Алхимик. Прокаливание 6.5

     Кресло заскрипело, когда я откинула на него голову. Было около двух часов ночи, и я успела проснуться и снова попытаться заснуть уже по крайней мере три раза с тех пор, как легла спать. На этот раз неприятный запах пота, которым пропиталась моя постель, заставил меня перебраться в компьютерное кресло.

     Коробка с пиццей, которую купил Воронка, стояла на углу моего стола, едва видимая из-за скудных полос света уличного фонаря, пробивавшихся сквозь задёрнутые шторы.

     Я медленно пошарила рукой под столом, пытаясь нащупать свой ноутбук. Ощущение прохладного пластика и немного шершавая клеевая поверхность, оставшаяся от ободранных наклеек, подсказали мне, что я нащупала нужную вещь, и я вытянула его с полки, положив на стол.

     Я не была уверена, почему я всё ещё скрывала его от папы. Я даже не была уверена, знал ли он вообще, что у меня есть ноутбук, или нет — я была довольно небрежна в отношении того, где его прятать.

     После того, как папа отправил меня в мою комнату, я мучительно размышляла над тем, должна ли я спуститься и извиниться — подробно объяснить, что произошло с Лунгом, раскрыть свои связи со злодеями, которые, вероятно, поощряли своих шестёрок угрожать ему лично, и пообещать никогда больше так не делать.

     Я не сделала ничего из этого. Я сидела в своей комнате, думая о предстоящей встрече с Протекторатом и о том, как я должна справляться со школьными проблемами после того, что почти наверняка стало самыми судьбоносными выходными за всю мою жизнь.

     Чувство вины терзало меня, и я пыталась оправдать себя тем, что папа сейчас мне совсем не доверяет, и это в конце концов была моя жизнь. Слова всё равно казались пустыми, я могла видеть то, что лежало за ними. Я не хотела говорить отцу, с какой лёгкостью я свернула на дорожку, которая могла бы запросто, если бы не несколько обстоятельств, увести меня на ту сторону закона.

     Скоро я всё ему расскажу, мысленно пообещала я себе. Как только я по-настоящему стану героем, полностью и без каких-либо оговорок, тогда я смогу ему рассказать. Герою с друзьями-героями можно простить ошибку, даже большую ошибку, верно?

     Экран ноутбука потемнел, и я снова сосредоточила своё внимание на нём. Мне потребовалась секунда, чтобы ввести пароль.

     Браузер всё ещё был открыт на ПЛО, на странице переписки со Славой. Она больше ничего не присылала после, кроме согласия с моим ответным сообщением.

     Я закрыла переписку, возвращаясь к почтовому ящику. Пришло ещё больше писем ненависти и так много других разнообразных писем, что веб-сайт предложил установить спам-фильтр на мой почтовый ящик.

     Я согласилась, и почти все сообщения исчезли в мгновение ока, оставив только письма от знакомых лиц. Слава. Панацея. Брандиш. Мисс Ополчение.

     И Сплетница. От неё пришло новое сообщение. Больше суток назад — всего через несколько часов после смерти Лунга и даже до сообщений от Славы, на которые я уже ответила. Значок её аккаунта по-прежнему обозначался фиолетовой «С».

     Я задавалась вопросом, как я умудрилась его пропустить. Наверное, оно каким-то образом затерялось среди тех писем ненависти, которые я просматривала просто мельком.

     Я вздохнула. Из всех злодеев, которых я встречала, она определённо вызывала наибольшую симпатию, но теперь у моих мыслей и воспоминаний словно поменяли розовый фильтр на обильно пропитанный унынием. В каждом из наших прошедших разговоров я автоматически искала двойной смысл или эмоциональную манипуляцию.

     Это было именно то, что я делала с каждым своим воспоминанием об окончании средней школы, и это также разрушительно на меня влияло.

     Я навела курсор на кнопку удаления письма, но заколебалась в последний момент. К сожалению, её способность манипулировать мной была частью сил, которые делали её умной и помогали получать новую информацию. То есть у неё было то, что я хотела получить и в чём я нуждалась.

     Я открыла сообщение, моё сердце бешено колотилось в груди, я была настороже, насколько могла, напоминая себе, что не должна брать в расчёт первое впечатление, которое я получила от встречи с ней, и что я должна прочитать письмо через призму бесстрастности и объективности.

     «Привет, Алхимик», тут же бросилось мне в глаза, стоило открыть письмо. «Я надеюсь, что у тебя всё хорошо, учитывая все обстоятельства».

     Я продолжила читать. Ей удалось заставить меня немного улыбнуться, несмотря на все мои усилия сохранять невозмутимость. Я предположила, что это было частью её способностей, позволявших ей знать, что она должна сказать, чтобы вызвать у собеседника нужные эмоции.

     В голову пришёл вопрос, можно ли это считать силой Властелина, который тут же согнал тень улыбки с моего лица.

