Алхимик. Сублимация 13.1

Мисс Ополчение протянула мне телефон, и я приготовилась услышать ненавистный мне голос.

— Удивлена услышать меня? - спросила София.

Я всерьёз обдумала ответ.

— Да, — сказала я, настолько прямо, насколько могла. Сломанные рёбра и головная боль от бессонницы не помогали сохранять вежливость — София всё равно этого не заслуживала.

После минуты или двух молчания она, казалось, поняла, что я больше ничего не собираюсь говорить. Не собираюсь расспрашивать, почему она звонила в штаб-квартиру, или спрашивать её о том, чем она была занята последние несколько недель.

Это было своего рода освобождением, как в те времена в Уинслоу, когда я просто пыталась отмахнуться от всех их грязных слов. Те времена, когда я думала, что достаточно сильна и достаточно отстранена, чтобы сопротивляться или игнорировать её.

Это случалось редко, я никогда не добивалась полного успеха — Эмма всегда находила брешь в броне моего деланного равнодушия.

— Мисс Ополчение, — она произнесла это имя с разочарованным рыком, — говорит, что я не могу сражаться с долбанной Бойней №9 без твоего разрешения.

— Так и есть, — сказала я, скосив взгляд на лидера Протектората, которая явно прислушивалась к тому, что я говорила.

— Ну так скажи мне, чего ты хочешь, — рявкнула София.

Даже когда ей требовалось попросить меня о чём-то, она пыталась надавить на меня. Она думала, что может заставить меня пойти на сотрудничество с ней.

Но было что-то странное в её голосе. Мольба, почти что отчаяние, несмотря на то, что тон её голоса был оскорбительным, а слова — грубыми.

Почему мне кажется, что это неправильно? — подумала я. — Она действительно хочет драться? Правда? Это Бойня №9! И она хочет не просто драться, она пытается заставить меня разрешить ей — нет, ей необходимо, чтобы я разрешила ей. Это так неправильно. Я вызвалась добровольцем… Мы, Стражи, вызвались добровольно. Но она больше не в команде. Никто не будет думать о ней хуже, если она не поможет. Не то чтобы я могла думать о ней намного хуже, чем думаю сейчас…

Она, оказалась, восприняла моё молчание за отказ, потому что заговорила снова.

— Послушай, я… Что я должна сделать для этого? Ты хочешь, чтобы я извинилась? Ты хочешь, чтобы я целовала тебе ноги? Блядь, мне всё равно. Я схожу с ума. У меня в голове как будто поселилось пчелиное гнездо с тех пор, как они появились в городе.

Улей, мысленно, на автомате исправила я её, даже когда задумалась над её вопросом.

В голове у меня уже сформировалось несколько идей, и я не стала сразу их отбрасывать. Я сделала выбор, который привёл к тому, что София не попала в колонию для несовершеннолетних, но это было гораздо больше похоже на что-то, близкое к настоящей мести. Мелочной, оставляющей тебя довольной, вызывающей ухмылку мести.

В голове у меня возникали картинки, на которых она была вымазана дёгтем и обвалена в перьях, или подвешена за лодыжку на флагштоке, или была заперта в своём собственном шкафчике.

Увидеть это было бы приятно, и отчаяние в её голосе… Возможно, у меня действительно получится заставить её сделать что-то из этого. Заставить её выставить себя полной дурой только ради шанса вырваться из-под домашнего ареста, чтобы поучаствовать в Карусели смертельного насилия в эту неделю.

Даже Мисс Ополчение, вероятно, поймёт, если я не буду заходить слишком далеко.

Однако в голове всплыло другое лицо, заставившее меня остановиться. У неё действительно было кое-что, что я хотела получить — она знала нечто такое, что не давало мне спать по ночам в течение многих лет.

— Хорошо, — сказала я. — Один вопрос. Будь полностью, безоговорочно честна, прямо сейчас. И я скажу Мисс Ополчение, что ты можешь сражаться вместе с нами.

— Я готова, — сказала София.

Она ответила так быстро, что это заставило меня на секунду замереть в нерешительности. Я пошевелила рукой, и от этого движения мои рёбра загудели, слово на гитарные струны. Мне едва удалось подавить крик.

Как ты поймёшь, лжёт она или нет? — подумала я, и вдогонку к этой мысли пришла ещё одна. — Неужели у неё нет секретов, которые она хотела бы скрыть? Или они просто её не волнуют?

— Что за вопрос? — спросила София.

В её голосе даже звучало немного любопытства.

Я сделала глубокий вдох.

— Что случилось с Эммой?

~ ~ ~

— Ты не должна была этого делать, — сказала Мисс Ополчение.

Я кивнула. Она была права. Подкрепление уже было в пути, а Призрачный Сталкер не была Александрией. Против таких, как Бойня №9, я даже не была уверена, насколько эффективной она могла быть.

Но если она хотела драться, я не собиралась вставать у неё на пути. Это было на нападение Губителя, но довольно близко к нему. В такие дни любой человек был на счету.

И теперь я гораздо лучше понимала свою бывшую лучшую подругу.

