Перевод. Как пригороды превратились в финансовую пирамиду
ОРИГИНАЛ Алекс Котловиц, "Атлантик"
Около 25 лет назад я писал об изменении демографической ситуации в Цицеро, рабочем пригороде к западу от Чикаго. В течение многих лет город, населенный в основном семьями итальянского и восточноевропейского происхождения, упорно трудился над тем, чтобы не дать темнокожим поселиться там. В 1951 году, когда туда переехала черная семья, толпа вломилась в их квартиру, разрушила ее и выбросила пианино в окно. Полиция только наблюдала и ничего не предприняла. Губернатору пришлось вызвать Национальную гвардию. К 2000 году близлежащие фабрики, бывшие экономической основой сообщества, начали закрываться. Белые семьи уехали, оставив после себя бедствующий, борющийся за выживание город его новым жителям — латиноамериканцам, которые теперь составляли три четверти населения. Это казалось неправильным. Создавалось впечатление, что белые семьи, насладившись процветанием города, предоставили вновь прибывшим самим решать, как восстановить стареющую инфраструктуру и компенсировать утрату налоговых поступлений.
Прочитав «Разочарованных» Бенджамина Герольда («Разочарованные: пять семей и развал американских пригородов», Disillusioned: Five Families and the Unraveling of America's Suburbs, Benjamin Herold), я теперь понимаю, что стал свидетелем чего-то гораздо большего: постепенного разрушения американских пригородов. Герольд, журналист, занимающийся вопросами образования, намеревался понять, как так получилось, что «тысячи цветных семей приехали в пригород в поисках своей американской мечты, только чтобы обнаружить, что их оставили с пустыми руками». В этой книге он рассказывает о пяти семьях, которые за последние пару десятилетий искали комфорта и перспектив в американских пригородах, на окраинах Чикаго, Атланты, Далласа, Лос-Анджелеса и Питтсбурга. В каждом из этих сообществ Герольд уделяет особое внимание школам, во многом потому, что образование отражает суть того, что привлекало эти семьи: перспективу чего-то лучшего для их детей.
Расовым и экономическим разногласиям в наших городах уделяется много внимания, но меньше написано о том, как те же самые разногласия проявились в пригородах. Это удивительно, поскольку пригороды служат очень мощным символом американских устремлений. Дом. Хорошие школы. Безопасные улицы. Множество услуг. Учтите, что с 1950 по 2020 год население пригородов страны выросло примерно с 37 миллионов до 170 миллионов, что, как пишет Герольд, представляет собой «одну из самых стремительных реорганизаций людей, местности и денег в истории страны».
Пригороды стали настолько ярким символом американской мечты, что на президентских выборах 2020 года Дональд Трамп использовал их упадок как удар дубинкой по демократам, заявив, что эта мечта увядает. «Они всю свою жизнь боролись за то, чтобы оказаться там», — заявил он о жителях пригорода. «А потом внезапно произошло что-то, что изменило их жизнь».
Он написал в Твиттере: «Если я не выиграю, американские пригороды будут захвачены проектами жилищных единиц для лиц с низким доходом (Low Income Projects), анархистами, агитаторами-мародерами и, конечно же, «мирными протестующими». Я не могу полностью расшифровать тираду Трампа, но он знал, что люди боялись провала великого американского эксперимента в обществе, и он играл на страхе белых семей, что их общины будут переполнены жителями, которые не похожи на них. Из подробных сведений о жизни пяти семей, описанных Герольдом, становится ясно, что Трамп был прав лишь отчасти. Пригороды – особенно пригороды внутреннего кольца, самые близкие к городским центрам – пережили коллапс, но пострадавшие, в основном темнокожие семьи, не обязательно являются теми избирателями, который имел в виду Трамп.
Герольд начинает свою книгу с посещения своего родного города, пригорода Питтсбурга под названием Пенн-Хиллз. Во многих отношениях история этого конкретного пригорода отражает всю ситуацию в целом. Когда семья Герольда переехала сюда в 1976 году, средняя цена дома в долларах 2020 года составляла 148 000 долларов, что на данный момент составляет 95 000 долларов. Герольд стучится в дверь чуть дальше по улице, где он вырос, и встречает там Бетани Смит, которая недавно купила дом вместе со своей мамой. Одинокая, темнокожая и неустрашимая, она воспитывает сына Джексона, для которого хочет самого лучшего, что означает поиск хорошей школы и покупку дома - инвестиции, которая послужит основой для благосостояния. (Ее также вытеснили из ее благоустроенного района в Питтсбурге).
Но Бетани нашла городок в полном беспорядке. Признаки износа видны повсюду: в первую очередь разрушающаяся канализационная система и школьный округ с задолженностью в 9 миллионов долларов. По словам Герольда, город не оплачивал улучшение инфраструктуры, отложив необходимые ремонтные работы на неопределенное будущее. Повсюду наблюдается неэффективное финансовое управление. Количество учащихся в школах резко сократилось. Белые семьи, подобно семье Герольда, съехали; въехали темнокожие семьи. Эта закономерность, пишет Герольд, повторяется в каждом пригороде. Именно это я (автор) наблюдал в Цицеро с латиноамериканскими семьями. Герольд задает вопрос, который лежит в основе его репортажа: «Как многочисленные возможности, которые моя семья извлекла из Пенн-Хиллз поколением ранее, связаны с удручающими судьбами семей, которые живут там сейчас?»
