Война за Поволжье 1375–1462. Первый удар.

Начало собирания нерусских земель вокруг Москвы началось очень по-московски. Для Москвы, но за чужие деньги. Точнее — за деньги великого князя литовского. Расскажем об этом подробнее.

До конца XIV века ни одному здравомыслящему человеку не пришло бы в голову, что Москва может хоть как-то претендовать на территории восточно-европейского севера.

Эти земли, протянувшиеся вдоль Северного Ледовитого океана от Кольского полуострова до Урала, в течение многих веков были зоной влияния Господина Великого Новгорода. Из них он черпал одну из основ своей могучей торговой силы, получал тот самый драгоценный северный мех, который продавал всему доступному новгородским купцам миру. В тех краях по рекам, озёрам и морям действовал «великий северный пушной путь».

Но Новгород был не просто самым крупным городом Руси. Он был и самым нерусским из российских городов. По новгородчине с юго-востока на северо-запад проходил миграционный путь финно-угорских народов, именно в этой местности финно-угорские мокша, эрзя и меря становились карело-финскими ижорцами, ингерманландцами, каргопольцами и карелами. С запада на восток по новгородчине двигались балтийские племена ливов, эстов и жемайтов. Возможно, помесью этих племён с ильменскими словенами стали кривичи. Ну а с севера и северо-запада на юг по новгородской земле продвигались скандинавы-варяги.

В конце XIV века Новгород ослаб. Он всё с большим трудом сдерживал торговых конкурентов на Балтике: ливонцев и датчан. Его «подставляли» города-партнёры, превратившиеся к тому времени в города-сепаратисты. На западе от Новгорода откололся Псков. На востоке Новгороду не подчинялась Вятка. На северо-востоке земли Великого Новгорода отнимал Великий Устюг. Вынужденным соправлением с Москвой стала Вологда. А со времён Ивана Калиты Новгород даже формально подчинился Москве.

Не тот стал Новгород!

На новгородские земли стала зариться и местная сверхдержава — Литва. Сначала, при князьях Иване Калите в Москве и Гедемине в Литве, на некоторое время, новгородцы даже вынуждены были отдать литовцам основные крепости по «великому северному пушному пути» (Изборск, Ладогу). Точнее вынуждены были поставить там литовского наместника Нариманта Гедеминовича при сохранении суверенитета Новгорода над этими городами.

Для проникновения на северо-восток литовцы вовсю использовали Москву. Во времена Василия I они даже дали москвичам деньги на скупку северо-восточных территорий.

В 1392 году великий князь Московский Василий I, вдруг нашёл деньги для покупки не просто какого-то сельца, а княжества Нижегородского! Купил Нижний Новгород! Откуда взялись для этого на Москве деньги? Ну, очевидно, что умерший в 1389 году Дмитрий Донской не завещал своему сыну никаких больших богатств. Не был Дмитрий Гаруном аль Рашидом. Откуда ж деньги то? А от тестюшки любимого!

Больше не откуда! От литовского князя, чья ненаглядная племянница Софьюшка стала в 1391 году супругой Василия I. Купив Нижний, москвичи стали продвигаться вверх по рекам Кама и Вятка и даже в 1403 году присоединили к своему государству город Вятку. Тогда вятчане не решились выступить против могучей московско-литовской семейной коалиции. Но уже в 1425 году Вятка выступила против Москвы, против Василия II на стороне Юрия Звенигородского, а в 1452 году восстановила республику. Обозлённые вятским неповиновением москвичи дважды (в 1457 и 1459 годах) атаковали Вятку. Но безуспешно.

Свободолюбивая республика дала отпор великокняжеским московским войскам.

Параллельно напору на Вятку Москва и Литва фактически объявили поход на Пермь. В те годы Пермь делилась на две неравные географические зоны: малую Пермь Вычегодскую (вдоль течения рек Выми и Вычегды) и Пермь Великую (вдоль течения реки Камы). Пермь Вычегодская была тесно связана экономически с Северодвинским бассейном, а соответственно политически с Великим Новгородом и Великим Устюгом. Великая Пермь была тесно экономически связана с Волжским бассейном, а соответственно политически — с Нижегородским княжеством 

(после его присоединения к Москве — с Московским княжеством) и Казанским ханством. Через впадавшую в Волгу Чусовую, Великая Пермь сообщалась с приобским княжеством Пелым.

Религиозно Пермь была языческой. И фактически напор москвичей и литовцев на Пермь поначалу приобрёл форму крестового похода. Точнее двух крестовых походов.

