Незваные Гости. Вызов 5.7

***

Наконец добравшись до верха, я смогла спокойно выдохнуть. Ползти по воздуховодам, в которых я едва помещалась, было достаточно сложно, а сделать это с одной рукой было ещё сложнее. К счастью, это была не та задача, с которой я не смогла бы справиться, а та, которая легко могла заменить по сложности мою ежедневную тренировку. Тот факт, что изначально я вообще не собиралась этим заниматься, был совершенно неважен, и я не позволила этой мысли крутиться у меня в голове дольше, чем требовалось для того, чтобы выкинуть её прочь.

Балансируя на выступе, о который упирались мои ноги, и упираясь спиной в стенку воздуховода, я открыла решётку вентиляции в полу и высунула голову, чтобы проверить, был ли горизонт чист.

Он не был.

Чаквас сидела за столом, повёрнутым в мою сторону. Её лицо ничего не выражало, если не обращать внимания на одно очень медленное, недоумённое моргание.

Я улыбнулась, как будто ничего странного в том, как я попала в медотсек, не было.

— Привет.

— Оперативник Эберт, — сурово отозвалась в ответ женщина.

— Не могли бы вы закрыть окно и запереть дверь для меня? — спросила я.

Чаквас приподняла бровь.

— Пожалуйста?

— И, полагаю, такому вашему появлению есть совершенно разумное и рациональное объяснение?

— Конечно, — согласилась я.

После нескольких секунд молчания Чаквас уточнила:

— И эти причины заключаются в том, что…?

— Пейдж следит за столовой и ждёт, когда я выйду из нашей общей комнаты, — ответила я, как будто это было самой очевидной вещью в мире. — Я бы предпочла, чтобы она не узнала, куда я сбежала, и я не собираюсь встречаться с кем-либо до тех пор, пока не верну себе руку.

Моё бормотание «и пистолет», к счастью, было проигнорировано.

— Ах, — кивнула головой доктор. — Конечно. Вполне разумные причины.

Моя ответная ослепительная улыбка заставила женщину закатить глаза. Хотя она действительно закрыла окна, и как только замок двери загорелся красным, я начала подтягиваться вверх.

— Спасибо. Как Дина?

— Насколько я могу судить, мисс Олкотт чувствует себя хорошо, — сказала она. — Я никогда раньше не сталкивалась с подобным заболеванием. Головные боли Умника — не самая распространённая болезнь.

Наконец, выбравшись из люка в полу, я кивнула, соглашаясь с её словами.

— Ага. Если честно, если бы не Лиза, мы бы даже не знали, как ей помочь с ними. Они случаются у неё достаточно часто.

Чаквас нахмурилась.

— Кажется, я с ней так и не познакомилась.

— И не познакомитесь, она не пошла с нами, — объяснила я, садясь рядом с Диной. — Решила остаться.

— Хмм, — промычала Чаквас, прежде чем заговорить снова. — Что ж, я просмотрела медицинские файлы, предоставленные мне мистером Бейкером. Очень хорошо проработанные, несмотря на отсутствие у него медицинского образования. Я всё ещё не могу сказать, что понимаю всё о вашем виде, но я думала, там будет больше информации. Или это было редким заболеванием даже в вашем мире?

Я улыбнулась про себя её выбору слов. Я понимала, что ей легче воспринимать нас как совершенно другой вид, чем считать нас путешественниками между мирами. С другой стороны, в некотором роде она была права.

— Честно говоря, я не знаю. У Шери головные боли вообще не случаются, а Стив страдает от них, только если слишком долго держит у себя какой-то навык, но он должен использовать его действительно долго, чтобы головные боли доставляли ему беспокойство. Я сама не умник, но и я чувствовала головную боль, когда только пыталась научиться воспринимать чувства насекомых. Их чувства не очень хорошо обрабатываются человеческим мозгом, знаете? В любом случае, что я точно знаю, так это то, что там, откуда мы родом, делиться собственными слабостями — любыми слабостями — это всё равно что просить кого-нибудь убить тебя, так что неудивительно, что у нас было не так уж много возможностей для исследования.

— Понятно. Что ж, я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы адаптировать современные методы лечения для того, чтобы облегчить её состояние. Надеюсь, что в скором времени мы найдём такой способ лечения, которые не будет требовать использования такого большого количества обезболивающих. Это рабочий способ, но не самый лучший, если говорить о долгосрочных перспективах.

Я кивнула, убирая с лица Дины несколько прядок.

— Это было бы здорово.

— Вы, должно быть, очень близки, — несмотря на то, что моё внимание было сосредоточено на Дине, я заметила лёгкую улыбку на лице Чаквас.

— Дина — хороший ребёнок, возможно, она лучшая среди всех нас, особенно учитывая, как всё было плохо, когда она только обрела свои способности. Она, наверное, единственная причина, по которой я вообще нахожусь здесь.

