Алхимик. Илиастр 16.Интерлюдия. Локус.

***

Двери отеля открылись, и информация извне просочилась в сознание Локус, смешав мысленную картину всего здания в её сознании. На мгновение у неё перехватило дыхание, и слабое жжение в животе усилилось, но внутрь вошёл всего лишь человек. Она была не в большей опасности, чем обычно.

Может быть, она действительно не обратила на тебя внимания, подумала Сара. Стоит ли рисковать?

Даже с уменьшенной точностью её способностей было легко отследить спускавшийся лифт, в котором находилось двое паралюдей — и одна женщина средних лет, которая, похоже, направлялась за покупками.

Она узнала имя женщины, содержимое её мобильного телефона и кошелька, и бесчисленное множество других деталей. Осколок не дарил ей идеальную память, как Александрии, но небольшое улучшение памяти от Осколка и десятилетие тренировок приблизили её к идеалу.

Двери отеля закрылись за мужчиной, оставляя после себя лишь крошечную щель. За несколько мгновений она получила информацию о его одежде, бумажнике, телефоне и чемодане. Начинающий шеф-повар, приехал ради собеседования в ресторан, которое должно состояться завтра. Телефон забит японской кухней, рецептами и техниками. Квалифицирован, но ранее не ходил на собеседования, судя по одежде в его чемодане. Если он не планировал приобрести больше официальной одежды в ближайшие 16 часов и 29 минут, вероятно, не пройдёт собеседование.

Она проверила своей силой все работающие телевизоры в здании и нашла тот, на котором транслировалась реклама элитного магазина мужской одежды.

В одном из больших цветочных горшков рядом с тем местом, где она сидела, был спрятан универсальный — довольно льстивое утверждение — дистанционный пульт. Секунда ушла на то, чтобы достать его, аккуратно вытянуть в нужную сторону и использовать.

Телевизор в вестибюле переключился с картинки по умолчанию на канал, который она нашла, и реклама заиграла на нём как раз в тот момент, когда мужчина проходил мимо. Три секунды на экране показывалась дорогая мужская одежда, прежде чем она переключила телевизор обратно на режим по умолчанию.

Один из клерков дважды стукнул по краю плоского экрана.

Возможно, этого окажется достаточно, подумала она, наблюдая за тем, как мужчина коснулся края своей рубашки и явно о чём-то задумался. Удачи.

Лифт достиг первого этажа.

Двадцать минут, подумала Локус. А затем уходи, пока снова не привлекла её внимания.

~ ~ ~

Локус отпила воды из своей бутылки, подавив желание скривиться от вкуса таблеток, которые положила в рот, пока ждала, когда Тейлор подойдёт. Пить при ней и объяснять, зачем ей это понадобилось, было пустой тратой времени, которое и без того утекало сквозь пальцы.

Опередила меня, сто процентов, мысленно выругалась она, желая, чтобы лекарство от гастрита подействовало побыстрее. Нужно убираться отсюда как можно скорее.

Тейлор вежливо поздоровалась с ней и поблагодарила за чай, но как только она упомянула, что Контесса пришла, чтобы встретиться с ней лично, Локус поняла, что ей предстоит нелёгкая битва. Тейлор была чем-то большим, чем просто одной из девочек на побегушках Контессы, и вероятность того, что за ней наблюдали более пристально, чем за любым другим исполнителем, была высока.

Но никакой эскадрильи паралюдей, высаживающейся из порталов, пока что не сверзилось ей на голову. Возможно, само олицетворение Судьбы просто игнорировало её.

Но Сара знала, что должна попытаться, даже если её способности почти наверняка потерпят неудачу в том, чтобы развенчать аргументы, приведённые для Тейлор Контессой.

Даже Виктория, чей онлайн-профиль показывал на особую подозрительность к любым аргументам, была в значительной степени чем-то подкуплена. Контесса легко могла привести её в нужное психологическое состояние, просто чтобы обе девушки могли поддерживать друг друга во время работы.

Или, возможно, она просто начала действовать по новой, с чистого листа, предположила безнадёжно оптимистичная часть её разума.

