Фанфик "Возвращение домой". Глава 2

Фандом: Гарри Поттер (книги&фильмы). 

Персонажи: Северус Снейп, Гарри Поттер, Кингсли Шеклболт, Минерва МакГонагалл, Невилл Лонгботтом, Хогвартс.

Жанр: AU, драма, hurt/comfort.

Размер: миди.

Категория: джен. 

Описание: Северус Снейп не погиб в битве за Хогвартс. Но выжить это одно, а заново учиться жить - совершенно другое, особенно когда кажется, что ты этого совершенно недостоин.

Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Дж.К.Роулинг. Все события являются вымышленными, а совпадения случайными. 

Примечания: Таймлайн- первые месяцы после окончания Второй магической войны и, соответственно, Битвы за Хогвартс.

Слово автора: Эта работа написана ко дню рождения Северуса Снейпа, самого главного для меня и любимого персонажа поттерианы. Те, кто давно со мной общается, знают, что любимых героев я обычно не жалею в своих фанфиках, но это случай иной.С днём рождения, Северус Снейп. Пусть канон тебя не пощадил, в сердцах читателей и в наших текстах у тебя всегда будет счастливое будущее.   

Свою угрозу «не отстать» Шеклболт принялся воплощать в жизнь прямо со следующего дня. Лично он в Мунго больше не появлялся, зато стал десятками присылать официальные письма, которые Северус уничтожал с особым удовольствием, не читая. Он ведь Герой войны, так? Обладатель Ордена Мерлина, имел право на некоторые вольности. Нет, однозначно, никакого Хогвартса. Никогда больше! Северус сыт по горло неуправляемыми подростками, которые не желали учиться. Продолжать добровольно наблюдать, как плюют на его любимую науку, будучи свободным ото всех обязательств, — на такое решился бы только безумец. Или гриффиндорец, что на самом деле одно и то же.

Поттер с присущим ему идиотизмом доказывал всем, насколько Северус Снейп благородный человек, но он себя к таковым не относил. Нужно Кингсли — пусть сам занимается школой и реформами. У Альбуса вот совместить не получилось, но вдруг новому Министру это окажется по плечу?

Восстановление, к его глубокому расстройству, шло действительно медленно. Голос так и остался с хрипотцой, но, слава Мерлину, дыхательные пути местная бурда, по недоразумению называвшаяся лекарственными зельями, залечить сумела. С магией дела обстояли хуже. Магическое ядро серьёзно пострадало от собственного же стихийного выброса, который погрузил Северуса в кому после нападения Нагини и позволил ему выжить, дождавшись возвращения в Визжащую хижину Поттера после битвы. Со временем волшебная сила должна была восстановиться в полной мере, но пока Северус чувствовал себя почти что сквибом, а ещё — ужасно беззащитным. Бывало, он несколько раз за ночь просыпался, машинально проверял волшебную палочку под подушкой и холодел, не обнаруживая её. За столько лет жизни, когда в любую минуту его могли вызвать или пришлось бы сражаться, привычка быть готовым к опасности буквально вросла Северусу в подсознание. Сметвик, наблюдательный мерзавец, именовал его состояние загадочным термином «посттравматическое стрессовое расстройство». Название Северуса мало волновало, зато когда эта дрянь пройдёт — да, он хотел бы знать. Спокойствие и одиночество больничной палаты не умиротворяли, а наоборот, только больше нервировали. Приходилось постоянно осаживать собственные мысли, напоминать, что Волдеморт мёртв, а Пожиратели погибли, арестованы либо — наиболее везучие — сбежали. Северус никак не мог привыкнуть, что война закончилась и настала новая жизнь. Никакие газеты или слова окружавших его магов не были сколько-то убедительны, а чувство неправильности всего происходящего подпитывалось от всего подряд. Взять, например, подарки: оказывается, впечатлившиеся маги не погнушались облагодетельствовать его чем попало, — Северус без колебаний передал их Мунго. Или время, которого теперь было настолько много, что можно часами заниматься расчётами для экспериментальных зелий, которые давно хотелось сварить. Он отказывал самому себе в этой, ну да, блажи. Или вот ещё, статьи-отчёты о восстановлении Хогвартса. Единственные, которые он пролистывал, не читая, потому что физически больно было видеть на колдографиях полуразрушенный замок. Северус думал, что после всего пережитого от его души ничего не осталось. Даже Альбус, уж на что был мудр, и то верил, что нет в Северусе ничего человеческого, потому и велел взвалить на себя ношу Драко. Старик, когда они коротко увиделись на перепутье между жизнью и смертью (любопытно, у кого из них больная фантазия изобразила это место в виде железнодорожного вокзала?), слёзно просил прощения: и за тот приказ, и за то, что долгое время считал если не чудовищем, то не заслуживавшим сочувствия. Конечно, Северус его простил и не стал говорить, что Альбус всё-таки был прав. Северус Снейп умер и сердцем, и душой в последний день октября восемьдесят первого, а после семнадцать лет просто существовал, отбывая повинность, искупая свою вину. И вот поди ты, имелось в нём что-то, что заставляло слёзы наворачиваться на глаза при виде уничтоженного проклятой войной Хогвартса. Хотя, может, это лишь отголосок связи директора с магической школой — идиот Кингсли всё надеялся переупрямить его и пока не предоставлял замку нового руководителя.