     Она спрашивала меня, не хочу ли я встретиться лично. Никаких масок или чего-то в этом роде. Ей нужно было обсудить со мной кое-что важное, и она подумала, что я бы не хотела, чтобы мою геройскую личность видели в компании злодея.

     В конце сообщения был указан номер телефона.

     Я уставилась на него, более, чем немного сбитая с толку. Если отбросить в сторону мою неприязнь, которая определённо не была смягчена из-за того, что в каждом предложении её письма я искала подвох и какой-нибудь эмоциональный крючок, это была чрезвычайно странная просьба, как на первый взгляд, и я не думала, что согласилась бы, даже если бы обнаружила трещину в своём к ней отношении.

     Учитывая, насколько она была умна, я должна была задаваться вопросами о том, планировала ли она или, по крайней мере, организовывала ли специально путь моего столкновения с Лунгом или кем-то ещё вроде Кайзера. Гибкое в применении, послушное орудие было, вероятно, воплощением мечты Властелинов или Умников, походящих на Властелинов.

     Но манипулирование мной и встреча со мной в наших гражданских личностях были взаимоисключающими пунктами, насколько я понимала, и к тому же невероятно рискованными для нас двоих. Злодеи в большей степени, чем герои, преуспевали в том, чтобы оставаться анонимными. Задолго до появления паралюдей полиция носила униформу и значки, тогда как в ныне ушедшей эпохе злодеи оставались замаскированными и анонимными.

     Видимо, у неё есть причина для такого предложения, думала я. Я не могу предоставить ей столько возможностей, и мне точно не нужно, чтобы она знала меня в лицо. Знать как кто-то выглядит всё равно что знать его имя, особенно с учётом того, что я ещё учусь в школе, а она вероятно легко сможет пробраться в кабинет директора — не то чтобы это было такой сложной задачей, если вспомнить Эмму и Софию — и просто вычислить мою личность.

     Я начала печатать.

     «Я собираюсь вступить в Стражи. Эти наполовину злодейские методы чуть не убили меня, дважды. Спасибо, но нет».

     Однако прежде, чем отправить сообщение, я решила перечитать его.

     Я посчитала свой ответ вполне уместным, и он им был, но моё сообщение всё равно не показалось мне хорошим ответом.

     Она ведь не принуждала меня действовать и не толкала на что-то, что могло поставить под угрозу мои отношения с Оружейником, Мисс Ополчение и папой. Я всё это сделала сама. Она, конечно, задала мне направление, но разве вина за произошедшее не лежала полностью на моих плечах?

     Зевок неожиданно прервал мои размышления, и я закрыла глаза и откинула голову назад, честно пытаясь всё обдумать.

     Я не хотела встречаться со Сплетницей. Это было слишком рискованно на нескольких уровнях. Но несмотря на риск, я действительно хотела с ней поговорить. У неё была информация, в которой я нуждалась — об Империи и о том, что, вероятно, должно произойти.

     Я слишком устала для всего этого, подумала я и удалила сообщение, которое напечатала до этого, заменив его одним словом.

     Я закрыла крышку ноута и вернулась на кровать. Подушки всё ещё были влажными и неприятно пахли, но монокостюм сохранил остальную часть кровати достаточно сухой.

     Я завернулась в одеяло, обнимая себя и стараясь отпустить мысли.

~ ~ ~

     Я просыпалась ещё два раза до наступления утра. Каждый раз меня пробуждал ото сна крик Лунга. В последнее своё пробуждение, когда я отказалась ото сна как от безнадёжного дела, было пять утра.

     Мне казалось, что кто-то принял мою голову за боксерскую грушу и некоторое время её избивал.

     Как бы ни чудесно звучала идея душа, я боялась разбудить отца, поэтому приняла две таблетки аспирина и открыла компьютер.

     Сплетница ответила мне.

     Она там вообще спит? — несчастно размышляла я, читая её ответ на моё однословное сообщение.

     Она утверждала, что у неё есть информация, которая будет мне интересна. Что-то о том, как заставить Империю отступить, информация, которую она могла доверить только мне. Она утверждала, что герои поблагодарят меня за то, что она готова мне предоставить.

     И она утверждала, что стану ли я Стражем или нет, у неё есть кое-что, что я должна услышать.

     Всё это звучало бессмысленно — как пустые обещания, предназначенные для того, чтобы заманить меня в ловушку, но с горечью я должна была признать, что хоть она часто вводила меня в заблуждение, она никогда мне не лгала.

     Я нацарапала её номер на стикере, положила в верхний кармашек рюкзака и напечатала ответ.

     Мне нужен был новый личный телефон, но пока что я могла зайти за временным в магазин на углу, прежде, чем идти сегодня в школу.

~ ~ ~

     В школе все косвенно, но говорили обо мне. Лунг и Империя были главными темами обсуждения, полностью захватившими урок мистера Гледли, куда мы, как предполагалось, пришли для обсуждения кейпов.

