Алхимик. Азот 10.2

     Время, проведённое с папой, пролетело быстрее, чем я могла себе представить. Он не расспрашивал меня о том, на что это было похоже или что я делала, когда сражалась с Левиафаном, а я услышала о том, как всё было в Убежище.

     Никто из нас не знал, был ли ещё у нас дом, куда мы могли вернуться, но когда пришло время поехать в штаб-квартиру Протектората, он сказал, что пойдёт и выяснит это, и что я должна позвонить ему, когда закончу.

     К счастью, у него нашлось несколько ручек и фломастеров, и с их помощью на листе принтерной бумаги я смогла отрисовать символ своего костюма.

     Меня подобрал тот же сотрудник СКП в том же самом месте — я не знала, кружил ли он по округе, поджидая меня, или использовал это время для чего-то другого, но прибыл он вовремя и был готов к работе.

     Один раз мы остановились, чтобы я починила дорогу, которая выглядела так, будто Левиафан ударил хвостом по сточным трубам и те взорвались, нанеся удар по всей улице.

     Благодаря этому мы добрались до штаб-квартиры как раз в тот момент, когда часы показывали семь, и я поёжилась из-за опоздания на моё первое «официальное» собрание Стражей. Но я всё равно вышла из машины и мы направились в здание Протектората.

     В отличие от любого другого здания, которое я видела вокруг, штаб-квартира выглядела вполне неплохо — окна даже не были разбиты. Там было несколько человек с оборудованием, которые работали над тем, чтобы расчистить дороги от нагромождения побитых или раздавленных автомобилей и тому подобного. Близлежащие деревья повырывало с корнем, и с ними разбирались другие рабочие с бензопилами, но само здание в худшем случае выглядело грязным.

     Полагаю, наличие энергетического щита имеет свои плюсы, подумала я. Или… какие там ещё могли придумать технарские устройства.

     Мой водитель СКП провёл нас сквозь суматошную толпу сотрудников СКП и других людей, которые приходили, уходили и, казалось, просто так слонялись по вестибюлю, но как только мы прошли мимо стойки регистрации, тут стало тихо и относительно пусто.

     — Дайте мне знать, когда вас потребуется подвезти, — сказал мой водитель, когда мы оба увидели приближавшегося к нам Триумфа, который явно смотрел прямо на меня.

     Я поспешила навстречу бывшему капитану Стражей, и мы встретились на полпути.

     — Вот ты где, — сказал он, когда мы приблизились друг к другу достаточно близко, и, к счастью, в его голосе совсем не слышалось раздражения из-за моего опоздания.

     — Да, я здесь, — кивнула я. — Извини за опоздание.

     — Всё в порядке, сказал он немного отрывистым тоном. — Давай представим тебя должным образом.

~ ~ ~

     Прошло всего пять минут с момента первого собрания Стражей, а Призрачный Сталкер всё это время сверлила меня пристальным взглядом.

     Это было, мягко говоря, некомфортно и здорово отвлекало.

     Я старалась не обращать на это внимания — я уже встречалась со всеми этими людьми ранее, и мы прекрасно с ними поладили. Я просто вошла со словами «здравствуйте, я Алхимик», а Стояк ответил «Никогда о вас не слышал».

     Спустя пару секунд мы все смеялись. Всё казалось нормальным.

     Я подошла к свободному месту рядом с Кид Вином, который мне улыбнулся. Я заметила, что он выглядел немного бледновато. На правой руке у него не было перчатки от костюма, и эта рука выглядела ещё бледнее, чем его лицо.

     Триумф встал и занял то место, где только что стояла я, и начал собрание. Он поблагодарил меня за то, что я представилась, и сказал, что комната для меня уже приготовлена на случай, если она мне понадобится. Далее он поблагодарил всех нас за наш героизм и обсыпал нас другими, ещё более неловкими комплиментами на тему того, что мы встретились лицом к лицу с Левиафаном. Он также кратко упомянул двух Стражей, которые не смогли присутствовать на сегодняшнем собрании, и к счастью, ни с одним из них не случилось ничего критичного. С Эгидой всё было в порядке, но он всё ещё пытался найти свою семью и до тех пор, пока её не найдёт, не планировал появляться в штаб-квартире. Рыцарь всё ещё находился в больнице, и врачи не были уверены, когда он придёт в сознание, но его жизнь была вне опасности.

     Затем он перешёл в режим адвоката, начитывающего текст, и несмотря на сосредоточенность на мне Призрачного Сталкера, которая рассматривала меня словно под микроскопом, я старалась вслушиваться в каждое его слово.

     — …как обычно, мы уже получаем сообщения о новых триггерах, — сказал Триумф. — Если всё будет в пределах нормы, то новые паралюди будут появляться ещё до вторника или среды, а затем всё снова должно будет прийти в норму. А до тех пор — сохраняйте бдительность. Если к вам обратится новый парачеловек, будьте вежливы, но действуйте с умом. Постарайтесь сообщить о встрече Протекторату и СКП. Каждая деталь, какой бы незначительной она бы вам не показалась, может помочь. Если они будут заинтересованы в том, чтобы присоединиться к героям, это отлично, но собеседовать их — не ваша работа. И будьте бдительны — вполне возможно, что до нового парачеловека уже могли добраться злодеи.

     — Если вы увидите кого-то, кто, по вашему мнению, может быть новым триггером или свидетелем нового триггера, сообщите об этом в СКП. Не преследуйте его без прикрытия, которое должно состоять по крайней мере из одного действующего члена Протектората.

     Он перевёл дыхание.

