«Я провожу две черты, а между ними игроки действуют сами». Новый тренер «Генка» Ваутер Вранкен – о тонкостях дисциплины, важности диалога и счастье без футбола

– Это, конечно, очень поверхностно, но да, всё сводится к этому. Смотри, я просто стараюсь сохранять баланс. Во всём. Это не всегда легко, потому что в футболе можно утонуть, заниматься им круглосуточно и без выходных.

– Когда звонит [спортивный директор «Генка»] Дими [де Конде], я беру трубку. Нам нужно быть на связи. А если это кто-то другой, могу и не сразу ответить. Кроме того, я при необходимости остаюсь в клубе на часик подольше, чтобы не тащить работу домой. Не всегда получается, но я к этому стремлюсь.

Я очень хочу больше времени проводить дома. Мы с женой живём между фруктовыми плантациями, так что можем спокойно прогуляться. А к работе можно вернуться и с утра, если встать пораньше. У меня по утрам как раз есть лишняя энергия. Во сколько я приезжаю в клуб? Самое позднее – 7:00. Но кое-что ты правильно подметил: мне не нужен футбол, чтобы быть счастливым.

– Да, именно так. Если бы у меня была навязчивая идея стать профессиональным тренером, я бы не начинал карьеру в четвёртой провинциальной лиге. Сразу стал бы помощником тренера в высшей лиге или втором дивизионе. Ну или работал бы с какой-нибудь молодёжкой.

Но я тогда сознательно дистанцировался от профессионального футбола. Хотел получать удовольствие от провинциального футбола, но при этом ещё, конечно, хорошо выполнять свои задачи. Я в те времена работал в страховой сфере и бизнес-консультантом. И я был не против дальше двигаться в этом направлении, потому что не был несчастлив без футбола.

– Я по-прежнему стараюсь быть открытым, ясным и честным с игроками. При этом мои представления изменились, а принципы эволюционировали. В четвёртой провинциальной лиге можно изменить ситуацию, наладив какие-то базовые вещи. Здесь же всё решают детали.

Я пришёл в «Гравело» за два месяца до конца чемпионата и сказал: «Мы будем играть с линией из четырёх защитников». Мне сказали, что это невозможно. В те времена ещё играли с либеро, двумя опекунами и забросами на быстрого нападающего. Председатель сказал: «Да нам даже платить тебе нечем». Я ответил: «Просто давайте мне то же, что и предыдущему тренеру. Даже если это три копейки».

В том году мы проиграли в финале плей-офф, зато в следующих двух сезонах стали чемпионами – в четвёртой и третьей провинциальной лиге. С линией из четырёх защитников.

– И то, и другое. Я знаю, что многие коллеги избегают таких разговоров. Потому что это самоё тяжёлое – сказать хорошему парню, который готов на всё: «Ты не сыграешь». Мне каждый раз приходится переступать через себя, но игроки заслуживают объяснений. Тренер должен уметь обосновывать свои решения.

И да, когда я был игроком, непонимание причин иногда сильно меня удручало. Ну скажи ты мне прямо, я хотя бы буду знать, что происходит! Позже, когда меня в клубе уже не было, я узнавал, что дело было в деньгах. Или в парне, которого нужно было ставить в состав.

Слушай, разочарование никуда не денется. Твоё объяснение не сделает игрока внезапно счастливым, потому что он всё равно не будет играть. Но это конструктивный диалог, который даст ему понять, над чем нужно работать.

– Ха, мне нравится психология. Тактический аспект футбола важен, но главная проблема – убедить всех тянуть один канат. А это возможно лишь в том случае, если знаешь, как все работают. Какое обращение предпочитает тот или иной игрок. Одного футболиста надо поставить на место перед всей командой, с другим лучше серьёзно поговорить один на один.

Я не говорю: «Вот черта – за неё не заступаем». С таким количеством разных личностей это невозможно. Я провожу две черты (потому что совсем без них будет полный хаос), а игроки между ними действуют самостоятельно.

