Алхимик. Илиастр 16.1

***

— Привет, пап, — сказала я.

— Привет, — отозвался он. Я слышала на заднем фоне, как мимо нашего дома проезжает машина, и этого оказалось достаточно, чтобы понять, что он сидел на диване в гостиной, напротив телевизора. — Как ты?

Я оглядела залитые солнцем кирпичные постройки. Погода была неприятной, даже обжигающе-жаркой, несмотря на мой гражданский наряд. Я не хотела выходить из номера прямо в середине дня, но Вики всё ещё спала, а я не хотела разбудить её телефонным звонком. Как только жара спадёт, мы отправимся в следующий город, где по последнему предсказанию Фортуны должен был объявиться Джек.

Он не воспринимался бы таким монстром, если бы его действия были предсказуемы. Насколько мы понимали, он, казалось, и близко не собирался приближаться к тому месту, где на него устраивали засады.

Первые две промашки заставили меня задуматься, могли ли обручи против сил Душечки не работать, ведь мы с Вики несколько часов летали по округе, прежде чем улететь прочь, пытаясь понять, так это или нет. Может быть, если мы будем держаться в одной части города, Душечка не сможет обнаружить нашего присутствия до того момента, как мы нападём на них.

Мы ничего не нашли в радиусе многих миль вокруг. Вики общалась с местными героями, потом мы беседовали с местными правоохранительными органами, но мы так и не смогли найти ничего, что могло заставить Девятку совершить очередной резкий разворот на 180 градусов.

Я также не видела других плакатов с девушками, похожими на Вики.

В итоге Джек просто нигде не появлялся. Мы не видели его с тех пор, как он побывал на окраине Чикаго несколько недель назад.

Если обручи действительно не работают, то у Душечки впечатляющий радиус действия сил, подумала я. Намного больше, чем предполагает собранная на неё информация.

Это было самое простое объяснение из всех, но в голове у меня крутились и другие, более параноидальные идеи, которые я пока что не облекала в слова. Например, что дар Фортуны, возможно, был не настолько хорош, как она заявляла.

Впрочем, ничего из этого мне не нужно было говорить папе. Лучшими гарантиями моей безопасности в его глазах были моя исцеляющая способность и то, что я рассказала ему о предсказателе Фортуне. Первое помогало успокоить его даже лучше, чем второе.

— У меня всё хорошо, — ответила я. — Здесь довольно жарко — я думаю, мы сейчас в Миссисипи — но мы всё ещё работаем над делом, и попутно помогаем людям, обеспечиваем безопасность. Как дела дома?

Внезапность и большое количество моих перемещений удивили его во время нашего первого разговора и продолжали удивлять по мере того, как мои путешествия по время вынужденного «отпуска» продолжали уводить нас всё дальше, в новые города и штаты.

Однако Броктон-Бей всегда будет моим домом.

— Всё… на самом деле хорошо, — сказал он, казалось, сам наполовину не веря в собственные слова, и это заставляло меня саму не верить в его слова ещё сильнее. — Почти все банды потеснили или арестовали, похоже, навсегда. Новый мэр в самом деле инвестирует в инфраструктуру города. Я уверен, что доки всё ещё в самом низу списка приоритетов, но два дня назад я разговаривал с одним из помощников мэра, и он сказал мне, что моя позиция в списке уже сдвинулась на несколько пунктов вверх. Кажется, он действительно разговаривает со всеми, даже с группами, которые не поддерживали его на выборах.

Он присвистнул.

— Я думал, что повидал в этом мире всё, но с честным политиком я стакиваюсь впервые.

Я рассмеялась вместе с ним.

— Может быть, к тому времени, когда я вернусь, мы сможем вместе покататься на пароме, — я сказала это шутливо, но честно говоря, сегодня эта шутка звучала гораздо ближе к правде, чем когда-либо раньше.

— Да… — согласился он, и я замерла.

Он звучал так, словно думал, что это действительно произойдёт. Не к тому моменту, когда я вернусь домой, конечно, но возможно, это было начало пути.

Я бы даже могла внести свой вклад. Конечно, создать кучу золотых слитков, чтобы заплатить за работу, было бы в высшей степени незаконно, но разве я не смогу запечатать корпус парома лучше, чем любой из инженеров или плотников? Покрасить паром краской более водостойкой, чем любой другой маляр?

Не забывай следить за ситуацией, подумала я.

— Но хватит обо мне, — сказал он. — Чем вы с Викторией занимались?