— Разве вы не собирались перевести её? — спросила я.

— Я всё ещё работаю над этим, — неловко сказала Мисс Ополчение. — Коллега из флоридского отделения Протектората согласился взять её себе. К сожалению, с тех пор, как мы говорили с ним об этом, он был поглощён возросшим уровнем злодейской активности, так что прямо сейчас он не может принимать новеньких. Так что пока что я приказала держать Софию под домашним арестом.

Злодейская активность? — подумала я. — Хуже, чем то, что есть у нас сейчас? Ладно, по крайней мере она не осталась свободно разгуливать вокруг. Не знаю, что бы я сделала, если бы увидела её на улицах города после того разговора.

— Просто не забудьте про это, — сказала я и ушла.

~ ~ ~

Бинтов на Штурме было меньше, чем на мне, но даже на расстоянии шести мест и двух рядов я чувствовала лёгкий запах обожжённой плоти от него.

Я не могла отделаться от мысли про то, что отсутствие Панацеи это полный отстой.

Это было ужасно эгоистично, тем более я даже не знала, была ли она ещё жива, но мои ушибленные рёбра заставляли меня думать эгоистичные вещи. Плечо Штурма, любезно опалённое Ожог, вероятно, говорило ему то же самое.

Мы знали, что она была жива, когда её номинировала и тестировала Ампутация — по распоряжению директора полиция присылала нам все материалы, связанные с Бойней. Так мы получили видеозаписи о её пребывании в больнице и мотеле.

Видеозаписи и тела почти дюжины человек в мотеле напротив больницы.

Одетая красно-белое целительница убежала.

И несмотря на всю свою славу и хорошее отношение, которое она снискала от СКП, её поиски оставались менее приоритетными, чем поиски лидера Бойни №9, по крайней мере, такова была точка зрения директора.

Легенда ещё ни разу не пытался ему возразить. Пока я дремала, к нам успел добраться высший руководитель Протектората с подкреплением, и их оказалось достаточно, чтобы заполнить комнату, в которой раньше находились только офицеры СКП.

Никого из Новой Волны здесь нет, поняла я. Они что, ищут Панацею? Где она спряталась, что её так трудно найти?

— Пожалуйста, давайте не будем терять время, — сказал директор, и в его голосе звучало крайнее разочарование.

Сплетницу вывели на главный экран. По словам Сталевара, они — кем бы эти они ни были — решили, что было слишком опасно позволить могущественному злодею-умнику разгуливать по штаб-квартире Протектората. Сталевар также упомянул, что эти анонимные они подозревали влияние Душечки, что ещё больше усложняло ситуацию.

Сплетнице было предложено два варианта. Протекторат обеспечит ей безопасность, пока она будет оставаться в камере, в подвале, или Протекторат обеспечит ей менее эффективную безопасность на конспиративном жилье.

Она выбрала последний вариант.

Я почти не понимала, но опять же, Бойня №9 не пыталась превратить мою жизнь в смертельный цирк имени Джека-Остряка.

Может быть, я на её месте выбрала бы более безопасный вариант с тюремной камерой.

Ещё одна героиня из подкрепления — женщина с сильным акцентом, французским или канадским, а может быть смесь того и другого — начала говорить, но директор Кальверт оборвал её.

— Вопросы о Душечке, дочери Сердцееда, Кэролин, Ленор или как там её зовут, сейчас не важны, — практически сорвался директор. — Бойня №9 и в частности Джек-Остряк являются нашим приоритетом. Двигаемся дальше.

Женщина замолчала.

— Сплетница. Расскажи о тесте Джека-Остряка, — сказал он чуть менее сердитым голосом, чем тот, которым он разговаривал с женщиной из Протектората.

Зелёные глаза Сплетницы, которые и без того выглядели пустыми, потускнели ещё сильнее. Она и до этого довольно долго отвечала на вопросы, и все они, очевидно, ворошили болезненные воспоминания. И всё же она открыла рот и начала говорить.

Висты здесь не было — её сочли слишком молодой, чтобы это слушать. Крис всё ещё отдыхал. Стояк был где-то в другом месте — я не была уверена, где именно. Призрачного Сталкера здесь не было — я даже не знала, была ли она вообще в здании.

Сталевар, Рыцарь, Страшила и я были единственными Стражами, присутствовавшими на собрании.

Я также не была уверена, что мне следовало здесь находиться. Смерти, которые принёс с собой Губитель, казались абстрактными по сравнению с тем, как Сплетница описывала обыденную жестокость Душечки. Её тест от одного из новых членов Девятки.

А затем тест от самого старшего члена Девятки.

Холодным, безэмоциональным голосом Сплетница без остановки, в течение десяти минут, рассказывала о Джеке-Остряке и его тесте. Я и представить себе не могла, насколько это было тяжело, и несколько раз мне хотелось, чтобы она просто замолчала ненадолго, чтобы хоть немного прийти в себя, но что-то словно заставляло её продолжать рассказывать.

