Мтф 6: 22-33 (1)
Здесь Иисус проповедует здравый взгляд на природу вещей, которому сильно мешает чрезмерная забота о себе и о своем. Синодальный перевод фрагмента страдает уклоном в бессмысленное поэтизирование, но буквально первые два стиха отрывка следует понимать так: светильник для тела это глаз, поэтому если твой взгляд (на все) будет злым — то весь ты будешь во тьме, ведь если то, через что проходит свет — темное, то тьма только усугубляется.
«Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.»
Этот евангельский отрывок это лишь часть большой Нагорной проповеди. И если прежде в Его словах речь шла о лицемерии, о том, как его распознать и не допустить в себе его развития, то здесь Христос снова возвращается к самому началу своей проповеди, к заповедям блаженства, где просто перечисляются соответственные Царству Божьему людские характеры, и объясняет, как достичь такого состояния блаженства или по другому — настоящего счастья. Чистый, простой взгляд на действительность и относительная о себе беззаботность, относительная в той мере, какой требует ближайшая и простейшая нужда «этого дня»: «Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний будет заботиться о своем: довольно для дня своей заботы».
Правда Царствия или служение Богу противопоставлено служению «мамоне», то есть желанию «стратегически» спланировать свою жизнь наперед так, чтобы не иметь никакой нужды, об этом другими словами говорится в притче о безумном богаче: «И скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись» (Лк. 12: 16−21), где и подводится бесславный итог подобного образа жизни, и причины, которые к нему подвели: «Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет». Ну, а что такое «богатеть в Бога» и «искать прежде Царствия»? Ведь от ответов на эти вопросы зависит то, как человек будет себя вести, пожелай он согласиться с тем, что тащить все в свою нору и сидеть на кульках с барахлом и вправду даже по-человечески выглядит чрезвычайно убого.
Нетрудно заметить, что в Евангелиях учение Христа прямо не прописано. Составители Евангелий писали историческую справку к учению, понимаемому на тот момент всеми, которое содержалось в живом предании. Такие выражения, как «искать Царства Божия», были людям понятны, на их место еще не были заведены другие смыслы, те, что сразу приходят на ум сейчас, едва речь заходит о чем-то «божественном». То есть «посещать богослужение», «участвовать в Таинствах», «хранить веру православную», «соблюдать посты», «строго следовать канонам», «с любовью читать святых отцов» и прочие, подобные, коих немало. Те же бесконечные посты являются наглядным объяснением факта, что Церковь забыла о тех задачах, которые были перед ней поставлены, употребив вместо них симулякры. Вот и очередной, «Петров», пост подходит к концу, создавая иллюзию того, что христиане за этот период занимались богоугодным делом — постились. Или не занимались, не постились, то есть, «по немощи», ну это уже они, хоть и не большой, но все же грех на себя взяли, который придется потом исповедовать. Исповедь грех смоет, конечно.
Естественно евангельское «искать Царство Божие» ко всем этим поздним новоделам, заменившим смысл выражения, не имеет никакого вообще отношения. По этой же причине церковные проповедники ничего не могут внятно сказать о заповедях блаженства, поскольку в их среде подобные людские характеры просто не способны появиться и прижиться. Свалят все на старцев, которые «достигли» вот этого всего, молясь круглосуточно в своей тесной келейке, питаясь крошками, которые им приносили мыши и птицы. Гипертрофируя до абсурда понимание слов Христа, подводя все к тому же православному «пониманию спасения», которое говорит, что заповеди вообще не исполнимы в совокупности, даются вообще лишь для понуждения себя к «усилиям». Христос, между тем, в Своих учениях ничего не «наказывал», не создавал непонятных «правил», которые надо исполнять, потому что «мы не знаем зачем, но Бог так хочет от нас». Нагорная проповедь, как говорилось, в основном повествует о соответствии человека Богу, можно сказать, что это икона счастливого человека, такого, каким он был создан. Она постоянно противопоставляется анти-иконе, тому, во что человек себя превращает в жизни, лелея в себе злое и чрезмерно усердствуя о своем благополучии.
«Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» — это основной мотив учения Христа. Но все возвращается к прежнему вопросу, как понимать стремление быть в «совершенстве Отца», если Церковь объявила Отца Абсолютом, не имеющим с этим миром ничего общего? Как еще при том можно «искать правды Царствия», кроме как «исполнением» требований Церкви — ублажать Абсолюта постами, молитвами и разными ритуальными представлениями? Да никак. Абсолют там топает абсолютными ногами и требует, чтобы тут старались сильнее, а пока ему все это не нравится. И поститься стали не так, как древние люди, и молиться стали прохладно и мало, и с еретиками вступают в общение, нарушая абсолютно правильное учение, которое он лично дал, и велел не трогать. В учении же Христа совершенство — это переключение с заботы о себе на заботу о других людях. Но в Церкви даже бесконечные посты, имитирующие «не заботу», ничем, кроме как заботой о себе, не являются. Именно заботой о том, «что вам есть и что пить» они и выглядят, как там не оговаривайся хитро-хитро. Потому как больше занять людей совершенно нечем, отчего они в такой «не заботливой» (в первую очередь ни о ком) праздности своей заняты по сию пору «богословием» и «стоянием в истине». То есть ничем.