Я оглянулась на пятиэтажный отель, в котором для нас был снят номер-люкс. Это был один из наименее комфортных отелей, в которых мы останавливались до сих пор, но это скорее говорило о размерах городка, чем о чём-либо ещё. Я встретила необычного парачеловека-отшельника, живущего здесь — женщину-технаря лет тридцати с небольшим, которая получила в своё распоряжение меня и мои способности и занявшая у меня несколько часов.

Она почти не говорила, но если я что и поняла, так это то, что её изобретения были особенно дорогостоящими, и Протекторат не слишком-то хорошо финансировал её из-за нескольких несчастных случаев. У меня сложилось впечатление, что она уничтожила много лабораторного оборудования, возможно, даже всю лабораторию целиком.

Однако что бы она не изобретала, Фортуна посчитала это важным. Или кто-то важный в её путях должен будет использовать для успеха тинкертех, который изобретала эта женщина.

— Да так, всяким, — ответила я. — Я встретилась ещё с парочкой технарей, которым нужны были специализированные материалы, и была занята в кое-каких строительных работах на случай, если Губитель появится где-нибудь поблизости.

Что крайне маловероятно, подумала я. Бегемот или Симург, они оба должны нападать следующими, но Губители никогда не нападали на одну и ту же страну, чёрт, даже на одно и то же побережье, два раза подряд. Мы ожидаем, что следующими целями будут Западная Азия или Северная Европа, или место между ними. Ага, как будто это сужает зону поисков. Я думаю, в этом районе прожимает около пятидесяти процентов человеческого населения.

Папа молчал, и я знала, что он решает, стоит ли ему задать вопрос о Девятке или нет, хотя он явно не хотел ничего о них знать. Возможно, он следил за новостями — про них по-прежнему ничего не говорили в СМИ. Никто не считал, что они мертвы — они залегали на дно и на более длительные периоды, чем этот — но люди уже начинали подозревать, что с ними действительно что-то произошло.

Я даже видела посты интернет-троллей — наверное троллей — которые обсуждали то, что Броктон-Бей на самом деле уничтожил Девятку и скрывал это. Один комментатор даже утверждал, что их всех уничтожила я единолично.

— Будь осторожна, — сказал он, как говорил всегда.

— Я буду, — пообещала я, как делала это всегда.

Я хотела спросить его о новостях, которые видела про Протекторат Броктон-Бей. Там немного говорилось о присоединении к организации нового Стража, но эта новость была полностью омрачена новостью об уходе Мисс Ополчение с поста главы Протектората. В новостях об этом почти ничего не говорили, что просто шокировало. Один из первых участников программы Стражей отказался от руководящей роли, и не из-за травмы или подозрения в воздействии Симург.

На ПЛО было открыто обсуждение, в котором ссылались на цитаты директора Кальверта о том, что всё поменяется не так уж и сильно — Броктон-Бей стал в разы безопаснее, и Мисс Ополчение помогла им пережить самые тяжёлые времена. Это было не понижением в должности — её отправляли в отпуск. Военное время требовало постоянного присутствия таких людей, как Мисс Ополчение. Мирное время было немного другим.

Я подозревала, что её точка зрения на ситуацию была немного другой.

Однако прежде, чем я смогла сформулировать в голове вопрос, зазвонил мой второй телефон.

Мне потребовалось меньше времени, чем обычно, чтобы понять, по какому вопросу мне звонили — это была единственная мелодия звонка, которую я настраивала лично.

Фортуна хотела, чтобы я помогла новому Случаю-53.

— Прости, пап, я тебе перезвоню, — поспешно сказала я, доставая свой второй телефон. — Люблю тебя.

Я повесила трубку как раз в тот момент, когда его ответ прозвучал в трубке, и сунула личный мобильник в карман.

По моему рабочему телефону меня предупредили, что женщина по имени Заводной Механизм нуждается в моей помощи.

За время моей работы на Фортуну я успела помочь уже нескольким Случаям-53 справиться с их трагическими ситуациями.

Тела всех пятерых, включая Всплеска, были ужасно деформированы их способностями. Я встретила человека, чьё тело было сделано по большей части из дерева, причём различные части его тела были сделаны из разных пород деревьев. У него росли сосновые иголки вместо щетины на подбородке, на голове росли листья вместо волос, а вместо крови по телу циркулировал древесный сок. Когда я закончила «исцелять» его, он оказался измождённым чернокожим мужчиной, которому могло быть сколько угодно лет, от двадцати двух до пятидесяти. Он выглядел настолько истощённым, что по его внешности было практически невозможно определить возраст.