Она не стала отбрасывать эти мысли прочь — в течение многих лет она изо всех сил старалась культивировать в себе отношение «стакан на три четверти полон», но трудно было представить, что её наставница способна изменить свой подход к людям из-за каких-то возможных моральных терзаний. Даже если она приняла какую-нибудь религию или заболела новой философией, это не изменило бы той дороги благих намерений, которой она уже успела пройти за десятилетия.

Более вероятно, что она притворяется перед Тейлор, подумала она. Но даже это довольно мощный ход. Она не социопатка, просто считает, что она права, и никто не может её в этом разубедить. Список тех, кто не просматривается её Путём, не такой уж и большой, а она слишком умна, чтобы прокладывать путь, который мог бы разрушить Эйдолон. Но всё, что требуется — это один человек, которого она не сможет видеть… возможно, этого окажется достаточно, чтобы повлиять на неё…

У неё была одна попытка сделать отчаянный бросок веры*, чтобы вырвать ещё одного шестнадцатилетнего подростка, обладающего слишком большой силой, из рук Котла.

— Паралюди, которым я должна была создавать соперников… — начала она, пытаясь подойти к вопросу с правильной стороны. Контесса подготовила почву, подчеркнув, что Локус сама выбирала способ, как делать людей кейпами.

И Тейлор думает, что она спасает жизни, спасает мир, также, как и я когда-то, подумала Локус.

— Они не всегда становились хорошими людьми, — продолжила она.

— Она упоминала об этом, — сказала Тейлор, пробивая брешь в её аргументах.

— Я так и предполагала, — сказала Локус. — Но говорила ли она, насколько далеко иногда всё заходило?

Как жаль, что она просто не позвонила тебе, как обычно, подумала Локус. Я могла бы просмотреть журнал твоих звонков и подобрать нормальные контраргументы, но сложно сделать это, когда весь разговор есть только у тебя в голове.

Виктория оглядела конференц-зал. Жалюзи не были опущены, поэтому из стеклянных окон открывался вид на другие конференц-залы, но в выходные дни ни один из них не использовался. Ближайшими подслушивающими могла стать только пара, работающая за стойкой регистрации.

— Фрактал, — сказала юная героиня с александрийским пакетом сил.

Локус вздрогнула, как от того, что её лучшую карту успели разыграть, так и от воспоминаний о том, что жизнь бедной девочки превратилась в настоящую катастрофу.

Она выбрала её отца среди дюжины потенциальных кандидатов, чтобы уравнять баланс сил в каком-то городке среднего размера в Техасе. В то время она уже была опытной обольстительницей, и если всё разыгрывала правильно, ей даже не нужно было смотреть в глаза жертве перед триггерным событием. Она даже могла уйти, так больше не увидев свою жертву.

Физическое насилие, эмоциональные издевательства — существовало множество способов запустить триггерное событие, но последовать большинству из них означало увидеть и заплаканные лица перед тем, как триггер свершится, которые после всплывали в её ночных кошмарах. А соблазнение и предательство этого не предполагали.

Во всяком случае, не тогда.

За последние несколько лет она навещала обладателей этих заплаканных лиц, пытаясь тихо загладить перед ними собственную вину. Никто из них так и не узнал её — ни герои вне своих костюмов, которым нужна была поддержка, чтобы снова встать в строй и пойти спасать мир, ни злодеи без костюмов, которым слишком часто требовался понимающий собеседник, немного денег и толчок в правильном направлении. Недостаточно для того, чтобы помочь им излечиться от травмы, но достаточно, чтобы они могли прожить ещё один день, может даже неделю, не терзаясь воспоминаниями о прошлом.

Иногда у неё даже получалось их излечить. В остальное время она просто улыбалась и продолжала идти вперёд.

А потом с ней произошли семьи, разбитые на осколки. Герой, которого она помогла создать, погиб от рук Губителя. Погиб от рук злодея. Погиб в результате обычной бандитской перестрелки.

А потом случились жертвы. Злодей, спаливший дом девушки, которая стала причиной его триггера. Магазин, владельцы которого передавали его из поколения в поколение, уничтоженный в битве против парачеловека, которого создала она. Слишком много разрушений, которые можно было сосчитать.

