Алхимик. Горение 12.3

Я откинулась на спинку стула в гостиной Стражей. Головой я понимала, что мне стоит пройти ещё две дюжины шагов до своей комнаты и немного поспать, но я не могла себе представить, как закрываю глаза и засыпаю.

Ты сошла с ума? — мысленно спросила я саму себя, хотя казалось, будто это говорит какая-то более моя рациональная и менее запутавшаяся часть. — Краулер это одно, но СИБИРЬ?!

Я хотела протереть глаза, но шлем мешал, и я застонала. Мой костюм был разработан, чтобы быть комфортным и бронированным, и мне не нужно было покупать новый или что-то в этом роде, когда мне требовалось его починить, но я всё равно не привыкла носить его по много часов подряд.

Я должна попытаться, подумала я. Если никто другой больше не может.

В моём мозгу отпечаталась ровно одна картинка Сибири — отредактированное художественное изображение. Оно было из книги о Триумвирате, ещё из тех времён, когда их не называли Триумвиратом.

Прямо перед смертью Героя.

По центру рисунка была изображена Сибирь, стоявшая в воздухе. Её рука была вжата в лицо Александрии. Чернилами на рисунке была изображена кровь, разбрызгивавшаяся по руке и щеке женщины-каннибала, и кошачья ухмылка на её лице. На заднем фоне был изображён Эйдолон, державший героя с разорванной грудной клеткой. Легенда изображался на противоположной стороне от Эйдолона и Героя, стрелявщим по монстру своими лазерами, но по картинке было видно, что это не имело никакого эффекта.

Насколько я понимала, эта картинка была довольно правдива. Самый опасный злодей в мире, и даже в сравнении с Губителями она всё равно казалась опасной.

Губители, безусловно, убили гораздо больше людей, нанесли больше физического и эмоционального ущерба и так далее. Они были непобедимы, и целые города или даже страны объединялись, чтобы остановить их.

Но в этой женщине в чёрно-белую полоску было нечто особенное. В отличие от Губителей, которых в хорошие дни прогонял Эйдолон или Триумвират все вместе, Сибирь, казалось, уходила только тогда, когда хотела сама.

И в отличие от того, что Броктон-Бей сделал с Левиафаном, никто никогда не видел раненой Сибирь.

Эйдолон пробовал использовать на ней уничтожающие материю силы, подумала я. Должен был попробовать. Чем твоя работа будет отличаться от его?

У меня не было ответа на этот вопрос, и даже если бы передо мной оказался сам Эйдолон, я не уверена, как я должна была спросить у него про это.

Сосредоточься на Краулере, подумала я, взглянув на символ на своей руке. Сибирь — это слишком большой риск. Директор сказал, что он смягчит последствия, что бы это не значило, но с Краулером ты по крайней мере сможешь справиться.

— Не можешь уснуть? — услышала я, и подняв взгляд, увидела Сталевара с наушниками в руках. На нём не было костюма, в котором я видела его раньше, вместо этого он был в обычных брюках и короткой, белой футболке. Его плечи уже протёрли несколько дырок на рукавах.

— Не то что бы, — ответила я. — А что на счёт тебя?

Он пожал плечами, и ещё несколько нитей на футболке лопнули под его мышцами.

— Мне не нужно спать, — сказал он. — Самое большее — пару часов. Обычно я просто слушаю музыку или работаю всю ночь напролёт.

Я могла слышать его музыку со своего места, даже в шлеме. Ему нравилась по-настоящему громкая музыка, и я невольно задумалась, было ли это оттого, что у него были металлические перепонки, которые не могли колебаться без большой нагрузки, или он просто любил слушать её именно так.

— Понятно, — сказала я.

Он сел за стул во главе стола, и я подумала, а не подняться ли мне, чтобы пройти в свою комнату. Я надеялась немного побыть в тишине и покое, чтобы привести свои мысли в порядок, но здесь, казалось, я не смогу этого достичь.

Однако Сталевар выключил музыку и продолжал молчать, пока я сидела на месте.

После пары минут молчания Сталевар прочистил горло и я переключила своё внимание на него.

— Могу я кое о чём спросить? — спросил он. — О чём-то, связаном с твоими способностями?

Я медленно кивнула.

— Кид Вин упомянул, что ты что-то видишь, — сказал Сталевар. — Символы. Для различных материалов.

Я снова кивнула.

— И мне показалось, будто он думал, что они не то чтобы были случайными, — продолжил он. — Что в них была какая-то закономерность.

Я не помнила, чтобы подробно рассказывала Крису о том, как вижу символы, но когда я помогала ему с его тинкертехом, я вполне могла сболтнуть что-то, на что не обратила внимания. И в той работе, в которой я ему помогала, большая часть была связана с поиском подходящего материала, так что мысль о том, что он мог заметить сходство некоторых символов… это было вполне возможно.

Я снова кивнула.

— Что ты видишь, когда смотришь на меня?

Я моргнула, удивлённая его вопросом. Для меня он выглядел немного необычно, может быть немного странно, но не более того.

— Твоё тело сделано из металла, — сказала я. — Но… ненормального металла.

Я объяснила ему, как символы различных материалов делятся на группы с определёнными словами-ключами, про металлы и сплавы, и он кивнул, показывая, что всё понял.