В одно утро Северуса разбудило острое чувство опасности. Он машинально выдернул палочку из-под подушки, рывком сел и сфокусировал взгляд. На стуле для посетителей, который Сметвик упрямо отказывался убрать из палаты, встрепенулась какая-то лохматая фигура.

— Поттер, — бессильно прорычал Северус, только сейчас поняв, что палочки в руке не было.

Морготов Поттер! Просочился всё-таки. Сколько он сидел тут и наблюдал? Северус не для того столько лет выстраивал вокруг глухую стену, защищал и мысли, и чувства, чтобы этот наглый и беспринципный, как и папаша, хам растоптал его гордость!

— Сэр? — неуверенно протянул тот, и внезапно вся ярость Северуса ушла. Ему стало смешно, чуть ли не до икоты. Значит, нужно было умереть, чтобы добиться от Поттера банального соблюдения субординации. — Вы как?

Мальчишка поднялся со стула и выпрямился в полный рост. Северус хотел было высказаться о не умеющем себя вести, ничего не слышавшем о понятиях «личное пространство» и «стыд» избалованном подростке, но перед ним стоял не подросток, а молодой мужчина, во всех чертах которого отпечаталась война. Поттера Северус не видел год: когда подбрасывал мальчишке меч Гриффиндора и когда сам умирал в Визжащей хижине, было как-то не до разглядываний. Тот несильно изменился в плане роста или фигуры, но возмужал заметно. Колдографии в «Пророке» совсем не отражали произошедшие изменения. Ничего общего не осталось ни с испуганным первокурсником, впервые переступившим порог Большого зала, ни с тем самоуверенным и отчаявшимся юнцом, который пытался отомстить за убийство Альбуса Дамблдора. И глаза Поттера больше не напоминали о Лили: во взгляде подруги не отражалось столько смертей, а мальчишка немало их повидал. Может, больше, чем сам Северус. Ругать такого Поттера не то что не было сил — морального права. Но Северус всё равно процедил сквозь сжатые зубы:

— Вашими стараниями, мистер Поттер, я...

Когда тот сорвался с места, в мыслях промелькнуло — вот и всё. Он безоружен, а у Поттера достаточно причин желать ему смерти. Наверное, это и правильно, Северус вообще не должен был выжить в войне, но почему-то на краткий миг стало горько. Умирать не хотелось. А Поттер в очередной раз удивил его, потому что вместо удара или Авады обнял Северуса так, что у него, кажется, заскрипели рёбра.

— Я так рад, что вы живы, профессор.

— Поттер, вы... руки уберите сейчас же! — зашипел Северус. Его и без того неуравновешенный мир окончательно рухнул после этих неожиданных объятий. — Отпустите меня!