     Мистер Гледли был слишком заинтересован в том, чтобы быть крутым учителем, чтобы пытаться вернуть учеников к теме сегодняшнего урока, поэтому просто позволил дискутировать на поднятые темы.

     Это усилило мою и без того неприятную головную боль, и в классе было слишком громко и оживлённо для того, чтобы я могла положить голову на стол.

     Меня даже спросили, что было впервые. Мистер Гледли нёс какую-то чушь типа «узнай мнение учеников» о том, что должны делать герои в связи со сложившейся ситуацией, и всё, что я могла, стараться не съёживаться от ответов некоторых моих одноклассников.

     Некоторые из них хотели, чтобы я — Алхимик — выследила Кайзера, Крюковолка, Крига и бог знает каких ещё кейпов и убила их тоже. Другие считали, что я была одной из них, и проклинали меня за то, что я устранила единственного соперника Империи.

     По крайней мере, некоторые из моих одноклассников понимали или, по крайней мере, разбирались в основных законах, но даже так никто их них не знал, на что это было похоже на самом деле. Никто из них не мог знать.

     Лунг занимал все мои мысли в течение последних двух дней и ночей. Я даже начала интересоваться им вне его кейповской жизни. Была ли у него девушка или жена? Были ли у него дети? Чем он занимался, когда хотел повеселиться? Почему он стал злодеем в таком городе, как мой, где была размещена штаб-квартира Протектората?

     Почему мы должны были столкнуться так, как нам пришлось?

     Затем мистер Гледли позвал меня по имени и спросил, что, по моему мнению, должны сделать герои, чтобы остановить Империю 88.

     Я едва удержала себя от того, чтобы дать ответ как Алхимик.

     Всё, что мне удалось из себя выдавить, было «Надеюсь в этот раз у Оружейника всё получится».

     Мне придётся присоединиться. Я уже была во всё это вовлечена, но чтобы работать с настоящими героями, Протекторатом, я должна была быть их частью.

     Если Кайзеру удастся извлечь выгоду из того, что я сделала, я не смогу с этим жить. Так много преступлений последовало бы за захватом города Империей, а я проложила им путь, убрав единственное серьёзное препятствие на их пути из тех, что ещё оставались. Даже если они очень хорошо относились к людям своей расы — в чём я сомневалась — они будут куда хуже относиться к и так уже побитым жизнью людям, которые жили под каблуком у тирана Лунга.

     Сегодня вечером я должна буду встретиться с героями и оставить своё злодейское прошлое позади. Но прежде, чем это должно будет произойти, мне нужно было получить всю необходимую информацию, чтобы герои могли начать действовать.

     Мне нужно было поговорить со Сплетницей, и я не могла больше оставаться в школе и слушать, как все обсуждают то, что я сделала в субботу.

     Как только началось обеденное время, я улизнула из кампуса. Я была почти уверена, что папа простит меня за то, что я прогуливала занятия, по крайней мере сегодня.

~ ~ ~

     Я получила несколько подозрительных взглядов от библиотекаря из-за того, что появилась тут в середине дня, но зато я смогла занять одну из комнат для совещаний на целый час, тогда как большую часть времени, когда я тут была, их невозможно было получить в своё пользование хотя бы на полчаса.

     В звуконепроницаемой и относительно симпатичной комнате я некоторое время провела, рассматривая свой одноразовый телефон. По моим прикидкам, Сплетница была на пару лет старше меня. Возможно ли, что она тоже ходила в школу? Я бы не догадалась, что Руна ходила, и как оказалась, была неправа — я намеренно не пыталась найти Руну в школе на случай, если не смогу скрыть отвращения на лице от знания того, что Тейлор Эберт знать не могла.

     Тем не менее, я набрала номер и поднесла телефон к уху.

     Мне ответили почти мгновенно.

     — Привет, Алхимик, — поприветствовали меня с того конца трубки слишком бодрым голосом для кого-то, на чьих планах я поставила крест.

     — Привет, — поздоровалась я в ответ, стараясь, чтобы мой голос не звучал апатично. Я села так, чтобы краем глаза видеть дверь, и поставила рядом с косяком ногу, чтобы почувствовать, если кто-то попытается её открыть.

     — Очень жаль, что мы не смогли встретиться лично, — сказала она. — Но я понимаю твои причины. Будущие герои не должны якшаться со злодеями, я права?

     Я не стала утруждать себя ответом на её риторический вопрос.

     — Поступай, как знаешь, — сказала она после немного неловкой паузы. А затем её речь чуть ускорилась. — Итак, что бы ты хотела узнать?

     Я моргнула.

     — Ты попросила меня о встрече, — сказала я. — А я вместо этого просто тебе позвонила.

     Я говорила так, будто разжёвывала что-то особо тупящему человеку.

     Она легко рассмеялась на мои слова, хотя я и слышала лёгкую натянутость в этом смехе.

