Изгнанник. Пятый Предел 6.5

***

Мы передвигались по тоннелю канализации, который должен был привести нас в ночной клуб Трещины. Шери потребовалось время на то, чтобы успокоиться, чтобы Пейдж могла помочь ей позже сама. К тому времени парни поняли, что что-то не так, и воспользовавшись случаем, попытались поднять ей настроение. Когда я уходила, Шери даже смеялась.

Подобно нашему секретному входу в ресторан, из туннеля вверх вела лестница, которая, что очевидно, не входила в первоначальный дизайн канализации. Перед лестницей стоял Тритон. На его лице появилась широкая улыбка, когда он заметил наше приближение.

— Приношу извинения за опоздание, — сказала я, как только мы подошли достаточно близко.

— Ничего страшного. Мы знаем, что дела иногда могут оборачиваться неожиданным образом, — отмахнулся он, всё ещё улыбаясь, и протянул мне руку.

Когда я взялась за предложенную руку, он удил меня, приподнеся тыльную сторону моей закрытой бронёй ладони к своим губам. Я бы не сказала, что впала в ступор от этого жеста, но я определённо была удивлена им удивлена. Только когда я почувствовала, как плечи Ренегата затряслись под лапками моих насекомых, я поняла, что моя реакция была заметна.

На оранжевом лице Тритона появилась плутоватая ухмылка, когда он отпустил мою руку.

— Приношу извинения за то, что вам приходится пользоваться чёрным входом, но вечера пятницы у нас обычно довольно оживлённые. Мы бы не хотели, чтобы кто-то видел вас входящими в клуб. Не утверждаю, что мы свободны в другое время, но вы, Матриарх, как правило, привлекаете к себе внимание, — с этими словами оранжевый подросток развернулся и начал подниматься по лестнице.

Я повернулась в сторону Ренегата, видя, что он всё ещё посмеивался про себя.

— Ничего не говори.

Несмотря на моё предупреждение, в его голосе всё равно слышалось веселье.

— Конечно, Матриарх.

— Ренегат?

— Да?

— Пчёлы, — практически прошипела я, прежде чем схватиться за лестницу и последовать вверх за Тритоном. — Много, много пчёл.

Я услышала щелчок, означавший, что он отключил аудиовыходы своего шлема после моей угрозы. Я злилась на него не потому, что была смущена тем, что ко мне клеился подросток с оранжевой кожей. Скорее, я смущалась из-за того, что ко мне клеились в принципе. Тот факт, что мой парень в это время стоял рядом, лишь усугублял злость. Когда я приняла руку Тритона, решавшего помочь мне подняться с вертикальной лестницы, я только покачала головой от того, как всё было странно. По крайней мере, Ренегат воспринял ситуацию с юмором. Отойдя в сторону, чтобы дать подняться смеющемуся придурку, который взобрался наверх без посторонней помощи, я старалась не обращать внимания на то, как Тритон на меня смотрел.

Внутри всё выглядело примерно так, как мы оформили свой секретный вход, который вёл в кладовую, предназначение которой было не совсем понятно. Судя по тому, насколько приглушённо звучала музыка, я предположила, что мы были где-то в задней части клуба. Мы последовали за нашим гидом через небольшой лабиринт залов, прежде чем подняться по лестнице. В конце концов, путь привёл нас к двери, в которую Тритон вошёл без стука.

Внутри находилась Трещина, владелица Паланкина и других компаний в Броктон-Бей, через которые она отмывала деньги. Она сидела за большим дубовым столом среди бухгалтерских книг, тетрадей и университетских учебников. На полке, встроенной прямо в правую стену, стояло украшение, похожее на ксилофон — ряд стержней, выстроенных в ряд друг с другом, туго привязанных к доске. Остальная часть комнаты выглядела похоже на то, что ты обычно ожидал увидеть в кабинете владельца бизнеса.

Трещина была в своей кейп-одежде — белая рубашка с закатанными рукавами и чёрные мужские брюки, заправленные в блестящие чёрные сапоги с металлическими носками. Её волнистые чёрные волосы были собраны в конский хвост. Единственное, что портило весь образ, была маска, которую она носила. Когда я заняла предложенное место, я была готова поспорить, что здесь она обычно маску не носила. Это многое говорило о лояльности людей, которые на неё работали. Хотя сама я не считала, что кто-нибудь из людей, которые работали на меня, выдаст меня, я не позволяла им увидеть своё лицо, но, возможно, со временем ситуация изменится.