— О? — удивлённо приподняла бровь Чаквас. — Хотя я не сторонница сплетен и тому подобных вещей, на любом корабле, а тем более на таком, как Нормандия, довольно сложно их игнорировать. Особенно когда твой офис находится рядом с общими зонами отдыха. У меня сложилось впечатление, что дела обстоят с точностью наоборот.

— Да, я примерно представляю, какие слухи об этом ходят, — усмехнулась я. — Ребята никогда по-настоящему не распространялись о том, чем мы занимались до того, как пришли сюда, но из-за причин, о которых я ни с кем не говорила, если бы не она, меня бы здесь не было. Тогда были… плохие времена. Очень плохие. Для меня, лично.

— Тогда вам стоит поговорить об этом с мисс Чемберс. Она получила образование в этой области, и с ней очень легко разговаривать.

— Она бывшая сотрудница Цербера, и я всё ещё не уверена в её лояльности нашей стороне, — возразила я, прежде чем невесело усмехнуться. — Кроме того, у меня проблемы с доверием. Серьёзные.

— Тогда что насчёт мисс Рокфорд? — предложила Чаквас. — Она изучала психологию в вашем мире, если я не ошибаюсь. Ей также повезло находиться в вашем круге близких друзей.

— Она уже знает об этом и пыталась мне помочь, — не согласилась я. — Но с теми вещами, с которыми мне пришлось столкнуться, она мало что могла сделать. Я сомневаюсь, что у кого-то, кроме Дины, вообще был шанс…

Женщина в возрасте ничего не сказала, когда я замолчала, по-прежнему смотря на Дину. Чаквас так ничего и не сказала, когда я заговорила снова.

— Она не должна была быть там, и тем более знать, что произошло, но новости имеют свойство распространяться. Особенно если речь идёт о печально известных кейпах, так что, думаю, в этом не было ничего удивительного. Репортёры, освещавшие последствия моего срыва, назвали это «Монреальской резнёй», а именно такие вещи обычно и попадают на первые полосы газет. Дважды неудивительно, если учесть, что речь шла о Никосе, — заметив смущённый взгляд Чаквас, я пожала плечами.

— Неважно. В моём мире он был известным злодеем. Пережил столько покушений на свою жизнь, что заработал на этом половину своей репутации, — я мрачно хохотнула, вспомнив выражение его лица, когда я напала на его рабов, его страх, когда он понял, что не может меня остановить. Что ничто меня не остановит. Крики сотен его рабов, прежде чем я загнала его в угол в том сарае. Затем его собственные крики. — Но он не пережил меня. Никто из тех, кто был там, меня не пережил.

Всё ещё наполовину пребывая в воспоминаниях о той резне, я не сразу заметила, как побледнела Чаквас, и как её брови поползли наверх.

— Ребята искали меня с тех пор, как я исчезла, но на самом деле Дракон нашла меня первой. Хорошо ещё, что я не смогла повредить её костюм. Я знаю, что пыталась. Она рассказала им где я нахожусь и что произошло. К тому времени, как ей удалось достучаться до меня, прибыли остальные. Она разбиралась с нанесённым ущербом и прикрывала нас, пока ребята увозили меня в уединённое место, чтобы попытаться исправить то, что Никос сделал со мной. У них ничего не вышло, и в конце концов они решили попытаться помочь мне пережить это. Чтобы я могла приспособиться к тому, что он со мной сделал, и попыталась двигаться дальше.

Чаквас молча наблюдала за мной, пока я боролась с нахлынувшими на меня воспоминаниями. Я не могла сказать, молчала ли она потому, что не знала, что сказать, или из страха, что скажет что-то не то. В любом случае, в медицинском отсеке на какое-то время воцарилась тишина, пока я собиралась с мыслями.

— Я тратила почти столько же времени на то, чтобы убежать, сколько тратила на попытки покончить с собой. Я почти ничего не помню из того, что со мной было после того, как меня вернули, в воспоминаниях царит полная путаница. А то, что я помнила… я не могла, не хотела с этим жить. То, что я натворила, то, что со мной сделали, те ужасные вещи, которые я хотела сделать. Я так и не поняла, как у Дины получилось это сделать, а зная её, это могло быть что угодно — от шантажирования секретами постыдных вещей, которых она знала, до угроз выложить в сеть компрометирующие фото, которых у неё быть не могло. В любом случае, у неё получилось заставить парней забрать её и привезти ко мне.

Улыбнувшись совсем по-другому, чем пару минут назад, я повернулась к Дине.

— Не важно, что я говорила, она продолжала улыбаться мне и твердила, что я справлюсь с этим. Что со мной всё будет в порядке. Однажды, говорила она, мне станет лучше. Она продолжала предсказывать мне вероятность тех безумных вещей, которые я тогда выкрикивала, просто чтобы достучаться до меня. Но что я помню лучше всего, так это то, как она улыбалась мне. Держала меня за руку, говорила, что мне станет лучше и когда-нибудь всё снова станет хорошо. Мне просто нужно было найти способ жить дальше. В какой-то момент я действительно начала в это верить.