– Идею – да, а само колесо у нас новое, в цветах «Генка». Это забавная система определения наказаний. Провинился – возможно, придётся помыть машину одноклубника. Или целую неделю чистить ему бутсы. Есть ещё вариант «Угостить кого-то ужином». И челленджи: например, положить шоколадку на лоб и съесть без помощи рук. Тот, кому выпадает «Дартс», начинает со штрафа в сто евро.

– Получит 80 евро.

– Ха-ха, не такой уж я и добряк: планирую убрать две секции «Джокер», которые позволяют избежать штрафа в следующий раз. И «Получить 20 евро» тоже. Суть в том, что все правила берут на себя сами игроки.

Были времена, когда приходилось запирать мобильные телефоны в шкафчиках, но эти ребята с ними родились! Так что надо идти на компромисс. А ещё каждый может сам выбрать время для приёма пищи во второй половине дня. Но завтракать все должны вместе в 9:00 – это дисциплина.

– Есть такое. Я ожидал худшего: сигналы были негативными.

– Я таких заявлений никогда делать не стану. И жаловаться на предшественника тоже не надо. Если бы он делал всё правильно, тебя бы в клубе не было. Вот так всё просто. Надо смотреть на себя. Достижение целей зависит от нас самих.

У Шторка и ван ден Брома – свои качества. Каждый по-своему расставляет акценты. «Серкль Брюгге», например, делает ставку на высокий прессинг, а другие предпочитают организованный футбол. Вот и скажи мне теперь, что такое для игрока быть тактически сильным?

– Игроки тактически сильны, когда есть ясность. А это задача тренера. Легко сказать: «Ребята, сегодня окажем большое давление». Но как? И когда это надо будет делать? А когда не надо?

Без ответов на эти вопросы «высокий прессинг» – пустой звук. И футболисты не знают, чего от них ждут. Моя команда любит смотреть видео, разбирать моменты, исправлять ошибки. Она знает, что нужно.

– Но?

– Не то чтобы меня совсем не волнует количество пропущенных мячей, но за какой командой ты бы сам предпочёл наблюдать – за той, что изо всех сил старается забить, или за той, что пытается не пропустить? Наша цель – забить на гол больше, чем соперник.

– Три пропущенных за матч – всё-таки многовато. Я бы предпочёл не пропускать. Я же не спорю, что нам надо работать над этим аспектом. Всё сводится к правильному выбору. И надо осмелиться его сделать. Я всегда говорю: «Главный враг – не соперник, а сомнение».

– Мы не были готовы к уходу Ито, потому что не верили, что кто-то предложит такие деньги за 29-летнего игрока. А Лукуми, Торстведт, Дессерс и, возможно, Онуачу – игроки, к которым есть большой интерес. Их трансферы предсказуемы. Я не люблю тратить энергию на то, что не могу контролировать, хоть игроков и неприятно терять.

– Нет, это было решено ещё до моего прихода. Отношения игрока и клуба стали слишком токсичными для обеих сторон. Вместе уже не по пути. Возникает много трений. Именно поэтому я всегда стараюсь общаться с игроками, чтобы избежать подобных ситуаций.

Но знаешь, что классно? Когда мы потеряли Ито, Бонгонду, Торстведта, Дессерса, Онуачу и Ойена (последних двух – из-за травм), в основу пробились Трезор и Пэйнтсил, которые раньше были вторым и третьим в иерархии, и двое воспитанников: Эль-Ханусс и Немет. Сколько игроку лет, как давно он в клубе, сколько он стоит – всё это не имеет для меня значения.

– Нам требовался игрок такого же профиля, как Андраш [Немет]. Нельзя сразу возлагать такую ответственность на парнишку. Саматта – опытный игрок, авторитет для молодых ребят. Его рады здесь видеть, и он вписывается в нашу систему.

– Но я не считаю, что делаю что-то особенное. Порой лучшее, что можно сделать, – это просто вести себя как обычно.