     — Боюсь, такого проклятие любого Умника, — сказала она, и я услышала в её голосе ироничный, по-шекспировски траурный тон. — Все хотят у тебя что-нибудь узнать, и это единственная причина, по которой с тобой разговаривают. Друг или враг, это не имеет значения.

     На мгновение я почувствовала себя плохо, но потом просто отмахнулась от нахлынувших чувств. Это была очевидная попытка эмоционального манипулирования.

     — Что, кстати, очень круто, мне на это пофиг, но тебе, очевидно, просто нужны мои хорошенькие мозги.

     Я кивнула. Не то чтобы она была неправа.

     Стикер, на котором я шифром записала интересующие меня вопросы, уже несколько дней валялся у меня в сумке, но для того, чтобы задать первую парочку вопросов, он мне не требовался.

     — Что происходит с Империей 88? — тихо спросила я, оглядевшись вокруг, чтобы убедиться в том, что никто не находился в пределах слышимости или не следит за мной за пределами звукоизолированной комнаты. — Что они задумали?

     — О, ну это просто, — сказала она. — Ты не следила за новостями? Нет, конечно ты бы не стала, блин, извини, я обычно могу держать язык за зубами, когда… извини.

     Было странно слушать, как она дважды подряд так быстро извиняется передо мной. Если это было частью её манипуляции, то всё, что это делало, заставляло меня чувствовать себя неловко. Мне определённо не нужно было это слышать.

     — Всё в порядке, — сказала я. — Тебе не нужно извиняться.

     — Спасибо. Во-первых, ты знаешь, что Криг мёртв, да?

     Я слышала, как про это упоминали на уроке мистера Гледли, но до того урока была не в курсе.

     — Ага, — ответила я, хотя и надеялась, что она скажет про это больше.

     — Ага, Они Ли его взорвал, по крайней мере, так утверждают слухи, — пояснила Сплетница. — И по сути, он был не просто вторым номером в их нацисткой группке. Он также являлся своего рода посредником между Кайзером и другой организацией. Вероятно из Германии, я не знаю точно, но они поддерживают Империю 88 и другие группы их единомышленников по всему миру.

     Я медленно кивнула. Идея того, что у Империи была внешняя поддержка, пугала, но в ней также был смысл — Броктон-Бей как бастион превосходства белых не имел особого смысла, но если Кайзер решил вести здесь бизнес, чтобы деньги передавались дальше по цепочке, это могло объяснить, почему он настолько здесь укрепился.

     — Итак, речь идёт об их родительской группе, и им на самом деле не нравится Кайзер, — продолжила говорить Сплетница. — Я не знаю почему, но это факт. Так что, по сути, они отдали приказ о вчерашней атаке, иначе эта родительская группа отозвала бы свою поддержку. Я слышала, ты вчера ходила на Ночь и Туман, верно?

     — Да, — медленно согласилась я. Я знала, что у неё были силы Умника, и чем дольше я её слышала, тем сильнее это чувствовалось, но я всё ещё удивлялась тому, что она так много знала.

     Это парачеловеческие способности, напомнила я себе. Они не склонны подчиняться никаким правилам, кроме как своим собственным.

     — Они тоже были из родительской группы, — сказала Сплетница. — Все люди Кайзера действовали гораздо более осмотрительно, чем эти двое, и именно поэтому они, надеюсь, хорошо проведут время в Клетке.

     — Я поняла, — сказала я. Есть кто-то выше Кайзера. Думаю, в этом есть смысл. К сожалению, за бандами сторонников превосходства белой расы скорее всего стоит гораздо больше старых капиталов и власти, чем за любыми другими идеями. Броктон-Бей даже не особо крупный город, и в США наверняка есть ещё с полдюжины таких людей, как он. Чёрт возьми, разве та же Анна не упоминала, что раньше жила где-то в другом месте?

     Эта мысль делала Кайзера одновременно как более пугающим — потому что в его распоряжении оказывалось потенциально больше кейпов — так и менее пугающим, потому что в моих глазах его должность была понижена с «главного босса Зла» до «менеджера среднего звена». Это заставляло ситуацию казаться более комичной, что, возможно, было не самым лучшим подходом, но зато это помогало бояться его меньше.

     — И вот так в основном обстоят с ними дела. Расскажи Протекторату о Гезельшафте — они будут знать о ком идёт речь — и о конфликте между Кайзером и ними, и ты станешь героем во многих отношениях, — сказала Сплетница. — Я бы поспорила на что угодно, что Кайзер собирается продолжать в том же духе — неудачное отступление заставляет его выглядеть слишком жалко.

     Я записала это слово — в моём исполнении оно выглядело как «Гизель-чтототам», но я всё равно бы знала, что имелось в виду.

     — Хочешь узнать что-нибудь ещё?

     Я пошарила в рюкзаке, пока не нашла свой листок с вопросами, и прищурила глаза, вглядываясь в потёкшие чернила на жёлтом фоне.

