Алхимик. Реагент 15.4

***

Было немного странно просить Фортуну найти место и время, где я могла бы встретиться с Мигелем так, чтобы нас никто не подслушал, но она никак это не прокомментировала, просто предложила мне несколько вариантов.

Рано или поздно Бойня №9 либо объявится, либо сбежит, когда Джек поймёт, что я здесь, подумала я, сидя в некомфортно жарком заброшенном здании, где я встретила Мигеля раньше.

К сожалению, план незаметной встречи, который предложила Фортуна, означал, что мне нужно будет прийти в нужное место на несколько часов раньше, чтобы меня никто не заметил, а полуденное солнце и влажность внутри бетонных стен ощущались невыносимо.

В любом случае, я не собираюсь задерживаться здесь слишком долго, подумала я. И для него будет лучше стать Стражем. Лучше для него, для Протектората, и надеюсь, хуже для Тринадцати… Одиннадцати? Клинков.

Я посмотрела на чрезмерно режущий глаза из-за солнечных лучей бетон снаружи — он отражал свет почти как зеркало — чтобы увидеть тени парочки людей, просто шатающихся по улице.

Одна из теней повернула голову в мою сторону, и сердце от этого застучало быстрее, когда я попыталась отойти в прохладную тени.

Прохлада в этой случае была понятием относительным.

Лёд, подумала я, но не могла снова его создать, особенно с учётом того, что могу привлечь чьё-то внимание. За последние несколько часов, пока Вики, вероятно, всё ещё находилась в офисе Протектората с работающими кондиционерами, болтая с местным главой Стражей или с Коробом, я дважды создавала глыбы льда, чтобы охладиться.

Тот факт, что небольшие куски бетона расширялись в большие глыбы льда, поражал и заставлял вспоминать историю о том, как Эйдолон заморозил то ли океан, то ли водохранилище в битве против Левиафана.

Тогда это сработало не очень хорошо, но то, что план не сработал против Губителя, ещё не означало, что сам по себе он был плох.

— Здравствуйте? — услышала я голос снаружи.

Сердце пропустило удар, и я прижалась спиной к стене. Это не был голос ребёнка и определённо не был голос Мигеля. Он был слишком низким и звучал слишком высоко над землёй, чтобы принадлежать ребёнку.

Это просто какой-то случайный парень, который болтался неподалёку, подумала я. Фортуна сама сказала тебе, что если ты появишься здесь в нужное время, у тебя будет шанс поговорить с Мигелем незаметно.

Я даже не успела додумать эту мысль до конца, как в моей голове начали крутиться параноидальные идеи.

А что, если Фортуна ожидала, что я нокаутирую этого парня или что-то в этом роде? — подумала я. — Технически это ведь приведёт к одному и тому же результату, верно?

Я знала, что никакой реальной опасности мне не грозило, но несмотря на это в голове так и крутились тревожные мысли. Сила Фортуны помогала ей видеть будущее и сыграла важную роль в погоне за Джеком.

Но если она способна на ошибку в подобном вопросе…

Моя броня царапнула бетонную стенку, в которую я упёрлась спиной, издав слабый шум.

Теневая голова замерла на месте.

Если он решит войти, просто скажи ему, что ты тут в засаде или что-то в этом роде, подумал я. Ничего особенного, большинство паралюдей так делает. Не стесняйся убеждать его в этом.

Я следила за тенью, пытаясь унять дрожь в теле.

Теневая голова покрутилась из стороны в сторону, а затем начала удаляться.

Я облегчённо выдохнула и ощутила, как во мне снова просыпается уверенность. Фортуна была права — меня никто не мог заметить. Я просто не ожидала, что это будет так близко.

Я быстро проверила свой телефон и убедилась в том, что он был отключён. До предполагаемого прихода Мигеля оставалось не так много времени, и я не хотела, чтобы случайный телефонный звонок мог меня выдать.

Тоже часть предсказанного? — задумалась я. — Или просто совпадение?

И действительно, чуть позже трёх пополудни тот же самый мальчик, с которым я встречалась раньше, вошёл внутрь здания через боковую дверь. На нём был школьный рюкзак с затянутыми до упора лямками, кепка и повседневная одежда. Каким-то образом ему удавалось не выглядеть страдающим от жары. Он даже не вспотел.

