3. Мой способ предсказания будущего

Носителями будущего всегда выступают «новые люди».

Чтобы их обнаружить именно как новость в данном обществе, мы должны нырнуть в глубину потока истории.

1.    Циркуляция событий представляет собой самый поверхностный слой любого общества. Выступил президент… Мы ещё ничего не знаем о данном обществе. Не знаем, являются ли выступления президента важным событием. В некоторых обществах это так, в других – не так.

Увидеть «новых людей» в этом слое мы не сможем, поскольку здесь всё для вас является новостью, это подлинный хаос новостей.

Опустимся на уровень ниже.

2.    Циркуляция идей является подлинным хлебом прогнозиста.

Невозможно предсказать будущее общества без очень хорошего знания циркулирующих в нем идей. Однако и в этом слое довольно сложно определить, какие из идей являются действительно новыми.

Например, ключевые «перестроечные» идеи 1980-х гг. позднего СССР были заимствованы у таких экономистов-деревенщиков, как Николай Бухарин, жизнь которого трагически оборвалась ещё в 1938 году.

Люди вообще мастера выдавать старое за новое. В нашей стране интеллигенты часто увлекаются пришлыми идеями, подчас сомнительного качества, или же отечественные «Невтоны» оказываются во власти недочитанных, недослушанных или недосказанных, или плохо переведенных книг, и вдобавок неверно понятых ими чужих мыслей.

«Прежние идеи выметаются новыми, потому что последние не происходят из первых, а появляются у нас неизвестно откуда» – съязвил по этому поводу П. Я. Чаадаев.

Съязвить то съязвил, но все-таки есть способ узнать, откуда появляются все идеи, в том числе и глупости различных самодуров и недорослей.

3.  Мифология данного общества есть альфа и омега всех его идей.

Зная содержание этой мифологии (или идеологии), вы без труда обнаружите те новые, ранее в ней не встречавшиеся идеи, которые, возможно, принадлежат «новым людям». 

Например, недемократические идеи в демократической мифологии США или, наоборот, идеи демократии, привнесенные в недемократическую мифологию России, могут и там, и тут указывать на появление «новых
людей».

4.    Верхи и низы данного общества позволят нам провести различие между реформами и революциями.

Распространение новых идей в верхах указывает на реформы, что с большой вероятностью означает отсутствие потенциала действительных перемен.

Например, демократизация при Горбачеве и Ельцине не создала для России никакого будущего, поскольку была проектом «старых людей».

Но если новые идеи бродят в низах общества, их носителями с большей вероятностью окажутся «новые люди».

Оценить революционный потенциал «новых людей» поможет концепция «психоисторического аттрактора», впервые предложенная мною в 2017 году в книге «Психоистория. Экспедиции в неведомое известное».

5.    Психоисторический аттрактор – это психика любого общества.

До недавних пор в обществах различались классы в зависимости от отношения людей к средствам производства: одни владеют ими, а другие продают первым свой труд. Такие представления соответствуют моему
4-му уровню в данной схеме.

Если бы общества представляли собой только классовые образования, было бы невозможно объяснить отмену крепостного права в России или рабства в США, соответственно, классами крепостников и рабовладельцев.

Тем более, что ни крестьяне в России, ни африканские рабы в США об этом своих господ не просили.

Такие «просьбы» были придуманы авторами общественной мифологии (3-й уровень) по заказу одних крепостников и рабовладельцев против других, таких же крепостников и рабовладельцев. Так какими же различиями можно объяснить их борьбу?

В том то и дело, что такие различия существовали, но раньше, до моего изобретения «психоисторических аттракторов», историки их просто не видели. Их взгляд не проникал на тот «секретный» уровень, на котором мы сейчас находимся.

Математике – а математика знает всё! – известны такие объекты. Их называют странными аттракторами.

Странный аттрактор — это притягивающее множество неустойчивых траекторий. Странный аттрактор – не кривая и не поверхность, а совокупность кривых и поверхностей, которые образуют некую
структуру, но не являются частью единого целого.

Пусть образ обычной семьи поможет нам увидеть сложную картину взаимодействия мыслящих кирпичиков в аттракторе.

 

Муж и жена – не части единого целого, но они образуют структуру, движущуюся в пространстве-времени и согласованным, и противоречивым образом.

Мужчина – глава семьи. Ну, так было в начале. А теперь не герой в постели, не слишком хорошо зарабатывает, однако, копейка в доме есть.

Женская часть счастья… Да, уже не красавица. Но она готовит. Ругает, но понимает. Дети… Это цветы жизни, доставляющие много хлопот. Но они иногда приезжают с тортом.

А с тортом хорошо пить чай.