Когда прибыл лидер Девятки, он не стал ничего делать, только заговорил с ней. Она не вдавалась в подробности, о чём именно шёл разговор, но на мой взгляд это звучало очень лично и очень прямо. Пробивая насквозь всю её защиту, с каждым словом проникая прямо ей в душу. Никакие увиливания не помогали против него — он всегда контролировал ход беседы.

А потом он начал непосредственно свой тест, когда она была эмоционально истощена до состояния, граничащего с кататонией.

Уклонись от этого.

Голосом настолько бесстрастным, что с таким же успехом он мог быть компьютерной программой, она объяснила, что он искал нового Предвестника. Он думал, что она сможет сделать то, что смог сделать один из давно умерших членов Девятки — один из её прародителей.

Прочитать траектории его ударов. Уворачиваться от них.

Выжить.

Он играл с ней в течение часа.

Моя маска закрывала больше лица, чем у большинства героев, но не только мои глаза повлажнели, и даже некоторые из более суровых на вид мужчин выглядели встревожено.

Легенда был сама сострадательность, в то время как несколько человек из подкрепления задавали вопросы.

Сплетница отвечала. Какие он использует ножи? Каков был его выбор слов? Было так много мельчайших деталей, произнесённых самым безжизненным голосом, который я только могла себе представить. Всё это показывало мне ясную, жуткую картинку того, на что были похожи некоторые из этих тестов — это были не грандиозные проявление жестокости или ужаса, это были интимные сеансы личных пыток.

Я задавалась вопросом, что случилось бы с Лабиринт, если бы мы не прогнали Манекена всего несколько часов назад.

Наконец, она закончила и выключила камеру и микрофон. Она всё ещё слушала нас, но мы больше не могли её видеть.

Если бы это была я, я бы, вероятно, сломалась ещё раньше, и я не могла не беспокоиться. Пока я слушала, мне в голову пришла неприятная мыль — всё, что она рассказала нам было ценно. Насколько я знала, всё, чего она просила взамен — это защиты.

Я надеялась, что никто не угрожал ей отказать в защите, если она не расскажет нам всё.

Я буду защищать её, подумала я. Пока со всеми ними не будет покончено.

— В настоящее время мы пытаемся определить остальных кандидатов, — сказал директор Кальверт. — Трещина, местная контрактница-парачеловек и владелец бизнеса, прислала всю имеющуюся у неё информацию и сотрудничает с нами полностью. Одна из её…

— Она наёмница? — перебила директора женщина во втором ряду. На ней была светло-голубая маска с парой белых полос, которые опускались дальше вниз по груди и возможно даже по ногам.

Директор Кальверт кивнул.

— Почему тогда она не покинула город? Это больше соответствовало бы действиям наёмника.

— У неё есть основания полагать, что если они попытаются уехать из города, Девятка сочтёт их своими личными врагами, — сказал он. — Отсюда и готовность её команды сотрудничать с нами.

Женщина кивнула.

Директор пересказал то, что Трещина рассказала Протекторату, и рассказал о биографии Ожог, а также о нашей стычке с Манекеном.

Легенда заметил, что Манекен, возможно, рыскал по складам и цехам металлообработки в поисках вещей, которые он мог использовать для собственного ремонта. Он работал исключительно быстро для технаря, но предположительно, довольно по-снобистки относился к качеству используемых ресурсов. Если мы продолжим наносить ему урон и не дадим собрать ресурсы, мы сможем вывести его из строя на более длительный срок.

Легенда даже упомянул моё имя.

Рыцарь обернулся и едва заметно показал мне большой палец, отчего я смутилась.

— Теперь что касается Джека-Остряка, — сказал директор, прерывая разговор между мужчиной из Филадельфии и женщиной из Буффало. Мужчина был похож на технаря, а его снаряжение больше походило на то, что было у Кид Вина, чем на то, что было у Оружейника — несколько огромных пистолетов, пристёгнутых ремнями к бёдрам, и броня, которая совсем не выглядела так, словно весила целую тонну. Женщина была похожа на Стрелка или Контакта, судя по рисунку кулака в ореоле молний, разместившемуся у неё на груди.

Они затихли.

— Я сказал полицейским продолжать отслеживать необычные происшествия, и они сообщили мне об этом случае сегодня.

На экране появились две картинки, но обе подписанные именами.

Макс Андерс.

Это был не тот снимок Кайзера, который использовали в новостях, и на котором он выглядел особенно устрашающе. Это была всего лишь фотография с водительских прав. Он выглядел, может быть, чуть лучше среднего, с нормальной улыбкой на лице. Такого человека никак нельзя было проассоциировать с боссом целой банды.

Другая фотография была фотографией женщины, вероятно, также взятой из её водительских прав. На фото она выглядела нервничающей, её каштановые волосы были зачёсаны назад, но нескольким прядям всё же удалось выбиться из причёски. Кайден Рассел.

— Ужасное тройное убийство, — сказал директор Кальверт. — Макс Андерс, недавно раскрытый в СМИ как лидер Империи 88, его бывшая жена, которая, как мы теперь предполагаем, является бывшим бойцом Империи, Чистотой, и их дочь, Астер Рассел. Возраст — девять месяцев.

