Исход 9.6.

     Хиро испытывал лёгкое чувство дежавю…

     Хотел бы он сказать, что совсем не волновался, когда надевал свой геройский костюм. Хотел бы он сказать, что его способность сдерживать эмоции с годами только росла и крепла.

     А затем он услышал отчётливый крик «Держись подальше от моих детей!», произнесённый очень отчётливым голосом, после того, как очень отчётливо Химеру вбило куда-то на уровень канализации.

     Что заставило его довольно быстро «сойти с ума», так что его предыдущие слова про безмятежность и отсутствие волнения были довольно спорной оценкой.

     Его визор переключал режимы до тех пор, пока картинка перед глазами не стала чёткой и он не заметил того, кто, несомненно, был тётушкой Кэсс, стоявшей в облаке поднятой ею же пыли.

     О боже.

     — Тё… товарищ! — прохрипел он, летя прямо к ней и не обращая внимания ни на что остальное вокруг. Если бы Химера в этот момент решил переодеться в платье и станцевать чечётку, он бы этого не заметил. — Что на вас надето?! — прохрипел он.

     Кэсс повернулась и… поморщилась.

     — Это единственное, что было у меня под рукой! — защищаясь, сказала она, поправляя — милостивые боги — бумажный пакет на голове, чтобы отверстия, проделанные в нём, совпадали с глазами и она могла видеть мир снаружи.

     Даже не глядя Хиро протянул руку в сторону очень растерянного и испуганного агента ПЛИА, активировал магнит и притянул к себе его шлем. Тот с громким стуком врезался ему в перчатку, после чего Хиро нахлобучил шлем на голову тёти.

     У него была лишь доля секунды на то, чтобы увидеть испуганное лицо Кэсс под пакетом, прежде чем на его место сел шлем, когда облако пыли от удара Химеры начало рассеиваться.

     Пожалуйста, боже, сделай так, чтобы никто не видел её лица.

     — Хиро… — услышал он её голос, когда она полезла поправлять ремешок шлема под подбородком. — Ты поблагодарил того, у кого забрал этот шлем?

     — Спасибо! — крикнул он через плечо, не уверенный в том, услышал ли его вообще солдат.

     Раздался рёв, и облако пыли заколыхалось и разошлось в стороны, когда чёрная конечность вылетела из него в их сторону, чтобы прихлопнуть их как мух.

     Со звуком удара молотка по мясу Кэсс оказалась на траектории этой руки, нанеся абсолютно титанический удар — одной только звуковой волны от него оказалось достаточно, чтобы отбросить Хиро назад, когда как тётушка не сдвинулась с места ни на дюйм.

     — Прошу прощения! — крикнула она, прежде чем взяться за чужой кулак и заставить тот грохнуться в землю. — Я тут вообще-то разговариваю со своим…

     — ААА! ЛЯЛЯЛЯЛЯЛЯ! — закричал он, быстро размахивая руками и крича во всё горло, лишь бы заглушить её голос.

     О боже. Это была катастрофа! Абсолютная катастрофа! Он готов вернуться к сражению против Химеры в одиночку! Ну пожалуйста!

(X)

     Когда Хиро тихо, или… что ж, возможно, не так уж и тихо, начал сходить с ума из-за прибытия на поле боя тётушки Кэс… а с ней явно следовало поговорить о правилах маскировки и о том, что заявляться на поле боя в кухонном фартуке было не принято — сама я столкнулась с проблемой совершенно иного рода.

     А именно — было холодно.

     Мои жуки помогали поддерживать нормальную температуру, и постоянное перемещение снаружи внутрь и наоборот замедляло их гибель, но лишь замедляло, и с каждой секундой всё больше и больше насекомых моего роя умирало.

     Поскольку паникующая Хаймс вывела танк из строя, я не могла нанести ей соответствующий урон, по крайней мере… не таким образом, который была готова принять моя команда.

     С этими мыслями моя рука потянулась к наушнику.

     — Хаймс почти неуязвима. Варианты?

     — Какая температура? — спросила Хим, без сомнения, уже размышляя о том, что могло бы сработать на морозе.

     Большой Красный ответил за меня.

     — Сканирую. Сканирование завершено. Температура окружающего воздуха в районе действия плюс-человека, обозначенного как Хаймс, составляет примерно 8 градусов по фаренгейту (-13,33 цельсия) и падает со скоростью примерно две десятых градуса в секунду. Скорость падения температуры возможно ускоряется.

     Значит, это давало нам около минуты, пока температура окончательно не опустится ниже нуля.

     — Её нужно вырубать немедленно. Сон?

     — При такой температуре нереально. Химические вещества не подействуют.

     — Может ли удар электрошоком пройти сквозь лёд?

     — Если он достаточно влажный для этого, — ответила Трейсер.

     — Тепло может сработать, — внезапно сказал Плазматек.

     — Она находится рядом с источником огня. Непохоже, чтобы он как-то выводил из строя её броню.

     — Ты действительно сейчас сравнила обычный огонь с моей плазмой?

     Я сделала паузу, а потом мысленно отругала себя за свою же забывчивость.

     — Тогда полагаюсь на тебя.