Поттер. Рад видеть его. Искренне рад. Говорить журналистам и Визенгамоту парень мог что угодно: среди тех не имелось опытного менталиста, чтобы определить ложь, — но сейчас мальчишка не врал. Его чувства всегда оглушали Северуса своей яркостью и силой, а в этот момент восторг, облегчение и действительно радость Поттера и вовсе были слишком... подавляющи. Настолько сильны, что Северус не смог бы принять их, даже если бы захотел. Это было ещё более неправильно, чем всё то, что случилось с момента спасения и до сегодняшнего дня. Ненависть и презрение — вот что должен испытывать к нему Поттер.

— Поттер!

Разумеется, тот плевать хотел на его требования. Ну, хотя бы что-то осталось неизменным — непослушание Поттера. Если бы мальчишка резко стал обязательным и исполнительным, Северус бы просто сошёл с ума.

Наконец тот отодвинулся, но — наглец! — пересаживаться с кровати, а тем более уходить и не думал. Северус раздражённо одёрнул больничную пижаму. Он и так ненавидел монотонно-серую, унылую одежду, превращавшую его в немощного старца, тут ещё и Поттер увидел его в подобном облачении, прекрасно! Мало было унизительных публикаций в прессе! Мучительный стыд вспыхнул с новой силой, подпитывая бешенство и гнев, которые не мог притушить даже спокойный, поразительно спокойный и понимающий взгляд Поттера. Мордред, понимающий! Вот только жалости от юнца и не хватало.

— Как вы сюда попали?

Тот выдержал прожигающий взгляд в упор.

— Попросил Кричера переговорить со здешним домовиком, который вас охраняет.

— Конечно. Разумеется. А вам не пришло в голову, что, если ко мне не пускают посетителей, то я просто не желаю никого видеть?

— Ну, Кинг и целитель Сметвик что-то такое говорили, но мне нужно с вами поговорить.

— Поговорили? — сварливо поинтересовался Северус.

Он понятия не имел, что хотел Поттер и как с ним себя теперь вести. Теперь, когда мальчишке известна вся его подноготная, когда Поттер забрался ему чуть ли не под кожу. Лучше бы им вообще было не видеться после битвы. Северус не мучился бы, и сам мальчишка не сдерживал бы свой пылкий нрав из последних сил. Наверняка Поттер уже тысячу раз пожалел, что вытащил ненавистного преподавателя из Визжащей хижины и доставил в Мунго.

Мальчишка уставился на него так, будто у Северуса выросла, по меньшей мере, ещё одна голова.

— Ваш шрам, — неуверенно пробормотал Поттер. — Он... это так и останется?

Северус непроизвольно схватился рукой за горло. Пальцы наткнулись на бугрившиеся рубцы, оставшиеся в месте укуса. Ему не давали зеркал, так что масштаб возникшего уродства Северус представлял разве что наощупь. Плевать. Сварит, может быть, какой-нибудь крем, чтобы кожу не сильно стягивало, а так — пусть остаётся. Напоминанием, что однажды Северус был настолько глуп и труслив, чтобы в решающий момент выжить.

— Если бы вы хоть немного учились за шесть лет в Хогвартсе, Поттер, то знали бы, что раны, нанесённые магическими тварями, никогда не заживают до конца.

Вроде ему удалось задеть парня за живое — Поттер вспыхнул.

— Ну, надеюсь, за седьмой курс я наверстаю.

— Вы намерены вернуться в школу, Поттер? Серьёзно?

— А вы против? — с вызовом посмотрел на него мальчишка, и Северуса пронзило горьким воспоминанием. Точно таким же был когда-то последний взгляд Лили после той их роковой ссоры.

— Учитывая вашу тягу к славе, я ожидал, что вы воспользуетесь любезным предложением Министра поступить в Аврорат без экзаменов. Не скрою, даже удивился, увидев вас не в мантии стажёра.

Странно, но Поттер не отреагировал на подначку, а по-взрослому вздохнул:

— Рон согласился, а я не представляю, как можно пойти учиться на аврора, при этом плавая в основах того же зельеварения. Так легко же себя ещё и отравить после ранения вместо того, чтобы получить помощь.

Неверяще уставившись на вновь ссутулившегося парня, Северус на полном автоматизме велел ему выпрямить спину. То ли хрипота сыграла свою роль, то ли ещё что, но Поттер послушался.

— К тому же, я не уверен, что вообще хочу быть аврором. Навоевался, знаете ли, сэр.

