MEW. Глава 64. Хулиганы и Губители.

     Ливерпуль был обезображен пришедшими в него монстрами. Маринетт увернулась от шипа, выскочившего из стены, когда сделала замах своим йо-йо, превратившимся в отбойный молоток, на стену дома. Неестественно гладкий камень под её ударом раскололся, открыв вид на пойманную в ловушку семью. Прежде, чем Маринетт успела что-нибудь сказать, полдюжины пузырьков влетели в дом и потащили гражданских в безопасную зону.

     Чтобы Спасение могла использовать свои пузыри, ей требовался доступ к тем, кого было необходимо спасти. Вот для чего все они были сегодня здесь.

     Не для того, чтобы спасти город. А для того, чтобы спасти людей.

     — Высокий приоритет. Тревога. Боху переходит ко второй стадии. Остерегайтесь ловушек и шипов. Тоху подражает Эйдолону, Легенде и Флешетте. Его силы, похоже, копируют их способности, — послышался из браслета голос Дракон.

     Маринетт рыкнула от злости, направляясь к другому зданию — на этот раз к кафешке — внутри которого слышались крики людей.

     Вероятно, это было ловушкой. Всё это было одной большой ловушкой — таковы были способности Тоху. Против Боху они хотели использовать Кота Нуара, чтобы тот подобрался к губителю под защитой проекции Сибирь. А затем удар стрелы, заряженной способностями «Флешетты», заставил Сибирь распасться, когда Тейлор сначала настояла на том, чтобы они проверили, будет ли её сила работать против нового Губителя.

     Адриан действительно начинал уставать от того, как Губители придумывали разные способы удержать его от их убийства. На что Чертёнок в ответ заявила, что он и так уже убил одного, и этот результат был лучше, чем у всех остальных вместе взятых.

     В западной части города с Тоху сражалась сияющая, золотая проекция Лунга, вымахавшая уже в 20 футов роста (6,1 метра). Губителя смогли отбросить назад, но он регенерировал почти также быстро, как получал раны. Сибирь нигде не было видно, но Тейлор использовала её силы, чтобы разрушать барьеры и ловушки, открывая Рут возможность отправить пузыри внутрь для спасения людей. Над городом нависала огромная фигура Боху.

     Маринетт добралась до следующего места и замахнулась своим оружием. Каменные шипы и обломки разлетелись перед ней крупной крошкой.

     — Не волнуйтесь! — крикнула Маринетт. — Я смогу вытащить вас оттуда!

     Внутри была семья с двумя маленькими детьми, которые изо всех сил цеплялись за родителей. Маринетт сделала проход, чтобы пузыри смогли влететь внутрь, но вдруг отовсюду прыснули каменные и не только шипы.

     Это была ловушка. Ловушка специально для неё. Не для них. Маринетт умудрялась изворачиваться так, чтобы шипы в неё не попадали, разбивая всё, от чего не успевала увернуться, одновременно с этим защищая и семью у себя за спиной.

     А затем один шип выскочил словно из ниоткуда, и Маринетт пришлось сделать выбор — позволить отцу семейства пострадать или понадеяться на прочность своей брони.

     Маринетт выбрала последнее, и внезапно раскалённый докрасна шип прошёл сквозь её бок, словно горячий нож сквозь масло. Она ощутила на губах привкус крови.

     — Нет! — крикнул отец, протягивая руку, чтобы попытаться оттащить её в сторону, когда в них полетело ещё больше разнообразных шипов, но затем пузыри наконец-то добрались до них и вытащили его и его семью отсюда, оставляя Маринетт наедине с ещё большим количеством опасных снарядов…

     Которые разлетелись на куски, когда золотистая сияющая фигура коснулась Маринетт

     — Это было близко.

     Это был голос Тейлор.

     — Ты можешь говорить через них? — прохрипела героиня.

     — Я практиковалась. Пора уходить.

