Алхимик. Прокаливание 6.2

     Я смотрела на Леди Фотон, не зная, что ей ответить. Мне действительно нужно было домой, в больнице мне больше нечего было делать, но я не могла даже собраться с мыслями, чтобы придумать, как туда добраться. Мой полуразрушенный костюм, папа, Новая Волна и всё остальное, что плавало на периферии сознания — все эти разрозненные факты никак не могли сложиться в простое решение.

     — Я должна сначала позвонить, — сказала я, роясь в своих карманах.

     Я вытащила разбитый мобильник, тот, в котором смутно угадывался мой СКПшный телефон. Выглядел он так, будто я на него упала.

     Я уставилась на телефон. Слабый смех сорвался с моих губ, и несмотря на чувство неловкости, он становился всё громче. Я словно потеряла контроль над собственными лёгкими и ртом — лёгкий смех превратился в настоящий приступ хохота, от которого у меня на глазах выступили слёзы.

     В этом не было ничего смешного, но я не могла перестать смеяться.

     — Что тут такого смешного? — спросила Слава, и после нескольких судорожных вздохов я смогла более или менее успокоиться.

     — Я только сегодня получила этот телефон, — сказала я. Смех всё ещё клокотал где-то в груди, грозясь снова излиться из моего рта, искушая снова начать похихикивать. — После того, как вчера сломала предыдущий.

     Растерянность исчезла с лица Славы, и она тоже начала смеяться. Это был чистый, счастливый смех.

     Стресс и истерика немного отпустили, и кривая улыбка, которую я до этого налепила на лицо, расслабилась, превратившись в настоящую. Постепенно мы перестали смеяться. Зато теперь мне больше не казалось, что я вот-вот развалюсь на куски. Я чувствовала себя… как будто меня в некотором смысле подлатали. Всё ещё поврежденная, но уже не такая хрупкая, какой была до этого.

     Это было действительно приятное чувство. Сломанный телефон ощущался теперь не ещё одной личной неудачей, а шуткой, которой удалось поделиться.

     Последние два года у меня не то чтобы часто возникала возможность с кем-то разделить шутку.

     От этой мысли меня окатило меланхолией — я вспомнила, как недавно Эмма хвасталась своей компании, что познакомилась со Славой.

     Единственным утешением было то, что моя интуиция вопила о том, что большая часть рассказанной ею истории была полной чушью. Фальшь в голосе Эммы имела собственную интонацию, и эта история слышалась мне насквозь фальшивой.

     — Вики, — остерегающим тоном сказала Брандиш, но я его проигнорировала. Мой личный телефон лежал в кармане на другой стороне, и я понадеялась, что он уцелел. В отличие от телефона СКП, я не приземлялась на него всем своим весом.

     На секунду мне даже показалось, что мои надежды оправдались — экран не треснул и на телефоне не было никаких видимых вмятин или трещин на корпусе или боках. Но надежды были напрасными. Либо у моего телефона разрядился аккумулятор, либо произошла какая-то внутренняя поломка, потому что когда я нажала на кнопку включения, ничего не произошло.

     Зараза, мысленно выругалась я, кладя телефон обратно в кармашек. Наверное, придётся воспользоваться больничным телефоном. Папа точно словит сердечный приступ.

     Я подняла взгляд и с удивлением увидела леди Фотон, протягивавшую мне сотовый телефон.

     Это был телефон СКПшного вида, по крайней мере, он был похож на мой, хотя и выглядел немного потрёпанным, видимо, от долгого использования.

     Я смотрела на него, не пытаясь взять.

     — Эмм, без обид, но мне нужно позвонить домой, и я предпочла бы, чтобы никто не знал мой домашний номер, — сказала я.

     — Я могу стереть данные с телефона, — сказала она. — На нём не так уж и много информации.

     Я подумала над этим, но только покачала головой. С моего телефона осуществлялось резервное копирование, и с её, скорее всего, тоже.

     — Я просто воспользуюсь больничным телефоном, — сказала я, спуская ноги с кровати. Мои кроссовки слегка скрипели на чистых полах, а моя временная маска-колпак сдвинулась настолько, что я ощутила себя очень некомфортно. На прикроватном столике, у кувшина с водой, стоял стационарный телефон с трубкой на рычажках. На заламинированном листе бумаги объяснялось, как совершать внешние вызовы, а сам телефон был помечен надписью «для использования пациентами-паралюдьми».

     — Ты уверена? — спросила Леди Фотон.

     Я колебалась. Я не хотела говорить папе, что я в больнице, а эта информация наверняка высветится на идентификаторе вызывающего абонента. Кроме того, я не знала, можно ли доверять телефонной линии больницы.

     — Вы не могли бы высадить меня где-нибудь в центре? — спросила я, играя с телефонным шнуром вместо того, чтобы поднять трубку.

     Кому я могу довериться? — внутренне поморщилась я. Я все ещё чувствовала себя не в своей тарелке, только не после всего случившегося.