     — Что касается связанных с этим проблем, то обычно после нападения Губителей наблюдается большой всплеск злодейства и преступности. Я надеюсь, что Броктон-Бей избежит этой волны, но вы должны помнить правила общения со злодеями. Сосредоточьтесь на обеспечении безопасности гражданских вместо того, чтобы преследовать плохих парней — есть у них силы или нет. Если вы патрулируете с членом Протектората, следуйте их приказам. Когда вы работаете в паре друг с другом, держитесь более безопасных маршрутов.

     Призрачный Сталкер фыркнула, и Триумф бросил на неё косой взгляд.

     — Как все вы знаете, но я всё равно вам напомню, не вмешивайтесь в работу полицейских, пожарных, работников ФЕМА и других городских служащих. Если вы считаете, что ваши способности могут помочь в городских работах, поговорите об этом с СКП, и они смогут что-нибудь для вас организовать.

     Упс, подумала я. На самом деле я ничего не знала ни о градостроительстве, ни о прокладке дорог, кроме того, что я могла случайно видеть на улицах. Возможно, мне следовало заранее уточнить этот вопрос в СКП… То есть, со мной ведь был офицер СКП. Это считается?

     — Кроме того, я знаю, что СМИ могут открывать перед вами очень соблазнительные перспективы, но тем не менее призываю вас помнить, что ваши слова имеют вес, — продолжал Триумф. — Не отзывайтесь с пренебрежением по отношению к СКП, ваших коллег-героев или работников ФЕМА. Даже похвала в их счёт может в конечном итоге вызвать проблемы. Если вы высказываетесь, делайте это в общих чертах и помните, что вы являетесь не только лицом себя или Протектората Броктон-Бея, вы также представляете паралюдей в общем.

     Он сделал паузу.

     — И в то же время, если вас спросят о злодеях, которые сражались и погибли сегодня… умерьте ваш пыл по отношению к ним, либо не говорите вообще ничего. Невежество может сослужить вам плохую службу, и если вы понимаете, что не разбираетесь в каком-то вопросе… не следует давать людям шанс подловить вас на слове. Не используйте по отношению к злодеями слова «хороший» или «принёс себя в жертву». Честно говоря, проще вообще не отвечать на вопрос о злодеях. Я настоятельно рекомендую поступить так всем, у кого поинтересуются мнением на этот счёт.

     Понятно, подумала я.

     — Вот, в общем-то, и всё, — спустя ещё несколько перечисленных пунктов сказал он, и я снова начала чувствовать усталость — каким бы важным ни было то, что он говорил, это всё равно походило на школьную лекцию от учителя. — В ближайшее время я составлю для вас расписание патрулирования. Все ваши школы… — он кинул на меня быстрый вопросительный взгляд. — …закрыты по крайней мере до следующей недели, так что расписание будет составлено как на выходные дни. Однако постарайтесь держать ваши телефоны рядом, потому что расписание может измениться в любой момент. Всем спасибо за внимание.

     Я немедленно поднялась с места, чтобы размяться. Столько времени я проводила в своём костюме в положении сидя… вообще никогда, насколько я могла припомнить.

     Страшила, Стояк и Виста — все трое немедленно достали телефоны и начали кого-то набирать, прежде чем оказались в коридоре, который вёл примерно в направлении лаборатории Кид Вина. Я услышала, как быстро открылось и закрылось несколько дверей, и догадалась, что все они сообщали новости семьям, пройдя для этого в свои комнаты.

     Призрачный Сталкер не стала вытаскивать свой телефон, ещё несколько секунд сверля меня пристальным взглядом, прежде чем тоже ушла в свою комнату, оставив меня наедине с Кид Вином и Триумфом, который сел за стол, откуда-то достал ноутбук и принялся что-то набирать на клавиатуре.

     Кид Вин слегка дёрнул головой, приглашая меня отойти от Триумфа, и направился к стене мониторинга, которая присутствовала в общей комнате Стражей. Я последовала за ним. Многие экраны были пустыми, серо-чёрное изображение с небольшой надписью поверху — признак сломанной камеры, а не выключенного монитора.

    — Так, эмм, это не совсем то, что мы планировали, — аккуратно сказал он, несколько раз сжимая-разжимая голую руку, висевшую вдоль бока.

     — Не совсем, — согласилась я с ним. Сейчас было семь часов. Если бы мы пошли смотреть фильм, и если бы мы выбрали что-то не слишком короткое, то всё ещё могли бы сейчас сидеть в кинотеатре.

     Теперь кинотеатр наверняка не откроется в течение следующих нескольких месяцев.

     — Я видел твоё сообщение, — тихо сказал он. — И я подумал… ну, будет справедливо сказать тебе, что меня зовут Крис.

     Крис, подумала я, разглядывая то, что позволяла увидеть его маска. Думаю, он похож на Криса.

     Другая часть меня предположила, что я, вероятно, могла бы узнать его личность, разглядывая ежегодники Аркадии, с той информацией, которой я сейчас располагала.

     Господи, почему ты ведёшь себя так крипово, Тейлор? — мысленно ругала я себя.

     — Спасибо, — вместо этого сказала я. — Я… немного волновалась из-за того, что отправила тебе то сообщение.

     Он кивнул.

     — Я бы тоже волновался.

     Я заметила, что его рука всё ещё продолжает сжиматься-разжиматься.

     — Ты в порядке? — спросила я, взглядом указывая на его руку, когда он посмотрел на меня вопросительным взглядом.

     — О. Да. Я в порядке, — сказал он, поднимая руку на уровень груди. Вблизи она казалась ещё бледнее, чем было его лицо. — Просто немного пережало нервы. Ничего особенного.

     Может быть, его лицо на самом деле немного загорелое, подумала я, но то, как его пальцы слегка подрагивали, когда он сжимал их, заставляло меня думать, что за этим нервным тиком крылось нечто большее.