Вацарилась тишина.

Ребёнок. Джек-Остряк убил ребёнка.

— Изначально полиция подозревала в этом парачеловеческое убийство и последующий за этим суицид, но я подтолкнул их продолжать расследование, — сказал директор Кальверт.

Фото исчезли с экрана, заменившись снимком с камеры наблюдения с крыши. Джек-Остряк стоял наверху, держа в руке длинный, узкий нож. Рядом с ним стоял невысокий азиат с кривым ножом в руке.

— Включайте, — сказал директор, и кадр превратился в видео, прерывистое, больше похожее на медленно сменяющие друг друга фотографии.

Когда в какой-то момент сменился кадр, мужчины-азиата на нём не было, а Джек-Остряк сделал шаг вперёд.

— Они Ли, — услышал я бормотание Рыцаря.

Я снова посмотрел на клип, который запустили играть заново, но директор Кальверт уже подтвердил догадку Рыцаря. Они Ли не покидал город, хотя в СКП предполагали, что он сделал именно это вскоре после смерти Лунга.

Только два человека посмотрели в мою сторону, за что я была им благодарна.

— Таким образом, у нас остался только один участник Бойни №9, чей выбор нам неизвестен, — сказал директор Кальверт, и видео сменилось изображением диаграммы. Джек-Остряк и Они Ли. Ампутация и Панацея. Птица-Хрусталь и Крюковолк.

Странный выбор, подумала я. Она ведь… не белая? Мы видели его вчера… Видимо, он выжил после того, как пытался её убить? Или у него получилось? Это вообще волнует Девятку?

Краулер и Ночь. Душечка и Сплетница. Ожог и Лабиринт. Манекен и Оружейник, чьё имя было выделено серым цветом. И Сибирь со знаком вопроса напротив.

— Тем временем мы перегруппируем вас в зависимости от ваших специальностей и целей, и постараемся направить вас туда, где ваши способности пригодятся больше всего. Члены Империи 88 — если предположить, что некоторые из них всё ещё живы — не выходили с нами на контакт, но мы будем продолжать пытаться получить от них больше информации. Каждую крупицу данных, которые мы соберём, мы передадим вам. Спасибо вам всем за вашу службу, — закончил директор Кальверт свою речь.

Все присутствовавшие — паралюди из Бостона, Нью-Йорка, Филадельфии, Олбани, Питсбурга, округ Колумбия, Буффало, Монреаля, Оттавы и многих других городов — все они зааплодировали ему. Большинство подразделений прислали всего по одному кейпу, но все добрались быстро, и всё равно было приятно видеть, что столько людей вызвалось нам помочь.

~ ~ ~

Я сидела на вращающемся стуле, и положив голову на руки, наблюдала за работой Криса.

После встречи директор Кальверт представил меня двум гостям. Оба были технарями, включая мужчину с семью — я посчитала дважды — разными пистолетами, прикреплёнными к его костюму. Другой была женщина, которая, казалось, вообще не была вооружена, и её доспехи были достаточно тонкими и плотно прилегающими к телу, чтобы я отказалась надевать такое на публике, а может даже и наедине.

У них обоих были идеи о том, что можно было сделать с найденной уязвимостью Сибири, и оба они хотели получить от меня помощь.

Я провела с ними больше часа в лаборатории, которая раньше принадлежала Оружейнику. Я превратила каждый клочок мусора и несколько неудобных стульев из ближайших конференц-залов в сырьё для этих двоих. Мужчина объяснил, используя такую терминологию, которую я могла понять, что он создаёт лазер, который будет действовать через то, что он называл парафазным пространством, поэтому если он попадёт им по Сибири, Властелин, который её создал, тоже получит удар.

Женщину понять было проще, или, может быть, её технарские устройства сами по себе были проще, но она хотела создать некоторое количество летательных сканирующих аппаратов. Она сказала, что Властелин, создавший Сибирь, возможно, неосознанно контролирует монстра-каннибала, так что её дроны будут наносить крошечные удары по людям, которые будут заставлять их дёргаться или чесаться. Она надеялась, что по реакции Сибири удастся определить, кто именно был её создателем.

Она рылись в материалах, которые я создала для них, словно хищные звери.

Оба предложили мне по 25 процентов от вознаграждения, если их технарские технологии убьют Сибирь.

Гораздо приятнее было наблюдать за работой Криса.

Я не знала, пытался ли Крис создать что-то, что должно было помочь отследить создателя проекции, или он пытался найти способ заставить проекцию лопнуть, или может у него была другая идея, или он вообще работал над чем-то другим.

Но независимо от того, над чем он работал, было приятно наблюдать за тем, как он что-то мастерит. Он снял свой шлем — заменив его парой защитных очков, которые закрывали почти столько же — и большую часть своего костюма, и выполнял работу в простой, белой футболке, на которой были видны следы ожогов и масляные пятна, полученные после года работы в Стражах.

