MEW. Глава 21.

     — Народ, — позвал Панцирь. — Они готовятся двинуться сюда на танках!

     — Должно быть, они заметили, что конфликт приостановился, — сказал Шевалье. — И боятся, что мы начнём вторжение…

     — Мы и так начали вторжение, — сказал Стояк с той позиции, где его страховала фигура в силовой броне. Он кивнул в сторону разрушенных зданий. — Довольно трудно воспринимать наше появление как-то по-другому.

     — Если они начнут вести против нас боевые действия, некоторые из паралюдей начнут атаковать в ответ, — сказала Александрия, приземляясь рядом с ними и игнорируя неприязненные взгляды и тихие проклятия в свою сторону. — Мы должны вернуться обратно через портал.

     — Я… — Маринетт опустила взгляд на крошечную модель города в своих руках, которого она никогда раньше не видела, и кивнула. — Мы тоже.

     — Подожди, мы? — приземлилась рядом Рена. Королева Пчёл и Рюко последовали за ней. Панцирь подошёл к Коту.

     — Давай, приятель, надо встать. Мы с этим справимся.

     Кот ничего не говорил.

     Маринетт хотела быть рядом с ним, помочь ему, поддержать. Но прямо сейчас она не могла сделать ничего из этого.

     — Я… это мой Счастливый Талисман, — она протянула панораму города Рене и остальным. — Вы знаете, как он работает. Он показывает мне, что нужно сделать, чтобы решить проблему.

     — А ещё он показывает нам место, куда мы не хотим идти! — воскликнула Королева Пчёл.

     — Нет. Он показывает мне куда я должна идти, — сказала Маринетт. — Талисман удачи всегда указывает правильный путь. Путь к решению проблемы. И это…

     — Это Залив, — поморщилась Сплетница. — Твои способности, они… — она снова скривилась. — Я не знаю, когда я пытаюсь понять, каковы они… — она покачала головой. — Но я могу сказать и так. Если вы закроете портал с этой стороны, вы останетесь здесь, а мы — там. Но проблема может быть решена только с нашей стороны, поэтому вам нужно быть там, — она ненадолго замолчала, а потом ухмыльнулась. — Хотя если я останусь здесь, единственный Умник-7 на планете…

     — Нет, — оборвала её Александрия. — Мы вернёмся все, — всё вокруг снова начало заливать солнечным светом, и герои посмотрели вверх. Рои насекомых исчезали в порталах.

     — Если я оставлю их всех здесь, когда мы уйдём, они выйдут из-под контроля, — сказала на это Рой. — И это стало бы катастрофой. Так что я отправляю их туда, откуда взяла.

     — Ох, — Ледибаг посмотрела вверх, туда, где она могла видеть блики солнца на боках самолётов. Истребителей. Бомбардировщиков.

     — Нам нужно уходить прямо сейчас, — настоял Шевалье, и паралюди уже начали отправляться обратно к вратам, оставляя позади трупы клонов и воздух, полный дыма и пепла. — Некоторые из наших технарей поймали радиосигналы — Франция активировала пятый протокол, и другие страны тоже к ней присоединились — Россия, Китай.

     — Ты не можешь уйти туда! — воскликнула Рена. — Ты читала, на что похож тот мир!

     — Я должна, — просто сказала Маринетт. — Сплетница права, что-то на другой стороне нуждается в моей помощи.

     — Или в нашей, — сказал Кот. — Тебе нужна защита, нужна команда.

     — Что? Нет, — Маринетт резко мотнула головой.

     — Эта сила, она всегда права? — спросила Александрия.

     — Да.

     — Как путь?

     Маринетт моргнула, озадаченная сравнением, но после кивнула.

     — Её подсказки не всегда очевидны, но… — ей серьги запищали. — Да, и мы должны это сделать, причём сделать это прямо сейчас.

     — Ты права, — сказала Рена. — И мы идём с тобой.

     — Бражник больше не является проблемой, — сказала Рой. — Он отдал свою силу для… помощи мне.

     — Кем он был? — спросил Кот, уже стоя на ногах, но выглядя так, будто вот-вот упадёт на землю, если Панцирь прекратит его поддерживать.

     — Я… не узнала его. По крайней мере, не могу точно сказать, видела ли я его раньше или нет.

     — Но почему? — спросила Маринетт, направляясь к вратам, в окружении героев, которые делали то же самое. — Он ведь мог оставаться в безопасности здесь.

     — А там в безопасности не будешь уже ты, — сказала Рена.

     — Протекторат…

     — Чушь собачья, — оборвала Александрию Королева Пчёл. — Я заметила, что ты не пытаешься сказать нам, что всё, сказанное тем сумасшедшим клоном, ложь. Половина людей здесь выглядит так, будто хотят выстрелить тебе в голову, а самое главное, я тебе не доверяю. Мы сами присмотрим за Ледибаг.

     — Верно, — Кот, казалось, пришёл в себя.

