MEW. Глава 40.3. Селах: Разговор лидеров.

     Когда Маринетт открыла глаза, её взгляду предстала тёмная тихая комната, звуки в которую если и проникали, то откуда-то из коридора. За окном было темно, так что она сразу поняла, что уже глубокая ночь. Маринетт перевела взгляд туда, где в кресле, придвинутом к её кровати, спал Адриан. Она глубоко вздохнула, раздумывая над тем, стоит его будить или нет.

     — Не стоит, — сказал Плагг, подлетая к ней. — Ему нужно выспаться.

     — А с ним всё..? — он не выглядит раненым.

     — В порядке? Да, конечно в порядке. Он просто устал от, не знаю, попыток манипулировать фундаментальной силой разрушения на лету! — Плагг впился сердитым взглядом в Адриана. — И ему не нужно было этим заниматься, потому что мы могли бы просто уничтожить Мясника вместе с её силой одновременно.

     — Но это…

     — Всё в порядке, Маринетт, — сказала Тикки. — Такая усталость вполне естественна. Адриан очень умело обошёлся со своими способностями…

     — Ещё бы он не смог, — проворчал Плагг. — Ладно, может, у этого парня, Отступника, несмотря на то, что он продолжал тыкать в меня пальцем, и была парочка хороших идей. Но да, к утру Адриан будет в полном порядке. Он просто устал сдерживать мои энтропийные способности от того, чтобы не убить кого-то, кто действительно этого заслуживал. Так что я заслужил сыр. Самый вонючий сыр, который есть вообще на свете, и который Адриану придётся нюхать весь день напролёт.

     — Понятно, — сказала Маринетт. Она встала с постели. На ней была пижама, но на вешалке неподалёку висел халат. Она надела его и подошла к большому окну. Большая часть боли пропала — по крайней мере, физической. Она ещё раз посмотрела на Адриана, а затем вышла в коридор. Там было тихо, а потом Маринетт добралась до холла.

     — Принцесса Фей была здесь, — сказала Тикки. — Она использовала на тебе своих фей.

     — И всё прошло, как по волшебству, — улыбнулась Маринетт, но Тикки выглядела до странного серьёзной.

     — Нет… — нахмурилась Квами. — Это не было похоже ни на одну магию, которую я когда-либо видела. Мы можем ощущать магию, по крайней мере, то, что человечество называет магией. И ни в одной из здешних сил нет ни намёка на что-то магическое, — покачала она головой. — И всё, кроме слабой магии, по крайней мере, у людей, требует долгого, напряжённого обучения. Она не… не появляется у тебя просто так, из-за того, что с тобой случилось несчастье, — Тикки на пару секунд замолкла. — Я хотела бы сказать больше, но мы никогда не сталкивались с чем-то подобным, или, по крайней мере, мы такого не помним.

     Маринетт молча повернулась, чтобы взглянуть на панораму города.

     Она отличалась от фотографий Нью-Йорка из её мира, и не только потому, что они сейчас находились на альтернативной Земле.

     В конце концов, в этот город пришёл Бегемот. Это было одной из причин, по которой она могла любоваться видом на Центральный Парк — большинство старых зданий не пережило нападения Губителя. Так что теперь парк был окружён новыми постройками, в том числе и больницей, в которой она сейчас находилась.

     Маринетт посмотрела вниз, на памятник, освещённый прожекторами.

     Сияющая скульптура, сделанная из металла разрушенных зданий. Пожарный, полицейский и гражданский, держащие ребёнка. Парачеловек, протягивающий руки, чтобы забрать его. А вокруг были установлен целый лес столбиков с именами погибших.

     — Интересно, сколько…

     — Пятьдесят тысяч.

     Маринетт обернулась и увидела Александрию, стоящую в дверях холла.

     — Бегемот — убийца героев, но количество убитых им гражданских, как правило, меньше, чем у того же Левиафана, а долгосрочный ущерб от него ниже, чем от Симург. У нас был шанс эвакуировать большую часть города.

