ВОЙНЫ НА ИСТОЩЕНИЕ

Расцвет и закат майя. Часть 2

В прошлый раз мы закончили разговор о коллапсе майя вовсе не разрухой, а наоборот, расцветом. Если вспомнить вкратце, то некий господин по имени Огнем Рожденный (или как его сначала неверно перевели, Дымящаяся Лягушка) пришел с войском с севера, из центральной Мексики, завоевал Тикаль и другие крупные города региона Петен, чем подвигнул майянские разрозненные царства к нет, не объединению, а еще большим междоусобицам. Строго говоря, до этого первого серьезного нашествия в страну майя, их царствам друг до друга и дела не было. Об этом свидетельствуют сохранившиеся крохи иероглифических записей раннего классического периода: везде сидели местные династии.

Рожденный Огнем стал снежным комом, который сдвинул домино в сторону войн и завоеваний. Династии крупных городов начали экспансию, подчиняя себе более мелкие, возникшие царства укреплялись и выносили друг друга с большей яростью, в общем, прививка с севера оказалась неудачной в государственном плане. А вот в культурном вполне. Возникает то, что называют Классическим периодом майя: эпоха бешеных строек, смен правителей и расцвета элитарного искусства, что в общем-то было все взаимосвязано. Но достаточно пространных метафор, давайте рассмотрим этот удивительный процесс ближе и в некоторых деталях.

Как уже было сказано, майя никогда уже не были прежними после нашествия северян. Примерно через 100 лет после воцарения мексиканской династии на троне Тикаль становится региональным гегемоном и превращается в Мутульское царство (Йаш-Мутуль – древнее название Тикаля, переводится как «зелёная связка»). Его иногда даже называют майянской «сверхдержавой», но понятно, что это в майянских же масштабах, то есть не дальше, чем в 300-500 км от города. Торговые и дипломатические связи простирались гораздо дальше.

Параллельно ему примерно в 500 км севернее развивается Канульское царство со столицей в Цибанче. Королевство Змеи, как его называли первые археологи. В 562 году канульцы заручились союзом с каракольцами и нанесли мутульцам сокрушительное поражение. Гегемоном становится Канульское царство. Эти уже вообще себя не сдерживали, и спустя еще 100 лет их влияние доходит до городов на севере Юкатана и до Паленке на западе, то есть практически полностью включает в себя практически весь мир классического периода майя.

В 7 веке все тот же союз Кануль и Караколь побеждает царство Сааль, а свою столицу переносит в город Калакмуль, который станет, пожалуй, самым огромным городом майя. Пирамиды здесь строятся самые высокие, хоть и скрыты сейчас джунглями, а в период расцвета его численность достигает 60 тысяч человек.

Но усиление гегемона не означает прекращения междоусобиц, городов же много. Не будет большим преувеличением сравнение майянских войн с феодальной раздробленностью на Руси. Помните там один брат в союзе с другим против третьего, один великий князь сменяет другого, простые люди при этом в постоянном шоке восстанавливают сожженные дома. В майянских династических войнах не воевали прям совсем уже братья, дворян хватало на более разнообразные составы, хотя династические союзы случались. Над всей этой бесконечной драчкой всех со всеми возвышался Канульский каломте (Высший владыка), который вмешивался время от времени в обмен на торговлю или военную помощь.

К концу 7 века более-менее самостоятельность снова получает Тикаль. Тогда же в Паленке, столице Баакульского царства, к власти приходит Пакаль Великий. В 695 году правитель Кануля вмешивается в войну правителей царств Кавиля и Наранхо (даже не буду приводить их имена), на которой внезапно гибнет от ран. Вслед за этим количество упоминаний владык Канульского царства в надписях других городов резко сокращается. Гегемон сдулся до собственных размеров.

Его потомок, взошедший на трон в 702 году, еще попытается напомнить всем соседям про невероятную мощь, но похоже мощи не хватило, потому что в 733 он тоже гибнет в войне, после чего система военных союзов во главе с главным правителем окончательно распадается и начинается новых раунд кровопролитных войн всех со всеми. Титулом каломте уже называют себя правители и даже правительницы даже небольших царств, которых на территории Юкатана и Гватемалы насчитывается уже больше десятка.

Столетия войн и завоеваний оказывают парадоксально противоречивый эффект. Так как целью правящих династий было завоевание власти, то их разрушительная сила была направлена больше на царское сословие, которое росло с каждым десятилетием. Имена правителей сменялись один за другим на стелах и ступенчатых летописях храмов. Строения, особенно дворцы и храмы, безусловно тоже страдали. Армии крошили друг друга, но вот особенно разрушительного воздействия на поля и само население как таковое это сильного влияния не оказывало. Они просто переходили друг от друга: белые пришли, красные пришли, без разницы - все равно майя. Более того, такое взаимодействие, а также переключающиеся между царствами союзы и торговля оказали развивающее влияние и на экономику, и на культуру. По майянскому региону распространились культы общих богов, в том числе Кукулькана, юкатанской кальки мексиканского Кецалькоатля. Разрушенные при пораженных династиях дворцы и храмы отстраивались заново, как только на троне оказывался более сильный правитель. Майя продолжали осваивать земледелие, добавляя к экстенсивному подсечно-огневому способу разные системы мелиорации, строительство каналов и прудов, одним словом, развивались.