     — А что на счёт тё… я имею в виду… эмммм. Товарища гражданского? — спросил Хиро.

     Мне почти захотелось рассмеяться.

     — Поверь мне. Кэсс прекрасно справится с Химерой.

(X)

     — Ладно, хватит таращиться, все вы. На нашей стороне выступает добрый самаритянин. Но бой ещё не окончен! — требовательно сказала Уилсон. — Техники. Что там с нашими приоритетными целями?

     — Мы потеряли Аида из виду, в последний раз Охотника за головами видели направляющимся на запад. Никто не видел Пророка.

     — Найдите Аида, — потребовала она. — Проверяйте все дорожные камеры, станции метро и всё, что попадётся вам под руку. Если повезёт, он приведёт нас к Пророку?

     Другой агент прижал ладонь к трубке телефона.

     — Мэм… — позвал он. — У меня на линии Национальная Безопасность, требующая ответов.

     — Позже! — рявкнула она, переводя взгляд с экрана на экран, прежде чем её рука потянулась к коммуникатору. — Кто этот добрый самаритянин?

     — Наша знакомая, — ответила Трейсер.

     — Какой ущерб она собирается нанести? — её слова были прерваны грохочущим ударом кулака по тому, что было у Химеры вместо шкуры, сотрясшим его тело и снова вбившим того в землю.

     — Куда меньший, чем мог бы нанести Химера, — огрызнулись на неё в ответ. — Мы сосредоточились на Хаймс, как только выведем её из строя, заменим гражданскую на поле боя.

     Директор стиснула зубы. Хотя изменение приоритетных целей не было чем-то удивительным, но… такое развитие событий её раздражало — на её вкус, они слишком полагались на симпатии неизвестного и удачу.

     Однако это был аргумент не для сегодняшнего спора.

     — Стойкость Хаймс может превзойти всё, что есть в нашем арсенале, — предупредила директор, наклоняясь вперёд и упираясь руками в стол. — Если дело дойдёт до выбора между вами или ней, пусть это будет она. Уберите её с поля боя любой ценой.

     — Мы с этим разберёмся, — пообещал Герой.

(X)

     Гибель моего роя происходила с экспоненциальным ускорением. Каждый раз, когда насекомые возвращались в центр моего шара, они нагревались немного меньше, и каждый раз, когда они занимали место снаружи, там становилось немного холоднее. Плотность шара постоянно уменьшалась.

     Довольно скоро все они умрут и я стану полностью беззащитна.

     Как бы то ни было, Хаймс уже кидалась в мою сторону ледяными дротиками, и с каждым шагом удары становились всё ближе и ближе, поскольку, казалось, она могла видеть, где я нахожусь в этом скоплении насекомых.

     А ещё она очень, очень сильно хотела меня убить.

     Над её головой сформировались новые ледяные копья, и со своим уменьшенным и более рассеянным роем я уже не ощущала себя уверенно в своей способности уклоняться от них бесконечно. К счастью, она, казалось, всё ещё не совсем привыкла не полагаться на глаза при прицеливании, и её первые удары, какими бы быстрыми они ни были, прошли мимо цели, легко позволяя мне уклоняться от чудовищно мощных снарядов, сотрясавших землю под ногами, когда врезались в асфальт, и порывы ветра от полёта которых пытались меня уронить.

     Я слушала план Васаби, пока команда мчалась вверх по кварталу мне на помощь, а рой за пределами холодной сферы давал мне необходимые данные.

     План Васаби мог сработать, особенно если я отвлеку её внимание.

     И раз это действительно так необходимо...

     Мой протез взметнулся вверх и выстрелил абордажным крюком. Отдача ударила в плечо, прежде чем я почувствовала, как крюк зацепился за выступ крыши, с хрустом вгрызаясь в кирпич и бетон.

     Дёрнувшись, верёвка потянула меня за собой, и жуки «тянулись» следом за мной по вполне очевидной траектории.

     Она заглотила наживку.

     Выл ветер, лёд и мокрый снег жалили не хуже ножей, и в какой-то момент она создала копья и выстрелила ими в меня. На этот раз копий было четыре, и одно почти попало в меня, пролетело так близко, что фактически оказалось между мной и точкой притяжения крюка.

     Моё тело врезалось в него, рёбра протестовали, когда я ухватилась за копьё, болтаясь на нём благодаря сочетанию чистой механической силы захвата моего протеза и когтистых кончиков на перчатке живой руки.

     Над ней появлялось ещё больше копий, и я сомневалась, что она промахнётся и во второй раз.

     Я ослабила механизм крепления крюка, и тот перестал удерживаться на крыше.

     В животе на мгновение возникло странное ощущение невесомости, прежде чем мои ботинки с хрустом ударились о крышу автомобиля и я скатилась с него вниз, приземляясь на землю с глухим стуком, от которого у меня перехватило дыхание, за секунду до того, как ледяные копья пронзили автомобиль, едва не опрокидывая его на меня, заставляя его накрениться и погнуться прежде, чем он снова встал на четыре колеса.

     Это был не самый лучший способ сбежать. Одни только болезненные ощущения говорили против него.

     Я заглянула под машину, пытаясь разглядеть, что она делает. Было странно иметь слепую зону после стольких лет работы с насекомыми, иметь какие-либо ограничения.