     Свет из окна упал на башню, изображённую на её костюме. Александрия положила свой шлем на маленький столик.

     — Но это был один из последних памятников, которые… несли в себе обещание победы. Тогда мы всё ещё верили, что с Губителями — что с Губителем — можно было бороться, что его можно было убить. Но мы продолжали терпеть неудачу с Бегемотом, а с появлением Левиафана и Симург они стали… восприниматься как лесные пожары. Так что наши памятники перестали быть обещаниями победы, и стали просто способом почтить память погибших, которые смогли вырвать у этих чудовищ ещё один день спокойной жизни для нас.

     — Я слышала, вы разобрались с остатками Падших…

     — Большинство их кейпов, из тех, что не были убиты в Заливе, уже либо мертвы, либо ожидают своей очереди на транспортировку до Клетки, — спокойно сказала Александрия. — Их сторонниками, не являющимися паралюдьми, в основном занимаются члены СКП и местные правоохранительные ирганы.

     Маринетт ничего не сказала, когда фантомная боль прокатилась по её телу. Она просто положила руку на прохладное окно.

     — Но это поставило тебя и Зодиак в несколько… неопределённое положение.

     Маринетт перевела взгляд обратно на Александрию.

     — Но почему? Мы же помогли городу.

     — Вы помогли. Но при этом публично продемонстрировали такой уровень сил, который заставляет всех, от случайных пользователей ПЛО до репортёров, ведущих дела паралюдей, сравнивать вас с Триумвиратом. Хепри демонстрировала свои способности в Париже — в вашем Париже, так что у нас был какой-никакой информационный контроль над ситуацией. Затем, к вашей чести, вы не стали выставлять напоказ ваши силы, и, что ж, большинство людей предположили, что вы являетесь просто дружественной к героям командой, которая, вероятно, была не более могущественна, чем средний уровень Протектората — даже Хепри во время её пребывания военачальницей Рой не рассматривалась как общенациональная угроза или фигура национального уровня.

     — И это изменилось.

     — Хепри даровала своему миньону силу, которая позволила тому создать свою армию. Рена Руж защитила город от одного из самых могущественных Властелинов, с которыми только мы сталкивались, но люди уже начинают задаваться вопросами, а умеет ли она брать людей под свой контроль. Ты…

     — Меня никто не видел, — сказала Маринетт. — Я провела большую часть времени… — Она обхватила себя руками. — Кричащей на полу.

     — А потом ты отправилась поболтать с лидером Падших и её телохранителями, и… победила. А они — нет, — Александрия вытащила свой телефон и коснулась экрана.

     Голос Маринетт заполнил комнату, и Маринетт вздрогнула от того, насколько незнакомо он прозвучал. Это не было похоже на голос того, у кого в глазах стояли слёзы, а из носа текли сопли. Это совсем не походило на её обычный голос.

     Александрия посмотрела на Маринетт.

     — Очень немногие люди, когда думают о паралюдях, которые выглядят на возраст Стражей, думают о том, что те способны добровольно навести на себя ракетный удар, если это заодно убьёт и врага. Кстати, сейчас это одна из самых скачиваемых аудиозаписей на ПЛО.

     — У меня не было выбора, — сказала Маринетт. — Если бы она получила меня… — если бы она получила Тикки… — Это обернулось бы настоящей катастрофой.

     — Я согласна. Но это изменило общественное восприятие твоей личности, особенно после разоблачений о Котле и моих отношениях с ним. СКП всегда делилось на фракции, и та, которая хочет держать паралюдей, особенно могущественных паралюдей, под своим контролем, собирается точно так же поступить и с вами — они захотят сковать вам руки назначенным связным. Отступником.

     Маринетт нахмурилась.