Тут Северус чуть не поперхнулся. Хотел было спросить, как к этому решению отнеслись закадычные друзья Поттера, но не рискнул. Достаточно одного потрясения, что мальчишка взялся за ум и больше не планирует убиться во цвете лет, разнимая банальную драку в Лютном. Если вспомнить, как он вёл себя в школе, то именно в авроры Поттеру прямая дорога была после выпуска. Все преподаватели были твёрдо уверены в этом, а Минерва, дура, ещё пыталась гордиться и бравировала, что мальчик пойдёт по стопам родителей, станет бороться за добро и мирную жизнь. Северус, разозлившись, убавил её пыл, подробно расписав, какой процент стажёров и авроров-новичков погибает в банальных разборках, не дослужившись до настоящих дел. Понятно, что Мальчика-Который-Выжил постарались бы всячески оберегать, но это было ещё опаснее. Осознать, что его страхуют, мозгов Поттеру вряд ли бы хватило, зато он наверняка уверился бы в своём исключительном профессионализме и уж тогда бы вляпался по полной. Или всё-таки распознал бы особенное отношение к себе и нарочно стал бы нарываться на неприятности — с тем же исходом.

— Поразительно, у вас, оказывается, присутствует разумное мышление. В зачаточной стадии, но это не может не радовать.

Поттер вдруг улыбнулся.

— Знаете, профессор, а я рад, что вы остались прежним. Не изменяете себе даже после всего.

В голосе наглеца звучало одобрение вперемешку с восхищением, и Северус вновь начал заводиться. Он понятия не имел, как реагировать на такое, тем более, что за год отсутствия Поттер действительно повзрослел и уже не напоминал сварливую задиристую собачонку, которая начинала лаять на малейший выпад в свою сторону. Его искренность обезоруживала и обескураживала. Северус мог бы ответить что-то в духе «Не дождётесь» или «Для этого нужно кое-что пострашнее смерти», но понимал, что на Поттера это не произведёт ровным счётом никакого впечатления. Мальчишка совершенно не боялся его, не презирал и не ненавидел.

Пока Северус раздумывал — непозволительно долго! — что же сказать, лохматый детина, который уже мог поспорить с ним по ширине плеч, виновато наклонил голову и пробормотал:

— Мне жаль, что так вышло с вашим домом.

— Вам, Поттер? — Северус прищурился, вспомнив почему-то тот единственный раз, когда школьникам удалось обнести кладовку с ингредиентами. Тогда всё обошлось малой кровью, тому же Гринготтсу повезло куда меньше. Поттер действовал с размахом: и дракона угнал, и разрушений причинил... банк, наверное, проще отстроить заново на другом месте. — Хотите сказать, это ваша компания приложила руку к разгрому моего дома?

Хотя ничего такого, что принесло бы ребятне пользу в поисках крестражей у Северуса не было и быть не могло, гриффиндорцы вряд ли бы подумали так же. Они что, вторглись в Паучий тупик, надеясь, что Тёмный лорд доверил своему преданному слуге какой-то осколок души? О, или нет, ведь Поттер в то время считал Северуса злейшим врагом, подлым убийцей. В бою не достал, решил хотя бы так ударить? Какой же он гриффиндорец, это очень слизеринский поступок. Северус сам не понял, почему его это так разозлило. С потерей халупы в Коукворте он смирился и не жалел, в конце концов, Министерство отстегнуло за пожар щедрую компенсацию, и он, хорошо подумав, не стал направлять Кингсли вопиллер с требованием забрать галеоны обратно. Было в этом что-то приятное: получить от прижимистого Министерства деньги, оставаясь презренным Пожирателем смерти.

— Нет, сэр! — Поттер едва ли не обиделся. — Просто пока Гермиона додумалась, что вам могут так отомстить, пока я предупредил Кингсли...

— Пока она додумалась, пока вы предупредили! Поттер, я одного понять не могу: с чего вы взяли, что вы в каждой бочке затычка? — Мальчишка удивлённо уставился на него. Он как будто вообще не понял, что Северус имел виду. — Я вас просил приглядывать за моим домом?

— Нет, но...