В тот момент, как он увидел меня, его руки вскинулись, и от них исходило странное прямоугольное свечение.

Свечение появилось всего на мгновение, прежде чем он понял, кого встретил, но этого оказалось достаточно, чтобы я получила представление о его способностях. Почти наверняка у него были какие-то стрелковые силы, но, вероятно, не обычные, которые стреляли жёстким светом, кинетической энергией или просто лазерами. Тут явно было что-то другое.

Может быть, именно поэтому меня попросили присмотреть за ним, подумала я. Может ли его сила оказаться такой же полезной, как и моя? Не похоже, что ему угрожает такая же опасность, как и мне, но думаю, что Питердом могут оказаться даже опаснее, чем Империя 88… и он ребёнок, а я уже здесь. Ни мне, ни Фортуне ничего не будет стоить присмотреть за ним.

— Осторожнее, — сказала я, поднимая руки. — Я не собираюсь делать тебе больно.

Он медленно опустил руки.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он. Он огляделся, будто ожидал, что я разбила здесь палатку или что-то в этом роде.

— Я искала тебя, — ответила я.

Он состроил очень выразительное «ага, конечно» лицо.

— Я разговаривала с Протекторатом, — продолжила я.

Он сразу же запаниковал, поэтому я быстро добавила:

— Не о тебе. Просто узнавала кое-что. Но я также столкнулась с двумя из Тринадцати Клинков.

Теперь на его лице читалась ещё большая паника, более сильная, чем прежде, и он бросил быстрый взгляд в сторону двери.

Должно быть, он слышал, что они его ищут, подумала я.

— Они тебя не найдут, — сказала я, настолько уверенно, насколько могла.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Силы, — ответила я. — Один из друзей сказал мне об этом.

Он взглянул на меня, подозрительный и немного неуверенный, но его дыхание стало тише и он перестал коситься на дверь.

Тем не менее, он всё ещё не чувствовал себя в безопасности.

— Хочешь присесть? — спросила я, опускаясь на колени, чтобы коснуться пола.

Мои руки уже были на полу, когда я подняла голову и увидела, что он наблюдал за мной с нескрываемым интересом.

Я вытянула бесформенный ком бетона вверх и выложилась на все сто — по крайней мере в том, что касалось формы. Я вывела все вкрапления других материалов на поверхность, создав узор из ромбов на бетонных подлокотниках, пока его стул не превратился почти что в трон.

Тот, который я сделала для себя, я опустила достаточно низко, чтобы наши лица были практически на одном уровне, когда мы сядем на них. Стул произвёл на него сильное впечатление, он даже попробовал поцарапать тёмно-серый и светло-серый узоры, складывавшиеся из разных типов бетона. Я видела эти тонкие различия между ними, вероятно, возникшие от плохого перемешивания. Слишком много песка, воды или камня — я не была уверена на сто процентов, почему именно они отличались.

— Мигель, — осторожно позвала я, пока он продолжал рассматривать рисунок и линии изгибов. Он касался рукой то одной, то другой части, и, казалось, о чём-то размышлял.

— Прости, — сказал он. — Спасибо.

Он произнёс это на автомате, и поблагодарил, как я поняла, за стул, хотя по-прежнему не обращал на меня внимания.

Отличная работа, Тейлор, отвлекла так отвлекла, слегка поворчала я про себя.

Я прочистила горло, и этого оказалось достаточно, чтобы вернуть его внимание ко мне.

По крайней мере, прямо сейчас.

— Тринадцать Клинков ищут тебя, — сказала я. — Они ещё не знают, кто ты такой, но они знают, что поблизости новый парачеловек.

Он вжался в спинку стула, и я увидела, как на мгновение из его рук вырвался прямоугольный свет, когда он поднял руки перед собой, готовясь защищаться.

— Я думал, ты сказала, что они меня не найдут! — сказал он.

Я поморщилась. Я действительно это говорила.

— Они не найдёт тебя прямо сейчас, — поправила я себя. — Так что у тебя хватит времени, чтобы решить своё будущее.

