БУ. Глава V «Не по нашей воле»

— Самая ужасная смерть? — Аарн ехал по левую сторону тракта, одной рукой держал слегка опущенные поводья, второй старался не уронить тлеющую трубку.

Караван почти дошел до Драконьего камня, где Ри’Маханд грозился разорвать договор с наемниками, находя компанию молчаливых ричменов гораздо интереснее жизнерадостных воителей. И ведь была тому веская причина, что всегда звенела в руках и открывала практически все двери: кот, по его словам, больше терял серебра, чем обогащался. Те, напротив, относились к нанимателю с простодушным легкомыслием, ведь слово каджита так далеко на севере не имело веса, в не зависимости от его рода деятельности. Торгуешь? Значит краденным. У тебя свой караван? Наверняка контрабанда. Появилась новая вещь? Конечно же украл. Честный труд? Вор.

Небольшой накал во взаимоотношениях привел к тому, что наемники ехали впереди, а колону возглавляли непосредственно напарники. Чтобы хоть как-то скрасить дорогу, Аарн придумал игру под названием «Самое-самое», а что именно, хорошее или нет, уже не имело значение.

— Гниение заживо. — Освальд отвечал без энтузиазма и согласился играть только для того, чтобы скоротать время. — Гной попадает в кровь и разносится по всему телу. Ты начинаешь разлагаться буквально на глазах, в самых неожиданных местах.

В подробности остроухий не вдавался, дабы у чуткой на инородные слова Айрен не возникли неудобные вопросы. От самого Картвастена, девушка постоянно погружалась в раздумья, а при разговоре проявляла чрезмерное внимание к каждому слову. Ее поведение нешуточно встревожило напарников. Они не знали и не могли придумать хоть каких-нибудь логичных оправданий — имперец уже попытался и это вышло ему боком, — а потому договорились следить за тем что говорят и главное где.

Лучше всего, по мнению Олафссона, было бы избавиться от ненужной компании и спасти себя от возможных проблем. Хотя какими они будут напарники и предположить не могли. Узнай кто, что они из другого мира, и что дальше? Не совсем понятно, но от того и не лучше.

— Самый везучий человек? — передал эстафету полукровка.

— Какой-то там император, — Аарн щелкнул пальцами и намного тише добавил: — Пошел на священную войну, но не дошел и утонул в речке.

— Врешь — не поверил воитель, смерив напарника скептическим взглядом.

— Я тебе говорю. Я прям вижу его армию, которая такая: «Это фиаско, братан».

— Фи-а-ско.

Напарники синхронно обернулись на подъехавшую данмерку, что встала между ними и с задумчивым лицом пробовала на язык новое слово. Освальд глянул на лучника с укором и сразу отстранился, перекладывая на него всю ответственность. Тот виновато ухмыльнулся и пожал плечами. Айрен же внимательно следила за их реакцией, переводя взгляд — алого и бледного цвета, — с одного на другого.

— Диалект бедуинов? — победоносно и с веселыми нотами подсказала она.

— Он самый, — не стал спорить лучник.

Ответ не понравился эльфике: она ожидала оправданий новому и непонятному выражению. Тогда имперец сболтнул бы чего лишнего, дал бы ей возможность поймать себя на горячем и прижать себя к стенке. Увы, Аарн не спорил и не опровергал, а лаконичный ответ не располагал к развитию темы.

Эти недомолвки лишь сильнее разжигали интерес и морили голодом ее неутолимое любопытство. Хотели эти двое или нет, мерка желала узнать правду и решительно шла к одной из двух намеченных целей. К ее сожалению, что первая, что вторая в лице полукровки, постоянно ускользали и не давали даже шанса приблизиться.

Даже когда она сделала решительный шаг, для кого-то смелый, а для кого-то он был нарушением всех границ дозволенного.

Наемники остановились в Драконьем мосту всего на пару дней и готовились к новому переходу, запасаясь у местных провизией и питьевой водой. Это время они старались провести с пользой, особенно Аарн, попросивший у Ба’Расина стать его спарринг партнером. Каджит был не против чему-то его научить, но со стороны это выглядело избиением ребенка.