Крестовые походы были объявлены потому, что на государственном уровне вмешаться в дела Перми ни Литва, ни Москва не могли ни географически, ни политически, ни экономически. А церковь в лице митрополита Киприана, видимо, убедила и литовского князя Ягайло, и Дмитрия Донского, что поход на Пермь будет удачен, что населявшие Пермь язычники зыряне, каргопольцы и чудь белоглазая станут христианами. Князья поверили, дали церкви деньги для похода.

Первый поход проходил в 1375–1383 годы и был направлен против язычников Выми. Поход возглавлял святой Стефан Пермский. Это был хорошо подготовленный тайный агент абсолютно пролитовского митрополита московского и всея Руси Киприана.

Поход Стефана Пермского был самый засекреченный крестовый поход. Литовским и московским крестоносцам приходилось строить крепости-монастырии действовать в отрыве от своих основных баз, на территории, на которую претендовали Новгород и Великий Устюг, а потому им приходилось соблюдать конспирацию. Полагаю, что именно для нужд участников похода был разработан специальный шифр, вошедший в историю под названием «пермская азбука». Она, видимо, предназначалась для того, чтобы информацию и оперативные донесения о крестовом походе скрыть от новгородцев и устюжан.

Трудно сказать, насколько был этот поход удачен. В ходе похода было построено четыре крепости-монастыря вдоль среднего течения Вычегды и устья Выми, разрушен крупный религиозный языческий центрв районе Усть-Вымь, уничтожена часть местного жречества.

Вымские князьки формально приняли христианство, была создана пермская епархия, в Перми Вычегодской были созданы опорные пункты для дальнейшей колонизации. Позже святой Епифаний Премудрый напишет панегирик действиям святого Стефана Пермского и представит весьма скромные успехи похода как христианизацию всего края. Но мало ли что понапишет Епифаний! Говорить при этом, что политически эту

территорию удалось сделать пролитовской или промосковской трудно. Потому итоги похода скорее признаны были московскими и литовскими правителями неутешительными.

Потому напор на Пермь Вычегодскую со стороны Москвы и Литвы временно остановился. И «пермская азбука» была выброшена за ненадобностью.

Второй крестовый поход был направлен на Великую Пермь. Его целью была христианизация восточной части Перми.

Хронологически поход продолжался с 1455 по 1462 годы.

Ему предшествовала договорённость 1451 года о содействии крестоносцам со стороны великопермского князя Михаила Ермолаевича. Но князь свои обещания не выполнил. Натиск крестоносцев был отбит. Епископ пермский Питирим был убит язычниками, а его преемник епископ Иона, хоть и объявил о крещении и христианизации Перми в 1466 году, предпочитал прятаться за стенами монастырей.

Одним словом, начало русского колониализма было делом не русским, а, скорее, литовским, и было делом не государственным, а церковным. При этом походы на Пермь с использованием такого ресурса как православная церковь, успехом не увенчались.

Для колонизации и покорения края нужно было государственное вмешательство. И уже не литовское, а только московское. Оно подоспело только с воцарением государя Руси Ивана III, которого современники знали как Ивана Горбатого.

Мальчика охраняли. Он не знал, зачем, ведь убежать из этого подвала и монастыря невозможно. Охранники о чём-то громко говорили за дверью, и мальчик хотел было попросить их дать ему немного хлеба и воды, но испугался.

Результат правления Ивана Горбатого (Ивана III) нам хорошо известен. Им было создано самое крупное государство если не в мире, то уж точно в Европе — Московское царство. Но как? Как из недр совершенно ничтожного, зажатого между Литвой и Ордой (или её обломками) княжества московского смогло вырасти огромное царство? Что произошло?

На наш взгляд, причина этого проста — резкое изменение международной обстановки в середине и третьей четверти XV века. Изменение это было даже не столько в пользу Московии, сколько не в пользу её соседей. Московия как была не самым сильным государством в начале этого периода, таки оставалась. Но дело в том, что в то время почти одновременно все соседи Московии ослабли ещё сильнее. Московии повезло с врагами её врагов.

Дело в том, что в середине XV века окрепшая Османская империя начала крошить и западных, и южных заклятых соседей Руси.

Первое — османы начали крушить Европу. Точнее, объединённые вооружённые силы европейских монархий. Выполняя обязательства, взятые перед Константинополем на Ферраро-Флорентийском соборе, римский папа объявил крестовый поход против турок. И самые сильные европейские армии того времени (венгерская, германская и польско-литовская, к которым присоединились армии чуть послабее — сербская и валашская) обрушились на турок… И проиграли.