— Эмм, у тебя найдётся что-нибудь лёгкое и очень жароустойчивое? — сказал он мне, не отрываясь от пайки. — Мне нужен куб, может быть, примерно четырёх квадратных дюймов (5 см по каждой стороне)? Я порежу его до нужного размера.

Я подхватила ручку, которая выпала у меня из руки, чтобы написать очередной символ, используя для преобразования какую-то ненужную металлическую детальку из мусорного ведра.

Низкая плотность, устойчивость к высоким температурам, подумала я. Мои глаза расфокусировались, когда я перебирала свой мысленный список символов и материалов, которые я успела получить в свою коллекцию. Редко когда возникали ситуации, когда мне требовался материал с низкой плотностью, и ещё меньше таких, где требовалась жароустойчивость. Огнеупорность, которую я добавила к костюму, была той же самой, какую я использовала против Лунга, на случай, если мне придётся столкнуться с Ожог.

Судя по тому, что я читала о ней про её пребывание в психиатрической клинике, она казалась самым безопасным противником. При отсутствии рядом открытого огня она была на удивление уравновешенной, настолько, что в принципе не проходила порог для госпитализации. Я могла легко уничтожить огонь, а она только в его присутствии становилась психопаткой и пироманьячкой.

Может быть, я выбрала неправильное слово, подумала я. Огонь, огнеупорность, противопожарная защита, анти-жар…

Разве Дракон не пересылала мне информацию о чём-то таком?

Символ пришёл мне в голову, но название материала — нет. Это был один из самых странных материалов, которые я заказывала для своей коллекции — молочно-прозрачный кусочек чего-то, похожего на застывший дым.

Я превратила часть мусора, лежавшего передо мной, в куб — достаточно большой, чтобы тот полностью поместился на моей ладони.

Мне казалось, что он вот-вот слетит с моей руки, стоит мне на него подуть.

Когда выпал удобный момент, я положила куб на рабочее место Кид Вина, а он взял его и начал обрабатывать стамеской, не останавливаясь больше, чем на секунду, чтобы поглядеть на материал.

Я снова опустила голову. Там, снаружи, я была уверена, что мэр, директор, Мисс Ополчение и Легенда придумывали способы убедить общественность в том, что мы работаем над тем, чтобы разобраться с Бойней №9 и прочее, прочее, прочее, но прямо здесь и сейчас я чувствовала странный налёт безнадёжности.

Это чувство, казалось, приходило каждый раз, когда где-то появлялась Девятка. Они путешествовали из города в город, иногда посещая маленькие городки с населением в 200 человек, иногда появляясь с больших мегаполисах вроде Нью-Йорка или Лос-Анджелеса. Они убивали кучу людей, убивали нескольких местных кейпов, а время от времени убивали или арестовывали кого-то одного из них — почти всегда убивали, и редно когда арестовывали.

Затем они пропадали на несколько дней, или несколько недель, или даже больше, чем на месяц, и появлялись где-нибудь в другом месте. Никто не был уверен, была ли у них база в принципе, куда они могли отправиться после очередного наведённого шороха, или они перемещались на другую Землю — на какую-нибудь, которая располагалась дальше Земли Алеф — чтобы помучить кого-то ещё.

Это была одна из самых сумасшедших теорий о Сибири — что она была не парачеловеком, а каким-то межпространственным путешественником, на которого не могло повлиять ничего в нашем измерении.

Казалось, что мы успешно опровергли этот миф.

— Не могла бы ты выровнять края вот здесь? — спросил Крис, передавая мне кусок твёрдого дыма, которому он придал ребристую форму, как радиатору компьютера. На поверхности было много трещин — похоже, это был довольно хрупкий материал — но я продолжала работать над ним, используя сглаживающий знак, до тех пор, пока форма не стала почти идеальной.

Это и близко не походило на то, как я себе представляла вечер понедельника в компании парня, с которым я ходила на свидание, даже после того, как я стала Алхимиком, но я не думала, что это было плохо. В тишине, царившей между нами, было что-то умиротворяющее.

Со всем тем, что сейчас происходило, этот душевный комфорт казался ещё более ценным.

Стук в дверь лаборатории сказал мне, что своими заявлениями я слишком сильно искушала судьбу, поэтому я надела шлем и отправилась к двери.

— Кто это? — спросила я.

— Стояк, — услышала я с другой стороны двери. — Директор хочет, чтобы мы с тобой поднялись наверх.

Я взглянула на свои перчатки, лежавшие на столе.

— Одну минуту, — сказала я.

Стояк выдал нечто, подсказавшее мне, что у него было совершенно неверное представление о том, как мы с Крисом здесь проводили время, и этот звук заставил меня немного покраснеть.

Или, может быть, больше, чем немного, но я не могла сейчас дотронуться до своих щёк, чтобы быть точно в этом уверенной.

— Хей, — сказал Крис, отрываясь от работы с парой линз-увеличителей на столе, когда я надевала вторую перчатку. — Эмм, будь осторожна.

Позитивный, оптимистичный ответ, который мог дать кто-нибудь вроде Вики, застрял у меня в горле, так что всё, что я смогла выдавить, было:

— Я попробую.