Уроженец южных песков был быстр и проворен, ощетинился за щитом как саблезубый тигр, а копье в его руках бросалось вперед змеиным укусом.

— Не стой на месте. Танцуй, — улыбался клыками каджит и ткнул имперца в лодыжку, плечо и по лбу тупым концом копья.

— Без музыки не танцую, — попытался отшутиться Аарн, потирая ушибленные места и готовясь к новому раунду.

У него было мало шансов одолеть противника одним лишь мечом, когда тот прикрывался щитом, но Ба’Расин считал его оправдания глупостью.

— Тебе легче чем мне, — указал на разницу копьеносец и поднял левую руку, постучав по круглому дереву копьем. — Ба’Расин не может вертеться — копье колит, а ты можешь рубить. Поэтому я стою вот так.

Он встал в стойку и повернулся полубоком. Щит прикрывал верхнюю часть тела, оставляя открытыми только ноги и пару хищных глаз, а тупой конец древка смотрел человеку точно в шею.

— А теперь танцуй, кружи, заставь меня открыться.

И пока эти двое показывали местным как не нужно сражаться — Аарн преподнес им великолепный пример, — Освальд спустился к реке, а Айрен тайком последовала за ним.

Мерка сидела на выступах крутого склона и завороженно наблюдала, как полукровка избавлялся от своей одежды. Глаза тут же пробежались по оголенному торсу, отмечая приятные для них рельефы, а на лице появилась загадочная улыбка как у гуляющей кошки. Его тело покрывали многочисленные шрамы и незнающие, когда впервые их видели, тут же приписывали остроухого к смертельно опасным воинам. Мужи проникались уважением, а девы испытывали приток возбуждения.

В какой-то момент Айрен захотелось присоединиться и она, спускаясь дальше по склону к реке, на ходу сбрасывала доспех. Благо с ним возни практически не было.

Освальд вынырнул возле берега и встал по пояс в воде. Пальцы рук протирали веки и старались выдавить остатки пресной воды, когда до его ушей дошло новое журчание реки.

Был бы на его месте Аарн, он бы не стал долго думать и сразу же бы взял эльфийку в свои руки. Но воин, казалось, совершенно не впечатлился ее появлением: ни радости, ни желания в серых глазах, коих не заинтересовала ни пепельно-гладкая кожа, ни оголенная грудь, ни соблазнительные изгибы ее талии.

Он отвернулся, даже слова не сказал. Айрен это задело, а проявленное равнодушие оскорбило ее гордую натуру. Ведь вот она, сама пришла, неужели это так сложно понять?

— Должно быть ты сильный воин, раз носишь эти шрамы, — заговорила она немного обиженным тоном, но отступать от своего не собиралась. — Норды говорят, что они олицетворяют отвагу и доблесть.

Лесть не пришла полукровке по душе и возымела совсем другой эффект. Он раздраженно выдохнул и глянул на голубое небо, прежде чем опустить тяжелый взгляд на эльфийку.

— Не тяни кота за яйца. Чего ты хочешь?

Странное словосочетание для этих мест сбило Айрен с толку, заставив ее долго осмысливать вопрос и молча хлопать ресницами. Одна часть сознания желала озвучить простой ответ на несложный вопрос, а вторая усердно старалась переварить первую часть выражения.

— Немного, — выдала она, мотнув головой и медленно приближаясь к полукровке. То, что он не стал отстраняться, придало данмерке уверенности в своих действиях и толику надежды. — Всего-то твоей компании.

Между ними оставался всего один шаг. Осторожно, будто она могла спугнуть его как трусливого кролика, Айрен решительно сблизилась и хотела положить свои руки ему на плечи. Олафссон перехватил ее за запястья и не дал заключить себя в объятия. Вместо этого он сам опустил свои ладони на ее бедра. Айрен ощутила приятную дрожь, когда его пальцы медленно скользили вверх к талии, и расплылась в довольной улыбке.

