Алхимик. Азот 10.3

И вот, с учётом толпы людей и не-очень-хорошей-но-я-не-собиралась-на-это-жаловаться еды, к тому времени, как Ассоциация Докеров и я закончили завтрак, я поняла, что уже подошло время сообщить СКП, где меня можно забрать.

Отсутствие ховерборда в подобной ситуации вызывало у меня особое раздражение. Я надеялась, что Кид Вин — Крис, но надо быть осторожной в том, где я произношу это имя — сможет это исправить, но я была готова поспорить, что своего тинкертеха он потерял гораздо больше, чем я.

Я всё равно положила ховерборд в сумку — честно говоря, она была для него маловата — и скрестила пальцы, надеясь на то, что у него всё же получится его починить.

Я привлекла внимание папы, и он попрощался с последней парочкой докеров — он уже узнал, где они разместились и как поживают их семьи — и вместе мы отправились к фургону за моей сумкой.

~ ~ ~

Невзрачная машина СКП без опознавательных знаков забрала меня в нескольких кварталах от лагеря ФЕМА. Я не смогла найти поблизости подходящего места, где могла бы переодеться, но я надела свою старую толстовку с капюшоном и затянула завязки намного сильнее, чем обычно, чтобы прикрыть лицо.

Я была немного удивлена тем, что моим водителем оказалась та самая женщина с сединой, с которой мы работали прошлой ночью. Она сказала, что и сегодня отработает вместе со мной обе мои сегодняшние смены.

Она водила в более агрессивной манере, чем папа, но зато это позволило сократить время в пути, тем самым компенсировав время, потраченное на завтрак и ожидание, когда разговор отца с докерами закончится, так что мы добрались до СКП незадолго до того, как стукнуло 10 часов.

У меня едва хватило времени на то, чтобы занести внутрь свою сумку — к счастью, более лёгкую в связи с отсутствием в ней костюма — в мою новую комнату, прежде чем я снова оказалась в одном из фургонов СКП, и в довольно приличном — это всё ещё был не тяжело бронированный фургон, но на нём уже были символы организации.

И на этот раз вместе со мной ехала член Протектората и её сопровождающий из СКП.

~ ~ ~

— Я абсолютно не согласна, — сказала Батарея, но при этом улыбнулась так, что я не смогла удержаться от ответной улыбки.

— Правда? — спросила я, превращая очередную бочку, наполненную мусором, в воду. — Тогда кто же твой любимчик?

— Азимов, — ответила она.

Я на секунду замерла, после чего произвела трансформацию воды в бочке в новый элемент.

Вода под действием сигила превратилась в бензин, и от неприятной на вид жёлтой жидкости сразу же начал распространяться тошнотворный запах.

Я быстро отступила назад, чтобы уйти от запаха — в первый раз, когда я превратила воду в бензин, запах был настолько сильным, что я чуть не потеряла сознание и не окунулась головой прямо в отвратительную жёлтую жидкость.

Так что больше я не собиралась снова так рисковать.

Рабочие сигилы тоже доставили мне немало хлопот, пока я пыталась разобраться с огромным разнообразием мусора, с которым мне приходилось работать. Тут была и пластмасса, и пищевые отходы, и стекло и разнообразные металлы, и всё это складывалось в металлические или пластиковые контейнеры. Потребовалось несколько экспериментов, чтобы собрать символ, который работал бы с этим всем, и тем не менее мне всё равно приходилось работать осторожно, чтобы не разлить бензин по асфальту, случайно съев кусочек контейнера. И что было самым худшим, так это то, что если мне не удавалось преобразовать всё сразу, то в итоге у меня выходила бочка с мусором, смешанным с бензином, и решить эту проблему становилось в разы труднее.

Парень из СКП, сопровождавший Батарею, подозвал двух добровольцев ФЕМА с тележкой, которые подвезли мне ещё одну бочку.

— Справедливо, — сказала я Батарее, которая использовала технарскую технологию, которую дал ей Оружейник, чтобы сделать её электрическую часть способностей совместимой с обычными человеческими технологиями.

По сути дела, я занималась тем же самым, что и она, только Батарея делала это чуть более прямолинейным способом — генерировала энергию. СКП связались с женщиной-лидером этого лагеря, чтобы та помогла организовать нам место для работы и проследила, чтобы эта работа соответствовала нашим возможностям.

Местная организатор была грузной чернокожей женщиной с планшетом в руках и свободной куртке, покрытой нашивками. Когда я присмотрелась внимательнее, то поняла, что, вероятно, каждая из них означало участие в каждой битве против Губителей, произошедшей в штатах, начиная с Нью-Йорка.

Она молча выслушала нас, а затем начала отдавать приказы с сильным техасским акцентом, и о, чудо, мы начали помогать. Я упомянула о пришедшей мне незадолго до завтрака идее сделать чистый бензин для их генераторов, и она со своими помощниками поручила мне работать прямо рядом с заряжающей их оборудование Батареей.

— А теперь, что на счёт более современных вещей? — спросила она после того, как потрескивание её силы заглохло. — Пост-Зионовская, но до-Алефская эпоха. Что тебе нравится?

Я всерьёз задумалась над этим вопросом. Художественная литература быстро отреагировала на появление Зиона и, по факту, изменение было не в лучшую строну — по крайней мере, так любила говорить моя мама.

— Ничего из ранних парачеловеческих историй, — сказала я, чтобы дать себе немного времени на размышления. Закон Старджона* казался преуменьшением на фоне той волны художественной парачеловеческой литературы, захлестнувшей собой рынок книг по крайней мере на пару ближайших лет. В последнее время ситуация более или менее выровнялась, особенно после того, как реалии парачеловеческой жизни и ограниченность наших сил дали о себе знать, но в самом начале эпохи литература в основном выпускала тот ещё шлак.

— Серьёзно? — спросила Батарея. — Тебе не понравилась даже книга Уилсона… как там её… ну, та, которая про Излома, который мог проникнуть в сознание другого человека?

— Нейромант, — сказала я — и вспомнила, какой сбивающей с толку бомбой в жанре фантастики миров Алеф и Бет стала эта книга. — …ну, она была неплоха.

Батарея рассмеялась и снова начала заряжать очередной аккумулятор.