     Но я видела, как тяжело она дышала, как высоко вздымалась её грудь и плечи, когда она поняла, что за этим не последуют насекомые в рот и пчелиные укусы в лицо, теперь, когда температура была настолько низкой, что я не могла использовать против неё своих насекомых.

     Она двигалась спотыкающейся, неуклюжей походкой.

     Нет. Не неуклюжей.

     Ей было больно.

     На самом деле, мне было очевидно, что я накачала её достаточным количеством насекомого яда, чтобы искалечить. Она даже может умереть без соответствующего лечения. Адреналин может замаскировать боль только на какое-то время, но позже та всё равно тебя настигала, и, похоже, именно это начало происходить и с ней.

     Моя рука потянулась к коммуникатору.

     — Если вы собираетесь ударить по ней, то сейчас самое время!

     Моей команде не нужно было повторять дважды.

     Конечно же, Большой Красный пошёл первым. Физически он был самым сильным в команде и тем, кого можно было «построить заново», если с ним что-то случалось. Так что имело смысл позволить ему принять на себя основной удар атаки, которую Хаймс для нас приготовила.

     Бронированный танк врезался в женщину, словно поезд, и от звука ломавшегося асфальта и скрежета льда у меня заныли зубы.

     Хаймс приняла удар и с криком ударила Большого Красного в ответ, пробив его броню. Её первый снаряд расколол красный костюм, словно скорлупу сырого яйца, отправив робота в полёт.

     В небе появилось ещё больше ледяных копий, и на секунду я забеспокоилась о том, что в этот раз Хиро действительно придётся собирать Бэймакса заново.

     Затем я почувствовала, как у меня упало сердце, когда кончики ледяных копий сместились и понеслись в другую цель.

     Моя голова резко повернулась, пытаясь отследить траекторию полёта, а потом я увидела Трейсер, как она дёргается, уходя от ударов копий. В какой-то момент она чуть не поскользнулась на льду, приняв в итоге позу хоккеиста. Её ручные диски слетели с рук, а затем врезались в ледяную броню Хаймс, после чего из них вырвались потрескивающие электрические снаряды.

     Когда лёд прижался к коже злодейки, часть электрического тока прошла в её тело и я услышала, как женщина закричала. Её мышцы свело судорогой, тело подёргивалось от боли, даже когда она манипулировала льдом, чтобы двигать конечностями, пытаясь оторвать диски от своего тела.

     Трейсер бросилась прочь, и её тело превратилось в смазанное оранжевое пятно. А потом она поскользнулась.

     Мокрый снег и подмёрзший лёд сделали дорогу скользкой, и такие подмёрзшие места были сродни замаскированным ловушкам. Я услышала, как Трейсер выругалась, когда упала. Она продолжала кувыркаться и бесконтрольно скользить вперёд даже тогда, когда, как я видела, над головой Хаймс начали образовываться новые копья.

     — Нет!

     Мой протез взметнулся, и на этот раз абордажный крюк метнулся в сторону повелительницы льда, попав ей по голове. Я бы впечатлилась собственной меткости, если бы после этого мне не пришлось срочно уворачиваться от ещё большего количества ледяных копий, полетевших в мою сторону.

     Кирпичи, бетон и осколки стекла дождём посыпались на меня сверху, когда я бросилась на землю, уходя из-под удара. Ещё одна партия копий, но на этот раз они полетели в сторону Трейсер.

     Между Хаймс и Гого упала и взорвалась розовая бомба Хани, быстро выращивая между ними стену желеобразной массы, которую через мгновение утыкало копьями, но лучше пусть это будет стена желе, чем Гого.

     Сгусток пламени вырвался из тумана метели и града, словно сигнальная ракета — Кйдзю палил из огнемёта на максимальной мощности. Я видела, как женщина пошатнулась. Хотя её ледяная броня не трескалась и не таяла, сильный жар, без сомнения, причинял боль её распухшей, чувствительной коже, а дым обжигал рот и распухшие губы.

     — Сейчас!

     Услышав крик по нашей связи, я вскинула глаза вверх, наблюдая за тем, как Герой, державший Васаби собственными магнитами, выстрелил своим другом сверху, словно из рельсотрона.

     Реактивные двигатели Плазматека активировались мгновением позже, неся его вниз с пугающей скоростью. Он бы похож на белую комету, что летит прямо в эпицентр шторма.

     Хаймс заметила его.

     Ледяные копья теперь создавались быстрее, дальность стрельбы была выше, точность — лучше. Учитывая скорость, с какой снижался Васаби, у неё было время только на один удар, за что я была благодарна всем богам, но всё равно моё сердце подпрыгивало в груди, когда она попыталась его сбить, задаваясь вопросом, не увижу ли я, как моего друга пронзает полудюжиной ледяных копий.

     Мне не нужно было видеть, как изменили своё положение пальцы Хиро, чтобы понять, что именно из-за действия его сил Васаби внезапно дёрнулся в сторону, а двигатели его ботинок взвыли ещё громче, когда он попытался ускорить падение.