Он смотрел на меня пристальным взглядом. Он всё ещё держал перед собой руки в защитном жесте, но он слушал.

— Ты хочешь стать Стражем? — спросила я.

Немного подумав над этим, он слегка покачал головой.

Он не сказал «нет», подумала я. Скорее… не уверен в том, что это хорошая идея. Я могу с этим работать.

— Это лучший выбор для тебя, — сказала я.

Он покачал головой чуть сильнее.

Окей, не настаивай на Стражах, подумала я. Просто покажи ему, что остальные варианты неприглядны.

У меня возникла идея.

— Тогда, к сожалению, ты скорее всего закончишь как преступник, — сказала я, с оттенком глубокого разочарования в голосе.

Он слегка вздрогнул от моих слов. В Уинслоу было несколько ребят, которые жаловались и на копов, и на Протекторат, но абсолютно все злились на преступников. Злодей — это слово могло звучать крутым, таинственным и привлекательным. Слово «преступник» по сравнению с ним звучало низко и мелко.

И, по крайней мере, судя по его лицу, его мнение совпадало с мнением моих бывших одноклассников.

— Но… — начал было говорить он, но не смог придумать никаких аргументов, чтобы возразить мне.

— Или же ты мог бы больше никогда не использовать свои способности, — добавила я. — Может быть, тогда все перестанут тебя искать.

Он посмотрел на свои руки, и, видимо, оказался достаточно умён, чтобы сообразить, что легко его сила проявлялась без особых на то причин.

По сравнению с тем, чтобы быть злодеем или героем, отказ от использования своих способностей, вероятно, был самым трудным вариантом, или, по крайней мере, я не слышала, чтобы кто-то это делал. Для многих людей было невозможно избавиться от собственных сил и их ужасных побочных эффектов — по крайней мере, до тех пор, пока не появилась я.

Думаю, что даже если такие случаи происходили, я бы о них не услышала, подумала я. Хотя это всё равно звучит маловероятно.

— Почему все варианты такие отстойные? — спросил он с удивительной искренностью.

Я ничего не могла с собой поделать и слабо рассмеялась.

— Ты прав, так оно и есть.

Я ждала, пытаясь придумать, что сказать дальше. Мигель говорил, что ему не нравится Протекторат, и у него было на это несколько причин. Я не думала, что смогу переспорить аргумент о том, что герои ответственны за побочный ущерб или за то, что у них всё никак не получается убрать всех злодеев с улиц. В Броктон-Бей злодеи воспринимались нормой жизни задолго до того, как я стала парачеловеком. Это было всё равно, что ожидать от копов, что они поймают каждого преступника — прямо как в телешоу по телику.

— Ты думаешь, что я должен стать Стражем, — сказал Мигель, пока я продолжала подбирать слова.

Я серьёзно кивнула.

— Думаю, это будет лучший вариант для тебя.

— Почему?

— Это самый безопасный вариант, — ответила я. — Там ты научишься использовать свои силы намного лучше, и ты… ты хороший парень. Ты спасаешь людей.

Я чувствовала себя неловко, хотя он определённо обрадовался сравнению с хорошим парнем.

Были и более веские причины, чем те, про которые я говорила, но они были из тех, которые мне не хотелось бы приводить девятилетнему ребёнку. Жизни, которые я спасла, были связаны с большим количеством околосмертных переживаний, со случаями, когда я много раз падала в изнеможении, а мои силы были использованы впустую.

Были связаны с двумя плохими людьми, которых я убила собственными руками.

— Я знаю, это не кажется хорошим вариантом, — сказала я. — Но кажется, твой дедушка говорил, что герои здесь причиняют людям вред? Пытаясь поймать Тринадцать Клинков?

Мигель кивнул.

— Что ж, ты мог бы это изменить. Просто стань героем.

Он встрепенулся.

— Как?

Зацепила его, подумала я. А теперь подсекай.

— В школе тебя кто-нибудь слушает? — спросила я. — Учителя делают то, что ты говоришь?

Он покачал головой.

— Никто не делает то, что я им говорю, — ответил он. — Мне десять.

Мне удалось замаскировать невольно вырвавшийся смешок из-за его лжи кашлем.