     — Я не вижу в этом проблемы, Отступник, Хлоя и Кот, кажется, вполне пола…

     — Отступник раньше носил имя Оружейник. Он нарушил Перемирие, чтобы попытаться убить Левиафана, затем попытался напасть на Рой, а до этого присвоил себе заслуги Рой по поимке Лунга.

     Маринетт ощутила, как её голова начинает болеть из-за причин, никак не связанных с Мамой.

     — И они хотят, чтобы он… — она прикусила губу. Тринадцатилетняя Маринетт ничего бы из этого не поняла. Но теперь ей было 16, и последние три года она провела, работая в качестве Ледибаг, и всё это в дополнение к параллельным попыткам создать собственную линию одежды.

     И оба этих занятия, как правило, требовали от человека быстрой обучаемости.

     — Они хотят, чтобы это не сработало. Чтобы между нами появились трения, или, по крайней мере, чтобы кто-нибудь увидел нас в плохом свете.

     — Верно. Но… — Александрия нахмурилась. — Отступник изменился. Он самостоятельно отправился выслеживать Девятку, и, полагаю, что с тех он он стал более… терпимым.

     — Но будет ли он терпимым по отношению к Хепри? — спросила Маринетт. И Отступник уже в Броктоне, рядом с Хепри, а мы здесь и не можем немедленно уехать обратно…

     Да. Определённо причина новой головной боли.

     — Я оставлю эту ситуацию на твоё усмотрение, — сказала Александрия. — Но у меня есть другое предложение. Большинство основных угроз Заливу были нейтрализованы. Никто не будет жаловаться, если вы потратите немного времени на отдых… Это также поможет ослабить позицию сторонников контроля над паралюдьми в СКП, поскольку трудно ткнуть пальцем в тех, кто ведёт себя тихо, и кричать, что с таким поведением им точно требуется больше контроля.

     Маринетт думала об этом. Конечно, она читала про Александрию. Ещё до того, как раскрылась правда про её вторую личность, она была известна, как специалист по планированию. Как мощный Умник.

     — А ещё это будет гарантировать, что имя Протектората не будет запятнано нами, не так ли? — наконец, спросила Маринетт. — Мы пришли из другого мира, а затем уб… разобрались с Падшими, чего не смог в своё время сделать Протекторат.

     — Может быть, нам следует добавить рейтинг Умника в твоё досье, Ледибаг.

     Маринетт покачала головой.

     — Бражник пытался настроить против нас Париж, и у меня в школе училось несколько человек, которые пытались сделать то же самое.

     Маринетт решила не вдаваться в подробности. Она не собиралась рассказывать женщине, которая выступала против Бегемота, как Лайла пыталась загнать её в петлю в тот первый год, когда она стала Ледибаг.

     — Всё в порядке, — наконец сказала Маринетт. — Все друг другу помогали, и я не хочу затмевать заслуги других людей, — она повернулась и прямо посмотрела на Александрию. — Но у меня есть ещё несколько вопросов.

     — Если я смогу на них ответить, я отвечу.

     — Тот клон сказал, что это вы стояли за Случаями-53.

     — Так и есть.

     Маринетт ненадолго замолчала. До того, как задать этот вопрос, она собиралась с духом, чтобы понять, правдой ли будет отрицание Александрии слов клона, но…

     Она даже не стала их отрицать.

     — Почему?

     — Я не могу рассказать вам об источнике этих сил. Ещё нет. Предсказание, которое нам дали, когда вы пришли в этот мир, значительно ухудшилось бы, узнай об этом не те люди.

     Маринетт ощутила, как её глаза широко распахнулись. Источник сил как-то связан с надвигающимся концом света?

     — Но в конце концов, флаконы Котла могут наделять человека суперсилами без триггерного события. Первоначально именно по этой причине Котёл занялся этим вопросом — из-за надежды получить больше сверхсил.

     — Без триггерных событий… и вы могли бы выбрать, кому дать силы. Людям, которым не пришлось бы страдать…

     — И которые будут психически стабильнее обычных кейпов.

