Там намного лучше, чем в школе, — сказала я. — Мне там нравится.

     Он улыбнулся.

     — Звучит хорошо, малышка. Иди, разберись со своими домашними заданиями.

     — А ты разберись со всеми этими счетами, — сказала я в ответ, уже поднимаясь по лестнице.

-

*Тенардье - главный отрицательный персонаж романа Виктора Гюго «Отверженные», антипод Жана Вальжана, «воплощение хищнического эгоизма, человеконенавистничества и лицемерия». Олицетворяет идеологию социал-дарвинизма в крайнем проявлении. Является литературным символом преступной алчности, социального и морального дна.

**Ги — разновидность кимоно для бразильского джиу-джитсу, которое очень похоже на кимоно для дзюдо, но имеет более плотные и укороченные манжеты на штанах и куртке.

***Алмаз Хоуп — Крупный бриллиант массой в 45.52 карата глубокого сапфирово-синего цвета и размерами 25,60×21,78×12,00 мм. Находится в экспозиции Музея естественной истории при Смитсоновском институте в Вашингтоне. Возможно, самый знаменитый из бриллиантов, находящихся в Новом Свете. https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/3001030/pub_60ded87c9d67ac12b2c2f92a_60ded8939fbe9a1a04c5edfd/scale_1200