— Так я и думала, — сказала я. — Но когда ты герой, к тебе прислушивается множество людей. Например, представь, что герои услышали, что один из Тринадцати Клинков угоняет машину в вашем районе.

Он кивнул — очевидно, такие ситуации были ему знакомы.

— Но когда герои появляются здесь, они никого не знают. Они не знают, каким путём скрылись преступники и кто им помогает.

Он снова кивнул, и я увидела, как у него в голове завертелись шестерёнки.

— Но я буду знать, — сказал он. — И… если я скажу им, кого не нужно трогать, они это сделают?

Я прикусила губу, пытаясь понять, каким должен быть мой ответ, честным или обнадёживающим.

— Представь, что ты этого не сделаешь, — вместо этого сказала я. — Тогда не изменится вообще ничего. Ты единственный, кто может помочь.

Это немного нечестно, подумала я. Я могла бы сделать что-нибудь, если бы пробыла тут подольше, или если бы Фортуна сказала, где скрываются Тринадцать Клинков и, чёрт возьми, Питердом. Я могла бы многое изменить. Но если это помешает моей задаче остановить Джека…

— Если я присоединюсь к Стражам… — медленно сказал он. — Ты будешь там вместе со мной?

— Прости, — повинилась я. — Скоро я уеду из города. Я здесь только проездом.

Его лицо вытянулось.

— Но я могу пойти с тобой, чтобы представить вас друг другу, если хочешь.

~ ~ ~

Думаю, она не возражает против того, что те фото начали гулять по интернету, подумала я, глядя на главу Стражей, сидящую напротив меня. Если в её представлении костюм героя должен выглядеть так, то она определённо очень в себе уверена.

Было немного неуютно наблюдать за работой сил Плавки. Плавка была девушкой, которая, навскидку, была старше меня на год, была сравнима по красоте с Вики и Эммой, и на ней было не так уж и много одежды. В голове у меня промелькнула мысль, что Мигель, сидевший рядом со мной, был достаточно взрослым, чтобы обратить на это внимание, но я старалась не думать об этом.

Помимо чёрной маски, чёрного кевларового топа, выглядевшего как нечто среднее между рубашкой и бикини, и чёрных кевларовых шорт, на ней был только огонь.

Много огня.

Она сидела по другую сторону широкого стола — стального, но с чёрными подпалинами, оставленными то тут, то там — играя с пламенем. И не в обыденном смысле — она не открывала и закрывала зажигалку зиппо, как это делали хулиганы из Уинслоу или что-то в этом роде.

У неё был комочек огня, который она вертела в руках, сжимая и приглаживая его так, словно пыталась слепить снежок из горсти порошка. Свет, пробивающийся сквозь её пальцы, был ярче любого света, который я видела когда-либо раньше. Ярче, чем любой огонь, который, на моей памяти, мог выдать Лунг. Возможно даже достигающий температуры обжигающего жара плазмы Синха.

В дополнение к огненному шару, вокруг её обнажённого живота и предплечий были обёрнуты тонкие жгуты пламени. Один даже обмотался вокруг её шеи. Какая-то часть её силы не давала ей сгорать в пламени — даже выбившиеся из причёски пряди тёмных волос не вспыхивали, падая на нити пламени.

Даже с расстояния в пять футов (1,52 м) и в моей броне жар ощущался неприятно, и это при том, что это был не какой-то парачеловеческий огонь. Я могла видеть символы, там, где они были не слишком яркими, чтобы на них не было больно смотреть. Этот огонь не выделял из себя дым, но был вполне естественного происхождения.

— Моя подруга сказала, что вы согласились принять нового Стража, — сказала я Плавке. — Что изменилось со вчерашнего дня?

Я бы подалась вперёд, чтобы отстаивать свою позицию, но боялась, что у меня загорятся волосы.

— Ничего не изменилось, — сказала она, покрепче сжимая шар в ладони, и я услышала шипение пара и треск искр, вылетающих из-под её больших пальцев. — Я просто хочу услышать это от него. Твоя подруга была Властелином — слабеньким, но не думай, что я этого не заметила. Кто знает, на что ещё я бы согласилась, разговаривая с ней? Но теперь её здесь нет, и мои мысли никто не путает.