     — Я… — голова закружилась внезапно. Было так много крови… Сибирь подхватила её на руки, как невесту, и подпрыгнула, выбираясь из опасной зоны, стелясь по земле, чтобы избежать выстрелов от Тоху. Над их головами Эйдолон и Арахна обстреливали возвышавшуюся над городом Боху, главным образом пытаясь не допустить, чтобы она использовала какие-либо другие силы, кроме силового поля, которое сейчас ей приходилось удерживать. Эйдолон был по ней вспышками крутящейся, словно волчок, энергии, в то время как Эмили кидалась в Губителя шипами, которые при столкновении с поверхностью щита взрывались так мощно, что волосы Маринетт от каждой ударной волны колыхало ветром. Сами Эйдолон с Арахной прикрывали себя менее прочными щитами, которые должны были защитить их как от физического, так и энергетического ущерба.

     — Ледибаг выбыла и спасена, — по крайней мере, Дракон больше не объявляла имена всех, кто был ранен или убит. Только люди, находившиеся в секторе зачистки Маринетт, получили это сообщение.

     — Это Александрия, лидеры секторов, сообщите об успехах.

     — Сектор А5 очищен от гражданских лиц!

     — Сектор В4, очищено 80%, нам нужно больше бугаев, чтобы открыть пути эвакуации!

     — Сектор А4, Примроуз Хиллз чист!

     Большинство сообщало о том, насколько они близки к полной зачистке своих участков.

     — Прогресс довольно хороший, — сказала Тейлор через Сибирь. — Нам помогло то, что мы списали город со счетов.

     Маринетт была слишком занята приступами выматывающей боли, чтобы ответить. Но Тейлор была права. Тем, что было по-настоящему важно, были люди. А город — город можно было восстановить и после. Может быть, именно поэтому Губитель был так странно пассивен. Он пытался убивать кейпов, ставить ловушки, но…

     Затем они подпрыгнули и перелетели через огромный каньон шириной в 30 метров, такой глубокий, что в него уже успели затечь воды океана.

     Эйдолон, Легенда и Арахна выплавили в земле этот ров, чтобы не дать распространиться влиянию Губителя дальше без их ведома.

     Им приходилось отступать, но теперь они, по крайней мере, знали, куда именно нужно отступать, и у них был план, в котором было больше пунктов, чем «сражаться и проиграть».

     Затем Сибирь донесла Маринетт до пункта оказания медицинской помощи. Там были установлены десятки палаток, в охране стояли солдаты и кейпы. Дорога рядом с медицинским палаточным лагерем была запружена беженцами, королевское отделение морской пехоты и местная полиция помогали перемещать людей оттуда, куда их эвакуировала Рут.

     А потом Маринетт бесцеремонно вывалили на носилки, и Сибирь улетела на поле боя.

     В конце концов, там всё ещё были люди, которые нуждались в спасении.

     — Так, хорошо. Твоя броня закрывает рану, и нам придётся снять её, чтобы оценить степень ущерба.

     — Поняла, — кивнула Маринетт. — Тикки, пятна прочь! — она снова приняла свой гражданский облик, но перед тем, как трансформироваться, она успела надеть маску, и… — Ай! — это действительно было больно. Примерно на ¼ от Мамы.

     Потом Маринетт захотелось закрыть глаза. С каких пор она начала оценивать боль по «шкале Мамы»?

     — Рана между рёбрами, задето лёгкое, — сказал врач после короткого осмотра. — Бочка!

     — Я здесь, — Маринетт подняла взгляд и недоумённо моргнула, увидев перед собой полную фигуру в доспехах, смотрящую на неё сверху вниз. Он протянул ей действительно большую фляжку. — Нужно выпить всё. Все остальные целители заняты, так что если ты не хочешь, чтобы тебя вскрывали обычные медики…

     — Ясно, — прохрипела Маринетт. Она взяла протянутую фляжку и пила, пила, пила. И слава богу, что новости о Губителе появились до того, как она успела пойти на ланч. Она ощутила, как после выпитого напитка по телу начало разливаться тепло, а затем из раны хлынула кровь, и это выглядело просто отвратительно.

     — Не волнуйся, это просто вся та кровь, которая попала в твоё лёгкое, — сказал Бочка.

     О, спасибо, больше вам спасибо. Затем Маринетт вырвало, и как оказалось, это тоже было последствием излечения зельем.