Я услышала, как кто-то выкрикнул моё имя, и обернулась. Мы с Батареей были отделены от людей, которые приходили в лагерь за помощью. Я видела, как рабочие разгружали коробки со свечами, батарейками и фонариками, а также с сухими пайками. Как они распаковывали огромные пластиковые пакеты, набитые свитерами, обувью и другими похожими вещами, и всё это передавали людям по другую сторону палаток или столов. Потом даже было организовано что-то вроде выступление оркестра, который организовали волонтёры, пока другие готовили или раздавали еду.

Жители Броктон-Бей, толпы людей, выстраивались в очереди, принимая бутерброды и миски с супом от волонтёров. Должно быть, кто-то из них узнал меня и окликнул по имени.

Другой человек выкрикнул имя Батареи, и несколько людей начали махать в нашу сторону.

Я поморщилась и наклонилась, чтобы создать ещё одну бочку бензина, когда почувствовала руку Батареи на своём плече.

— У тебя отлично всё получается, — сказала она. — И они просто рады тебя видеть. Не волнуйся из-за этого слишком сильно.

Я оглянулась на людей, стараясь выкинуть из головы неприятные воспоминания о толпах равнодушных, злых и подлых школьников в Уинслоу. Поскольку моя школа располагалась недалеко от этого палаточного лагеря, была высока вероятность того, что среди толпы могли оказаться родители многочисленных школьных подпевал, поддерживающих Эмму в её издевательствах надо мной.

Однако рука Батареи, лежавшая у меня на спине, дарила спокойствие, так что я была воодушевлена и совсем по-другому смотрела на собравшуюся недалеко толпу.

Мы помахали людям в ответ, и толпа зааплодировала.

Я заметила, что мой сопровождающий агент СКП одобрительно кивнула.

Я почувствовала себя неловко, когда у меня заурчало в животе, пока мы махали толпе, но мне предстояло отработать ещё два часа, и похоже, что никто, кроме Батареи, этого не слышал.

~ ~ ~

— Я ненадолго отойду, — сказала я Батарее, когда мы вернулись в штаб-квартиру. — Просто хочу сделать кое-что в своей комнате.

— Конечно, — сказала она. — Я займу нам места.

Она направилась в кафетерий штаб-квартиры Протектората, а я направилась к комнатам Стражей. Было чуть больше двух часов, и сложно было сравнить ощущения после четырёхчасовой, настоящей напряжённой рабочей смены в ФЕМА в компании Батареи даже с лучшим днём в Уинслоу, но поскольку на сегодня у меня была запланирована ещё одна рабочая смена, вероятно, с ещё большим количеством материала, который мне предстоит преобразовать, мне нужен был перерыв, даже если он будет длиться всего несколько минут.

Я показала своё удостоверение замку двери в общую комнату Стражей, и та открылась.

Внутри я увидела Эгиду, сидевшего во главе совещательного стола, где прошлой ночью сидел Триумф. Он сидел очень неподвижно, откинув голову на спинку стула, и, похоже, снял перчатки, положив их на стол перед собой. Я не была уверена, спал ли он, думал над чем-то или просто устал.

Я сделала парочку неуверенных шагов по направлению к нему, стараясь двигаться потише на случай, если он действительно спал или засыпал — хотя зачем ему делать это здесь, а не в своей комнате, в любом случае было для меня загадкой.

Его голова слегка повернулась при звуке моих шагов, и я прокляла свои покрытые бронёй ноги.

К счастью, он не выпрямился и не сделал ничего другого, так что я прошла мимо него в коридор, который вёл в наши комнаты.

Войдя внутрь, я села на свою ни разу не использованную по предназначению кровать, рядом с сумкой с одеждой и прочими своими вещами. Мне хотелось просто лечь и закрыть глаза, хотя бы на пару минут.

Батарея ждёт тебя, мысленно напомнила я себе, не позволяя глазам закрыться дольше, чем на секунду. Не заставляй её волноваться.

Я порылась в сумке, достала ноутбук и разложила одежду, которую взяла с собой. Часть вещей была старой и я не была уверена, что она будет нормально на мне смотреться, но на всякий случай я всё же сложила в шкаф два комплекта одежды, куртку и немного нижнего белья.

Интересно, Кид Вин закрывает свою лабораторию? — подумала я, беря в руки свой неработающий ховерборд. Старые стикеры-записки с готовыми сигилами для создание материала для него у меня не сохранились, но если он глянет мой ховерборд, пока я работаю во вторую смену, я могла бы в качестве благодарности снова ему помочь с материалами.

К несчастью для этого плана, лаборатория действительно оказалась заперта, и я была вынуждена оставить ховерборд прислонённым к дверям его комнаты.

Когда я снова проходила мимо Эгиды, он немного сдвинулся с места, но по-прежнему сидел, откинувшись на спинку стула. Я подошла к нему немного ближе и заметила, что перчатки, которые он положил на стол, были сильно подраны, а вокруг разрывов сохранились следы крови, как будто он так долго работал, что стёр руки в кровь.

— Эгида? — тихо позвала я, надеясь, что не разбужу его, если он действительно спал.

Он медленно поднял голову, и я почувствовала укол совести из-за того, что разбудила лидера своей новой команды.

— Хей, Алхимик, — сказал он. — Рад тебя видеть.

Его голос звучал странно, как будто его голосовые связки работали не так, как должны. Я подумала, не поранился ли он в драке или что-то в этом роде — в интернете ходили слухи, что его костюм был красным, чтобы на нём не было видно крови, вытекающей из его открытых ран, что звучало более правдоподобно, когда Панацея ещё не вступила в ряды кейпов Броктон-Бей.

Я кивнула, взвешивая желание вернуться к Батарее и его альтернативу.

Это то, что должны делать герои, подумала я.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он посмотрел на меня и на мгновение опустил голову.

Он медленно выпрямился в кресле и мне стало немного не по себе от того, насколько очевидно он заставил себя это сделать.

— Я буду в порядке, — сказал он. — Спасибо, что спросила.

Я вздрогнула. Он определённо не выглядел так, будто с ним всё будет в порядке.

— Эмм, мы с Батареей договорились пообедать вместе, хочешь к нам присоединиться?

— Я уже ел, — покачал он головой.

