Мтф 16: 20-24

Вот как выглядит в Синодальном переводе отрывок из 16-й главы Евангелия от Матфея:

«Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос. С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что́ Божие, но что́ человеческое. Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною».

Читая наш Синодальный перевод, местами плакать хочется. Работал, надо напомнить, коллектив, все со степенями, мудрейшие люди. Нынешние наши иерархи сообщают, что переведено, в общем, нормально, а организуй такую затею сейчас, то лучше все равно перевести не получится, и это звучит как признание в том, что даже так не выйдет. Но раз не выйдет так в переводе, то как же оно все время выходит в современной проповеди? Впрочем, одни уже привыкли, что лучше не будет, а другие что ни услышат, то для них повод поблагодарить за духовное наставление. «Спаси Господи, батюшка, что наставил».

Но первое предложение в приведенном отрывке переведено таким образом, что выходит полнейшая бессмыслица: «Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос». Почему переведено «Иисус Христос», если в оригинале просто: «Чтобы никому не говорили, что Он есть Христос» (ότι αυτός εστιν ο Χριστός)? То есть что Он — Мессия. Что имя Ему Иисус, знали все соседи Иисуса с самого Его младенчества, секрета ни для кого не было.

Для синодальных переводчиков «Иисус Христос» было, по-видимому, как имя и фамилия. На иконах же пишут «Ис Хс», то есть Иисус Христос, значит, так и звали. И если не написать полностью, то Господь может обидеться. Вот и добавили отсебятины, соблюдая благочестивое правило называть Имя Господа Нашего полностью. Но заодно всуе. Как на иконах пишут и в проповедях говорят. Чтобы молились без всякой фамильярности, чтоб произносили имя и фамилию. Господь запретил не называть только фамилию в узком кругу, но для широких масс мы не позволим, все должны знать имя и фамилию полностью.

Однако при таком переводе Иисус велит никому не говорить, как Его зовут. Мы же напомним, что запретил Иисус ученикам проговариваться о том, что Он есть Христос, Мессия. После того, как об этом вслух и впервые проговорил апостол Петр: «Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога живаго». Это вообще очень интимный вопрос и очень интимное признание. Учителей в Израиле разного рода было много, и мало кто из них, кроме откровенных авантюристов, претендовал на то, чтобы его считали предсказанным пророками единственным Мессией.

После такого откровения, возникает соблазн рассказать об этом всем, вынести свое знание в публичное пространство. Синодальный же перевод совершенно профанирует смысл сказанного, делая так, что Иисус велит ученикам сохранять Его инкогнито. Идут все вместе, люди спрашивают, эй, апостолы, а кто это с вами, а они отвечают — да не знаем. Говорить не велели.

Дальнейшее у Лопухина, например, растолковано так, что народ мог бы еще кое-как принять, что Он — Мессия, но что Мессия страдать будет, этого люди не поймут. Как будто ученики — это такой буфер между Христом и народом. Он им сообщает, что говорить можно, а что нельзя, а дальше они уж всем рассказывают. Сперва, что Он — Мессия, и сразу же о грядущих страданиях. Короче, что переводят, что толкуют — одно другого достойно.

Ученики, конечно, могли догадываться и догадывались, что Учитель их Мессия (Ин. 1:41), но Сам Он об этом никогда не говорил. Ждал, когда их догадка перейдет в уверенность и вслед — в утверждение. И после того, как мысль в них эта утвердилась, начал рассеивать их предубеждения о том, что Мессия воссядет на трон и начнет наводить порядки. Это было очень сложно, вразумительно объяснить апостолам, что счастливого конца в том формате, о котором они приучили себя думать, в этой истории не будет. Апостолов это сильно напугало.

Мы не станем думать, что все диалоги Христа с учениками были столь краткими. Что две эти фразы, прекословие Петра и ответ ему Иисуса, — это все, что было сказано. Перспектива ареста и казни пугала и Самого Христа. Это у проповедников наших все просто, Иисус изъявляет вслух Свою волю — пойду чтоб Меня распяли, а Петр лезет супротив божьей воли, за что и получает в ответ «сатану».

Апостолов следовало подготовить к тому, что их ждет не благополучное царствование, а что дальше придется самим уже утверждать то, чему они научены. Такое изменение сознания, понимания своих задач требовало времени и подготовки. И можно уверенно сказать, что Иисус хорошо подготовил Своих учеников. Каждый из них (кроме одного) взял свой крест и последовал за Ним, то есть пошел тем же путем самоотверженного служения людям. Отказался лишь тот, что посчитал, что негоже Мессии отказываться от власти, поскольку в иные способы организации людей, кроме административного управления, не верил. Да многие и поныне не верят, соответствуя этому потерянному ученику.