     И что было хуже всего? То, что парачеловеческая медицина означала, что после всего этого она даже не сможет заявить о травме, чтобы пропустить все эти мероприятия, организуемые после боёв. Потому что Зодиак сейчас был важной фигурой, и почти каждый политик хотел, чтобы их видели рядом с ними, а это означало, что Маринетт придётся посещать множество встреч и одновременно с этим отслеживать дюжину других вещей. Она действительно завидовала Лизе, маме Адриана и Александрии, их способностям Умников. И подумать только, раньше она сходила с ума из-за организации всего-то школьного спектакля!

     С другой же стороны…

     И Губители теперь появлялись раз в месяц, а в этом случае их вообще появилось сразу двое. А в следующем месяце, если прогнозы Дины всё ещё были верны, наступит конец всему.

     ***

     У Зодиака и Неформалов теперь был доступ к Дверям.

     Ну, за исключением Айши и Алека. По вполне очевидным причинам.

     Я пришла сюда в качестве одолжения Гленну. Хотя он не знал всего, он, вероятно, просто предположил, что я пользовалась услугами какого-то движка. А ещё я была здесь, потому что это было очень прагматичным решением, ведь чем больше кейпов перейдёт на нашу сторону, тем больше выживет людей.

     — Ты знаешь нашу историю, — сказала я ему, когда мы разбирались с делами, навалившимися на нас после битвы с Губителями. Гленн смотрел на меня с экрана телефона, находясь в своём офисе в Нью-Йорке.

     — Знаю. А ещё я знаю, что ты прагматичный человек, и польза дела для тебя стоит выше, чем твои личные обиды.

     — Даже если она согласится, на передовой от неё будет мало толку, — сказала я. А потом меня прошила одна мысль. — Пиар?

     — Пиар, — согласился Гленн. — Если она открыто признает свой проступок и будет умолять других людей последовать её примеру, присоединиться к нам ради всеобщего блага, это нам поможет.

     — Не так уж и сильно поможет.

     — Не сильно. Но мы зашиваемся, — Гленн покачал головой с экрана. — Люди спешно эвакуируются с Земли Бет, и мы едва справляемся с транспортным потоком. Если мы действительно отправимся обживать другие миры, мы не сможем ухаживать за фермами в прежнем темпе, если фермеры решатся остаться тут и не будут нам доверять. Прямо сейчас главное для нас — это доверие, и любая капля доверия на чашу наших весов…

     — Верно, — кивнула я. Я могла бы спросить об этом Дину или Контессу, но прямо сейчас Контесса сидела на капельницах с технарскими препаратами, которые не давали ей заснуть, чтобы она без перерыва могла прокладывать Пути, а Дина постоянно мучалась от мигреней. И это было не так уж странно. В отличие от Тейлор Эберт, которая была посвящена в некоторые из самых больших секретов на планете.

     Но будь моя воля, я бы всё сделала по-своему.

     Когда она вошла в комнату, то сразу напряглась. Такое ощущение, что если бы не охранник, с силой усадивший её за стол, она предпочла бы подпирать стенку.

     София всегда вступала только в те бои, из которых могла выйти победительницей. Вот почему я сидела сейчас за столом… с Сибирью, стоящей у меня за плечом. Даже с учётом той андрогинности, какую я придавала проекции, никто не перепутал бы этот образ с кем-то другим.

     — Привет, София, — поздоровалась я. Он взглянула сначала на Сибирь, потом на меня.

     Это было так странно. Я помнила Софию, как кого-то более… мощного. В моей памяти она представлялась мне мышцами Эммы, той, кто всегда был готов уронить меня на лопатки, дай только повод.

     Но девушка передо мной была даже ниже меня ростом.

     — Что, СКП теперь плевать на тайну личности?

     — Нет, — я не сводила с неё взгляда. Камеры в комнате были отключены, поэтому я протянула руку к лицу и сняла маску. — Нам не плевать.

     София смотрела на меня ровно секунду, после чего начала подниматься из-за стола, замерев на полпути, когда её взгляд снова метнулся к Сибири.

     — Не может быть. Не может, блядь, быть. Ты Хепри?

     — А ещё я была Рой. И всё ещё ей являюсь, как уже доказала это Падшим, — я наклонила голову. — Я присутствую здесь в качестве одолжения. Протекторату нужен кто-то, кто раскается перед камерами в совершённых проступках, чтобы попытаться убедить других слабеньких паралюдей с небольшими грешками перейти на нашу сторону.