     Плазматек выставил перед собой руки, и белая плазма образовала перед ним овальный щит. Три копья врезались в этот щит, и совокупная скорость полёта Васаби и копий разрушила что оружие, что защиту — я увидела, как модуль управления щитами на руке Васаби заискрился и взорвался, оставляя после себя шлейф дыма и вид на горящую проводку.

     Второй щит он использовал не столько как щит, сколько как средство для того, чтобы отвести удар в сторону. От удара его тело закрутилось в воздухе, отклоняясь от курса, прежде чем двигатели его костюма скорректировали курс, и всё это на головокружительной скорости.

     Листы стали и железа взметнулись в воздух между ними, металлическая буря, которая во многом действовала также, как я мои рои насекомых, заслоняя вид на Васаби, даже если со стороны было легко увидеть белый метеор, прорезающий собой облако металла и льда, кружащихся в воздухе.

     На секунду я подумала, что он потерял контроль над полётом и врежется в землю с силой, которая переломает ему кости даже несмотря на костюм, но в самый последний момент Васаби изменил траекторию полёта и я услышала его крик — то ли боевой клич, то ли что-то гораздо более первобытное — когда он стал лететь параллельно земле. Двигатели его ботинок взвыли и вспыхнули пламенем. Он врезался в ледяную броню, даже несмотря на то, что Хаймс попыталась его остановить.

     Я услышала крик злодейки. Её руки поднялись, чтобы схватиться за пластины брони Васаби. Ледяные когти вонзились в металл, когда она дёрнулась в сторону, кинув героя на землю.

     Он быстро пришёл в себя, перекатившись в падении и вскочив на ноги. Плазменные клинки ожили, окружив его кулаки словно огненные короны.

     — ПОПАЛАСЬ!

     Она слишком поздно осознала опасность.

     Я видела, как она сделала шаг назад, готовясь отступить так быстро, как только могла…

     Затем лезвия начали резать её броню.

     Он нанёс разрез поперёк бедра. Лёд под прикосновением плазмы зашипел и вскипел. Хаймс вскрикнула и упала, когда он нанёс ещё один осторожный разрез вдоль её тела. Он не задевал ничего жизненно важного. Не наносил калечащих ран. Просто такие удары, которые должны были отключить противника.

     В конце концов, это всё ещё был Васаби.

     Хаймс упала на асфальт под хруст льда, крича и скуля от боли, даже когда плазменные щиты окутали её сверху воздухонепроницаемым пузырём.

     Я сразу же ощутила, как холод начал постепенно отступать, весь запечатанный в доступном пространстве внутри полностью закрытого щита.

     — Я поймал её! — крикнул Плазматек, наполовину ликующим, наполовину неверящим тоном.

     Остальные придвинулись ближе, я в том числе, наблюдая за тем, как Хаймс извивается и дёргается внутри… то, что, как я запоздало поняла, выглядело словно сувенирный снежный шар.

     Затрещал лёд, начав образовываться снаружи, в воздух взвыла ледяная взвесь, когда Хаймс попыталась взять их под контроль. Но либо неопытность, либо боль мешали ей взять под контроль лёд снаружи барьера.

     Щит сжался ещё немного.

     Скоро у неё должен будет закончиться воздух.

     Они сделали это.

     Я ощутила, как напряжение, о котором я даже не подозревала, покидает моё тело, словно кровь из открытой раны.

     Они сделали это… сделали всё настолько хорошо, что я даже могла сказать, что мне даже не потребовалось вмешиваться.

     Я почувствовала, как в груди бурлят эмоции, и лишь отстранённо помнила о том, что битва была ещё не совсем закончена, когда в моём восприятии Кэсс протаранила плечом Химеру, вбив того в универмаг, находившийся в полтора кварталах отсюда.

     Трейсер подъехала к Плазматеку.

     — Ты в порядке?

     Смех Васаби звучал лишь самую чуточку маниакально.

     Герой опустился достаточно близко, чтобы мог с нами спокойно говорить.

     — Нам нужно помочь, с, эээ… Химерой?

     Я огляделась по сторонам.

     — Плазма, Кайдзю, Хим. Помогите гражданской.

     — Только они? — переспросила Трейсер.

     Я кивнула.

     — У нас не пойманы ещё трое, — пояснила я, оглядывая всю команду. — Аид, Пророк и их третий металлический плюс.

     — Значит, это подтвердилось? — спросил Герой. — У них был ещё один участник?

     — Настолько подтвердилось, насколько это было возможно, — я пожала плечами. Был шанс, что я ошиблась, но я предпочла бы перестраховаться, чем умереть. — Кодовое имя для этого плюса… Ксено, — решила я. — Большой Красный, вероятно, наиболее невосприимчив к силам Аида, ты сможешь противостоять Ксено, и, надеюсь, я и Трейсер сможем одолеть Пророка, если мы его найдём.

     Герой коротко кивнул.

     — Директор, вам удалось отследить, куда сбежал Аид?

(X)

     Хани Лемон не совсем понимала, чем они могли… помочь Кэсс. Честно говоря, казалось, что она прекрасно со всем справлялась сама.

     Оказывается, быть совершенно неуязвимым и невероятно сильным в бою очень полезно.

     Кто знал?!