     Они переглянулись.

     — Конечно, — сказала Слава. — Я тебя туда доставлю.

     Я была немного удивлена — я почему-то считала, что меня подвезут на машине или что-то в этом роде. Я слишком привыкла к тому, что можно легко добраться куда угодно, с тех пор как...

     Стоп, внезапно подумала я. А где мой ховерборд?

     Я взглянула на сумку, которую Брандиш поставила на койку рядом со мной, но она была недостаточно большой, чтобы там поместился мой транспорт, даже в покоцаном виде, и в содержимом сумки я не видела специфических сплавов металлов.

     — Кто-нибудь знает, что случилось с моим ховербордом? — поинтересовалась я.

     Леди фотон покачала головой, зато Слава прореагировала:

     — А он был с тобой там, внизу?

     Я помотала головой. Если бы он был со мной, я бы не сломала ногу и смогла бы улететь из ловушки.

     — Я могу подкинуть тебя дотуда, — предложила Слава. — Можем взглянуть на месте, что как.

     — Это… было бы неплохо, — медленно произнесла я, прекращая теребить телефонный шнур в руках. Я не знала, остался ли он лежать там, где я его бросила, спустя несколько часов после происшествия, но хотела надеяться, что всё же его найду.

     ~ ~ ~

     Болтаться на руках Славы было некомфортно, но даже мысль о том, как она обнимает меня за талию, смущала меня настолько, что я предпочитала терпеть боль из-за неудобного полёта.

     Впереди нас летела Леди Фотон, неся на руках Брандиш. Мы летели на высоте примерно в 20 футов (6,1 метр) над землёй, но без металлической поверхности под ногами подобная высота казалась гораздо больше, так что мне приходилось весь полёт уговаривать себя не смотреть вниз и стараться не бояться.

     Я восстановила свой костюм из остатков того, что принесла мне Брандиш, перед тем, как мы покинули больницу, но из-за отсутствия места для переодевания в палате и отсутствия нормальной одежды мой старый монокостюм всё ещё был на мне и нервировал тем, как противно ощущался на коже.

     Солнце почти зашло за горизонт к тому времени, как мы добрались до сгоревшего остова здания и ямы-ловушки, которую мы готовили под ним для Лунга. Леса из кайзеровой стали больше не было, а вокруг здания уже была куча предупреждающих лент и знаков, оцепляя периметр по меньшей мере в квартал в каждом направлении. Фургон СКП стоял на одной из улиц внутри оцепления, а у края ограждённого периметра стояло несколько зевак.

     Я видела ещё один фургон на самом краю периметра, и вокруг него скучковалось несколько человек. Некоторые из них явно были СКПшниками, насколько я могла судить по их форме, остальные, должно быть, были репортёрами.

     Дерьмо, — мысленно выругалась я. — Надеюсь, мы сможем быстро выбраться отсюда.

     Казалось, Брандиш и Леди Фотон заметили то же, что и я, но я перестала обращать внимание на зрителей, когда это полностью появилось в поле моего зрения.

     Яма.

     Несмотря на металлический отблеск в лучах заходящего солнца, и символ, который я могла видеть, выглядела яма, как зловещий провал в земле. Дно было полностью залито тьмой из-за отбрасываемых вниз теней, а на внутреннем слое клетки, созданном из вольфрама, повсюду виднелись чёрные подпалины.

     Но ни там, где я приземлилась, ни где-либо ещё не было видно очевидно большого технарского устройства. Даже там, где Они Ли столкнул меня вниз. Его просто нигде не было.

     Слава приземлилась рядом с Брандиш, в нескольких футах от края ямы. Леди Фотон парила у нас над головами и, казалось, глаз не спускала с репортёров.

     Я вышагнула из хватки Славы и медленно огляделась вокруг, не двигаясь с места. В своём устройстве Кид Вин использовал сплав, который редко использовался в повседневной жизни, и я знала, что на фоне мешанины знаков гипсокартона, стали, кирпича и других строительных материалов, он будет выделяться.

     И всё же, в лучах постепенно затухающего солнца, я нигде его не видела.

     Я медленно покачала головой.

     Его кто-то стащил? — предположила я.

     Это стало последней каплей на фоне того бардака, что творился весь сегодняшний день, так что мне захотелось не сходя с места просто взять и лечь на землю.

     — Почему бы тебе не отнести её куда-нибудь ещё? — сказала Брандиш Славе. — А мы пока ещё немного здесь осмотримся.

     — Как скажешь, мам, — отозвалась Слава с лёгким весельем в голосе.

     Я же просто уставилась вниз, в яму. Тёмные тени, отбрасываемые вниз, были недостаточно тёмными теперь, когда я стояла рядом, и совсем не походили на бездну, но тем не менее обладали той же гипнотической притягательностью.