     Я зачеркнула ручкой слово «Империя».

     — Эмм, да, — сказала я. — Что теперь будет с АПП?

     — Ничего хорошего, — ответила Сплетница. — Поскольку Лунга и Бакуды больше нет, они в значительной мере облажались. Они Ли опасный парень, но он отнюдь не лидер — я думаю, он просто не знает, как им быть. Так что он будет сидеть на месте, играть в видеоигры или что-то вроде того, пока кто-нибудь не убьёт его или не сделает ему предложение получше. Остальные? Не знаю. Но готова поспорить, что сейчас им там всем совсем невесело.

     Я была вынуждена с этим согласиться. Быть частью банды, которая только что потеряла своего босса и основных защитников и на которую готовилось нападение другой банды — звучало как действительно ужасное положение.

     — А Бакуда? — спросила я. — Когда это произошло? И как?

     — Вау, ты была не в курсе? — удивилась Сплетница. — Хотя да, думаю, в этом есть смысл. Мрак разделался с ней, пока Руна везла тебя в больницу. А я сделала парочку звонков, чтобы Панацея занялась тобой.

     Я моргнула, и наконец-то собрала общую картинку. Руна была той, кто отвезла меня в Медхолл после того, как Они Ли скинул меня с крыши в прошлую пятницу, во время конфликта между Неформалами и Бакудой. А Лиза сделала что-то, чтобы Панацея узнала обо мне и помогла — это было чем-то, подробностей чего я совершенно не хотела знать.

     Манипуляция, почти сразу заметила я. Она напоминает тебе об одолжении, чтобы стребовать должок.

     Я не очень хорошо разбиралась в психологии, но была способна разглядеть такого рода трюк.

     — Как? — спросила я.

     — Просто немного реверсивной инженерии от меня, — сказала она немного напыщенным тоном. — Одна из её бомб, которую мы нашли, была оснащена замерителем расстояния, так что не стала бы взрываться слишком близко к владельцу. Я тогда просто перевернула шкалу измерителя, и когда Мрак бросил бомбу в зону досягаемости Бакуды, бум, и Бакуды больше нет.

     Получается, Неформалы смогли использовать украденную ими бомбу. Возможно, у них было ещё несколько таких, но в этом было трудно быть уверенным.

     Кид Вин мог бы знать, подумала я. Он составлял каталог по содержимому мастерской Бакуды, точнее, помогал в этом деле Оружейнику.

     — Что-нибудь ещё? — спросила Сплетница, звуча немного самоуверенно. — Нужна информация о Барыгах, Выверте или о нас? Как на счёт того дуэта, который воспользовался всей этой неразберихой и разгромил ювелирный магазин в центре города?

     Я посмотрела на свой список и вычеркнула АПП. Вчера днём я провела кое-какое исследование по Падшим и попыталась найти на ПЛО Вики предсказателей, которые могли работать с Воронкой, но похоже, там не доставало информации о таких кейпах. Возможно, потому что они, как правило, нанимались на работу в правительственные организации вместо того, чтобы выходить на улицы в костюмах.

     А ещё я не хотела давать Сплетнице слишком много подсказок о том, чем сейчас была занята моя голова.

     — Это по большей части всё, что я хотела знать, — сказала я, скомкав бумажку.

     — Так значит, я просто твой личный дерьмо-фильтр? — спросила Сплетница. — Отделяющий зёрна истины от плевел новостей, способный изложить суть за несколько предложений.

     В её голосе звучало явное веселье.

     — Да, — ответила я, не удержавшись от улыбки.

     — Достаточно справедливо, — сказала она. — Итак, теперь перейдём к сути этого разговора.

     Я подалась вперёд на своём стуле, и несмотря на то, что была одна в комнате, всё равно выглянула в окошко двери. Однако за мной никто не наблюдал.

     — Правда в том, что Неформалы не являются независимой группой злодеев, — сказала она. — Да, мы злодеи, но большую часть времени кое-кто даёт нам работу, и она попросил меня поговорить с тобой.

     Я слегка прищурила взгляд. Они работали на кого-то? Заключили контракт или типа того? Но кто, кроме злодея, стал бы нанимать других злодеев? Как ту женщину, которую я встретила в Соммерс-Рок со сварочной маской на лице — Трещину — которая сказала, что была наёмницей. Наёмники действительно имели плохую репутацию, но была по крайней мере гипотетическая возможность, что независимые кейпы или даже герои могли нанимать наёмников. Тот, кто нанимал злодеев, должен был и сам быть злодеем.

     Я ведь права? — думала я, пытаясь представить себе ситуацию, в которой герою пришлось бы нанять злодеев. — То есть, какие-нибудь коррумпированные герои вполне могут нанимать злодеев, чтобы те расправились друг с другом. Или, может быть, нанимали их для того, чтобы они были глазами и ушами на таких собраниях, как в Соммерс-Роке, или… а Перемирие считается работой по найму?