Вслед за мной вошёл Ренегат. У него не было при себе никакого оружия, кроме пистолета-пулемёта, и к счастью, Трещина приняла во внимание нашу броню, когда подготовила для нас стулья.

— Я рада, что вы пришли. Не была уверена, что вы откликнетесь.

Я слегка кивнула.

— Возник один интересный инцидент, которые потребовал моего личного присутствия. Приношу извинения за задержку.

Трещина кивнула, принимая извинения.

— Вы устроили настоящее шоу на встрече.

Я промолчала. Через секунду я услышала смешок Трещины, когда мы уставились друг на друга.

— Чертовски хладнокровна, должна отдать тебе должное. Я могу это оценить, на самом деле, мне нравится это в людях. В таком бизнесе, как наш, держать голову, стоя под прицелом — это что-то вроде требования к соискателю, если только ты не рассчитываешь отсиживаться на вторых ролях.

Я кивнула в ответ на её замечание, но молча ждала. Я уже была сбита с толку тем, что не знала причин, по которым она позвала меня на встречу. После минуты или двух молчания, в течение которых мы разглядывали лица друг друга, скрытые за масками, она заговорила снова.

— Как много ты помнишь?

Я моргнула, не понимая, о чём она.

— Помню?

— До того, как очнулась в незнакомом городе?

Ренегат, сидевший рядом со мной, непроизвольно напрягся. Судя по тому, как голова Трещины повернулась в его сторону, я поняла, что она тоже обратила на это внимание.

— Ах, — я запнулась. — Это.

Конечно, я понятия не имела, что «это» должно было означать, но до меня начало доходить, когда я повернулась к Тритону. В частности, уставилась на его татуировку прямо у него над сердцем. Ни один из кейпов в помещении не пропустил этот мой взгляд. Пусть физические изменения были довольно необычны для большинства кейпов, у некоторых они всё же присутствовали. Например, перья в волосах у Пейдж, или кожа Тритона, или внешность Грэгора. Трещина, должно быть, подумала, что я похожа на Тритона. Одна из тех кейпов, которых сила изменила так сильно, что они больше не могут сойти за обычного человека. На самом деле, это не удивительно, учитывая нашу уловку, но то, как она смотрела на меня, заставляло меня думать, что за этим крылось гораздо больше, чем мы предполагали изначально.

Пока я ломала голову, пытаясь определиться с тем, как лучше разыграть эту карту, тихо заговорил Тритон.

— Эй, знаешь, всё в порядке. У нас у всех есть подобные истории.

Я перевела взгляд на него, но он больше ничего не сказал. Немного помедлив, чтобы более или менее собраться с мыслями, я медленно кивнула.

— Немного.

— Как и сказал Тритон, это довольно распространённое явление. Я так понимаю, ты узнала этот символ?

Я кивнула.

— Да. Такой же есть у меня между лопатками, прямо у позвоночника.

Ренегат посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я сосредоточила внимание на Трещине и продолжила.

— Я так понимаю, вы что-то знаете об этом?

— Не так много, как хотелось бы, — сказала она, откидываясь на спинку стула. — Никто из тех, у кого есть эта татуировка, не помнит ничего до того, как они проснулись уже изменёнными. Ни собственного имени, ни прошлого, ничего до этого момента, но они прекрасно могут говорить на нескольких языках. Другие вещи, такие как умение водить машину или владение каким-то другим навыком, тоже остаются при них, но ничего конкретно указывающего на их личность — нет. Обычно они приходят в себя в большом городе, выброшенные в какой-то переулок или что-то в этом роде. Никто их не узнаёт, а сами они ничего не знают. Моя команда на самом деле в основном состоит из таких кейпов, так что, как ты понимаешь, этот вопрос нас крайне интересует.

— Да, я могу это понять, — пробормотала я. Посмотрев на Трещину ещё раз, я решила рискнуть. — Моя история, можно сказать, звучит похоже. Я тоже очнулась в незнакомом городе, понятия не имея, как я в него попала. Тем не менее, я помнила то, кем я была, своё прошлое, всё. Только не то, как я оказалась на новом месте и кто сделал это со мной.

Моё признание удивило всех и заставило Трещину податься вперёд.