     Смотря туда, я ощутила, как меня начинает бить дрожь, такая сильная, что я почувствовала, как стукаются друг о дружку мои колени. У меня пересохло во рту.

     Его крик эхом отдавался в ушах, такой далёкий и тихий сейчас, и одновременно такой близкий. Я чувствовала жар его огня. Видела ненависть в его глазах.

     Я почувствовала руку на своём плече и вздрогнула, автоматически дёрнувшись в попытке защититься.

     Позади стояла Слава и смотрела на меня серьёзным взглядом. Это выражение на её лице смотрелось немного нелепым, но всё равно серьёзным.

     — Эй, — позвала она. — Давай-ка прогуляемся куда-нибудь. Хочешь, возьмём себе по мороженке?

     Я уставилась на неё недоверчивым взглядом. Нет, я не хотела мороженного. Почему она вообще это предложила?

     И всё же эти слова заставили изменить фокус моего внимания с воспоминаний о произошедшем, и я перестала дрожать.

     Она улыбнулась.

     — Так-то лучше, — сказала она. — Мама и Леди Фотон собираются ещё немного осмотреться и попробовать выяснить, что уже известно репортёрам. Я могу прокатить тебя до дома, если хочешь, или высадить тебя где-нибудь ещё?

     Я задумалась. Я чувствовала себя получше, чем в больнице — может быть, благодаря свежему воздуху. У меня больше не было личного телефона, а большая часть моих наличных хранилась дома, так что я не могла сейчас купить новый, даже временный. Так что либо папе нужно будет забрать меня с того места, где я захочу высадиться, либо мне нужно будет идти оттуда домой пешком, либо я просто скажу Славе, где я живу.

     Она могла бы подбросить меня до базы, подумала я. Это недалеко от дома. Моё личное место. И телефон не понадобится.

     — Да, — сказала я. — У меня есть база. Могу показать тебе, где она находится.

     — Круто! — сказала она, протягивая ко мне руки, чтобы снова меня поднять. — Что за база? С учётом того, какие у тебя клёвые силы, твоя база наверняка офигенная.

     Прежде, чем я успела ответить, Слава взлетела в воздух и ускорилась настолько, что мне стало неудобно, и полетела примерно в сторону штаб-квартиры Протектора.

     — Там ничего особенного, — сказала я, после того, как отдышалась и услышала ещё несколько вопросов. — Просто заброшенное здание, из которого можно спокойно вылететь и всё такое.

     — Думаю, в этом есть смысл, — согласилась она. — Так в какую сторону мне лететь?

     Несмотря на то, что уже порядочно стемнело, я смогла определить местоположение парочки своих ориентиров и кивнула в их сторону.

     И снова она рванула с места слишком быстро, оставив после рывка ощущение, будто мой желудок провалился куда-то в ноги.

     — Ты уверена, что не хочешь позвонить домой? — спросила она, когда мы взлетели выше, чем летели раньше. Эта высота ощущалась ещё хуже. — Можешь воспользоваться моим телефоном, клянусь, я не буду подглядывать.

     Если бы у меня была свободна хотя бы одна рука и я могла бы совершать такие телодвижения в воздухе, я бы с силой провела ладонью по лицу, чтобы попытаться стереть с него те чувства, которые клубились у меня в груди.

     — Да, уверена, — ответила я через секунду. Папа наверное сильно волнуется, но…

     Дело было не в том, что я не доверяла Славе — как герой, она определённо заслуживала большего доверия, чем некоторые люди, которым я доверяла в прошлом. Я просто не знала, насколько она сама по себе была осторожна, а номер домашнего телефона имел большой потенциал в генерации случайных проблем.

     Даже показывать ей, где находится моя база, было рискованно. После она могла бы наблюдать за моим убежищем, пытаясь меня высмотреть, и если бы она увидела длинноволосую девушку, бредущую вдоль забора этой заброшки, она бы наверняка…

     Прекрати, Тейлор, приказала я самой себе, пока Слава продолжала болтать. Я слышала примерно каждое третье слово, потому что моё внимание было больше сосредоточено на том, что я рассматривала землю, выискивая признаки своей базы, и всё это время сражалась с собственной слабостью, накатывавшей на меня из-за боязни высоты.

     Я подняла руку, и она замедлила полёт.

     — Туда, — сказала я, указывая в нужном направлении. Мы были примерно в десяти кварталах от моей базы по прямой от этого места. Потом я смогу просто добраться домой пешком, и этот день наконец закончится. Желтые отблески лучей солнца окончательно уступили место тёмно-фиолетовым краскам на небе, но света было всё ещё достаточно, чтобы ориентироваться на месте.

     Прошло всего несколько минут, прежде чем мы долетели до нужного места и я направила её к окну, через которое обычно вылетала со своей базы.

     Как только мы приземлились и я оказалась свободна, она вытащила свой телефон и разблокировала его молниеносным движением большого пальца.

     — Мм, похоже, им не повезло с поисками твоего ховерборда, — сказала она спустя пару секунд. — Хреново.

