Алхимик. Изоморфизм 2.3.

     Я просыпалась медленно и неохотно. Я чувствовала себя пойманной в ловушку, в буквальном смысле, и мне потребовалось довольно много времени, чтобы осознать себя просто запутавшейся в одеяле.

     Как раз в тот момент, когда я собиралась снова закрыть глаза и поспать ещё, я заметила краем глаза закрытый ноутбук, который всё ещё лежал на рабочем столе. Сердце в груди подпрыгнуло к горлу, когда в голове всплыли воспоминания о несчастьях вчерашнего дня — София выиграла в нашей драке, отец узнал, что я соврала про ночные уроки боевых искусств, а Сторожевые Псы узнали о том, что я парачеловек.

     Я лежала на спине, полностью проснувшись, но страстно желая заснуть вновь и позволить миру продолжить жить без меня. Быть запертой в шкафчике, набитом использованными прокладками месячной давности и другими мерзкими вещами, безусловно, было самым худшим событием в моей жизни, но вчерашний день я определённо записать в мой топ-5 худших дней. Может быть, он смог бы побороться за место в моём топ-3.

     Я громко выдохнула. Сторожевой пёс знал обо мне, зато я почти ничего не знала о Сторожевых Псах. Насколько я помнила, они были правительственной организацией, которая занималась противодействием такой деятельности, как инсайдерская торговля и мошенничество с помощью парачеловеческих сил, и вроде как следили за тем, чтобы выборы проходили честно. Вероятно, они много чем занимались, но я не могла припомнить ничего такого, что я могла натворить, что могло привлечь их внимание, не говоря уже о причинах, которые могли заставить их связаться со мной.

     — Давай поглядим в чём дело, — пробормотала я под нос, заставляя себя сползти с кровати. Мне потребовалась почти минута на то, чтобы выпутаться из одеяла, и только после этого я плюхнулась на стул.

     Он зловеще проскрипел, когда я начала вертеться на месте, пытаясь вспомнить, куда положила свои очки.

     Я открыла крышку ноута и затаила дыхание. Это письмо могло стать концом моей геройской карьеры.

     Электронное письмо открылось за один щелчок мыши.

     Я быстро просмотрела текст, несмотря на уставшие и слегка болящие глаза.

     И медленно выдохнула.

     Это была не та катастрофа, которую я ожидала. Даже не близко, на самом деле.

     Там писалось, что Сторожевые Псы разработал систему, которая, по-видимому, делала автоматическую рассылку кейпам и была настроена так, чтобы живой пользователь системы не знал местоположение, имя или способности получателя письма. Вероятно, это была какая-то комбинация способностей Технаря и Умника. Если короче, то никто в их организации не знал о том, что я парачеловек, как меня зовут и где я живу.

     Вторая половина сообщения говорила о том, почему мне вообще было отправлено это письмо. Сторожевые Псы сообщил, что они следят за валютным рынком, чтобы предотвратить чрезмерное парачеловеческое влияние на финансовые системы страны. Однако согласно некоторым законам, ссылки на которые были предоставлены тут же, в письме, государство признавало, что кейпы могут оказать положительное влияние на рынки путём внедрения новых продуктов, созданных парачеловеческими силами, которые в противном случае были бы недоступны для покупателя.

     Создание золота и бриллиантов и дальнейшая их продажа привлекли Сторожевых Псов к моим способностям. Это электронное письмо было их мягкой версией предупреждения, даже если поначалу было воспринято мною как выстрел в грудь в упор.

     Пройдя по ссылкам в письме и прочтя законы, я узнала, что я была ограничена воспроизведением крупного или дорогого материала в соотношении один к миллиону от годового производства данного материала, и одной единицей к тысяче по отношению к годовому производству любого второстепенного материала. Также существовала особая подстатья для труднодобываемых продуктов и подстатья о тинкертехе, в которую я даже не потрудилась вникнуть.

     Я не собиралась притворяться, что знаю что-то о рынке драгоценных металлов и камней или о чём-то подобном, но это всё звучало как ограничение на воспроизводство товаров для того, чтобы я не умудрилась сильно испортить мировую или даже местную экономику вбросом материала собственного производства.