Однако то, как сияла улыбка на его лице, когда он смотрел на свои руки, заставило меня улыбаться больше, чем что-либо другое.

Другим Случаем-53 оказался парень, который, как оказалось, был едва ли старше меня. Его тело было сделано из камня, а на южном палящем солнце пузырилось расплавленным асфальтом. Когда я закончила работать с ним, оказалось, что одна из его ног отсутствовала до колена, а ещё у него не было глаза.

Но хуже всего было с женщиной, чей парачеловеческий облик было трудно описать другим словом, кроме как «инопланетный». Её конечности не были руками или ногами, не были крыльями, щупальцами или чем-то ещё, что я могла бы легко идентифицировать, и были расположены бессистемно, совершенно несимметрично. Она не могла ни говорить, ни видеть, ни слышать, и едва могла общаться с другими людьми с помощью какого-то щебета, который расшифровывался технарским устройством. Предположительно, она была сильным Технарём, но была совершенно неспособна использовать силу из-за своего внешнего облика.

К тому времени, как я закончила ей «помогать» стать нормальной, она представляла собой не более чем опухшую массу плоти примерно в форме человека.

Тем не менее, она поблагодарила меня.

Она прожила ещё около пяти минут и умерла задолго до того, как скорая помощь добралась до её гостиничного номера. Все остальные выжили, каким бы ужасным ни было их состояние на тот момент, когда я заканчивала забирать у них силы.

И хотя Фортуна давала выжившим новые жизни, деньги и возможности, я была почти уверена, что больше всего от этой работы выигрывала я.

С их способностями всё было в порядке, если не обращать внимание на травматическую потерю памяти и ужасные побочные эффекты, но им, казалось, было трудно пользоваться собственными силами, и они были рады тому, что я их исцеляла — не тот термин, который мне было бы комфортно использовать, если бы не выражения их лиц после лечения.

У них пропадали силы, в то время как мои — росли. Особенно выделялась одна из моих способностей, и я не замечала этого до того, как излечила первых нескольких Случаев-53, но теперь я была в этом уверена.

Чем больше Случаев-53 я исцеляла, тем быстрее работала моя регенерация.

Я убедилась, что между этими двумя вещами есть связь, только после двух последних исцелившихся, но что я заметила сразу, так это чувство наполнения и удовлетворения, которое я испытывала, забирая у них их способности.

Это одновременно и воодушевляло, и пугало. Большинство сил были очень статичными, за исключением повторных триггеров. Бугаи, которые могли исцеляться, исцелялись со строго определённой скоростью. То же самое касалось и Изломов. Конечно, возможно, таким гидрокинетикам, как Всплеск или Заган для исцеления требовалась вода, но скорость самого исцеления в среднем продолжала оставаться постоянной.

Моя скорость исцеления повышалась, чем больше парачеловеческих символов я поглощала.

Расходую ли я для этого поглощённые силы? — задавалась я вопросом. — Существует ли ограничение или некая граница, после которых произойдёт замедление, может быть, какой-нибудь лимит? И могла ли Фортуна каким-то образом понять это? Она улучшает мою исцеляющую способность, чтобы помочь мне выжить при столкновении с Девяткой, или тут замешано что-то другое? Знает ли она вообще об этом?

Фортуна всегда устраивала мне встречи со Случаями-53 в местах, где это не вызвало бы никаких проблем. Иногда это было какое-то обыденное место, вроде склада или заброшенного дома, или вообще на случайная крыша. Инструкции были просты — от меня требовалось забрать их силу, а потом позволить ей позаботиться обо всём остальном.

Инструкции в случае с Заводным Механизмом были сложнее, чем обычно. Согласно сообщению, у неё был необычный случай, и если у меня не получится забрать её силу, ничего страшного не произойдёт. Я просто должна была попробовать это сделать.

Будет ли Заводной Механизм менее склонной к суициду, чем остальные? — задумалась я. Некоторые Случаи-53 жили нормальной, даже вполне неплохой жизнью, но большинство из них были бы рады отказаться от сил ради шанса прожить обычную жизнь.

Мне также было сказано надеть костюм специально на встречу с новым кейпом. Я всегда так делала, поэтому было странно видеть это конкретное указание в сегодняшних инструкциях.

Насколько она агрессивна? — подумала я. — С таким именем, как Заводной Механизм… не уровень Цикады, конечно, но всё равно звучит ненамного лучше. Я думаю, это может быть просто побочный эффект от потери памяти — такие кейпы, как Тритон и Улитка Грэгор точно не были агрессивными. Как и Всплеск.