     — Слабеньких паралюдей. Так вот кем ты меня считаешь, Эберт?

     — По сравнению с Мамой Мазерс? — я покачала головой. — По сравнению с Губителями? Ты ничего не стоишь по сравнению с ними.

     — Правда? А мне кажется, тебе так не казалось, когда ты бегала в туалет, чтобы поплакать.

     Она боится показаться слабой. Она всегда будет либо нападать, либо убегать. Заставить её ощутить противоречие, заставить прислушаться к сказанному можно только поставив её в такое положение, где ни один из этих вариантов не будет возможен. Мне удалось понять это из документов, которые я на неё получила. Некоторые из них заставили бы доктору Ямаду по-настоящему разозлиться на меня.

     Если она когда-нибудь про это узнает.

     — Я никогда этого не делала. И я переросла это, — пожала я плечами. — А что на счёт тебя? Вы с Эммой всегда были на одной волне. Эмма давала тебе приемлемые цели, на которых ты могла вымещать свою агрессию. Ты кормила её иллюзиями того, насколько ты была крута, но никогда не рассказывала о том, какая ты на самом деле слабачка.

     — Что за чушь ты несёшь, Эберт?! Я не сл…

     — Ты когда-нибудь пыталась его ударить, когда он клал руку на твоё бедро?

     — Как, чёрт возьми, ты…

     — Мой товарищ по команде убил Губителя, — сказала я. — Так что поверь, как часть этой команды, я могу узнать многое, если не всё. За год до того, как вы встретились с Эммой, у твоей мамы появился мужчина, и он был очень, очень приятным в общении, был таким дружелюбным. Он заходил к тебе в комнату и рассказывал о том, как твоя мама счастлива, что он у неё есть. Как бы всё стало плохо, если бы ему пришлось уйти. А потом он клал руку на твоё бедро или плечо. Ничего больше, но, как он говорил тебе, если ты когда-нибудь почувствуешь себя… одинокой… ну, он ведь всегда рядом, правда? Пока твоя мама вкалывает на своей работе. Кто бы узнал, чем вы занимаетесь за закрытыми дверьми, правда? И всё, что тебе нужно было сделать, это закричать, и тогда твоя мама просто вышвырнула бы его вон из вашего дома. А может и не вышвырнула. Но даже если да… он же так нравился ей, — я ненадолго замолчала. — Насколько слабой ты себя тогда чувствовала?

     София вскочила на ноги, но после снова села.

     — А ты избавься от своего долбанного телохранителя, и я покажу тебе, какая я слабая.

     Я не повелась на её провокацию.

     Когда я согласилась на эту встречу, я также потратила немного времени, общаясь с Плаггом, пока Адриан отсыпался после ливерпульской битвы.

     Как оказалось, он был хорош не только в физическом уничтожении.

     — Ты хороша в драках. Но эту проблему ты решить так и не смогла. Просто вспомни, как он прикасался к тебе. Даже без того контекста, который большинство людей сочло бы неправильным. Просто он показался бы им немного… фамильярным, — я покачала головой. — И это продолжалось до тех пор, пока ты не словила триггер. Знаешь, большинство людей сказали бы, что ты ещё легко отделалась по сравнению с моим триггером. Но мы оба знаем, что это будет неправдой. Ты была слабой, когда сидела в своей комнате, неспособная даже запретить тому мужчине входить в твою комнату… когда просто сидела там и безмолвно терпела то, что он делал с тобой.

     — Пошла ты, Эберт! — София всё-таки вскочила на ноги и начала шагать из стороны в сторону. — Что эта хрень вообще должна означать?

     — Просто показываю тебе, что ты не можешь и дальше заливать мне свою чушь про сильных и слабых. Я знаю тебя. Я знаю, откуда у тебя силы. Ты знаешь, откуда мои. Ты была такой же слабой, как и я.

     На мгновение она выглядела так, будто собирается на меня наброситься, наплевав на то, что у меня за спиной маячила Сибирь. Затем она уселась за стол. — Вау, потрясающе. Что, мы теперь, как на встрече старых друзей, должны обняться?

     — Нет. Но теперь ты знаешь, что тебе не удастся вешать мне лапшу на уши. Так что у меня к тебе деловое предложение.