Она делала всё возможное, чтобы помочь им, поддерживая их как могла, вещами, украденными у банд, или приобретёнными благодаря её способности находить антиквариат или потерянные предметы.

Каждая из этих жизней была выбита из колеи из-за её действий. Один триггер — и изменялась жизнь дюжины человек. Пятидесяти. Сотни.

Маленькая Ханна Акер изменила жизни многих людей.

— Она убила девяносто одного человека из тех, про кого я знаю, за те два месяца, что была с Девяткой, — сказала Сара. И ещё тысяча триста восемнадцать человек пострадали от её рук.

— 29 мужчин. 40 женщин. 22 ребёнка.

В глазах Тейлор и Виктории читалось сострадание, но с оттенком какой-то другой эмоции — это была не совсем снисходительность.

Это жалость, поняла она.

Они думали, что она винит себя за то, что не смогла предвидеть. Они не понимали, что всё, что Контесса приказывала им делать, каким бы безобидным оно не выглядело, было игрой со взрывоопасными веществами и спичками.

Она должна была знать. Она обрекла свою возможную будущую падчерицу на смерть в одиночестве и участь быть похороненной в неглубокой могиле на обочине пустынного шоссе, и даже не знала об этом.

— Мне жаль, — сказала Тейлор, и её слова прозвучали так, будто она действительно имела в виду именно это. Сара чувствовала, что эмоциональная сила Виктории поддерживает подругу, и на мгновение ей захотелось, чтобы существовала возможность изменять силы по своему усмотрению. Каждая психологическая консультация, которую она проводила, была бы бесконечно более продуктивна, имей она похожую способность. Даже до самого прожжённого циника донести ободрение с помощью эмоционального ощущения поддержки было бы намного проще, чем пытаться высказать то же самое через неуклюжие слова или действия.

— Спасибо, — сказала Локус, и поскольку до момента, когда ей нужно будет убегать, оставалось всего несколько минут, она решила сменить тактику. Контесса слишком хорошо скрывала своё истинное лицо от этих двоих, и все по-настоящему ужасные вещи в лучшем случае совершались через третьи руки. Её опередили — ещё какое-то время Контесса будет держать этих двоих под плотным колпаком.

Но она могла показать им лазейку и убедиться в том, что они смогут ею воспользоваться, когда придёт время.

— Я понимаю, что вы путешествовали, творя добро, по всей стране, — начала говорить она. — Так что, вероятно, вам кажется по меньшей мере немного безумным следовать совету уйти с этой работы из-за… ошибок, которые совершил другой человек. Так что забудьте про это и помните вот что. Прямо сейчас вы не играете роль плохих парней. Вы это знаете, и вы можете этим гордиться. То, на кого вы работаете, сейчас не имеет значения. Я просто хочу, чтобы вы продолжали такими оставаться. Ни на секунду не закрывать глаза, если вам говорят сделать что-то, что вам не понравится, потому что как только вы это сделаете, вы больше никогда не сможете их открыть. У вас есть собственное мнение, поэтому стойте на своём, и не позволяйте обернуть его против вас, давить на вас тем, что наличие принципов каким-то образом мешает спасать людей.

Она прикусила губу, и когда наступил подходящий момент, произнесла свои последние слова.

— Не заканчивайте так же, как я.

Она бы хотела продолжать говорить, ссылаясь на научные исследования, которые читала в попытках убедить себя в том, что это была не её вина, хотя ни один из прочитанных трудов так и ей и не помог. Контесса не была Милгрэмом**, а сама она не была какой-нибудь не особо удачливой студенткой факультета психологии.

Но Тейлор кивнула, и на её лице читалось явное понимание.

— Думаю, я понимаю, — серьёзно сказала Тейлор.

Действительно понимаешь? — подумала Локус, но сдержалась от того, чтобы спросить вслух, и даже постаралась не смотреть на неё со скепсисом.

— Трудно понять, как долго ты смотрел в бездну, — продолжила Тейлор. — И я думаю что знаю себя достаточно, чтобы понимать — я не смогу увидеть, что подошла к той черте, которую нельзя пересекать, слишком близко и собираюсь сделать что-то непоправимое.