Проиграли и битву при Варне в 1444 году, и битву на Косовом поле в 1448 году. Константинополь турки захватили в 1453 году, а потом начали методично отбирать у европейцев владение за владением на Балканах и в Средиземном море: Эвбею, Родос, Албанию, Морею, Сербию, Далмацию.

Турки даже высадились в Италии, вызвав шок у римского понтифика. Разгромленной Литве стало не до конфликта с Московией. Слишком сильно «запахло жареным» с юга.

В этих условиях даже слабый и ничтожный Василий II заключает с Литвой мир, условием которого является отказ Литвы от претензий на вассалитет Москвы, демаркирует границу с Великим княжеством Литовским, отдавая часть своих земель соседу, но и добиваясь от него обещания не поддерживать Новгород. После этого Новгороду только и остаётся, что подписать неравноправный договор с Московией. Москве надо было при этом сказать: «Спасибо туркам-османам!». Не сказала. До сих пор уверена, что это дипломатия Василия II в последние годы его правления добилась.

Второе — османы начали свою экспансию в северное Причерноморье с целью захвата южной Волги. Большая Орда, которая в 1478 году захватила Крым и праздновала победу, отмечая почти полное восстановление Золотой Орды (кроме Казани), вынуждена была Крым быстренько оставить, так как крымский хан Менглы-Гирей вторгся в свою отчину и начал выгонять ордынцев уже как вассал турецкого султана. С турками Большая Орда спорить не могла и стала потихоньку сдавать им, точнее, их вассалу, Крымскому ханству, территорию за территорией.

Крымские татары, турки и примкнувшие к ним ногайцы начали дружно бить Большую Орду. Большая Орда потихоньку скукоживалась до размера Астраханского ханства.

О какой уплате дани Московией этому скукоживающемуся государству тогда могла идти речь? Господствует не очень верное мнение, что иго окончилось «стоянием на Угре» в 1480 году. Это не так. Скорее всего, «стояние на Угре» было лишь неудачной попыткой сбора совместных московско-ордынских войск для возможной войны против Крыма. По крайне мере, сохранившиеся письма Ахмата Ивану говорят скорее о союзных отношениях Орды с Москвой в те дни, а не о требованиях дани.

Татарское же иго Иван III сбросил раньше. Сменив на московском престоле своего папу в 1462 году, он и не помышлял платить дань. Нет никаких достоверных сведений об уплате им дани Орде.

А в 1472 году он официально отказался это делать и разбил посланную татарами карательную экспедицию.А тут ему ещё и сибирский хан Ибак помог — с севера по Большой Орде ударил. И ногайские бии помогли. Выслуживаясь перед турками, они зимой 1481 года совершили лихой налёт и прирезали Ахмата на его зимнем кочевье. Большая Орда перестала существовать.

Третье — России повезло с царём. Иван III (Горбатый) был, пожалуй, первый русский царь, анализируя политику которого, мы можем говорить о государственном стратегическом мышлении. Это был первый русский царь, действия которого говорят, что он мыслил экономическими категориями. Это был первый русский царь, приказы которого исходили из анализа ситуации на нескольких континентах. Он первый из русских царей мыслил десятилетиями.

А под конец своего правления он поставил перед лидерами нашего государства масштабные и важные задачи, решение которых длилось до конца XVIII века (а то и до наших дней!). А самое главное — именно он заложил основы инструментария для решения этих задач. Одним словом, это был гений.

Теперь подробнее.

Главное. Он хотел создать самое крупное государство в мире.

Кроме того, он знал, что денег на Руси для решения такой масштабной задачи нет. Русь никогда не была страной богатой деньгами. Да, были меха, мёд, воск, рабы, лес, но денег не было никогда. И сами не особо печатали (золотые монеты были донативны, ну, как медали давали за отличие в бою, например), и из-за границы особо не завозили.

Собираемость налогов была низкая, да и расчёт и учёт налогов был никуда не годен. Налоги собирали «с дыма», то есть с домохозяйства вне зависимости от доходности. Или брали налог с «сохи». При этом реальные размеры сей «сохи» на территории Руси неизвестны, ибо сохранились только новгородские налоговые документы. А на всей Руси как было — не ясно. Как-то действовали беспредельщики-кормленцы, обирая народ и выплачивая легальную плату, почти аналог современного «отката», князю за «кормленную грамоту». До поры до времени это устраивало немногочисленную русскую элиту.