     Честно говоря, большую опасность представлял собой тот огромный уровень сопутствующего ущерба, который они наносили городу.

     Улица уже выглядела как зона боевых действий… потому что… ну… по сути, так оно и было, но теперь улица выглядела как микс зоны боевых действий и места, пережившего последствия урагана, тягающего внутри шары для сноса.

     Полуразрушенные здания, развороченные улицы, покорёженные автомобили. И если они продолжат в том же духе, Хани была уверена, что Химера найдёт способ растоптать все маленькие магазинчики с едой, которые так ей нравились.

     Нет! Этого ни в коем случае нельзя допустить!

     …

     Завтра был Тако-вторник!

     — Окей! — воскликнула она, а затем повернулась к остальным. — Есть идеи?

     — Сон мы исключаем, да? — спросил Кайдзю. — Наручники?

     — Он рвёт бетон так, словно это мокрая бумага, — указал на очевидное Плазматек.

     Хани поджала губы.

     Что-то, из чего он не мог бы вырваться…

     Бетон ломался, потому что был слишком хрупким. Сталь сломать было сложнее.

     Хммм.

     Они могли бы попробовать лишать его воздуха… может быть, океан?

     Нет-нет. После такого у него просто появятся жабры.

     Чем бы они могли…

     Ответ осенил её ударом молнии.

     — Ребята, у меня есть план! — заявила она. — Давайте отнесём его на пляж!

     По какой-то причине и Фред, и Васаби очень странно на неё посмотрели.

     Просто они ещё не слышали её идею!

(X)

     Кэсс была очень смущена, когда на поле битвы ворвался Фред и начал кричать, чтобы она загнала Химеру на пляж Санроу.

     Он располагался почти в десяти кварталах отсюда!

     Но… она должна была верить в то, что у них был план помимо плана, где она действительно сильно бьёт этого парня. И чем меньше местных магазинов и зданий пострадает в результате их битвы, тем было лучше.

     Так что… Кэсс решила, что просто сделает то, о чём они попросили.

     Когда Химера с рёвом помчался по улице, его бег был похож больше на бег четвероногого животного. Она ощутила на себе его удар так, как человек чувствует на себе порыв сильного ветра.

     Она понимала, что удар был сильным, хотя бы по звуку, который его сопровождал. Но звук причинил ей неудобств больше, чем сам удар.

     Это не имело значения. Отфыркавшись от слишком сильного порыва ветра, она обхватила обеими руками его запястье. Потом она начала подниматься вверх.

     У Химеры была секунда на то, чтобы понять, что происходит. Он пытался помешать ей, вонзаясь когтями на ногах в асфальт, но с таким же успехом он мог бы этого и не делать, несмотря на то, сколько силы воли ей потребовалось на то, чтобы продолжать подниматься в воздух.

     Монстр начал пытаться порезать её свободной рукой, и даже несмотря на то, что он в клочья порвал её одежду (и любимый фартук), повреждений на её теле… не осталось.

     Довольно скоро они оказались высоко над городом, намного выше всего, до чего Химера мог бы дотянуться, и она полетела в сторону пляжей.

     Прищурившись, она заметила Плазматека, летящего далеко впереди неё, несущего Хани на одной из своих платформ-щитов.

     Что бы они не задумали, лучше бы им приготовить всё как можно быстрее.

     Химера взревел, и звук его рёва заставил её вздрогнуть. Громкость была такая, что казалось, будто этим криком он раскалывает ей череп.

     Она не была жестоким человеком, но он определённо всё это заслужил!

     Когда она пролетала над окраинами города и добралась до широкого песчаного пляжа, она бросила взгляд вниз, на извивавшегося в её хватке злодея.

     И снова. Она совсем не склонный к насилию человек…

     Но он пытался сделать больно Хиро.

     Поэтому она не испытывала абсолютно никакого чувства вины, когда просто… отпустила его руку.

     Злодей взревел, и она почти не сомневалась, что он проклинал её, пока летел вниз.

     Она была поражена, увидев то, как его тело снова начало трястись и корчиться, и с влажным, трекающим звуком, с рвущейся кожей из его спины начали прорастать крылья, пока он кувыркался в воздухе.

     Раздражённо фыркнув, Кэсс спохватилась и полетела к нему, чтобы дотолкать его вниз.

     Прежде, чем она успела опомниться, оба её кулака уже врезались в живот Химеры, а затем они оба рухнули в песок с силой, способной переломать обычному человеку все кости.

     Она действительно не привыкла к тому, насколько быстрой она может быть…

     Она оттолкнулась от него, зависнув в воздухе, пока темношкурое чудовище с трудом поднималось на ноги.

     — Идеально! — услышала она позади себя.

     Обернувшись, Кэсс была очень изумлена и слегка смущена, когда Хани Лемон — а под этим костюмом явно скрывалась именно Хани Лемон — сняла с головы Кэсс позаимствованный у солдата шлем и небрежно отбросила его в сторону.

     — Постой, я должна вернуть его… — запротестовала Кэсс.

     К сожалению, этот протест остался без внимания. Хани сунула ей в руки то, что, как могла предположить Кэсс, было её запасным противогазом, закрывавшим нос и рот.

