ПОДРУЖКИ ИМПЕРАТРИЦЫ

Ливия Друзилла – жена Августа, первая леди империи, была могущественной женщиной. Своим влиянием она периодически пользовалась, чтобы... помочь подружкам)

Да, конечно, у нее были подружки. Вот, скажем, Саломея, сестра Ирода Великого, царя Иудеи. Они с Ливией активно переписывались, а после смерти Саломея завещала часть своих владений Ливии, включая, например, город Ямне)

При жизни Августа мы практически ничего не слышим о подругах Ливии, но после его смерти эти подружки пару раз возникают прямо на переднем плане!

Например, весталка Ургулания – одна из ближайших подруг Ливии.

Её внучка Плавтия Ургуланилла была первой женой будущего императора Клавдия, внука Ливии. Именно Ливия устроила этот брак.

Тацит пишет, что дружба Ливии поставила Ургуланию «выше законов».

В начале правления Тиберия сенатор Луций Пизон, вызвал Ургуланию в суд, потому что она должна была ему деньги и не возвращала долг. Причем, этот его поступок Тацит комментирует так: «Пизон с неменьшей свободой проявил свое недовольство существующими порядками».

Подразумевается, что сам факт привлечения подружки Ливии к суду был смелым шагом! Родственники пытались отговорить Пизона – тщетно.

Ургулания просто не явилась в суд. Вместо этого она пошла прямо к Ливии, которая стала жаловаться сыну, что её подругу «преследуют и унижают».

Тиберий попал в сложную ситуацию. Он не мог проигнорировать просьбы матери. Но также он не мог открыто показать всем, что да, действительно, Ургуланию судить нельзя только из-за протекции Ливии.

Тиберий сказал матери, что явится в суд и окажет поддержку Ургулании. И он действительно пошел, но очень медленно, останавливаясь на каждом углу, затевая разговоры на отвлеченные темы. Пока он таким образом тянул время, Ливия внесла деньги, причитавшиеся с Ургулании, и причина судиться у Пизона исчезла. Так разрешилась эта непростая ситуация, и все смогли сохранить лицо, но деньги Ургулания так и не заплатила)

Тацит пишет: «могущество Ургулании было настолько неодолимым для должностных лиц, что, являясь свидетельницей в каком-то деле, которое разбиралось в сенате, она не пожелала туда явиться; к ней пришлось послать претора, допросившего её на дому…».

Определенно, Ургулания чувствовала себя одной из неприкасаемых, благодаря протекции Ливии.

Самой (печально) известной подружкой Ливии была Мунация Планцина, жена очень влиятельного и богатого сенатора Гнея Кальпурния Пизона (брата Луция Пизона), назначенного наместником Сирии. Эта парочка была воплощением высокомерия и наглости. Именно их обвиняли в отравлении Германика, этого любимца римского народа.

Тацит пишет, что Тиберий давал Пизону какие-то секретные инструкции, а Планцину Ливия настраивала против жены Германика Агриппины и устраивала с ней «тайные совещания». Вот как источники описывают поведение Планцины в провинции:

«и Планцина не держалась в границах того, что прилично для женщин, но присутствовала на учениях всадников, на занятиях когорт, поносила Агриппину, поносила Германика, причем кое-кто даже из добропорядочных воинов изъявлял готовность служить ей в ее кознях, так как ходили смутные слухи, что это делается не против воли самого принцепса».

Кроме того, кажется, Планцина брала взятки, и уж точно не брезговала дорогими подарками, которыми ее одаривали заинтересованные люди в провинции.

Между Пизоном и Германиком начался конфликт, который очень скоро перешел в стадию открытой вражды. А потом Германик внезапно заболел. И якобы в доме Германика находили зарытые человеческие кости, прах и гной, а также заклинания на свинцовых табличках с именем Германика - явные улики, указывающие на колдовство.

Германик угасал стремительно, и в этом он винил Пизона и Планцину. Он был уверен, что они отравили его, тем более что Планцина держала при себе известную изготовительницу ядов по имени Мартина. Когда Германик умер, на его теле вроде бы даже проступили признаки отравления – синие пятна. А при сожжении тела сердце его не горело, что тоже в античности считалось верным доказательством смерти от яда.

Поведение Пизона и Планцины было таким вызывающим, что даже кажется странным.

Весь Рим сотрясался от рыданий и горя по Германику (который был приемным сыном Тиберия). Люди винили Пизона и Планцину в отравлении и жаждали их наказания!

А в это время Пизон и Планцина устраивали жертвоприношения, посещали храмы, а Планцина так вообще сняла траур, который до этого носила по сестре. В Рим они прибыли в самое людное время дня и на глазах у всех, окруженные большой свитой, с радостными лицами неторопливо прошествовали в свой особняк. Дом их был празднично украшен к их приезду, и в первый же вечер они устроили роскошный прием для друзей.

Вскоре их привлекли к суду. Их дело слушалось в сенате в присутствии Тиберия. Друзья Германика изложили свою версию событий: Пизон подсыпал яд Германику прямо на пиру, у всех на глазах. Пизон признавал, что вел себя заносчиво, что превысил полномочия, что брал взятки и расшатывал дисциплину в войсках. Но отравление Германика он отрицал.

А римская толпа уже громила статуи Пизона и, собравшись у здания сената, громко кричала, что если Пизона оправдают, они сами его накажут…

Тацит пишет, что Планцина утверждала, что ни за что не покинет мужа, что бы ни случилось. Но теперь она испугалась и обратилась напрямую к Ливии. Так Планцина добилась для себя прощения неофициальным путем, а после этого она отдалилась от мужа и защищаться отдельно от него.

Вот тогда Пизон понял, что для него все кончено. Одним утром его нашли в собственной спальне с перерезанным горлом. Рядом с ним на полу лежал его меч.

В его предсмертной записке было сказано, что он был неизменно верен Тиберию и его матери, но бессилен доказать свою невиновность. Он также просил Тиберия позаботиться о его сыновьях, которых не были причастны ни к каким его проступкам. О Планцине в записке не было ни слова.

Суд признал Пизона ВИНОВНЫМ.

А вот в защиту Планцины выступил сам Тиберий: «он говорил с чувством неловкости и сознанием постыдности своего выступления, и притом сославшись на просьбу матери, о которой честные люди отзывались в разговорах между собой со все возраставшим негодованием». В источниках подчеркивается тот факт, что с Планцины сняли обвинения только по просьбе Ливии.

Критики отмечали, что Германик был родным внуком Ливии, и не понимали, почему она защищает ту, которую подозревали в его отравлении. Неужели она действительно желала смерти своего внука? И все же, Ливия вступилась за Планцину и заставила Тиберия защищать её лично. Через 9 лет Ливия умерла (в возрасте 86 лет), и вот тогда Планцина снова была привлечена к суду, как пишет Тацит, «по хорошо известному обвинению». Она не стала дожидаться приговора и покончила с собой.

Загадка смерти Германика так и осталась неразгаданной. И уже, наверное, навсегда. Стоял ли Тиберий за его убийством? Какие отношения были у Тиберия с Германиком? Какую роль в истории династии сыграла Ливия? И как сын Германика стал наследником Тиберия?

Рассказываю об этом подробно в своем новом авторском курсе «ДИНАСТИЯ ЮЛИЕВ КЛАВДИЕВ. Первые императоры Рима».

28 лекций

9 часов видео

120 дней доступ

4000 руб.

Просмотр первой лекции - бесплатный