Торговля была меновой, дань и оброк платили тем же татарам, в основном, пушниной. Пушнина и была основным источником внешних валютно-финансовых поступлений. Иван Горбатый знал, что деньги для страны может дать только развитие торговых отношений с Западом и Югом.

Эти торговые отношения могли базироваться, во-первых, на предложении имеющего спрос в мире уникального русского товара — северного меха, а во-вторых на транзитной торговле Запад-Юг через территорию России. Позже (в наши дни) этот транзитный коридор назовут девятым критским транспортным коридором, и об его развитии будут принимать особые государственные решения. Иван III этого не знал. Но он твёрдо знал:

(а) северный мех должен добываться на территории Московии и московиты должны быть монополистами его производства;

(б) московиты должны быть непосредственными экспортёрами меха за рубеж;

(в) транзитная торговля на Руси должна быть в руках московитов.

Для решения этих задач Ивану III надо было:

(а) захватить районы пушных промыслов (все без исключения, весь Север и Сибирь);

(б) взять под контроль основную транспортную транзитную артерию Руси — Волгу.

Все остальные задачи правления Ивана III, о которых говорят наши учебники и популярная литература (освобождение от татаро-монгольского ига, окончательное собирание русских земель вокруг Москвы, введение крепостного права, покорение Новгорода и т. п.) были на самом деле вторичными, тактическими пунктами его стратегического плана.

Иными словами, Иван III хотел захватить новгородские, пермские, вятские, сибирские и поволжские земли. Для этого ему надо было для начала разбить: Новгородскую республику, Вятскую республику, пермские княжества, югорские княжества вогуличей и остяков, а также Казанское ханство и Большую Орду. И самое главное — Иван III знал, что армии для того, чтобы разбить эти государства, у него нет.

Иван Горбатый в начале своего правления был амбициозным князем без денег и почти без армии.

И тут в голову ему пришла блестящая идея. Если нет в Московии денег, чтобы платить армии, то есть земля. Земли навалом. Надо просто армии платить землёй. И Иван III начинает на особых условиях (не в собственность, а во владение) массовую раздачу земли и деревень из своих земельных фондов младшим и средним дружинникам, ранее служившим при дворах бояр, то есть бывшим боярским дворовым людям, а ныне — государевым дворянам. Иван III даёт им серьёзную экономическую основу. Он создаёт служилое мелкопоместное дворянство. Он говорит каждому из них: «Служи великому князю! Пока служишь, князь о тебе заботится.

Вот эта земля и деревенька (или часть деревеньки) на ней — твои. Не служишь — не твои». Это стало основой для формирования опоры русского царизма — дворянства. Вообще то, такие раздачи земли случались и ранее, но при Иване III они стали массовыми. Армия Ивана III выросла многократно. Есть сведения, что «конно, людно и оружно» на его зов могло прийти до ста тысяч ратников.

Думаю, преувеличение. Но армия стала многочисленной. И хорошо экономически мотивированной. Но создать большую армию было мало. Иван III прекрасно понимал, что современная ему армия без артиллерии — ничто.

А пушек в Московии в необходимом количестве не было. И пушкарей хороших не было. Что делать Ивану?

И тут в голову ему приходит вторая блестящая идея. Если нет пушкарей и пушек в Московии, то их надо взять там, где они есть. В Европе. И взять «на халяву». Попросить у нашего хорошего соседа — римского папы.

А почему римский папа наш сосед и хороший сосед? А потому, что в XV веке совсем рядом с Московией, на северо-западных рубежах Руси, можно сказать, next door, находилась Ливония. Это — современная Эстония и отчасти Латвия. Некоторые называют Ливонию Ливонским орденом.

Такая разница в названиях для нас не имеет никакого значения, потому что никакой Ливонии и никакого Ливонского ордена на картах тогдашней Европы не было.

А что же было? Была конфедерация феодальных владений, носившая имя Земля девы Марии. Примерно половину этой Земли занимал Ливонский духовно-монашеский орден, а остальную часть пять архиепископств, самыми крупными из которых были Дерптское и Рижское. Главой Ливонского ордена, равно как и главой всех архиепископств был римский папа, верховный понтифик Западной Европы.

В то время теократическая демократия Рима переживала кризис. Римский престол переходил из руки в руки, точнее делился между двумя кланами: Борджиа и делла Ровери.

За период с 1455 по 1515 оба этих клана правили римской церковью тридцать семь лет. Двадцать четыре года правили делла Ровери (папы Сикст IV и Юлий II) и четырнадцать лет Борджиа (папы Каликст III и Александр VI).