     — Но вы не сможете вернуться! — запротестовала Маринетт.

     — Королева жучков сможет открыть нам врата обратно, — сказала Рена. — И если здесь больше не будет появляться никаких Акум, мы должны быть на той стороне.

     — Если мы не пойдём с тобой, насколько нам известно, ты потерпишь неудачу, и следующее, что мы увидим — открытие врат и появление Левиафана в центре города. А мы этого не хотим, — сказала Рюко.

     — Определённо не хотите, — согласился Стояк.

     Маринетт закрыла глаза, чувствуя, как на них наворачиваются слёзы. Она не хотела, чтобы они шли за ней. Не в тот ужасный мир, полный монстров. Но они не дали ей выбора, а она не могла… она была так напугана. Но она нашла в себе силы посмотреть на них.

     — Я дам вам время, чтобы попрощаться. У нас будет всего несколько минут. Позвоните родным, сообщите, что вы делаете, и письма, которые ранее я просила вас написать, отправятся вашим семьям, чтобы объяснить остальное.

     — Сказ…

     — Мы не знаем, когда вернёмся, — оборвала Маринетт начавшую было говорить Рюко. — Ты хочешь, чтобы они посчитали, будто ты погибла в бою? Сделай это. Сейчас. У нас нет времени! — ещё один писк предупредил её о скором снятии трансформации. У неё осталось две минуты.

     Портал был прямо перед ними.

     — Рой, ты ведь сможешь это закрыть, верно? — спросил парящий в небе человек. Легенда, подумала Маринетт.

     — Думаю, да, — сказала Рой, а затем повернулась, когда Сплетница начала настойчиво шептать ей что-то прямо в ухо. Маринетт огляделась и открыла свой трансформировавшийся в коммуникатор йо-йо.

     — Мам, пап, — сказала она, и вдруг поняла, что задыхается. — Я не могу долго говорить. Но да, я — Ледибаг, и я не смогу вернуться домой какое-то время, человек, который передаст вам письмо, сможет всё объяснить. Мы в порядке, но мы должны пройти на ту сторону врат, чтобы защитить Париж. Я буду… — она сглотнула. Я не знаю, останемся ли мы… — Мы вернёмся, как только сможем. Я… — её голос сорвался. — Я люблю вас обоих. Мне жаль, но мы должны это сделать.

     Она слышала остальных. Слышала их разговоры.

     — Отец… Матушка жива! Я не знаю как, но Бражник, должно быть, забрал её у м… у нас! Больше у него нет его Чудесного Талисмана, но мы не знаем, кто он такой. Я должен идти вместе с Ледибаг, чтобы защитить её, но пожалуйста, найди её и… И всё снова сможет встать на свои места.

     А потом они вплотную приблизились к Вратам, и наполненный пеплом воздух Парижа смешался с вечерним, пахнущим солью воздухом Броктон-Бей.

     Маринетт не смогла сдержать дрожь, когда подошла к краю портала.

     — Все вернулись? — спросил Шевалье.

     — По большей части, — ответил голос из его наручного браслета. — Не хватает только парочки человек, но среди них нет ни Властелинов, ни Технарей. Возможно, их браслеты были уничтожены во время битвы.

     — Нет времени на поиски, — пробормотал он. Маринетт кинула взгляд назад. Она видела грузовики, перевозящие вооружённых людей, поворачивающие за углы знакомых улиц, и как группы солдат придвигались к ним ближе, стараясь держаться укрытий. — Ледибаг, если ты собираешься пойти с нами…

     — Я знаю.

     Пожалуйста, пусть это сработает. Когда Маринетт использовала своё Чудесное Исцеление на повреждениях, которые не были нанесены Акумами, это всегда давалось ей немного сложнее. И исправить это становилось тем тяжелее, чем дольше жили эти повреждения. По словам Тикки, это было потому, что чем дольше что-то существовало в мире, тем сильнее вселенная привыкала к тому, что так всё и должно быть. Вот почему повреждения, нанесённые Акумами, было легче исправить, чем обычные. Маринетт когда-то шутила, что это и хорошо, иначе каждый раз, когда она использовала бы своё Исцеление, она воскрешала бы каждую мумию в музее.

     Теперь ей было не смешно. Сейчас здесь были, должно быть, сотни мертвецов. Тысячи. Эйдолон, Александрия и Шевалье стояли рядом с ней, и Маринетт предполагала, что они защитят её, если солдаты и вправду начнут стрелять. Или, может быть, от какой-нибудь другой опасности.

     — Чудесная Божья Коровка!

     Рой алых пятнышек вырвался из неё, и Маринетт надавила на него, рассылая по Парижу вокруг. Солдаты поднимали взгляды, когда Исцеление пробежало над ними, восстанавливая всё после себя. Разбитые автомобили, горящие здания… мёртвые люди. Но она продолжала давить.