     Я пожала плечами. Это и правда было хреново, но в свете остальных сегодняшних событий потеря ховерборда была лишь незначительным раздражающим фактором под конец и так утомительного дня.

     — Как ты уболтала Кид Вина сделать его для тебя? — спросила она. — Это довольно круто с его стороны.

     — Бартер, — ответила я, после того, как остальная многословная часть моего объяснения застряла в горле. — Ээ, спасибо, что подкинула, наверное.

     — Нет проблем, — сказала она. — И слушай, я постоянно тусуюсь со Стражами. Ты тоже должна присоединиться к нам.

     Я легко кивнула, пытаясь притвориться, что после сегодняшнего всё ещё чувствую себя достойной того, чтобы называться героем, но непоколебимая уверенность в её глазах сделала эти мысли более правдоподобными, чем я сама ожидала.

     — Спасибо, — ещё раз поблагодарила я.

     — Будь осторожна, — сказала она на прощание и вылетела в окно, тут же обращая всё внимание на телефон, как только оказалась снаружи.

     Я вздохнула и посмотрела в тёмный угол моей базы.

     ~ ~ ~

Наряд, изготовленный с помощью моих суперсил, был бесформенным и неудобным. Брюки из джинсовой ткани, подвязанные шнуром на талии, были лишь отдалённо правильной формы, а рубашка с длинными рукавами мало чем отличалась от кашемирового мешка.

     А если говорить коротко, мои вкусы и способности в индустрии моды были отстойными, но у меня не было ничего другого из одежды, которую можно было использовать, чтобы добраться до дома. Под моим нелепым нарядом всё ещё был надет пуленепробиваемый монокостюм, который всё также неприятно лип к коже, и мне не очень хотелось знать, какое зрелище меня ждало после того, как я его сниму.

     Когда приду домой, обязательно создам сигил, который будет превращать мой костюм в обычную одежду, пообещала я себе, но было столько других вещей, которые мне хотелось сделать, что я знала — это обещание останется неисполненным.

     Я медленно плелась вперёд, и мои длинные штанины постоянно оказывались у меня под ногами, из-за чего я спотыкалась чуть ли не на каждом шагу. Поэтому моя прогулка выходила медленной, а пустые улицы и тёмное небо позволяли моим мыслям блуждать по таким же тёмным местам.

     Я убила. Человек умер прямо у меня на глазах из-за моих действий. Умер с криками, умер в страхе, умер в одиночестве.

     Мой желудок скрутило, и я проглотила комок, подкатившийся к горлу.

     Крик Лунга эхом прокатился в моём сознании, и я вздрогнула.

     Могла ли я сделать что-нибудь по-другому? — отчаянно размышляла я. — Может, было что-то, что я могла сделать, не убивая его? Он регенерирует — могла ли я просто лишить его рук или ног? Или прекратить это, как только он осознал, на что я была способна? Отступил бы он после того, как осознал мои силы?

     Эти мрачные размышления и волнения привели меня к другим, более смутным, но оттого не менее неприятным мыслям.

     Тени казались гуще, чем были на самом деле, и я ускорила шаг, но воспоминания о Лунге накинулись на меня с удвоенной силой. Его полный ненависти, обещавший мне смерть взгляд, и его отчаянный, полный страха крик, возникали в моей голове, словно дым, как и слова Мисс Ополчение, искажённые, больше похожие на злобные обвинения.

     Злодеи всё ещё имели права, это я знала точно. Фактически, законы были довольно расплывчатыми, или, по крайней мере, так казалось мне, потому что я не была адвокатом, но, вероятно, это упоминалось в неписанных правилах. Неужели я нарушила какое-то правило, сама того не зная? Не дав Лунгу шанса отступить? Он не дал мне такого шанса, но это отнюдь не заставляло меня чувствовать лучше.

     Сгорбясь, я брела по улицам, обхватив руками живот. Нынешняя ночь была тёмной и холодной. Каждый мой шаг отдавался гулким эхом, а каждый скрежет или шорох ветра заставляли моё сердце биться быстрее, а шаг убыстряться. Монокостюм и нижнее бельё неприятно натирали кожу, и я сосредоточилась на мысли о долгом, горячем душе.

     Знакомое окно, светившееся мягким, жёлтым светом, подействовало на меня словно магнит, и я рванула с места, чуть не навернувшись из-за своих дурацких штанов.

     Я рывком открыла двери, и сразу увидела папу, который расхаживал по гостиной взад-вперёд, пока его телефон был прижат ко лбу в крепкой хватке. Вены на его шее вздулись, словно верёвки.

     Его взгляд метнулся в мою сторону, и когда в них загорелось узнавание, вслед за ним последовало выражение такого глубокого облегчения, что казалось, будто с его плеч свалился груз весом в добрую сотню фунтов (100 фунтов = 45,36 кг).