     — Мне, эмм, нужно позвонить домой, — сказала я

     — Звучит как хорошая идея, — сказал он. — Мне тоже надо. Давай я покажу тебе твою комнату.

     Он прошёл мимо Триумфа, на экране которого была та же картинка неработающей камеры, и направился дальше по коридору, туда, где камеры были всё также отключены.

~ ~ ~

     Моя комната была пустой и не очень большой, но насколько я могла судить, это был стандартный размер. Кровать была такой же ширины, как и у меня дома — пожалуйста, пусть с домом всё будет хорошо — а ещё тут было достаточно места для небольшого письменного стола, стоявшего не на ножках, а прикреплённого к стене, небольших прикроватных тумбочек, ламп и шкафа, размерами прекрасно вписавшегося в комнату.

     Если бы мне пришлось описать комнату одним словом, я бы остановила свой выбор на слове, обозначающим что-то между крошечным и эффективным. Может быть, слово «спартанское», потому что отсутствие личных вещей совсем не помогало…

     И всё же, это была моя комната. На двери было написано моё имя (перманентным маркером на клейкой ленте), и чтобы открыть дверь, мне потребовалось показать сканеру моё удостоверение личности Протектората.

     Я захлопнула дверь, и звуки резко оборвались. Комната была звукоизолирована.

     Когда я села на кровать и достала телефон, матрас оказался достаточно мягким, это была не военная койка или что-то в этом роде.

     Гудок. Гудок. Гуд…

    — Привет, — сказал папа, когда взял трубку.

     — Я одна, — сказала я в ответ, сопротивляясь желанию откинуться на кровать и проверить, была ли подушка такой же мягкой, как сама кровать. — Мне выделили комнату в штаб-квартире.

     — И как она тебе? — спросил он.

     Я огляделась по сторонам.

     — Вполне ничего.

     — Звучит хорошо, — в его голосе прозвучало некоторое облегчение.

     — Пап…

     — Он всё ещё стоит, — сказал папа. — Просто… не в лучшей форме. Электричество отключено. Вода тоже. Подвал, похоже, затопило. Я собираюсь остаться дома и всё внимательно осмотреть.

     Он продолжил говорить о доме, но, к счастью, уже перечислил всё самое худшее. Представляемые мной картинки, как дерево ломает нам крышу или что из стены нашего дома торчит внедорожник, по счастью, остались лишь в моём воображении.

     — Так что если ты захочешь провести там ночь, то всё в порядке, ты можешь это сделать.

     Я снова оглядела комнату. С моей силой мне не нужна была пижама или что-то в этом роде, и, надеюсь, я смогу выпросить у кого-нибудь зубную щётку.

     Прежде, чем я успела ответить или даже принять решение, раздался стук в мою дверь.

     — Мне надо идти, — быстро сказала я отцу. — Я позвоню тебе позже, скажу, что решила.

     Я повесила трубку и подошла к двери как раз вовремя, чтобы услышать, как стук повторился. Это был раздражающий, повторявшийся звук, и когда я потянула дверь на себя, я была немного недовольна.

     Снаружи стояла офицер СКП, которую я никогда не видела раньше. Она выглядела старше большинства всех, кого я уже здесь встречала, и в её тёмных волосах белела седина, которую она не закрашивала. На самом деле, судя по тому, как она заметно серебрила виски, казалось, женщина наоборот ею гордилась.

     Помимо возраста, она также была стройнее всех других бойцов СКП, виденных мною ранее. Тем не менее, она не чувствовалась слабой, она была сильной и жилистой, если судить по тому, как выглядели её шея и предплечья.

     — Алхимик, — сказала она. — Офицер Го сообщил нам, что вы продемонстрировали способность быстро устранять ущерб, нанесённый Левиафаном городской инфраструктуре. Эта информация верна?

     Я медленно кивнула.

     — Я починила несколько дорог, — добавила я.

     — Хорошо. Исполняющий обязанности директора разрешил вам присоединиться к патрулю со мной и Оружейником, сбор назначен внизу на 8 часов.

     Осталось не так уж и много времени, подумала я.

     Я заметила, что Кид Вин стоял чуть дальше по коридору и слышал нас.

     — Хорошо, — сказала я. — Я… присоединюсь.

     — Отлично. Я приду в 19:55, чтобы проводить вас.

     Она быстро зашагала в направлении, где, вероятно, всё ещё сидел Триумф.

    Я посмотрела на Кид Вина, пытаясь спросить взглядом «Подслушивать это было также странно, насколько ощущалось?», но он, похоже, меня не понял.

     — С твоей семьёй всё в порядке? — спросил он, подойдя ближе.

     — Да. Хотя с домом есть парочка проблем.

     Он сочувственно кивнул.

     — А твои? — спросила я, испытывая мысленный трепет.

     — Повезло, — сказал он. — Убежище провалилось, но все выбрались целыми.

     Как часто такое происходит? — подумала я, и моё сердцебиение непроизвольно ускорилось. — Было бы лучше укрепить убежища вместо того, чтобы делать снежинки? Или, может, я могла бы сделать это заранее?

     — Стояк упоминал, что в самом конце Слава помогала тебе с полётами, — сказал он.

     Я кивнула, мысленно поморщившись. Мне нужно было поговорить с ней наедине как можно скорее. Она заслужила благодарность за всё, что для меня сделала.

     — С ним что-то случилось?

     Я моргнула, не совсем понимая, что он имеет в виду, пока мой взгляд не упал на дверь в его лабораторию, размещённую дальше по коридору.

     Он про мой ховерборд, поняла я.

     — С ховербордом? — сказала я вслух. — С ним всё было нормально, но возможно он повредился после последней волны.