     Это было сложнее, чем отменять последствия разрушений Акумы. Маринетт ощутила, как боль пронзила её тело. Она продолжала толкать. Она не привыкла ощущать боль, даже если Исцеление стирало следы драк с её тела после того, как завершились их битвы. Всех их бывало били, жгли, резали…

     Но это ощущение было в разы хуже. Ощущение было таким, словно огонь пожирал её кожу. Маринетт зарычала, упорно продолжая использовать магию Исцеления. Париж был её городом, и его жители не должны были платить за её собственное несовершенство…

     А затем она закончила, и солдаты стояли на нетронутых разрушением улицах и смотрели на портал. Маринетт, пошатываясь, перешагнула через врата, чувствуя, как вокруг изменилась атмосфера, когда она оказалась в том самом Броктон-Бее.

     — Срань господня! Это… Это же просто чушь собачья! — шокированно воскликнул Стояк.

     — Очень хорошая собачья чушь, — сказал Шевалье, рассматривая улицу, в воздухе которой отсутствовали какие-либо признаки пепла. — Нам бы не помешало немного этого странного дерьма, — продолжил он говорить тоном человека, пытавшегося смириться с тем, что он только что увидел. Он опустил взгляд вниз, на свои доспехи, больше не покрытые вмятинами у царапинами, полученными в сражении.

     — Я… — Маринет сглотнула. — Мне нужно… нужно… — она, пошатываясь, опустилась на четвереньки, и её вырвало.

     — Ледибаг? — склонилась над ней Рена. — Что случилось?

     — Это… сложнее. Трансформация сейчас слетит, — сказала Маринетт своей подруге. — Не здесь, не перед всеми этими людьми!

     — Идите, — сказала Рой, и внезапно перед ними появился портал. — Это проход в апартаменты, которые я сейчас использую. Не беспокойте большого жука на балконе. Я скоро приду сама.

     — Ну конечно у тебя дома есть гигантский жук, — пробормотала Королева Пчёл. Она двинулась в сторону портала, придерживая Кота с одной стороны, в то время как Панцирь придерживал его с другой. Рена и Рюко помогли Маринетт подняться.

     — Б-быстрее! — сказала Маринетт. Её снова вырвало, но в этот раз из неё не исторглось ничего, кроме желчи.

     — А теперь пришло время убрать эти врата, — услышала она слова Сплетницы, проходя через свой портал. — И у меня есть кое-что особенное для вас всех.

     ***

     За всю свою жизнь Александрия сталкивалась со многими бедствиями. Герой, появление Губителей… Но это… Это было…

     — Вы лгали мне, — сказал Легенда.

     — Да. Нам нужен был член Триумвирата, который мог бы продолжать свою работу при худшем раскладе дел.

     — Значит, всё это было правдой? — он сжал кулаки, сверля её пристальным взглядом.

     — Большая часть из этого. Рассказанная худшим способом, но правда.

     — Господи, — все трое парили  в воздухе, невысоко от земли. Эйдолон был чуть в стороне.

     — У нас есть и другие проблемы. Рой теперь представляет собой угрозу класса S. Которая не только может открывать порталы, но и которая, по просьбе Сплетницы, изменила точку выхода Врат на Землю Гимель, — Эйдолон покачал головой. — Такая власть в руках разгневанного ребёнка…

     — Который спас ситуацию, — возразил Легенда. — И который, вероятно, был постепенно настроен против Протектората из-за наших собственных действий. Не её, а наших.

     — И всё это время она могла нашёптывать в уши супергероям с Земли... — Эйдолон замолк.

     — Тав. Мы обозначили её Землёй Тав, — сказала Александрия.

     — Я никогда раньше не видел такого эффекта Эпицентра, — сказал Легенда.      — Если бы мы могли убедить её поработать в повреждённых горо..

     — У этой силы есть ограничения, — сказала Александрия. — Её друзья явно не ожидали, что ей будет так плохо.

     — Даже если так… — Легенда замолчал.

     — У неё есть и другие способности. Её решение прийти сюда. Я думаю, у неё есть сила, определяющая правильный путь, — Легенд не знал всей полноты способностей Контессы, но знал Эйдолон. Он уставился на Александрию, широко распахнув глаза под капюшоном.

     Да. У неё есть собственный Путь к Победе. Если у него нет таких же слепых пятен, как у Контессы…

     — Она сделала нам ещё один подарок, за который мы должны её поблагодарить, — сказал Эйдолон.

     — Какой? — спросил Легенда.

     — Смотри, — Эйдолон вытянул руку, и над ней сформировался светящийся шарик. Секундой позже он вырвался из его руки, превратившись в фигурку рыцаря из энергии, которая росла, пока не достигла почти двадцати футов (6,096 метра) высоты.

     Александрия вздрогнула.

     — Я не видела этой способности…

     — Вот уже много лет, — сказал Эйдолон, не скрывая ликования в голосе. — Ты знаешь, что это значит? Я могу использовать всю свою силу против Губителей, против угроз, с которыми мы сталкиваемся. Наконец-то я снова могу быть тем человеком, в котором все нуждаются.