Она больше смотрела на Мигеля, чем на меня. Он сидел за столом ещё дальше, чем я, и из-за его временной маски было видно, как по его шее течёт пот. Должно быть, он нервничал, и огонь ничуть не помогал.

Где-то в другом помещении здания его мать и дедушка разговаривали с Коробом и представителем СКП, вероятно, заверяя их, что теперь Мигель будет в безопасности, программа Стражей поможет ему научиться контролировать свои силы и всё прочее, что Мисс Ополчение проговаривала моему отцу.

Я пришла в Протекторат заранее, чтобы поприветствовать его здесь, и прождала больше часа, пока он и его семья разговаривали с Коробом. В конце концов, если то, что говорил Мигель, было правдой, у его матери не было причин отказывать ему в присоединении к Стражам, особенно если отец одобрит такое решение.

После этого разговора обсуждаться начались настолько скучные вещи, что Короб отпустил Мигеля, чтобы он сам познакомился со Стражами.

Вот как мы и оказались на встрече с Плавкой, лидером местной команды Стражей.

— Её сила нормально работает только тогда, когда она сильно о чём-то переживает, — сказала я. — Эти способности на самом деле не такие уж и мощные. Я просто подумала, что она могла бы…

— Смягчить наше отношение? — предположила Плавка, и её взгляд метнулся в мою сторону. — Добавить четвёртого мушкетёра к нашему трио?

Я не встречалась с двумя другими Стражами, о которых она говорила. Вики рассказала мне об одном из них — девушке по имени Хираль* в золотых доспехах и с тёмными волосами. Третьим был парень, но у Вики не было возможности поколдовать над ним.

И если судить по Плавке, мой слишком умный план обернулся серьёзными последствиями.

Она оглянулась на Мигеля, и когда заговорила с ним, её голос по крайней мере смягчился. Недостаточно, но это было хоть что-то.

— Быть Стражем здесь — тяжёлая работа, — сказала она. — Многие люди захотят узнать тебя поближе. Ты должен будешь хранить тайну всего, чем ты занимаешься. Ты не сможешь рассказывать своим друзьям о своих потрясающих героических моментах. Как думаешь, ты сможешь это сделать?

Интересно, как кому-нибудь это вообще удаётся? — подумала я. — Все мои друзья в Броктоне паралюди. И насколько жёсткой ты собираешься быть по отношению к девятилетнему ребёнку?

Тем не менее, я промолчала. Это был справедливый вопрос, пусть и заданный неуместно резким тоном, потому что секретные личности имели большое значение в нашем мире.

Мигель кивнул, сначала медленно, а затем, взглянув на меня, более решительно.

— Да, — сказал он. — Я думаю, я смогу.

— Ты думаешь или сможешь? — тут же спросила Плавка.

— Смогу что? — спросил Мигель тихим голосом.

— Эй… — начала было я протестовать, но Плавка шикнула на меня, ударив по столу коротким огненным хлыстом. На столе появилась новая подпалина, а её центр слабо светился красным.

Она ни на секунду не сводила глаз с Мигеля.

— Допустим, я назову тебе своё имя, — сказала она, подаваясь вперёд, и от её огненной удавки на шее стал распространяться жар. — Ты собираешься выболтать его какому-нибудь приятелю в школе?

Мигель яростно замотал головой из стороны в сторону, но его рот был плотно сжат.

— А что, если это будет девочка? — спросила она. — Милая девочка? Или кто-то из твоих маленьких приятелей? Они просто умирают от желания узнать, чем занимаются герои, и если ты им расскажешь, они подумают, что ты самый крутой ребёнок в мире.

Мигель затряс головой ещё яростнее, но вжался в кресло так глубоко, как только мог, словно пытаясь отодвинуться от неё.

Я не могла себе представить, чтобы Эгида когда-либо обходился с Вистой с такой жестокостью, но я чувствовала, что она всё ещё к чему-то готовилась.

Плавка сжала огненный шар в руке и вытянула его перед собой.

— Я должна доверять тебе, малыш, — сказала она. — Скажи мне, почему я должна это делать.

Почти белый огненный шар, всего в нескольких футах от меня.

Я оттолкнула её руку в сторону.