Лет тридцать назад они могли бы служить в любой разведке, сниматься в любом кино. А теперь? И, всё же, что-то их держит вместе.

Силы, действующие в истории, очень похожи на странные аттракторы: они состоят из кирпичиков, по-разному мыслящих, вследствие чего в них постоянно происходят малые возмущения и «перемешивания». 

Динамика их кирпичиков подчас хаотична, что сильно затрудняет прогнозирование. Они не похожи на геометрические фигуры, кривые или поверхности, они именно множества разнородных элементов, но множества притягивающие, не дающие своим элементам рассыпаться.

Аттракторы состоят из людей, рассматриваемых как их самосознания. Умозрительные «силы истории» в реальном мире проявляют себя в форме открытых мной психоисторических аттракторов, и это поистине гигантские силы.

Это продукты миллионов мышлений, гигантские суммы мыслей, движущихся по разным, но связанным между собой траекториям.

Многие ученые пытались объяснить, что такое мысль, – но еще никому это не удалось. В качестве самого нового предположения была высказана идея, что мышление осуществляется в протонном облаке.

В любом случае, если есть в физике хоть капля правды, тогда мысль должна иметь связь с энергией. Значит, аттракторы тоже имеют такую связь.

В 2014 году возможности мышления были исследованы с помощью суперкомпьютера компании Fujitsu (“K Computer”).

“K” – один из самых мощных суперкомпьютеров в мире.

Его производительность составляет 10, 5 петафлопс. Это означает, что “K” работает в 440 000 раз быстрее, чем iPhone 5. Чтобы симулировать 1 секунду работы 1 (одного) мыслящего сознания японская супермашина потратила 40 минут, в течение которых она потребляла мощность небольшой электростанции (12,6 МВт).

Соответственно, чтобы оценить энергетическую мощность 1 секунды работы аттрактора российской истории (или, что то же самое, общества), потребуется умножить 12, 6 МВт на 146 804 372 (численность населения России). И этого хватит лишь для симуляции потока истории с машинной скоростью в 2400 раз меньшей реальной скорости мыслящей среды.

Но эта мощная штука не так уж сложно устроена. Как и мы сами, история использует всего 4 базовые программы мышления: логику, сенсорику, этику, интуицию.

Представьте себе, что у вас есть суперкомпьютер “K”, у которого всего 4 программы: калькулятор, заказ пиццы, фотки, ну, и еще портал смешанной реальности какой-нибудь.

Чтобы различать свои собственные программы, достаточно запомнить пример с картиной.

Это будет картина неизвестного художника, о которой мы спросим у четырех человек, хороша она или плоха? Мы точно знаем, что в искусстве они не разбираются. Но нас интересует не искусство, а отличия их программ мышления.

Человек с преобладающей логической функцией, прежде чем дать ответ, поинтересуется тем, как произведения такого рода оцениваются специалистами. В силу своей некомпетентности в искусстве наш логик, правда, может напутать с критериями оценки, приняв второстепенное за важное. Например, почитав статьи в интернете, он решит, что картины в толстых рамах всегда оцениваются выше, чем картины в тонких рамах, а полотна большего размера ценнее полотен меньшего размера. В любом случае, наш логик будет искать то, что можно назвать «объективными критериями» ценности: это ключ на 9 или на 12?

Совершенно иначе картину оценят люди сенсорного склада. Их будет интересовать, как это ни странно с точки зрения логика, что на ней изображено. На взгляд сенсорика-мужчины изображение на картине мотоцикла повысит ее ценность, а если там нарисованы цветы – наоборот. Сенсорика-женщину мотоциклами не проведешь, и она выше оценит картину с цветами. Сенсориков привлекает демонстрация ценностей, которые они хотели бы получить для себя лично, тогда как интерес логиков к чему-либо гораздо более альтруистичен.

 

Эксперты этического склада не станут обращать свое внимание ни на форму, ни на содержание. Для них главным критерием ценности произведения искусства окажется социальный статус его владельца. Если картина принадлежит известному лицу или известному музею, то она, по их мнению, скорее окажется лучше тех, что принадлежат лицам им неизвестным, или тех, что продают уличные художники. Зачастую мнения этиков подвержены прямому влиянию ситуаций, в которых они что-либо оценивают. На уличной распродаже у этика сложится худшее мнение о картине, которая, будучи выставленной в доме, куда наш эксперт приглашен в гости, удостоится более высокой оценки. Если наш эксперт привык себя чувствовать комфортно в обществе хозяина, тогда и его картины всегда будут хороши.