Я нашла стикер с символом своего костюма в кармане шорт и пошла искать место, где я могла бы перевоплотиться в героя.

~ ~ ~

Маленькая фотография, которую прислала мне Фортуна, ни в малейшей степени не передавала действительности. Даже сидя в тёмном номере мотеля с задёрнутыми шторами она выглядела более замысловато, чем несколько других странных вещей, которые мне уже удалось повидать. Занавески колыхались под работающим на полную мощь кондиционером, позволяя маленьким солнечным бликам играть на перьях её наполовину сложенных крыльев.

Она была похожа на фигурку механического ангела, будто сошла с обложки стимпанковского романа, который, вероятно, я никогда не взяла бы в руки. Шестерёнки вращались на поверхности её тела, тикая и постукивая, и сквозь стеклянные панели было видно ещё больше механизмов, являвшихся частью её тела. Я могла видеть шестерёнки, сделанные из латуни и стали, некоторые меньше моего ногтя, некоторые шириной с мою ладонь, и все они постоянно крутились и щёлкали.

В её груди, как у многих остальных паралюдей, был заключён символ её способности. Я видела достаточно символов, чтобы заподозрить, что существовало только два типа — тип Вики и тип, который был у Батареи и Случаев-53.

— Спасибо за то, что пришли, — сказала она. Даже её губы и язык были сделаны из шестерёнок. Когда она заговорила, раздался тихий свист, будто внутри неё включился вентилятор, чтобы создать поток воздуха, благодаря которому она могла говорить. — Мне сказали, что вы можете что-нибудь сделать для меня?

Её голос звучал ровно, почти что механически, но я заметила, как она бросила взгляд на поцарапанное зеркало на стене, и заметила множество мелких царапин, раскиданных тут и там по всему номеру. Они были на и дверной ручке, и на маленьких кнопках кондиционера. Свистящий звук вернулся, но теперь звучал немного по-другому.

Она нервничает, поняла я.

Я немного нерешительно кивнула.

— Да, я думаю, я смогу.

Это был первый Случай-53 из тех, с которыми я встречалась, который не походил на отчаявшегося человека. Я не видела характерных следов или ожогов от попыток самоубийства, какие я видела у нескольких Случаев-53, которым я помогала, и её тело выглядело не так уж и ужасно.

На мой взгляд, она выглядела как Сталевар, может быть, даже немного привлекательнее. Она могла бы без труда вписаться в человеческое общество, даже стала бы популярной среди определённого круга фанатов. Каждое перо на её крыльях было украшено золотой филигранью*. Её пальцы заканчивались когтями, покрытыми настоящим серебром. Её волосы в буквальном смысле были медными — по крайней мере, процентов 50 в этом сплаве было именно от меди.

— Мне удалось забрать силы у некоторых Случаев-53, — сказала я. — Но… многие из них, вернувшись в человеческий блик… были не в лучшей форме. Многие выглядели бездомными, или больными, или так, словно их только что избили. Я могу вызвать скорую перед тем, как мы начнём, на всякий случай. Но эта… процедура рискованна для всех моих пациентов.

Пациентов, насмехалась над моим выбором слов некая циничная часть меня. Процедура. Ты как ребёнок, который притворяется доктором. Играешь во что-то, чего не понимаешь, и надеешься, что всё сработает так, как тебе надо. Ты даже не уверена, что возвращаешь им их настоящий облик.

Она посмотрела мне в глаза, и я увидела, как механические радужки слегка изменяются, чтобы сфокусировать взгляд на мне. Они были удивительно похожими на настоящие глаза, с этими маленькими медными секциями, имитирующими работу всех глазных мышц.

Но несмотря на всю сложную имитацию человеческой формы и функций, её глаза, несомненно, выглядели мёртвыми. Выражение её лица в лучшем случае смотрелось кукольным — застывшая улыбка, немигающий взгляд, отсутствующее дыхание.

Когда я посмотрела в её не-глаза, эффект зловещей долины ударил по мне так сильно, что я невольно отпрянула назад и подняла перед собой руки.

Я услышала, как внутри неё раздался резкий жужжащий звук, как будто там ожила циркулярная пила. Её крылья зашевелились, и я увидела, как перья приподнимаются над каркасом скелета крыльев. Перья выглядели смертельно острыми. На её руках и ногах открылись маленькие прорези, и резкий жужжащий звук зазвучал гораздо громче.