— Ты думаешь, кто-то сделал это с тобой? Помнишь что-то, или, не знаю, видишь сны о том, что тогда происходило?

Я тщательно вспоминала всё то, что рассказывал мне Себастьян, пытаясь выстроить из этого цельную картинку.

— Я была сбита с толку. В голове царил туман, словно я была пьяна или накачана наркотиками. Там были люди. Я не понимала, что они говорят. Ситуация быстро ухудшалась. Я поняла, что лежу в кровати, но не в той, в которой спала раньше. Затем я поняла, что вообще нахожусь не там, где должна была быть. Я сопротивлялась и сумела сбежать. Я пришла к выводу, что между моим последним отчётливым воспоминанием и моментом, когда я очнулась, я потеряла около двух недель воспоминаний. Когда я полностью пришла в себя, я поняла, что нахожусь в каком-то незнакомом городе. Я не могла вернуться домой, будучи такой, поэтому я просто бродила по округе. Это случилось… некоторое время назад.

Трещина повернулась к Тритону, бросив на него многозначительный взгляд, и понаблюдав за этим, я продолжила.

— Если у вас есть информация о том, что со мной случилось, мне было бы очень интересно её узнать.

Трещина перевела взгляд обратно на меня, прежде чем вздохнуть.

— Я знаю не так много. То, что у меня есть — это в основном предположения. Кусочки головоломки, которые мы пытались собрать вместе в течение некоторого времени.

Я кивнула, уловив то, что не было сказано вслух. Это был дорогостоящий и опасный сбор информации, предназначенный для частного использования. Я полезла в один из набедренных потайных кармашков, вытащив предмет, который носила с собой для подобных ситуаций, прежде чем положить его на стол.

Когда Трещина медленно подняла этот предмет, я сделала ей своё предложение.

— Я более чем готова внести свой вклад в добычу этой информации.

— Оно настоящее?

Я без колебаний кивнула.

— Золото, 24 карата. Без примесей. Стоимость на чёрном рынке колеблется в районе восемнадцати тысяч, в зависимости от покупателя. Это… образец, подтверждающий мои слова.

Маска Трещины несколько мгновений была направлена в мою сторону, прежде чем Трещина кивнула. Золото, которое она держала ранее в руке, было отложено в сторону, когда она подняла перед собой руку, выпятив один палец.

— Миллион.

— Подойдёт ли вам вариант с золотыми слитками? Я бы предпочла не обменивать столько золота лично. У моего контактного лица для таких дел нет настолько хороших связей. И хотя мои ресурсы значительны, раздобыть такое количество валюты, которую невозможно отследить, для меня будет проблематично. Если предположить, что вы предпочли бы вариант с не отслеживаемой валютой?

— Верно. Один миллион и триста тысяч, чтобы компенсировать общение с моими контактами, поскольку мне, скорее всего, придётся сбывать всё самой, — твёрдо сказала Трещина.

Вероятно, это выставляло меня слабой, но я даже не пыталась торговаться.

— По рукам. Когда вы хотите произвести обмен?

Трещина покачала головой. Я поняла, что слишком быстро сдалась, но мне было всё равно. Это был первый раз, когда мы получили хотя бы намёки о том, что случилось с Себастьяном. Я не могла просто так отказаться от возможности получить больше информации.

— Завтра вечером. Место?

— Джагсон-пойнт. Полночь, — предложила я.

Трещина встала, протягивая мне руку. Я тоже поднялась, протянув в ответ свою. Я не думала, что у неё могут возникнуть проблемы из-за моего выбора места встречи. Хотя назначенное место было довольно открытым, в этом и был смысл. Джагсон-пойнт находилась к северу отсюда, немного в стороне от города, но, что самое главное, там было совсем мало мест для укрытий. Это было самое подходящее место для обмена крупной суммой денег и секретными документами.

— Тогда продолжим разговор завтра вечером?

Тишину ночи нарушил вздох, исполненный страдания. Маленькие ручки мёртвой хваткой впились в простыни. Спина выгнулась, приподнимая тело девочки с постели. Её голова задёргалась в ответ на видения, который могла видеть только она.

Боль. Смерть. Разрушение. Они были повсюду. Ландшафт плавился в слишком горячем воздухе. Пепел танцевал в небе, свободном от каких-либо других вещей. Здания горели. Ничего целого не осталось.

