ХРЕБЕРТ ХАРИТОНА: ПРЕДСТАВЛЕНИЕ УЧАСТНИЦ часть 1

Представь себе: тонкий звук гитары, чьи струны давно не настраивали, раздаются посреди тихой маленькой комнатки.

Четыре старые стены и скрипучий паркет, что сверху до низу пропитаны историей этого места. Вместо обоев, стены давно покрыты плакатами, флаерами и вырезками, их настолько много, что новые вешать некуда и старые перекрываются свежим, только купленными постерами с рок-группами. 

Где-то на полу, возле повидавшего не одну пару сапог и ног дивана, стоит недопитая банка из-под пива. На скрипучем, промерзлом окне среди рам вставлены другие, уже чистые и "редкие" баночки, которые хозяин комнаты заботливо отмыл и сохранил. Тут же на стеклянном подоконнике стоит хрустальная пепельница, в которую лет десять уже никто не скидывает пепел и дым от сигарет, ибо некому курить. Всё здесь словно застыло: ламповый телевизор прямиком из девяностых, палас на полу, маленький светильник за рабочем столом. Он завален хламом, драгоценностями, памятью, что нельзя выкинуть или даже сдвинуть на сантиметр; оно нарушит фэн-шуй. 

И вот вновь раздаётся гитарный риф. Исторический момент для этих тринадцати квадратных метров, потому что гитаристка, которая не играет уже как три года, вновь взялась за струны. Пальцы успели подзабыть аккорды, ноты, любые другие рифы и всё же, она пытается петь. 

Петь свою новую песню, о которой ни этот город, не эта комната, ни эта девушка ещё не подозревает.

В этот раз вас встречают звуком клавиш, приглушенного бабушкиного радио и телевизора, которые одновременно играют из разных мест. 

Несмотря на всю потустороннюю и давящую атмосферу, вы проходите сквозь плотно задернутые шторы, дабы заглянуть за занавес. Красные гардины, похожие на театральные заслонки, раздвигаются и пускают в свой обитель. На входе черный палас, а так же сломанный шкаф, чья дверца мешает пройти. На потолке возвышается старинный канделябр, в котором до сих пор горят свечи. На самом деле, свечи расставлены будто повсюду, и тут, и там, маленькие, длинные, неказистые, резные, пухлые и потухшие сгустки воска и парафина. Витающие языки огня дрожат и вновь утихают, когда хозяйка комнаты перемещается по ней. 

В укромном местечке, под столом, затаился черный хвост кота, который спрятался от суеты. Окна так же затянуты тканью, но уже не такой плотной, как на стенах. Вид с пятого этажа конечно открывается великолепный: напротив возвышается старое заброшенное здание морга, а за соседним пригорком таиться ряд кладбищенских крестов с монументами. Множество миниатюрных железных крестов так же зияет и на самом подоконнике: из-за нехватки места, его обитательнице пришлось перенести свой алтарь сюда.

Вороний настоящий череп, обугленные косточки мелких грызунов, серебряные пули и цепи, икона с изображением кельтских богов. Нет, вы не попали в комнату к сектантке, хотя и свой эзотерический интерес она не отрицала. Для того чтобы заниматься сольфеджо почти десять лет и уметь играть на фортепиано Этюд Шопена номер десять, нужно быть музыкальным гением, либо же глубоко уверовавшим в потусторонние силы своего таланта. 

Она была из второго типа. Ибо под её пальцами оживали любые, неважно насколько сложные, пассажи и ноты. И сейчас, ей вновь нужно было обратиться к тёмным силам, дабы те даровали сил справится с несмышлёным ноктюрном.

В сравнении с двумя предыдущими обителями, эта кажется довольно обыденной и приземленной, более напоминающей комнату девочки-подростка. Детская совсем не просторная и маленькая, выкрашенные когда-то в яркий оттенок голубого стены, с годами побледнели на фоне дубового пола до цвета холодного ледяного оттенка, и мало чем напоминали "голубое небо".

Помимо нашей очаровательной хозяйке, в комнате проживает так же её младший брат, от того двухэтажная кровать не должна в дальнейшем вызывать у вас вопросов. Несколько встроенных в стены шкафов, чтобы максимизировать место, притаились в углах и на входе. В комнате есть чёткое разделение на "его" и "её" половину.

Так, рабочий стол, заваленный различными принадлежностями, явно принадлежал, как и все вещи на нём старшей сестре: старенький серый ноутбук Acer, весь обклеенный и еле живой, графический планшет с перемотанной изолентой USB, несколько пеналов с карандашами, маркерами, ручками и все возможными тетрадями разных цветов. Учебники гордо составлены возле ножки стола, дабы, итак, маленькое пространство можно было оптимизировать.

И всё же помимо этого стола, в комнате из того что принадлежало бы ей, можно было пересчитать на пальцах: вешалка для формы, книжная полка над столом, где на верхней доске пылились фигурки, тумбочка для принтера и стойка гитар. Да, ей повезло всё же иметь в этом хаосе из детских игрушек, наборов лего и машинок висячий стенд для гитар, до которых цепкие лапки её младшего братишки ещё не успели добраться.

Играть она училась самостоятельно, в те моменты, когда между тремя и пятью часами никого не было дома: только она и пёс по кличке Султан. Когда же домой возвращались старшие, а так же малого забирали с продлёнки, её единственным спасением и возможностью, было продолжать играть в наушниках. Вот и сейчас, когда весенние каникулы в самом разгаре, приходится пользоваться этим методом. Пальцы проворно перебирают струны баса, когда в очередном видеоуроке, пожилой гитарист поясняет, в чем разница между игрой на басу и обычной гитарой. Звукоизоляция наушников никакая, так что ей приходится так же слушать фоном спор родителей о собаке. Как же ей хочется хоть немного, совсем каплю, личного пространства...