Чаквас отвернулась от меня, и мне не нужно было прослеживать её взгляд до бутылки бренди на полке шкафа, чтобы знать, о чём она думала. Я практически слышала её мысли, и мне не требовалось для этого каких-либо дополнительных подсказок.

— Не уверена, что достаточно квалифицирована, чтобы помочь вам с этим.

Я фыркнула.

— Никто не квалифицирован достаточно, чтобы помочь кейпам разобраться с делами кейпов. Особенно учитывая, с какими силами мне приходилось сталкиваться, когда я была активным игроком.

— Может быть, — невесело усмехнулась она. — Вы всегда казались мне скрытным человеком. Я просто не понимаю, почему вы решили поделиться этим со мной.

Что я, чёрт возьми, делала? Я только что вылезла из вентиляции в полу и теперь говорю обо всём этом дерьме? Я вдруг почувствовала смущение и чётко осознала, что только что вывалила на голову доктору.

— Извините, я прекращу…

— Нет, — перебила меня Чаквас. — Просто дело в том, что хоть я и являюсь хорошим хирургом, я не являюсь хорошим психологом. Травму, которую вы пережили, я не смогу залечить.

— Есть раны, которые не может залечить никто, — пробормотала я, покачав головой. Если Чаквас была просто хорошим хирургом, то Шепард был просто хорошим солдатом, но я не стала спорить. Одной из причин, по которой она была таким хорошим специалистом, было то, что она открыто признавалась в том, что чего-то не знает. Было нетрудно понять, почему Шепард предпочёл её в роли главного врача на Нормандию.

— Но вам это удалось, — заявила Чаквас. — Иначе вас бы здесь не было.

— Вроде того. Потребовались месяцы, но в конце концов я нашла золотую середину, способ справиться. Первые попытки не сработали, но они привели меня в проекту, который сработал.

— Первые попытки?

Мой взгляд оказался прикован к дверям, ведущим к ядру искусственного интеллекта, но мысли текли совсем в другом направлении. В те первые, смутно вспоминаемые дни, до того, как Дине пришлось вернуться домой, я пыталась найти что-то, что помогло бы мне жить дальше. Люди вокруг меня ходили на цыпочках. Стив с налитыми кровью глазами и тёмными кругами под ними, расстроенный и страдающий, пытался помочь. Одна из его неудачных шуток породила первую идею, за которую я смогла ухватиться.

Сколько времени ушло на составление плана? Даже сейчас я не была уверена. Тогда дни, казалось, сливались воедино, пока я искала, пока строила планы, пока не нашла его. Всё было словно в тумане ровно до того момента, как мои ноги коснулись гудроновой крыши в семистах шестидесяти восьми метрах от моей цели.

Даже сейчас, сидя у кровати Дины, я могла отчётливо ощутить резкий запах нагретой крыши, которая была горячей даже после того, как солнце давным давно скрылось за горизонтом. Город всё ещё спал. Стояла кромешная тьма, если не считать резкого электрического света уличных фонарей, расположенных далеко внизу, или света из окон редких зданий вокруг. Как будто я была единственным бодрствующим человеком во всём городе и помогала луне охранять покой этого мира.

Но я не охраняла мир, и это было прекрасно. На самом деле, так мне нравилось больше. Благодаря увеличенному обзору, который обеспечивал мне мой визор, я могла видеть огромное окно комнаты, которая стала тюремной камерой Оружейника после того, как Легенда предъявил ему мои обвинения. Как и я, он не спал. Очевидно, готовил себе ранний завтрак. Яйца, картофельные оладьи и тосты.

Должно быть, завтрак был вкусным. Я была готова поспорить, что большинство заключённых не получали такого уровня жизни не говоря уже о комфортной квартире для проживания и работы.

Лиза рассказала мне об этом ещё очень давно. Он был слишком ценным, слишком нужным, чтобы запереть его в настоящей тюремной камере. Им нужны были его способности, им было нужно, чтобы он создавал и обслуживал тинкертех для них. Тем не менее, плохой пиар, который был бы им гарантирован, узнай кто-нибудь, что он не только нарушил перемирие Губителей, но и убил одного кейпа и пытался убить другого прямо во время боя, того не стоил. Тем более, что тем, кого он попытался, но не смог убить, была я. И вот так он оказался здесь. Создавая и чиня технарское снаряжение в качестве наказания.

Я потянулась левой рукой к шее и потянула за тонкую цепочку, пока два маленьких кусочка металла не высвободились из-под одежды. Я провела большим пальцем по выбитой надписи, позволяющей мне чувствовать каждое углубление на металле.

