Ужаснись Нашего Гнева. Главы 7-8

Кеннон Шторм не был лучшим примером для подражания, хотя во многом заслуживал уважения, учитывая, что его стремление возвысить семью, стоило ему жизни. Суровый мужчина со склонностью к жестокости, вынужденный воспитывать единственного сына после смерти жены от оспы, несмотря ни на что, сумел прокормить семью и найти время для обучения юного Мордена воинскому искусству, часто при помощи старых рыцарей, с которыми раньше путешествовал. В остальном, Кеннон постоянно отсутствовал, служа то одному лорду, то другому, участвуя в турнирах или охотясь на бандитов за монету. Некоторое время он даже пробыл наемником, пока не назвал этот промысел "занятием для головорезов и бешеных псов" и, вернувшись домой, не поклялся более никогда не опускаться до такого ремесла.

Морден же, напротив, более не был привязан к подобному образу жизни. Теперь он мог зарабатывать на труде простолюдинов и управлении своими землями, а не своим по́том в шахтах, как раньше. Со своей леди-женой Жани́с* и тремя детьми, с маленькой Широй, появившейся на свет всего две недели назад, грядущее никогда не казалось столь светлым для его дома.

Его маленький Каспер подошел к нему на днях, после очередного урока для детей крестьян*, в котором рассказывал, как запускать воздушных змеев. Это развлечение вряд ли приживется среди бедноты, которой не по карману даже относительная дешевизна игрушки, однако дети купцов и рыцарей могут ей заинтересоваться. Уже сейчас воздушные змеи стали обычным зрелищем над полями вокруг Штормхолла в ветреные солнечные дни. Некоторые даже начали мастерить их разных форм и раскрашивать местными красителями в разные цвета, с символами. На змее его сына красовался герб их дома, и в особо ветреные дни казалось, что он парит выше самих небес, подобно их преуспевающему роду.

Однако в тот день мальчик пришел не для изготовления новых змеев, а чтобы спросить об их урожае. “Хорошая еда штормовых земель, от которой большие мужчины становятся еще больше, а сильные еще сильнее”, - сказал он тогда своему наследнику, искренне радуясь, что сын никогда не знал тех лишений, что испытывал когда-то он сам. Каспер воспринял это со всем детским энтузиазмом, но и со сдержанной зрелостью, которую, должно быть, унаследовал от Жанис, ибо уж точно не от него.

Эта черта проявлялась в мальчике всё чаще с тех пор, как ему исполнилось семь лет… порой, бывали дни, когда Морден всерьёз задумывался – о чем думает его сын, когда смотрит на мир своими детскими глазками, но не детским взглядом?

После изучения записей с мейстером Горманом, он тяжело вздохнул при виде итоговых цифр урожая. Они не выросли по сравнению с прошлым годом, но и не снизились, так что могло быть и хуже. Надеяться на лучшее, но готовиться к худшему — этому отец хорошо его научил, и хоть другие лорды могли счесть его излишне осторожным, они не знали лишений простолюдинов, с которыми ему самому приходилось сталкиваться временами.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел его сын, которому минул всего месяц после восьмого дня рождения. Темные волосы обрамляли его умные фиолетовые глаза — их он точно унаследовал от материнской линии, скорее всего, от матери Жанис, которая была лиссенийской рабыней и обрела свободу незадолго до рождения дочери.

— Да, сын?

— Отец, мейстер, — Мальчик сопроводил слова аккуратным, формальным поклоном, от которого у Мордена потеплело в груди от гордости. — Мы чередуем поля для посадок каждый сезон, верно?

— Верно, юный Каспер. — Ответил мейстер Горман, уроженец из Речных земель. Выковав цепь, он оставил своё прошлое имя и семью, но Морден полагал, что мейстер — Фрей, и ощущал с ним некое родство душ, учитывая, каким образом Фреи добились собственного дома и богатства. — Мы должны дать полям, на которых выращиваем урожай, «отдохнуть» от работы, как того требуют Семеро. Мудрый правитель предоставляет им отдых от нашего земного труда, чем обеспечивает хорошие урожаи в будущем и благословение богов. Поэтому мы должны оставлять четверть полей незасеянной, а на остальных трёх сажать, либо использовать некий вариант этого в зависимости от региона, юный Каспер.