— Что, чёрт возьми, с тобой не так? — рявкнула я, радуясь тому, что теперь могу дышать относительно прохладным воздухом. — Ты думаешь, что с товарищами по команде нужно обращаться вот так? Тогда неудивительно, что люди здесь не доверяют Протекторату.

Это задело её за живое и она обернулась ко мне лицом.

— А там, откуда ты пришла, нет предателей? — спросила она. — Отправь в Протекторат какой-нибудь новый триггер, и они примут всех, абсолютно ни о чём не заботясь. Но здесь мы так не делаем. Не тогда, когда я могу это проконтролировать. Мне нужно доверять своей команде. Если я не смогу — что ж, прекрасно, он сможет стать Стражем где-нибудь в другом месте. Есть много команд в других городах. Мне не нужен очередной сочувствующий группе злодеев, которому я не смогу доверить прикрыть свою спину.

Я взглянула на Мигеля, и даже сквозь маску было видно, как он оскорбился этими словами.

Я могла бы сказать Плавке что-нибудь ещё, но решила придержать язык за зубами.

— Мне не нравятся Тринадцать Клинков, — сказал он, и его голос звучал твёрже, чем в течение всего сегодняшнего дня. — И я им не сочувствую. Я их ненавижу. Все их боятся, боятся, что они просто заявятся вместе со своим дурацким оружием и отберут всё. Но они сильные. Слишком сильные для взрослых. Я видел, как одна из них, девчонка постарше тебя, избила пятерых друзей отца с работы. И она даже не запыхалась. Но когда появились герои, они ничего не сделали правильно. Мама говорит, что вы всегда опаздываете, что вы слишком медлительны.

Он посмотрел на меня.

— Алхимик сказала, что я мог бы всё исправить, став героем. И я собираюсь сделать это, нравится тебе это или нет.

Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, но вместо того, чтобы выглядеть раздражённым или упёртым, это придало ему решительный вид. Он был недостаточно взрослым, чтобы полностью выразить убеждённость в своих словах, и немного слишком серьёзен, но это было настолько честно, насколько он вообще мог быть честным. Он высказал свою точку зрения, и сделал это без чьей-либо помощи.

Я снова посмотрела на Плавку и была немного удивлена тем, как она вытаскивает нить из раскалённого добела огненного шара и наматывает её на пальцы.

Секунды шли, нить становилась длиннее, как будто она держала в руках жёлто-белый клубок пряжи, который был настолько нестерпимо-ярким, что на него невозможно было смотреть прямо.

Мигель не отводил взгляда даже тогда, когда она размотала клубок, оставив от него одну длинную нить, обёрнутую вокруг обеих её рук и пространство между ними.

Это очень похоже на ту игру с резиночками, подумала я, и подняв взгляд, увидела, что она широко улыбается. Как там она называлась?

— Хороший ответ, малыш, — сказала она, хлопнув ладонями и путаясь пальцами в нити. — Я думаю… я верю, что тебе здесь самое место.

Она пошевелила пальцами, а затем внезапно развела ладони, и из огненных нитей образовался целый узор. Треугольники и квадраты, похоже на ковёр с рисунком из геометрических фигур, вычерченный из огненных нитей в её руках.

— Добро пожаловать на борт, — сказала она, улыбаясь с искренностью, которая позволила мне расслабиться. У меня возникло ощущение, что ей и самой не нравилось быть настолько суровой, особенно с ребёнком.

Она не такая, как София, подумала я. Она просто осознаёт риски, связанные с доверием кому-то, кто… кто мог бы симпатизировать злодеям. Это тяжёлая работа.

— И мы не можем продолжать называть тебя малышом, — сказала она. — Нет, не говори мне своё имя. Давай придумаем, как мы будем тебя называть.

Мигель просиял.

Мой телефон сыграл три ноты мелодии «успешно выполненного задания». Фортуна тоже была счастлива.

~ ~ ~

— Она сказала, что я завластелинила её? — переспросила Вики, чуть не уронив ложку.

Я оторвала взгляд от своей тарелки.

— Не совсем, — сказала я. — Но она намекнула, что заметила, как твоя сила что-то сделала с ней.