Звуки разговоров привели её к единственным живым существам, которых она видела до сих пор. Там, сбившись в кучу, была толпа людей. Может быть, под сотню. Все кейпы. Все чего-то ждали. Ни один из них не обращал внимания на то, что их окружало, лишь несколько человек оглядывались по сторонам. Один что-то закричал и показал пальцем куда-то в сторону. Она обернулась, чтобы увидеть, чего так испугался несчастный человек, когда закричала сама.

Слёзы потекли из её глаз, когда она с ужасом посмотрела на кого-то, кого она знала. Несмотря на то, что она узнала его, он всё же выглядел немного по другому. Он был намного старше, а его глаза горели зловещим красным светом. Шрамы пересекали всё его лицо, ободранное и изуродованное. Но каким бы обезображенным ни было это лицо, больше всего её напугало его выражение. Она никогда не видела его раньше, и оно оставляло в ней ощущение холода и опустошённости. Как будто само его присутствие каким-то образом крало у мира всякую надежду. Его симпатичные доспехи больше не выглядели симпатично. Они были покрыты подпалинами и рытвинами. Не то чтобы его это беспокоило, когда он стоял, наблюдая за толпой, окружённый своей силой.

К этому времени уже вся толпа оказалась на ногах. Многие плакали, лишь несколько человек выступило вперёд, как бы закрывая собой всех остальных. Один из выступавших перед толпой защитников выделялся особенно. Когда Дина поняла, кто это был, слёзы брызнули из глаз ещё сильнее.

Как у пугающего мужчины перед ними, броня этой женщины была сильно повреждена. По её лицу тоже текли слёзы, но также на нём читалась решимость, которая говорила о её твёрдом намерении защитить тех, кого она охраняла. Её Дина тоже узнала с лёгкостью, и как и пугающий мужчина, она была старше, чем должна была быть.

Но каким бы пугающим ни был мужчина, это было ничто по сравнению с его голосом. Казалось, будто сотни людей решили заговорить синхронно.

— Отойди в сторону, Тейлор, — твёрдо сказал мужчина.

— Ты знаешь, что это нужно сделать. Ты знаешь, что это единственный способ.

Тейлор покачала головой.

— Мы с тобой не враги…

— Зато они — да! — закричал Себастьян. Толпа как один последовала его примеру, только их шаг был сделан назад. Одна лишь Тейлор не сдвинулась с места. — Все они, до последнего аугмента…

— Их больше нет, Себастьян! Котёл, Жнецы, все они МЕРТВЫ! Всё кончено!

Себастьян споткнулся и помотал головой.

— Нет, пока нет. Но они будут. Они последние… не могу, не могу позволить этому продолжаться. Больше никаких циклов, никаких сущностей… единственный способ убедиться. Выбора нет. Придётся убить их всех. Чтобы больше никого…

Тейлор продолжала плакать, даже когда вокруг неё образовалось такое же сияние. Глаза Дины расширились, когда его интенсивность сравнилась с интенсивностью свечения Себастьяна. Несколько кейпов отделились от толпы, чтобы встать рядом с ней, но они не светились. Казалось, слова, которые она произнесла дальше, словно унесло ветром, но все всё равно их услышали.

— Я люблю тебя, Себастьян, но видит бог, если ты сделаешь ещё один шаг вперёд, я убью тебя.

— Я надеюсь на это, — прошептал Себастьян в ответ. Кровавые слёзы потекли у него из глаз, когда он сделал именно то, что Тейлор запретила ему делать. Выражение его лица напряглось, когда он продолжил медленно двигаться вперёд. — Так или иначе, всё закончится сегодня…

Это как будто стало сигналом, тиканьем часов, которым нельзя было позволять тикать — оба они закричали и бросились навстречу друг другу. Со слезами на лицах и с намерением убить противника. Взрывная волна от их столкновения была настолько ослепительной, что Дина закричала.

— Боже, нет… — пробормотала Дина, даже когда её тело начало подёргиваться снова, пока разум устремлялся к следующему видению.

Это была ещё одна сцена, полная разрушений, но уже другая. Дина наполовину узнала местность, но не была уверена в своих догадках. Место было похоже на Броктон-Бей, и одновременно непохоже. Повсюду валялись изуродованные тела. Некоторые, казалось, просто лежали вдоль зданий, но большинство выглядели так, будто умерли, пытаясь от чего-то убежать.