Я колебалась, коря себя за то, что не знала, что на это сказать, но мой желудок снова начал издавать рулады, так что мне пришлось уйти.

~ ~ ~

Я жалела, что не могу снять шлем хотя бы для того, чтобы протереть глаза, и если бы рядом была только Батарея, я бы, вероятно, так и сделала, наплевав на то, что она увидит моё лицо, но впереди нас сидели офицеры СКП, и честно говоря, уже перед ними светить лицом мне не хотелось.

Тебе никогда не приходилось так долго носить костюм, подумала я. Только на сплошные битвы, битвы и битвы. И всё. А то, чем я занимаюсь сейчас, больше похоже на работу на полставки.

Семи часов подряд в костюме, в трёх разных лагерях, проведённых за созданием бензина, из-за которого мои перчатки ужасно пачкались — по крайней мере до тех пор, пока я не написала знак, чтобы могла их чистить — этого было вполне достаточно для того, чтобы вывести меня из себя. Работа над ремонтом улиц в попытках избавить их от следов разрушений, оставшихся от Левиафана, не избавляла меня от боли в шее, раздражающего трения левого уха, которого я раньше не замечала, и нескольких других незначительных и ранее незамечаемых мною неудобств.

Ещё два часа работы должны были сделать меня ещё более раздражительной, но чистая искренность и радость людей, которые я ощущала каждый раз, когда мы появлялись в лагере или на другом рабочем месте, поднимали настроение и мне. Сотрудники ФЕМА, похоже, уже слышали о нашей деятельности на предыдущих местах работы, и смотрели на нас, а в особенности на меня, как на решение некоторых своих проблем.

Общение с самым крутым взрослым человеком, которого я когда-либо встречала — это была немного другая крутость, не такая, как у Оружейника и Мисс Ополчение — также сильно мне в этом помогало.

— Я не знаю, почему он считает это забавным, — рассказывала Батарея. — Обычно я могу сказать, когда он просто поддразнивает меня, и даже могу посмеяться, но сейчас я просто его не понимаю.

Я покачала головой — то, каким она описывала Штурма, звучало похоже на шутника как в лучшем, так и в худшем смыслах этого слова.

— Не думаю, что кто-то действительно в это верит, — сказала я, после чего поколебалась, но добавила. — Ладно, может, несколько человек и верит, но они наверняка просто чокнутые.

Батарея рассмеялась.

— Ты права, но поскольку у меня действительно есть брат, шутка слишком далеко зашла. И Штурм это знает.

Я снова покачала головой.

Прежде, чем кто-либо из нас успел сказать что-нибудь ещё, раздался звук ожившего радио в фургоне СКП.

— Вероятный новый триггер, — прозвучало оттуда, достаточно громко, чтобы я могла это расслышать. — Двухсотый дом по Хаммат-стрит. По описанию свидетелей, это Оборотень.

Батарея схватила рацию и посмотрела на меня.

— Мы как раз недалеко, — сказала она, заставив меня снова задуматься о том, что члены Протектората, должно быть, очень хорошо изучили карту города. — Я могу показать тебе, как мы обычно реагируем на такие случаи, если ты…

Я кивнула, и она тут же нажала на кнопку рации.

— Батарея и Алхимик с офицерами СКП Ларсон и Венсон ответят на вызов.

И имена офицеров СКП они, видимо, учат тоже, подумала я.

Водитель не стал опровергать сказанное Батареей, но вместе с этим немного ускорился.

Фургон резко повернул, и я, держась за подлокотники специального парачеловеческого кресла, выглянула в окно. Было чуть больше пяти часов, но из-за обломков зданий почему-то казалось, что час был гораздо более поздний — тени, падавшие на улицу, были слишком длинными и слишком неправильной формы.

— Мы должны оставить это дело команде без Стража, — услышала я, как мой офицер СКП зашипел на офицера Батареи. — Оборотни более непредсказуемы и опасны, чем обычные кейпы, после своего триггера.

— Мы справимся, — сказала Батарея, и когда я посмотрела на неё, она уверенно улыбнулась мне в ответ.

Я кивнула и снова выглянула в окно, чтобы попытаться понять, знаю ли я, куда мы направляемся.

Снаружи была незнакомая территория. Мы были далеко на юго-востоке от Аркадии и гораздо южнее паромной станции. Возможно, мы приезжали сюда с Эммой один или два раза за покупками, давным-давно, но с учётом того, что здесь продавалось много туристических товаров, ориентированных на пляжный отдых, и то, что я ни разу в жизни не надевала бикини, это было не совсем то место, где я любила тусоваться.

Дорожный знак, указывавший на Хаммат-стрит, был наклонён вниз на 40 градусов, а по обеим его сторонам стояли развалившиеся дома — вероятно, для загородного отдыха. Я не могла разглядеть табличек с цифрами, так что не могла понять, насколько близко мы подобрались к нужной точке, но ущерб, нанесённый зданиям, был серьёзным.

От этого мне стало дурно. Это была та часть Броктон-Бея, которую я предпочла не защищать.

Надо было послушаться Дракон, мысленно ругала я себя. Ещё одна снежинка могла спасти множество людей…

Мой разум затих, когда я попыталась представить, как прошла бы битва с Левиафаном без моей с Кайзером ловушки-гроба.

— Действительно страшно смотреть на то, какой ущерб может принести даже одна приливная волна, — прокомментировала Батарея зрелище на улицах, смотря в то же окно, что и я. — Когда он напал на Венецию в 2004 году, треть города смыло в море в первую же минуту.

Я посмотрела на неё, не уверенная в том, догадалась ли она о чём я думаю или просто впечатляюще точно угадала вслепую.

— Я не стала устанавливать защиту для этой части города, — сказала я, снова разглядывая обломки домов через окно. — Я должна была установить её вместо… того, что сделала после.

— Ты читала отчёт Протектората? — спросила Батарея, когда наш водитель включил сирену и промчался мимо огороженной зоны.

Я покачала головой, всё ещё наблюдая за проплывавшими мимо нас разрушенными зданиями.

— А должна была, — сказала она. — 90% ущерба этому месту нанесла первая волна.

— Что?