— Именно что нет! Я вас просил вступаться за меня перед Визенгамотом? Разрешал обнародовать мои — мои, Поттер! — воспоминания? Или вы решили, что мало всеобщего признания как победителя Волдеморта, надо бы ещё прослыть благородным спасителем «невинно обвинённых» Пожирателей смерти?!

Широко распахнувший глаза Поттер отодвигался от него к изножью кровати. Северус чуть не задыхался: полная прорвавшегося наконец гнева тирада поглощала его силы, будто Адское пламя, — но остановиться уже не мог и не хотел. Этот обновлённый, взрослый Поттер выводил из себя своим пониманием и всепрощением. Даже оскорбить его Поттер умудрился, потому что спасал от тюрьмы. Любой другой человек бы действительно благодарил, в ногах валялся, а Северусу хотелось проклясть кретина, чтобы тот начал всё-таки просчитывать последствия своих поступков. Он не просил спасать себя. Не просил прощать! Он этого... не заслуживал.

— Зачем, Поттер? Зачем, я спрашиваю, вы это сделали? Захотелось мне отомстить? Поздравляю, вы переплюнули своего отца и обожаемого крёстного.

То был удар ниже пояса, но Северус опустился бы и до самых гнусных оскорблений, лишь бы вывести Поттера на злость и крик — привычную реакцию, с которой он знал, что делать. Мальчишка бы наорал на него, вновь обозвал трусом, убийцей (хотя какое это уже оскорбление? Простая констатация факта) и умчался бы, чтобы никогда больше не помогать и даже просто не видеть. Или нет, проклял бы его, хотя бы той же Сектумсемпрой, которую освоил поразительно легко. Только это и было бы правильным в их ситуации. Наверное.

Однако Поттер продолжал молчать, только тяжело и шумно дышал, раздувая ноздри. Его глаза за стёклами дурацких очков заблестели наконец праведным негодованием, но порадоваться, что добился своего, Северус не успел. Мордредов мальчишка глубоко вдохнул, выдохнул (Мерлин, когда он научился так контролировать себя?) и решительно сказал:

— Потому что я хотел, чтобы все узнали, кто вы на самом деле. — Было что-то иное, новое в его голосе, от чего Северус умолк. Не сила, не требование подчиниться, нет. Но что именно — не удавалось разобрать даже с его-то опытом менталиста. А та мысль, что пришла на ум, просто не могла оказаться правдой. — Что вы не предатель и не убийца, и что в Хогвартсе вы не Пожирателям потворствовали, а как могли спасали детей от пыток и отвлекали Волдеморта. Профессор МакГонагалл обозвала вас слабаком и трусом, когда вы уклонились от боя с ней, — мальчишка повысил голос, — она должна знать, что пыталась убить того, кто помогал ей, рискуя собой! Я видел воспоминания ребят в думосборе. Вы бы легко справились и с ней, и с другими профессорами, я знаю, вы очень сильный волшебник, сэр, но вы не хотели причинять им вреда. Перенаправляли их заклятья в Пожирателей, и никто этого не заметил, пока я не указал. Никто, представляете? — он тихо засмеялся и, запустив руку в волосы, нервно их взъерошил. — А Рон? Он вообще бросил нас с Герми, когда мы искали крестражи.

Этого Северус не знал. Почему-то портрет Финеаса Блэка умолчал о такой немаловажной детали в своих докладах. То есть, шестой Уизли оставил лучших друзей, не вынеся тягот их путешествия? Очень в его духе! В отличие от большинства своих коллег Северус не забыл, что во время катавасии с Турниром трёх волшебников заводилой гриффиндорского остракизма в адрес Поттера был именно его друг. Додумался же Поттер простить потом рыжего предателя! Его бы сердце — да Лили… Но тот эпизод — мелочь по сравнению с тем, что Уизли, оказывается, сбежал во время долгоиграющего сражения с Волдемортом. Северус вдруг обнаружил, что комкал одеяло. В воображении, однако, вместо несчастного больничного одеяла в руке была палочка, а рядом Рон Уизли корчился от Круцио.