— …и в доспехах Оружейника в основном я видела этот символ, — сказала я, рисуя нужный символ на листе бумаги. — Это сплав. В нём смешалось множество различных металлов.

Он посмотрел на рисунок, но я всё ещё не была уверена в том, значили ли для него что-нибудь эти символы.

— Но у тебя всё по-другому, — продолжила я, и срисовала символ, который видела на его пальцах.

— Вот эта часть, — я ткнула пальцем в нужное место. — я думаю, что это… это то, что я вижу только у живых существ. Кожа, волосы, мех животных. Даже Левиафан.

Он взял блокнот и начал сравнивать два символа. Броня Оружейника представляла собой сложную смесь металлов, в то время как символ с пальца Сталевара был намного более простым, но часть в его символе, которая говорила о том, что металл был «живым», довольно очевидно отличалась, даже если игнорировать всё остальное.

Несколько мгновений он держал блокнот прямо перед собой.

— Спасибо, — сказал он, кладя его на стол. Его пальцы на мгновение задержались а бумаге, и у меня возникло ощущение, что это было не «спасибо за объяснение».

Я зевнула.

— Я вижу, я тут не единственный, кому не спится, — услышала я и подняла голову.

В углу комнаты, прислонившись к стене, стоял какой-то парень. На нём была свободная футболка, которая выглядела так, словно она выцвела, и спортивные шорты.

Самое главное, на нём не было маски, но я всё равно смогла запомнить, как выглядело его лицо, и распознать в нём Стояка.

Я отвернулась и закрыла глаза, показав как можно более очевидным способом, что я не смотрела, хотя это всё равно уже было бессмысленно.

— Не волнуйся, — сказал он. — Это моё лицо, и я могу делать с ним всё, что захочу.

Я услышала, как отодвинулся стул и как на стул кто-то сел.

— Серьёзно, — сказал он после того, как я не повернулась к нему. — Всё в порядке.

Я открыла глаза и снова повернулась в его сторону.

— Так-то лучше, — сказал он.

Я слегка кивнула. Казалось, он не беспокоился о том, что мы — я? — теперь знали его в лицо.

— Итак, ты собираешься сделать это? — спросил он.

— Сделать что? — спросила я в ответ.

— Кид Вин, — ответил он.

Я застыла.

— Я пошутил! — сказал он сквозь смех, и это прозвучало как наполовину оправдание для Сталевара, наполовину как извинение передо мной. — Серьёзно. Это не моё дело. Абсолютно не моё.

Я уставилась на него, радуясь, что шлем скрывал моё раскрасневшееся лицо.

Конечно, он также скрывал мой сердитый взгляд. Чёрт возьми.

— На самом деле я имел в виду Девятку, — сказал он, и всё веселье улетучилось из комнаты в рекордно короткое время.

Я колебалась. Директор хотел, чтобы я сделала это, и несмотря на риск, моя сила могла сыграть большую роль в этой ситуации. Даже игнорируя Краулера и Сибирь, я могла бы отобрать у Птицы-Хрусталь её стеклянное оружие и пробить броню Манекена. Погасить огонь Ожог и запереть Топорылого в клетке — в моём распоряжении было множество возможностей.

Но я не хотела заставлять его думать, что он тоже должен вступить с ними в схватку просто потому, что так было нужно.

— Серьёзно? — услышала я новый голос, и подняв взгляд увидела Криса, стоявшего на пороге коридора, ведущего в наши личные комнаты. В руке у него была пустая чашка, и похоже, что он накинул на себя коричневую матерчатую кофту, но забыл её застегнуть. На нём были фланелевые брюки с принтом, которые выглядели довольно свободными, и я была удивлена, увидев, каким он на самом деле был худым. — Никто не спит?

Я пожала плечами, чувствуя себя немного неуютно в компании троих Стражей. Несколько различных оттенков неловкости кололись в основании черепа. Я была единственной, на ком был шлем и костюм, в то время как все остальные трое были в обычной одежде и с открытыми лицами. Вдобавок ко всему, они были одеты в одежду для сна, а это означало, что они были одеты более… открыто… по сравнению даже с той же обычной одеждой.

И я была тут единственной девушкой. Не стоило об этом забывать.

— Думаю нет, — сказал Стояк. — Добро пожаловать на заседание клуба полуночников, численностью… какой бы то на хрен ни было в Броктон-Бей прямо сейчас, минус девять.

— Восемь, — исправила я его.

— Хах? — отозвался он, когда Крис ушёл — отошёл, чтобы наполнить свою чашку.

— Они ищут девятого, — сказала я. — Так что их сейчас восемь.

— О, я имел в виду девятерых… членов Броктонской команды по боулингу, — сказал Стояк. — Им приходится спать всю ночь, настолько тяжёлым видом спорта им приходится заниматься. Не могут всю ночь проводить на ногах, как это делаем мы.

Я уставилась на него, пока он умудрялся сохранять невозмутимое выражение лица — как будто он действительно имел в виду именно это всё это время.

Затем он приподнял бровь, глядя на меня, и хихиканье вырвалось из меня само собой.

