Две кибернетики 4: Киберинтернационал
В прошлый раз мы остановились на конце первого этапа формирования кибернетического движения. В США завершились Конференции Мейси, и кибернетика начала превращаться в глобальное движение. Сразу после этого в Англии прекратил свою работу Ratio Club. В нем больше не было необходимости, потому что англичане заняли свое место в американских и международных кибернетических организациях, главной из которых стало созданное в США в 1954 году Международное общество системных наук.
Организация существует до сих пор, являясь центром координации кибернетики и ее связей с академическим миром. По ее президентам можно судить о степени проникновения кибернетической идеологии во все сферы общества. Среди них были антрополог Маргатер Мид, создатель Киберсина Стаффорд Бир, отец современной экологии Говард Одум, вдохновитель синергетики Илья Пригожин и главный английский кибернетик Росс Эшби.
Создатель Киберсина. Оцените габитус. Монокль!
Общество системных наук создал биолог Людвиг Берталанфи. Он родился и вырос в Австро-Венгрии в дворянской семье. В детстве дружил со своим соседом Паулем Каммерером - членом Монистского движения, который в будущем покончил с собой после уличения в фальсификации эксперимента. Именно он стал первым наставником молодого Людвига и заинтересовал его биологией.
В Венском университете Берталанфи учился под руководством одного из лидеров неопозитивизма Морица Шлика, через которого вошел в периферию логического позитивизма, и выступал с лекциями на встречах Венского кружка. После войны, опасаясь денацификации, Берталанфи несколько лет преподавал в разных университетах Британской империи, пока не осел в США в качестве профессора биологии.
Несмотря на свою связь с логическим позитивизмом и интересом к междисциплинарности, Берталанфи не входил в раннее кибернетическое движение. Его даже не пригласили на конференции Мейси, несмотря на то, что биология входила в круг интересов Кибернетической группы. Тогда он решил взять дело в свои руки. В 1954 году, через год после проведения последней конференции, Берталанфи сформировал дискуссионную группу, посвященную междисциплинарности, которая через несколько лет стала Международным обществом системных наук.
Людвиг фон Берталанфи. Когда слышите про "системное мы́шление", знайте, что его придумал он.
Сооснователями организации были физиолог Ральф Джерард, экономист Кеннет Боулдинг и математик Николай Раппопорт. Все они были эмигрантами или детьми эмигрантов, и все были так или иначе связаны с Британией. Джерард был сыном английских эмигрантов. Боулдинг Родился в Англии, учился в Оксфорде и преподавал в Эдинбургском университете. Раппопорт эмигрировал в США из России, а с началом Вьетнамской войны переехал в Канаду как пацифист. Кроме того, он был членом Американской Компартии. От американского государства организацию Берталанфи курировал кибернетик и невролог Джеймс Миллер, связанный с Кибернетической группой.
Так кибернетика, созданная американцами как инструмент контроля над академическим сообществом в эпоху развития большой науки, стала международным движением с сильным английским влиянием. С одной стороны это упростило взаимодействие с иностранными государствами, в том числе, входящими в Соцблок, но с другой, сделало научное сообщество США уязвимым перед внешними инспирациями. В академических кругах и без того было много социалистов, а благодаря англичанам из Ratio Club, кибернетика стала одним из официальных прикрытий для марксизма. Официальных - потому что изначально это был американский продукт, а запрещать свою же идеологию было не с руки.
Логотип Международного общества системных наук. Интеграл - это научный символ, значит и организация очень научная.
В конце концов американцы придумали, как выбраться из поставленной англичанами ловушки, используя их же социальную технологию. Для этого они разделили кибернетику на интернациональную периферию и внутреннее ядро, связанное с контролем большой науки. Этот подход англичане использовали для взаимодействия с рабочим движением: они активно участвовали в делах Интернационала, но внутри страны левая повестка отрабатывалась независимыми Фабинским обществом и Трудовой партией. Так же сформировавшаяся в 50-х глобальная кибернетика стала американским интернационалом, отделенным от внутренней кибернетики.
Кибернетическим Карлом Марксом естественно назначили Норберта Винера. Он был практически открытым английским агентом влияния со времен своего обучения у Рассела в Кембридже. После возвращения в Штаты он продолжил общаться с крайне-левыми, связанными с Англией. Среди них был, например, английский коммунист и биолог Джон Холдейн. Он жил у Винера, когда приезжал в Бостон читать лекцию "Связь марксизма с наукой". Другой показательный пример - это ученик Винера Норман Левинсон, которого он отправил учиться в Кембридж к своему бывшему учителю математики Гарольду Харди. Винер и Харди пытались устроить Левинсона профессором в MIT, чему противился тогдашний президент Венивар Буш. В итоге, устроив скандал и намекнув на разгул антисемитизма в институте, Винер добился профессорского кресла для своего ученика. Однако, опасения Буша были связаны не с происхождением Левинсона, а с тем, что он входил в американскую компартию.
Джон Холдейн. Еще один габитус на оценку. Выглядит как средней руки мафиозо
Вместе с ростом популярности Винера как фронтмена мировой кибернетики, началось его отчуждение от реальных исследований, проводимых в MIT. После публикации "Кибернетики" пресса и официальные лица начали выставлять его гением и визионером, создателем научной парадигмы, новым Ньютоном и Декартом в одном лице. Эта реклама сделала его крайне популярным во всем мире, но вместе с этим он стал изгоем в научной среде. Винер , имеющий серьезные коммуникационные проблемы, не смог справиться со славой и начал чудить еще больше, чем до этого. Коллеги стали избегать его. Стивен Бернс из Радлаб вспоминал:
"Обычно он приходил на коллоквиумы физического факультета с экземпляром Нью-Йорк таймс. С началось лекции он зажигал сигару, открывал газету и начинал читать, а затем засыпал. Пепел становился все длиннее и длиннее, пока вся аудитория не сосредоточивалась на сигаре Винера, гадая, подожжет ли она газету".
Кроме всего прочего, государство начало озвучивать претензии Винеру в рамках маккартизма. Известно, что он был на особом учете ФБР с начала 40-х, а в 1947 на него было заведено дело за подрывную работу против США. Он призывал знакомых ученых бойкотировать исследование, финансируемые военными и отказываться от грантов. Помимо пацифизма Винер публично критиковал операцию "Скрепка", по которой вид на жительство в США получили немецкие ученые. Винер подавал ситуацию так, будто государство из расистских побуждений отдавало предпочтение бывшим нацистам. Хуже было то, что на тот момент проект все еще был засекречен, и Винер не должен был о нем знать.
Несмотря на официальный прессинг, никаких реальных обвинений Винеру предъявлено не было. Его не остановили даже когда он начал мутить воду в профсоюзах, читая лекции о том, что скоро роботы займут рабочие места и трудящиеся окажутся на улицах. Апогеем приключений кибернетика стал эпизод, который мог бы войти в сюжет шпионского детектива. В 1951 году Винер, находясь под наблюдением ФБР, поехал в Англию, в гости к Холдейну. Правительство США запросило информацию о его передвижении у английских коллег, но те сделали вид, что не смогли узнать, о чем Винер говорил с другом-коммунистом. Потом они и вовсе "потеряли" кибернетика, и он незамеченным вернулся в США.
Пока Винер, сам того не понимая, отвлекал внимание, в MIT выросла новая кибернетика, заточенная на управление молодой индустрией компьютеров и связи. В 1953 году, когда Винер был занят разборками с маккартистами, в MIT был запущен Проект Линкольн, ставший важнейшей вехой в истории развития компьютеров и коммуникаций.