Вино и тосты или уйти по-абхазски (Абхазия, часть вторая)
В Абхазии живет великая культура застолий, а местные жители на праздниках произносят девяносто девять тостов в определённой последовательности. Первый тост — за Абхазию, второй — за погибших, третий — за своих друзей и т.д. И хотя верится с трудом в то, что кто-то доживает до 99-го тоста, все знают, как звучит первый тост. Однажды, Бог решил раздать народам земли и позвал к себе их представителей. Все они выстроились в длинную очередь, а абхазец не пришёл. Через какое-то время появляется абхазец и говорит: «Бог, я не смог прийти к тебе раньше, у меня дома был гость (по одной из версий к абхазцу приходил приближенный Бога), а я — очень гостеприимный человек и не мог его оставить». На это Бог ему ответил: «в таком случае я отдаю тебе лучшие земли»! И отдал ему Абхазию. Но у этого тоста есть и продолжение, которое абхазы, как шутят не абхазы, ненавидят. На следующий день Бог вновь позвал к себе народы, чтобы на этот раз раздать им мудрость. Абхазец прибежал первым и занял очередь. Когда Бог его увидел, то сказал: «зачем тебе ум, ты на такой земле живешь»*.
В первом части очерка я упоминала майнинг, как одну из двух самых больших проблем в республике. Майнинг — это по сути зарабатывание виртуальных денег путём подбора цифровых кодов, то есть через сложные математические вычисления. И поскольку для этого требуется сеть мощных вычислительных машин («майнинговые фермы»), то это выгодно только в странах с низкой ценой электроэнергии, например, в Китае. Но в Абхазии ситуация иная, там действительно киловатт электроэнергии стоит всего 40 копеек, но на износ идёт старое советское оборудование. По этой причине в республике часто происходят аварии, горят провода, а власти по несколько раз в день отключают электроэнергию, чтобы снизить нагрузку на сеть. Также, играет в этом роль единственный источник электроэнергии в Абхазии — Ингурская ГЭС на границе Грузии и Абхазии, мощность которой постепенно снижается из-за обмеления реки Ингури. В общем, население республики часто сидит дома без света и воды, при свечах, особенно в зимний период и в отдалённых районах. Кроме незаконных врезок для майнинга, в Абхазии происходят и более оригинальные способы использования электросетей. В одной деревне как-то решили наловить побольше рыбы. Рядом с деревней протекала река, которую пересекала высоковольтная линия мощностью 110 тысяч вольт, причем её электричество обеспечивало всю республику. Мужики не долго думая, встали на берегу реки, взяли в руки автоматы и расстреляли эти провода. По задумке поврежденные линии должны были упасть в воду и убить электричеством всю рыбу поблизости. Говорят, что вода в реке закипела на двести метров до и после места падения проводов, к счастью никого тогда в воде не было.
В Абхазии обращает на себя внимание разнообразие вин — разные сорта, виды и названия. И хотя продавцы не скажут вам про это в открытую, бОльшая часть абхазских вин является не местным или не натуральным. Про не-абхазские вина уже можно догадаться, зная, что в республике практически нет виноградников. Поэтому для собственного потребления абхазы покупают вино только у своих знакомых, а на продажу возьмут водку, сахар, красители и ароматизаторы, разбавят все это водой и вот вам, пожалуйста, — «домашнее абхазское вино». Чтобы продавать вино в промышленных масштабах Абхазия закупает винный концентрат у Молдовы, которая в свою очередь ограничена требованиями Евросоюза и защитой прав европейских производителей, поэтому вынуждена сбывать свою продукцию вместо Запада — на Восток. Помимо классического вина на абхазских рынках и в ларьках часто можно увидеть гранатовое вино или гранатовый сок. Ситуация с ними примерно та же, что с молдавским концентратом. Примечательно, что продавцы ставят на свой стол соковыжималку, кладут настоящие гранаты, но если вы купите у них стакан сока, то его нальют вам из бутылки.