     — Понятно, — сказал Кид Вин. — Дай знать, если сможешь его найти… будет проще работать со сломавшимся, чем пытаться собрать новый с нуля.

     — Обязательно, — пообещала я.

~ ~ ~

     Свет гигантского прожектора, установленного ФЕМА, отражался от разобранной стальной коробки, освещая окружающие здания и темнеющее небо. Повсюду были десятки строителей — все на безопасном расстоянии — с инструментами и рабочими машинами. Некоторые люди даже стояли выше по дороге, на месте, которое я недавно ремонтировала — то самое место, которое Левиафан подорвал, чтобы скрыться под прикрытием гейзера воды.

     Оружейник стоял рядом со мной, держа наготове свою обычную алебарду, на случай, если стальные столбы обрушатся на нас сверху. Его доспехи были не совсем теми же самыми, что он носил в бою несколько часов назад, но выглядели довольно похоже. Я могла сказать, что различались они только в материалах — в этом костюме явно были использованы материалы не такого высокого класса, как в предыдущей броне.

     Он казался абсолютно спокойным, даже бодрым, и я старалась от него не отставать.

     Когда мы уезжали из штаб-квартиры СКП, то уезжали оттуда не только Оружейник, несколько сотрудников СКП и я. К нам присоединился мистер Кальверт, или, как называли его местные сотрудники, исполняющий обязанности директора Кальверт. И это было только начало. У гроба — господи, разве это не стало бы идеальным названием, если бы ловушка сработала? — крутились не только сотрудники ФЕМА, но и репортёры.

     Оба лидера, казалось, предвидели такое развитие событий, и мне, третьему, тихому, маленькому и неподготовленному к этому мушкетёру, было ужасно неловко.

     Была сделана куча фотографий, меня с Оружейником, меня с исполняющим обязанности директора, и даже просто отдельные фото со мной. Я уклонялась от ответов на какие-либо вопросы, и оба моих сопровождающих вмешивались в разговор, чтобы избавить меня от необходимости отвечать, но на меня всё равно постоянно обращали внимание. Я не знала, будут ли оказывать такое внимание и другим Стражам, или так повезло только мне.

     Мне так не казалось, но и исключать данную возможность я не могла.

     Через 20 минут Оружейнику прекратили задавать вопросы и я продемонстрировала свою силу. Левиафан проделал в улице дыру, достаточно большую, чтобы кто-то, размером с Губителя, мог проскользнуть в неё, и я могла видеть внизу несколько повреждённых туннелей, точно таких же, какими я воспользовалась, чтобы сбежать несколько месяцев назад.

     Точно также, как в поездках с офицером Го, я начала двигать асфальт и камень. Сделать это оказалось сложнее, чем в любой из моих предыдущих попыток, поскольку дыра была настолько большой. Мне пришлось осторожно изогнуть бетон под улицей, придам ему форму подпорок, чтобы покрытие поддерживало само себя и не проваливалось вниз.

     Всё это время Оружейник стоял рядом и, вероятно, нас снимали.

     Когда я наконец-то встала с колен, несколько человек в касках с фонарями на лбу начали осматривать результаты моей работы. Парочка человек даже спустилась для этого в канализационный люк, расположенный ниже по улице.

     Первым, кто полностью пересёк мою заплатку, был какой-то тощий парень — его оранжевый рабочий жилет слегка потрёпывало ветром — и когда он прыгнул в самом центре, кто-то ахнул.

     Сделанная мною дорога выдержала прыжок.

     Мы быстро перешли к более серьёзной проблеме, мешавшей дорожному движению.

     Я прикоснулась к основанию стальной конструкции и почувствовала холод даже сквозь перчатку. Просто взглянув на неё и прикинув, насколько сталь была плотнее обычных материалов, из которых была сделана дорога, я поняла, что материала после преобразования останется много.

     Символ, который я нарисовала несколько часов назад, частично размазался, поэтому я нарисовала новый и, сделав глубокий вдох, активировала его.

     Медленно и осторожно я убрала самые высокие шпили и другие неровности металла, заставив сталь растекаться и принимать форму плоского металлического бункера, всё ещё поддерживаемого распорками, которые создал Кайзер для этого гроба.

     Несколько раз металл зловеще стонал и я слышала, как люди позади ахали, но я выравнивала конструкцию и удваивала усилия.

     Когда я закончила, стальной бункер всё ещё был выше меня, но занимал ту же квадратную площадь, что и раньше.

     — Теперь он цельный? — спросил Оружейник, и в его голосе слышалась дрожь недоверия.

     Я кивнула.

     Его алебарда разрезала монолитный кусок стали с такой же лёгкостью, с какой я могла бы разрезать кусок пирога. Когда он перестал резать, но продолжил погружать лезвие в металл, начал раздаваться странный гул.

     — Невероятно, — сказал он. — Давай продолжим.

~ ~ ~

     Солнце пробивалось сквозь шторы, и этого оказалось достаточно, чтобы я встала с постели.

     Я не спала по меньшей мере час, просто лежала в темноте комнаты. Когда я вернулась домой, было уже поздно — может быть, даже за полночь — поскольку мы с Оружейником продолжили работать до тех пор, пока я не смогла более или менее отремонтировать улицу.

     К нам в команду выделили строителя, который смог описать мне технические характеристики стандартной металлической балки, и после нескольких неудачных попыток я смогла создать такую из стали бункера. Оружейник нарезал вытягиваемую из бункера балку на длинные куски, и десятки рабочих грузили их на машины.

     Мы даже убрали несколько других кусков стали, валявшихся на дороге после того, как их оторвал Левиафан — они были настолько большими, что даже задействованная техника не могла их сдвинуть.