     — Мне так жаль, пап, — пробормотала я. — Мне очень, очень жаль.

     Он стиснул меня в крепких объятиях.

     — Ты сказала, что позвонишь, — пробормотал он мне в волосы после долгого молчания.

     — Знаю, — сказала я, отстраняясь, и он отпустил меня.

     Я ещё раз посмотрела на него — его рубашка в районе подмышек была мокрой от пота, а ещё казалось, что он почти выдрал себе клок волос от беспокойства.

     — Мой телефон сломался, — медленно сказала я. — Так что я не могла… Я вернулась, как только смогла.

     Это звучало похоже на ложь.

     Он глубоко вздохнул и потёр пальцами мешки под глазами.

     Я не знала, что сказать. За два последних дня я два раза попадала в больницу, и оба раза мне потребовалась помощь Панацеи. Только сегодня днём я отправилась в обычный патруль с Эгидой и Призрачным Сталкером, а в итоге ввязалась в крупную битву с опасным кейпом из-за того, что состояла в альянсе, про который ничего не рассказала отцу.

     За то время, что мы не виделись, я успела стать убийцей. Я убила Лунга.

     Он, казалось, тоже не знал, что сказать, что дало мне шанс сбежать.

     Я принюхалась, и мне даже не пришлось притворяться, пахло от меня действительно ужасно. Пахло смесью железа, соли и чего-то ещё. Я пробормотала «я в душ», проходя мимо папы.

     Он позволил мне уйти, и я поднялась по лестнице в ванную и закрыла за собой дверь.

     Лунг, снова эхом отозвалось в моей голове.

     Я отогнала очередную порцию воспоминаний в сторону и посмотрела на себя в зеркало. Наряд, который я создала для себя, выглядел ещё более стрёмно и неряшливо, чем я представляла. Я быстро сбросила с себя одежду и зашвырнула вещи в угол.

     Я преобразую их во что-нибудь полезное позже.

     Монокостюм как обычно облегал тело, и я с лёгким волнением активировала изменяющий форму ткани знак. Костюм свалился с меня уже в форме пуленепробиваемого куска ткани, и в зеркале я увидела своё отражение.

     По правому боку от колена до линии рёбер, вплоть до пупка, всё было в тонком слое засохшей крови — тёмно-коричневого, красноватого цвета. Слой крови на боку потрескался, как лаковое покрытие, и моя бледная кожа просвечивала сквозь эти трещины.

     Символ крови так и сиял, и когда я пошевелилась, маленькие кусочки присохшего слоя начали от меня отшелушиваться.

     Я провела рукой по засохшей крови, и часть корки отвалилась, но только часть. Под отпавшим слоем моя кожа выглядела более тёмно-розовой, чем в трещинах между засохшей коркой.

     Я схватила с края раковины губку, которой эту раковину время от времени мыла, и даже не намочив, начала соскребать корку более грубой зелёной стороной. Было больно, губка чувствительно царапала бок. Кровь отслаивалась маленькими кусочками, падая на мои икры или на коврик.

     Я продолжала остервенело скрести себя, избавляясь от крови.

     Моей крови.

     — Тейлор? — услышала я из-за двери.

     Я обернулась. Я не могла сказать, как долго я стояла на месте, в нижнем белье, пытаясь оттереть кровь со своего бока.

     — Да? — отозвалась я.

     — Что-то не так с подачей воды?

     Я посмотрела в сторону душевой кабинки. Вода не текла. Я её даже не включала.

     — Нет, всё в порядке, — сказала я и быстро дёрнула за кран. Холодная вода обожгла запястье, прежде чем давление воды поднялось, и похожие на дождь струи воды начали тарабанить по грязно-белой керамической плитке душевой.

     Я слышала шаги отца, когда он направился к своей комнате. Каждый его шаг звучал как гулкая барабанная дробь — звук был мощным, но тихим.

     Зеркало так и притягивало моё внимание, я не могла отвести взгляд от собственного отражения.

     Губка выпала у меня из руки.

     Я оттёрла большую часть крови, за исключением тех мест, где она впиталась в моё нижнее бельё. На коже всё ещё оставался виден слабый контур, похожий на края маслянистой лужи, но большая его часть уже исчезла. Кожа под отпавшим слоем была натёрта до резкого, злого красного цвета. В парочке мест было несколько бледных царапин, которые словно рыболовная леска прорезали окружающие их розовые и алые цвета.

     Я крепко зажмурилась и задрожала, обхватив себя руками.

     Ощущение холода заставило меня пойти в душ, где вода, плеснувшая на меня, была слишком горячей, почти заставившей меня закричать. Струи воды ударили меня по затылку, впитались в бретельки лифчика и потекли по моему болезненно-чувствительному боку.

     Я присела на корточки, обхватив колени руками. Неоформившиеся страхи и новоприобретённые причины стресса бурлили в груди, я была полностью эмоционально истощена.

     Впервые за долгое время я расплакалась.