Его руки резко взяли ее за подмышки. Данмерка облизнула нижнюю губу, догадывалась, чего хотел Освальд и приготовилась повиснуть на нем, обхватив руками и ногами.

Но когда он оторвал ее от земли, то тут же бросить в сторону глубокого дна. Ошарашенная мерка визгнула и с головой ушла под воду, а когда вынырнула, ее встретил противный смешок полуэльфа.

— Ты проклятый н’вах! — зарычала Айрен и взмахнула рукой, брызнув в Освальда холодной водой. Чертовски холодной.

— Такой разговор мне нравится больше всего.

— Лучше б ты сдох в той шахте! — Не было предела ее ярости за пережитое унижение, как и не было прощения за его отношение к ней. Сделать шаг навстречу, открыться и встретить такой отпор было худшим, что только могло случиться.

Пожелание смерти никак не отразилось на Освальде, что лишь краем губ усмехнулся и покивал своим мыслям. Неспешно, будто на какой-то прогулке, он выбрался из воды к своим вещам и собирался обратно в поселение.

Для нордов шрамы есть олицетворение доблести и отваги. Для полукровки они были приговором.

***

— Это не руины и не древняя гробница.

Когда Ба’Расин хмурился, то напоминал недовольного кота, у которого сначала несправедливо отняли большой кусок мяса, а потом он попал под проливной ливень. Взгляд двух янтарей разглядывал место, куда привели его люди, и оно оказалось сплошным разочарованием.

— Ну, это как посмотреть, — не согласился Аарн и спрыгнул на землю, придерживая коня за поводья. — Тут тебе и руины, и гробница, и храм. Три в одном. Разве не классно? — он заулыбался своей же шутке.

— Золота там не сыскать, — проворчал каджит и неторопливо спешился.

Остальные уже разбрелись кто куда: Аарн привязывал к тонкому стволу дерева лошадей и поглядывал на высокую статую Меридии; Освальд поднимался по маленьким ступенькам к алтарю, недовольно морщил брови и проявлял небрежное отношение к серебристой сфере; Айрен стояла в стороне и просто наблюдала. После истории в Драконьем мосту она стала менее разговорчивой и проявляла непривычную холодность к своим спутникам. Ни каджит, ни имперец, не знали что произошло между «полтора эльфами» и встревать в их разборки не собирались.

— По крайней мере теперь стало понятно, почему вы не блистали энтузиазмом, — она делилась своими наблюдениями лишенным каких-либо чувств голосом, от которого сквозило еще не остывшей обидой. — Прими мои поздравления, Аарн — по вам не скажешь, что вы даэдропоклонники.

— Что естественно, то не безобразно, — блеснул улыбкой имперец, сгибая плечи лука и натягивая тетиву. — Приготовьтесь. Нас ждет лютый махач.

— И с кем же мы махаться будем? — без интереса поинтересовался Ба’Расин, отцепляя от седла копье. — Ба’Расин надеется, что это окажется какой-нибудь богатый ублюдок, иначе он не понимает, за какой блохой он сюда пришел.

— Да будет тебе золото, не переживай.

— Храмовое? — уточнила мерка. — Мы не можем просто так зайти и взять его. Даэдра не любят, когда чистят их храмы.

— По сравнению с тем, что у них постоянно воруют их же артефакты… — Аарн выдержал паузу, давая собеседнице осмыслить сказанное. — Чет как-то не верится.

Парировать колдунье было нечем.

— А где Освальд? — вдруг завертел головой каджит, ища упомянутого человека. — Он же к статуе поднимался.

Троица обратила внимание на возвышенность с алтарем, но там никого не было, а сфера, что нес остроухий, замерла пред ликом принцессы Обливиона.

— На небе, — не глядя ответил ему Аарн, словив на себе две пары непонимающий глаз. — Наверх посмотрите.