     Именно разбирая предпоследний кусок металла я сделала прискорбное открытие. Среди разбитых машин, с которыми никто ещё не начал разбираться, я нашла свой ховерборд — целый по виду он, к сожалению, отказывался включаться. Я вполне могла себе представить, как последняя волна бросила его в груду искорёженного металла.

     По крайней мере, я нашла его, подумала я, и я держала её в голове в течение следующей работы.

     И Оружейник, и мистер Кальверт уговаривали меня вернуться в штаб-квартиру СКП и как следует отдохнуть, но как бы заманчиво не звучало это предложение, я хотела увидеть свой дом.

     Я позволила той даме-офицеру СКП с сединой высадить меня к дому ближе, чем обычно — уличные фонари почти нигде не работали — и последние пару кварталов до дома я шла пешком. На улице никого не было видно, и я не думаю, что кто-то вообще меня заметил.

     Однако прежде, чем я зашла внутрь, меня ожидал ещё один сюрприз. На подъездной дорожке была припаркована не наша обычная машина, а один из фургонов ассоциации докеров. Он был таким же заляпанным грязью, как и все остальные машины, но в остальном выглядел целым — даже окна и те не были разбиты.

     Папа дремал в своём кресле, когда я вошла в гостиную, но проснулся от скрипа дверей.

     Мы немного поговорили — в основном о том, как он был удивлён моим решением приехать сюда — прежде чем я помогла ему подняться по лестнице в его комнату, а затем рухнула в свою кровать.

     Я заснула на удивление быстро, но место Лунга в моих кошмарах теперь занял Левиафан.

     Губитель не кричал. Он просто вскрывал стальную коробку и рвал меня на куски.

     Дважды я просыпалась от кошмарных образов гигантского монстра, нависающего надо мной, с когтями и хвостом, красными от моей крови. И дважды я переворачивалась на другой бок, слегка взбивая подушку, чтобы вернуть хотя бы часть удобства, и пытаясь заснуть вновь.

     Однако утренний свет, проникающий в окно, был хорошей причиной встать с кровати.

     Затем сработал будильник на моём телефоне, жужжа и названивая прямо у моего бедра.

     Сегодня ведь понедельник, вспомнила я, пытаясь достать телефон из кармашка монокостюма.

     Обычно понедельник означал поход в школу. Это означало вновь встретиться с Эммой и Мэдисон и понять, закончилось ли наконец отстранение Софии или ещё нет. Это означало, что Эмма будет продолжать преследовать меня, и начало тестов, к которым я недостаточно подготовилась.

     Я чувствовала себя виноватой за то, что радовалась тому, что сегодня мне никуда не нужно было идти.

     Как только телефон замолк, я выбралась из кровати и автоматически направилась в ванную, чтобы принять душ. Только свет, который не включился, когда я щёлкнула выключателем, напомнил мне, что мы остались без электричества.

     Я на пробу покрутила краны раковины. Ничего.

     — Тейлор? — позвал папа из-за двери.

     Я выключила оба крана и открыла дверь.

     — Воды нет, — сказала я.

     Он кивнул.

     — Я слушал радио, когда ехал в фургоне, и там говорилось, что примерно треть города осталась без электричества и воды. Они рекомендуют всем жителям пострадавших районов отправиться в один из лагерей ФЕМА, которые будут стоять до тех пор, пока жизнь в городе не вернётся в привычное русло.

     Я кивнула, сопротивляясь желанию проверить, насколько сильно от меня пахнет.

     — Мне надо проверить, есть ли у меня работа, — сказала я. — Возможно, мне скоро придётся вернуться в штаб-квартиру СКП.

     Он кивнул.

     — Почему бы тебе заодно не собрать сумку и не отнести её туда? — предложил он, пока я копалась в телефоне.

     Я понимала, почему он мне это предложил, особенно когда увидела наш дом. Мне и правда не очень хотелось жить там, где я не могла принять душ.

     — Хорошая идея, — сказала я, убирая телефон. Я смогу проверить своё расписание и после того, как соберу вещи.

     — Мы поедем через 20 минут, — сказал папа. — Нормально?

     — Конечно, — сказала я и прошла в свою комнату. Я закрыла за собой дверь.

     — Угрх, — не сдержалась я, ощутив запах пота, когда всё-таки не удержалась и проверила, как шли дела под костюмом. Я создала с помощью символа чашку воды, которой плеснула на лицо и волосы, и это немного помогло.

     Оглядев комнату, я обнаружила, что нигде не вижу свой школьный рюкзак, но моя старая сумка для вин чуна всё ещё была в комнате, и она была явно больше моего рюкзака.

     Я вытряхнула оттуда снаряжение для спарринга и грязную одежду, которая умоляла о стирке, и расстегнула все карманы.

     Первым в сумку отправился мой ноут, который я предварительно завернула в свою старую футболку. Вслед за ним отправились зарядники для моих телефонов — личного и рабочего. На всякий случай я ссыпала туда и горсть ручек.

     Затем я подошла к шкафу и схватила в охапку рубашек и пиджаков — всего их было, наверное, штук восемь. Поверх всего этого я кинула пару джинс и заталкивала всё это в сумку до тех пор, пока не получилось застегнуть молнию.

     Когда мы снаружи начали загружать машину, снаружи было до странного тихо, а ещё я впервые увидела дом при нормальном освещении.

     Выглядел он немного хуже того, что я представила себе, увидев дом вчера ночью. Одно из окон первого этажа было разбито и теперь было прикрыто брезентом. Крыша выглядела неровной, а окно отцовской спальни было закрыто простынёй, которая лениво колыхалась при порывах ветерка. На площадке рядом с крыльцом бугрился толстый слой грязи, вероятно, принесённый одной из волн.