     Если коротко, то у меня не было никаких проблем. Возможно, в будущем мне придётся стать немного осторожнее или пересмотреть цифры по некоторым из тех материалов, которые я создаю сейчас, но это было не той большой, ужасной катастрофой, которая должна была разрушить мою жизнь.

     Было приятно узнать, что рисовавшаяся мне в уме трагедия на деле оказалась не такой страшной, как мне представлялось.

     ~ ~ ~

     Школьные занятия в первой половине дня прошли почти точно так же, как и вчера — я поочерёдно ощущала напряжённость, дискомфорт, тревогу и нервозность, а ещё надежду, что издевательства надо мной действительно просто закончились, также резко, как и начались.

     Как и вчера, Мэдисон не обращала на меня внимания на уроке мистера Глэдли, и Эмма тоже. И хотя Эмма определённо наблюдала за мной, судя по явно дёргавшейся голове, движению, которое я видела каждый раз, когда смотрела в её сторону, у меня было подспудное ощущение, что она держит козыри в рукаве и собирается сделать мне какую-то очередную гадость.

Когда я выходила из класса, желая отыскать местечко, чтобы спокойно пообедать, меня чуть не ударили.

     София как обычно ждала у дверей моего класса Эмму и Мэдисон. Я ждала в кабинете, пока они не скроются из виду, и, как я надеялась, уйдут дальше по коридору, чтобы у них было меньше возможностей что-нибудь со мной сделать.

     И действительно, когда я вышла из класса, они стояли в нескольких шагах дальше в холле. София как обычно стояла, прислонившись к стене, и наблюдая за людьми хищным взглядом, так что я знала, что она заметила меня, даже если она никак этого не показала.

     Я развернулась, чтобы пойти в другую сторону, но потом услышала, как кто-то на меня кричит.

     Этот кто-то не знал моего имени, но то, как он кричали «ты, ты!» в мою сторону каким-то образом дало мне понять, что это обращались именно ко мне.

     Я не узнала голос, поэтому обернулась. Краем глаза я заметила, как мои мучители наблюдают за мной, но чуть дальше по коридору я увидела слабо знакомого человека.

     Это была та полная девушка, с которой я подралась два дня назад, и она выглядела разъярённой.

     Я сглотнула и сжала кулаки. Что, блядь, не так с этой школой?

     Она рванула прямо на меня, и я немедленно отвела её удар блоком. Она была намного медленнее Софии, поэтому моё движение отбросило её руку в сторону, а сама я легко сделала отшаг, чтобы увернуться. Девушка пронеслась мимо меня, и я развернулась вслед за ней, чтобы не упускать её из поля зрения.

     Это было приятное ощущение, я действовала словно героиня фильма.

     Девушка зарычала на меня. Я попятилась, но на самом деле больше меня беспокоило не то, что я видела перед собой, а Эмма и остальные, которые теперь находились у меня за спиной.

     Я уклонилась от очередного удара, от которого девушку чуть не снесло прямо на Эмму, которая конечно же немедленно обрушила свои ядовитые речи на кого-то, кто посмел даже случайно на неё наехать, обозвав мою противницу жирухой, у которой обе ноги явно были левыми.

    Я не планировала столкновения моей противницы и хулиганов, которые меня постоянно доставали, но эта случайность заставила меня немного улыбнуться.

     Моя противница резко развернулась в мою сторону, но тут она споткнулась и упала, сильно приложившись о пол плечом.

     Не только у меня отвисла челюсть. И Эмма, и Мэдисон, стоявшие рядом, выглядели откровенно шокировано, хотя, вероятно, их гораздо больше, чем меня, развеселило то, как девушка внезапно споткнулась на ровном месте и грохнулась на пол, словно в сцене из мультфильма про Томма и Джерри.

     Лёгкая ухмылка на лице Софии была всем, что требовалось, чтобы понять, что произошло на самом деле, и это заставило меня мгновенно убрать руки из защитного блока. Я знала, что будет дальше. Сейчас мистер Глэдли должен будет выйти за дверь, а после Эмма обвинит меня в избиении этой девушки, Мэдисон поддержит её, а София не скажет ничего, но явно будет молчаливо поддерживать это обвинение.

     И у меня будет ещё больше неприятностей. Самое лучшее, что я могла сейчас сделать, это перестать выглядеть так, будто я готовлюсь кого-то избить.