Труднее всего проникнуть в работу сознания эксперта-интуита. Люди интуитивного склада находят в обычных вещах все, что угодно, кроме их формы, содержания, полезности, статусной ценности и вообще любых характеристик, которые всем остальным программам представляются
самоочевидными. Чаще всего, интуиты видят не саму вещь, а нечто с нею
совершенно не связанное. Пожалуй, нам лучше об этом и спросить: пойдет ли курс биткоина вверх или вниз? Предвидение интуита может оказаться верным. Это мы и называем интуицией, когда прогнозы сбываются, или идиотизмом – когда происходит наоборот.

Согласно швейцарскому психологу Карлу Густаву Юнгу, который впервые описал психотипы, у каждого человека в мышлении присутствуют все четыре функции, однако полностью «осознаваемой» или «рабочей» является только одна из них, а другие находятся в подавленном состоянии.

По мнению Юнга, все четыре функции могут иметь экстравертную ориентацию, когда приоритет отдается информации из внешнего мира, либо интровертную ориентацию, когда приоритет приобретают сигналы, идущие от психики вовне.

Для простоты картины я сначала сказал только о четырех программах психики. Умножим это количество ещё на 2.

Первая четверка будет относиться к мышлению экстравертов, вторая четверка – к мышлению интровертов.

 

Если психологи говорят обо мне как об интроверте, это значит, что моя ведущая функция имеет интровертную ориентацию, другие мои интровертные функции менее активны, а мои экстравертные способности вытеснены в т.н. «подсознание».

Подсознание – это мое другое «Я», которое может проявиться неожиданным для меня самого и для окружающих образом.

Это «Я» - экстравертный я, сидящий в тени моей интроверсии. И так устроен каждый человек: мы несем в себе восемь возможностей, из которых пользуемся только одной, повторяя себе «я так вижу».

Мышление одновременно и видит мир, и затеняет его, работая как фильтр: одни понятия (и, соответственно, заключенные в них информационные сообщения) будут легко достигать мышления, другие – с трудом, а мимо третьих мышление будет проходить так, будто их и нет.

Так вот, глубинная история, которая протекает в душе любого общества, в его аттракторе, представляет собой сумму актов борьбы и сотрудничества указанных программ мышления.

Человеческие сообщества мыслят неодинаковым образом даже в тех случаях, когда различий в материальной или духовной культуре между ними нет.

Понимание реальности и реагирование на неё зависит от соотношения сил в аттракторе: интровертов может быть 15%, а экстравертов 85%; логиков – 6%, этиков – 80%, интуитов – 1%, а сенсориков – 13%.

А другой аттрактор может иметь совершенно иное соотношение функций Юнга. Эти различия в их психотипических структурах будут сообщать им и разные способности коллективного мышления.

Если аттрактор является суммой его конфликтующих и сотрудничающих траекторий, то общества являются суммами конфликтующих и сотрудничающих аттракторов, из которых они состоят.

Довольно часто старые аттракторы совпадают на 80% и более с вмещающими обществами. Но никогда не совпадают с ними полностью, так как, во-первых, наряду с ними и против них всегда действуют молодые структуры такого же рода, и, во-вторых, сами старые аттракторы внутренне меняются.

Протестанты в Англии были очень агрессивным психоисторическим аттрактором в период революции 1642 – 1658 гг., утратили большую долю своей агрессивности к моменту «славной» революции 1688 г., породили немало агрессивных аттракторов, переселившихся в США, но у себя дома почти полностью слились с более старым аттрактором, который и сам в
процессе такого слияния очень сильно изменился.

Таким образом, аттрактор не то же самое, что общество, в одном обществе может быть несколько аттракторов, далеко не каждый аттрактор способен поглотить всё общество, однако, это те силы, которые оставляют в истории свои следы. 

Конфликты и сотрудничество между мыслящими кирпичиками приводят к тому, что одни группы психотипов становятся т.н. «элитами», другие группы – «обывателями», а третьи – «маргиналами».

Эти их позиции не обязательно справедливы, они лишь отражают прежние акты борьбы и сотрудничества, и обладают известной инерцией.

Психотипическая структура общества никогда не выглядит полностью адекватной «тому, как лучше», она, скорее, становится фильтром между некой группой проблем и некой группой решений, сообщает и, одновременно, ограничивает возможности коллективного мышления
добиться блага или избежать зла.

 

В следующей статье мы увидим, как «новые люди» периодически выходят из тени своих давних поражений.

В дальнейшем мы убедимся, что «новые люди», это, как правило, носители таких древних психических установок, что о них уже все забыли.

Отсидевшись где-то на задворках истории, накопив новые силы, они вернулись, чтобы отнять будущее у одряхлевших победителей.    

В первую очередь, мы обратим внимание на установки экстраверсии и интроверсии.  Ведь экстраверты и интроверты перекидывают историю
друг другу как мячик.