Я продолжала хихикать, а потом к моему смеху присоединился Сталевар, и его металлический хохот звучал раз в пятьдесят громче моего смеха, и к тому времени, как Крис вернулся к нам обратно с полной чашкой, смеялись уже все трое.

— Что я пропустил? — спросил Крис, садясь рядом со мной, но немного дальше, чем обычно.

— Просто моё невероятное комедийное выступление, — сказал Стояк, слегка поклонившись со своего места.

Я тяжело выдохнула, но почувствовала себя немного легче.

— Ага, — сказала я через несколько секунд. Не дай ему шанса вставить в разговор ещё одну шуточку про секс. — Я собираюсь драться.

Стояк кивнул, и тяжёлая атмосфера вернулась, но теперь она ощущалась более комфортно.

— Ты правда..? — спросил Крис, и в его голосе звучало искреннее беспокойство.

Я провела рукой во волосам и отвела взгляд.

— Ага, — сказала я. — Директор… и я с ним согласна… считает, что я могла бы справиться с Краулером.

Крис и Стояк закивали, но я продолжила говорить.

— И… Сибирью, — закончила я.

Кивки прекратились словно по щелчку.

— Те… Алхимик, ты уверена? — спросил Крис. — Я имею в виду, Краулер… не сильно отличается от Лунга, это я понимаю, но... Эйдолон не может сражаться против Сибири. Эйдолон.

Я посмотрела на него. Неприкрытое беспокойство было написано на его лице, и хотя я не пропустила мимо ушей то, как он снова чуть было не назвал меня по настоящему имени, я не могла не списать это на взгляд, которым он на меня смотрел.

— Я знаю, — тихо сказала я, но затем выпрямила спину. — Но кто-то же должен это сделать. И возможно этот кто-то — я.

Стояк откинулся на спинку стула, откинув его назад так сильно, что он чуть не упал. Как только стул начал заваливаться назад, он остановился, и Стояк полностью откинулся на него.

Он заморозил его? — подумала я.

— Я думаю, что мы уже прогнали Левиафана, как и сказал Калви, — сказал парень, глядя в потолок вместо того, чтобы глядеть на кого-нибудь из нас. — С Бойней №8 должно будет быть проще, чем с ним, верно?

Судя по тому, как звучал его голос, он сам в это не верил, и я тоже. Я не знала, было ли одно легче другого, но я определённо чувствовала себя совершенно не в своей тарелке.

— Они набирают людей, — медленно сказал Крис. — Выдвигают кандидатов. Проверяют их. Как думаете, кого в итоге они выберут?

Среди нас воцарилось молчание, и у меня возникло ощущение, что они представили себе то же самое, что представила себе я — каково это, быть выдвинутым кандидатом.

— Должно быть, больше всего людей они выбрали из Империи 88, верно? — спросил Сталевар. — Я имею в виду, судя по тому, что я читал… это единственная группа, в которой ещё остались люди достаточно сумасшедшие, чтобы к ним присоединиться. Кайзер, Крюковолк и та высокая цыпочка.

Я пожала плечами. Кайзер по крайней мере не был психом, жаждущим крови, но с другой стороны, возможно, он просто хорошо это скрывал.

— Крюковолка наверняка выдвинули, — сказал Стояк. — Он бы отлично к ним вписался.

— Но директор сказал, что Манекен хотел выдвинуть Оружейника, — сказал Крис, стукая чашкой по столу чуть сильнее, чем это было необходимо.

Мы все кивнули. Манекен, должно быть, был чуть более безумен, чем остальные, раз хотел своей кандидатурой выдвинуть Оружейника, но это не означало, что другие участники не были безумными.

— Так как думаешь, он бы выбрал вместо него другого технаря? — спросил Стояк.

— Я просто так сказал, — сказал Крис, и в его голосе явно слышался страх.

— Кто знает, — сказал Стояк, что определённо не обнадёживало. — Я вот думаю, что он мог бы. Может быть Скрип, и это звучит как грёбаная катастрофа. Или, может, он просто разозлится из-за того, что пролетел со своим кандидатом.

Он прав, подумала я. Просто потому, что они не выдвигают в кандидаты героев Протектората, не значит, что они собираются выдвинуть в кандидаты самых отмороженных психопатов. Кандидатура Крюковолка действительно имеет смысл, он и Сука — единственные, у кого на страницах ПЛО-вики стоит отметка «психи», насколько я помню по последней проверке вики. Но тогда на основе чего они выдвигают своих кандидатов? Манекена интересуют технари, например Оружейник. Ожог дружила с Лабиринт — и выдвинула её кандидатуру, или они просто поболтали, а Ожог выставила своей кандидатурой кого-то другого? Думаю, сейчас я единственная в Броктон-Бей, кто похож на пирокинетика. Или Синк, если он всё ещё здесь. Он говорил, что собирается рассказать мне, как выжил в битве против Левиафана, а потом взял и исчез на неделю. Какого чёрта?

— Мы позаботимся о твоей безопасности, — сказала я Крису, который смотрел в свою чашку, что-то бормоча себе под нос. Я подвинулась ближе, пытаясь расслышать, что он говорил, но не смогла.