Тейлор перевела взгляд на свою подругу, и та согласно кивнула.

— К счастью, у меня есть друг, который сможет вернуть меня на правильную сторону.

Виктория слегка покраснела и толкнула Тейлор локтем в бок.

Локус не смогла удержаться от улыбки. Алхимик действительно впечатляла. Пережив два триггера в таком возрасте, она всё ещё здраво мыслила и имела принципы. Даже то, что у неё был друг, с которым у неё могли не сходиться точки зрения — разве наличие такого друга не было высоким признаком зрелости?

Она склонила голову, признавая поражение перед двумя молодыми девушками. Героини, известные под именами Алхимик и Слава, продолжат следовать планам Контессы, но она надеялась, что теперь они будут видеть более широкую картину и понимать риски и последствия заданий, которые будут от неё получать.

Возможно, этого окажется достаточно.

Входная дверь отеля открылась и внутрь вошла женщина.

Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы получить информацию о её одежде и аксессуарах.

У неё не было с собой телефона. Очень необычно. Сумочки не было тоже. И бумажника. Как она сюда попала? Ключей у неё не было. Косметики было недостаточно, чтобы полностью скрывать всё её лицо, но она была молодой. Лет двадцати пяти.

Дыхание Локус слегка участилось. Женщина легко могла оказаться парачеловеком.

— Просто помните, о чём мы говорили, — сказала Локус, нерешительно доставая визитку из кармана пиджака. Контесса могла бы найти её за доли секунды, если бы захотела, но напоминать женщине о своём существовании и пытаться переменить на свою сторону её новую протеже звучало как хороший способ умереть.

Или что похуже.

Несмотря на собственные сомнения, она вытащила визитку и бросила её на стол. Если Контесса позволит им оставить эту визитку, чтобы они чувствовали себя лучше из-за того, что теперь у них были варианты на выбор, или не могла предсказать такого исхода из-за того, что у Алхимика получается обманывать её способности, это могло всё изменить.

Женщина без мобильного телефона, бумажника или сумочки приближалась, но всё ещё находилась в районе вестибюля. Она двигалась целенаправленно, словно знала дорогу.

Может быть, забыла что-нибудь в отеле? — с надеждой подумала Локус, прощаясь с Тейлор и Викторией и выходя из конференц-зала. Женщина не ощущалась особо сильной, и не была вооружена — в драках всегда побеждала Локус, но неучтённое технарское устройство или неправильно считанная информация — и это уже будет иметь для неё никакого значения.

Чёрный ход снимала только одна камера, и просмотр видеозаписи из комнаты охраны показал, что за последний час там ничего не происходило. Сама дверь открывалась немного туго, но это не должно было замедлить её больше, чем на четверть секунды.

Локус быстро зашагала в сторону запасного выхода. Отсутствие дополнительных камер, которые просматривали ту площадку, заставило её нахмуриться, и она ограничилась просмотром как можно большего количества записей с ближайших камер. Натренированным взглядом она искала необычные машины, подозрительные маршруты и прочее, но ничто из увиденного не вызывало тревоги.

Если кто-то и двигался ей наперерез, то она не могла их видеть. Если Контесса решила устроить засаду, то заметить её будет практически невозможно.

Она надавила на дверь, перебарывая застрявшую в косяке липкую жвачку, оставленную там подростком-сотрудником этим туром, и вышла на улицы Лос-Анджелеса.

Мгновенно в её сознание хлынули потоки новой информации, а решимость пошатнулась. Знания о домах в десяти кварталах вокруг неё то появлялись, то исчезали из её головы, когда люди открывали и закрывали свои двери. Мягкие импульсы энергии уходили куда-то в бесконечность, отражаясь высоко над головой от ионосферы, возвращаясь со знанием лишь о порывах ветра и облаках высоко над её головой.