— О, нет, — сказала она и отступила от меня на несколько шагов, пока её крылья не упёрлись в стену, порезав обои на ленточки выступающими перьями.

Я слегка подалась назад и свела руки вместе. Небольшой холодок страха охватил мои внутренности, когда её тело продолжило изменяться, обнажая всё больше и больше острых, угловатых поверхностей. Все пластины, перья и шестерёнки, которые я могла видеть, начали шевелиться активнее, приводясь в действие скрытыми механизмами или поршнями. Их движения прокатывались по её телу со странной, пульсирующей синхронностью.

— Беги, — выдохнула она, когда её крылья, наконец, полностью раскрылись. Между длинными перьями теперь появилось пустое пространство, из-за чего они начали походить на коллекцию ножей, готовую к немедленному использованию.

Больше она не была похожа на стимпанковского ангела, теперь она больше походила на Кайзера в доспехах, только сделанных из меди. Менее чем за пятнадцать секунд она приобрела форму живого оружия. Даже её зубы начали выглядеть по-акульи острыми и смертоносными.

Если бы я не тратила какое-то время на тренировки с Вики, я бы не среагировала вовремя и возможно заработала бы серьёзную травму.

Как бы то ни было, она прыгнула в мою сторону, успев пересечь почти всё расстояние, что разделяло нас, до того момента, как я хлопнула в ладони. Она попыталась обнять меня своими острыми как бритва крыльями, чтобы прижать к груди, более походящей сейчас на циркулярную пилу, но моя броня держалась крепко. Только одно, острое как бритва лезвие, действительно причинило мне боль — то, которое прижалось прямо к моей шее, не в силах пробить броню, но мешая мне нормально дышать.

Ты мне ничего не сделаешь, подумала я, лихорадочно раздумывая над способом вывести её из строя так, чтобы не причинить вреда. Я не знала, сможет ли она восстановиться, если я отрежу крылья, или чем это обернётся, когда я верну её обратно в человеческую форму.

Я протянула руку — острые перья крыла попытались оцарапать мою перчатку, но броня выдержала — и коснулась одной из кроватей.

Из кровати начала расти верёвка толщиной с моё запястье, сделанная из того же материала, что и мой монокостюм, и быстро стала оборачиваться вокруг Заводной Игрушки, перекрыв большинство её вращающихся лезвий или других острых, колющих частей тела.

Она немедленно ослабила хватку и попыталась выбраться из пут чёрной верёвки, но её оружие было почти таким же бесполезным против неё, как и против моей брони.

Второе использование моей силы, и верёвка снова начала обвиваться вокруг, начиная крепко её связывать. Она едва могла двигаться, поскольку её конечности теперь были крепко зафиксированы.

Жужжащий звук сменился на более низкий, возможно оказавшись приглушённым верёвками, но звучал он также сердито и мощно, как раньше.

Я видела, как пальцы её ног начали изменяться, делая её ногу больше похожей на ногу хищной птицы или динозавра, а гигантский коготь на месте большого пальца впивался в пол, но несмотря на её способность изменять форму собственного тела, она не могла подцепить им ближайший кончик верёвки.

Она сопротивлялась долгую минуту, но мне больше ничего не требовалось делать, кроме как следить за тем, чтобы верёвка оставалась на месте и не развязывалась.

Жужжание начало стихать, переходя просто на звук, похожий на работу мощного, портативного вентилятора. Многие опасные детали исчезли в глубине её тела или прекратили пытаться до меня добраться.

Её глаза всё ещё оставались такими же мёртвыми, как раньше, но постепенно они превращались в те глаза, которые я уже видела раньше. Она всё ещё выглядела жутковато, слишком сильно напоминая куклу, но я изо всех сил старалась не обращать на это внимания.

Она успела сказать мне о том, чтобы я бежала, прежде чем напала, подумала я. Так у неё что-то вроде раздвоения личности? Или когда она чувствует, что ей угрожает опасность, переходит в боевой режим в ответ?

Теперь, когда жужжание стало совсем тихим, я попробовала заговорить с ней ещё раз.

— Ты можешь говорить сейчас? — спросила я.

Она открыла рот, но кроме жужжащего звука я ничего не услышала.

Значит, она всё ещё там, подумала я. Сколько времени потребуется, чтобы она пришла в себя?

Я ждала, жужжание становилось тише, а она продолжала открывать рот, пока наконец-то у неё не получилось заговорить.

— Я ведь не сделала тебе больно? — спросила она, как только к ней вернулся голос, как бы тихо он ни звучал.