— Мы ведь считаем, что они могут выдвигать своими кандидатуры ещё и героев, верно? — спросил Крис на обычной громкости. В его голосе слышался надрыв, будто он был на грани паники. — Я имею в виду, в принципе. Может же быть так, что они не привязаны к злодеям?

— Да, — сказал Сталевар. Стояк слегка покачал рукой.

— И мы думаем… основываясь на том, что Манекен выбрал Оружейника… что они могут выбрать кого-то, кто похож на них? Похожие способности или что-то в этом роде?

Сталевар снова кивнул.

Крис сглотнул.

— Тогда кого собирается выдвинуть Ампутация?

Выражение лиц Сталевара и Стояка, вероятно, идеально повторяло моё — зарождающийся ужас от одной и той же мысли, пришедшей нам в голову.

~ ~ ~

Если бы Мисс Ополчение не была неспящим кейпом, я не знаю, что бы мы делали — мне определённо пришла в голову мысль позвонить Славе незадолго до трёх часов ночи, чтобы предупредить, что с её сестрой может связаться Ампутация.

Однако Протекторат оказался на шаг впереди нас и уже предупредил её семью.

Крис повесил трубку прежде, чем я успела задать ещё какие-либо вопросы новому лидеру местного Протектората, говорящей напряжённым голосом, но то, что она сказала, не давало мне покоя.

Она сказала, что они предупредили её семью, думала я. Это значит Леди Фотон, и Лазершоу, и Барьера, и как там зовут их папу? Но она не сказала, что они предупредили саму Панацею.

Моё воображение рисовало ужасающие образы Ампутации и Панацеи.

— А что на счёт остальных? — спросила Виста. Очевидно, что наш разговор был слышен из личных комнат, так что она вышла к нам в безразмерной футболке, которая на ней больше смотрелась как короткое платье. Тоже без маски. Она устроилась на стуле рядом со Стояком. — Если Ампутация действительно хочет выдвинуть кандидатуру Панацеи, почему бы, не знаю, Птице-Хрусталь не выдвинуть своей кандидатурой призрачного Сталкера?

Я вздрогнула.

— А разве Сталкер не из плохих парней? — спросил Стояк.

— Стояк… — произнёс Крис.

— Ладно, ладно, — сказал он. — Да, в последнее время она не была настолько стервозной. Совсем немножко. Я всё равно рад, что она ушла.

Я облизнула губу, чтобы не прокомментировать это — я даже не знала, что хотела сказать о Софии, и во что бы они поверили.

Может быть, когда-нибудь я расскажу им, подумала я.

— И тем не менее, ты прав, — сказал Сталевар. — Если бы они выбирали, основываясь на схожести своих способностей, кого бы они выбрали?

— Я даже не помню всех их способностей, — сказал Крис. — Для меня они просто убийца, убийца, монстр, абсолютно нечестная сила, другая абсолютно нечестная сила, психопат-убийца, психопат-насильник-убийца, психопат-каннибал-убийца.

Я автоматически начала сопоставлять данные эпитеты с членами Девятки, прежде чем поняла, что он наполовину шутил.

— Я могу зайти на ПЛО-вики, — сказал Стояк, поднимая перед собой телефон.

— База данных Протектората более точна, — сказала Виста, глядя на консоль.

Мы переглянулись.

— Я посмотрю, — сказал Сталевар.

Экран был слишком далеко, из-за чего мне пришлось щуриться, чтобы увидеть, что там печатал Сталевар.

— Бойня №9, — бормотал он себе под нос, пока работал с клавиатурой. — Статус, местонахождение, список членов в алфавитном порядке.

Ампутация. Джек-Остряк. Краулер. Манекен. Ожог. Птица-Хрусталь. Сибирь. Топорылый.

Восемь снимков злодеев, в масках и без. Внизу фотографий также были указаны даты последнего обновления досье.

Они уже обновили информацию об Ожог, подумала я. Довольно быстро. Интересно, кто это сделал?

Сталевар нажал на что-то, и картинки разбежались каждая по своему монитору, а вокруг них появились дополнительные текстовые поля.

Угроза S-класса, увидела я. Убийцы. Убийцы героев. Награда за поимку.

Я встала со своего места, чтобы подойти поближе, и ухватилась за край кресла консоли.

— Краулер, — считал Сталевар с экрана. Снимок был самым новым из тех, что были по восьми членам Девятки, а ещё под фото были указаны замеры. Тринадцать футов (3,96 м) в длину плюс короткий хвост, и семь футов (2,13 м) — с учётом рук? лап? — в высоту. — Адаптивная и быстрая регенерация. Едкая слюна. Бугай/Оборотень.

Я уставилась на фото этого существа.

Оно раньше было человеком, верно? — подумала я. — Или его сила сразу превратила его в шестиногого монстра?

— Я бы предположила, что он выдвинет своим кандидатом Лунга, — сказала Виста. — Но теперь…

Я моргнула и снова задумалась. Мы все задумались о том, кого он мог выдвинуть своим кандидатом.

— Кто ещё есть в городе? — спросил Стояк.

Сталевар прощёлкал ещё несколькими клавишами.

— Местоположение — Броктон-Бей, последнее обновление информации две недели назад. Статус — жив, не заключён в тюрьму.

На монитор высыпался список имён без картинок, и Сталевар вывел его на главный экран.