     Я успела отойти назад на два шага, прежде чем учитель действительно вышел из кабинета и обнаружил на полу лежавшую ученицу с ободранными локтями, которая сверлила меня убийственным взглядом.

     Ну, точнее просто злым. Вот у головорезов Лунга — и у самого Лунга — взгляды действительно выглядели убийственно.

     — Что здесь происходит? — спросил мистер Глэдли, вполне очевидно смотря при этом на Эмму.

     Мои губы слегка искривились от того, кого учитель считал здесь заслуживающим доверия источником правды.

     — Ничего такого, — хмыкнула Эмма. — Уборщику, по всей видимости, стоит умерить пыл, а то местные коридоры ужасно скользкие.

     Учитывая то, как дела обстояли в реальности, это была совершенно очевидная ложь. Эти полы нормально не мыли вот уже много лет.

     Но Эмма уже развернулась и пошла прочь, демонстрируя окружающим то ли свои новые джинсы, то ли что-то ещё.

     Лежащая на полу девушка, которая пыталась на меня напасть, переводила взгляды с меня на мистера Глэдли.

     Я решила убраться отсюда, пока учитель не ушёл и не предоставил ей ещё один шанс на меня напасть.

     Весь обед я чувствовала замешательство. Неужели София подставила меня, а Эмма не воспользовалась этой возможностью? Неужели Эмма действительно солгала мистеру Глэдли, чтобы у меня не было неприятностей? Это было намеренно или случайно? Неужели София подставила девушке подножку в отместку за то, что она чуть не врезалась в них, а не для того, чтобы подставить меня? Я прекрасно знала, что была не единственной мишенью, на которой София вымещала свою злость — многие люди в школе подвергались унижениям от неё. Конечно, она не делала ничего серьёзного — в конце концов, она по-прежнему была довольно важной фигурой в школьной иерархии, спортсменкой-легкоатлеткой, но всё равно её нападки на других людей нельзя было назвать безобидными шутками или розыгрышами.

     Я продолжала чувствовать замешательство, и прокручивание в голове всех этих мыслей мне совершенно не помогало.

     ~ ~ ~

     Я пришла в класс мисс Бейкер для отбывания наказания, и в основном сегодня я увидела здесь тех же самых девочек, что и вчера. Она явно выделяла меня из всей группы, но её иррациональная ненависть ко мне, видимо, не распространялась настолько далеко, чтобы запрещать мне делать домашнее задание.

     Работая над домашкой, я старалась подавить желание вспылить. Но внутренне я просто кипела от злости.

     София на уроке Искусства снова была в ударе. Дважды, проходя мимо моей парты, она бросала мне на стол записки с насмешливыми расспросами о моих тренировках и о вчерашней драке.

     Они даже не были сложены, так что я не могла выбросить их, притворившись, что ничего не читала.

     От содержимого записок у меня снова разболелся синяк на животе, а ещё София явно была недовольна тем, что я даже не попыталась ей ответить, что привело к тому, что я пролила грязную воду с остатками глины, поскольку на сегодняшнем занятии мы занимались керамикой.

     Никого не наказали, конечно. Это ведь был просто несчастный случай.

     К счастью, промокли только мои джинсы, и мне разрешили пойти в туалет, где, быстро убедившись, что в помещении никого не было, я нарисовала на стикере сигил и преобразовала воду в джинсовую ткань.

Может, использовать свои силы в общественном месте было немного глупо и рискованно, но я не хотела отбывать наказание в мокрых штанах.

После преобразования я также смочила бумажные полотенца и потёрла джинсы в тех местах, где они были мокрыми, просто для дополнительной страховки.

     Поработав над домашкой, которой сегодня было меньше, чем обычно, я потратила оставшееся время наказания на размышления о собственных силах.

     Проигрыш Софие стал для меня неприятным пинком под зад, но также заставил задуматься о том, каким героем я хочу стать, и я пришла к неутешительному для себя выводу.

     Для меня не было особо смысла становиться героем, работающем в ближнем бою.

     Когда я только изучала свои силы, работа на ближних дистанциях имела смысл. Мои силы нуждались в физическом контакте с материалом, с которым они будут работать. Так что тогда для меня было логичнее сосредоточиться на ближнем бою, а ближний бой предполагал хорошую физическую подготовку.