Географическая разрозненность и одновременно сравнительная близость городов в центральном регионе майя как будто была водоразделом между усилением какого-либо одного царства до масштабов единого майянского государства и постоянно растущей мощи отдельных городов. Плюсом к этому были совсем периферийные области, на западе, на севере, на юге и востоке. На юге своими делами занимались горные майя, у которых отличались не только культы, но и язык. Их центр Копан получил развитие все к тому же 7-8 векам. На самом побережье Юкатана своей жизнью жили некрупные города. На западе и севере развивались поселения, больше тяготевшие к Теотиуакану и тольтекам в плане торговли и внешней политики. Вернемся на секунду к метафорам: помните такую игру, когда молотком надо стучать по высовывающимся то тут, то там кротам? Вот примерно так выглядят династические хроники майя в классическом периоде, хотя я понимаю, что сравнение весьма условное.

Долго ли такое могло продолжаться? Вообще длилось довольно долго, если считать от Рожденного Огнем, то почти 500 лет. Этого времени очень богатому водой и лесами региону хватило, чтобы выдержать человеческое присутствие не особенно напрягаясь, но всему на свете, как известно, приходит предел.

Коллапс все же случился. Другое дело, что его можно назвать «коллапсом» весьма условно, особенно в сравнении с Бронзовым коллапсом Старого света, который занял буквально несколько десятилетий. Тогда из 5 крупнейших держав Востока – Египта, Хетты, Митанни, Микен и Ассирии – из глобальной засухи и нашествий варваров более-менее живым вышел только Египет. Остальные были уничтожены или претерпели сильные изменения. Мирсистема бронзового века сменилась на железный.

У майя было иначе. Во-первых, города периферии продолжали развиваться. Копан, Чичен-Ица, Ушмаль и другие в 9-10 веках наоборот переживали расцвет. Чичен-Ица еще встретит свою гибель, но не от внутренних проблем, а от нашествия тольтеков, что произошло еще на сто лет позже и считается уже постклассическим периодом. Про него еще отдельно в небольшом посте поговорим.

Что касается коллапса центрального региона майя, ставшее традиционным соперничество между мини-государствами только усугубляло ситуацию. Правители стремились превзойти соседей, строя все более крупные храмы и все более дорогие дворцы, устраивая все более пышные ритуалы. Все это требовало больше рабочей силы, что требовало большего населения и… большего количества войн, чтобы получить дань в виде ресурсов и рабского труда от поверженных противников. Политическая система майя оказалась перегружена и начала давать сбои.

В 9-10 веках население резко сократилось, строительство храмов и монументальных строений прекратилось, многие крупные города пришли в запустение или были заброшены полностью. Последняя стела Тикаля возводится в 869 году, в Калакмуле последняя запись – 909 год, Агуатека становится последним прибежищем мутульской династии в 830 году, после чего тоже превращается в руины, и далее по списку.

Вопрос в исторической науке все еще дискуссионный, однако с последними исследованиями, особенно в части палеогеологии и дендрохнологии картина случившегося проявляется все более четко. Опять же, как и в случае Бронзового коллапса Старого Света ученые долго спорили, что же стало первопричиной. Ответ довольно прост, хотя и требует детального рассмотрения.

Коротко: системные экологические проблемы на фоне постоянных войн стали причиной демографического кризиса. Проще говоря, убивая друг друга, майя не заметили глобальную катастрофу, которая подкрадывалась незаметно. Напомню, что в длинном календаре эпохи майя были расписаны минимум на 4 тысячи лет вперед, так что какие-то переживания насчет «апокалипсиса» им были несвойственны.

Если первые версии археологов 19 и 20 века формулировались как внезапный коллапс в результате извержения вулкана, землетрясения или торнадо, то современные данные говорят именно о медленном угасании городов в течение почти 2 столетий. Постоянные бедствия приводили к гибели династий, которые бежали перед очередным нашествием или уходили сами по себе, пасуя перед надвигающимися проблемами. Затем дворцы грабились и заселялись крестьянами, затем забрасывались поля, и вскоре население, которому нечем было кормиться, покидало некогда величественные столицы.

Изотопные пробы со дна озер говорят о том, что в 9 веке количество осадков в регионе снизилось на 50, а где-то и на 70%. Вероятно, к этому привело постепенное уничтожение лесов, которые развивающееся сельское хозяйство больших царств пожирало на протяжении предшествующих столетий. Сокращение производства еды вызывало голод и эпидемии. В Тикале в добавок половина крупнейших резервуаров, хранивших воду для города, оказалась отравлена ртутью и фосфатами, которые попали туда от смывов киновари, красной краски, которая использовалась в строительстве и декоре. Когда в город ручейками стали стекаться беженцы из голодающих районов, воды просто перестало хватать на всех и наступил водный кризис.

Нестабильность и кризисы усугубляли военные столкновения. Существовавший тысячу лет уклад, когда майя доверяли своим правителям общение с богами-покровителями, дал сбой. Управление царствами вышло из-под контроля, и они медленно разрушились. Ритуалы стало некому проводить, искусство и строительство остановились, медицина и ремесла угасли, летописи не продолжались.

При этом, снова стоит отметить, что в небольших городах кризиса как такого не наблюдалось. Рост населения вдали от крупных центров оставался невысоким, и поэтому многие города севера и юга майянской ойкумены пережили кризис, продолжая свою культуру за пределами ядра. Про их существование до момента испанского вторжения еще поговорим отдельно.

А сюжет про коллапс классических майя стоит, наверное, закончить простым уроком истории, на которые как всегда мало кто обращает внимание. Когда правители заняты измерениями собственного эга и обогащением, конкуренцией не в развитии, а в самоубийственных войнах, глобальные проблемы остаются за пределами внимания. И рано или поздно, они переходят этот предел, приводя к катастрофе.