Изгнанник. Интерлюдия 1. Аннет.

НОВАЯ РАБОТА, РЕБЯТА, НОВАЯ РАБОТА!

Мастер-пост сделаю попозже, ссылка на оригинал тут.

Незаконченная автором трилогия. Я переведу всё, что есть. К счастью, первая часть работы была полностью закончена, так что можем сполна насладиться этой историей)

Кроссовер Червя и Масс Эффекта. Шеппард попадает в мир Червя, знакомится с Тейлор, и каааааак понеслось!..

***

***

— Вы…?

Я попыталась ответить на вопрос.

— Тейлор. Девятнадцать.

— Я должна была ещё учиться в колледже…

— Ты училась, Ну, она училась, — сказала я. Двойник моей матери нахмурился. — Мама встретила великолепного, придурковатого парня с горячим сердцем и огромными чувствами. Он боготворил её, а она… Думаю, он просто позволял ей делать всё, что она действительно хотела делать по жизни, в то время как родители постоянно её контролировали. Её мама так и не простила по-настоящему моего отца за то, что он заставил её свернуть с намеченного пути, потому что она забеременела мной так рано.

Аннет улыбнулась. Это подтвердило мои мысли о том, была ли бабушка здесь такой же, какой она была в моём мире.

— И чем она в итоге занималась? — спросила она.

— Преподавала. Она была профессором в университете, преподавала английский язык.

Взгляд Аннет переместился на книгу, лежавшую на столе, но когда она заговорила, то в её словах звучало неверие.

— Боюсь, я действительно не могу этого понять.

Я кивнула, вспомнив, как мама рассказывала, на кого она училась в колледже, когда познакомилась с папой. Пока Аннет пыталась собраться с мыслями, я оглядела кафе. Здесь было мило, но это заведение не совсем походило на то, где могли бы обслуживать белых воротничков из близлежащих офисов. Определённо не моё, но я видела, что Аннет тут нравилось.

Столик, за которым мы сидели, стоял на улице, что было довольно приятно, поскольку день выдался тёплым. Сейчас было не слишком холодно, хотя сегодня утром, когда я сошла с экспресса, было прохладно. Остальные посетители вокруг нас были в своих рабочих нарядах, что означало респектабельные платья и костюмы. Не такие высококлассные, как мне представлялось, зато вполне официальные на вид. Люди здесь были совсем не похожи на тех, с кем общалась я.

— Твой отец? — спросила Аннет.

— Тоже мёртв, — ответила я, поднося чашку к губам и стараясь не вздрогнуть от воспоминаний о сильном запахе морской воды. О сломанных досках, кирпичах и камнях, заменяющих столы и стулья. О приглушённых разговорах, переходящих в болезненные крики и проклятья. О привкусе железа у меня на языке. Обо мне, сжимающей зубы изо всех сил.

— По крайней мере, я почти уверена, что он мёртв, — добавила я, стараясь вновь похоронить всплывшие воспоминания и игнорируя широко распахнутые глаза Аннет. — Однажды я спросила кое-кого из людей, которые знают обо всём на свете, и это было то, что она мне сказала. Я не спрашивала о подробностях.

— Могла ли она ошибаться? Насколько она была уверена в том, что знала?

— Знать вещи — её тема. В буквальном смысле. Кроме того, наверное, будет лучше, если он будет думать, что я мертва, даже если это не так, — продолжила я. — Я… до того, как… мы не совсем ладили друг с другом. Это было… было довольно неспокойное время, в конце концов. К тому времени, когда я достаточно пришла в себя, чтобы начать думать о том, чтобы поговорить с ним, его уже не было рядом.

Аннет кивнула, хотя я видела, что мой ответ несколько смутил её.

— Мне так жаль. Это нелегко, и… к сожалению, я не знаю, что я могу сказать. Сказать, что соболезную… не похоже, что эти слова способны успокоить всю боль твоей потери.

— Я в порядке. Спасибо за твоё беспокойство.

Между нами снова воцарилось молчание, которое позволило мне рассмотреть её. Чего я не делала с тех пор, как подсела к ней за столик. Было больше похоже на то, что я избегала это делать, если быть честной с собой. Было достаточно неловко просто сесть рядом.

Она была так похожа на маму, и это не должно было меня удивлять, поскольку биологически она была идентична моей матери. Те же длинные каштановые волосы, так похожие на мои собственные. Мягкие, кобальтово-голубые глаза, в которых читался глубокий ум. Мы обе были худощавыми, но не настолько, чтобы это вызывало беспокойство, и во всём остальном наши фигуры мало отличались друг от друга.

Тем не менее, несмотря на то, что я ожидала, что они будут похожи, видеть это вживую было шокирующе. Тем не менее, продолжая изучать её лицо, я заметила, что у неё не было маминого шрама сбоку от левого глаза. Это было первое физическое различие, которое я заметила между ними. Хоть убей, я не могла вспомнить, рассказывала ли мне мама когда-нибудь, откуда у неё взялся этот шрам. Я предполагала, что он остался у неё с тех пор, как она порвала с Люструм, но не могла сказать, почему я так думала. Может быть, папа как-то упоминал про это…

— Я… признаться, чем больше моё любопытство удовлетворяется, тем меньше я понимаю, что я должна сказать. Я чувствую, что должна сказать что-то конструктивное, чтобы время, которое ты потратила на поиски какой-то женщины, не оказалось напрасным. Было бы легче, знай я, чего ты от меня хочешь. Из-за того, что я не понимаю, мне трудно придумать, что сказать в ответ.