     Однако теперь, работая с землёй, я могла бы изменить свой стиль боя. Я могла сражаться на расстоянии, атаковать врагов с помощью ловушек, и почти любого кейпа из мне известных я могла бы достать тем, что я могла делать сейчас.

     Броня всё ещё была хорошей идеей — пули всегда являлись большой опасностью для кого-то, у кого не было высокого рейтинга Бугая, но я должна была учитывать то, что Вин Чун для меня теперь был пустой тратой времени, особенно учитывая, сколь много я уже успела добиться на этом поприще.

     Не то, чтобы мне понравился этот вывод. Но мои занятия показали свою несостоятельность в бою с Софией, ведь как бы ни была близка победа, я всё равно ей проиграла, и следовало подумать о том, чтобы вычеркнуть посещение этих уроков из своего расписания.

     Моя драка с Софией помешала мне отправиться в патруль вчера ночью, не говоря уже о том, что теперь я не могла себе позволить выйти в патруль в запланированное время дня.

     Я могла бы продолжить заниматься бегом ради поддержания хорошей физической формы, что по-прежнему было важно для моей деятельности. У меня не было способности Движка или транспортного средства, так что возможность развить в себе выносливость всё равно была важным аспектом.

     Мне было интересно, занимались ли другие кейпы боевыми искусствами. Я могла предположить, что их изучали Бугаи, особенно парни. Такие силы становились более эффективными, если Бугай знал, как правильно использовать своё тело. Но что на счёт кого-то типа Оружейника? Мисс Ополчения? Висты? Тренировались ли герои с таким набором сил в боевых искусствах, или всё же нет?

     Однако если взглянуть с другой стороны, мои занятия Вин Чуном всё ещё были полезны в несколько другом плане. Они давали мне повод отсутствовать дома в те часы, когда в противном случае папа мог ожидать меня дома.

     И даже несмотря на то, что я проиграла Софии, я не хотела оттуда уходить. Мне там нравилось. Люди там были достаточно приятными, и я чувствовала, что там я занимаюсь чем-то важным, в отличие от школы. Даже простые упражнения время от времени приносили мне удовольствие. И замечания от преподавателей или других старших учеников были полезны.

     К тому времени, как наказание, наконец, закончилось, я решила прогулять сегодняшнее занятие Вин Чуном, чтобы вместо него отправиться на патрулирование. Независимо от того, насколько мне нравилось там учиться, в конечном итоге я хотела стать героем, а не бойцом. А это означало, что мне нужно было заниматься героическими делами.

     ~ ~ ~

     После короткого посещения дома, чтобы я могла оставить там школьный рюкзак, надеть свой монокостюм и забрать кое-какие припасы, я села на автобус и поехала в совершенно противоположную часть города от той, где я вышла в патруль в свой первый раз.

     Я понимала, что идти куда-то, предварительно не разведав обстановку, было немного опасно, так как вероятность попасть впросак, если мне придётся убегать, повышалась, но учитывая альтернативу — отправиться туда же, где я выступила в первый раз, на территорию АПП, которые, скорее всего, сейчас в штыки восприняли бы любых кейпов, попавших на их территорию — мой вариант с другой частью города был даже безопаснее. Особенно если кто-то из членов банды Лунга, что дрались со мной в тот вечер, уже передали мой портрет своему начальству. Конечно, если в АПП вообще была такая вещь, как субординация и какие-то начальники кроме самого Лунга. Я честно этого не знала. Я просто не хотела идти на их территорию прямо сейчас.

     Кроме того, в случае чего я, наверное, снова смогу сбежать под землю, так что куда идти патрулировать было для меня непринципиально.

Мой доспех (в виде отрисованного круга на стикере) был в моей сумке с кое-чем, что я заставила себя купить в ломбарде в понедельник.

     С сотовым телефоном.

     У меня не было какой-то принципиальной ненависти к ним. Наоборот, я осознала их полезность задолго до того, как они стали символом статуса для моих ровесников, и появление моделей смартфонов с возможностью выйти в интернет стало причиной моей зависти к остальным.

     Просто я не хотела им пользоваться. Или, скорее, теперь, когда я его купила, я чувствовала, что мне хочется срочно от него избавиться. Потому что обвинять мобильники в несчастном случае, случившемся с мамой, было намного проще, чем винить себя, даже если и то, и другое было одинаково иррационально.