     — Вот, — улыбнулась она. Или Кэсс показалось, что она улыбается под её шлемом. — Наденьте это и просто… удерживайте его на месте!

     — Эмммм… ладно?

     — Отлично!

     Затем Хани  полетела обратно вверх на платформе Васаби.

     Когда Кэсс спустилась вниз, неловко обхватив толстую шею Химеры, бывшую размером со ствол дерева, она использовала свою сверхсилу, чтобы удерживать плюс-человека на месте.

     Потом Хани начала бросать в них химикаты.

     Кэсс не была уверена, что именно та бросала, но ей не потребовалось много времени, чтобы заметить эффект, когда жидкости начали впитываться в песок рядом с ними.

     Над ними начал образовываться туман, а сам песок зашипел, будто вода на горячей сковороде.

     За короткое время туман стал столь густым, что она не могла видеть даже то, что находилось у неё прямо перед носом.

     И тогда Химера начал сопротивляться всерьёз.

     Она чувствовала изменения в его теле, происходящие у него под кожей, прямо под её руками, но несмотря на все его яростные попытки вырваться из её хватки, это ничего ему не дало.

     Она была просто… недвижимой.

     Затем его трепыхания начали замедляться. Он слабел.

     Затем, после краткого момента, показавшегося ей целой вечностью, он, наконец, затих.

     Кэсс не думала, что ей следует оставлять его в этом облаке… чего-то, чем бы оно ни было, так что она схватила его тело, начавшее превращаться обратно в человеческое, за запястье, и пекарь, временно ставшая героем, взлетела в воздух.

     Когда она оказалась в воздухе повыше, к ней присоединились Хани и Васаби. На обоих были противогазы, и отсюда, с высоты, она могла увидеть густое, клубящееся внизу облако тумана, закрывавшее собой конкретный участок пляжа.

     — Что ты с ним сделала? — спросила Кэсс.

     И хотя она не могла видеть лица Хани, она могла представить себе, как та скуксилась, судя по тому, как она физически вздрогнула при этом вопросе.

     — Торамцид плюс хлор плюс диоксид кремния, или… ну, знаете. Песок. И в итоге получается… действительно опасный токсин… Может быть, вы уже отпустите его, чтобы я могла дать ему противоядие, пока он не умер?

     — В следующий раз предупреждай о таком! — воскликнула Кэсс.

     Васаби потёр подбородок.

     — Отравить парня смертельным ядом, имея под рукой противоядие, чтобы использовать его на нём, когда тот его вырубит… боже, и откуда ты только взяла эту идею…

(X)

     Александр не столько ввалился в комнату, сколько ворвался в неё, тяжело дыша от продолжительного бега и заставляя лёгкие натужно хрипеть, а грудную клетку сжиматься и расширяться.

     Су Вэй скользнула вслед за ним, и жидкий металл её тела коснулся его обуви, будто спрашивая, всё ли с ним в порядке.

     Войдя в старенькую квартирку, которую они снимали в качестве своего последнего убежища, Александр не удивился.

     — Ты.

     Это слово сорвалось с его губ словно проклятие, зелёные глаза, смотрящие вперёд, горели гневом и ненавистью.

     Пророк сидел на кровати, сцепив пальцы рук между коленями, и смотрел на него в ответ.

     — Ты знал! — прошипел Александр. — Тебя не было в твоём фургоне. Ты знал, что это произойдёт!

     Старик просто кивнул.

     — Да… я знал.

     — ПОЧЕМУ?!

     Крик, вырвавшийся из его горла, вызвал у него резкий приступ кашля, пока он изо всех сил старался сделать вдох — его грудная клетка резко сжалась и он не мог полностью вдохнуть воздух.

     Пророк не ответил, уставившись на него своим пустым взглядом дохлой рыбы, сохраняя выражение спокойствия на лице.

     Затем его взгляд опустился вниз и он медленно, сонно моргнул.

     — Я боюсь… вы мне не поверите.

     Александр покачал головой.

     — У меня нет на это времени, — с отвращением сплюнул он. — Мне нужно найти Ребекку.

     — Её схватили, — выдохнул Пророк.

     Кровь застыла в жилах доктора.

     Как и всегда, Пророк сказал это с мягкой, абсолютной уверенностью в голосе.

     — Зачем ты это сделал? — спросил он снова. — После всего, через что мы прошли? Зачем?

     Ему нужен был ответ, по крайней мере на этот вопрос, если на другой…

     — Аид!

     От звучания чужого голоса у него упало сердце. Он прижался к стене у окна, не обнаружив никого, кроме Героя и Большого Красного, парящих в воздухе снаружи их небольшого жилого комплекса.

     — Сдавайся, — потребовал обладатель магнитных сил. — Нам не обязательно драться.

     Александр ощутил, как у него перехватило дыхание, а в горле возникло ощущение жжения, будто он вдыхает дым. Его взгляд скользнул вниз, на Су Вэй, жидкую лужу металла, неуверенно колыхавшуюся у его ног.

     Сдаться… быть арестованным. Экстрадированным на родину. Это было для него верной смертью. Продолжением экспериментов над ней, маленькой девочкой, которая не могла говорить, не могла себя защитить.

