Как все начиналось:
Привет, Друзья, еще раз!
Благодарю Вас за подписку! Безумно рада
знакомству с Вами!
знакомству с Вами!
И думаю, сперва стоит рассказать
немного о себе и о том, как я создаю свои рассказы.
немного о себе и о том, как я создаю свои рассказы.
Итак — начнем.
Представьте себе грустные девяностые. Каждый выживал, как мог. Многие
простые вещи были недоступны. Но никакими трудностями нельзя сломить дух мечтателя. Вот таким несгибаемым мечтателем была и я в те годы.
Училась и работала, а по ночам, до самого утра, писала свои первые настоящие истории.
простые вещи были недоступны. Но никакими трудностями нельзя сломить дух мечтателя. Вот таким несгибаемым мечтателем была и я в те годы.
Училась и работала, а по ночам, до самого утра, писала свои первые настоящие истории.
Нет, конечно, самыми первыми были рассказики, написанные мною лет в восемь. Их я писала под впечатлением от прочитанных взрослых книг, которые подсовывал мне мой папа, чтобы приучить меня много читать.
Первой моей взрослой книгой был рассказ Эдмонда Гамильтона о невероятных существах, которые против своей воли присасывались
к космонавтам и вытягивали из них тепло.
Меня так впечатлила эта история, что бурная детская фантазия
выплеснулась в первый крошечный рассказик о путешественниках, написанный простым карандашом на потрепанной тетрадке в клеточку,
которую я использовала для черновика в школе. Я показала этот «ужас»
родителям. И представляете?! Они сказали, что я молодец и посоветовали
продолжать. С тех пор я частенько бралась за карандаш и записывала свои
детские выдумки.
Первой моей взрослой книгой был рассказ Эдмонда Гамильтона о невероятных существах, которые против своей воли присасывались
к космонавтам и вытягивали из них тепло.
Меня так впечатлила эта история, что бурная детская фантазия
выплеснулась в первый крошечный рассказик о путешественниках, написанный простым карандашом на потрепанной тетрадке в клеточку,
которую я использовала для черновика в школе. Я показала этот «ужас»
родителям. И представляете?! Они сказали, что я молодец и посоветовали
продолжать. С тех пор я частенько бралась за карандаш и записывала свои
детские выдумки.
Потом наступило время подростковых переживаний. Лет в шестнадцать я поняла, что стихи тоже писать очень увлекательно. Были исписаны кучи общих тетрадей сопливыми стихами, которые я потом благополучно уничтожила. Просто спустя пару лет мне показалось, что эти стихи —
мыло мыльное и я их все сожгла. Сейчас очень жалею об этом. Было бы интересно прочитать эту подростковую чушь в сорок лет!
После сожжения на костре мыльной романтики, лет в восемнадцать я засела писать свою первую сознательную прозу. Было написано четыре рассказа и три из них обрывались, не достигнув завершения. В голове копошилась куча мыслей. Но я не до конца понимала, как их отдать на бумагу. Это сбивало меня с толку. А однажды я проснулась от того, что увидела очень яркий и детальный сон. Вскочив с постели и схватив ручку и бумагу, я записала все, что мне приснилось. Так родился мой первый серьезный рассказ, который мне не хотелось выкинуть. Рассказ, которым вполне серьезно хотелось поделиться со всем миром. Не просто показать его домашним, а именно дать прочитать всем и каждому. Этот рассказ называется «ПО ЖИЗНИ ШАГАЯ».
мыло мыльное и я их все сожгла. Сейчас очень жалею об этом. Было бы интересно прочитать эту подростковую чушь в сорок лет!
После сожжения на костре мыльной романтики, лет в восемнадцать я засела писать свою первую сознательную прозу. Было написано четыре рассказа и три из них обрывались, не достигнув завершения. В голове копошилась куча мыслей. Но я не до конца понимала, как их отдать на бумагу. Это сбивало меня с толку. А однажды я проснулась от того, что увидела очень яркий и детальный сон. Вскочив с постели и схватив ручку и бумагу, я записала все, что мне приснилось. Так родился мой первый серьезный рассказ, который мне не хотелось выкинуть. Рассказ, которым вполне серьезно хотелось поделиться со всем миром. Не просто показать его домашним, а именно дать прочитать всем и каждому. Этот рассказ называется «ПО ЖИЗНИ ШАГАЯ».