— Я не ожидаю от тебя ничего глубокомысленного или особенного, — заверила я её. — Я просто подумала, что стоит навестить тебя, освежить в памяти её образ, чтобы двигаться дальше. Я… я вроде как чувствую то же самое, что и ты. Я многое хочу рассказать и объяснить про то, что касается моих дел, я хочу высказать мысли, что приходили мне в голову всё это время. Но мне придётся рассказать действительно длинную историю, прежде чем я смогу хотя бы начать разговор, и я не уверена, что у меня хватит смелости рассказать эту историю.

— Ты не хотела бы попробовать?

— Рассказать её?

Она кивнула.

У меня перехватило дыхание, когда я подумала об этом. Хотела ли я этого? Наверное, в глубине души я знала, что это было именно тем, чего я желала. Что была причина, по которой я искала её. И всё-таки…

— Много что случилось.

— Я хороший слушатель, — сказала Аннет. — А тебе, похоже, не помешал бы человек, готовый выслушать твою историю.

— Это вовсе не «приятная» история, — уклончиво сказала я. Это была история обо мне.

— Я постараюсь помнить об этом.

Я нерешительно кивнула.

— Если ты действительно уверена… Ну, думаю, всё вроде как началось с того, что моя мама умерла. Автомобильная авария, просто один из этих несчастных случаешь, знаешь? Папа замкнулся в себе, и… честно говоря, я тоже не восприняла это хорошо. Затем, не прошло и нескольких месяцев, как я поступила в старшую школу, и это было адское времечко. Потом я попала в опасную компанию, хотя я люблю своих друзей. По правде говоря, это были мои первые настоящие друзья, и я не могу представить себе кого-то получше. Но за это мне пришлось заплатить.

— Не уверена, что я понимаю. Это как-то связано с… — Аннет повертела рукой. — …силами?

Я улыбнулась, вспоминая те дни. Дни, когда всё не было таким сложным. Когда всё, о чём мне нужно было беспокоиться — это как вырасти до уровня Себастьяна и остаться в живых.

— По большей части так, да.

— Думаю, мне, возможно, придётся услышать больше, прежде чем я смогу что-нибудь сказать, — сказала Аннет. — Но многие люди проходят через тяжёлые испытания, и я совершенно уверена, что они чувствуют нечто похожее на то, что чувствуешь ты.

— С тех пор, как мама умерла, моя жизнь была похожа на бесконечную борьбу за то, чтобы обрести хоть немного покоя. Мне нужно было смириться с её смертью, школой и всем тем дерьмом, что случилось позже. И чем усерднее я пыталась это сделать, тем недосягаемей становилась моя цель. Потом я встретила Себастьяна. Не то чтобы у него самого не было за плечами тяжёлого груза, но после… что ж, сейчас… сейчас я здесь, и всё это дерьмо ждёт прямо сейчас, чтобы взорваться мне в лицо, и мне вдруг стало интересно, если… если я сделаю то, что собираюсь сделать, как долго я смогу продолжать? Будет ли цена слишком велика, или это будет похоже на то, что я делала в свою первую ночь в качестве кейпа? …я, я не знаю…

— Звучит так, будто ты не можешь заставить себя смириться с решениями, которые ты принимала, или, может быть, с решениями, которые ты должна принять?

— Так и есть… Блядь, ты просто незнакомка, на которую я вываливаю кучу дерьма, которого ты даже не понимаешь. Я не… я…

Я остановилась, чтобы сглотнуть комок в горле.

Аннет встала со стула.

— Давай.

Я покачала головой. Теперь люди смотрели на нас. Я уставилась на стол, на перевёрнутую обложку книги.

— Т-тебе следует уйти. Я… я выбрала это место, потому что знала, что ты уйдёшь, чтобы вернуться к работе, я не хотела задерживать тебя слишком долго.

Аннет наклонилась и схватила меня за руки, которые я засунула в карманы толстовки. Она резко остановилась, когда одна рука выскочила и с лязгом ударилась о спинку стула, безвольно повиснув в её хватке. Я старалась не поднимать глаз, чтобы не видеть удивления на её лице.

— Я… я ещё не привыкла к этой штуке. У меня была получше, — пробормотала я. — До того, как… кое-что случилось. Было неловко в поезде, когда я забыла, что не должна ею пользоваться. У меня… нет по-настоящему хорошего… больше…

По-прежнему избегая смотреть на Аннет, я левой рукой засунула искусственную руку в карман куртки, потерпела в этом неудачу, а потому встала, чтобы попробовать снова.