Я просмотрела список, смаргивая сон.

— Улитка Грэгор? — спросил Крис. — Кто это?

— Трещина, — сказала Виста.

— Ох, точно.

— Крюковолк, — сказал Стояк, и мы все подумали об одном и том же одновременно. Монструозный психопат, превращающийся в машину для убийств, похожий по размерам на Краулера. В этом был смысл.

Однако мой взгляд автоматически скользнул ниже курсора Сталевара.

Ночь.

Туман он… туманный, вспомнила я. А Ночь… в темноте она превращается в чудовище. Или в тумане. Ещё один кейп-чудовище. Отличается от Крюковолка.

Я высказала своё предположение, и после недолгих обсуждений все согласились. Крюковолк больше всех был похож на Краулера, но Ночь тоже ушла недалеко.

Мы продолжили просматривать список, добавляя к именам членов Бойни выбранных кандидатов. Под фото Топорылого мы добавили Мегаватта и Виктора, но в отличие от Крюковолка и Ночи, тут мы не были настолько уверены. Про Джека-Остряка мы подумали, что он выберет Трещину или Штормтигра из-за их режущих способностей, а ещё я предположила, что где-то поблизости всё ещё возможно пряталась Мясник, про которую никто ничего не слышал со времени нападения Левиафана.

За это предположение я заработала несколько неприязненных взглядов, но Сталевар добавил её имя в список, и мы продолжили.

Я не была уверена, было ли это из-за усталости или просто от того, что мы видели подробные описания этих монстров, раскинувшееся по экранам консоли, но все мы притихли. Каждый из них убил так много людей и пережил так много попыток устранения. Это были одни из самых страшных людей на планете, и сейчас они находились в Броктон-Бей.

И всё же мы продолжали сидеть и размышлять над тем, как им противостоять. Либо Сталевар имел более крепкие нервы, чем у меня, либо он гораздо лучше справлялся с этим всем.

Птица-Хрусталь оставила нас в тупике. Моим предположением, основанным на схожести сил, была Руна — она была таким же телекинетиком. Я бы никогда не подумала, что они выберут кого-нибудь нашего возраста, но с предположением о Панацее все были готовы рассмотреть и такие варианты.

Вики, подумала я. Береги её.

А что касается Сибири, нашими единственными предположениями, основанными на её разрушительности и живучести, были Менья и Алебастр, но здесь мы снова словно упёрлись в стену непонимания личности этой каннибалки, поскольку никто из Девятки не был настолько же опасен, насколько опасна была она.

— Нам действительно стоит немного поспать, — сказал Сталевар, выключая мониторы. — Над этим работают люди поумнее нас, а некоторым из нас стоит уже идти в кровать.

Виста скорчила гримасу, и Сталевар, казалось, осознал то, что сказал, и повернулся, чтобы перед ней извиниться.

Вращение его кресла потянуло меня за собой. Сталевар был таким же тяжёлым, каким выглядел, и простой поворот заставил меня потерять равновесие, из-за чего я очень сильно и неудобно упала на пол.

— Аууу, — простонала я, скорее от неожиданности, чем от реальной боли, хотя одна моя рука оказалась за спиной.

— Осторожнее! — крикнул Крис, и я почувствовала его руку на своём болящем плече. — Твоя перчатка вплавилась в плечо Сталевара.

Ну конечно, выругалась я. Единственный раз, когда я была неосторожна, должен был случиться именно сейчас. Идиотка.

— Я могу её снять, — сказала я, дёргая рукой. Мои пальцы не могли пошевелиться в том месте, где металл вплавился в кожу Сталевара, но после нескольких попыток и помощи Криса мне удалось высвободить руку.

Сталевар выглядел смущённым, но определённо не дотягивал в своём смущении до меня, так что пробормотав извинения, я поспешила в свою комнату.

~ ~ ~

Звук взрыва, непохожий ни на что, что я когда-либо слышала, заставил меня проснуться, и я автоматически взглянула на маленький цифровой экран.

В течение 12 секунд они высвечивали «12:00», маленькими мигающими линиями света, после чего погасли и они, оставив после себя остаточное изображение.

Я сбросила с себя одеяло и схватилась за телефон.

Быстрое нажатие кнопки включения. Ничего не произошло.

Я нажала снова. Ничего.

Кремниевые чипы, подумала я. Забыла проверить, может ли она ломать и их тоже. Проклятье.

Я открыла крышку ноутбука. Экран на мгновение засветился, но затем стал чисто синим, а через две секунды вообще погас.

Проклятье, подумала я и бросилась по темноте за блокнотом и расходным материалом.

Небольшого свечения моей силы было достаточно, чтобы худо-бедно видеть и помочь надеть броню и взять ховерборд. Я не знала, сможет ли Крис изолировать или починить детали, которые могла сломать Птица-Хрусталь, но я должна была попробовать.

Как только я закончила, я выскочила за дверь.

Меня немного подташнивало от мысли, что на моей броне теперь было семь знаков уничтожения — на руках, ногах, локтях и, после недолгого размышления, на задней части шлема. Я решила, что если меня схватят или будут мне угрожать, я смогу ими воспользоваться, несмотря ни на что.