— Но вместо того, чтобы оставлять поля незасеянными, почему бы не сажать там кормовые культуры? — Спросил Каспер. — Оставлять открытые участки на сезон или два кажется расточительством, когда есть растения, дающие хороший урожай, даже если мы не всегда можем их есть. И вообще, ветер и дождь могут смыть почву, если оставить землю голой.

— Действительно, такое может произойти. Но зачем идти против воли Семи ради шанса на урожай, который даже нельзя съесть?

— Семеро говорят, что отношение человека к своим землям отражает то, как он относится к ближнему своему. Даже если это означает больше работы, труд принесет пользу и простолюдинам, и лордам. Мы могли бы сажать клевер на летний и осенний периоды, или репу зимой, не так ли? Вы говорили, мейстер Горман, что эта культура продолжает расти и зимой.

— Действительно, он так говорил, но кормовые культуры? — Взял слово Морден.

— Нередко в бедных землях сажают репу зимой, на случай плохого урожая или возможного наступления более долгой зимы, — вновь вмешался мейстер, тоже не до конца понимающий логику, — однако выращивать клевер? Я никогда не слышал о таком. Почти. Есть места, где люди потребляют больше мяса, чем хлеба, и, таким образом, нуждаются в дополнительном корме для скота.

— И для чего нам эти лишние культуры?

Каспер улыбнулся:

— Да для овец и коров, конечно! Последний шторм затопил нижние пастбища, застоявшаяся вода убила траву, которая с тех пор так и не отросла, а если в следующий раз ливень будет ещё сильнее? Мы тогда потеряем ещё больше травы. В отличие от нас, животные не могут есть сыр или яйца, а суровая зима может занести всё снегом так глубоко, что они не смогут докопаться или дождаться, пока оттепель оголит землю, и начнут вымирать от голода.

— Запас клеверного сена на зиму потребует ещё пары амбаров для наших стад, — пробормотал Морден, уже подсчитывая расходы.

Счёт выходил немалый. Однако возможность прокормить скот, особенно дающий молоко в трудные времена… да, снижение рисков того стоило. Молочные коровы дают молоко, сыр и масло, и хотя они не полагались на эти продукты для пропитания так сильно, как простолюдины, всё ж есть рациональное зерно в том, чтобы держать животных сытыми. В конце концов, даже если это не сработает, амбарам всё равно найдут применение как хранилища для других культур.

— Мейстер, что скажете?

— Не вижу веских причин пробовать подобное, но вынужден признать, что есть смысл в таком подходе. Решение лежит на ваших плечах, милорд. Я могу лишь оказать содействие по мере необходимости.

Он повернулся к сыну; огонёк в глазах Каспера напоминал ему отца Кеннона каждый раз, когда тому передавали вести о предстоящем турнире. Шанс на улучшение положения их дома, повышение благосостояния, то, к чему должен стремиться любой лорд. Пусть Морден и оставался пока что захудалым лордом, каким и начинал, будущее, вероятно, полно сюрпризов, и любая возможность упрочить их имя и кошель следовало изучить. В разумных пределах, конечно же.

— Мы обязуемся ввести этот новый севооборот по полям Штормхолла, — вынес он вердикт, — но в начале следующего посевного сезона. Придётся закупить семена у лордов, что уже выращивают нужные культуры, так что потребуется отложить некоторую сумму на случай, если удастся приобрести значительное количество. К тому же, мы посвятим проекту лишь несколько наших личных полей, обрабатываемых фермерами из Лоухилла. Приемлемо?

— Да, па… то есть… разумеется, лорд-отец, — сказал его сын, снова кланяясь. — Спасибо! — добавил он и тут же выбежал из соляра, вероятно, чтобы поиграть с собаками в псарне.

У них недавно появились щенки, и Морден знал, каким соблазном такие создания являются для детей, какими бы умными и взрослыми оные дети ни были.