     …

     И это всё упрощало…

(X)

     — Осторожнее, — тихо предупредила я, прячась за углом здания. — Не похоже, что он собирается сдаваться, и Пророк тоже внутри.

     — Теперь, когда он в отчаянии, он станет ещё опаснее, — добавила Трейсер.

     Словно в подтверждение её слов я увидела, как из их квартиры начал валить дым, а насекомые в стенах старенькой квартирки начали умирать, сгорая изнутри.

     Можно было бы подумать, что учитывая его в большей степени оборонительные силы, он не начал бы драку так быстро, однако это было явно ошибочным суждением.

     Доктор бросил что-то в окно, одну из своих гранат, нагрев вокруг себя пузырь воздуха, прежде чем та взорвалась жёлтым облаком какого-то газа, который я не могла идентифицировать.

     Герой отлетел назад, не желая рисковать и вдыхать его. Большой Красный наоборот рванул вперёд.

     Один большой, бронированный кулак врезался в стену, и я увидела, как Аид отпрянул назад, чуть не упав на задницу.

     Затем он, по-видимому, решил, что пришло время включить свою силу.

     Эффект был мгновенным — повышение температуры было таким сильным и внезапным, что я почувствовала это даже на расстоянии в почти сотню футов (30,48 метра). Ковёр в комнате загорелся, штукатурка начала плавиться, словно свечной воск. Пророк, ибо это мог быть только он, учитывая ранее состоявшийся диалог, который я слышала в комнате, бросился в комнату по соседству и нырнул в ванную, чтобы защититься.

     Затем в дело вступил Ксено.

     Жар хорошо сочетался с формой жидкого металла, заставляя ту раскаляться докрасна. Он бросился на Большого Красного, его металлическое тело обернулось вокруг, и сервомоторы заскрежетали, сопротивляющаяся напору силовая броня заискрилась и зашипела, а  воздух наполнился запахом плавящегося металла и сгоревших проводов.

     — Красный!

     Вместе с выкриком Герой включил магниты, и тело Ксено, за неимением лучшего слова для того, чтобы это описать, полностью вышло из строя — магнетизм костюма Героя, по-видимому, повредил тело Случая-53, поскольку его структура и сцепление между металлическими частицами было нарушено.

     — СТОЙ! - выкрикнул Аид. Мужчина выскочил из квартиры, и с пожарной лестницы, на высоте второго этажа, напрыгнул на Героя.

     Я услышала, как Герой закричал.

     Его контроль над магнитным полем ослабел, и Ксено восстановил свой прежний облик. Агрессивное нападение на Бэймакса продолжилось, казалось, Ксено вот-вот раздавит и сожжёт доспех своим раскалённым докрасна телом.

     — Предупреждение, — услышала я спокойный, невозмутимый голос Бэймакса, который, казалось, даже в нынешней ситуации пытался нас успокоить. — Предварительный анализ подтверждает, что у злодея Аида нет лимита Мантона.

     Мой желудок сжался.

     Всякая притворная осторожность покинула меня, когда я поняла, что несмотря на костюм, Хиро в буквальном смысле варился заживо внутри собственного доспеха.

     Где-то на задворках сознания я услышала проклятие Трейсер, которая начала движение вперёд, чтобы помочь Герою, но, на мой взгляд, она двигалась слишком медленно.

     Мои насекомые накинулись на Аида — скорее, инстинкт, чем последствия моей осмысленной команды, потому что насекомые умирали от жара задолго до того, как добирались до злодея. Их трупы падали вокруг него, лопаясь, как переполненные гнойники.

     Моё абордажный крюк снова сработал, но в этот раз я стреляла не в почти полностью неразрушимую ледяную броню.

     Я всё равно выстрелила.

     То ли от звука, то ли инстинктивно, но Аид отпрянул назад, и крюк пролетел всего в нескольких дюймах от его лица и ударился в дорогу.

     Несмотря на обстоятельства, я им воспользовалась.

     Я подпрыгнула, настолько высоко, насколько могла, позволяя механизму тянуть меня к закреплённому крюку со всей силой и скоростью, которые были способны поднимать меня наверх.

     Я ощутила, как проскользнула в радиус ауры Аида, когда жар словно воспламенил каждую клеточку моего тела. Это была агония боли.

     Мне было всё равно.

     Я отстегнула верёвку крюка, не став наматывать его обратно, и когда я двинула рукой…

     Заострённые когти впились в шею мужчины, готовые вырвать её кусок, как только он даст мне малейший повод — я слышала его сдавленную попытку вдохнуть — а другой рукой я ударила его по лицу изо всех своих остававшихся сил.

     Мои костяшки хрустнули, когда ударились об его маску, в протезе явно что-то сломалось. Мне было всё равно что именно.

     Я взяла его голову в захват, пока мы кувыркались в воздухе, и когда мы долетели до земли, я заставила его голову удариться об асфальт, чувствуя, как тело под моими руками обмякает, а жар вокруг начинает рассеиваться.

     Мне было всё равно.

     Моя рука потянулась за спину. Запасной нож, висевший на поясе, удобно лёг в руку, когда я начала его вытаскивать из ножен.