Если ты вообще к этому времени останешься живой, подумала я, но тут же отогнала прочь предательскую мысль. Я была готова к битве, как никогда прежде.

В коридоре было темно, и я пошарила вдоль стены в поисках переключателя.

Щёлк. Щёлк.

Стекло в лампочках? — подумала я. — Мы разве не должны были заменить их? Чёрт.

Я услышала, как позади меня открылась дверь.

— Кто там? — подал голос Рыцарь. — Алхимик?

— Это я, — сказала я, не оборачиваясь. — Птица-Хрусталь спела свою песню.

— В шкафу рядом с огнетушителем есть несколько световых палочек на экстренный случай, — сказал Рыцарь. —Нужно согнуть палочку, чтобы она засветилась.

Я попыталась вспомнить, где находился огнетушитель. Я знала, что один такой находился в лаборатории Криса, но насколько я помнила, там не было ни одного шкафа.

Это должно быть где-то здесь, думала я, медленно бредя по совершенно тёмному коридору.

— Нашёл! — услышала я крик Сталевара, и затем послышался треск, похожий на хруст картофельных чипсов.

Быстро загорелся зелёно-белый свет, отражаясь от стен помещения и тела Сталевара.

— Осторожнее, на полу лежит стекло, — сказал Сталевар. — Корпус ящика с огнетушителем разбился.

— Лови, — сказал он, и бросил мне светящуюся палочку.

Я неуклюже попыталась её поймать и чуть не уронила ховерборд, но светящуюся палочку, лежавшую на полу, было легко заметить.

Интересно, что именно там светится? — подумала я, поднимая её левой рукой. — Она выглядит обычным пластиком.

— Ты ранена? — спросил Сталевар, разламывая ещё одну палочку. Свечения двух палочек оказалось достаточно, чтобы слабо осветить помещение, и часть света просочилась в коридор.

— Нет, — сказала я. Я бы это почувствовала.

Мне не нужно было спрашивать у него то же самое.

— Он работает? — спросил Сталевар, и проследив за его взглядом, я поняла, что он спрашивал про ховерборд.

— Пока не знаю, — сказала я и положила его вниз.

Он невысоко завис над землёй. Ниже, чем обычно, и маленькие линии на его серебристой поверхности не загорелись, но он всё ещё парил.

— Похоже, работает, — сказала я и нерешительно наступила на доску.

Она не упала под моим весом, и в звуке движка не слышалось заметного изменения.

— Хорошо, — сказал Сталевар. — Тогда поднимись по шахте лифта, чтобы выбраться наружу. Местом сбора при экстренных происшествиях является закрытая автостоянка. Там будут находиться сотрудники СКП и доступные члены Протектората. Дай им знать, что остальные из нас здесь. Двери разблокированы, но Кид Вин наступил на осколок стекла. Выглядит не слишком страшно, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Скажи им прислать сюда медика. Всё понятно?

Крис, подумала я, повернувшись обратно лицом к гостиной Стражей.

— Насколько всё плохо? — спросила я.

— Не очень, — ответил он, но при этом сжимал аптечку в той же руке, в которой держал химический фонарик. — Но ему нелегко ходить.

— Я могла бы понести его, — сказала я. — Я могу поднять нас обоих.

Он взглянул сначала на ховерборд, потом на меня.

— Нет, — сказал он. — Лучше будет, если этим займутся профессионалы. Поторопись.

Я колебалась. Я хотела спросить, увидеть своими глазами, узнать больше, но если Кид Вин не мог летать, то я была единственной, кто мог рассказать Протекторату, что у нас тут происходит. У нас не было ни телефонов, ни средств связи, ничего.

— Я пойду, — сказала я. — Проследи, чтобы с ним что-нибудь случилось.

— Я прослежу, — сказал Сталевар.

~ ~ ~

Мне пришлось прорезать крышу лифта, чтобы добраться до шахты, так как сам по себе он не двигался. В какой-то момент мне придётся его починить или помочь с этим кому-то другому, но пока что я просто возвела на месте дыры тонкую металлическую стенку.

Снаружи всё ещё было поразительно темно, и только зелёно-белое свечение моей световой палочки и далёкие городские огни давали хоть какой-то свет.

Я даже не могла понять, где лежал городской пейзаж, а в какой стороне находился океан — я быстро огляделась, чтобы проверить, в правильном ли я направлении сейчас гляжу, и оказалось, что я двигалась в нужном направлении.

Сколько сейчас времени? — подумала я. — Во сколько восходит солнце, в шесть? В 5:45? Это должно быть уже скоро, да?

Я не могла сказать, сколько я спала, или спала ли я вообще, вместо этого ворочаясь с боку на бок, пока звук взрыва и битого стекла не заставил меня подскочить с постели, но поскольку ночь всё ещё была чернильно-чёрной, времени, должно быть, прошло совсем немного.

Я услышала недалеко от себя звук как от порыва ветра и резко развернулась, держа руку наготове, чтобы выстрелить огнём, дезинтегрировать и всё в таком же духе.

— Привет, — сказал мне Синк, паря в воздухе всего в нескольких футах от меня.

Лёгок на помине, подумала я.

— Синк, — сказала я, поднимая палочку чуть выше. Чтобы разглядеть его получше.