Одной из первых вещей, которые он создал после сделки с Убером и Элитом, была копия его старых жетонов. Я улыбнулась, вспомнив, как он рассказывал мне о том, что без них он чувствовал себя голым. Тогда я подумала, что это было похоже на то, как папа продолжал носить кольцо даже после смерти мамы. Старая привычка.

Теперь я понимала лучше.

— Хотела бы я быть религиозной или верить во что-то подобное. Просто верить в то, что всему происходящему всегда найдётся причина. Ну, кроме очевидного объяснения, что Земля это на самом деле Ад. По крайней мере, тебе удалось отсюда выбраться. Я чувствую себя такой эгоисткой, когда думаю о том, что ты должен быть здесь, чтобы разделить со мной моё горе.

Я судорожно сглотнула, пытаясь подавить чувство потери, которое даже сейчас не давало мне покоя. Я практически чувствовала на себе взгляд Стива, стоявшего неподалёку. Он ничего не говорил, и я ценила это больше, чем можно выразить словами. Он просто стоял там. Твёрдый в решении поддержать меня, успокаивающий в своём присутствии.

В отличие от прошлых раз, в этот день на мне не было ни шлема, ни капюшона. Это не было связано с кейп-сценой. Это было личным делом. Задул лёгкий ветерок, сильный ровно настолько, чтобы растрепать мои волосы, частично перекрывая мне обзор. Я не обратила на это внимания, смотря на восток и замечая первые признаки наступления нового дня. Ночное небо слегка посветлело, словно первые проблески света в конце тоннеля, который всё ещё был слишком длинным, чтобы свет можно было как следует разглядеть. Всё ещё не отрывая взгляда от далёкого горизонта, я мягко улыбнулась, прежде чем мои мысли вернулись к тому удручающему моменту, в котором я находилась пару секунд назад.

Почему-то думать о вещах было не то же самое, что произносить их вслух. И хотя это могло вызвать сомнения в моём здравомыслии — ну, скорее подтвердило бы то, что я была не совсем в порядке — мне показалось, что оттого, что я произношу это вслух, мне становилось легче. Как будто Себастьян стоял сейчас рядом со мной и слушал, что я говорю.

— Ты помнишь, как мы встретились впервые? — спросила я у тени присутствия Себастьяна, чувствуя под пальцами знакомое ощущение трения металла о металл, когда сжала в кулаке жетоны. — Ту поездку на Капитанский Холм? Я так злилась на тебя за это, но в то же время это было так классно. Но что запомнилось мне с той ночи больше всего, так это то, как мы сидели с тобой на смотровой площадке. Ты только что рассказал мне о том, что случилось с тобой на Мендуаре, а я думала о том, насколько это было ужасно, но одновременно с этим думала о том, что теперь многое в тебе становилось понятным. Помню, я задавалась вопросом, сколько боли может перенести человек, прежде чем сможет с равнодушием относиться к подобной работе. Я сама стала настолько бесчувственной, что проявить о ком-то заботу стало требовать от меня усилий. Этот вопрос мучил меня долгое время, но я всё никак не могла сказать, что действительно понимала это. До этих пор.

Отведя взгляд от горизонта, я обратила внимание на небольшое повреждение своей механической руки. Накладки на костяшках пальцев потрескались от износа, но не то чтобы я осторожно обращалась со своим протезом. Моя искусственная конечность могла выдержать гораздо больше, чем настоящая. По словам Убера, протез был чист, но только не для меня. Для меня его тёмное покрытие было пропитано кровью.

— Часть меня хочет, чтобы ты был здесь и возненавидел меня за то, что произошло. Дина твердит, что ты бы этого не сделал, но я не могу не задаваться вопросом, так ли это на самом деле. Я так старалась оставить всё позади, но…

Вздохнув, я снова перевела взгляд на открывавшийся передо мной вид. Солнце продолжало своё медленное, но неудержимое движение вперёд, когда я снова посмотрела на здание напротив. Час сумерек давно миновал. Солнцу, твёрдо заявившему свои права на мир вокруг меня, ещё только предстояло появиться перед нами. По крайней мере, это время казалось мне подходящим для часа расплаты. Хотя я всегда наслаждалась предрассветными сумерками, восход солнца всё ещё значил для меня гораздо больше. Независимо от обстоятельств, восход был только для нас с Себастьяном. Это было наше с ним время, когда ничто другое не имело значения. Никакой школы, никаких дел кейпов, никакого прочего дерьма. Только мы вдвоём, ждём, когда взойдёт солнце и наслаждаемся красивыми видами его появления, каждый раз уникальными. Я не могла придумать более подходящего времени для того, чтобы сделать то, ради чего я сюда пришла.

— …я не могу продолжать притворяться, что он не убивал тебя. Это не вернёт тебя к жизни, но может быть, это принесёт нам обоим немного покоя.