— Это то, как всегда действует Левиафан, — пояснила она. — Первая волна огромна, она приближает его к цели и наносит сопутствующий ущерб. Вторая волна самая слабая, третья сильнее лишь ненамного. Должны пройти часы, чтобы новая волна стала такой же мощной, как и первая. И пока они наиболее слабы, Левиафан в основном вызывает их для того, чтобы получить дополнительную воду в места, где он сражается. Твои щиты лишили его оружия и помешали применить его против многих других целей.

В горле у меня пересохло, а в голове не осталось мыслей, которые я могла бы сказать вслух.

Затем фургон резко затормозил и я увидела движение в окне за Батареей.

Там было чудовище, достаточно высокое, чтобы его спину можно было видеть из окна фургона, и достаточно широкое, чтобы сравниться по длине с нашим транспортом.

Это и есть Оборотень? — подумала я.

Затем я увидела, как на боку монстра лежит чья-то нога, фиолетовая ткань, которую почти не видно под тёмным мехом…

Батарея распахнула дверь фургона, и тогда я полностью увидела фигуру Сплетницы, восседавшую на одной из собак Суки.

Светловолосая злодейка обернулась, когда Батарея отошла в сторону. Я ожидала, что панели на её костюме будут светиться от энергии, но они не были активны.

Это было бы тупо, подумала я, выбираясь наружу из фургона вслед за Батареей. Сразу бы дало противникам знать, когда её силы начнут действовать.

— Алхимик! — мой офицер СКП окликнул меня как раз в тот момент, когда я собиралась подойти к героине Протектората. — Тебе не нужно ввязываться в эту битву.

— Нет, нужно, — сказала я, и присоединилась к Батарее снаружи. Её сопровождающий офицер остался сидеть на водительском сиденье, но выглядел так, будто работал за ноутбуком или что-то в этом роде.

Я потёрла большой палец об указательный, жалея, что у меня не было моей старой, доброй зиппо. Я не хотела поджигать Неформалов, как это сделала с Туманом, но это, вероятно, выглядело бы чертовски устрашающе, и я бы точно чувствовала себя увереннее.

Лучше иметь и не нуждаться, подумала я, и быстро написала на левой руке символ горения. Эффект был бы не таким мощным, как с поджиганием воздуха, но это было лучше, чем ничего.

Теперь, когда я выбралась наружу, я могла видеть четырёх монструозных псов, окруживших рухнувшее здание. Выглядело оно так, словно менее 36 часов на его месте был дом, но теперь от него осталось немногим больше, чем руины. Одна из собак — без Неформала на спине, хотя, как ни странно, седло на ней было — обнюхивала обломки.

Несмотря на постепенно нагнетавшуюся обстановку, я была рада, что все трое выжили после прихода Левиафана. Призрачный Сталкер, вероятно, запомнила бы, если бы они умерли, но я не была в этом точно уверена.

Сплетница наблюдала за нами, а Мрак наблюдал за чем-то наверху, и невольно я проследила его взгляд.

В небе мелькало нечто медного цвета. На самом деле, это было несколько вещей. Все три были медного цвета и выглядели неестественно. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы понять — те металлические штуки, похожие на птицы и летающие над ним, были сделаны из живого металла — или, по крайней мере, из материала, символ которого сочетал в себе элементы «жизни» и «металла».

Три парачеловека? Или это кто-то вроде Суки, только с силой воздействовать на птиц? — думала я. — Или тут что-то другое?

— Неформалы, — сказала Батарея более спокойным и серьёзным тоном, чем то, что я слышала от неё сегодня весь день. — Что вы здесь делаете?

Сплетница широко улыбнулась.

— Именно то, что мы должны делать в таких случаях.

Объяснение Мисс Ополчение о том, что злодеи делали и не делали после битв с Губителями, промелькнуло у меня в голове, когда одна из металлических птицеподобных штуковин медленно начала снижаться. Теперь, когда она спустилась ниже, я увидела, что она была удивительно детализирована, но всё же каждая её часть была сделана из того же живого металла с медным отливом. Это была крупная птица, в размахе её крыльев было как минимум пять футов (152,4 см).

— Я не могу позволить вам сделать это, — сказала Батарея. — Оставьте новичка, и я вас отпущу.

Я стояла рядом с ней с таким уверенным видом, какой только могла принять, хотя и понимала, что многие мои сигилы я разрабатывала для боя против серьёзных противников. Даже если игнорировать мой символ аннигиляции и огненного шара, манипуляции с камнем и бетоном были не самой безопасной вещью в мире.

И я бы предпочла не причинять вреда собакам и не оставлять Неформалам в качестве подарка неизлечимые травмы. Возможно, они смогут обратиться за помощью к Панацее, но ощущения от таких травм всё равно были неприятными.

Я кинула косой взгляд на Батарею и заметила, что она касается кнопок маленькой консоли, которая выглядела так, будто была встроена прямо в ладонь её костюма.

— Даю вам последний шанс, — сказала она, когда её большой палец завис над кнопкой.

— Что ж, полагаю, это означает, что мы в тупике, — сказала Сплетница. — Хей, Землетряс. Слышала о тебе много хорошего.

Батарея нажала на кнопку. Ничего не произошло, по крайней мере, ничего из того, что можно было увидеть глазами, но у меня было такое ощущение, что это на самом деле сработало.

Я кивнула один раз, прежде чем заговорить.

— Отступи, Сплетница, — сказала я самым спокойным и твёрдым тоном, каким только могла это сказать. — Я не хочу делать тебе больно.

— И это очень мило с твоей стороны, — сказала она. — Интересно, скольким людям здесь ты сделала больно?

Она обвела рукой улицу, и даже несмотря на объяснение Батареи, которое я получила ранее, мне показалось, будто мне в живот только что вонзили маленький нож.

Если она хотела отвлечь этим моё внимание, то это сработало, поскольку тьма Мрака вырвалась из него, окутав собой всех троих Неформалов, слишком неожиданно для меня.

— О, нет, не смей! — рявкнула я, поднимая руки, но в глубине души я знала, что не смогу просто так бросить в кого-то огненным шаром, независимо от того, какой комок тяжести ощущался у меня в животе. Это было тем, что отличало меня от того человека, которым я могла бы стать, выслеживая Эмму, Софию и Мэдисон в попытках отомстить за нанесённые мне обиды, столь же болезненные, как и та, которой ударила меня Сплетница прямо сейчас.