— И долго он там будет висеть? — на этот раз спросила Айрен.

— Когда услышите панический крик — значит он закончил.

— Панический крик? — переспросила она, будто не могла в такое поверить. Конечно, Олафссон не производил впечатление человека, который может чего-то там бояться. Скорее уж его, но это было правдой.

— Да. Освальд боится высоты, — лучник объяснял это так просто, будто на судьбу друга ему было все равно. Просто он знал, что ничего с этим блохастым не произойдет.

В доказательство его слов, по всей округе разнесся дикий вопль паникующего воителя и десятки непонятных и неизвестных этому миру слов. Но что они означали догадаться было несложно.

***

Это место действительно было храмом. Никакого лабиринта или сплошного коридора, непонятных поворотов и тайных комнат, которые закрывали на ключ. Непроглядный мрак был первым, что увидели наемники за скромными дверями святилища. Когда они закрылись, испарилась последняя струя свежего воздуха кипучей жизни. Она замерла в тяжелом, затхлом, стоячем воздухе, где пахло гнилью и разлагающимися трупами. Зажглись магические огни, осветив маленькому отряду спуск вниз, которому, казалось, не было конца.

Освальд ступил первым, Аарн и Ба’Расин держались позади, готовые прикрыть его в любой момент. Только по Айрен нельзя было сказать, что она была насторожена, находясь в неприветливом для смертных месте.

— Чет как-то не ахти, — выдавил из себя нервный смешок Аарн, стараясь разрядить гнетущую обстановку в стенах храма.

— А ты чего ожидал? — не оборачиваясь, поинтересовался Освальд, прикрываясь на всякий случай щитом. Он нервничал — это было видно по тому, как его пальцы стискивали и ослабляли хватку на рукояти серебряного меча. — Лабиринт с минотавром?

— Здесь жутко, — буркнул имперец. — Темно и воняет. Прям как ты.

Остроухий тактично промолчал.

Они спустились в просторный зал, что стал первым освещенным местом. Из одной сферы в потолке, точно такой же, которую принес к алтарю воитель, исходил чистый луч магической энергии. Его было достаточно, чтобы наемники могли спокойно лицезреть идеальный бардак: скамьи перед трибуной были перевернуты, валялись где попало подсвечники и чьи-то брошенные вещи.

— И куда нам дальше?

Вопрос каджита остался без ответа, а единственный, кто мог его дать, молча подошел к пьедесталу со сферой и долго всматривался в нее. Аарн положил раскрытую на шестиугольные грани сферы ладонь и слегка надавил. Сработал механизм, поднимая ее вверх под магический луч, и тот резко направился к следующему шару.

Открылись неприметные двери, выпуская дюжину теней с красными глазами. Души неупокоенных, коих полуэльф тут же окрестил назгулами, только без мантий.

— Ба’Расину это не нравится! — завопил кот ощетинившись и поднял свой щит. Дух занес секиру за плечо и обрушил ее на каджита. Удар столь мощной силы прижал его к земле, словно молот вбил гвоздь в деревяшку.

Острие копья змеиным броском устремилось в незащищенную грудь. Наконечник прошел сквозь черные ребра, не нанеся какого либо вреда. Ба’Расин запаниковал, когда не смог вытащить оружие.

Зал озарила вспышка молнии и две тени разлетелись на частицы черной жижи. Айрен приготовила новое заклинание и выпустила из двух рук шоковую, что сразу же перепрыгнула на еще троих. Школа Разрушения легко справлялась с отродьями некромантии, как и серебро.

Одного попадания клинком было достаточно, чтобы убить назгула. Освальд припал на колено и прикрыл голову щитом — вражеский клинок проскользнул по его ребру. Полукровка сделал выпад, проткнул духа прямо в шею. Черная тень на миг замерла, а потом растеклась по полу в густую субстанцию.

— Чертовы духи, — рыкнул он себе под нос, скрестив мечи со следующим и упокоив его навеки.