Он обернулся к своему мейстеру:

— Горман, свяжитесь с местными каменщиками. Лучше построить амбары рядом с загонами для скота, чем ближе к полям. Экономия на расстоянии между коровами и их кормом будет меньше, чем экономия времени на перемещении урожая в сами амбары.

— А как же уроки Каспера? Пора бы начать обучать его цифрам, хотя, должен сказать, мальчик схватывает их лучше многих его возраста.

— После того, как закончим здесь. Но убедитесь, что он принял ванну перед занятием. В своих "приключениях" он склонен забывать, что испачкался.

Два года спустя его теперь уже десятилетний сын стоял рядом, глядя на поля в нескольких милях от Лоухилла; их охрана толпилась поодаль. Он ласково потрепал Каспера по голове, взъерошив его густые черные волосы, заработав нарочито недовольное бурчание от улыбающегося наследника.

Задним умом все умны, и всё же, сейчас, глядя на результаты, казалось удивительным, что никто не додумался раньше внедрить такую идею. Его мейстер с тонким скепсисом отзывался об проекте вплоть до первого урожая, и даже после него, но замолчал, когда поступили цифры. Каспер привнёс нечто интересное. Урожайность возросла на каждом поле, участвовавшем в севообороте, в то время как на остальных осталась прежней. Рост был небольшим, да, но Горман указал, что каждое увеличение измеримо и стабильно.

Это натолкнуло его на следующую идею, а точнее, закономерный шаг – расширение.

В течение года после расширения нового севооборота по полям Штормхолла, - как он начал его называть, - производительность выросла на всех полях, и, соответственно, поголовье их скота тоже увеличилось. Его молочный скот и овцы, насколько он знал, и раньше никогда не голодали, но теперь казались еще здоровее, чем прежде; может дополнительный клевер давал им сил? О том ведают лишь боги, а они могут наслаждаться результат. Его жена сказала, что даже сыр из молока их коров стал вкуснее, хотя сам он не почувствовал разницы.

В последний раз, Каспер что-то говорил о кипячении молока перед употреблением, но другие вещи отвлекли их внимание, в частности, их нынешнее путешествие сюда. Возможно, они вернутся к этому вопросу по возвращению.

Причиной же их вылазки на этот холм было не расширение полей нового севооборота Штормхолла, внедренного на всех его землях и медленно перенимаемого простолюдинами. Отнюдь. Впереди, на участке, где раньше вспахивание часто оказывалось слишком трудным, теперь виднелись аккуратные борозды, а пара лошадей, тянувших создавший их плуг, ржала вдалеке.

Его сын, по сути, переизобрёл плуг, который они использовали с незапамятных времён. Хотя, пожалуй, не совсем так. Каспер лишь сказал, что плуг выглядит слишком громоздким для вспахивания полей, и поработал с одним из его плотников и кузнецом, дабы создать нечто не то, чтобы новое, но, как выразился его мейстер, «переосмысленное старое». Если раньше на вспашку требовалась целая упряжка волов, то новому устройству хватало четверть животных, чтобы выполнить ту же работу, причём оно рыхлило землю глубже, обнажая более плодородный слой, чем он когда-либо видел за пределами Простора. Однако его сын настоял, чтобы землю не перепахивали слишком глубоко.

Морден согласился.

Он понимал, в чём тут дело – пару раз становился свидетелем того, как сильный ливень заливал вспаханное поле, заполняя борозды или смывая их, из-за чего урожайность падала до ужасных отметок. Эрозия, как назвал этот феномен мейстер. По-видимому, это бич любых земель, где идут сильные дожди или дует резкий ветер, снижая будущие урожаи и требуя годы или больше на восстановление, если повреждения оказывались особенно тяжёлыми.