Вики сделала глубокий вдох, и я ощутила, как хорошее настроение от завтрака с доставкой в номер, за который платил кто-то другой, улетучивается и заменяется чем-то новым. Клубника, вафли и взбитые сливки уже не казались такими вкусными, а овсяная каша с мёдом вдруг стала на вкус слишком приторной, а не приятно-сладкой.

— Что случилось? — спросила я, с трудом проглатывая уже не очень вкусную еду. Она что-то чувствовала, беспокойство или вину. Трудно было сказать, насколько сильно было это чувство, поскольку то, что чувствовала я, было лишь отголосками её эмоций, но я могла сказать, что это было не поверхностное переживание.

Она заставила себя улыбнуться, и я ощутила, как туман в голове отступает, но даже с приглушённым действием ауры я знала её достаточно хорошо, чтобы понять — что-то было не так.

Я посмотрела на неё, и фальшивая улыбка исчезла с её лица.

— Полагаю, ты не подслушивала мой разговор с дядей и тётей? — спросила Вики.

Я помотала головой, но на ум пришли тревожные мысли. Насколько я знала, её мама всё ещё лежала в коме в больнице. Рыцарь всё ещё был в статусе «бывшего», но я сомневалась, что это изменило то, насколько она волновалась о нём. Вся семья её тёти и дяди были героями, с ними могло произойти что угодно плохое. Мясник, Выверт, новый злодей — было множество причин для беспокойств. Даже что-то столь обыденное, как автомобильная авария или болезнь — возможностей было бесчисленное множество.

— Они не очень довольны тем, что я мотаюсь по стране, неважно, какие у меня на это есть причины, — сказала она, снова опускаясь на стул. — Они думают, что я должна позволить взрослым героям разобраться с этим. Триумвирату.

Вообще-то, это имеет смысл, подумала я. Я здесь потому, что Джек не может предсказать мои действия, что почему-то супер-дурацки важно. И я могу исцеляться. Беспокоиться о тебе довольно логично.

— Я пыталась объяснить им, почему мне нужно остановить её, — сказала Вики. — Но тётя Сара… она сказала, что с Эми уже давно было что-то не так. Что я не должна чувствовать ответственность за это.

Я поморщилась.

— Я рассказала им всё то, что рассказывала тебе, — сказала она. — Всё, что узнала от Рыцаря. Я оттолкнула её, подтолкнула в руки Джека-Остряка. Плохой выбор был её выбором, но ответственность за него лежит на мне. Но тётя Сара говорит, что её выбор был… как будто он был предопределён!

Ты наверное просто преувеличиваешь, подумала я, боясь с возмущением, которое меня затопило. Большую часть времени я не возражала, чтобы меня втягивало в эмоциональную карусель имени Вики, но сейчас я пыталась помочь, а не просто поддакивать её переживаниям, а для этого мне требовалось сохранять ясность мышления.

Она облизнула губы и сделала паузу.

— Но есть кое-что ещё, — сказала она тихим, едва слышным голосом. — В общем… я собираюсь задать тебе трудный вопрос. И я хочу, чтобы ты была честной. Честной на сто процентов.

— Конечно, — сказала я, но она покачала головой.

— Я хочу, чтобы ты знала, что произойдёт, если ты… скажешь что-то не то, — сказала Вики. — Я уйду. Возможно, мы больше никогда не увидимся.

— Ладно..? — сказала я.

Вики сделала глубокий вдох.

— Я тебе нравлюсь?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она говорит всерьёз, и когда до меня дошло, смех, клокочущий в груди, сам по себе затих. Это не было шутливым вопросом — возможно, прозвучал он в шутливой формулировке, но я была уверена, что услышала продолжение фразы, которое она не захотела произносить вслух.

И с учётом того, что она говорила ранее, мне стало всё очевидно, и внутри всё начало переворачиваться так, будто меня вот-вот стошнит.

— Нет, — сказала я, решительно мотая головой. — Не в том смысле, который ты имела в виду. Я не… не…

Она задала мне ещё один вопрос, прежде чем я ощутила себя ещё более неловко.

— А если я сделаю так? — спросила она и широко улыбнулась.