Аннет воспользовалась этим, чтобы заключить меня в объятия. Я напряглась. Инстинкт «бей или беги», отточенный в горниле, которым было моё прошлое, дал о себе знать. Варианты сбежать из обнимающих рук в страхе, что кто-то рядом мне угрожает. Ударить рукой и ногой, воспользоваться спрятанным ножом и пистолетом. Куда и как сильно ударить, чтобы сбить её с ног.

Но это было приятно. Случалось такое, что друзья обнимали меня, в те редкие моменты, когда мы пересекались, или когда они вытаскивали меня из моей квартиры, но в этот раз всё ощущалось по-другому. Знакомо, какими бы полузабытыми ни были эти воспоминания.

— Я думаю, — сказала Аннет, — что у тебя достаточно времени для того, чтобы обрести тот покой, о котором ты говорила.

Не так много времени, как ты думаешь…

Я не двигалась, уткнувшись лицом в плечо Аннет. Это ощущалось так приятно, и прошло так много времени с тех пор, как меня обнимала мама. Я ничего не могла с собой поделать. Всего на секунду я позволила себе притвориться.

Притвориться, будто мне восемь и всё хорошо. Будто всё зло и катастрофы этого мира были какими-то далёкими, незначительными вещами. Губители были в других странах, а плохие парни никогда не встречались мне на улице. Домашнее, мирное, безопасное чувство. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала это с кем-либо, кроме как с Себастьяном, что я почти забыла, каково это.

— Я не знаю, что случилось, — пробормотала Аннет. — Я почти боюсь спрашивать. Но я не думаю, что ты должна позволять одному решению, принятому во время стрессовой ситуации, причинять тебе столько боли.

— Тысяче решений, — пробормотала я ей в плечо.

— Что-что?

— Это было не одно решение. Их было много, и все они давят на меня, — я сглотнула, пытаясь выдавить из себя следующие несколько слов. — Я была… я чудовище, Аннет.

— Глядя на тебя сейчас, в это трудно поверить.

Это был неправильный ответ. Мне не стало от него легче. Всё ощущалось с точностью наоборот.

— Ты не понимаешь…

Аннет отстранилась, держа меня за плечи и смотря мне в глаза.

— Это то, почему ты нашла меня, разве не так? Ты, не знаю, хотела узнать моё мнение? Её мнение?

Слезинка скатилась по моей щеке, пока я пыталась выдавить из себя следующие слова.

— Вроде того… я знаю, что ты не она, но… когда я была дома, я, я разговаривала с её могилой. Это заставляло меня чувствовать себя лучше, но всегда чего-то не хватало. Не было обратной связи, она не могла задавать вопросы. Я прошу о многом, и если тебе некомфортно со всем этим, я уйду. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я больше никогда тебя не побеспокою.

Я не сказала, что сама не перестану беспокоиться. Ей не нужно было знать об этом.

Аннет помогла мне сесть, прежде чем снова занять свой стул, и всё это время она смотрела мне в глаза.

— Я беспокоюсь, что ты можешь воспринять мою реакцию как что-то, что могла сказать твоя мама. Я могу принести больше вреда, чем пользы, даже просто слушая тебя.

Почему-то я сомневалась, что это сможет причинить мне больше вреда, чем я уже причинила вреда себе сама.

— Я думаю, это то, что мне нужно больше всего. Честное мнение от кого-то непредвзятого. От кого-то, кого там не было, и кто смог бы помочь мне понять, что я тогда должна была делать.

Аннет молчала несколько мгновений, прежде чем кивнула.

— Ты ищещь прощения? Когда я говорю это вслух, звучит глупо, но твои слова звучат почти как будто ты ищещь принятия или чего-то в этом роде.

Я вздрогнула.

— Не прощения. Я не жду принятия или понимания за то, что я сделала. Я уверена, что не получу его ни от кого, с кем бы я не говорила. Ну, за исключением Себастьяна… но он особый случай. Думаю… я просто хочу по-новому взглянуть на то, что тогда произошло. Это ничего не изменит, но может быть, я лучше пойму себя, если расскажу про случившееся?

— Хорошо. Почему бы нам не попробовать с самого начала? Как думаешь, что стало катализатором всей этой истории?

Я фыркнула, вытирая глаза и беря себя в руки. Это был вопрос, на который я могла легко ответить.

— Готова поспорить, ты думаешь, что это началось, когда я стриггерила… когда у меня появились силы, — я улыбнулась, увидев её удивлённое выражение лица. — Это случилось примерно три месяца спустя.

— Я предполагала это, но всё равно удивительно осознавать, что они у тебя есть. Для вас это продолжалось сколько, тридцать лет? Больше? Здесь случилось только пара таких случаев. Для нас это всё по-прежнему в новинку.

И разве я не знала об этом…

Часть меня надеялась, что воодушевление идеей суперсил будет длиться вечно. Как мне самой это казалось таким потрясающим незадолго до того, как всё пошло наперекосяк. Но я знала, что этого не будет. Оно уже начиналось здесь, даже если люди этого не знали. Один взгляд на местные новостные ленты показал мне правду.

— Ага. Так вот, это началось примерно через три месяца после того, как я получила свои способности…