Стычка закончилась так же быстро, как и началась. Лишь Аарн не принимал в ней особого участия, справедливо побаиваясь за свою шкуру. Он вытер потные ладони об штанину и оглядел остатки теней, с которыми не хотел бы сражаться. Были бы у него стрелы с серебряными наконечниками…

Отряд пошел дальше, следуя за белоснежным лучом, что открывал им дорогу. Снаружи подземный храм Меридии казался небольшим, но его помещения были исполинских размеров, где могли собраться сотни верующих. Множество алтарей и мест поклонения были расставлены то тут, то там, чередуясь с местами собраний и небольшими комнатами отдыха — последнее явно было сделано для жрецов.

И за каждой дверью и поворотом наемников поджидали тени заблудших душ, кои бросались на них с невиданной яростью. Было даже непонятно: защищали ли они это место, или же искали упокоение? Возможно все было вместе.

Один зал сменялся другим, пока луч света не привел их к очередному спуску.

— Готовы? — нарушил царившую в храме тишину Аарн и оглядел своих спутников.

— А нас что-то ждет? — не понял его насторожившийся каджит. — Если там какое чудище из Обливиона, Ба’Расин отказывается идти дальше.

— Какой-то маг с неинтересным именем, — ввел их в курс дела Освальд, а затем добавил, пожав плечами: — Убить его надо, вот и все.

— Неинтересный маг достаточно силен, раз он контролирует этих существ, — говорила Айрен с нотами профессионализма. — Я ощущаю в глубине храма огромную силу. Темную.

— А ты бы с ним справилась? — вдруг поинтересовался Аарн, когда они начали свой спуск. — Так, один на один. Маг против мага.

— Трудно сказать, — мерка нахмурила брови и ненадолго задумалась. — Он силен — это однозначно, но и у меня в арсенале есть пара фокусов.

— О, нам как раз не хватало достать из шляпы кролика, — ехидно заулыбался имперец. — Организуй, пожалуйста, и мы его зажарим.

— Аарн, будь серьезнее, — то ли попросил, то ли потребовал идущий впереди Освальд, бросая цепкий взгляд на каждую тень, что начинала шевелиться.

— Не в этой жизни! — бодро ответил ему напарник, да так громко что эхо его голоса далеко разошлось по древнему храму.

«В прошлой ты то же самое говорил», — хотел сказать полукровка, но у них была не та ситуация и не та компания, чтобы вести открытые разговоры.

Отряд внезапно встал как вкопанный, когда на возглас имперца прозвучал ответный шум потусторонних завываний. Пронизывающий до самой души, заставляющий волосы вставать дыбом, от которого становилось не по себе. Наемники обменялись молчаливыми взглядами и, не сговариваясь, приготовились дать бой. Освальд и Ба’Расин спустились на пару ступеней и встали плечом к плечу, Аарн держался за их спинами, нервно сжимая меч обеими руками. В руках колдуньи засверкали искры, озаряя тоннель слабым синеватым светом.

Появилась первая тень, за ней вторая, третья. Дюжина. Аарн уже не мог сосчитать. Их было так много, что от волнения у него перехватило дыхание.

— Присели!

Воители по сигналу Айрен припали на колени, открывая ей обзор. Вспыхнула первая молния, испепелив сразу трех назгулов. Вторая. Третья. Троица каждый раз зажмуривала глаза от яркого света, но каждый раз видела, что неупокоенных становилось только больше.

— Да сколько их там?! — дрогнул голос Аарна, которому все больше хотелось дать деру.

— Достаточно! — съязвил полукровка и первым ощутил тяжесть от удара топором. Лезвие застряло в дереве, тень рывками старалась ее вытащить. Олафссон пронзил ее насквозь и тут же закрылся от следующего удара.

От копья каджита толку практически не было. Несмотря на все успешные попадания, он не мог окончательно умертвить духов и это только злило его.