     ~ ~ ~

     Часы на стене в моей комнате показывали, что сейчас было 2:54 ночи. Я просыпалась каждые 40-90 минут с тех пор, как легла спать.

     Я уже начинала привыкать к этому кошмару. Я наблюдала за тем, как Лунг превращается в пыль, слышала, как он кричал, слышала, как он проклинал меня всевозможными и ужасающими словами. Он клялся отомстить мне, уничтожить и убить меня и всех, кого я когда-либо знала.

     А потом я лежала в луже собственной крови, чувствуя, как жизнь покидает меня, как темнеет в глазах. На этом моменте я обычно просыпалась.

     Всё, что я могла сделать после такого кошмара, это поглубже вздохнуть и перекатиться с пропитанного потом места на местечко посуше, но за последние пару часов в моей кровати таких мест уже не осталось.

     Я села и потёрла лоб обеими руками, закрыв глаза ладонями.

     Папа очень неохотно отпустил меня спать без разговора, но я хорошо знала, как заставить его от меня отстать. Именно поэтому он всё ещё не знал об Эмме.

     Он пообещал мне, что мы поговорим утром.

     Я ничего не сказала в ответ, стоя за дверью своей комнаты. Просто выключила у себя свет.

     Живот снова скрутило, но это был очень слабый позыв к тошноте по сравнению с предыдущими. Во время душа меня снова чуть не вырвало, желчь обжигала горло так сильно, что я попила воды из-под крана, чтобы избавиться от мерзкого привкуса, но пока что я ещё не чувствовала себя так плохо, как тогда.

     Я медленно вытащила ноги из-под влажных простыней и опустила их на ковёр. В комнате было чуть светло от луны и уличных фонарей — этого было достаточно, чтобы я могла видеть собственные ноги, почти светящиеся на фоне тёмной обстановки комнаты.

     Я заставила себя подняться на ноги и быстро опустилась в компьютерное кресло. Холод прикоснулся к спине, но это было чудесное ощущение.

     Это было всё, что я могла сделать, чтобы не думать. Мысли роились в голове, но ни одна из них, казалось, не была связана с реальностью, или даже не имела особого смысла. Множество людей — папа, Мисс Ополчение, Лунг, Оружейник, Кайзер, Слава, Панацея, Анна, неназванная по имени директор, у которой в моём воображении не было лица — ни один из них не задерживался у меня в голове надолго, чтобы начать связно думать о них.

     Словно за чертой, или, может, в центре этих беспорядочных образов, была одна простая мысль.

     — Ты убила его.

     Я откинула голову назад и закрыла глаза. У меня точно заболит шея, если я буду спать в такой позе, даже если сон будет длиться не больше получаса, но моя кровать казалась мне слишком отвратительной сейчас, чтобы снова туда лечь.

     ~ ~ ~

     Ложка звякнула о дно миски с хлопьями, и когда я посмотрела вниз, обнаружила, что всё доела.

     Я потёрла глаза большим и указательным пальцами.

     — Тейлор? — услышала я, как меня позвал папа, и подняла голову.

     Он выглядел по крайней мере таким же усталым, как и я.

     — Ты закончила? — спросил он, кивая в сторону моей глубокой тарелки.

     Я подвинула её к нему. Я едва помнила, как засыпала в неё хлопья. Может быть, я этого и не делала. Может, это он сделал мне завтрак.

     Он поднял миску и отнёс к раковине. Я слышала, как он сполоснул её, прежде чем поставить стекать воду и вернуться к столу.

     И он сел за стол.

     — Тейлор, — с укором позвал он, и я повернулась так, чтобы мы могли смотреть друг на друга.

     Он выглядел не так плохо, как я себя чувствовала, но это было не соревнование.

     Я ничего не сказала.

     — Что-нибудь случилось во время патрулирования, на которое ты вчера отправилась? — спросил он.

     Воспоминания о патрулировании медленно воскрешались в памяти, напоминая о том, чем я занималась в первой половине дня. Я покачала головой.

     — Нет, — сказала я. — Ничего особенного.

     Он пристально смотрел на меня, вероятно, пытаясь понять, лгала я или нет, но я говорила правду.

     — Значит, что-то случилось потом… — он замолчал. Он недостаточно знал о жизни паралюдей, чтобы задавать вопросы.

     Я облизнула губы.

     — Я вчера разговаривала с Мисс Ополчение, — сказала я медленно, и это была не совсем ложь. — Она считает, что я должна присоединиться к Стражам. Она хочет получить мой ответ к среде.

     На его лице читалось странное облегчение от моих слов.

     — А ты сама этого хочешь? — спросил он после того, как я больше ничего не сказала.

     Я давно уже не думала об этом. Не рассказывать ему — было моим главным препятствием к вступлению в Стражи. Теперь он знал, хотя узнал про это не при лучших обстоятельствах, но разве сейчас это имело хоть какое-либо значение?