Хотя это наверняка было бы очень приятно, нашептала мне на ухо тёмная часть меня.

Батарея снова нажала на кнопку, и я всё ещё не могла понять, что эта кнопка делала.

— У нас есть время составить план, — сказала Батарея. — Сила Мрака заглушает звуки, поэтому Сплетница не сможет снова заговорить с нами.

Я кивнула — я предположила, что она не знала или не помнила о том, что я уже встречалась с Неформалами раньше, и я смутно помнила как странно, сдавленно звучали крики подчинённых Бакуды в облаке тьмы в тот день, когда мы напали на её лабораторию.

Это был день, когда я впервые встретила Кид Вина, невпопад подумала я.

— Трое на двоих — не самый лучший расклад, особенно с их собаками. Помни, мы здесь не для того, чтобы сражаться с ними. Наш приоритет номер один — новый парачеловек. Он или она сейчас, вероятно, сильно напуганы, и наша работа — помочь им пройти через это. Наша и СКП.

Она оглянулась на фургон, но моё внимание было по-прежнему приковано в облаку чёрного тумана. Если Неформалы пытались сбежать, оставив облако тьмы в качестве наживки, меня бы это устроило, но я всё ещё могла видеть летающих в небе медных птиц, что наводило меня на мысль о том, что они всё ещё разговаривали с новым триггером. Птицы всё ещё летали на том же самом месте — над центром облака.

— Приоритет номер два — поимка Неформалов, — сказала Батарея, а затем добавила твёрдым голосом. — Не сражайся с ними. Ты такой же эпицентр, как и Виста, более или менее. Позволь мне лично сократить дистанцию и разобраться с ними.

— Я могла бы окружить их стеной, — сказала я, вспомнив, что сделала так, чтобы защитить людей от Бакуды в тот самый день её поимки. — Вокруг всего облака. Если я сделаю её достаточно высокой и толстой, даже их собаки не помогут им сбежать.

— Отличная идея, — произнёс мужской голос позади нас. Я оглянулась назад, задрав голову, чтобы увидеть говорившего. На секунду я подумала, что это был Эгида, но голос отличался от того, что я слышала всего несколько часов назад, а красный костюм Штурма был не очень-то похож на полностью закрытый красно-серебристый костюм Эгиды. — Трое на трое звучит уже лучше.

Судя по нетерпению в его голосе, она ждал этого вызова, и я увидела, как офицер-сопровождающий Батареи поднял вверх большой палец. В руке у него была рация.

На мгновение Батарея показалась мне разочарованной, но она быстро восстановила самообладание.

— У тебя с собой наушники Оружейника? — спросила Батарея.

Штурм скорчил гримасу, и Батарея вздохнула.

— Подиними стену, — сказала Батарея, а потом посмотрела на своего мужа. — Не слушай его. Давай выковыряем оттуда этих детей.

Раздался электрический треск, и она бросилась в облако тьмы. Штурм мгновенно последовал за ней, пройдя немного в стороне от её пути.

Я с трудом сглотнула, посмотрела туда, где над головой всё ещё парили три металлические птицы, и приблизилась к краю облака тьмы.

Потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что мой символ стены я написала на ботинке, и как только я вспомнила его местоположение, я начала возводить стену из тротуара.

Давно я им не пользовалась, с тех пор как… та битва против Ночи и Тумана? …боже, давненько это было, подумала я.

С тех пор я значительно выросла в использовании своих сил, и несмотря на то, что последние семь часов сильно потрепали мне нервы, они также дали мне много возможностей попрактиковаться в использовании сигилов без моих обычных рабочих и привычных материалов.

Содержимое мусорных баков никогда не было однородным, и это мягко говоря.

Мой символ использовал камень, бетон, асфальт и даже часть особенно насыщенной глиной грязи, которая лежала на дороге, чтобы создать стену, которую полностью видеть я могла только мысленным взором, окружавшую облако тьмы Мрака.

Состав стены был очень разнородным, а масса, которой мне приходилось управлять — объёмной. Всё усугублялось тем, что мой символ был написан так, чтобы воздвигать передо мной прямую стену, а не создавать цилиндр вокруг чего-то, что должно было находиться передо мной.

Мне приходилось прилагать усилия, чтобы заставлять символ делать то, что было нужно мне. Я хотела заставить символ вытягивать больше массы из центра цилиндра, но всего этого было слишком много. Большую часть работы мне приходилось выполнять в голове, и заставлять силу использовать только части написанного символа было всё равно, что пытаться прочесть лишь отдельные слова с висящего перед лицом текста.

И всё же стена поднималась — не так быстро, как росли снежинки из вод залива, но достаточно скоро. В считанные мгновения обзор на облако тьмы закрыла стена, так высоко она поднялась.

Штурм и Батарея не могут летать, думала я. Но они могут прыгать очень высоко, так что если у них будут опоры для рук или ног, или что-то типа того, они смогут выбраться оттуда, если это потребуется.

Улица выглядела очищенной от камней и асфальта, когда я перестала строить стену — я даже увидела несколько металлических труб, которые проходили прямо под дорогой, потому использовала слишком много местного материала, пытаясь заманить в ловушку тех, кто находился во тьме.

Я крепко зажмурилась из-за острой боли, пронзившей мой лоб из-за столь грубого использования сигилов.

Мне на заметку, подумала я, положив обе руки на гладкую каменно-асфальтовую стены в попытках отдышаться. Сделать несколько символов с достаточно расплывчатыми инструкциями и разместить их везде на костюме. Связанные с воздухом, различными примесями материалов. С чем угодно. И работать определённо будет проще, чем сейчас.

Почему-то я сомневалась, что эта моя идея выгорит.

Как раз в тот момент, когда я шарила по карманам в поисках маркера, чтобы сделать символ для создания упоров для рук и ног с внутренней стороны стены для Штурма и Батареи, Героиня перелетела через верх стены, держа на руках большую собаку — это определённо была немецкая овчарка — на руках.

Она легко приземлилась всего в нескольких футах от меня, и теперь я могла видеть, что собака была без сознания, и была этому очень рада. Этот пёс был похож на тот тип псов, которые легко могут перегрызть человеку горло.