     Однако теперь я осознавала, что сотовый был неотъемлемой частью героической деятельности. И что бы я не думала о том, виноваты или не виноваты они в смерти мамы, я знала, что она не хотела бы, чтобы я так быстро последовала за ней, просто потому что отказалась брать с собой на выходы мобильник.

     Было легко проверить, насколько сотовые телефоны были полезны в работе героя. Я поставила мобильник на пароль и вбила на горячие клавиши домашний номер и номер Протектората.

     Мне потребовалось пять минут ходьбы от остановки, чтобы найти подходящий переулок для того, чтобы переодеться, после чего я наконец-то вышла в геройский патруль.

     На самом деле был ещё светло, особенно если сравнивать мой первый выход, начавшийся почти в полночь, но даже в этой части города никто из людей, мимо которых я проходила, не пытался меня остановить или подойти ко мне пообщаться. На меня явно глазели, но либо не хотели со мной разговаривать, либо я выглядела как кто-то, с кем тебе не хочется разговаривать.

     Была одна вещь, которую я не учла в своём стремлении к героической деятельности — то, насколько сильно мои заболят после долгой прогулки. Даже в таком криминальном городе, как Броктон-Бей, у тебя не получится просто так наткнуться на случайное ограбление, нападение или торговца наркотой на улице.

      Может быть, это связано с временем моего выхода, подумала я примерно через час бесполезных блужданий.

     Я всё равно продолжила искать что-нибудь, заслуживающее моего внимания.

     Время шло к девятому часу, и я шаталась по улицам, наверное, часа три, прежде чем наконец-то услышала что-то, чему явно не помешало бы присутствие героя.

     Да что там не помешало, всё буквально кричало о том, что людям требовалась помощь.

     Я уже собиралась повернуть на улицу, где был один из переулков, которые я отметила для себя как потенциальное место для того, чтобы переодеться обратно в гражданское, когда старый торговый автомат врезался в тротуар всего в нескольких шагах передо мной.

     Уж если это не было признаком парачеловеческой активности, то я уже и не знала, что ею было. Тот, кто бросил автомат, должен был быть прямо за углом.

     Я невольно усмехнулась и, крепче сжав в руках посох, двинулась к перекрёстку.

     Мимо пробежало двое парней, выглядевших напуганными до полусмерти, как раз в тот момент, как я завернула за угол. Две бутылки, вероятно, из-под пива, были пущены им вслед и разбились вдребезги, а до моих ушей донёсся смех откуда-то сверху.

     — Бегите, вы, узкоглазые ублюдки! — услышала я женский крик. — Держитесь подальше от нашей территории! Скажите этой телепортирующейся шлюшке, что без крыши Дракона ему скоро придёт пизда!

     Я не могла не подумать что-то вроде «Ах, вот он вкус белого превосходства наших дней».

     Моё отношение к расистским проявлениям в Уинслоу было довольно странным. Я прекрасно знала, что нацисты были такими же плохими, если не хуже, чем остальные банды города или даже страны.

     Ну, то есть, они были не настолько плохи, как те же Падшие, если их вообще можно было считать бандой, но сравнивать обычную, в конечном итоге, банду преступников-расистов с группой культистов, которые в буквальном смысле поклонялись Губителям, было немного несправедливо по отношению к имперцам. Империя преследовала невинных людей по совершенно идиотским причинам. У Падших было в десять раз больше последователей, и они преследовали не просто невинных людей, а людей, которые пытались спасать как себя, так и других людей.

     Однако новобранцы Империи в школе были одними из тех немногих, кто не боялся противостоять Софии, и даже когда они не пытались развести её на конфликт, они регулярно оттягивали её внимание на себя, отвлекая от меня.

     Так что в школе, как бы неприятно мне было это признавать, я, как правило, была рада их видеть.

     Теперь, однако, мы были в совершенно другой ситуации, расставившей всё по правильным по местам, и я чувствовала себя сейчас гораздо лучше.

     Я вышла из-за угла с посохом наготове, и обнаружила, что, возможно, мои силы отнюдь не идеальны для противостояния с этим конкретным злодеем.