Однако самой ужасной деталью этой сцены были жуки. Они были повсюду, над всем. Летали в воздухе таким густым роем, что разглядеть что-то вдалеке было нереально. В самом центре бури насекомых шла группа людей, но один человек в ней сразу привлёк внимание Дины. Женщина выглядела по-другому, не так, как раньше. На ней были не её доспехи, а что-то больше похожее на её старый костюм. Рядом с ней плавно, подстраиваясь под её шаг, шли многие другие. Ничего не выражающие лица смотрели туда же, куда смотрела она, и двигались точно также, как двигалась она.

Они прошли совсем немного, прежде чем натолкнулись на кого-то. Он выглядел знакомо, но Дина всё равно его не узнавала. Он был сильно ранен и сидел, привалившись спиной к зданию. Один его глаз был закрыт и кровоточил, пока он наблюдал за приближением группы. Его силовая броня обгорела и была вскрыта в нескольких местах, из которых текла кровь.

— Значит, вот как это закончится, - тихо произнёс мужчина.

Группа расступилась, позволяя женщине пройти вперёд. Несколько мгновений она молчала, прежде чем опустилась на колени рядом с ним, вытаскивая из-за пояса огромный нож. Дина ахнула, когда она вонзила лезвие в бронированный бок мужчины, разрезая ремни, удерживавшие броню на месте.

Мужчина только резко выдохнул, совсем не сопротивляясь. Как только она обнажила его грудь, она подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Вам было недостаточно забрать у меня одного Себастьяна. Нет, этого было недостаточно. Одного за другим, вы забрали их всех. Папу, Пейдж, Стива, Грэга, Шери Дину, всех. Вы, герои, отняли у меня всех, кого я когда-то любила. Вы сделали меня такой, какая я есть, Легенда. Вы вынудили меня стать такой, когда начали за мной охоту. Когда попадёшь в ад, скажи Оружейнику, что даже спустя все эти годы я с нежностью вспоминая время нашей встречи. Я до сих пор испытываю радость, когда вспоминаю его крики… Но не волнуйся, я уже почти закончила. Осталось всего трое…

Дина закричала, когда Тейлор начала яростно пронзать ножом сидевшего перед ней человека.

Это продолжалось, продолжалось и продолжалось. Больше часа маленькое тело Дины металось, пока разум перебрасывало от одного ужасного возможного будущего к другому, пока последняя сцена, казалось, не заставила её пробудиться. Она свернулась калачиком, пока из её глаз продолжали литься нескончаемые слёзы. Она мотала головой, не желая верить ни одной из увиденных картин. Пытаясь убедить себя, что всё это было неправдой.

Но она хорошо знала, что это было не так.

Несмотря на позднее время, Дина смогла стащить себя с постели, всё ещё чувствуя, как её потряхивает от пережитых кошмаров. Она открыла дверь своей большой спальни, тихо пробираясь к другой двери, расположенной чуть дальше её собственной. Она быстро открыла её, заглядывая внутрь. В отличие от большинства комнат, эта выглядела довольно по-спартански. Здесь почти ничего не было, кроме кровати, внимание на которой Дина и сосредоточила. Всё ещё дрожа от пережитого, она смотрела на человека, лежащего в этой постели.

Голова Тейлор приподнялась и сонно повернулась в её сторону.

— Дина? Всё хорошо?

— Можно я посплю с тобой сегодня?

Её спасительница моргнула, прежде чем приподнять одеяло. Не теряя времени, Дина нырнула в тёплую постель и прижалась к Тейлор так близко, как только это было возможно. Она почувствовала, как её накрыло одеялом, когда Тейлор решила подоткнуть его вокруг Дины. Даже то, насколько холодной была искусственная рука Тейлор, не беспокоило Дину, когда она пыталась взять себя в руки. Здесь она была в безопасности, говорила она себе. В безопасности и рядом с единственным человеком, которому была уже стольким обязана. Тейлор продолжала шептать что-то успокаивающее, пока Дина продолжала плакать и дрожать. Должно было пройти какое-то время, прежде чем либо её сморит сон, либо утихнут её тревоги.

Она не хотела делать то, что предлагали ей сделать видения. Она не могла. Но если это был единственный способ…

Всю оставшуюся ночь Дина проклинала свою силу и плакала, не зная, что ей делать с тем дьявольским выбором, который ей навязывала её сила.