— Отличная работа, Алхимик, — сказала она, когда к нам подбежал офицер СКП. Только сейчас я заметила на нём пояс со снаряжением, на который до этого не обращала внимание, на котором висела кобура пистолета, кобура с электрошокером на другом бедре, и ещё несколько предметов, в назначении которых я не смогла так сходу разобраться.

Батарея передала ему собаку и он тут же невольно крякнул под её тяжестью.

Судя по тому, как Батарея замерла на месте, я была почти уверена, что она восстанавливала свои силы.

— Я скоро должна вернуться, — сказала она, и я заметила, что её обувь выглядела сильно поношенной. Материал был отличным — был похож на тот, что я использовала для создания своей брони — и поэтому я могла сделать вывод, что для того, чтобы так сильно его повредить, нужно было как минимум сильно побить кого-то ногами. — Что будешь делать дальше?

Я зажмурила глаза, пытаясь заглушить головную боль.

— Я хотела сделать упоры на стене, — сказала я, мысленно крутя в голове идеи, как можно было бы написать этот символ. Идея использовать символ перемещения материала, когда моя голова чувствовала то, что она чувствовала, казалась нереальной. Я должна написать символ с более конкретными инструкциями. — Чтобы вам легче было оттуда выбираться.

— Тогда сделай это, — сказала Батарея, и, продемонстрировав чудеса акробатики, подпрыгнула в воздух почти на высоту всей моей стены. Каким-то образом она смогла ухватиться за наружный край, и маленький кусочек асфальта, проехавшись по неровной поверхности стены, упал у моих ног.

Она оказалась на той стороне, и поскольку мой взгляд был поднят, я увидела, как три медные птицы поднялись значительно выше моей стены и разделились.

Я попыталась помахать им рукой, чтобы проверить, захочет ли новый человек поговорить со мной, но птицы либо меня не заметили, либо им было всё равно. Они летели на большой скорости и в совершенно разные стороны, пока не исчезли за линией горизонта.

Проклятье, подумала я, и осторожно прислонилась головой к стене.

Маркер, которым я пользовалась весь день, был хорош для написания сигилов на бумаге, но пользоваться им сейчас — пытаться прописать нужные инструкции на не особо гладкой поверхности стены — было непросто.

Не торопись с этим, подумала я. Без смертей. Медленно. Чтобы заставить их сдаться, но без риска чьим-то жизням. Никаких раздробленных костей.

Это заняло больше времени, чем я ожидала, но в итоге символ собрался, и перед тем, как его активировать, я сделала глубокий вдох. По сути, это был тот же символ-перестройщик, который я использовала, когда изменяла форму ловушки Левиафана, но там мне было легче, потому что та сталь была чистой, а дизайн самой ловушки прост до безобразия. Красивые, простые линии, которые я просто должна была сохранить красивыми и ровными.

Активация этого символа была больше похожа на выдавливание зубной пасты из тюбика через проделанные в тюбике дырочки. Асфальт и камень непредсказуемо смещались, когда я двигала их, то сжимаясь, то выпячиваясь в неожиданных местах, когда я пыталась перенаправлять материал.

Надо было вписать в него чёткую форму, мысленно обругала я себя, но я боялась, что это заставит стену слишком резко изменять форму.

Я остановилась, чтобы передохнуть и попробовать получше разобраться в том месиве камня и бетона, как раз в тот момент, когда Батарея снова появилась над краем цилиндрической стены, с другой собакой на руках. Эта собака была более старой и массивной на вид, чем предыдущая.

Сзади за её ремень вцепился абсолютно испуганный человек ростом поменьше и в тёмном костюме, и я насторожилась, хотя Батарея, казалось, его не замечала.

Она не похожа ни на кого из Неформалов, подумала я. Могут ли эти птицы быть отвлекающим манёвром? Она и есть новый парачеловек?

Батарея приземлилась, и у меня возникло странное желание окликнуть её, хотя я не могла вспомнить почему.

Её приземление оказалось не таким удачным, как в прошлый раз, а перчатки выглядели изношенными также сильно, как и ботинки. Внизу, на животе её костюма, виднелась отметина, которая выглядела как след от сажи или чего-то в этом роде, но не было похоже, чтобы броня была пробита насквозь.

Таким бугаям, как она, определённо нужны подходящие костюмы, чтобы выдерживать нагрузку суперсил, подумала я. Интересно, из какого материала сделан костюм Александрии?

— Я думаю, новый парачеловек ушёл, — сказала я.

— Что? — переспросила Батарея странно-громким голосом.

Я растерянно моргнула, и она вздрогнула.

— Прости, — сказала она уже на нормальной громкости. — Что ты имеешь в виду?

— Оборотень, — сказала я. — Я видела, как эти похожие на птиц штуки разлетелись в стороны.

Её сопровождающий из СКП появился снова, чтобы забрать собаку, но теперь Батарея сосредоточила внимание на мне.

— Как давно это произошло? — спросила она.

— Сразу после того, как ты была здесь в последний раз.

Она кивнула.

— Ещё две собаки, и они не.. в сторону! — внезапно крикнула она и схватилась за мой наплечник, притягивая в себе со сверхчеловеческой скоростью.

Всё, что я услышала, был звук глухого удара, и густая пенистая субстанция ударила мне в спину, полностью залив ноги и нижнюю часть туловища, и быстро начала ползти вверх по руке Батареи. Сверхчеловеческая сила Батареи уже иссякла, но я всё ещё чувствовала, что импульс рывка затягивал меня в пену.

Нас поймали — только одна её рука лежала у меня на плече, но сама я была полностью покрыта этим веществом, всё ниже шеи было в ловушке за исключением предплечий.

— Ларсон! — крикнула Батарея, и я попыталась повернуть голову, но мои волосы тоже прилипли, и я не могла поворачивать голову больше чем на несколько градусов и любом направлении без того, чтобы те не начали болезненно тянуть кожу головы.

Это защитная пена? — подумала я. Я слышала об этом повмеместно используемом изобретении Дракон, но никогда не видела её в живую. Пена была очень похожа на тинкертех — не настолько сильно, как странный металл Оружейника, но символ всё равно был очень чужеродным и очень непохожим ни на что, что я когда-либо видела.