Мне не нужен был оптический прицел, чтобы сделать это, не с моей силой. Сняв Чёрную Вдову Себастьяна у себя со спины, я опустилась на колено. Одинокая муха подлетела к окну, в то время как оса, сидевшая на стволе моей винтовки, так и оставалась неестественно неподвижной. Поставив муху так, чтобы она находилась прямо напротив центра затылка Оружейника, я сделала глубокий, медленный вдох и сняла винтовку с предохранителя.

На таком расстоянии требовалось время, чтобы скорректировать траекторию полёта пули, но мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы поймать цель в прицел. Я наблюдала через свой визор, как он подносит ко рту стакан, наполненный чем-то вроде апельсинового сока, что стало видно, когда солнце, наконец, показалось из-за горизонта.

Мой металлический палец задрожал на крючке, когда я заставила себя на него нажать. Ничего не произошло. Встряхнув рукой, я попробовала нажать ещё раз, приложив усилия к нажатию, но добилась только того, что вся винтовка задрожала у меня в руках от того, что я не могла заставить себя это сделать.

На мгновение в голове промелькнула мысль, не могли ли Стив или Грэг что-то сделать с моим протезом, но потом я отмахнулась от этих опасений. Они бы не поступили так со мной. Они знали, как много это значило для меня. Знали, что мне это было нужно. Я попробовала ещё раз, и снова я не смогла заставить себя надавить с достаточной силой, чтобы крючок нажался до упора.

Я крепко зажмурила глаза. Не забирай это у меня, Себастьян. Он убил тебя!

Я не могла спорить с призраком. Его слова были более правдивыми, чем забрезживший передо мной рассвет, и такими же неотвратимыми. Я практически могла видеть тень Себастьяна рядом со мной. Видела разочарование в его глазах от того, что я пыталась сделать.

Моё тело затряслось. Я больше не могла этого выносить. Я запрокинула голову и закричала.

Всё моё разочарование, гнев, обида, боль и тоска. Всё это я вложила в крик, и впервые после Монреаля перестала сдерживать тьму внутри себя. Скорее чувствуя, чем слыша, как эта тьма просачивается в каждого жучка, до которого дотянулась моя сила.

Тяжело дыша, я поднялась на ноги, глядя вперёд. Меня неудержимо трясло, пока я наблюдала за тем, как двое солдат из СКП пытались оттащить Оружейника от окна и вывести его из комнаты. Он оттолкнул их, возможно что-то крикнул, прежде чем снова повернулся к окну. Остановился прямо у стекла, такой же неотступный, как новый день.

Я снова подняла винтовку, беря его на прицел. Солдаты пытались сдвинуть его с места, когда мой палец лёг на спусковой крючок, но Оружейник снова оттолкнул их. На этот раз достаточно сильно, чтобы один из парней упал на спину.

Когда он уставился в окно, то посмотрел сквозь прицел прямо на меня. Будто он точно знал, где я находилась. Мы уставились друг на друга. Я через прицел Чёрной Вдовы, Оружейник через стекло собственной кухни. Затем его бородатый подбородок шевельнулся.

Он знал. Знал не только о том, что это я была здесь, но и о том, почему я была здесь. Я видела это по его глазам.

Он знал, что я пришла, чтобы убить его, и собирался позволить мне это сделать. Теперь, когда во мне жили воспоминания Себастьяна, мне не нужны были его подсказки, чтобы понять это. На лице Оружейника было не просто понимание, но и принятие. С таким же успехом он мог просто написать эти слова снаружи своей квартиры.

Слёзы потекли по моим щекам, когда я снова опустила винтовку. Все эмоции выдохлись, и осталась только усталость, какая приходит к тебе после долгой битвы. Я пришла сюда убить не этого человека. Это уже был не тот человек, который убил Себастьяна. Того человека больше не было, он оставил после себя того, кто терзался этими воспоминаниями так же сильно, как и я.

Я отвернулась и медленно побрела обратно в Трайдент, чувствуя себя такой опустошённой, какой не чувствовала себя уже долгое время, и не зная, что с этим делать.

— Мисс Эберт? Тейлор?

Я подскочила на месте, дико озираясь по сторонам. Чаквас всё это время не сводила с меня понимающего взгляда.

— Вы в порядке?

Я отрывисто кивнула.

— Да, да, я в порядке.

Я была не в порядке, и мы обе это знали. Игнорируя её обеспокоенный взгляд, я не могла не задаваться вопросом, почему эти воспоминания продолжали всплывать в моей голове. Я похоронила их так много лет назад. Пошла дальше, смирилась с этим. Годами не позволяла себе вспоминать ни о чём подобном, но на прошлой неделе, казалось, это было единственным, о чём я вообще могла думать.

Может быть, мне стоит ещё раз поговорить с Шери.

Я облизнула внезапно пересохшие губы, прежде чем слабо улыбнуться, и повернулась к корабельному врачу.

— Со мной всё будет в порядке. Извините, что вывалила всё это на вас.

