Мелкие буквы

 Вчера готовил зеленый соус, — мое любимое блюдо франкфуртской кухни, семь трав плюс яйцо плюс жирный йогурт. Делал как всегда и, уверенный, что будет как всегда вкусно, получил от мироздания урок.

Нужно читать написанное мелкими буквами. Главное — там.

Кроме описанного выше, в зеленый франкфуртский соус кладут еще консервированные огурцы, — я положил, и лохань жидкости с изысканно-нежным травянистым вкусом превратилась в емкость, полную огня.

Не знаю, почему производители консервированных огурцов очень мелкими буквами пишут, что положили туда еще и перец-чили.

Разумно так же, наверное, как положить огнетушитель в сейф, — чтобы найти его можно было и на пепелище.

Может быть, в этом какая-то маркетинговая многоходовка, — может быть производители огнеопасных огурцов работают по заказу свадебной индустрии: супруг решил порадовать супруга блюдом с огурцами, а за ужином один начал страшно кричать, другой плакать, это послужило последней каплей, переполненная лохань терпения стала причиной развода, — и вуаля! — вот уже два холостяка на свадебном рынке, ищут себе новые половинки, на радость производителям свадебной фанаберии.

Чушь, конечно, но идиотизм куда больший — прятать главное в пояснения.

Или теперь огурцы надо покупать так же, как подписываешь контракты? Прежде с лупой разглядеть, что же там мелкими буквами написано.

Навык действительно полезный. У меня обнаружили непереносимость лактозы. Я перешел на овсяное молоко, а недавно у меня гостил врач и, внимательно изучив состав на упаковке, спросил, знаю ли, что пью, а главное — знают ли мои почки и печень?

Ты, говорит, уверен, что диализ лучше поноса?

Порекомендовал пить такого овсяного молока поменьше. И уж каши на нем точно варить не следует.

В странные мы живем времена. Теперь все трудней отличить, где священная война за клиента, а где жульничество с серьезными последствиями. Причем благообразный внешний вид ничего уже не гарантирует.

Недавно ко мне домой заявились продавцы из Телекома, немецкого телекоммуникационного гиганта. Двое мужчин в фирменной розовой одежде потребовали, чтобы я немедленно отказался от услуг их конкурентов, ибо не знаю своего счастья, — у меня будет быстрый интернет.

Немецкий быстрый интернет, к слову (неважно, сколько он стоит), — это самый медленный интернет в деревне на крайнем юге Аргентины. Знаю — проверил лично.

Человеку из Телекома сказал, что ко мне уже приходили люди в розовом, я их послушал и подумаю.

Они точно приходили? — подозрительно посмотрел на меня нежданный визитер, — А справка у вас есть?

Я чуть не зааплодировал. Явились, я их не звал, минут двадцать не давали мне рта открыть, а теперь я им еще справку показать должен.

Откуда?

Из дурдома, что кусаюсь?

Выпроводил побыстрей, подумал, много ли пользы от сотрудников, которые работают за комиссионные. Дал себе зарок, нежданных не слушать, а говорить, что занят, что мне некогда, у меня молоко убежало.

Вообще, не понимаю, как эти люди проникают в дом. Слышу звонок, думаю, что с улицы, а они уже на лестнице, перед дверями квартиры, — как будто были сброшены с вертолета, пробрались через чердак.

Недавно отбивался от сотрудников организации, которая о бездомных заботится. И снова та же песня: одежда форменная, документы фирменные — и жульничество на устах.

Пожертвуете?

Да, хорошо. Десять евро вас устроит?

Почему так мало? Вам не жаль бездомных?

А сколько вы хотите?

А давайте на регулярной основе?!

Пришлите информацию на мейл, я подумаю.

А как ваше имя? А какой у вас номер счета?

Дверь, в общем, закрыл, едва ли даже попрощавшись. Могли б получить десять евро, получили четверть часа впустую потраченного времени, — моего в том числе.

Как бы натренировать в себе этот навык чтения ремарок, комментариев, пояснений, приложения на предпоследней странице многостраничного документа? Важное всегда там.

Вот уже третий год для своего проекта «Квир-беседы» я ищу интересных героев. За советом хожу ко всем, многие помогают. Но бывают и такие, что приходится вести себя так же, как с нежданными гостями со сказочными предложениями: вежливо кивать, терпеливо ждать, когда закончат.

Ищу, говорю, героев для подкаста об ЛГБТ-людях.

Да? — загорается блеск в очах, — А почему вы говорите ЛГБТ, а не ЛГБТИК.

И плюс.

Да, и плюс, — и следует лекция, как важно учитывать чувства всех без исключения людей, как опасно каких-то чувств не учитывать, и как проявляет себя тоталитарное мышление, и как страдает видимость, — и все, вроде, по существу верно, но тут важны мелкие буковки на глазах формулируемого договора: я знаю много, ты нихуя не знаешь, заткнись и учись, нет, я не помогу тебе найти интересных квир-людей с их нерядовой оптикой, я сообщу тебе о себе; твое время, твое внимание и есть мои комиссионные.

Слушаешь, терпишь, жжет, — думаешь, какого лешего. Ты точно хочешь сделать мир лучше?

Зеленым чили-соусом я унитаз накормил. Не уверен, что ему понравилось.