Товарищ Анна (превью)

... Все проблемы русских начались с момента, когда они заменили кастовую мораль (которая хорошо представлена в “Капитанская дочке” Пушкина эпизодом с проигрышем в карты молодым Гриневым и последующим его чудесным спасением офицером, которому он когда-то проиграл) моралью общечеловеческой, как у Толстого, распространив её на всех, но не учтя, что этой моралью те, на кого ее распространили, руководствоваться не будут и потому она изначально ущербна.

... существование потеряло для главного героя смысл. Он решает убить сына бывшей возлюбленной, чтобы ей не оставалось любить никого, кроме него, героя. Но - убил себя.

И здесь, парадоксально, маленький уродливый француз, помешанный на жратве, как и все французы, редактор школьного журнала “Раскольников”, Михаил Уэльбек, оказывается в разы намного больше русским писателем, чем Лев Николаевич Толстой.

Кто такой главный герой романа “Серотонин”?

Это Лев Николаевич Толстой. Он, вместо того, чтобы принять естественный ход вещей и насладиться красотой этого мира, покидая его, - можно и без ускорения, как решил герой Уэльбека - садится за стол и кумекает думку. В результате этого он изобретает новую всемирную мораль, основанную на мыслях после прочтения Евангелий, и тщательно обдуманных во время бессонных ночей, спровоцированных неправильным вегетарианским питанием (избыток растительных волокон и нехватка белков и жиров). В целом, философию Л. Н. Толстого в “Анне Карениной” и “Воскресении”, - о последнем мы еще поговорим, - можно свести к двум немудреным житейским воззрениям:..

... Принято считать, что Толстой в этом смысле идеал чистоты, это такой “наш ответ” де Саду и Вольтеру, развязным французам с чересчур вольными нравами (кто такой Вольтер, как не садист, которому нравится мучить людей языком?). На самом деле, Толстой скорее физиологичен и принимает жизнь во всех ее формах comme elle est. Да, сцена “грехопадения” Карениной стала знаменитой, и все мы помним, что Анна после совокупления чувствует себя неловко. Но так, - и это великая тайна, скрытая ото всех, потому что она на виду - чувствуют себя все любовники, утолив свою страсть в первый раз. Привычка еще не возникла, есть чувство неловкости. 

Так что Толстой вовсе не моралист, а реалист - всевидящее око - и в этом смысле он не противостоит великой французской культуре, а вырос на ней. Как и Пушкин. Но, увы, Лев Николаевич не обладал артистизмом и любовью к игре Александра Сергеевича, попросту, не был писателем, а был дагерротипистом и философом. И это страшное противоречие, - неприятие Толстым французского либертинажа при том, что в этом либертинаже его, Толстого, корни - погубило и нас всех. Прекрасным игристым умом екатерининского века все понимали, что “надо отдаваться всякой страсти не краснея”, а сердцем - хотели чтоб по совести. Общеизвестным примером развращенности Вронского стало его деление людей на два типа: 

“..В его петербургском мире все люди разделялись на два совершенно противоположные сорта. Один низший сорт: пошлые, глупые и, главное, смешные люди, которые веруют в то, что одному мужу надо жить с одною женой, с которою он обвенчан, что девушке надо быть невинною, женщине стыдливою, мужчине мужественным, воздержанным и твердым, что надо воспитывать детей, зарабатывать свой хлеб, платить долги, – и разные тому подобные глупости. Это был сорт людей старомодных и смешных. Но был другой сорт людей, настоящих, к которому они все принадлежали, в котором надо быть, главное, элегантным, красивым, великодушным, смелым, веселым, отдаваться всякой страсти не краснея и над всем остальным смеяться.."

И они были правы, ведь только так и надо жить. 

Главное освобождение, которое принесли идеи де Сада, состоят не в том, что “нужно заниматься сексом” - кто и когда им не занимался? - а в том, что будь тем кто ты есть, и отвечать за это будут другие, если уж кому-то захочется за это отвечать. Но мудрецы типа Толстого перемудрили и навязали чувство вины - своё чувство вины за свою  беспутную молодость - всем русским. Если грубо:...

... Главная особенность письма Толстого это то, что он видит объект тысячью глаз, расположенных повсюду - что делает Толстого одним глазом (ой:), правда, состоящим из тысяч маленьких - в разных ракурсах, везде, повсюду. 

У Толстого - зрение Бога.

Можно только представить, как его это мучило. Справедливости ради, величие Толстого в том, что он видит и себя (так, его персонаж, который три часа болтает про устройство деревни, мешая брату обустраивать деревню, это явная самопародия).  

Но еще у Толстого - зрение мухи. Как известно, у нее тысяча глаз, которыми она видит все и везде. 

Именно поэтому у Толстого - самый низменный и чудовищно реалистический взгляд на женщину. Но и, отметим справедливости ради, единственно верный и честный. Чтобы нашим милым дамам не было обидно, добавим, что на мужчину Толстой смотрит точно так же. И ничего страшного и обидного тут нет. Ведь Толстой всеобъемлющ, и все мы, в какой-то момент нашей семейной жизни, персонажи Льва Николаевича, в зависимости от того, какой период жизни проходим. Влюбился? Вот ты уже Левин. Гульнул - Стива, ушла жена - Каренин…

Что же видит Толстой в Анне?

... На дворе XIX век с высокой смертностью детей, что предполагает несколько более философическое, чем у нас, отношение к возможности их, детей, потерять. Детская смертность до года в Российской империи в ту эпоху составляла 30 процентов, что катастрофически и позорно отличало Россию от всего цивилизованного ми… шучу, это показатели Австро-Венгрии с её 30 процентами и почти - Германии с её 24-ю процентами (см. “Смертность и продолжительность жизни в России / С. А. Новосельский. - Петроград : типография Министерства внутренних дел, 1916.). Увы, антибиотики (их отсутствие) и общее развитие медицины и гигиены того времени предполагали, что один из четырех детей до года умрут. Везде в первом мире, к которому принадлежала Россия. И, как бы жестоко это не звучало, люди не тряслись так из-за возможной потери ребенка (хотя и тряслись)...

9 апреля читатели  минимального тира смогут прочитать четвертую главу перевода "бестселлера Оккупации", книги Люсьена Рёбате, "Les Décombres"(история падения Третьей Республики).

19 апреля читатели  второго и третьего тиров смогут прочитать шестнадцатую главу перевода "бестселлера Оккупации", книги Люсьена Рёбате, "Les Décombres" (история падения Третьей Республики).   

23 апреля читатели всех тиров прочтут четвертую главу философско-назидательного романа "Воспитание N или философия в Инстаграме" 18+". Будет жарко!   

29 апреля на ютуб-канале В. Лорченкова - стрим вопросов и общения с читателями "Кто там? Телеграм - чат и пончик". Все, кто так долго хотел поговорить со мной в Телеграме, можете задавать свои вопросы уже сейчас.

Расписание подписок на 2024 год - подписывайтесь. Оформляйте годовые подписки (скидка от Патреона 16 процентов) и, оставайтесь с нами. Живущие за пределами России - подписывайтесь на Патреон. 

Всем, кто оформил годовую подписку - в подарок сборник эссе о русской литературе, сборник критики и е-книга "Диалог "побежденных"