— Хендрик, — сказал он, поднимая маску и показывая мне лицо, которое уже было мне знакомо. — Ортис.

— Ты умер, — сказала я наполовину обвиняюще, наполовину растерянно. — Левиафан располовинил тебя.

Он кивнул.

— Вот уже третий раз Губитель меня убивает. Можно подумать, что я должен был хоть чему-то научиться.

Он всё также криво ухмылялся в болезненном светло-зелёном освещении.

— У меня нет времени на болтовню, — сказала я. — Мне нужно найти остальных.

— Нет, — сказал он таким твёрдым голосом, что я снова повернулась в его сторону. — Тебе нужно немедленно уходить.

Я моргнула.

У него не было проблем с тем, что я осталась драться с Левиафаном, подумала я. Чёрт, он думал, что остановить приливные волны было хорошей идеей.

— Почему? — просила я, неосознанно сдавая назад, как будто в ожидании того, что он попытается схватить меня и каким-то образом утащить из города. Я приготовилась использовать свою силу и убедилась в том, что двигаюсь прочь от здания.

— Я не…

Его голос прервался, когда зазвонил телефон, это была уже другая песня, которую я знала наизусть но которую никогда намеренно не слушала.

Он вытащил свой телефон из кармана и уставился на него. Пламя в его руке, поднесённое к груди, было ярким, словно фонарик.

Его телефон не сломан, отметила я. Как, чёрт возьми, он смог остаться целым? Все окна на расстоянии примерно в пять миль (8,05 км) вокруг разбились. А также компьютеры и телефоны. Может, это тинкертех?

Он всё ещё смотрел на свой телефон, пока песня продолжала играть.

— Что за грёбаная хрень? — пробормотал он и сбросил звонок, не поднимая трубки. Песня оборвалась на середине слова.

Я уставилась на него. Я ничего не могла с собой поделать. Он и раньше была странным, когда пользовался этим телефоном, например как в тот раз, когда ему позвонили во время разговора со мной и Славой несколько недель назад, но я никогда слишком сильно не задумывалась об этом.

А теперь задумалась. Это какой-то шифр? Телефон должен быть высокотехнологичным и дорогим. Так что либо он богат, либо работает на богатых людей. Или, может, это даже не настоящий телефон, а просто какая-то технология тинкертех, которая звонит только в определённых ситуациях? Я не знаю, из чего делается тинкетех, так что…

— Ладно, раз уж мы собираемся здесь задержаться… — что, всё, что тебе понадобилось, чтобы поменять решение, это услышать звонок? Из всех других причин? — …то давай перейдём к делу.

Он помахал мне рукой, призывая взять инициативу в собственные руки, и я воспользовалась этим разрешением.

Если Крис серьёзно пострадает из-за того, что ты задержал меня… — внутренне зарычала я.

Синк последовал за мной, когда я полетела вниз, слабое свечение моего фонаря в сочетании с его огнём в какой-то момент позволили мне увидеть землю.

Улица была сплошь покрыта осколками, размером от моей ладони до рисового зёрнышка, а то и вовсе стеклянной пыли. Я видела только несколько символов среди этих осколков, так что предположила, что на земле вперемешку было разбросано оконное стекло с автомобильным.

На парковке я увидела около дюжины людей, мельтешащих по ней. У людей в руках было ещё больше химических палочек. некоторые фигурки были неподвижными, некоторые двигались.

Я приземлилась рядом с Мисс Ополчение и Скоростью, в то время как Синк остался парить в небе. Кто-то смёл в сторону осколки от разбитых автомобильных стёкол, освобождая место для стола и нескольких складных стульев.

На столе лежало четыре химических палочки, точно такие же, как у меня, и была расстелена бумажная карта. Рядом с картой лежала стопка распечатанных листов с каким-то текстом.

— Алхимик, — сказала Мисс Ополчение, и я заметила, что очки на ней отличались от её обычных. Эти были на вид куда более громоздкими.

— Сталевар велел мне добраться досюда, — спешно сказала я. — Он хочет, чтобы врач или медицинский работник добрались до комнат Стражей. Вин наступил на осколок стекла.

Она перевела взгляд с меня на Скорость.

— Гостиная Стражей открыта? — спросила она.

Я кивнула.

— Скорость, сходи помоги им оттуда выбраться. Вскоре я пришлю к вам кого-нибудь с медицинской подготовкой. Вернись обратно для рапорта, если всё будет не очень плохо.

Скорость кивнул один-единственный раз и исчез.

К нам поспешил солдат СКП, неся в руках большую чёрную коробку, похожую на чемодан. К поясу у него была прикреплена химическая палочка, свободно покачивавшаяся на короткой цепочке.

— Сделано, — сказал он, опуская коробку на складной столик.

Мисс Ополчение коснулась к чему-то на своей стороне коробки, после чего зажглось несколько огоньков.

Она выдохнула.

— Урмсон, у вас есть медицинское образование? — спросила она.

— Эм, да, мэм. Сертифицированный работник скорой помощи.

— Хорошо. Поднимитесь в комнаты Стражей. У некоторых есть травмы.

Он отдал честь и ушёл.

— Ну давай, работай, — пробормотала она коробке, после чего загорелся ещё один огонёк.