     Я медленно кивнула. Были злодеи, которые были вполне терпимы, которые, может быть, мне даже нравились, но было так много плохих, и по крайней мере несколько совсем ужасных.

     — Ну хорошо, — сказал он. — Почему бы нам тогда не пойти туда завтра и не разобраться с этим вопросом?

     — Завтра? — переспросила я.

     — Будет понедельник, — сказал он. — К сожалению, вторник и среда у меня на этой неделе заняты делами. Может, у меня получится их передвинуть, но лучше всего будет сходить завтра.

     Я кивнула. Завтра мне подходило.

     Завтра.

     — Эм, пап? — позвала я.

     — Да, Тейлор? — отозвался он.

     Я опустила взгляд вниз.

     Что я собиралась сказать? Что я вообще могла сказать?

     Эти слова звучали в моей голове насмешливо и грубо.

     Почему-то я не думала, что это было чем-то, в чём он имел реальный опыт.

     — Да ничего, — пробормотала я. — Я хочу посидеть в своей комнате.

     Я медленно поднялась по лестнице, слишком опустошённая даже для того, чтобы поднять взгляд. Хлопья в желудке ощущались свинцовой тяжестью.

     Сидя за компьютерным столом, я некоторое время просто пялилась в стену. Ничто не могло заставить меня двигаться, думать, что-либо делать. Я просто сидела, а в голове крутились несвязанные друг с другом мысли.

     Через некоторое время я сунула руку в полку стола и вытащила свой ноут. Я положила его на стол и открыла.

     Я автоматически ввела пароль, и экран входа в учётную запись исчез, открыв вид на веб-браузер.

     Это уже обсуждалось на странице, которую я хотела увидеть и избежать, хотела знать и боялась узнавать.

     Подфорум Броктон-Бей на ПЛО.

     В самом верху была открыта тема с тысячью ответов, последний комментарий к которой был написан менее секунды назад, тема, которую я отчаянно боялась и хотела увидеть.

     «ЛУНГ МЁРТВ!» — гласил заголовок темы, название, от которого у меня скрутило живот.

     Я открыла одну из других тем, просто чтобы эта надпись не мозолила мне глаза.

     К сожалению, тут тоже обсуждали эту самую тему.

     Мои глаза медленно сфокусировались на словах, и ещё медленнее до меня доходил смысл этих самых слов.

     С гибелью Лунга и Бакуды с АПП покончено, говорилось в первом же посте этой темы, что стало для меня неожиданностью. Я не слышала, чтобы Бакуду объявляли мёртвой. Всего несколько дней назад она была экзистенциальной угрозой для всего города.

     Мне было немного любопытно, как это произошло.

     Это было квинтэссенцией всех моих переживаний, которые мучали меня, пока я состояла в альянсе, лаконично уложенные в несколько фраз. Лунг был чертовски сильным сдерживающим фактором против любого, кто пытался полностью подмять под себя теневую сторону моего города.

     И теперь Лунг пал от моей собственной руки. Кайзер не мог этого предвидеть. Никто не мог знать — кроме, быть может, Сплетницы — что у моих сил не было ограничений Мантона.

     В голове промелькнуло последнее сообщение Сплетницы, которое я получила от неё до того, как началась вся эта заварушка. Она считала, что я могу победить Лунга. Она представляла себе это именно так? Могла ли она предвидеть, что я могу использовать свои силы таким способом?

     Я не знала. Я не могла знать.

     Что-то на веб-странице замигало, привлекая внимание, и мои глаза сосредоточились на мигающем значке.

     Мне пришло довольно много личных сообщений.

     Я медленно провела пальцами по сенсорной панели, подводя курсор к маленькому значку, и нажала на него.

     В личке меня ждало по меньше мере сообщения от дюжины людей, аватарки которых я вообще не узнавала. По крайне мере половина списка была озаглавлена зацензуренными словами, но некоторые слова смогли проскочить сквозь этот фильтр. Даже Эмма и София никогда не употребляли таких слов.

     Вперемешку с письмами ненависти было несколько писем от пользователей со знакомыми именами и аватарками. Я начала с самого старого непрочитанного сообщения от своих знакомых.

     С письма от Руны.

     Оно было коротким.

     Я уставилась на вторую половину её сообщения, мысленно прокручивая его в голове, сбитая с толку. Не может быть, чтобы она назвала Кайзера мусором, но тогда кого она имела в виду? Я смотрела в экран по крайней мере несколько минут, но никакого очевидного объяснения в голову мне так и не пришло, так что я вернулась к первой половине сообщения.

     Полагаю, хорошо узнать, куда он пропал, подумала я. И она действительно просто вернёт его мне?

     Однако меня окатило лёгкой волной озноба. В обсуждении всё говорилось правильно — Империя теперь была главной злодейской группировкой в городе.