     В воздухе, на расстоянии примерно в 15 футов (4,57 метра) от земли, висела девушка — я была почти в этом уверена — в синем плаще с глубоким капюшоном, сидевшая на большой прямоугольной металлической пластине. Ближайший к ней фонарь совершенно не помогал разглядеть её лицо, так что, должно быть, на ней была какая-то маска под капюшоном.

     Позади неё на той же пластине было рассыпано много всяких мелких предметов, в основном мусорных. Я увидела ещё несколько пивных бутылок, пластиковые разноцветные пакеты с мусором и то, что, должно быть, было коробкой из-под пиццы.

     Торговый автомат, должно быть, был её единственным тяжёлым снарядом. Я приготовилась использовать нарукавную защиту для создания щита — если только она не бросит в меня предмет слишком быстро, что судя по всему она не могла сделать, я смогу защитить себя. Я также хотела протестировать этот щит, потому что он позволял мне оставаться мобильной.

     — Не называй их так! — крикнула я так громко, как только могла, не выставив себя при этом глупо, но всё равно это ощущалось очень фальшиво.

     Я не была уверена, как смотрелось моё появление на поле боя со стороны, эффектно или смешно, но противник действительно остановился.      На нижней стороне её своеобразной доски для воздушного сёрфинга был нарисован очень замысловатый символ, чёрный знак на отсвечивающем серебром металле. Он был похож на большую карту таро или что-то в этом роде.

     — Ты ещё кто такая? — крикнула она, и её коллекция боеприпасов взлетела в воздух и закружилась у неё за спиной.

     — Я Алхимик, — ответила я, специально занизив голос.

     Это был первый раз, когда я произнесла перед свидетелями своё геройское имя. Я надеялась, что оно не звучало нелепо, но про такие вещи никогда нельзя было сказать что-то наверняка. О значении имени Панацеи, несмотря на то, что оно было эталонным геройским именем, большинство людей не имело представления до тех пор, пока она не стала знаменитой. Значение имени Эйдолона было ещё более неясным. Я знала, что ни за что не встать с ними на один уровень сил, но они были достаточным доказательством того, что время и усилия, затраченные на поиск подходящего имени, того стоили.

     — А я Руна, — ответила она, подхватывая мой тон. — Ты, должно быть, новенькая.

     Внезапно в меня полетело две бутылки, но я была наготове. Мой щит брал материал для своего преобразования из бронированного щитка предплечья, и растекался вокруг руки до тех пор, пока не стал размером с полицейский спецназовский щит. Обе бутылки разбились об него, и я выглянула из-за края щита.

     — Хороший трюк, — сказала она слишком легкомысленным тоном для настоящего боя.

     Я бросила быстрый взгляд назад. К счастью, два азиатских парня уже убежали, так что тут были только я и она.

     Мысленно я пообещала себе, что если у неё появится подкрепление, я сбегу. Я прекрасно понимала, что Руна была для меня самым неудобным типом противников из всех. Мои лучшие атаки — волна и клетка — не могли сработать на летающем противнике.

     Есть над чем поразмышлять, когда я вернусь домой.

     Если я вернусь домой.

     Я убрала щит, использовав второй сигил, буквально срисованный с первого, только в перевёрнутом значении, который преобразовал щит обратно в бронированный щиток на предплечье.

     — О, Менья убила бы за то, чтобы уметь такое, — рассмеялась Руна. — Кажется, у неё появились поклонники?

     Прежде, чем я успела ответить, что если я кому-то и подражаю, то это Оружейнику, коробка из-под пиццы полетела мне в лицо. Я бросилась в сторону, уворачиваясь от удара, заставляя мой бок вспыхнуть болью, но как оказалось, это было верным решением. В коробке был спрятан кусок кирпича размером с мою голову, и он пролетел там, где я стояла всего секунду назад.

     Я метнула в неё свой посох, словно копьё, для того чтобы выгадать себе время. Несколько её снарядов сошлись вместе стеной, чтобы образовать щит, о который и врезался мой посох.

     На втором предплечье у меня был отрисован символ столба, но использовать его казалось мне немного рискованным делом. В конце концов, она могла свободно летать, так что всё, что ей потребуется, это столкнуть меня со столба вниз, чтобы выиграть бой, а я могла сильно пострадать от падения с большой высоты. Я могла бы придумать что-нибудь вроде метательных снарядов, но у меня не было с собой ничего, похожего на бейсбольную перчатку, так что метание предметов мало чего даст, и вообще могло только добавить ей несколько предметов в арсенал.