Я покачала головой. Ничего страшного бы не произошло, если бы у неё получилось, но я была рада, что она не смогла поранить меня. Убрать лужу крови было бы немного сложновато.

В голове промелькнула мысль о том, что я могла бы использовать собственную кровь или даже конечности в качестве сырья, но я отогнала её прочь.

Я положила эту идею на полку с другими идеями, о которых я не хотела задумываться.

— Слава богу, — сказала она, опустив голову. — Она — худшая часть всего этого.

— Она? — переспросила я. Другая личность?

— Я думаю, это защитный механизм, — сказала Заводной Механизм. — Когда я в опасности, или боюсь, или испытываю что-то вроде этого… ну, я говорю, что приходит «она», потому что я не знаю, что потом происходит. В какой-то момент я теряю сознание, а когда прихожу в себя, оказывается, что прошло несколько минут, или часов, или дней. Я видела фотографии. Она не похожа на меня. Она похожа на чудовище.

Я бы не назвала её боевую форму чудовищной, или по крайней мере более чудовищной, чем та, которую мог бы принять какой-нибудь сильный Оборотень, но я понимала, как она могла прийти к такому выводу.

— Ты помнишь, была ли она с тобой до того, как ты получила свои способности? — спросила я. Раньше мне не встречались Случаи-53, которые помнили бы своё прошлое, но возможно встречались и исключения, особенно если говорить о таких кейпах, как Заводной Механизм.

Он покачала головой — нет, не помнила.

— Я говорила о том, что существуют риски, если ты захочешь, чтобы я забрала твою силу, — сказала я. — И похоже, в этот раз процесс будет сложнее, чем обычно, но я готова попробовать, если ты этого хочешь.

Она посмотрела на меня, и низкое жужжание начало нарастать снова. Я была для неё опасна, даже если она осознавала, что я ничего не сделаю с ней против её воли.

— Пожалуйста, — попросила она. — Я не могу… продолжать так жить.

— Хорошо.

Я хлопнула в ладоши и положила руки ей на плечи.

Даже когда я начала тянуть символ на себя, я знала, что в этот раз всё будет сложнее, чем обычно. В каждом втором случае исцеления символ способности Случая-53 сопротивлялся, но по ощущениям это не отличалось от моей попытки использовать свою силу в каком-нибудь сложном преобразовании. Материалы сопротивлялись взятию под контроль, и сопротивлялись ещё сильнее, когда я пыталась придать им совершенно другую форму, но это было пассивное сопротивление.

Её же символ боролся со мной активно. Он пытался вырваться, если я ослабляла свою ментальную хватку на нём, и мне приходилось активно отслеживать весь процесс.

И как я и ожидала, я услышала, как внутри на неё нарастает этот ужасный, визгливый звук. Её тело напряглось, натянув почти неразрываемую верёвку, и если бы ей действительно нужно было бы дышать, я была уверена, что сейчас её дыхание стало бы тяжёлым.

Нужно действовать быстро, подумала я, но символ и не думал ослаблять сопротивление. Он хотел остаться там, где был сейчас, как не хотел этого ни один другой символ.

Прекрати очеловечивать их, отругала я себя, вся напрягшись. Гул вернулся к уровню громкости визжания циркулярной пилы, но я доверяла и своей броне, и своей регенерации.

Я почувствовала некоторое давление на мой костюм, вероятно, от лезвий, которым удалось меня достать, но не обратила на него никакого внимания. Я была слишком сосредоточена на своей задаче, и понимала, что если отвлекусь на атаку, то упущу из мысленного захвата её символ.

Мои глаза оставались прищуренными — я пыталась видеть глазами и разумом только символ, игнорируя быстро менявшуюся внешность Заводного Механизма на внешность выглядевшего смертельно-опасным монстра. Звук циркулярной пилы ввинчивался мне в уши, пытаясь заставить меня потерять сосредоточенность.

Но я продолжала удерживать внимание на символе. Он был уже на полпути ко мне, несмотря на сопротивление, и я была уверена, что у меня получится вытащить его из Заводного Механизма.

Я ощутила давление, более сильное, чем до этого. Оно ощущалось не только в моей голове, но и проходило через всё моё тело. Мои руки словно зажали в тисках.

Я стиснула зубы и проигнорировала боль, даже когда давление усилилось. Я чувствовала, как смертоносные лезвия коснулись моей брони, но я знала, что они ничего не смогут мне сделать. Несколько раз что-то дёргало меня за локоть или плечо, как будто крючок, подцепивший пётлю и пытавшийся вытянуть её из полотна, но попытки обернулись неудачей.