Он коснулся моей руки и держался за меня так долго, как только мог, пока я шагала к двери. В какой-то момент наши пальцы разъединились.

За дверью меня ждал Стояк в своём полном облачении, почти однотонно-белом костюме. Необычным в его облике были какие-то новые приспособления, в том числе что-то, похожее на абордажный крюк с катушкой лески и какой-то тинкертех, который я не смогла идентифицировать, но который отдалённо напоминал мне палочку-игрушку, которую дети использовали для выдувания мыльных пузырей.

Мне потребовалось всего несколько секунд, пока мы шли рядом, нога в ногу, чтобы понять, насколько более мощным его должны были сделать эти инструменты. Насколько я знала, барьеры, созданные его замораживающим во времени эффектом, были неразрушимы. Будучи запертым во времени, невозможно сдвинуться с места. Он сам так говорил, насколько я помнила.

Что произойдёт, если непреодолимая сила столкнётся с непреодолимым барьером? — подумала я.

~ ~ ~

Вблизи Легенда выглядел ещё лучше, чем издалека. Я не знала, было ли это частью его силы, парачеловеческой или какой-то другой, вроде его харизмы или сочетания других качеств, но он был потрясающе красивым, когда я смотрела на него с расстояния другого конца комнаты.

Мисс Ополчение лучше справлялась с тем, чтобы сохранить хладнокровие, чем я.

— С тактической точки зрения вы двое — чрезвычайно мощные игроки, — сказал директор Кальверт, сидевший между лидерами двух разных отделений Протектората. — Однако вы оба считаетесь чрезвычайно уязвимыми для членов Бойни №9. Мой план, поддержанный двумя другими лидерами отделений Протектората, состоит в том, что мы будем держать вас в резерве. Вы будете задействованы только тогда, когда мы будем уверены, что вы сможете изменить ситуацию к лучшему. Это означает, что вы будете находиться в режиме ожидания до конца недели и должны быть готовы ответить на вызов в любой момент, включая середину ночи.

Я взглянула на Стояка, а он посмотрел на меня.

— Значит, мы не можем вернуться домой? — спросил он. — Или пойти куда-нибудь ещё?

Это звучало так, словно он имел в виду что-то конкретное.

— Это было бы нецелесообразно, — ответил директор.

Я могла бы позвонить папе, подумала я. Возвращаться домой в разгар действий Бойни в любом случае рискованно… Вспомни Астер. Плюс, Девятке удалось найти семерых… может, шестерых, в зависимости от того, выбрала ли Сибирь кого-нибудь… случайных паралюдей по всему Броктон-Бей. У них, видимо, есть какой-то трюк, который помогает им обнаруживать местоположение нужных людей. Надеюсь, что они не могут таким же образом вычислить наши семьи.

То, что у них была способность, помогавшая им находить нужных людей, было не моим предположением, а результатом встречи со Сплетницей. Мысль о том, что кто-то из них последует за мной домой — они были помешанными на силе серийными убийцами, мне даже не нужно было придумывать причины, по которым они могли так поступить — была слишком пугающей, чтобы я действительно решила пойти домой.

— А что насчёт других Стражей? — спросила я. Сначала на ум пришёл Крис, а затем София, с совершенно разными мыслями.

— Их также планируют призвать к службе, но только в том случае, если они будут доступны, а их присутствие будет эффективным и безопасным, — сказала Мисс Ополчение.

Похоже, вы ещё сами не разобрались во всём этом, подумала я. Может быть, я смогу попробовать убедить их подготовить остальных получше. Посылать Висту против Ожога в этом её костюме с юбочкой — звучит как явная катастрофа.

Я заметила, что Стояк наблюдал за мной краем глаза, и мне показалось, что он ждал, что я скажу.

— А что насчёт Сплетницы? — спросила я.

— Если известная нам информация будет утверждать, что кто-то из вас сможет более эффективно её защитить, мы вас вызовем, — сказал Директор, хотя в его глазах вспыхнуло что-то странное.

Я уверена, что смогу, подумала я. Даже если я не смогу подобраться к Манекену достаточно близко, я смогу по крайней мере поймать его в ловушку. И Ампутацию тоже. Может быть, даже Птицу-Хрусталь и Джека-Остряка.

Я набрала в грудь воздуха, но прежде, чем успела что-то сказать, Легенда поднял руку.

Я проглотила всё, что собиралась сказать, и посмотрела на него.

— Есть кое-что, что мы должны сказать, — сказал он мягким, почти что мелодичным голосом. — Это будет чрезвычайно опасно. Я знаю, что вы оба проявили невероятную доблесть при защите Броктон-Бей от Левиафана. Редко мне удаётся увидеть такую силу и мужество у столь молодых людей. Но Бойня №9 — это совершенно другая порода монстров, они отличаются от Губителей. В некотором смысле, это можно использовать — у них есть человеческие слабости и они совершают человеческие ошибки — но в другом отношении они гораздо хуже. Если вы согласны выйти на поле боя против них, такие молодые и уязвимые, какие вы есть сейчас, то я восхищаюсь вашим мужеством.