     Я заставила себя успокоиться. Возможно, я была несколько наивна в мыслях о том, что только злодей будет нанимать другого злодея. Я слышала от множества разных паралюдей, в том числе и вчера, что злодеи меняли стороны гораздо чаще, чем подразумевала старая идиома, и даже в среде злодеев была собственная шкала дерьмовости.

     — Ты всё ещё со мной, Алхимик? — спросила она.

     — Да, — сказала я вместе с кивком.

     — Так вот, возвращаясь к теме, она управляет собственным бизнесом и считает, что твои способности дали бы ей реальное преимущество, и готова довольно много заплатить за сотрудничество.

     — Моё сотрудничество в каком смысле? — спросила я настолько осторожно, насколько вообще могла. То, что подобное приглашение пришло мне сразу после ситуации с Лунгом, давило на мозоли и вызывало тревожные мысли.

     Разве Воронка не делал то же самое вчера? — подумала я. — Появился сразу после Лунга и сказал несколько банальностей?

     — Она не хочет тебя ни для чего, что было бы связано с боевыми ситуациями, — сказала Сплетница. — И этот вопрос давно назревал, честно. Она занимается куплей-продажей, и твои способности помогли бы ей значительно расширить свою клиентуру. Знаешь ли ты, сколько Технарей не могут достать достаточно платиновой проволоки или сапфирового стекла для работы? Ты бы в мгновение ока стала миллионером.

     Я выдавила «хмм», чтобы дать себе время подумать.

     Предложение было менее неприятным, чем я ожидала, но эта идея также могла прийти в голову любому другому человеку, включая меня. Электронное письмо от Сторожевых Псов сделало меня более осторожной, и как бы мне не нравилась идея получить кучу денег, я действительно не знала, что буду с ними делать. Деньги не защитят меня от организации Кайзера. Деньги не заставят отменить всё, что делала Эмма с тех пор, как мы перешли в старшую школу. Деньги не помогут мне завести друзей, которым я могла бы доверять, или парня, который мне понравится, и не избавят меня от кошмаров про Лунга.

     С такой перспективы это отрезвляло более, чем немного — одна из вещей, для которых мои силы легко и просто могли быть использованы, не причиняя при этом окружающим вреда, была почти бесполезна для всего, в чём я нуждалась или чего я хотела.

     Тем не менее, на ум пришло одно главное возражение.

     — Почему она вас нанимает? — спросила я. — Что ей нужно от группы злодеев?

     — Ауч, — сказала она, но я была почти уверена, что на том конце провода она улыбалась. — Хотя это хороший вопрос. Бизнес полностью открыт для всех. Клиенты, с другой стороны… давай я просто скажу, что паралюди не застрахованы от того, чтобы их пытались обокрасть. И иногда немного мускулов делает ситуацию безопаснее, например, в каждом магазине на Набережной забит на быстрый набор номер Протектората.

     Думаю, в этом есть смысл, но как только я об этом подумала, в моё голове зазвенел тревожный звоночек «манипуляции». Как можно определить, был ли бизнес законным или нет, даже если для найма команды злодеев у них была смутно удовлетворительная причина?

     — Однако иногда иметь обширную базу клиентов — это преимущество, — добавила Сплетница. — Она знает людей, влиятельных людей. Ты когда-нибудь слышала о Ящике Игрушек?

     — Нет, — сказала я, хотя название действительно показалось мне смутно знакомым.

     — Это полузлодейская, полунезависимая группа Технарей, — пояснила Сплетница. — И у них довольно много членов с кучей разных специализаций. Они часто продают свои творения, но при этом они предпочитают иметь дела с определёнными людьми. Она значится в списке как один из их поставщиков, а иногда и как их представитель. Так что если тебе нужно обезопасить себя или получить дополнительную силу, ты могла бы обратиться к ней с подобным запросом.

     Я думала об этом. Тинкертех обычно не был доступен непрофессионалам, и большинство Технарей, или, по крайней мере, большинство Технарей, которых я знала, были в чём-то похожи на Оружейника и Кид Вина. Они создавали оружие и доспехи для себя, но не стремились производить вещи массово или в количествах, достигающих производственных мощностей. Даже Дракон не производила силовую броню или генераторы силовых полей для Протектората и Гильдии, хотя я была уверена, что она может такое создавать.

     Чем отличались люди из Ящика Игрушек? Сотрудничеством? Деньгами? Злодействами? Или чем-то другим?

     Идея была более заманчивой, чем предложение денег — усиление моих способностей было не тем, в чём мне могли помочь деньги. Зато каталог лучшего Тинкертеха — лучшего транспортного средства, чем ховерборд Кид Уина, или какой-нибудь пуленепробиваемый щит, чтобы я не получала синяки — вот это было заманчивым предложением.