     Раздался визг, когда металл заскрежетал по металлу. Ксено отскочил от Большого Красного, броня которого превратилась в дымящийся хлам, и бросился прямо на меня.

     Время, казалось, замедлилось ещё сильнее. Мой разум быстро работал, пытаясь найти решение и не находя подходящего выхода из ситуации.

     Он был быстрее меня, сильнее и он был нагрет до температуры, которая могла легко сварить меня заживо.

     Я всё равно вытащила нож, полная решимости остановить хотя бы одного из них.

     Затем металлический монстр остановился, дёрнулся и застыл в воздухе, а после раздался одиночный выстрел. Пуля пролетела так близко, что я ощутила, как она задела мои волосы.

     — Хватит!

     Битва замерла. Я чувствовала, как Аид изо всех сил пытается дышать подо мной. Его грудь вздымалась, из горла вырывались хрипы, он с трудом втягивал в себя воздух через маску, которая, по-видимому, служила также и устройством, помогающим ему дышать. Ксено медленно сжимался в шар прямо в воздухе, пока Хиро сосредоточил внимание на том, чтобы удерживать его на месте.

     Большой Красный стоял на коленях, изо всех сил пытаясь подняться на отказавших сервоприводах костюма.

     Только Трейсер могла бы среагировать, если Пророк снова нажмёт на курок… но я сомневалась, что она сможет чем-либо ему помешать.

     Старик-предсказатель уставился на меня неестественно пустым взглядом.

     — Я слышу это… — сказал он.

     Я никак не отреагировала, собирая в свой рой ещё больше жуков, пауков-отшельников, чёрных вдов, шершней и пчёл. Всех, до кого я дотягивалась, даже до вшей, которые вспрыгнули ему на руку, чтобы сказать мне, когда напрягутся его мышцы, если он снова попытается нажать на спусковой крючок.

     Но мог ли он выстрелить в ту сторону, в которую я попытаюсь отклониться, чтобы уйти от выстрела…

     …

     Я ненавижу сражаться с предсказателями.

     Затем он опустил руку с пистолетом… а другой рукой достал из кармана флешку.

     — Всё кончено, — сказал он, медленно двигаясь в сторону лестницы и кладя пистолет на ближайший подоконник. — Наша борьба… всё закончилось, — сказал он, спускаясь по лестнице, ведущей вниз, во внутренний двор, всё ещё держа в вытянутой перед собой руке флешку.

     Он говорил с сильным акцентом, и один только этот факт принёс мне глубокое чувство облегчения.

     У Контессы не было акцента.

     Её пути позволяли ей в совершенстве делать всё — даже говорить на иностранных языках.

     — Это моё предложение вам, — сказал он.

     — И что это такое? — спросила Трейсер, осторожно заходя к нему за спину на случай, если драка снова возобновится.

     — Все доказательства, которые вам требуются, — ответил он. Выражение его лица по-прежнему выглядело таким пустым, что казалось каким-то нечеловеческим. — Каждый аккаунт, каждый информатор. Всё, что я узнал о делах Дискурса, о его планах… и его силе.

     Я не смотрела на остальных, не смея отводить взгляд от этого человека.

     — Почему? — это спросила не я. Герой.

     Лицо злодея продолжало оставаться неподвижным — пугающе неподвижным — но всё же, когда он ответил, я смогла уловить небольшой след эмоций.

     — Потому что вы можете помочь… — просто сказал он. — …и защитить моих друзей…

     Если бы не мой рой, я бы, возможно, отпрянула назад, как если бы он только что дал мне пощёчину.

     Что за херня?

     — Если ты хотел именно этого… — требовательно сказала Трейсер. — То какого чёрта не сообщил нам раньше?

     В ответ Пророк отвернулся и вышел со двора, пройдя на другую сторону улицы, где остальные заметили начинавшую собираться толпу. Люди доставали телефоны, снимали их, болтали о них, пальцы быстро стучали по экранам, пока они загружали отснятый материал в интернет.

     — Вам нужно было победить, — наконец, сказал Пророк. — Им нужно было увидеть, как вы побеждаете… чтобы другие вас послушали.

     Затем он посмотрел на меня, и его глаза закрылись.

     — Я слышу это… — снова сказал он. — Твоя музыка звучит так ясно.

     Что?

     Он шагнул вперёд и я напряглась, а затем мужчина положил флешку на землю, опустился на колени, а затем лёг на землю рядом с Аидом, заложив руки за голову.

     Он повернул голову, чтобы посмотреть на человека, находившегося почти в бессознательном состоянии, и впервые на его лице появилась едва заметная улыбка.

     — Этот путь, — прошептал он, когда Трейсер подошла к нему сзади, чтобы надеть на него наручники. — Поможет нам однажды снова обрести дом, мой друг.

     Аид — измученный, неверящий или бредящий — ничего не ответил.

     Я почувствовала прикосновение чьей-то руки на своём предплечье и почти вздрогнула от неожиданности — настолько я была сосредоточена на том, чтобы убедиться, что Пророк не представляет из себя опасности.

     Я повернулась, посмотрев на Героя.

     Его рука сжала мою руку.

     Он кивнул мне, безмолвно прося опустить нож.

     Я так и сделала.