— Вернулся потом, конечно, — Поттер криво усмехнулся, выдав тем самым своё отношение и к поступку друга, и к нему самому, — но я-то не забуду. Ему, видите ли, было слишком тяжело! И после этого Рон ещё смел вас попрекать! Но теперь не станет.

Прозвучали его слова настолько зловеще, что Северус допустил шальную мысль, а не сделал ли мальчишка под шумок что-нибудь со своим другом. Нет, говорил же Поттер до этого что-то про Уизли, кажется. Да и не хватило бы ему сил и... испорченности, что ли. Вот Северус бы смог, так он, на самом деле, и не герой войны, а всего лишь обычный перебежчик, волей случая ставший двойным шпионом. В этом не было ничего достойного, как бы ни старался Поттер доказать обратное.

— Если вы думаете, что это вас как-то оправдывает, то глубоко заблуждаетесь.

— Я восстановил справедливость, — Поттер продолжал смотреть на него в упор да так, что у Северуса начисто пропало желание возражать. — Слишком уж легко было всем думать, что вы преступник, а профессор Дамблдор — святой! Кричать, возмущаться, но самим ничего не делать для победы. А вы сделали гораздо больше, чем я или кто-то другой мог попросить. И вообще…

Пускай столь проникновенная и жаркая речь закончилась жалким мальчишеским «И вообще», подействовала она убийственно. Северус впервые не знал, что сказать Поттеру. То ли поблагодарить за слепую веру, когда остальные отвернулись, то ли отругать за то же самое. Мерлин, насколько ещё наивен и невинен этот мальчишка, несмотря на всё, через что ему пришлось пройти.

— Напрасно вы это затеяли, Поттер, — он покачал головой и сжал переносицу в защитном жесте. — Людей так просто не обмануть. Сожжённый дотла дом как раз демонстрирует правдивое отношение волшебников ко мне. Именно то, чего я заслуживаю, — добавил Северус едва слышно, но тот встрепенулся.

— Сэр, война закончилась. Мы победили. А вы ещё казните себя?

Северус промолчал. Он хотел спасти хотя бы те жалкие крохи гордости, что остались после этого разговора, после собственной недостойной вспышки, на которую Поттер отреагировал достойно и с непоттеровским самообладанием. Запоздало пришло понимание, что мальчишка-то повзрослел, а сам Северус — увы, так и застрял в том возрасте, когда словесные пикировки и драки были единственным способом общения, который он знал. Конечно, Лили выбрала другого парня, а не одинокого, озлобленного и...

— Я вас давно простил, сэр.

— Что?

Должно быть, Северус ослышался. Поттер столько всего сказал ему за этот странный разговор (странный — потому что они ещё ни разу не оскорбили друг друга), но ни разу не дал заподозрить себя в том, что… Но, поймав его взгляд, Северус осел на постели. Ведь и правда, простил же. Простил…

— Я вас простил. Я был неправ тогда, ну... Вы же не могли знать, что начнётся из-за пророчества. Будь я на вашем месте, тоже бы рассказал, только не уверен, хватило ли бы мне духа попытаться всё исправить.

Поттеру? Не хватило бы духа? Да мальчишка издевался над ним! Ещё и выгораживал, мол, Северус понятия не имел о последствиях, когда передавал пророчество Тёмному лорду. Увы, нет, он прекрасно понимал, что в скором будущем на чудо-ребёнка с родителями начнётся настоящая охота, но желание выслужиться и привести, как Северус тогда считал, правую сторону к победе затмило все доводы разума.

— А профессор Дамблдор? Вы спасли его от мучительной смерти из-за проклятия или чего похуже, и Хорька заодно...

— Хорька?

— Ну, — Поттер смутился, — Драко Малфоя. Не спрашивайте, ладно? Главное, что я вас простил. Вы достойны жить и быть счастливым, как и все.

На несколько минут Северус замолчал, осмысливая услышанное, а потом закрыл глаза.

— Я не простил.

В конце концов, Поттер заслужил небольшую откровенность. Чего она Северусу стоила, кто бы знал. После того, как всем английским волшебникам его жизнь стала известна до мельчайших подробностей, это — то немногое личное, что у него осталось. Может, хоть так до мальчишки дойдёт?

— Сэр? Но...