Восхищается, подумала я, чувствуя, как дрожат мои ноги. Член Триумвирата. Восхищается мной.

Мы ответили одновременно.

— Я в деле.

— Я сделаю это.

~ ~ ~

Я перестала использовать свою силу, и Виста начала тянуться, так высоко и далеко, как только могла. Зелёная прорезиненная ткань натянулась у неё на локтях, но не стала сползать или рваться.

— Разрывов нет, — сказала я, осмотрев растянутые места на её переделанном костюме. — Будь осторожна.

Она коротко обняла меня и быстрым шагом пересекла комнату, чтобы присоединиться к Сталевару.

Предположительно, Ампутацию заметили, и она присоединялась к группе, которая должна была преследовать. Переделанный костюм был настолько близок с стилю Висты, насколько я могла его таким сделать. Согласно плану, она должна была держаться на расстоянии, пресекая любые попытки Ампутации выпустить наружу свои творения, но всё равно она поддержала мою идею.

Я снова села и бросила кучу листочков с символами, которые использовала, на консоль.

— Знаешь, когда Легенда произносил свою речь о мужестве, не думаю, что он имел ввиду, что мужество нам нужно, чтобы сидеть и ждать, — сказал Стояк.

Я не могла с ним не согласиться. Был уже поздний вечер, и я была слишком взволнована, чтобы немного передохнуть.

Мы находились в режиме ожидания больше тридцати часов, и за всё это время не произошло ничего, кроме неспокойного ночного сна.

— Это действительно довольно странное ощущение, — согласилась я. — Я думала, они пошлют меня охранять Сплетницу. Я уже имела дело с огнём раньше.

Стояк просто пожал плечами.

— Вероятно, у них там парочка пользователей с ледяными способностями или погодный манипулятор, — сказал он. — Огонь, это вроде… какое слово тут подходит?

— Прозаичен? — предположила я. Способности к управлению огнём действительно казались более распространёнными, чем способности к управлению другими элементами, за исключением, может быть, аэрокинеза, но поскольку это часто выглядело как проекция удара или что-то в этом роде, никогда нельзя было говорить наверняка.

— Скука, — протянул Стояк, а затем кивнул.

Монитор перед нами засветился и на мгновение сердце подпрыгнуло куда-то под горло от страха.

Когда я прочитала короткое сообщение, я сдулась.

Я ничего не смогу сделать против неё, подумала я, когда Стояк открыл ссылку, прикреплённую к сообщению.

По нажатию на ссылку открылся вид на беспорядочное скопление машин на одной стороне улицы.

Я думала, я всё убрала, подумала я.

Улица, казалось, заканчивалась Т-образным перекрёстком, и камера была установлена на повороте, смотря на длинный отрезок дороги. Это были совершенно обыденные кадры в серых тонах.

Из-за нагромождений машин появился мужчина. Он был в хорошей форме — по крайней мере, шести футов (182,88 см) ростом, стройный, а его одежда была достаточно облегающей, чтобы его мускулы были видны даже на расстоянии целого квартала.

Без всякого предупреждения он рванул вперёд, так быстро, что я решила, что он был каким-то Движком.

Когда он пробежался по улице, в углу камеры что-то вспыхнуло.

Он его подбросило в воздух, а потом он покатился по улице, оставляя за собой кровавый след.

Половина крови, должно быть, была от раны на голове. Он не вставал с дороги. Не мог. Похоже, у него были раздроблены ноги.

Из-за машин на камере появилась ещё дюжина человек, каждый из которых держал в руке что-то вроде щита, а двое из них толкали впереди себя мусорный контейнер.

Как один, они все рванули вперёд. Если они и видели, что случилось с человеком впереди, если им было не всё равно, то они не подали виду.

Они были убиты тремя гранатами, заброшенными прямо в центр их группы.

— Думаю, Душечка пытается взломать защиту Трещины, — сказала я. Заставляя мирных жителей умирать.

Чёрт возьми, почему у нас не было какого-нибудь анти-властелина, который мог бы просто убить её?

После провала защищённой щитами группы Душечка, казалось, перестала атаковать. Она так и не появилась на видео, но и групп гражданских там больше не появлялось.

Внизу видео появилось сообщение: «Душечка отступила. Автоматизированная защита успешно сработала».

Видео оборвалось.

~ ~ ~

Нам со Стояком позвонили в четыре утра на четвёртый день.

Мы, вместе со Скоростью, который был назначен нашим куратором, должны были защищать Сплетницу.

По словам умников, Краулер собирался атаковать сегодня, и это была первая хорошая возможность эффективно использовать нас в битве. Каким бы сильным ни был Краулер, он не смог бы пробиться через предметы, заблокированные во времени Стояком, а у меня наготове было несколько разных сигилов против гигантского члена Девятки. Включая самый сильный — аннигиляцию.

И вот мы ехали по темноте очень раннего утра в фургоне СКП на конспиративное жильё, где под охраной сидела Сплетница.