— Дай меч, Аарн! — вне себя от ярости, рычал копьеносец. В его щит прилетало столько ударов, что ноги постепенно сгибались в коленях. Еще чуть-чуть и тени окончательно прижмут его к ступеням. Разряд цепной молнии испепелил еще тройку, но на их место встали новые.

Наемникам уже казалось, что назгулам не было конца, а от того, что Аарн передал свое оружие, ситуация не сильно поменялась.

Их давили числом. Воители уже не могли сдерживать натиск и стали медленно отступать. Подниматься по ступенькам спиной вперед было чертовски неудобно, приходилось постоянно оглядываться куда ступала нога.

Аарн внезапно для всех побежал.

— Ты куда?! — ошарашенная его бегством, Айрен забылась на пару секунд.

— Кто куда?! — Ба’Расин был слишком занят, чтобы обернуться.

— Аарн сбежал!

— Отходим, — Освальд сохранял хладнокровное спокойствие, лишь тихое рычание говорило о его напряжении.

— Подождите. — Руки данмерки описали одной ей известные символы, энергия накапливалась меж ее ладонях и сияла ярче, чем когда-либо прежде. — Сели!

Заклинание вырвалось вперед неудержимой мощью. Тоннель вспыхнул чистым светом, что испарил три ряда неупокоенных теней. Это дало наемникам шанс подняться обратно.

— Что ты, мать твою, делаешь?

— Уравниваю шансы! — ответил напарнику имперец, вращая сферой и направляя отражаемый ею луч в сторону спуска.

Остальные поняли его задумку и поспешили отойти в сторону. Луч был направлен в проход и стал двигаться влево-вправо, разрезая теней на куски и превращая их в жижу. Аарн лихорадочно засмеялся: он чувствовал себя каким-то пулеметчиком времен первой мировой, а не типичным парнем с луком и стрелами.

Как бы эффективной не была его идея, некоторые тени все же умудрялись проскакивать в глубь зала. Но теперь наемникам было намного проще: расправиться с одним или двумя было легче, чем сдерживать всю орду.

Вскоре последний назгул растекся на полу. Маленький отряд получил желанную передышку и не спешил продолжать свой путь, как и расслабляться. Они еще не закончили и не были уверены в том, что все закончилось, а потому оставались на своих местах.

— Молодец, — похвалил друга Освальд, присев на полу на одно колено. Тот заулыбался и театрально поклонился, разведя руками.

— Пожалуйста, — обиженно буркнула колдунья, про которую несправедливо забыли. Не будь ее рядом и от воителей давно бы ничего не осталось.

— И ты молодец.

— Уже поздно, — огрызнулась данмерка, зло зыркнув на полукровку.

Имперец и каджит смотрели то на воителя, то на колдунью, не сильно понимая причину их конфликта. Янтарные встретились с голубыми, и в каждом был немой вопрос. Аарн пожал плечами, Ба’Расин слегка качнул головой.

***

Когда с Малкораном было законченно, а древний храм очищен от его скверны, Освальд последовал приказу Меридии и достал из каменного пьедестала меч.

И лучше бы он этого не делал — остроухий нервно вздохнул, когда вновь оказался высоко над землей. Второй раз переживать падение не хотелось.

— Я выполнил твое требование, — стараясь унять свой страх высоты, Освальд смотрел только вперед и не опускал глаз ниже ее. Тем не менее, в его голосе проскакивала дрожь волнения, ведь он знал, где находился.

— Да, ты показал себя и доказал, что достоин стать моим чемпионом, — величественно отвечала ему принцесса Обливиона, но была прервана взмахом руки:

— К черту чемпионство. Избавь меня от проклятия.

— Нет.

— Нет? — его брови дернулись вверх, серые глаза ошарашенно уставились на звезду, что вдруг преобразилась в человеческую женщину.

Невысокая и хрупкая, но в тоже время излучающая ауру великого могущества. В ней не было ничего живого, на лице не было ни одной эмоции, что могли рассказать о ее переживаниях.