Вы можете прочесть его у меня здесь по подписке частично или
полностью.
полностью.
После этой истории, которой я не стеснялась, у меня произошел творческий
прорыв. И в моем письменном столе начали накапливаться один за другим рассказы самого разного характера и жанра. Хотя я больше люблю и читать, и творить фантастику, писалось все подряд. При этом я ничего не пыталась публиковать. У меня не было ни времени, ни сил разбираться в том, как это делается. Работа и учеба выжимали из меня почти все, а те капельки, что оставались, я отдавала рукописям, и каждый раз, убирая законченную историю в стол, я говорила себе: «Главное — желание, а остальное приложится!»
прорыв. И в моем письменном столе начали накапливаться один за другим рассказы самого разного характера и жанра. Хотя я больше люблю и читать, и творить фантастику, писалось все подряд. При этом я ничего не пыталась публиковать. У меня не было ни времени, ни сил разбираться в том, как это делается. Работа и учеба выжимали из меня почти все, а те капельки, что оставались, я отдавала рукописям, и каждый раз, убирая законченную историю в стол, я говорила себе: «Главное — желание, а остальное приложится!»
Вскоре моя жизнь изменилась. Я обзавелась собственной семьей. И все так закрутилось и завертелось, что писательство отошло на задний план. Мне нужно было строить отношения, осваивать вновь приобретенную профессию бухгалтера. Муж совершенно не поддерживал мои таланты, считая, что женщина создана для кухни и уборки. Ну а уж, если еще и работать может при этом — совсем хорошо. Абсурдность и безжалостность супруга порой зашкаливали. Даже уставшая до предела, я должна была обихаживать его. Его не смущало — и когда я болела. У меня температура под сорок, а он мне: «Иди и делай закрутки на зиму. Ты ведь жена! Мужу хочется
компотика!»
компотика!»
В общем, семья и работа бухгалтера поглотили меня. Но если, поведение мужа омрачало мою жизнь, то, по крайней мере, работа бухгалтера доставляла удовольствие. Мне нравился процесс, было интересно.
Кроме того, видя как серьезны мои сверстницы, я убеждала себя в том, что бухгалтер — это реальные деньги, а писательство — умнее оставить, как хобби. Шли годы. Я ушла от мужа. Обзавелась еще одной интересной
профессией. Жила полной жизнью. Развлекалась с друзьями и совсем позабыла о своих навязчивых писательских идеях. Но вот однажды, лет в двадцать семь, мне на глаза попались мои рукописи, сваленные на полку у мамы дома. Я взяла несколько и перечитала. Одну решила оцифровать. И за несколько выходных дней перебила ее в компьютер. Вдруг я поняла, что последние несколько лет мне жутко не хватало моих идей на бумаге. Несколько месяцев я только тем и занималась, что все свободное время тратила на писанину. Но! Все опять было заброшено. Я повстречала своего нынешнего мужа, и опять бурный поток жизни подхватил меня, унося
далеко в сторону от моих книг. Мы строили семью, осваивали собственный бизнес, завели сыночка. Я успела перенести тяжелейшую болезнь, пройти через сложную операцию, потом пришлось принимать кучу мерзких лекарств. Но, к счастью, мне удалось излечиться. А рукописи тем временем, томились себе в пыльном ящике и на диске: D — старого компьютера.