Был, правда, тогда ещё один влиятельный клан — Пиколломини, и он тоже «поставил» тоже двух пап (Пия II и Пия III), но этот клан можно не брать в расчёт, так как эти папы правили недолго, всего семь лет. Забегая вперёд, отметим, что война Борджиа и делла Ровери за римский престол обескровила оба клана.

А где двое дерутся — там третий радуется. Так вот: в конце концов, третьим радующимся стал победивший в XVI веке клан Медичи.

К XV веку папы, да и сам римский престол сильно изменились по сравнению с предыдущими веками. Наступило Возрождение. Папы стали строить красивые дворцы, окружали себя художниками и модными скульпторами, познали негу восточных одеяний и изысканных яств. Папы привечали любовниц и любовников. В далёкое прошлое ушли 

папы-аскеты, романтики и мученики первых лет христианства. Забыты были мрачные папы-фанатики времён крестовых походов. Папы времён Возрождения мечтали не об отвоевании Гроба Господня у неверных, а об увеличении своих доходов. Роскошь сжигала и разлагала тело Церкви Христовой на Западе.

В этих условиях Земля девы Марии рассматривалась папами не как форпост крестоносцев на границах языческих земель, а как большой доходный дом. Этот дом должен был приносить материальную прибыль, должен был торговать, а не воевать с соседями, а потому хорошие и добрые отношения Земли девы Марии с растущим и агрессивным государством во главе с Иваном III стали для папства насущной необходимостью.

Что хотели папы:

Первое. Чтобы никто с Востока не беспокоил их земли в Прибалтике;

Второе. Чтобы были гарантии того, чтобы никто не беспокоил их земли в Прибалтике.

Лучшей гарантией этому они считали:

(а) наличие собственного высоко статусного официального соглядатая папы при русском великокняжеском дворце;

(б) принятие московитами унии с католической церковью.

Кроме того, папы были уверены в возможности унии с русской церковью.

Ведь родная тётя Ивана III, Анна Московская, будучи базилиссой, императрицей ромеев, активно помогала созыву Ферраро-Флорентийского собора, где православные просто капитулировали перед римскими схизматиками.

И папы своими глазами видели подпись митрополита московского Исидора под документами этого собора, соответственно были уверены, что надо всего лишь убедить этих «диких русских» выполнять уже подписанный и фактически подготовленный родственниками великого князя правовой документ. Это же так просто с западной точки зрения!

Но кто может быть лучшим соглядатаем для папы, и кто может лучше и доходчивей всех убедить великого князя в необходимости выполнения условий унии с католиками? Только великая княгиня!

И в недрах Ватикана созрел простой план — женить овдовевшего в 1467 году Ивана III на «своей».

И такая невеста у папы была.

Умница и красавица Софья Палеолог, дочка перешедшего в католичество императора Второго Рима Фомы. В 1469 году, к началу переговоров папства с Московией о браке Софии Палеолог с русским великим князем ей исполнилось четырнадцать лет.

И посредник для заключения такого брака был просто идеальный — бывший никейский митрополит, а в те годы ещё и кардинал, и новоиспечённый константинопольский патриарх (по версии папы римского), известный учёный-гуманист Виссарион Никейский.

На Руси с уважением относились к титулу патриарха, но не видели серьёзной разницы между патриархом константинопольскими по версии папы римского Виссарионом и патриархом по версии султана турецкого Мехмеда II Дионисием I. Оба в глазах Ивана были униаты и предатели православия. Но это папу не смущало. Ивана тоже.

Переговоры о браке прошли удачно. Свадьба была назначена на 1472 год, и молоденькой невесте было разрешено взять с собой своих любимых златошвеек, а русский князь обещал ей построить в центре Москвы итальянские палаты не хуже римских или миланских. Кстати, слово своё он сдержал. Вместе с Софьей (или сразу после того, как она тронулась в путь) для строительства храмов и дворцов в итальянском стиле в Московию поехала огромная делегация зодчих и каменных дел мастеров, среди которых были великий Аристотель Фиорванти, талантливый Алевиз Новый, а также великолепный Пьетро Антонио Солари.

Эти западные военспецы и нужны были русскому царю. Они не только московский Кремль ему построили. Орудия для армии Ивана лили итальянцы, артиллерией командовали итальянцы, инженерно-строительными войсками тоже командовали итальянцы.

С такой армией можно было начинать поход Север и на Азию!

Продолжение следует.