— Я даю тебе свой меч, чтобы ты распространил мое Сияние по всему миру, — и все же дрогнула ее маска, когда тонкие губы разошлись в легкой улыбке. Величественной, с прямым намеком на превосходство перед смертным. — И ты будешь выполнять мою волю, и придешь на мой зов, когда это потребуется.

Пальцы полукровки сжались в кулак, взгляд запылал чистой яростью, грудь вздымалась от тяжелого дыхания.

— Мое. Исцеление, — Освальд рычал не хуже разъяренного волка. Даэдра в ответ лишь улыбалась и медленно зашагала к нему по невидимому полу. — Ты обещала.

— Я обещала помочь, а не исцелить. Ты и вправду думал, что помощь будет безвозмездной? Глупый смертный.

Она прошла мимо него и провела пальцами по плечу. Воитель отступил назад.

— Я не собираюсь выполнять твою волю. Хоть убей, но не стану.

— Сильные слова, — рассмеялась принцесса и, наконец, остановилась в двух шагах от выбранного чемпиона. — Но у тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда.

Освальд побоялся, что опора под ногами исчезнет и он снова полетит вниз. К его счастью, этого не произошло. Меридия повела левой рукой, заставив воздух вибрировать, а часть пространства искажаться словно вихрь.

— У тебя забавный друг, — констатировала даэдра спокойным тоном, выражая завидное равнодушие к разграблению собственного святилища. — Будет прискорбно, если с ним что-то случится.

— Ты не посмеешь. — Серые глаза угрожающие сверкнули, руки сильнее сжались в побелевшие кулаки. Казалось, что еще одно слово и полуэльф забудет, кто его собеседница и накинется на нее, даже если придется свалиться на землю.

Однако его невежество лишь рассмешило даэдру. Она не воспринимала его в серьез и смотрела как на малое дитя, что не ведало с кем говорит.

— Следуй моей воле, и он будет жить. Выполняй мои приказы, и он будет жить. Беспрекословно подчиняйся, и он будет жить. Оступишься — он умрет. Все просто.

— Могла бы просто промыть мне мозги.

— И тогда ты превратишься в бесполезный овощ, ничем не лучше других. А так у тебя будет мотивация: его жизнь. Служи верно и получишь от меня больше, чем мог бы рассчитывать: кольцо Хирсина — оно поможет сдержать твое проклятье.

— Ебучие демоны… — ругань сама соскочила с его зуб, но подходила под его ситуацию. Меридия проигнорировала оскорбление.

— Посмотри на это с другой стороны, смертный, — продолжила она, сделав шаг вперед. Принцесса стояла достаточно близко, чтобы чувствовать его тяжелое дыхание. — Ты был бродяжной шавкой, без смысла и цели. И я дала тебе это: и смысл, и цель.

Снова движение рукой и снова появилось то окно, через которое Освальд мог видеть своего друга — он был последним, что осталось от прошлого. Осколок общей мозаике, некогда называемой жизнью, стал предметом торга за верность. То, что полукровка мог его потерять, заставляло сполна ощутить свою беспомощность — понимал, что не сможет помешать. И это заставляло его напряженно скрипеть зубами и сдерживать звериный гнев.

— Если ты его тронешь, хоть пальцем коснешься… — Он отвернулся от маленького портала и взглянул в белоснежные глаза даэдрической принцессы. — Клянусь, я тебя прикончу.

— Он будет жить, пока ты служишь мне, — в который раз напомнила Меридия свои условия, с которыми невозможно было не согласиться. Чтобы до этого не говорил Освальд, выбора у него не было. — Раз мы друг друга поняли, — с легкостью перешла на другую тему принцесса и отошла от него, смотря на восточный горизонт. — Отправляйся в Солитьюд и жди своего часа. Делай что хочешь, но не покидай город. Ты меня понял?

— Да, — словно заложник кивнул Олафссон и позволил пальцам разжаться. Смирение с еще одной дилеммой далось проще, чем с попаданием в незнакомый мир.

— Хороший песик, — насмешка была высокомерной, с присущей бессмертным существам превосходством.