Несколько паралюдей из подкрепления ехали вместе с нами. Одной из них была Стрелок, которая считала, что её самореплицирующихся лазеров будет достаточно, чтобы уничтожить Краулера, зато остальные обладали какими-то барьерными способностями, включая женщину с кулаком из молний на груди и женщину в светло-голубой маске, которая лишь сказала, что у неё есть какая-то способность Козыря, ограничивающая чужие способности.

Их план состоял в том, чтобы держать Краулера в ловушке до тех пор, пока я не сделаю с ним свою штуку.

Вот как они это называли. Моей штукой.

~ ~ ~

Я была удивлена, когда увидела, что в качестве конспиративного жилья был выделен целый дом. Окна в этом доме были пуленепробиваемыми, а не стеклянными, и дворик у него был больше, чем у других домов по этой улице, но я бы не назвала это кричащими признаками «конспиративного жилья». Внутри была обычная мебель, обычная кухня и так далее. Стены были толстыми, однако как только я присмотрелась к ним повнимательнее, в нескольких местах, где облупилась краска и слезка штукатурка, я увидела металл и камень.

В конспиративном доме также была безопасная комната, но Сплетница не думала, что это сработает против Краулера. Спрятаться внутри с помощью Стояка и парой кислородных масок было нашим запасным планом на случай непредвиденных обстоятельств, но мы надеялись, что нам удастся сделать что-нибудь получше, чем просто пережидать его атаку.

Мы и так уже достаточно ждали. Мы втроём — плюс периодически появлявшийся Скорость — ждали почти час проведя всё это время, словно на иголках.

Если бы не чай, который для меня приготовила злодейка в фиолетовом костюме, я бы, наверное, была бы ещё вдобавок раздражена. А так я просто наблюдала за картинками с камер Дракон и молча слушала радиолинию.

Остальные кейпы из подкрепления разместились по соседству, включая Синка, который, по-видимому, как ни в чём не бывало решил объявиться снова, как будто он не отсутствовал последние полтора дня.

Я подумала, не для того ли он прибыл сюда, чтобы снова передать мне дополнительной энергии, если мне не удастся справиться с Краулером.

Сплетница внезапно встала с кресла, в котором сидела.

— Я хочу размять ноги, — сказала она. — Если мне придётся играть в догонялки с серийным убийцей-психопатом, лучше быть к этому готовой.

Она посмотрела на меня, подчёркнуто не глядя на Стояка, и спросила, не хочет ли кто-нибудь из нас к ней присоединиться.

Он понял сообщение.

Конспиративное жильё на самом деле было ненамного больше моего дома — две этажа, что-то вроде подвала, маленькая кухня и так далее. Однако он выглядел новее, и оттого смотрелся более симпатично.

Сплетница двигалась так, будто разминалась перед тем, как пробежать марафон на спринтерской скорости. То, как дрожали её коленки каждый раз, когда она полностью вытягивала ноги, говорило мне о том, что несмотря на ровный голос и непринуждённую ухмылку, она была искренне напугана.

Я стояла рядом, пока она ходила вокруг стола, разминала каждую мышцу и сухожилие, которые я привыкла разминать перед бегом, каждый раз, когда делала новый шаг. Судя по тому, как она слегка покраснела, и по тому, как она дышала, у меня сложилось впечатление, что несмотря на её худощавую фигуру, она на самом деле не была в хорошей форме, просто была худой. Ей явно недоставало физических упражнений.

Ты тоже не очень-то и много тренировалась, подумала я.

Я поморщилась и отогнала эту мысль прочь.

— Ты помнишь то сообщение, которое я тебе передала? — тихо спросила Сплетница, наклоняясь и пытаясь дотронуться до пальцев ног, но не доставка до них совсем чуть-чуть.

— Что-то про Хеби, — сказала я.— Хеби — японка? Беженка?

Она слегка покачала головой и подошла к раковине. Она достала чашку из ближайшего шкафчика и открутила кран до упора, пока вода не полилась полной струёй. Она ударилась о металл и начала громко шуметь.

Но Сплетница не подставила под неё чашку.

— Не ищи ничего про неё до завтрашнего дня, — сказала она так тихо, что я едва услышала её за всплеском воды. — Но Хеби это японское слово, означающее «змея». А кто здесь подходит под…

Она внезапно замолчала и выключила воду.

Я молча уставилась на неё. Выверт, подумал я, гордясь тем, что мне не удалось выпалить этого вслух. Хеби — это Выверт. Это псевдоним, прозвище или прошлая личность?  Но разве директор Кальверт не упоминал, что знает о Хеби…

Прежде, чем я успела обдумать мысль, в дверях кухни появился Стояк. Он схватился за свой пистолет с абордажным крюком двумя руками.

— Он здесь, — сказал он, — а затем посмотрел мимо меня. — Он хочет поговорить с тобой.

Сплетница немного побледнела, но быстро оправилась, благодаря впечатляющему самообладанию, и выпрямила спину.

— Пойдёмте посмотрим, чего хочет этот монстр.