     Я посмотрела вдоль улицы, в обеих её направлениях. Я не видела, чтобы кто-то жил в соседних домах. На крышу одного из соседских домов упал телефонный столб, явно пробив и потолок, ещё одному дому не повезло — две маленькие машинки пробили ему стену. Я знала живущих там людей в лицо, но всё равно было трудно поверить, что даже заходя так глубоко вглубь города можно было встретить следы разрушений от атаки Левиафана.

     — Поехали, — сказал папа, не глядя по сторонам.

     Я забралась в кабину и мы тронулись с места.

     Точно также, как и вчера, я видела многих людей, прогуливавшихся исключительно группами, и я определённо видела, как некоторые из них пристально смотрели на нас, в нашей машине, что заставляло меня хотеть убраться отсюда куда-нибудь ещё.

     Я вытащила свой СКПшный телефон из кармана джинс и включила его. Мне пришли уведомления, которые я тут же открыла, и это был список действующих Стражей — Эгида и Рыцарь всё ещё отсутствовали — и расписание на неделю.

     — Есть какие-нибудь дела? — спросил папа, когда мы проехали мимо жёлтого такси, перевернувшегося и придавившего собой маленькую белую машинку.

     — Да, — ответила я. — Пришло расписание на телефон Протектората.

     Я была поражена странностью моего расписания по сравнению с расписанием других Стражей. Строка под моим именем принадлежала Страшиле, и у него каждый день было отмечено два четырёхчасовых блока — один «патруль», другой «Работа снаружи»*. Строка под ним принадлежала расписанию Стояка и в целом повторяла расписание Страшилы.

     У меня в расписании стояло два блока «Работы снаружи» и ни одного блока патрулирования. Моя первая смена начиналась сегодня в 10 часов, что выглядело немного нереально, учитывая ситуацию на дорогах.

     Значок оповещений мигнул и пришло новое сообщение — ещё один «возможный новый триггер». Сообщение было похоже на то, что я видела вчера. Я открыла его, но если судить по приложенной карте, он располагался на дальней южной части города, довольно далеко от того места, где находились мы.

     Я снова зашла в мессенджер и увидела сообщение от Синка, всё ещё непрочитанное.

     Прокручивая страницу, я добралась до последнего текстового сообщения, отправленного мне Синком, и снова вспомнила, что он умер.

     Я открыла сообщение.

     Он писал, что я должна оставаться на пляже, в максимально возможной безопасной зоне во время боевых действий.

     Я сжала переносицу, стараясь не думать об этом слишком много. Вчера погибло много людей. Потеря раздражающего ведущего-как-старший-брат парня была не тем, из-за чего мне стоило расстраиваться.

     — Что-то не так? — спросил папа.

     Я закрыла мессенджер и попыталась успокоиться.

     — Просто сообщение от героя, которого я знаю, — сказала я, продолжая копаться в телефоне. Мысленно я исправила «знаю» на «знала».

     Экран погас, когда я нажала кнопку питания — в любом случае, аккумулятор был почти разряжен — и положила телефон в карман.

     — Есть какие-нибудь новости?

     — Ничего такого не видела, — сказала я. На самом деле, я их не смотрела.

     — Тогда давай попробуем послушать радио, — сказал он.

     Тихие помехи наполнили кабину машины, после чего папа начал щёлкать кнопками, предназначение которых оставалось для меня загадкой.

     — …игады всё ещё ищут выживших.

     Голос продолжал сообщать последние новости, пока мы плелись по улицам, движение на которых по-прежнему регулировалось в основном полицейскими — я ничего не могла поделать с отключёнными светофорами.

     Когда время доползло до 8:00 утра, автоматическое, как казалось, зачитывание сводок новостей прервалось.

     — Это Вестник Броктон-Бей со специальным репортажем, — сказал мужской голос. — Протекторат опубликовал заявление о вчерашнем нападении Губителя. Приведены полуофициальные сводки о смертях, и также несколько основных моментов произошедшей битвы. Мы скоро вернёмся к ним, но сначала давайте почтим минутой молчания нашего собственного героя Бесстрашного, который расстался с жизнью в самом конце битвы. Нам будет очень его не хватать.

     Несколько коротких секунд звучали одни лишь помехи, и я почувствовала, как на меня навалилась тяжесть, похожая на ту, которую я чувствовала после смерти Синка. Бесстрашный был потрясающим и милым в те пару раз, когда мы с ним пересекались, но по факту, я знала его не так уж и хорошо в отличие от тех же Мисс Ополчение или Оружейника.

     После минуты молчания диктор зачитал список погибших, выразив самые искренние соболезнования семьям погибших.

     Немного подпортил всё тот факт, что согласно отчёту, количество погибших было невероятно низким даже для такого небольшого города, как Броктон-Бей, и он не мог подавить воодушевления от этого факта, нотки которого просачивались и в его голос.

     — И вернёмся к отчёту Протектората, — сказал мужчина всё ещё слишком бодрым тоном для темы разговора. — Есть ли у тебя какие-нибудь мысли по этому поводу, Деб?

     Ему ответил женский голос.

     — Больше, чем несколько, Джейк. Думаю, мы должны отдать должное главе Протектората Оружейнику и директору нашего отделения СКП — простите, исполняющему обязанности директора — Томасу Кальверту за вчерашний успех. Вы знали, что он вместе с Дракон работал над тактикой и стратегией вчерашней битвы?

     — Да, я уже знал об этом, но давай вернёмся к Оружейнику, — сказал Джейк. — И я не смогу сказать лучше, чем это уже сказали в отчёте. Цитирую: «Оружейник атаковал Левиафана новой модификацией своей технарской алебарды, и это оружие смогло отрубить конечности и хвост Губителя». Этот человек — ботаник в металлическом костюме — нанёс одному из этих монстров больше урона, чем любой другой из ныне живущих.