Давление, однако, продолжало нарастать, и я боялась, что раскрошу себе зубы, прежде чем успешно вытяну символ.

Я ощутила, как в моём теле раздался хруст, и на секунду мне показалось, что это был зуб, но боль была гораздо острее, и чувствовалась именно в руках.

Мои глаза расширились, больше не фокусируя внимание на символе, и я увидела тело Заводного Механизма, усыпанное ещё большим количеством оружия, чем раньше.

Она выглядела гораздо менее монструозной, чем я ожидала, но даже связанная моими прочными верёвками, она выглядела невероятно опасной. На её крыльях, казалось, больше не было перьев, теперь с них свисали длинные лезвия, формой напоминавшие хлысты, каждое тоньше моего пальца. Её волосы образовали шипастый шлем вокруг низкопосаженной головы, а её акулья челюсть была распахнута и щёлкала, пытаясь меня укусить.

Я не успела опустить взгляд ниже, как боль в руках усилилась.

Защитная система Заводного Механизма, похоже, поняла, что не сможет разрезать или пробить мою броню своим оружием. Латунные лезвия просто не могли прорезать ни верёвки, ни мою броню. Я была почти неуязвима, но она нашла способ мне навредить.

Обе мои руки были зажаты плоскими, сжимающимися тисками, пытаясь их расплющить. Я могла видеть места, где металл моей брони погнулся, и едва чувствовала собственные пальцы.

На моих глазах давлению поддалась ещё одна пластина брони, и боль в моих руках стала невыносимой.

Я активировала символ на тыльной стороне перчатки и вырвала руку из искрящегося и распадающегося в пыль пыточного устройства, но боль едва ли утихла после такого.

Другая моя рука последовала примеру первой.

Я потеряла контроль над символом Заводного Механизма и отшатнулась назад.

~ ~ ~

Я очутилась в каком-то другом месте. Оно было знакомо мне — невероятно, прекрасно знакомо, словно горный хребет, или коралловый риф, или даже древнее чудо — нечто, о чём стоило лишь подумать, чтобы вызвать в памяти его образ или эхо воспоминаний об этом месте.

Танцующая пара, массивная настолько, что размер был за гранью моего понимания, но всё ещё видимая в моём крошечном поле зрения, двигалась в мою сторону. Фигуры сжимались и расширялись, отражались и преломлялись в большем количестве измерений, которые я могла осознать, и всё же я видела их и знала, что они перемещаются вдоль, через и между бесчисленных измерений также легко, как я перемещалась в своих трёх.

Они общались, танцуя и закручиваясь в спирали, изменяя форму невероятными способами, рассылая мощнейшие мысленные волны сквозь пространство и время.

Я почти могла понять их диалог — отличный от моего языка, с собственными ступенями развития, но с той же основной структурой. Я чувствовала себя изолированной, лишённой общения, жаждущей воссоединения, но время для этого ещё не пришло.

Оно придёт позже.

Маленькие хрустальные осколки сыпались с фигур, словно снег, мерцая словно маленькие снежинки.

Я хотела их. Это было моей задачей.

И вторая, временная задача.

В этом было что-то большее, какой-то нюанс…

~ ~ ~

Я едва удержалась от крика, когда врезалась в дальнюю стену гостиничного номера, а боль пронзила мои руки и плечи.

Почему… не… исцеляется?! — подумала я, отрывая руку от стены. Усилие вызвало ещё одну вспышку боли в руках, но позволило мне увидеть раздавленные перчатки и кровь, сочившуюся из швов костюма и капавшую на пол.

Я осторожно коснулась левой перчатки правой рукой и активировала символ дезинтеграции.

Металл распался пеплом, и на пол упали брызги крови.

Я мгновенно почувствовала себя немного лучше. Я могла видеть, как моя рука изменяется на глазах, и чувствовала, как кости внутри смещаются, заставляя кожу и оставшуюся броню двигаться у меня на глазах. За долю секунды моя рука снова была целой. Выглядела уродливо, но по крайней мере больше не была сломана.

Как только рука зажила, я хлопнула в ладони — как можно более аккуратно, но даже такое мягкое движение заставило меня болезненно зашипеть — и удалила броню со второй руки.

Я снова посмотрела на Заводной Механизм. Я потерпела неудачу, хотя ещё до того, как снова её увидела, у меня было такое ощущение, что что-то изменилось, как будто в голове промелькнула мысль, оставив после себя только ощущение собственной важности.