— Всё в порядке, но думаю, тебе действительно стоит поговорить с кем-нибудь о том, что тогда происходило. Я уже видела раньше, как солдаты страдали от подобных недугов, и ничего хорошего не произойдёт, если ты будешь продолжать держать это в себе.

Я кивнула, соглашаясь с её словами, и направилась обратно к люку, ведущему к воздуховоду.

— Я поговорю с Шери.

Когда суровая женщина приподняла бровь, я невольно закатила глаза.

— Обещаю. Я собираюсь пойти и найти её прямо сейчас, окей?

— Хмм. И для этого вы собираетесь уйти тем же способом, которым сюда пришли? — сухо уточнила Чаквас.

— Слушайте, может быть, я и сумасшедшая, — ответила я, залезая внутрь воздуховода. — Но только идиот пойдёт наружу тогда, когда Пейдж объявила на него охоту. Кроме того, Шери работает в инженерном отсеке, а он находится всего на этаж ниже. Так я доберусь до неё гораздо быстрее, чем если бы вышла за дверь.

Чаквас покачала головой, глядя на странную женщину, закрывающую за собой решётку технического люка.

— Слишком молода, чтобы нести такое бремя.

Она понимала солдатов. И не только потому, что служа в Альянсе, лечила их больше лет, чем хотела бы признавать это вслух. В профессиональном солдате всегда чувствовалось что-то благородное. Эта готовность выложиться на полную, отдать свою жизнь ради защиты тех, кого они защищали. Редкое качество, которое выходило за рамки таких понятий, как биологический вид, расовая принадлежность или происхождение. Это было одной из причин, по которой она стала военным врачом — чтобы она могла работать с такими людьми. Отдавать что-то взамен, даже если иногда она мало чем могла им помочь.

А у Чаквас не было сомнений в том, что Тейлор Эберт была солдатом. Не имело значения, что Чаквас не понимала, из какого странного мира пришла эта женщина, она понимала достаточно, чтобы видеть в ней бойца. Она сражалась за свой город, за своих людей, несмотря на невероятные трудности, с которыми ей приходилось сталкиваться в процессе. Она делала это по тем же причинам, по которым сражались солдаты Альянса. Чтобы защитить людей от того, от чего они не могли защититься самостоятельно. Часто удары, которые не мог нанести обычный человек, наносила она, потому что могла это сделать.

И даже после того, как в какой-то момент она сломалась, она продолжала бороться, придерживаясь ценностей, от которых мужчины и женщины вдвое старше её отказались бы гораздо раньше.

— Поразительно, — пробормотала Чаквас себе под нос, поворачиваясь к своему единственному пациенту. Хотя она не могла помочь Эберт, она надеялась, что сможет помочь Олкотт. По крайней мере это было в её компетенции.

Просмотрев данные, она ещё раз оценила общую картину. В симптомах чудилось что-то знакомое. Судя по показаниям сканеров, мисс Олкотт испытывала боль, но этому не было никакой причины. Никаких физических повреждений, ничего, что указывало бы на то, что её парализовало от боли. Что бы ни мучило её разум, оно оставалось недосягаемым, будто в паззле не хватало нескольких кусочков. Как будто…

Чаквас улыбнулась.

— Почему нет? Как там красочно высказался Бейкер?.. Ах да. Теперь я вспомнила. «Парачеловеческие способности показывают физике средний палец».

Посмеиваясь себе под нос, Чаквас открыла старый файл, который не читала с тех пор, как в последний раз служила на борту другого корабля с именем Нормандия. Наложив старые данные на данные Олкотт, Чаквас проверила получившийся результат.

Данные не совсем совпадали, но это было близко. Достаточно близко, чтобы она улыбнулась, и то неприятное чувство, которое не покидало её с тех пор, как она стала диагностировать состояние юной девушки, утихло.

Тогда всему виной был старый имплант модели L2. Большинство биотиков сталкивались с аналогичными проблемами даже при использовании имплантов поколения L3, если злоупотребляли своими биотическими способностями. И хотя это была не та же самая проблема, она подумала, что этого было достаточно для начала разработки более эффективного лечения. На Аленко это сработало неплохо. Просто ей нужно было внести некоторые коррективы для использования их на новом человеке.

— Тейлор, — простонала мисс Олкотт.

Чаквас нахмурилась, глядя в монитор. Не торопись. Ещё слишком рано давать ей ещё одну дозу. Надеюсь, новое лечение ей поможет.

Руки пациентки перехватили её, прежде чем она смогла приступить к самому лечению.

— Нет, я должна… Тейлор не… 73 точка…

Чаквас мысленно улыбнулась, когда жизненные показатели мисс Олкотт начали приходить в норму. Сама молодая девушка больше не бредила, а снова заснула. Она похлопала её по руке.

— Не волнуйся, дорогая, вот увидишь, скоро мы поставим тебя на ноги.