     — Это действительно впечатляет, Джейк, — сказала Деб. — У нас также есть новости и о тех украшениях залива. Что ты об этом думаешь?

     — Что ж, я определённо был в шоке, когда этим утром кинул взгляд в сторону залива и увидел, что там вырос целый сад из металла. Насколько я понимаю, это была работа одного из наших, городских, юных героев, конкретнее — нового члена Стражей, Алхимика.

     Моё сердце чуть не остановилось, и я почувствовала, как папа смотрит на меня с водительского сиденья.

     — Не думаю, что мне знакомо это имя, — сказала она, и я была почти уверена, что она лгала. Что-то такое слышалось в её голосе.

     — Не многие о ней знают, — согласился Джейк. — Насколько я понимаю, она способна манипулировать материей, и присоединилась к Протекторату ещё во время атак Бакуды. Я также слышал, правда, официально это подтверждено не было, что она ответственна за устранение одного известного в нашем городе главаря банды.

     Если ты говоришь о Лунге, то просто скажи уже, блядь, его имя, внутренне прорычала я.

     — Как манипулятор материей может сделать нечто подобное? — спросила Деб. — Когда я увидела эти штуки в заливе, подумала, что Железный Дождь вернулась к жизни.

     Я поморщилась. Я смутно помнила, что некоторое время назад Железный Дождь была членом Империи 88, одним из лейтенантов Всеотца вместе с Кайзером. Она была убита или, по крайней мере, достаточно давно залегла на дно. С её последнего выхода в свет прошло уже несколько лет.

     — И я тебя прекрасно понимаю. По оценкам, которые приведены в отчёте, эти барьеры, возведённые в определённых областях, уменьшили силу волн Левиафана почти на 80 процентов, что само во себе звучит достаточно невероятно. Однако я также видел, как в отчёте говорилось, что поскольку Эйдолону не нужно было справляться с волнами, как он делал это обычно, он смог сконцентрировать внимание на Левиафане. По его словам, он смог временно заточить Губителя в ловушку, что, вероятно, поспособствовало такому большому снижению количества жертв в этот раз.

     У меня отвисла челюсть. Я даже не подумала об этом. Эйдолон был универсальным решателем любой проблемы — У Александрии и Легенды были свои специальности, в которых они, без сомнения, могли его превзойти, но его с лёгкостью можно было назвать величайшим мультисиловиком в закромах Протектората. Если я действительно дала ему возможность сосредоточить внимание на Левиафане вместо того, чтобы каждые 15 или около того минут отвлекаться от боя, чтобы остановить волны, то результат моих трудов смотрелся просто ошеломляюще.

     Я почувствовала, как меня пробила дрожь. Люди говорили обо мне, и они говорили хорошие вещи. И эти вещи большие и важные люди говорили обо мне. Если они и заметили, что прошлой ночью я чувствовала себя ужасно неловко, то они ничего не сказали по этому поводу.

     — Однако давай не будем упускать из внимания некоторые не столь значительные, но тем не менее героические поступки наших местных героев. Стражи нашего северо-восточного отделения, Эгида и Кид Вин, спасли множество жизней, занимаясь поисково-спасательными работами. Стояк тоже внёс большой вклад под финал битвы, с его помощью Левиафан был пойман в ловушку, чего не случалось никогда ранее, тем самым они многое сделали для обеспечения безопасности жизней жителей Броктон-Бея.

     — Эти дети действительно невероятны, — сказал Джейк. — Но и вне Протектората у нас есть свои герои. Панацея работала на протяжении всей битвы. Её сестра тоже — ты уже слышала историю про то, как эта девушка, Слава, удерживала здание от обрушения достаточно долго для того, чтобы люди, живущие в нём, смогли эвакуироваться?

     — Ты аобсолютно прав, — согласилась Деб.

    Дрожь, начавшаяся ранее, начала бить меня сильнее, чем до этого. Оглядывая разрушения, которые принесла в город битва, было трудно осознать, что вчерашний день был одним из хороших дней, и что я стала частью этого успеха. Что меня не случайно выбрали для того, чтобы присоединиться к работе с Оружейником и мистером Кальвертом прошлой ночью.

     У меня было такое ощущение, что сердце вот-вот разорвётся в груди, и на моём лице появилась улыбка. Я меняла мир к лучшему.

~ ~ ~

     Лагерь ФЕМА выглядел не так, как я его себе представляла, и, похоже, не так, как его представлял себе папа. Он был расположен в более старой части доков, так что выглядело всё так, словно площадку подготовили к работе в доках, только без части с самой работой. В основном лагерь состоял из больших белых палаток и длинных пластиковых белых столов, похожих на столы для пикников. А ещё в лагере было довольно много людей.

     Всю дорогу я рассматривала город и гадала, не будет ли выглядеть южная часть города хуже. Мы в основном снизили ущерб городской инфраструктуре с помощью снежинок, но в городе всё ещё находились и развороченные улицы, и груды разбитых машин, даже если некоторые из этих груд уже разбирались рабочими бригадами. Выглядел город так, будто Левиафан порвал все трубы под улицами, из-за чего асфальт местами раскололся, словно произошло землетрясение.

     Однако в итоге мы всё-таки добрались до администрации лагеря, где нам сообщили, что они не могут разместить тут всех желающих — сюда селили только тех, чьи дома были разрушены, или тех, у кого были проблемы со здоровьем. Если у твоего дома оставались целыми четыре стены и крыша, ты должен был жить там, даже если туда не подавались вода и электричество. А если у него было три стены и крыша, то у ФЕМА были инструменты, фанера и брезент, которые они могли вам выдать и отправить обратно, чинить дом.