Самой большой свадьбой в Абхазии считается свадьба в селе Лыхны, на которую съехались пять тысяч гостей. Жениху с невестой тогда подарили двенадцать автомобилей и оружия — на целый батальон, а когда с невесты сняли все подаренные ей золотые украшения, то они целиком заняли трехлитровую вазу. Как ни странно, свадьбы у абхазов считаются не очень веселые: молодежь стесняется танцевать, жених может не прийти на собственную свадьбу, а со стороны невесты вообще могут никого не позвать. Невесту во время праздника сначала «накроют фатой и поставят в угол», затем будут водить её между столов «как корову», чтобы показать родственникам жениха и те приняли её в семью. Наконец, в семейной жизни молодую жену тоже будет ждать испытание: первые пять-семь лет брака она не будет иметь права разговаривать со своим свекром, только — слушать его, «глаза в пол». В общем, если в двух словах про абхазскую свадьбу: поели, деньги подарили, вот и свадьба прошла. Но совсем другое дело в Абхазии армянская свадьба. Кроме, всеобщего веселья, танцев и песен, там обязательно, например, должна произойти драка, а иначе брак будет считаться несчастливым и закончится плохо. У меня до сих пор звенит в ушах песня Супер Жорика (Михаила Галустяна) и радостный отклик на неё гостей свадьбы с балкона ресторана на набережной: «Вай мама, кто это? Вай мама, кто это? Вся из сусааального золота, золота…»
В одном из ресторанов санатория, где я отдыхала, был организован шведский стол и для его обслуживания на время завтраков и обедов наняли семь официантов — местных девушек и ребят. Большую часть своего времени они, хихикая и улыбаясь друг другу, кучковались около стола администратора. Она, в свою очередь, измеряла температуру постояльцам отеля и отмечала в тетради номера их комнат… — «Их в запас что-ли у вас нанимают?», — «А знаете почему? Ну вот, например, ребёнок разлил сок, официант не обращает на это внимание. Администратор подходит к нему и делает замечание, чтобы он убрал с пола. В ответ официант может сказать: да пошли Вы, не я виноват, что ребенок сок разлил и уйти, хлопнув дверью»… В обед того же дня, вспоминая услышанную утром историю про абхазских официантов, я подошла к барной стойке за кофе (нет, за чачей), но там никого не было. Подождав пару минут, я обратилась к одному из семи официантов с очевидным вопросом: «Где?» — «А бармен ушёл». — «Ушёл, в смысле уволился?» — «Нет, просто ушёл»… Если спросить абхазцев, почему ваши мужики не хотят работать в сфере услуг, ведь нет же работы, то вам ответят: «потому что наши ребята не будут никогда подносить, убирать и стирать, они к такому не привыкли!» К слову сказать, слово «извините» для абхазских ребят тоже является табу, ни разу не слышала его от абхаза, чтобы не произошло.
В общем, пашут в Абхазии в основном бабы, в полях и на рынке, в кафе и гостиницах. Девушка на ресепшен, наполовину грузинка, наполовину абхазка: «никто не хочет с нами связываться, с этой нашей системой, кто только не пытался, ни грузины, ни русские не смогли… я работаю сутки через сутки, в конце смены уже никакая, это очень тяжело. Сделали бы хоть сутки через двое». На абхазский менталитет в его нынешнем виде повлияли также абхазо-грузинская война и абхазо-чеченская дружба. В период военных действий в 1992-93 гг. чеченцы активно приезжали в Абхазию, чтобы помочь местным жителям одержать победу в войне. Но позже, когда начались сепаратистские настроения, а затем и военные действия в самой Чечне, Россия просто закрыла въезд на свою территорию со стороны Абхазии лицам мужского пола. В результате в тот период, продолжавшийся десять лет, женщины тягали мандарины и делали большую часть мужской работы, а «мужчины сели на попу ровно».
Приморский парк в Гагре. Три укладчика плитки, сонно покуривая, стоят с пивом в руках. — «Куда здесь можно пройти? Вон видите, девушка, пирс? Идёте туда, до самого конца. Встаёте и машите мне рукой, а я отсюда Вам буду махать рукой. И дальше понеслось…». На обратном пути, комментарий другого укладчика плитки: «Эх девушка, а самое интересное то оно здесь»… Мне как-то рассказали историю, как один морской спасатель с друзьями рисовал температуру воды в море в 19 градусов до 10 декабря, потому что холоднее 18 градусов запрещено пускать людей в море, а деньги то нужны… Так что, стоит ли говорить про то, что сами абхазы не хотят, чтобы у них работали абхазы. И если, например, абхазам платят 15 тысяч рублей в месяц, то узбеков на ту же работу возьмут на 25 тысяч рублей. К вопросу о дискриминации (можно и так на это посмотреть) приведу такой случай: один местный житель, квалифицированный строитель, пришёл устраиваться на стройку в Сочи. Мужик прошел собеседование, рассказал, где до этого работал и что умеет делать, его уже собирались оформлять, когда выяснилось, что у него нет российского паспорта, только — абхазский. Тогда ему напрямую сказали: «прости друг, но нам сказали местных не брать».
Но несмотря на многочисленные проблемы, в Абхазии по-прежнему чистое море, зеленые, незастроенные холмы, и розы пахнут за несколько десятков метров от вас. В Абхазии есть что посмотреть любителям советского реализма, не отреставрированного в новодел прошлого, и, как уж не крути, — любителям заброшек. Здесь можно ещё увидеть лампочки-трубочки внутри надписи «Ресторан ГагрЫ», оказаться внутри Зимнего театра и представить себе «Зимний вечер в Гаграх», или заплатить 150 рублей охраннику и побродить по полуразрушенному замку принца Ольденбургского, памятнику модерна. В Абхазии ко мне вернулись детские воспоминания, как недалеко от Туапсе, вдоль пляжа шли железнодорожные пути и иногда там останавливался поезд в направлении Гагры. Пока поезд стоял, минут 15, несколько человек спрыгивали из вагонов и по крутому откосу бежали вниз к мору. Они успевали искупаться и вскарабкаться назад, прежде чем поезд трогался в путь. Поэтому, когда мой гид рассказал мне про жителя Абхазии, который на спор, на жигули, спрыгнул с сорока метров в Голубое озеро, то я стала почти уверена, что те люди из воспоминаний были абхазы.
* здесь и далее курсивом — высказывания местных жителей с сохраненным контекстом
#путешествие, #абхазия