Она всё ещё была связана верёвками, и я могла видеть пятна крови на её плечах, там, где мои руки касались её тела. Её символ всё ещё находился в середине её груди, и насколько я могла судить, выглядел он также, как и прежде.

Её тело всё ещё было сделано из тех же самых материалов, но шипы и лезвия уже втягивались внутрь.

Но когда я встретилась взглядом с ей медными глазами, они блестели.

Она выглядит грустной, подумала я.

— Как ты это сделала? — медленно спросила она расстроенным голосом.

— Мне жаль, — сказала я. — Я могу попробовать…

Она покачала головой, и я вздрогнула. Сколько времени она потеряла? Каково ей было, когда вторая личность брала верх?

Я заметила, что она потирает металлическими кончиками пальцев верёвку.

— Это… как ты…? — спросила она, но теперь я услышала нотку удивления в её голосе.

Она продолжала тереть верёвку, а одна из её ног ёрзала по полу, отчего ковёр под ней слегка шелестел.

— Как я сделала что? — спросила я. Я попыталась забрать у неё силу, но её боевая форма помешала этому случиться.

— Я могу чувствовать, — сказала она.

Я моргнула.

Она продолжала тереть верёвку, ковёр и даже собственное лицо и тело настолько активно, что в какой-то степени это выглядело немного жутковато, но больше всего я была встревожена её словами.

Это ведь не мог быть второй триггер, верно? — подумала я. — Это просто чушь собачья. И если это второй триггер, то это какое-то дерьмовое повышение мощности. И разве я не должна была увидеть… не знаю. Меняется ли символ при втором триггере? А при первом?

— Телефон, — сказала Заводной Механизм, и я поняла, что мой телефон действительно звонил. Это была мелодия разговора, так что, вероятно, Фортуна хотела поговорить со мной о том, что пошло не так.

Я отступила назад и подняла трубку.

— Хорошая работа, — сразу же сказала она. — У меня есть для тебя новое задание, но я подумала, что у тебя могут возникнуть некоторые вопросы.

Ага, несколько, подумала я.

— Ты знаешь, что только что произошло? — спросила я.

— Ты запустила триггер перенастройки у Заводного Механизма, — ответила Фортуна. — Её сила неправильно подключилась к её телу, когда она стриггерила в первый раз. Связь была… нестабильной. Но теперь её сила изучила мир и знает, как… лучше работать с носителем. Так что её сила создала для Заводного Механизма нервную систему.

Триггер перенастройки? — подумала я. — Я никогда раньше не слышала ни о чём подобном. И похоже, она знает о том, как работают силы, больше, чем остальные люди… Но почему её голос звучит так неуверенно, когда она говорит об этом кейпе?

— Есть ещё кое-кто, кому не помешал бы триггер перенастройки, — сказала она после нескольких секунд тишины. — Ты сможешь встретиться с ней на следующей неделе — она сейчас в Лос-Анджелесе, но лучше подождать и дать им время успокоиться.

— Кто такие «они»?- спросила я.

— Её друзья, — ответила Фортуна. — Я отправила тебе адрес и время встречи со следующим Случаем-53. До этого времени ты можешь быть свободна.

— Подожди, — сказала я, поскольку ей слова прозвучали так, будто оан собиралась повесить трубку. — А что насчёт Джека? И… остальной Девятки?

— Сейчас они заняты решением собственных проблем, — сказала Фортуна — Для тебя будет безопаснее держаться сейчас от них на расстоянии. Я дам тебе знать, когда придёт время.

Я не успела задать новый вопрос, как она добавила:

— Извини, но у меня много дел. Напиши мне, если у тебя возникнут какие-либо проблемы.

Она повесила трубку.

Собственные проблемы? — подумала я. Величайшие убийцы, Бойня №9, периодически меняли состав, но их основной костяк оставался неизменным в течение вот уже многих лет — если не считать недавно умершего Манекена. — Они что, вляпались в какие-то неприятности?

Я посмотрела на свой телефон, и конечно же на него уже пришла смска с адресом в Лос-Анджелесе и датой — вторая неделя июля — вместе с двумя фотографиями. Одна мужчины в костюме, другая — без. Костюм представлял собой старомодный смокинг, но в обычной одежда это был парень всего на пару лет старше меня. Загорелая, слегка смуглая кожа, тёмные глаза.

Внизу была приписка от Фортуны.

«Встреться с Краусом. И помоги ему с его проблемой».

-

*филигрань - ажурный узор из напаянной на металл проволоки.