— Дракон, это Мисс Ополчение, протекторат Броктон-Бей, — сказала она. — Ты слышишь меня? Приём.

Она подождала несколько секунд.

— Да, Мисс Ополчение, — сказала Дракон. — Я вас слышу.

Голос Дракон звучал очень устало.

— Птица-Хрусталь атаковала. Нам нужна техническая поддержка, которую мы обсуждали ранее, как можно скорее. Конец.

— Помощь уже в пути. Прибудет к вам через шесть минут 84 секунд.

Я услышала звуки щёлканья клавиатуры.

— На ваш модуль сброшена информация по отслеживании посылки. Приём.

— Спасибо, — сказала Мисс Ополчение и коснулась другого переключателя.

Рядом с нами приземлился Синк.

— Мы кое-что засекли.

~ ~ ~

Мисс Ополчение стояла вплотную позади меня, и мой ховерборд реагировал на движения немного вяло из-за перегруза по весу, но тем не менее мы могли видеть происходящее внизу на улице по наводке Синка. В одной руке он держал огонь — очень яркий огонь — спрятанный в сжатом кулаке, чтобы не засветить нам глаза.

— Большой, — сказала Мисс Ополчение. — Похож на Крюковолка, но это может быть и Краулер.

Она убрала руки с моих плеч и тут же над плечом появилось дуло винтовки вместе с насадкой сверху, похожей на подзорную трубу.

Маленький красный огонёк лазера затанцевал внизу, и в бликах и отражениях света я смогла увидеть символ, очень похожий на символ Сталевара.

Живой металл, подумала я. Должно быть, Крюковолк.

— Это Крюковолк, — сказала я. — Металлическая оболочка.

Даже с расстояния в несколько кварталов я начала слышать скрежещущий звук, который он издавал во время бега. Он звучал совсем не так, как я того ожидала — наверное, я думала, что это больше будет похоже на скрежет одного кусочка металла по другому, но больше было похоже на то, будто каждым шагом он давил банки из-под газировки.

Синк заставил полыхнуть  позади нас столп пламени, достаточно яркий для того, чтобы мы увидели, как в нашу сторону на угрожающей скорости летит клубок клинков. На самом деле я не могла разглядеть в этом тёмном клубке никаких глаз — только впадинки на предполагаемых местах их расположения, и было трудно сказать, куда они смотрят, если вообще на что-то смотрят.

Что он здесь делает? — подумала я. — Это испытание Девятки или нападение Империи? Огонь на него не подействует, а я в воздухе и не смогу защититься от него стеной. Я не знаю, насколько остры эти лезвия…

Мисс Ополчение свистнула громче,, чем любой учитель физкультуры, который у меня когда-либо был, но Крюковолк даже не повернул к нам свою «голову». Казалось, он двигался не прямо на нас, скорее, он просто бежал по двуполосной улице, а мы случайно оказались у него на пути.

Мисс Ополчение свиснула ещё раз, и на этот раз я увидела, как Крюковолк взглянул на неё. Он резко затормозил, как будто пытаясь свернуть в сторону, чтобы избежать столкновения с нами.

— Быстро в сторону! — внезапно закричал Синк сверху и сзади нас, и я почувствовала сильный толчок в правый бок, подбросивший меня в воздух по направлению к штаб-квартире Протектората, как будто меня толкнуло чрезвычайно мощным ветром.

Мисс Ополчение вцепилась в меня, и винтовка мгновенно пропала.

Мы вписались в разбитое окно на втором этаже и сильно ударились о стенки помещения внутри. Что-то треснуло — я была почти уверена, что это был гипсокартон, о который я ударилась наплечником. У меня всё болело, как будто кто-то ударил меня сковородкой или что-то в этом роде, но я немедленно поднялась на ноги. Ховерборд лежал у моих ног — я не могла сказать, что с ним случилось, повреждён ли он, лишён питания или с ним случилось что-то другое.

Сине-жёлтое свечение залило улицу, когда массивная фигура Крюковолка пронеслась мисо, почти не замедляясь, но и Синк не целился специально в него.

Вместо этого он целился в человека, стоящего за волкообразным сторонником белой расы, который был бесконечно опаснее, чем когда-либо мог быть Крюковолк.

Сибирь стояла на улице, её образ был словно выжжен на сетчатке моего глаза вспышкой электрического разряда, которой ударил в её сторону Синк.

Что. За. Херня, не могла не подумать я, когда ещё одна молния ударила в обнажённое, двуцветное тело самого опасного злодея на планете.

Сибирь, казалось, даже не заметила молнию Синка — не то чтобы это было удивительно, учитывая то, что она была способна игнорировать всё, что мог в неё бросить Эйдолон.

Однако мысль об этом отнюдь не заставила меня чувствовать себя лучше, потому что, несмотря на темноту и страх, сжимающий сердце, я знала, что видела. Мне пришлось несколько мгновений оглядеться по сторонам, чтобы убедиться, что моя сила умника всё ещё работала, но как только я поняла, что она действительно всё ещё работала, всё по мне завопило от несправедливости.

— Она ненастоящая, — тихо сказала я, в основном самой себе. — Что она такое, чёрт возьми?

Я покачала головой.