— Ты сможешь освободиться сама? — спросила меня Батарея. Она не убирала руку с моего плеча, и я подозревала, что она не сделала этого потому, что не могла.

Я посмотрела на руки, торчащие из пены. Пена немного поддавалась, как очень плотная резина, но я знала, что не смогу нормально пошевелиться.

Наверное, это для того, чтобы люди могли дышать, когда попадут в эту дрянь, подумала я. Чтобы грудная клетка могла двигаться или что-то типа того.

— Я могу попробовать, — ответила я. Мой символ аннигиляции должен был с этим справиться, если я буду предельно осторожна.

— Тебе не обязательно освобождаться самой, — сказала она, когда я напрягла запястье и попыталась дотянуться к ближайшей к руке пенистой поверхности. — У нас есть растворитель. Если ты сможешь освободить мою руку…

Я кивнула и напряглась ещё сильнее. Попытка полностью освободить себя от пены, налипшей на всё моё тело, казалась невероятно опасной затеей, но если бы у меня получилось просто растворить пену вокруг её руки…

Только не раствори ей заодно и руку, подумала я, когда мне удалось кончиками пальцев коснуться защитной пены. Я была предельно напряжена, а пена максимально натянута, но моя сила всё-таки включилась, освещая всё мягким голубым сиянием.

Пена начала как-то странно дымиться, и от неё начали отлетать маленькие хлопья по мере того, как моё внимание, активировавшее действие силы, двигалось вверх, заставляя распадаться кусочки пены на пути к плечу.

Осторожно! — отругала я саму себя, когда чуть не потеряла концентрацию внимания и не оставила сигил работать без моего участия.

Пена вокруг плеча лежала более тонким слоем, чем вокруг моего тела, но с рукой Батареи на наплечнике следовало действовать аккуратнее.

Просто уничтожь свою броню, подумала я после того, как снова чуть не облажалась. Не пытайся работать рядом с её рукой. Просто сними броню плеча, и она освободится.

Это сработало.

Батарея высвободила руку, запястье и предплечье которой всё ещё были покрыты защитной пеной, и бросилась к фургону СКП, находившемуся позади меня. Я напряглась, чтобы продолжить использовать свою силу и дать себе больше подвижности, но это оказалось слишком сложно.

Затем я услышала какой-то звук и краем глаза увидела, как две массивные собаки, несущие на себе трёх человек, перелезли через верхний край моей стены. Вуаль тьмы тянулась за той собакой, что везла двух человек, в то время как Сука ехала одна.

Это невозможно, подумала я, снова напрягаясь в попытках освободиться.

Я услышала звук распылителя и внезапно ко мне вернулась возможность двигаться. Пена стекала с меня, как липкая вода, и я могла видеть, как её символ меняется на глазах, собираясь лужей под ногами.

Сука и её собака спрыгнули с верха, и я внезапно вспомнила про выступы, которые я сделала на стене.

Ты сама дала им возможность сбежать, мысленно выругалась я. Если бы стена оставалась гладкой, у них не получилось бы забраться наверх. Идиотка.

Я направила обе руки в сторону гигантского пса и его наездницы, готовая при необходимости защищать себя огнём, но Сука не обращала внимания ни на меня, ни на Батарею, ни на кого-либо ещё.

Две другие её собаки лежали рядом с девушкой в тёмном костюме.

— Ты! — внезапно вспомнила я, и она широко мне улыбнулась. Она держала в руках что-то похожее на маленький вытянутый фонарик с кнопкой наверху, и её большой палец уже был готов нажать на кнопку.

Сука подняла с земли обеих своих собак, продемонстрировав явно сверхчеловеческую силу. Девушка в тёмном костюме нажала кнопку на фонарике и бросила его в нашу сторону, когда Неформалы прыснули в разные стороны.

Я уклонилась от броска, и фонарик взорвался, превратившись в ещё один большой ком защитной пены.

Даже с двумя всадниками на спине каждый из псов двигался очень быстро. У меня не было и шанса угнаться за ними, по крайней мере, без моего ховерборда.

Я моргнула, когда они исчезли за углом, в нескольких кварталах отсюда. У меня было такое ощущение, словно я только что проснулась. Образ четырёх — нет трёх… или всё-таки четырёх? — фигур, уезжавших прочь верхом, казалось, плыл у меня перед глазами.

— Должны ли мы преследовать их? — спросил Штурм, приземлившись неподалёку. Его броня тоже выглядела потрёпано, намного сильнее, чем у Батареи, но, похоже, только потому, что её качество было немного похуже.

— Надо сообщить в штаб-квартиру, — сказала Батарея. — Про то, что у Неформалов в команде есть какой-то Скрытник. Это единственное объяснение случившемуся. Но в любом случае они — мелкие сошки. Мясник всё ещё имеет более высокий приоритет. И И88, конечно.

Я заметила, что под двумя офицерами СКП тоже образовалась лужица от растворённой защитной пены.

Итак, Скрытник перелез через мою стену, подумала я. Может быть, он какой-нибудь неосязаемый и невидимый? Или это какая-то телепортирующаяся или влияющая на восприятие техника? Крадёт несколько пенных гранат, пенит СКПшников, Батарею и меня… освобождает собак? Я даже не обратила на это внимания…

— Будет сделано, — сказал Штурм.

— Увидимся, Алхимик, — сказа он с широкой улыбкой, которая осветила всё его лицо. — Хороший ход со стеной. Большинство людей до такого бы не додумалось. Умно.

Он взмыл в воздух так, будто им выстрелили из рогатки.

Батарея смотрела ему вслед.

~ ~ ~

Моя смена закончилась больше часа назад, но если Батарея не собиралась ничего говорить на эту тему, то и я тоже. Время, потраченное на поимку Неформалов, которая, вероятно, могла бы пройти успешно, если бы у них не было таинственного Скрытника, немного нарушило мой волонтёрский график, так что я надеялась наверстать упущенное.

Прикреплённый к Батарее офицер СКП и человек, управляющий этим конкретным лагерем ФЕМА, закончили свой альфа-мужской разговор где-то около 20 минут назад, и теперь стояли рядом с ящиком со льдом, попивая что-то безалкогольное.

Я надеялась, что безалкогольное. Отсюда сложно было сказать наверняка.

