Хроника османской мобилизации

Османские личные дневники времен Первой мировой огромная редкость и большинство из них были написаны офицерами. Даже с дошедшими до наших дней есть определенные сложности, они были написаны в свое время арабской вязью (латиницу ввел уже Ататюрк) и их необходимо переводить, для начала, на современный турецкий включая и даты, которые в оригиналах даны по румийскому календарю. Просто так взять с полки условную записную книжку и выпустить (как в случае с дневниками остальных европейских участников войны) не получится. Поэтому дневниковые записи Хусейна Атифа Беше представляют такую ценность. Это одни из совсем немногочисленных записей простых солдат.

Сегодня мы расскажем, как выглядела османская мобилизация с точки зрения простого резервиста, родом из небольшой деревни недалеко от Стамбула.

31-ое июля 1914. Когда я сидел в одиночестве в кофейне, которую купил в деревне тюремный охранник Джамиль-эфенди, я услышал голос полицейского Мехмета-эфенди. Я не хотел отрываться от своих размышлений и не придал этому значения. Вокруг были галдящие дети и они сказали полицейскому, что я сижу в саду, так что мне пришлось ответить. Причиной, по которой меня искали, была повестка мне из военкомата. Я получил и прочитал ее! В ней было указано, что я должен явиться в военкомат с провиантом на пять суток еще 19-го июля. В ней так же указывалось, что вся служба будет состоять из 45 дней учений, но так как я не доверчив, я ни капли в это не поверил. Да и что теперь значит быть солдатом? Служба может продлиться 45 дней или 45 месяцев.

1-ое августа 1914. Сегодня я поехал в Ченгелкей и сообщил о себе в военкомате. Со мной вместе было множество таких же как и я. Так как никакого транспорта для отправки резервистов сегодня не было, нам сказали приходить завтра. Вечером я вернулся в Кавак. Дома все были очень рады меня видеть.

2-ое августа 1914. Сегодня мы снова поехали в военкомат, но нам не так повезло, как вчера. Нас согнали как скот в здание школы, где заперли. Нас держали там до вечера, но у меня не было ни малейшего желания оставаться там на ночь. Воспользовавшись небольшим шансом я, с помощью своего ремня, выпрыгнул со второго этажа школы прямо на улицу. Сев на паром в Бейлербейе я снова вернулся в деревню. И снова дома меня встречали с радостью.

3-е августа 1914. Сегодня я снова пошел в военкомат и вчерашнее обращение со мной повторилось. В этот раз я взломал дверь школьной столовой. Я опять поехал на пароме из Бейлербейя, пересев сначала в Бебеке, а потом в Яникое. Выходя там я встретил на пирсе жандарма, который разыскивал дезертиров, который предложил мне пройти с ним в участок. Разве у меня был выбор, кроме как подчиниться? Я пошел. В участке мне задали множество вопросов о том куда и откуда я еду и где живу. Я дал все необходимые ответы. Они решили, что я не дезертир и отпустили меня. Я снова сел на паром в деревню, и снова меня радостно встретили.

4-ое августа 1914. Я снова отправился в хорошо знакомое место. Транспорта для резервистов снова не будет. Нам приказали явится 7-го августа! Так как было уже поздно я поехал на пароме аж до самого Сарыера и оттуда уже к себе в деревню в хмурую ночь. Я уже утомлен от всех этих приездов и отъездов.

7-ое августа 1914. В кофейне в Ченгелькее толпы солдат в гражданской одежде. Несмотря на то, что я один из них я с ними не смешиваюсь. Мы все ждем паром, который должен перевезти нас дальше. Он приходит вечером. Мы набиваемся внутрь как лук-порей и под гудок отбываем. Номер парома 33. Я думаю случайно ли? Паром никак не шел прямо, он все время был наклонен на одну сторону. Внутри волнение никак не прекращалось. Били барабаны и играли зурны. С таким шумом и суматохой мы прошли мимо Бейлербейя и Ускюдара, а потом наш курс сменился. Паром стал указывать своим носом на Сиркеджи, как компас показывающий направление на Мекку. Вскоре мы причалили носом вперед на паромном пирсе в Сиркеджи.

Так как мы солдаты, то нам не полагается ни сходен, ни трапов. Как стадо козлов мы спрыгиваем с носа баржи поодиночке или группами. Оттуда нас ведут на железнодорожную станцию Сиркеджи, где нас уже ждет поезд. Мы грузимся в вагоны третьего класса, но мы благодарны и за такое, потому, что нас могли погрузить и по сорок человек в один товарный вагон. С вечерним призывом на молитву мы отправляемся. После того как мы проехали Кумкапы, Еникапы и Едикуле Стамбул исчез позади, а мы продолжили наш путь. Рядом со мной был Осман Зеки. Как и другие товарищи по смерти ночью мы прибыли на станцию Черкезкей. Я совсем не спал. Отсюда нас ждал десятичасовой путь до станции Кыркларели, куда мы прибыли уже страшно уставшими. Оттуда мы по дорогам, по которым я никогда до этого не ездил, прибыли в лагерь Кыркларели.

8-ое августа 1914. Для всех кто утверждал, что умеет читать и писать офицерами был устроен экзамен. Четверо из нас справились. Одним из них был Джамиль-эфенди из Ферикея, еще одним Камиль-эфенди из Ченгелькея и еще одним Зюкрю-эфенди из Самсуна. Они послали меня, Зюкрю и Камиля к военным писарям, которые работали в отдельной палатке вместе с начальником канцелярии полка. Другие рядовые сейчас живут в лагере, а мы сейчас обитаем в летнем домике. Нам говорят, что для этого лагеря это отличное место расквартирования, но я не разделяю этих восторгов. Мы здесь уже двенадцать дней бродим туда-сюда. Завтра отправляемся в Эдирне.

19-ое августа 1914. Мы вышли утром. После пяти часов марша по хорошей дороге между Эдирне и Кыркларели и заночевали в деревне Йениче.

20-ое августа 1914. Вышли из Йениче и пришли в Хаскей, где и заночевали.

21-ое августа 1914. Утром вышли из Хаскея и после полудня прошли через Эдирне по пути в военный лагерь. Наш лагерь был разбит на местности именуемой Хачилар Езани.

В общем, видим типовую историю мобилизации. Хаос, прыжки из окна военкомата, и отсутствие транспорта. Некоторые вещи никогда не меняются.