Ещё чуть-чуть, сказала я себе. Ещё несколько футов, и я доберусь до люка в инженерном отсеке. Я даже не могла предположить, чем Шери была занята здесь, внизу, но она была занята. Она опять что-то скрывала от Стива?

Когда я, наконец, добралась до нужного места, мои мысли прервали чужие голоса, хотя больше меня беспокоил тот факт, что спускаться вниз было так нелегко, учитывая мой физический недостаток. Я знала, что должна была свернуть на другом перекрёстке. Моя рука, готовая рука, наверняка была у Стива. Мало того, что этот мудак натравил на меня Пейдж, так он ещё и попросил Атласа спрятать всех моих насекомых.

— …здесь. Что думаешь?

— Ты уверена, что Шепард не будет против этого? — услышала я, как спросила Тали. — Адамс никогда бы не позволил мне сделать что-то подобное на старой Нормандии.

Повернув голову, чтобы посмотреть в вентиляционное отверстие, я увидела Сесси, Лиа и незнакомого кварианца с Тали. На вопрос Тали ответила Сесси.

— Капитан Эберт сама предложила это.

Лиа кивнула, соглашаясь со словами Сесси.

— Кроме того, за несколько дней до того, как нам пришлось уйти из команды, она позволила нам это. Тогда её всё устраивало, и она даже оставила койки, которые мы не забрали. Было бы несложно добавить на стену ещё две. С перегородкой, и тогда это будет выглядеть прямо как на Шеллене.

— О, отличная идея, — восхитилась Сесси. — Интересно, Шери разрешит нам сделать заказ на это? Ты не знаешь, каким будет следующий порт, в котором мы остановимся?

— Нет, но нам это и не требуется. Перед тем, как мы улетели, я купила Ниреаля, а он такой же, как на Шеллене.

— Серьёзно? Они лучшие.

— Ниреаль дорогие, но они того стоит. Наши соседи тоже его использовали. Это было великолепно.

Тали хихикнула, глядя на девушек.

— Думаю, сначала мы должны убедиться, что Шепард не будет против, в остальном, думаю, это отличный план. Я, вероятно, в любом случае буду проводить большую часть своего времени в инженерном отделе, и было бы неплохо иметь своё собственное место для отдыха. Хотя я почти никогда не бываю на Ниме, я привыкла к тому, что у меня есть своё личное пространство. Хотя, думаю, потребуется какое-то время, чтобы снова привыкнуть к тому, что нужно вести себя потише.

Остальные понимающе закивали, особенно её последнему замечанию.

— Вы уверены, что, вам троим, ээ, будет комфортно находиться рядом со мной? — спросил парень-кварианец.

— Почему бы и нет, Грен? — спросила Сесси.

— Потому что я был изгнан из Флотилии? — его ответ прозвучал несколько сердито.

— Теперь ты член команды Нормандии, — твёрдым голосом сказала Сесси, почти точь в точь повторяя слова, которые я сказала ей однажды. — Может быть, это и не Флотилия, но капитан Эберт действительно милая, и когда она говорит, что ты в её команде, это означает почти то же самое, как если бы тебя приняли во Флотилию. Она может быть человеком, но она понимающий человек.

Покачав головой, Грен вздохнул.

— Если кварианцы на Флотилии, наш народ, узнают, что вы общаетесь со мной, клеймо моего позора ляжет и на вас.

Я наблюдала за тем, как три кварианки почти синхронно замотали головами, но вслух ему ответила Лиа.

— Флотилия считает, что ты погиб, Грен. И даже если бы они считали, что ты жив, ты не такой уж и плохой парень по сравнению с другими изгнанниками. Кроме того, они ничего не узнают, если мы ничего не скажем.

— Я не скажу, — добавила Сесси.

Тали ничего не сказала вслух, но то, как её рука жала его плечо, говорило о её мнении лучше всяких слов.

— Я ни от чего вас не отвлекаю, нет?

Все четверо повернулись на новый голос. Я без труда узнала говорившего.

— Шепард, — поприветствовала его Тали.

— Привет, Тали, — поздоровался он в ответ, оглядываясь по сторонам. — Уже обживаешься в инженерном отсеке?

— Капитан Эберт сказала, что мы можем, — выпалила в ответ Сесси. — Эм, сэр.

Шепард усмехнулся.

— Ну, тогда я уверен, что всё вы порядке. Вы будете жить здесь все четверо?

Тали кивнула.

— Хорошо, на самом деле, это была одна из вещей, о которых я хотел поговорить с вами. Раз уж вы решили обосноваться здесь, я могу предложить вам четыре спальных места. Ты сейчас занята, Тали?

— Не совсем. Я только хотела встретиться с инженерами Даниелсом и Доннели, и у меня ещё не было возможности познакомиться с ядром привода, но если у тебя что-то важное, это может подождать.

— Ничего особо важного, — ответил Шепард. — Я просто хотел ввести тебя в курс дела насчёт нашей миссии. Может быть послушать, чем ты занималась последние два года.