Мы, как предполагает Герольд, рассматривали непосредственно эту проблему – и либо не сознавали, что происходит, либо, что еще хуже, нам было все равно. Он указывает на Фергюсон, штат Миссури, пригород внутреннего кольца недалеко от Сент-Луиса, где летом 2014 года белый полицейский застрелил Майкла Брауна, чернокожего подростка. Люди были шокированы, узнав из последовавших новостей, что более 20 процентов эксплуатационных доходов города приходится на сборы, штрафы и судебные повестки, взысканные преимущественно с темнокожих жителей города в результате агрессивной деятельности полиции. Это произошло потому, что Фергюсон пошел по пути многих пригородов внутреннего кольца.
На пике своего процветания, в 1960-х и 1970-х годах, город был на 99 процентов белым, и местные лидеры занимали большие суммы денег и получали государственные и федеральные субсидии, чтобы быстро отстроить инфраструктуру. (Герольд указывает, что многие из наших пригородов были построены на пожертвованные деньги, будь то созданная государством инфраструктура, такая как скоростные автомагистрали, или дешевые ипотечные кредиты через федеральные кредитные гарантии).
Чтобы сохранить низкие налоги, Фергюсон отложил составление бюджета на долгосрочное обслуживание. К 2013 году, пишет Герольд, город резко пришел в упадок, и в том же году было потрачено 800 000 долларов на погашение процентов по долгу, и всего 25 000 долларов было оставлено на базовые услуги, такие как ремонт тротуаров. Отсюда необходимость получать доходы из неожиданных мест, включая сборы, штрафы и повестки в суд. Белые люди давно уехали, оставив новым жителям — город теперь на две трети состоял из темнокожих — отходы и обломки своего процветания. «Иллюзия, что пригороды каким-то образом остаются отделенными от проблем Америки, — пишет Герольд, — больше нежизнеспособна».
Чарльз Марон, которого Герольд описывает как «умеренного белого консерватора из Миннесоты», — человек, рассказавший ему об упадке Фергюсона. По словам Герольда, Марон приложил руку к строительству пригородов, но с тех пор он прозрел. Марон предполагает, что ситуация, сложившаяся в таких местах, как Фергюсон и Пенн-Хиллз, является эквивалентом схемы Понци (схема финансовой пирамиды). Это «развивающаяся версия подсечно-огневого земледелия», говорит он автору. «Мы строим место, расходуем ресурсы, а когда отдача начинает уменьшаться, мы двигаемся дальше, оставляя за собой географическую бомбу замедленного действия!»
Это объемная книга, в этом ее достоинство и источник случайных осечек. Пять семей — это очень много моментов, за которыми нужно следить. Иногда мне приходилось перелистывать книгу, чтобы вспомнить подробности жизни каждой семьи и соответствующего пригорода. Я не был убежден, что Герольду нужны были все эти люди, чтобы доказать свою точку зрения. Многие из историй перекликались друг с другом, и временами мне просто хотелось услышать больше об архитекторах американской мечты, особенно о таких, как Марон, которые, очевидно, разочаровались в своем великом видении. Мне так хотелось узнать больше о Мароне. Кто он такой на самом деле? Как он помог построить пригороды Америки? Интересно, не упущенная ли это возможность, учитывая, что Марон помогает Герольду разобраться в том, чему он становится свидетелем.
Однако, несмотря на свои несовершенства, «Разочарованные» — удивительно важная работа. Мы знаем, что происходило и продолжает происходить в наших городах. Наконец, появился тот, кто отвезет нас в места, раньше служившие аварийным клапаном, в основном для белых семей, спасающихся от меняющейся демографии городской Америки, в места, где многие американцы представляли себе своего рода социальную и экономическую утопию.
В какой-то момент Бетани говорит автору, что ее беспокоит статус жертвы, потому что она не считает себя жертвой, она больше - гораздо больше - чем просто борющаяся с трудностями одинокая темнокожая мама. К его чести, он не увиливает, а вместо этого размышляет о том, как он, возможно, подвел ее. После некоторого раздумья он предлагает ей написать эпилог к книге, и на этих нескольких остро написанных страницах мы видим ясный взгляд на то, что произошло в таком месте, как Пенн-Хиллз, в сочетании со страстной мольбой о том, что могло бы быть.
«Мы хотим построить для себя хорошую жизнь», — пишет Бетани Смит. «Мы хотим растить наших детей в безопасной среде. Мы хотим, чтобы они ходили в школы, где преподают и управляют люди, которые искренне заботятся об их интересах. Мы хотим ту же сделку, которую пригороды заключили с белыми семьями, такими как семья Бена. Мы хотим, чтобы она продолжала действовать».