     Это может быть той самой ловушкой, о которой меня предупреждала Мисс Ополчение? — думала я. Мне хотелось вернуть ховерборд, но и тупить из-за этого желания не хотелось тоже.

     Я посмотрела на часы. Было чуть больше двух часов дня. Я не могла вспомнить, когда проснулась, но то, сколько времени уже прошло, всё равно удивило меня.

     Может, если меня кто-нибудь подстрахует, — подумала я. — Просто на всякий случай.

     Я нажала на стрелочку «следующее» и мне открылось письмо ненависти, но новое оказалось от знакомого человека.

     Панацея написала мне сообщение, может, примерно через час после того, как это сделала Руна, и, может, через два часа после смерти Лунга.

     Я крепко зажмурилась и попыталась прогнать из головы воспоминание о его криках.

     Сообщение от Панацеи было похоже на рекомендации от врача — она сообщала мне, что мне требуется больше есть, чтобы восполнить потерю крови и затраченную энергию для восстановления ноги, и также для восстановления от травм, вылеченных в пятницу. Чисто формальный текст.

     Желудок совсем не казался пустым. Хлопья, которые я съела на завтрак, всё ещё ощущались там куском свинца.

     Я открыла страницу с сообщениями и нашла следующее. От Мисс Ополчение.

     Оно было длинным.

     Внизу письма было указано четыре имени, три женских, одно мужское. У всех, кроме последней в списке женщины, был номер телефона с местным кодом.

     Я нажала на кнопку «следующее». Я не хотела ни с кем разговаривать. Сама мысль о том, что я буду говорить с кем-нибудь о том, что сделала с Лунгом — даже если этот кто-то уже знал об этом — одна эта мысль вызывала дискомфорт, заставляя что-то в груди неприятно скручиваться.

     Если бы я рассказала кому-нибудь о своём сигиле — об оружии, которое я создала, чтобы убивать монстров — что бы они подумали? Что я немного перешла черту? Может, назвали бы это опасным компромиссом против ещё более опасного мира?

     Или, может, меня бы посчитали жутким монстром, которого самого требовалось усмирить?

     Следующее знакомое имя удивило меня.

     Брандиш.

     Ещё одно короткое сообщение, но к моменту, как его прочла, у меня на глазах выступили слёзы.

     Очевидно, что она с Леди Фотон написала это вместе. Они извинились за то, что не смогли найти мой ховерборд, и посоветовали мне обратиться к ним, если у меня возникнут какие-нибудь проблемы.

     И они написали больше, чем это.

     Они сказали мне, что я сильная. Сказали, что я храбрая. Сказали, что я не должна беспокоиться о том, что произошло с Лунгом — что если я могу противостоять злодеям Броктон-Бей, это уже делает меня героем в их глазах. С тех пор, как умерла мама, никто не говорил мне таких подбадривающих слов.

     Я смахнула слёзы, когда открыла следующее сообщение от знакомого пользователя, сообщение от Славы.

     За последние 16 часов она отправила мне с полдюжины сообщений, и у меня сложилось такое впечатление, что она просто не привыкла к тому, что её игнорировали.

     Не то чтобы игнорирование её персоны было тем, с чем она была знакома — ещё до того, как она получила собственные суперсилы, она уже была знаменита, а затем она ворвалась на кейп-сцену Броктон-Бей с такой помпой, будто являлась родной дочерью Александрии.

     Каждое её сообщение выглядело сплошным потоком сознания, начиная с её вопросов о том, всё ли со мной было в порядке и получила ли я предыдущие сообщения, и заканчивая вопросами обо мне, моей силе, моём костюме или просто о моей жизни в целом. Затем она упоминала что-нибудь о себе или своей семье, а затем задавала мне новый вопрос, и так в течение дюжины предложений или больше.

     Она вообще не упоминала про Лунга.

     Я не знала никого, кто разговаривал бы в такой же манере, что и Слава. Я не могла сказать, был ли этому причиной её игривый, жизнерадостный характер — я не знала её достаточно хорошо, чтобы утверждать это наверняка — или она просто была счастливым подростком, который пытался со мной поболтать.

     Последнее сообщение от неё пришло перед полуднем, и пока я пыталась сформулировать ответ, который заставил бы ей снизить скорость обмена сообщения до разумных пределов, на экране снова мигнуло, оповещая о новом сообщении.

     Я нажала на мигающую иконку, чтобы открыть его. Оно было короче, и оно заставило меня дрожать от беспокойства ещё до того, как я закончила его читать.

     Содержимое тоже не радовало.

     События разворачивались именно по тому сценарию, которого я так опасалась.

     Я посмотрела на висящий на стенке шкафа пояс Вин Чун — напоминание о моей решимости стать героем — но всё, что я могла в нём видеть сейчас, это немой укор из-за того, что я не собиралась дальше ходить на занятия.

     Горло сжалось, когда я попыталась сглотнуть. Что я могу сделать? Что я должна делать?

     Мои пальцы легли на клавиатуру.