— Ээ, ладно. Конечно, да.

— А мне, наверное, стоит заглянуть в оружейную, — пробормотал Грен. — Гаррус упоминал, что я могу присмотреть себе что-нибудь из оружия на корабле.

— Тогда тебе нужно найти Ганни, — сказала Сесси.

— Мигеля, — поправила её Лиа. — Помнишь, капитан Эберт говорила, что они пользуются псевдонимами, только когда они в броне или на задании.

— Ах, точно, — отреагировала Сесси. — А я и забыла об этом. Уверена, что к этому времени арсенал уже должны был перевезти. Пойдём, Грен, я покажу тебе, где он находится.

— Я тоже пойду с ними, — сказала Лиа, глядя вслед уходящей парочке. — Нам нужно принести сюда наше снаряжение, пока мы ещё знаем, где оно лежит.

Когда все трое ушли, Тали и Шепард ушли в противоположном направлении. Едва они скрылись из виду, как дверь кладовки, казалось, открылась сама по себе. По крайней мере, так казалось до тех пор, пока голова Мигеля не выглянула наружу.

— Всё чисто, — прошептал он, полностью выходя из тесного помещения.

— О боже, это было слишком близко, — простонала очень растрёпанная Шери, выходя из помещения вслед за ним. — Не могу поверить, что нас чуть не поймали.

— Мы должны просто рассказать им о нас, Кариньо (исп. «любовь моя»).

— Ты с ума сошёл? — прошипела Шери. — Нет, не отвечай, я и так знаю, что ты ответишь. Ты видела, что Стив и Пейдж устроили Тейлор из-за этой истории с Арией? Ты хочешь, чтобы мы стали их следующей целью?

Мигель с усмешкой кивнул.

— Верно, верно. И всё-таки, было бы неплохо перестать прятаться. Корабль переполнен, а Атлас не может предсказать всё.

— Я знаю, — пробормотала Шери, обнимая мужчину, стоявшего рядом с ней. — Слушай, давай просто подождём, пока всё не уляжется, и тогда уже всем всё расскажем. Ну, может быть, расскажем только Тейлор. Или, знаешь, Дине, если она этого ещё не знает.

— Как тебе будет комфортнее, ми рейна (исп. «моя королева»).

— Перестань говорить по-испански, — шлёпнула Шери ладонью по груди Мигеля. — Ты же знаешь, как это на меня действует, а у нас нет на это времени. А теперь поторопись и отправляйся в оружейную, пока тебя никто не начал искать.

— Увидимся позже? — вопросительно осмотрел он на неё.

— Да, после того, как я уложу Алекса спать.

Удовлетворённый этим ответом, Мигель подарил её быстрый поцелуй, прежде чем уйти. Шери проводила его взглядом, а после повернулась к дверце своего шкафчика и начала задавать вопросы своему отражению.

— Как я выгляжу, Эми? — спросила она у своего отражения, пытаясь привести себя в порядок. — Что-нибудь не на своём месте?.. что значит, это не имеет значение? … Что… что?.. Почему ты не… я была не настолько занята. Кто…

Шери резко обернулась, подняв глаза и посмотрев прямо на меня. Я не смогла скрыть веселье в голосе, когда она встретилась со мной взглядом.

— Привет, Шери.

— Тейлор, — пробормотала она. На её лице вспыхнул лёгкий румянец.

— Предлагаю сделку.

— Л-ладно?

— Купи мне 20 минут времени, отогнав Пейдж от Четвёртой палубы, чтобы она меня не видела.

То, как сильно она боялась, что Стив и Пейдж узнают о её тайном романе, стало понятно, когда Шери, не задумываясь ни на секунду, согласилась.

— Продано!

Я ничего не могла с собой поделать. Я рассмеялась.

— Это не смешно, Тейлор! Мы сошлись только недавно, а ты знаешь, какие они!

— Как бы то ни было, я рада, что ты наконец-то призналась ему.

— Да, я тоже, — пробормотала Шери с таким глупым выражением лица, что моя улыбка стала только шире, пока я не вспомнила, зачем вообще её искала.

— Эй, Шери? — неуверенно позвала я.

Заметив, что мой тон изменился, Шери посерьёзнела.

— Да?

— Как думаешь, после того, как я верну себе руку, мы могли бы… поговорить о всяком?

— Поговорить типа серьёзно поговорить?

— Эм, да.

— Ох, да, конечно! Я имею в виду, если ты хочешь.

— Не то чтобы хочу, — пробормотала я. Она не расслышала, поэтому следующие слова я сказала громче. — Но я думаю, что мне это нужно. Если ты не против?

— Нет, конечно нет, — заверила она меня.

Я кивнула, хотя она не могла этого видеть. Решив немного разрядить остановку, я добавила:

— И знаешь, может быть, не стоит упоминать остальным, что я ползала по вентиляции? Это тоже было бы неплохо.