— Я себя не простил, — четко, чуть ли не по слогам повторил он. Конечно, ни намёка на понимание, и на что Северус надеялся? — Вот что, Поттер. Идите-ка вы уже, пока я вас не проклял и не загремел в Азкабан.

— Профессор, вы... подождите, но...

— Я неясно выразился? Хотите и дальше испытывать терпение больного? — Северус мерзко ухмыльнулся насупившемуся мальчишке. — Сметвик вас быстро выставит. Вон, Поттер. И не попадайтесь мне на глаза в ближайшее время.

Тот соскочил с кровати, инстинктивно среагировав на команду «Вон». Жаль, что нечем было придать парню ускорение — под рукой имелись одни газеты, а они далеко не улетят.

— И не надейтесь, что мы встретимся и всё обговорим в школе! Я в директорское кресло не возвращаюсь, что бы вам ни наобещал господин Министр.

Подошедший к двери Поттер никак на это не отреагировал. Может, наконец надоело возиться со склочным и ненавидящим его человеком? Так Северус того и добивался, но к его мнению никто же никогда не прислушивался, особенно чёртов Поттер.

— Сэр, нельзя больше делить мир на чёрное и белое. Не бывает такого. Даже я уже понял. У каждого есть и грехи, и ошибки, но с ними можно и нужно жить. А вы куда умнее меня, и...

— Вон, Поттер!

Подушка прилетела в дверь, пройдя в паре дюймов от головы мальчишки, и тот шустро скрылся в коридоре. Северус закрыл лицо рукой, силясь успокоить будоражившую кровь злость. Глупый, несносный и наглый юнец! Учить вздумал! Еле-еле до восемнадцати дожил, а вещает будто заправский философ! Какой же Поттер действительно наивный. Как он умудрился, пройдя через мясорубку противостояния с Волдемортом, остаться таким? То ли дурак (что немудрено с его-то наследственностью), то ли и вправду великий волшебник, как утверждал Альбус, самый сильный и мужественный человек, которого Северус когда-либо знал. И непонятно, что из вариантов страшнее.

— На моих руках гораздо больше крови, чем ты думаешь, Поттер. Зря ты меня простил.

На стуле мальчишки остался какой-то свёрток. Предчувствуя недоброе, Северус поднялся и доковылял до него. От пергамента, перетянутого бечёвкой, одуряюще пахло яблочным пирогом, и он сглотнул мигом набежавшую слюну. Работа миссис Уизли, несомненно. Вот как? У этой женщины в битве за Хогвартс погиб сын, она сама и другие дети чудом остались живы (домохозяйка и недоучившаяся малышня против орды головорезов — Уизли реально спасло чудо), а она не погнушалась приготовить Пожирателю смерти свою фирменную выпечку в качестве утешающего подарка. Вот же...

Кингсли явился буквально на следующий день. Но вместо того, чтобы ещё с порога начать защищать несправедливо оскорблённого в лучших чувствах Поттера, он просто спросил:

— Ты нахрена мне бумаги по школе вернул?

Северус, приготовившийся к совсем другому диалогу, удивлённо вскинул брови.

— До начала учебного года два месяца, Снейп, не надо делать вид, будто это целая прорва времени. Ни хрена не прорва! Со школьной программой закончить нужно было ещё вчера!

— Очень мило. Я думал, ты прибежал поговорить о недопустимом поведении в адрес нашего национального героя.

Открывший рот Кингсли закрыл его и тяжело привалился к стене. Злополучный стул, кстати, Северус с боем, но заставил колдомедиков унести.

— Что, довёл-таки?

— А он не пожаловался? Я поражён.

— Нет, не пожаловался. Наоборот, сказал, что ты практически в норме, но ему всё равно за тебя тревожно. Так что хочешь ты того, Снейп, или не хочешь, но первое время после выписки за тобой будет ходить охрана. Мне теперь даже интересно, что ты наплёл Гарри? — Кингсли прищурился. — Снова запел прежнюю песенку, что ты страшный Пожиратель смерти и не заслуживаешь прощения? А ты не думал, что ведёшь себя как разобиженная девчонка? Рано или поздно всем надоест с тобой носиться, и ты останешься один, Снейп.