Она направила свою силу, насколько могла, сосредоточив внимание на окружающих её машинах и людях, но это было ничем по сравнению с получением картинки о том, что происходило обычно внутри большого здания. Сотовый телефон. Перцовый баллончик. Бумажник с деньгами. Пара очень грязных ботинок. Неподходящие носки. Реалистично выглядевший парик. Случайные детали врывались ей в голову, но ничто не указывало на то, что у неё был хвост.

За считанные мгновения она пересекла парковку, продралась сквозь густую зелёную изгородь в самом слабом её месте и оказалась на другой парковке. Больше машин, больше людей, ещё одно здание.

Ей показалось, что она услышала скрип открывавшейся двери чёрного входа позади неё, и адреналин выплеснулся в её кровь.

Есть только один способ сбежать, подумала она, быстро направляясь к ресторану.

Как только она подошла к дверям заведения, оттуда вышла пара. Молодой человек открыл дверь для своей девушки, но придерживал её до тех пор, пока внутрь не вошла Локус.

— Спасибо, — на автомате поблагодарила она, когда парочка пошла прочь, держась за руки.

Внутри ресторан походил на настоящий разворошённый улей, и импульсы её силы отражались от каждой поверхности, создавая идеально воспроизведённую картинку происходящего прямо в её голове. Девяносто шесть человек. Семьи. Пары. Несколько одиночек. Бумажники, сотовые, фотоаппараты, подарки на день рождения, обручальное кольцо, так много всего.

Она прошла мимо администратора, бросив ему пару слов, тем временем отслеживая жизни всех, кого могла, и так быстро, как только могла.

Когда она работала на Контессу, поначалу та указывала ей цели и методы инициации триггеров, но после первого года подобной работы она научилась делать это сама. Не всегда успешно, но чаще всего ей сопутствовал успех. Она предполагала, что её сила была способна ощутить потенциал или что-то в этом роде, позволяя хорошо работать её интуиции, или, может быть, она просто была неприятно-хороша в том, чтобы травмировать людей.

Триггерное событие, произошедшее поблизости, могло обернуться катастрофой для любого, кого Контесса могла послать за ней — все инструкции в этом случае стали бы бесполезны. Даже самой Судьбе потребовалось бы некоторое время, чтобы перестроить свои пути.

Но кто? — мысленно сыпля проклятиями, Локус всё больше закапывалась в сотовые телефоны, камеры и всех, кто её окружал. — В такой толпе обязательно должен найтись подходящий…

Интуиция подсказывала ей, что здесь было устроить множественный триггер. Она могла бы выстрелить кому-нибудь в лицо, это, вероятно, могло бы спровоцировать триггер у трёх людей. Достать зажигалку и поджечь кого-нибудь — ещё два. Правильные слова парню в углу вернут его к воспоминаниям о том, кем он был, когда учился в колледже, и тогда она сможет сбежать.

Но ни один из людей не подходил под её критерии, которыми она могла бы оправдать перед собой причинение людям вреда. Никаких бандитов, прятавшихся у всех на виду. Никаких растлителей малолетних, о которых не знал никто, кроме их жертв. Никаких ростовщиков, которым в отчаянии названивают их должники. Никаких шантажистов. Никаких грязных копов. Просто обычные люди. Владельцы малого бизнеса, водители такси, визажисты, компьютерные техники, продавцы, врачи скорой помощи и целая куча детей.

Она бросила отчаянный взгляд в окно на милую парочку, всё ещё идущую к своей машине, державшуюся за руки и улыбавшуюся друг другу. Одной пули было бы достаточно, и девушка даже не успеет ничего понять.

Она проскользнула на кухню, двигаясь в сторону чёрного входа. Лёгкий толчок остановил одного из поваров от того, чтобы он порезал себе руку, испортив отличную рыбу и заставив его самого отправиться в больницу. Лёгкое движение регулятора температуры уменьшило огонь, не давая супу выкипеть.

Была ещё сотня вещей, с которыми она хотела помочь на кухне. За посудомоечной машиной росла плесень. В выдвижном ящике крайне неудачно лежала картофелечистка, готовая поранить руку того, кто полезет внутрь. Даже разряженная батарейка и просроченный химикат в детекторе дыма.