     — Кроме того, она имеет и некоторое влияние за пределами кейп-сцены, — добавила Лиза. — Так что если тебе нужна помощь в повседневной жизни, это тоже можно будет устроить. Что-нибудь связанное со школой или местной политикой? Проблемы с законом?

     Мне не потребовалось много времени, чтобы представить, что я могла бы сделать с таким влиянием. Вышвырнуть Софию, Эмму и Мэдисон из школы в самое худшее место, какое я только смогу найти. Реконструировать паром и как-нибудь расширить доки. Перевестись учиться в Аркадию на новый учебный год.       Однако тревожные звоночки гремели в моей голове, словно сирены, даже несмотря на то, какое сильное меня одолевало искушение. Основываясь на всём том, что мне сказала Сплетница, это было предложение, которое звучало слишком хорошо для того, чтобы быть правдой, но при этом я не могла сразу отбросить возможность того, что это был не обман. Моя сила давала мне больше возможностей, чем другим — она была похожа на выигрыш в лотерею, после которого куча незнакомых людей вдруг приходит к тебе, чтобы выразить особое отношение. Большинство из них, скорее всего, будут всего лишь подлизываться, чтобы урвать свой кусок пирога, но парочка из таких людей могли предложить мне что-то действительно  дельное.

     Хотела бы я сейчас видеть выражение лица Сплетницы — уверена, что оно мало бы отличалось от того, что я себе представляла. Взгляд её глаз должен быть немного хищным. Не как у волка — слишком опасная ассоциация — но игривый и озорной взгляд, который при этом оставался бы опасным.

     Как у лисы.

     Она должна была понимать, что всё это звучало как заманчивое предложение. Она надавила на столь большое количество моих болевых точек, и возможно даже непреднамеренно. Охватила своими предложениями так много различных сфер интересов, что в моей ситуации не было никого, кто не поддался бы искушению, но сигнал тревоги манипуляции всё ещё звучал в моей голове.

     Однако я смогла успокоиться, когда вспомнила, как сидела в больничной палате с Мисс Ополчение.

     У меня уже были свои люди. У меня был папа. У меня была Слава. У меня были — или скоро будут — Стражи.

     — Прости, — сказала я, не чувствуя сожаления на самом деле. — Я собираюсь стать героем.

     — И у неё не будет с этим никаких проблем, — легко сказала Сплетница. — Тебе бы вообще не пришлось с нами работать. Тебе даже не придётся нас видеть, если ты не захочешь, хотя, думаю, мы бы прекрасно поладили.

     Моё сердце забилось быстрее. Она знала, что я собиралась это сказать. Она предсказала это. Это означало, что она думала, будто у неё есть способ обойти моё решение, способ убедить меня, склонить к сотрудничеству.

     — Правда? — спросила я, зная, что несмотря на моё твёрдое решение, мне всё равно было искренне любопытно.

     — Абсолютно, — сказала Сплетница, потягивая на том конце трубки свой напиток. — Ничего противозаконного. Стопроцентно легальная работа по импорту-экспорту. Ты могла бы даже работать над очисткой жидкостей для всяких производств, если не хочешь продавать всё незнакомым Технарям. Лично я не думаю, что есть большая разница между Ящиком Игрушек и большой компанией, но в любом случае, ты сама можешь выбрать решение по душе.

     Она узнала, что я могу работать с жидкостями, подумала я. Что ещё она выяснила о моих способностях? И когда она это поняла?

     Возможно, столь же заманчивым, как предложение тинкертеха или поддержки на местном политическом уровне — последнее было бы трудно использовать, не раскрыв мою гражданскую личность — была возможность пользоваться сверхъестественной проницательностью Сплетницы. С ней я, вероятно, смогла бы продвинуться в использовании собственных сил намного дальше, чем сейчас.

     То же самое ты думала о Дракон, напомнила я себе. И решила, что это жалко, ждать, когда кто-то другой раскроет твои способности за тебя.

     И Дракон я по крайней мере могла доверять. Однако Сплетница…

     Я отбросила эту мысль, ненавидя себя за то, что продолжаю цепляться за эту идею, но она была такой правдоподобной, что я никак не могла найти аргументы для отказа. Это действительно было законно? Могла ли я с таким согласиться? Оплата казалось ценной, и работа, по крайней мере, не была такой уж плохой.

     — Кто этот человек, на которого ты работаешь? — спросила я, решив немного потянуть время.

     — Хороший вопрос, — сказала Сплетница. — Иностранный кейп, Хеби*. Японка, но не состоящая в АПП. Ты о ней ничего не слышала.

     И она была права, я правда ничего про неё не слышала. Я задавалась вопросом, не больше ли кейпов, чем я ожидала, держались в тени, занимаясь бизнесом и зарабатывая деньги, или просто создавая организации вместо того, чтобы бегать по городу, сражаться и совершать преступления. Я также не ожидала, что нанимателем Сплетницы окажется женщина, хотя статистически вероятность этого в среде кейпов была больше.