— Браво, — Северус натужно поаплодировал, — не прошло и полугода, как ты сообразил, чего я хочу. А раз уж ты сообразил, может, отстанешь от меня с Хогвартсом? Я устал делать хорошую мину при плохой игре, Шеклболт. Чем тебя Минерва не устраивает в качестве руководителя? Она при Альбусе тянула на себе всю школу. Идеальный директор.

— Много чем, на самом деле.

— Поделишься? Должен же я знать, почему ты так упорно хочешь довести меня до смертоубийства... О. Я понял. Орден Мерлина ведь даёт иммунитет от суда? Так зачем судить Северуса Снейпа, если можно организовать ссылку в Хогвартс? А там или преподаватели линчуют его, или он сам, доведённый до белого каления, кого убьёт, отправится в Азкабан, и перестанет мозолить глаза честным волшебникам, так?

Кингсли долгую минуту молча смотрел на него, явно перебирая в голове всевозможные ругательства, вздохнул, но заговорил вполне спокойно и даже приличными словами:

— Напрасно ты. Вроде гений же, как минимум в зельях, а такую чушь наплёл. Коллеги тебя ждут и любят. Ну, каждый по-своему, конечно.

— Мерлин, Шеклболт, кого ты пытаешься обмануть? Я здесь месяц, — Северус ужаснулся собственному терпению. Целый месяц в больничной палате! — И за это время никто из них не попытался меня навестить.

— Так ты сам запретил пускать посетителей! Знаешь, сколько вопиллеров получило Министерство и я лично из-за твоего хамства? К тебе только Гарри пробрался, но он, сам знаешь, чихать хотел на запреты.

— Прекрати паясничать, — Северус поморщился. — Ты не знаешь профессуру Хогвартса так, как я. Если бы они захотели, то пробились ко мне в первых рядах. Но они не желают меня видеть. Это, кстати, косвенно подтверждается ещё и тем, что документы по школе присылаешь мне ты. Так что давай в последний раз — чем тебя не устраивает Минерва?

Закатив глаза к потолку, тот фыркнул.

— Снейп, я надеюсь, ты помнишь, что Хогвартс — это нечто большее, чем просто груда камней?

Северус ощутил, что кровь отхлынула у него от лица. Он и ждал, и боялся услышать что-то подобное от Кингсли. Как дурак, надеялся на иной исход, потому что не чувствовал зов оставшегося без присмотра замка. Видимо, виной тому его болезнь, ну, или защитный барьер вокруг Мунго, но от этого не легче.

— Иногда я даже жалею, что он не простая груда камней.

— Замок не принял Минерву, Снейп, вообще не отреагировал ни на кого из предложенных кандидатов. Он очень настойчиво дал понять, что именно тебя хочет видеть своим директором. Так что прости, от должности тебе не отвертеться.

Глупый замок. Глупые все. От бессилия уже руки опускались. Если обрушившееся обожание ещё можно объяснить людской слепотой и стараниями мальчишки Поттера, то Хогвартс, гигантский разумный магический артефакт, — ему-то почему требовался именно Северус? Были же волшебники честнее, искреннее его, правильнее и человечнее. Не с разбитой душой и не с выжженным напрочь сердцем. Северус не понимал Хогвартс, точно так же, как теперь и Поттера.

Директором его назначил Волдеморт за спинами Попечительского совета, но замок неожиданно принял Северуса как полноправного владельца. Для него случившееся было не меньшим шоком, чем для той же Минервы или Филиуса с Помоной, но Северус молчал и не разбирался с Хогвартсом, опасаясь повредить своей легенде и быть раскрытым как шпион. А потом... времени как-то не хватило узнать, чем же он приглянулся замку.

— Слушай, Снейп, если наши слова для тебя ничего не значат, то тут воля магии и Хогвартса. Им виднее, достоин ли ты или нет. Сворачивай давай свои возражения. Я уже уточнил у Сметвика, когда тебя выпишут, к педсовету как раз успеешь. Бумаги я пришлю обратно, попробуй только не прочесть.

Кингсли внезапно по-магловски отдал честь, усмехнулся и убрался из палаты быстрее, чем Северус послал его к драккловой матери.