     Мне нужен был способ атаковать воздух.

     Эта мысль горела в голове словно прожектор, и отвлекала меня настолько, что Руна всё-таки достала меня — она кинула в мою сторону шарф или что-то в этом роде, и ткань обернулась вокруг моего лица и начала меня душить.

     Я мгновенно активировала символ на ботинке, и передо мной выскочила толстая и прочная стена, за которую я опустилась на колени. Я тут же подняла руки и начала пытаться сорвать кусок ткани, закрывающий мне обзор и мешающий дышать.

     — Вау, — присвистнула Руна, когда я услышала, как очередная коллекция снарядов застучала по моей стене. — Так значит, ты не технарь, да?

     Наконец-то мне удалось сорвать шарф с лица, и я смерила её сердитым взглядом. Должен был быть способ её победить.

     Мне пришла в голову одна идея — вся эта ситуация немного напоминала мне мою первую драку с вооружёнными бандитами Лунга. Руна не могла видеть то, что будет происходить под ней.

     Если я подниму столб, успеет ли он попасть по ней прежде, чем она отреагирует на его появление? Она немного опустилась и теперь парила примерно в десяти футах (3,05 метра) над землёй. В руках она держала мой посох.

     Попытка не пытка, подумала я.

     Я опустилась на колени, скрытая стеной, и достала маркер. Я должна была тщательно прописать координаты создания столба, потому что если я буду наводить его на глаз, она сможет понять, что что-то не так.

     Ещё несколько снарядов врезались в мою стену, но её не получилось бы пробить обычным мусором.

     Очевидно, она подумала о том же самом. Краем глаза я увидела диски размерами с мою ладонь, наворачивающие круги вокруг головы Руны. Я поняла, что время вышло.

     Я активировала символ, нарисованный на земле, и подняла взгляд, выставив руку перед собой на тот случай, если понадобится вызвать ручной щит.

     Как я и просчитывала, из земли поднимался столб из асфальта и камня площадью в квадратный фут (30,48 см) и высотой в 15 футов (4,57 метра). Столб врезался вершиной в её металлический ковёр-самолёт, вызвав звук словно от удара в гонг и отшвырнув её в сторону.

     Однако она вполне комфортно чувствовала себя в воздухе, потому что как только она начала падать — медленнее, чем можно было ожидать — в меня полетела целая серия дисков, которые я видела всего пару секунд назад.

     Первые два попали в мой щит, который уже раскрылся на руке, но следующий врезался мне в лодыжку, после попадания взорвавшись большим количеством чрезвычайно липкой массы по консистенции походившей на пасту. Ещё один удар пришёлся мне в колено, склеив ноги вместе, а следующий удар по наручному щиту был достаточно силён, чтобы заставить меня потерять равновесие и упасть.

     Падая, я продолжала прикрывать щитом лицо и туловище. Падение было болезненным, мой бок уже давно кричал о том, что эта драка была плохой идеей, но в похожей ситуации я смогла избежать гнева Лунга, так что я совсем не ощущала беспокойства.

     Мне даже успела прийти в голову мысль использовать немного её клейкой массы к будущем — надо будет только подсмотреть символ этой смеси.

     Я видела, как Руна приближается ко мне, теперь уже просто пешком. Её летающая металлическая доска для воздушного сёрфинга плыла следом за ней, и на ней виднелась довольно большая вмятина.

     — Это было неожиданно, — расхохоталась Руна, вокруг которой продолжали плыть в воздухе несколько снарядов. Теперь её кисти рук не прикрывали рукава, и в одной из них она держала мой посох. — Ты, видимо, какой-то Контакт.

     Я попыталась активировать сигил побега на ноге, чтобы сбежать, но с нарастающим ужасом поняла, что паста, которую Руна использовала, чтобы поймать меня, не соответствовала указанным в сигиле материалам для преобразования — бетону и асфальту в основном — так что его активация ничего не дала. Я была поймана в ловушку кейпом-злодеем всего на второй день моего выхода в геройский патруль. Она собиралась разоблачить мою личность, или сделать мне больно, или затащить меня в штаб-квартиру Империи, где имперцы могли бог знает что со мной сотворить.