     Маринетт воздерживалась от каких-либо оценочных суждений по этому вопросу.

     — Тогда кто такие Случаи-53?

     — Те, у кого была плохая реакция на флаконы.

     — Значит, вы тестировали их на них, а затем использовали готовый продукт для… — Маринетт уставилась на Александрию. — Ты стала одной из первых, так?

     — Да. Но ты ошиблась — я тоже была подопытной. Как и Эйдолон, как и Легенда. Нам просто повезло, ни больше, ни меньше.

     Маринетт посмотрела в окно. В темноте она увидела светящегося светлячка, летящего по небу. Парачеловека.

     — А что остальные?

     — Все — добровольцы, — Александрия замолкла, но почти сразу же продолжила. — По факту, найти добровольцев не так уж и трудно. Я умирала от рака, и когда мне сделали предложение, я его приняла. Большинство людей так и делают, когда приходится выбирать между верной смертью и возможной смертью — убеждают себя, что уж им-то точно повезёт. Одно из величайших заблуждений человечества. Но, по крайней мере, они остались живы. Даже если некоторые платят цену в виде физических изменений и потери памяти, они всё ещё живы.

     Маринетт не понравилось то, как она про это говорила. Потерять свои воспоминания? Внезапно она вспомнила Акуму Обливио, только в этот раз представила, что память вернуть не удалось. Бродить по Парижу потерянным, может быть, даже проходя мимо своих родителей и родного дома… Она чувствовала, как Тикки плывёт в воздухе рядом с ней, хотя та и сохраняла молчание. Александрия не обращала на неё внимания, как и большинство людей, которые считали, что Квами были проекцией, связанной с их силами.

     Нет. Они не живы. Возможно, переродились, но Котёл убивал личности тех, кому давали флаконы. Маринетт не сказала этого вслух. И готова поспорить, ты прекрасно знаешь, что мне бы это не понравилось, скажи ты это сейчас. Ты говоришь мне правду, потому что я спросила, или потому что хочешь, чтобы я тебе доверяла? Или, может, ты веришь в то, что была права, и пытаешься убедить меня в этом? Внешний вид Александрии не давал никаких подсказок, Маринетт ничего не могла прочесть по выражению её лица.

     Телефон Александрии запищал. Она посмотрела на свой карман.

     — Боюсь, мне пора идти, Ледибаг. Есть дела, которые требуют моего внимания. Также, пожалуйста, постарайся себя обезопасить, — Александрия направилась к дверям, на прощание кивнув Маринетт. — Могущественные паралюди не так уж распространены, но и не совсем редки. Но люди с такими лидерскими качествами, которые ты продемонстрировала? Может быть, именно они станут тем, что переломит чашу весов между победой и поражением.

     Секунду спустя Маринетт осталась в холле одна. Тикки посмотрела на неё.

     — Она сказала правду? — спросила Маринетт. — О Случаях-53?

     — Думаю, да, — кивнула Тикки.

     Маринетт села на одно из кресел для отдыха и уставилась на окно в крыше, рассматривая ярко освещённые здания, выделявшиеся на фоне тёмного неба. Потом она увидела вспышку, и фигура в тёмном костюме исчезла в небе, а в воздухе остался глухой бум от звука, сопровождавшего преодоление скорости звука.

     Маринетт молчала. Она вспоминала, как впервые прочитала об ужасах мира, в котором они теперь находились, размышляя над тем, на что бы она пошла, чтобы защитить свой мир от такого.

     И ты говорила, что пойдёшь ради этого на всё.

     Будет ли это всё включать в себя выдачу Розе, Алье или робкому Ивану чего-то, что потенциально может превратить их в монстров? Что может лишить их памяти, чтобы они даже не вспомнили тех, кого любили?

     Маринетт так и осталась сидеть в кресле весь следующий час, пребывая в глубокой задумчивости.