Кроме того, видя как серьезны мои сверстницы, я убеждала себя в том, что бухгалтер — это реальные деньги, а писательство — умнее оставить, как хобби. Шли годы. Я ушла от мужа. Обзавелась еще одной интересной
профессией. Жила полной жизнью. Развлекалась с друзьями и совсем позабыла о своих навязчивых писательских идеях. Но вот однажды, лет в двадцать семь, мне на глаза попались мои рукописи, сваленные на полку у мамы дома. Я взяла несколько и перечитала. Одну решила оцифровать. И за несколько выходных дней перебила ее в компьютер. Вдруг я поняла, что последние несколько лет мне жутко не хватало моих идей на бумаге. Несколько месяцев я только тем и занималась, что все свободное время тратила на писанину. Но! Все опять было заброшено. Я повстречала своего нынешнего мужа, и опять бурный поток жизни подхватил меня, унося
далеко в сторону от моих книг. Мы строили семью, осваивали собственный бизнес, завели сыночка. Я успела перенести тяжелейшую болезнь, пройти через сложную операцию, потом пришлось принимать кучу мерзких лекарств. Но, к счастью, мне удалось излечиться. А рукописи тем временем, томились себе в пыльном ящике и на диске: D — старого компьютера.
Только спустя одиннадцать лет я вновь вернулась к книгам. В 2019 году
мой нынешний муж находился в длительной командировке. Я работала менеджером в оптике, заведуя отделом контактных линз. Дел было море. И это все ввергало меня в жуткую депрессию. Мне хотелось что-то поменять. Но я не могла бросить высокооплачиваемую работу. Муж должен был оставаться в командировке, чтобы не потерять свой хороший заработок, а мне нестерпимо хотелось глотка свежего воздуха.
мой нынешний муж находился в длительной командировке. Я работала менеджером в оптике, заведуя отделом контактных линз. Дел было море. И это все ввергало меня в жуткую депрессию. Мне хотелось что-то поменять. Но я не могла бросить высокооплачиваемую работу. Муж должен был оставаться в командировке, чтобы не потерять свой хороший заработок, а мне нестерпимо хотелось глотка свежего воздуха.
Однажды вечером, борясь с грустными мыслями, я решила посмотреть сериал «Коломбо». Пока я искала диски с фильмом, наткнулась на коробку с моими рукописями. И тут меня осенило: да! это — оно! Вот мой глоток свежего воздуха! Ах мои миленькие, родненькие рукописи! Идите к мамочке!
С апреля 2019 года я больше не выпускаю из рук свое «ПЕРО». Все
свободное время трачу на работу с моими рассказами.
свободное время трачу на работу с моими рассказами.
Муж, сын, моя мама, брат с женой и друзья — меня полностью поддерживают. Супруг с удовольствием слушает то, что я написала. Сам он читать не любит, ему нравится — вслух, моим голосом и с моим выражением. Сынок просит писать сказки. И благодаря моему маленькому проказнику, я освоила и этот жанр.
Сынок дает мне советы. Говорит: «Мама, если этот герой будет говорить вот так или эдак, то будет смешнее. А пусть тот герой попадет в такую-то историю».
Полагаю, Вы тоже так считаете — растет будущий «бумагомарака», как мама?!
Один хороший и близкий друг заказал мне свою автобиографию. Он прямо так и сказал: «Дорогая, обо мне должна писать только ты! Ты — с твоим незаурядным мировоззрением!»
За последние три с половиной года я написала шесть новых книг и даже
потихоньку вернулась к стихам. Но стихи больше для души пишу. Себя побаловать. Друзья заказывают поздравления в стихах.
потихоньку вернулась к стихам. Но стихи больше для души пишу. Себя побаловать. Друзья заказывают поздравления в стихах.
Так я подошла к публикации своих первых произведений. Я выбрала для
этого площадки «самиздата». Как я писала в соцсетях в кратком недельном курсе для начинающего писателя: «Мне больше нравится «самиздат», потому что я не люблю зависеть от чьей либо критики или условий. Мне проще решать самой — годится моя книга к публикации или нет».
этого площадки «самиздата». Как я писала в соцсетях в кратком недельном курсе для начинающего писателя: «Мне больше нравится «самиздат», потому что я не люблю зависеть от чьей либо критики или условий. Мне проще решать самой — годится моя книга к публикации или нет».
На сегодняшний день я, испытывая площадки для публикаций, издала четыре книги, включив в них рассказы, которые написала пятнадцать-двадцать лет назад, а также новую, которой всего год - "ОСТРОВ".
К декабрю выйдет пятая — книга. А за ней следом я продолжу радовать и удивлять Вас все новыми и новыми изданиями! Благо вдохновения у меня хватает!
С любовью и уважением, Нелл Кьюри!