Ещё одним особым новшеством стало нечто настолько простое, что он онемел, когда ему это продемонстрировали. Любой наездник понимал важность конской сбруи, но его сын потратил лучшую часть времени трёх лун на создание такой, которая при натяжении не создавала бы животному дополнительного дискомфорта под бо́льшей ношей. Улучшение оказалось настолько значительным, что мейстер Горман написал о нём в Цитадель, но пока не получил ответа от серых крыс. Возможно, новости от такого захудалого, нового и в конечном счёте "неважного" дома недостойны их внимания. Он уже видел, как при работе в таких сбруях лошади могли трудиться дольше и тянуть бо́льшие грузы без видимого дополнительного напряжения, а выполняемая работа шла быстрее и давала лучшие результаты.

Боги, он так гордился своим сыном… наследником, о каком мечтает большинство лордов. Быстрый, ловкий, всё лучше владеющий копьём и мечом, и стремительно превращающийся в монстра с палицей – вот, что рассказывал о мальчике его наставник по оружию. А ведь Касперу едва исполнилось десять лет! Наследник добросовестно выполнял поручения родителей, присматривал за двумя младшими сёстрами, когда они с Жанис были заняты, и как будто на голову превосходил сверстников в уроках с мейстером Горманом. Также он почти ежедневно молился в небольшой септе их дома рядом с Штормхоллом, был остроумен, склонен к улыбке и удивительно умён для своего возраста.

— Я горжусь тобой, сын. — Сказал он, глядя на Каспера.

Боги, мальчик уже такой большой! А ведь как будто и месяца не прошло, как он был верещащим младенцем, едва умещавшимся в обеих ладонях, но вот, уже почти достиг его роста. Десять лет. У него ещё почти столько же времени, чтобы ещё больше вырасти. При таких темпах он может стать таким же огромным, как его дед, а тот был силой, с которой считались.

— Ты принёс честь нашему Дому своими идеями. Да благословят тебя Семеро!

— Воин ведёт мой меч, а Кузнец — мои мысли; мудрость Девы следит за их воплощением с заботой и рассудительностью. — Ответил он. — Долг лорда — не только перед самим собой и домом, но и перед землями, перед простым людом, ведь без них он был бы не лордом, а просто мужчиной в замке.

Мудрость, не свойственная его годам, красноречие, достойное лучших скоморохов из тех, кого он встречал в жизни. Боги, какая бы девушка ни заполучила сердце его сына и не стала леди Штормхолла, она точно обретёт счастье!

— Итак? — Морден указал на поля перед ними, переходя к сути. — Есть ещё какие-нибудь идеи, которыми ты готов поделиться со старым отцом? — Он искренне чувствовал, что фундамент их дома с каждым годом крепнет. Со временем его сын или внуки, если боги благоволят, станут влиятельными лордами Штормовых земель, могущественными и уважаемыми вассалами их лорда-правителя из дома Баратеонов. Ещё лет пять, восемь, и можно на покой.

— Отец, ты пока ещё не стар и увидишь много суровых зим и не меньше тёплых летних деньков.

— Пока? – Уцепился Морден за ключевое слово.

— На самом деле, есть одна идея, - Каспер сделал вид, что не заметил выгнутую бровь и усмешку отца, - над которой я работал с плотником. Она поможет сажать семена аккуратными рядами, а не разбрасывать их вручную, и, проходя, аппарат будет присыпать их землёй.

— Таким образом, защищая от птиц и полевых вредителей, что обеспечит рост большего количества растений. — Подвёл он итог.

Для человека, чьё формальное образование шло не от мейстера, а из окружающего мира, Морден умел «соединять точки в логическую вязь», как выражался его сын, когда это было необходимо, и пока концепции не становились слишком сложными. Но даже если так, если проекты и идеи выходили за рамки его понимания, Каспер с мейстером всегда находили время объяснить ему, пока он полностью не постигал хотя бы механику и суть того, о чём они говорили.

— Если это новая вещь, аналогов которой пока что нет, то нужно придумать название. Наверняка ты уже приготовил его, не так ли?

Жанис* - изменил имя жены Мордена. "Яница" звучит как-то странно для вестероса.

Крестьян* - я понимаю, что в Вестеросе нет крестьян и соответствующей религии, но чтобы избежать тавтологии, разбавляю "простолюдин" "крестьянами"