     С другой стороны, они могли помочь с едой и водой, и мы прибыли примерно к середине завтрака.

     Мы оставили сумки в грузовике и присоединились к медленно двигавшейся очереди людей, выстроившейся в сторону особо большой белой палатки.

     Пока мы стояли в очереди за завтраком, я рассматривала людей, раздающих еду, и на сам лагерь. Несмотря на очевидную поношенность всего, что я видела, это всё равно оставляло ощущение хорошей продуманности. Работники казались жизнерадостными — почти до раздражения, хотя и старались не слишком явно показывать радость нам, тем, кто стоял по другую сторону раздаточных столов.

     Поэтому один ворчливый доброволец — парень средних лет в бейсболке и с пивным животиком — выделялся. Я увидела, как он пинает большую красно-чёрную коробку за настоящей стеной сервировочных столов.

     — Дурацкая, дурацкая, дурацкая машина! — выругался он, пиная аппарат, прежде чем наклонился и дотронулся до чего-то сбоку. Он прикоснулся к этому месту ещё дважды, после чего схватил машину за верхние углы руками и встряхнул её.

     — Должно быть, генератор. Вышел из строя, — прокомментировал папа, проследив мой взгляд. — Вероятно, в топливо попало немного воды.

     Я кивнула и сделала целых три шага вперёд, когда меня осенила идея, но мысль оборвало звучание знакомого имени.

     — Денни? — услышала я, как позвал кто-то отца позади нас, и мы обернулись вместе. Там стоял мужчина, державший в руках пластиковый поднос для завтрака — с варёными яйцами, хлебом, колбасой, маленькими кусочками масла и джема — и большую бутылку воды.

     Я не знала этого мужчину по имени, но я знала его в лицо — он был одним из самых крупных докеров, которые полагались на отца в поиске работы.

     — Майк! — сказал папа, и ответил на дружеские торопливые объятия.

     — А это Тейлор? — сказал он после того, как отпустил моего отца. В его голосе слышалось лёгкое сомнение, когда он произнёс моё имя.

     Я кивнула.

     — Боже, ты стала такой высокой.

     Мысленно я возразила — в нём было значительно выше шести футов роста (182,88 см), а я и близко не стояла с этим ростом.

     Я слабо улыбнулась.

     — Как только получите еду, найдите меня, — сказал он. — Здесь собралось ещё несколько наших парней. Я видел их, когда тут появился.

     — Так и сделаем, — сказал папа.

~ ~ ~

     Будучи самой младшей в группе, плюс ещё и единственной девушкой, которая была наименее со всеми знакома, я чувствовала себя немного не в своей тарелке в компании остальных докеров. Папа сидел рядом со мной и определённо наблюдал за тем, как я ела, поэтому глотать слишком холодные яйца и недожаренные тосты было нелегко.

     Я очень хотела приготовить чашечку чая с помощью своих сил, просто чтобы ощутить его приятный вкус и тепло.

     Докеры расправились с едой гораздо быстрее меня, а затем начали рассказывать и своих ситуациях. Некоторые из них, включая Джерри, который выглядел намного старше, чем я помнила, жили в квартирах в северной части города, где даже пришествия одной волны оказалось достаточно, чтобы превратить здания в небезопасные для проживания. Дом другого докера находился немного южнее нашего, и несущую стену его дома снёс фургон, от чего дом рухнул.

     Только у одного из докеров ситуация в чём-то оказалась лучше, чем у нас.

     Было странно слушать, как они говорят о вчерашней атаке, упоминая не успехи или смерти паралюдей, или даже Левиафана, а просто перечисляя полученный ущерб. Либо они не знали, либо им было всё равно на то, что было проделано для того, чтобы остановить или убить Левиафана, и они не упоминали меня — Алхимика — даже косвенно.

     По их мнению, Левиафан ничем не отличался от урагана или землетрясения — чего-то, что просто приходило в твой дом.

     И, как и любое стихийное бедствие, атака Левиафана ударила по некоторым людям сильнее, чем по другим.

     Все они, кроме Майка, ворчали и бубнили о том, что и в этот раз город собирается испортить всю инфраструктуру, насколько правительство коррумпировано и так далее. Всё это время от времени я слышала и раньше, но из-за того, что об этом говорил весь стол и общего ощущения уныния, которое возникало у меня, когда я оглядывала другие столики, я чувствовала подавленность.

     Папа закончил со своим подносом и откашлялся, и все притихли.

     — Вчера с Броктон-Бей произошло худшее, что когда-либо случалось с нашим городом, — торжественно сказал он. — Но также это даёт нам большой шанс. На одну только уборку будут потрачены миллионы, а на восстановление инфраструктуры — десятки миллионов.

     Он сделала паузу, посмотрев каждому из них в глаза.

     — Это не специализация докеров. Но когда городу нужны сильные руки и крепкие спины, они знают, что именно мы можем побыть этими людьми.

     Майк заулюлюкал, и остальные тоже начали выглядеть явно более радостно.

     — Так что вот чего я хочу от вас. Найдите как можно больше наших. Помогите тем, кому это нужно, правильно закрыть окна фанерами или вытолкать побитые машины с их дворов. Наденьте свои докерские каски и убедитесь, что все знают, кто пришёл им на помощь. Встретимся здесь завтра, чтобы начать.

     Я действительно почувствовала, как на моём лице расползается вымученная улыбка. Я ещё никогда не слышала от папы столь воодушевляющей речи.

     Это было приятно услышать. В последнее время Броктон-Бей не слишком везло, но все вместе мы могли бы это изменить.

-

*«Работа снаружи» - в оригинале используется слово, которое означает «деятельность по предоставлению населению услуг, которые население по каким-либо не может получить»