Это было походе на весенний ветерок, пронёсшийся по комнате. Я чувствовала себя отдохнувшей. Счастливой. В груди нарастало тёплое чувство, и мне хотелось запрыгнуть на стол и спеть, или станцевать, или сделать что-нибудь ещё, чтобы с пользой потратить эту бьющую ключом энергию позитива. Я могла бы пробежать марафон или взобраться на гору и улыбнуться в конце.

И Вики окружал свет, словно ожившую статую. Как Александрию в миниатюре.

Я чувствовала, что у меня заплетается язык, но смогла вспомнить вопрос, поэтому сосредоточилась для того, чтобы ответить на него.

— Всё ещё нет, — выдавила я из себя. Она выглядела невероятно величаво даже будучи одетой в свою обычную пижаму, но это было всё, что я к ней чувствовала.

Эмоции спадали до тех пор, пока комната не стал выглядеть почти удручающе серой, а моё тело вновь не ощутило неприятную жаркую влажность воздуха.

— Мне жаль... — сказала она, покачав головой. — Мне так жаль...

Я сглотнула.

— Всё в порядке, — сказала я, стараясь не думать о последствиях того, что только что произошло.

Она снова замотала головой.

— Нет, это не так, — сказала она. — Так рисковать отношениями со своей лучшей подругой…

Она медленно закачала головой.

То, что она назвала меня своей лучшей подругой, подействовало на меня сильнее, чем её аура величия.

— Что происходит? — спросила я. У меня были подозрения, но мне нужно было знать, о чём именно она думала.

— Я делала это с ней? — спросила Вики. — Она была рядом со мной в течение многих лет. Я даже не знала… я имею в виду, паралюди способны на многое…

— Вики, — оборвала я её. — Ты меня только путаешь.

Она поморщилась.

— Моя аура, — сказала она. — Технически, это не властелинская сила. На самом деле, я не знаю, в чём разница. Но представь, что тебе пришлось бы испытывать её действие на себе изо дня в день, в течение многих лет. Как положительное подкрепление, только в тысячу раз более сильное.

Двойное попадание, поняла я, пока она продолжала говорить. Эми пошла к Джеку, потому что ты её оттолкнула, это ужасно, но это определённо произошло не по твоей вине. Просто что-то, с чем нужно разобраться, но всё может оказаться хуже…

— …и поэтому я продолжала думать, — говорила она. — На самом деле, у меня никогда не было прыщей. Я думала, что мне повезло. У меня не было проблем с весом, что бы я ни ела. Возможно, всё лишнее использовали мои силы. Мне никогда не требовалось следить за своей фигурой. Волосы никогда не секлись и всегда оставались мягкими, даже если я весь день проводила на солнце. Модельные агентства всегда этим впечатлялись. Они говорили, что я, должно быть, действительно усердно работала над своим телом, но что, если это была она? Она не… меняла моё сознание, но… не воспринимаю ли я всё слишком близко к сердцу, потому что… чувствую себя её куклой?

Тройное попадание, подумала я. У некоторых способностей есть побочные эффекты, но я сомневаюсь, что кто-то сможет побить карту «возможно моя сила превратила приёмную сестру в одержимую лесбиянку, которая хочет только меня». Эми сошла с ума несколько недель или несколько лет назад? И думая об этом, ты начинаешь смотреть на свою жизнь под другим углом. Вспоминаешь каждое взаимодействие, которое у вас было, и задаёшься вопросом, о чём она тогда думала. Меня бы такое свело с ума…

Я покачала головой. Я не сошла с ума, когда со мной и Эммой произошло то же самое. Каждое слово, подарок на день рождения, воспоминание о совместно проведённом времени или шутка были разобраны на части в поисках доказательств, которых не существовало, но когда я искала и ничего не находила, я думала только о том, что искала недостаточно усердно.

Я снова разбирала всё на малейшие детали, пока воспоминания не исказились и не осталось ни единого слова, за которым я не услышала бы насмешки или сарказма.

Но тебе не придётся проходить через всё это в одиночку, подумала я и обняла её.

-

*хиральность — свойство молекулы не совмещаться в пространстве со своим зеркальным отражением. Пример хиральности — ладони руки зеркальны друг другу и не могут быть совмещены никак, кроме положения друг напротив друга.