     Страх сдавил мою грудь.

     Нет, я отказывалась растекаться жалостью к себе. Я собираюсь выбраться из ловушки, я собираюсь победить!

     Под защитой своего щита я потянулась за маркером. Я могла нарисовать свой сигил побега примерно за десять секунд, но наверное сначала будет лучше освободить ноги. Мне потребуется всего пара секунд, чтобы разрезать это вещество или преобразовать его в воду.

     Руна подошла ко мне и посмотрела сверху вниз. Её лицо было скрыто чёрной тканевой маской и сверху был накинут капюшон, но в её позе так и читалось злорадство.

     Я попыталась дотянуться до пасты, приклеившей мою ногу к земле, но не смогла до неё дотянуться.

     Руна наклонилась, и подумав, что она собирается стянуть с меня шлем, я попыталась отдёрнуться в сторону, но нога была слишком крепко приклеена к земле.

     Вместо того, чтобы стянуть с меня маску, она коснулась моего щитка предплечья, который подчинился её силе и взлетел в вверх, открывая руку. Прохладный вечерний воздух коснулся моей потной кожи вокруг насильно обнажённого от монокостюма локтя.

     — Как я, блядь, и думала, — пробормотала она, вставая на ноги. — Ты не та сучка-латинос, которую я избила на юге. Ты просто подражательница героев.

     Я понятия не имела, о чём она говорила, но мысли в голове заполошно метались, мешая мне сосредоточиться на чём-то одном.

     — Затевать драку с имперцами — довольно тупой способ привлечь к себе внимание, — сказала она, перекидывая мой посох из одной руки в другую.

     Что-то в её голосе беспокоило меня. Акцент явно был европейским, возможно, немецким, но было в этом голосе что-то ещё, сильно меня напрягавшее.

     — С другой стороны, если ты ищешь работу, то Кайзер всегда рад новым талантам. Ему наверняка понравятся твои способности.

     Мой отвращение к этой идее, должно быть, отразилось в напрягшейся позе.

     — Ага, я так и думала. Большинство их вас просто не готовы делать, что, что требуется для того, чтобы сделать мир лучше.

     Она показательно взмахнула посохом.

     — Просто иди домой, герой. И не переходи дорогу Крюковолку. Ему плевать на правила, в отличие от меня.

     Она отвернулась и её плащ начал развеваться на ветру, словно в сцене из какого-нибудь дрянного супергеройского фильма.

     — Правила? — прохрипела я. И тут же пожалела об этом, потому что в моём голосе слышалось слишком много нервозности.

     Она снова рассмеялась, но в этот раз в её голосе звучало искреннее веселье.

     — А у тебя есть яйца! — воскликнула она, по-настоящему выглядя впечатлённой. — Девочка-подросток шатается по городу в одиночестве и даже не знает о правилах?

     Она присела на корточки рядом со мной, и я увидела, что под плащом на ней были надеты обычные тёмные джинсы и футболка.

     — Поищи информацию про Перемирие Губителей. И подумай обо всём что узнаешь, — сказала она прежде, чем выпрямиться.

     Она снова замахала моим посохом у меня перед лицом.

     — А это я оставлю себе. В качестве сувенира.

     Она развернулась и снова взошла на свою повреждённую металлическую пластину.

     — Ещё увидимся, герой.

     Моё сердце бешено колотилось в груди. Я узнала этот голос, хотя бы по этой особой манере речи.

     Это была Анна. Руна была Анной.

     Я крепко стискивала зубы до тех пор, пока не поняла, что Руна действительно ушла, и только потом приняла сидячее положение. Мне хватило лишь одного беглого взгляда на клеющую массу, чтобы получить её символ, и заставить её рассыпаться в пыль и освободить ноги было делом парочки секунд. Мне потребовалась ещё минута на то, чтобы вернуть стену и колонну обратно в землю. Я разровняла всё, не особо идеально, но как по мне, дорога после этого смотрелась вполне прилично.

     Закончив с уборкой, я создала себе ещё один посох, вытянув его из земли, и который использовала для того, чтобы опираться на него как на трость, потому что мои ноги слишком сильно дрожали, чтобы я могла идти без опоры.

     Я проиграла, но она отпустила меня.