     Тем не менее, даже при трёх потенциальных наградах, я не хотела этим заниматься. Казалось слишком вероятным, что даже если предложение было искренним, Сплетница могла ввертеть в разговор ещё парочку манипуляций, которые я в силу отсутствия опыта даже не заметила. Никто на самом деле не делал предложений, которые были бы на сто процентов честными, и выбор Хеби человека в качестве связного для меня был неудачен для того, чтобы я соблазнилась на предложение. Гораздо более циничная часть меня говорила, что я пропустила как минимум дюжину попыток манипуляций.

     Сплетнице уже удалось это сделать один раз, может быть два, но я не собиралась поддаваться на её уговоры в третий раз. Я решила быть героем. Я должна была придерживаться своего решения.

     — Прости, — сказала я. — Звучит как действительно хорошее предложение, но я не думаю, что такая работа для меня.

     Мне не нужны деньги, подумала я. Мои силы сами по себе должны пугать некоторых людей — чёрт возьми, они иногда пугают даже меня. И я могу справиться с тем, что происходит в Уинслоу. Я могу справиться с тем, что произошло с Лунгом.

     Я услышала, как она выдохнула и заговорила немного быстрее.

     — Есть ещё кое-что, что ты, возможно, захочешь учесть, — добавила она. — На данном этапе твоей карьеры любой, с кем ты вступаешь в союз, должен быть достаточно силён, чтобы противостоять Империи. В противном случае ты будешь отбиваться от них в одиночку и защищать других людей.

     Я чувствовала, что даже несмотря на лёгкий тон, которым были произнесены эти слова, это было угрозой. Не просто напоминанием о том, что любые союзники, которые у меня были, будут считаться со мной в будущем, а реальная угроза, если я выберу кого-то, кроме её босса. Это была классическая реплика кинозлодея, которую он приберегал на случай провала.

     Подобные угрозы напомнили мне об Эмме, и я поморщилась. Я не знала, сколько из того, что мне говорили, было сплетнями, а сколько — словами самой Хеби, но в любом случае, это была опасная тропа.

     Вдобавок к угрозе, в её голосе теперь звучала настойчивость, которой раньше я не слышала по-настоящему, и это заставило меня немного нервничать. Что-то было не так, но я не могла понять, что именно.

     — Спасибо за совет, — сказала я — отказалась, пытаясь оставаться вежливой, даже несмотря на то, что у меня путались мысли.

     Мне хотелось верить, что Сплетница просто передавала сообщение, была кем-то подходящего возраста, с нужными навыками и хорошими отношениями, чтобы её могли отправить общаться со мной вместо её таинственного начальника.

     Сплетница со свистом выдохнула, и в моей голове всё встало на свои места.

     Она сама нервничала.

     Я задавалась вопросом, настолько важно было меня завербовать. Будут ли у неё неприятности из-за неудачи? Что бы она не наобещала от имени Хеби, вполне возможно, что всё это было ложью, предназначенной для того, чтобы обмануть или соблазнить меня, и гнев из-за моего отказа мог лечь на Сплетницу из-за её неудачи.

     Надеюсь, Хеби действительно была независимым кейпом, а не злодейкой. Злодей может сотворить с такой девушкой, как Сплетница, ужасные вещи.

     Или с такой, как ты, напомнила я себе.

     — Что ж, надеюсь, ты хорошо проведёшь время, будучи героем, — сказала она, и к ней, казалось, вернулось её самообладание.

     — Я тоже, — сказала я, немного разочарованная. Несмотря на то, что колокольчик манипулятивной тревоги всё ещё тихо звенел в моей голове, я была почти уверена, что она действительно хотела быть моим другом, и было немного больно закрывать перед собой эту дверь.

     Друзья — настоящие, заслуживающие доверия друзья — были гораздо более заманчивой ценой, чем любая сумма денег.

     — До свидания, Алхимик, — сказала она.

     — До свидания, — попрощалась я в ответ.

     Я сбросила звонок и выключила телефон. Я собиралась выдернуть из него батарейку и выбросить обе части телефона в мусорный бак за несколько улиц от этого места.

     Мой внимание привлёк стук. Там стояла светловолосая девушка, легонько постукивавшая пальцами по стеклу.

     Я взглянула на часы. Я просидела тут половину забронированного времени, но этого оказалось достаточно, так что я убрала ногу от двери.

     — Прости, — извинилась я, вставая с места. — Я здесь закончила, так что это помещение полностью твоё.

Она улыбнулась, жестом показала, что я могу проходить, что я и сделала, шаркающей походкой выходя из библиотеки.

     Встреча с Протекторатом будет сегодня вечером, подумала я, когда звуконепроницаемая дверь закрылась за мной. И если получится, я бы хотела получить свой ховерборд обратно от Руны прежде, чем стану Стражем… Хотя более вероятно, что я больше никогда его не увижу.

     Я выбросила остатки одноразового телефона в два разных мусорных бака, пока шла к автобусной остановке.