Усилия, которые я приложила к созданию бензина сегодня утром, были достаточно эффективны, чтобы они не нуждались в нём по крайней мере сегодня. Вместо этого меня приставили пополнять их коллекцию деревянных фанер, брезента и других нужных в строительстве вещей, в качестве материала для преобразования притаскивая мне всё тот же мусор.

Я делала раскладушки и одеяла, изготавливала деревянные и металлические панели и упорно отказывалась от похода в местные биотуалеты.

Там были очень длинные очереди.

Первая стопка созданных мною деревянных панелей стояла недалеко от выхода из лагеря. Когда я перестала скидывать туда готовые панели, стопка доходила мне до подбородка, а сейчас её высота была ниже моей талии. Я видела, как темнокожий мужчина и его сын взяли одну фанеру сверху. Сын огляделся и показал отцу на меня, и хотя я не слышала, о чём они говорили, мне всё равно было приятно.

Многократное использование моей силы для выполнения одного и того же действия не требовало слишком больших трат энергии или особой сосредоточенности, поэтому я пыталась придумать другие способы быть полезной вместо того, чтобы просто возиться с созданием бензина и уничтожением мусора. Я была чрезвычайно эффективна в деле ремонта улиц, но таких мест, которые уничтожил Левиафан, было не так уж много.

Чинить здания и автомобили было сложнее, хотя бы из-за фактора возможного отказа выплат по страховке, из-за личных вещей внутри и сопутствующих трат материала на починку. Очистка воды казалась хорошей идеей, но либо это было довольно просто сделать самим ФЕМА, либо у них были тонны бутилированной воды.

Если я заикнусь о создании еды, люди не решат, что это отвратительно? — подумала я. — И что делать с людьми, которым нужно специальное питание?

Я поморщилась. Волонтёры, с которыми я встречалась, в основном были милыми. Даже бюрократы, которые не могли мне помочь, не выглядели раздражённо — они выслушивали меня, хотя бы немного, после чего говорили, что они не те люди, с которыми стоит разговаривать на эту тему, после чего отправляли меня к кому-нибудь другому. Однако среди жителей Броктон-Бей я видела несколько не очень хороших людей, которые были особенно придирчивы или раздражены на волонтёров.

Было трудно не раздражаться на таких наглецов в ответ, но я старалась держать себя в руках.

Я сделала ещё один брезент и бросила его в низкую стопку, кинув сверху камень, чтобы тот не сдуло ветром.

Как у них с одеялами? — продолжала я перебирать варианты. В Броктон-Бей было не так уж и холодно, но большое, тёплое одеяло могло бы помочь, тем более я уверена, что видела, как волонтёры раздавали особо мёрзнущим людям куртки.

Я спрошу, решила я и бросила последний брезент в стопку. Сто двадцать два куска брезента, подумала я. Неплохо. Плюс шестьдесят с чем-то досок, тридцать три раскладушки и ещё пара мелочей.

Одной рукой я потянулась за бутылкой воды, другой — к символу трансформации шлема. Последние несколько капель воды не утолили мою жажду, и я перевела взгляд на ящик со льдом, где могло прятаться что-нибудь менее скучное.

Мне нужно сделать вариацию моего чайного знака, подумала я. Пить воду уже надоело.

— Ты много успела сделать, — заметила Батарея.

Я снова завинтила крышку на своей бутылке с водой. Первую часть смены, которую мы провели в этом лагере, она провела за телефонными разговорами, вероятно, рассказывая о сбежавших Неформалах или о пока что неизвестном новом парачеловеке, а затем работала отдельно от меня, так что я не видела её также часто, как в начале дня.

— Спасибо, — сказала я.

— Но если я посмотрю на свои часы, разве я не увижу, что твоя смена закончилась час назад? — спросила она.

Я подняла руку, демонстрируя отсутствие часов на запястье.

— Может быть, стоит одолжить часы у Стояка, — пошутила я.

Она улыбнулась.

— Давай отвезём тебя обратно в штаб-квартиру, — сказала она. — Поужинаем и дадим тебе возможность отдохнуть. Это был действительно долгий день.

Я согласно кивнула. Это был действительно долгий день.

~ ~ ~

Виста, Страшила и я заняли места в секции, которая, как я узнала, была отведена паралюдям Протектората. Официально, конечно, никаких заявлений на эту тему не делалось, и больше было связано с тем фактом, что график работы у разных паралюдей был свой, начиная от графика Мисс Ополчение, которой не нужно было спать, до Оружейника, который мог бодрствовать всю ночь, и до Призрачного Сталкера, которая, по-видимому, вышла в патруль как раз перед тем, как мы с Батареей добрались до базы.

Двое других Стражей уже поели, но были рады посидеть со мной и поболтать.

К сожалению, тема разговора оказалась совсем не радостной.

— Это ужасно, — сказала я, проглатывая большой кусок хорошо прожаренного панини**. — Бедный Эгида.

Виста мрачно кивнула, а Страшила просто молча сидел рядом, утопая в унынии.

— Ага, — продолжила Виста. — Он сказал, что его тётя и дядя из Альбукерке будет рады приютить его. Я думаю, он переедет в ближайшие несколько дней.

Я только покачала головой, снова ощутив, как же мне на самом деле повезло. С папой всё было в порядке. С нашим домом… тоже всё было в относительном порядке.

Мне повезло гораздо больше, чем Эгиде.

— Я только что вспомнила, что мне нужно позвонить, — сказала я, быстро приканчивая последний панини. Я была почти уверена, что этого кусочка на моей тарелке не было, когда я начинала есть.

Я нашла укромное местечко и позвонила папе. Сегодня вечером я планировала остаться в штаб-квартире Протектората.

И в отличие от многих разговоров, которые были между нами, в этот раз я не оставила невысказанными самые важные слова.

-

*Закон Старджона — афористичное утверждение «Ничто не может всегда идти правильно» (вариант: «Всё иногда идёт не так, как хотелось бы») (англ. «Nothing is always absolutely so»)

**Пани́ни — итальянский вариант сэндвича (закрытого бутерброда), приготавливаемого из двух кусочков пшеничного хлеба (например чиабатты) и какой-либо холодной закуски (например сыра/мяса с овощами). Обычно панини поджаривается на пресс-гриле.