     — И?

     — Гленн проведёт пресс-конференцию. Ты расскажешь всем, что ты натворила. Потом попросишь у всех прощения и скажешь людям, что будешь помогать им всем, что будет в твоих силах. Как ты помогала в поисково-спасательных работах после Бегемота, но это не самое главное. Мы надеемся после твоего выступления привлечь в свои ряды мелких преступников-паралюдей. Получить больше ресурсов.

     — Мелких?

     — Мелких. На крупных у нас другие планы. Может быть, у вас всех даже получится спасти парочку человек. Может, мы освободим деньги, которые иначе пришлось бы тратить на разгребание последствий после таких преступников, как вы. В любом случае, для нас будет одна сплошная польза.

     Не говоря уже о том, что Софии нравилось разыгрывать из себя героиню. Меня не беспокоило то, что в конце она скатилась до откровенной преступницы.

     — Почему сейчас?

     — Потому что миру скоро придёт конец — или ты не заметила? Ты состояла в Стражах, как думаешь, начали бы мы эвакуировать Землю Бет, если бы считали, что можем победить? — я откинулась на спинку стула. — Или ты могла бы рискнуть и послать меня, оставаясь ждать смерти в своей уютной камере.

     София вздрогнула.

     — Значит, простить и забыть?

     — Простить может быть. Забыть — нет. У тебя будет условно-досрочное освобождение, и на этот раз следить за тобой будет не только Блэквелл. Если ты решишь снова нарушить правила игры…

     — Я вернусь в тюрь…

     — Ты умрёшь, — мои слова заставили её замолчать. — Ты можешь помочь нам спасать гражданских, но никто не будет рисковать из-за тебя жизнями других людей.

     — Господи, Эберт, где были твои яйца, когда я сталкивала тебя с лестницы?

     — Я просто умела держать себя в руках. К счастью для всех вас. Ты знала, что в твоем доме было настоящее нашествие чёрных вдов?

     Глаза Софии на мгновение расширились.

     — Итак, ты согласна? У нас не так много времени.

     — Я… да.

     — Хорошо, к вечеру тебя переведут на испытательный срок. Не облажайся, София, и убедись, что ты правильно запомнила речь, которую напишет для тебя Гленн.

     — Почему тебя не беспокоит, что я могу раскрыть тебя перед людьми?

     — Потому что только слабак скинет всю грязную работу на других, и именно за это ты и останешься известна до конца своих дней, если так поступишь, — секунду она сверлила меня свирепым взглядом, после чего недовольно фыркнула.

     — Ага. Твоя правда.

     Когда я вышла из тюрьмы, я отправила Гленну сообщение. Выступление Софии должно будет выйти в эфир завтра, и это, вероятно, позволит поставить ещё одну галочку в плане Контессы. В плане, ведущему к большему количеству людей, которые, по крайней мере, не будут мешаться под ногами, когда всё начнётся. Я развеяла проекцию Сибирь и вызвала дверь туда, где я могла бы без опаски снять маску.

     Это было так странно.

     — Что странно? — переспросил Нууру. Я поняла, что сказала это вслух.

     — Просто… я думала, что всё это вызовет во мне больше эмоций. Но… — но в основном я чувствовала раздражение во время встречи, а ещё… разочарование в Софии. Несмотря на то, что с ней случилось, она могла бы повзрослеть, перешагнуть через это. Могла бы использовать связи в Протекторате, чтобы узнать всё о парне своей матери.

     Я фыркнула. Как например я могла бы использовать своих жуков, чтобы выяснить, кто крышевал Софию, а затем растрезвонить всем о её связях.

     Вот только…

     — Я выросла. Она — нет, — наконец, сказала я. Я нашла друзей среди Неформалов. Затем подружилась с Зодиаком… Сможет ли сделать София то же самое? Я не знала.

     Было странно столкнуться с чем-то, что, как я думала, всегда будет иметь большое значение для меня, и что в итоге оказалось…

     Таким незначительным.

     София больше не была моим заклятым врагом. Просто ресурсом, возможностью спасти ещё несколько человек. Независимо от того, будет ли она пользоваться свободой, чтобы сделать что-нибудь ещё, или нет…

     В конце концов, всё в итоге зависело от неё самой.