Дверь чёрного входа открылась и закрылась практически бесшумно. Маленький альков отражал импульсы её силы достаточно чётко, чтобы дать ей представление о большом мусорном контейнере — достаточно, чтобы она увидела внутри всего этого мусора то, чего там не должно было быть.

В два шага она подошла к контейнеру и, одной рукой придерживая крышку, другую погрузила глубоко внутрь.

Её рука подняла вверх толстый, пластиковый пакет с логотипом одного из близлежащих бутиков, и лёгким движением она его порвала.

В подставленную ладонь вывалился пушистый комочек серого и белого цвета.

Котёнок мяукнул.

Я найду тебе хозяина в течение часа, подумала она.

Он вцепился коготками в рукав её рубашки, но его слабые усилия не могли проткнуть эту ткань.

— Кхем, — показательно откашлялся какой-то мужчина, привлекая её внимание. Она заметила человека в переулке ещё когда только вышла наружу — одетого в полуформальный наряд мужчину лет шестидесяти с деревянной тростью в руке. Теперь, когда он подошёл ближе, она смогла разглядеть качество его одежды и то, что трость была ему необходима — его волосы почти полностью поседели, руки были скрючены и сжаты в кулаки, спина сгорблена. У него не было телефона, но в этом не было ничего странного для мужчины его возраста. Его бумажник был обычным, но не таким, каким мог бы быть. Там было меньше всякой ерунды, которую любят копить старики, и было больше практичных вещей.

Странно, но его одежда сидела на нём не так, как должна была, учитывая его возраст и проблему с ногами. Как и его обувь. Ни одна из его вещей не была новой, но поскольку её сила на открытых пространствах работала не на полную, ей приходилось только гадать о причинах этого несоответствия.

— Могу я вам помочь? — спросила она, чувствуя неловкость от того, как он смотрел на крошечного котёнка в её руках. Она попыталась изобразить безразличие, но из-за того, что за ней, вероятно, следил один из агентов Контессы, и незнакомый статик явно хотел завести с ней разговор, она не была уверена, что ей удалось сделать это в полной мере.

За пределами переулка её сила резко уменьшала поток передаваемой информации, но даже с учётом довольно слабого отклика она могла убедиться в том, что рядом никого не было. Несколько человек находились на расстоянии, достаточном, чтобы услышать, если она закричит, но никто не двигался в их сторону, и никто не прятался в канализации, об отвратительном содержимом которой её сила давала слишком много информации.

— Сэр? — позвала она, слегка меняя позу, но его взгляд всё ещё не отрывался от котёнка.

Обычно милый голос в сочетании с её внешностью вызвали бы по крайней мере заинтересованный взгляд, но старик выглядел серьёзным.

— Моё имя Гештальт, — сказал он, и адамово яблоко начало скакать по его тонкой шее. В его акценте чувствовался лёгкий культурный налёт — мужчина родился или вырос в Британии. — И я хочу узнать всё, что вам известно о Контессе.

Даже с учётом того, что его голос звучал сдавленно, она всё равно слышала в нём нотки ярости и горечи.

Сара сглотнула, бессознательно потянувшись за пистолетом. Она была полностью сосредоточена на том, чтобы убежать от союзников и людей Контессы, и даже не рассматривала возможность того, что её может преследовать враг.

-

*У неё была одна попытка сделать отчаянный бросок веры - в оригинале используется понятие из американского футбола Hail Mary, название одной из наиболее редких комбинаций. Ресиверы бегут вперед на 35-70 ярдов, и чаще всего в зону соперника. Квотербек бросает мяч наудачу, примерно в то место, где, по его мнению, у игроков его команды больше всего шансов поймать мяч. Но даже если квотербек даст хороший пас, вероятность ловли невелика. Хейл мэри это комбинация отчаяния, которая используется в конце матча командой, которая отстаёт на 1-8 очков, а позиция на поле не позволяет пробить филд гол.

**Стэнли Милгрэм, 15.08.1933 — 20.12.1984, Нью-Йорк. Американский социальный психолог и педагог, известный своими экспериментами в области подчинения авторитету и связности социальных сетей («Теория шести рукопожатий»). Входит в число наиболее влиятельных психологов XX века.