Глава 22. ЗАПАС ПРОЧНОСТИ

Если быть честным, он его всегда ненавидел. Отчасти даже боялся. Это как поход к зубному врачу - ты вроде бы знаешь, что сейчас современное оборудование, что у дантиста опыт и квалификация, что прекрасное обезболивающее, но все равно очень тяжело переносишь любые манипуляции на своих челюстях. Нет, самое болезненное уже закончилось - теперь только профилактический осмотр. Но все равно неприятно. Дантист обзавелся новым ноутбуком - взамен убитого на днях, и теперь ревностно изучает результаты своего труда. На экране ноутбука - графики, тут и температура выпускных газов, и загрузка форсунок, и давление наддува, какие-то трехмерные диаграммы...

Рев мотора - стрелка тахометра ползет к красной зоне. Тормоза хватают колеса за диск, плавно и вместе с тем достаточно жестко чтобы заставить сбросить скорость. Передняя ось поворачивается не спеша, без резких движений, словно это вальс, а не гонка. Вот он, апекс - высшая точка поворота - на нее нацеливаются заранее, весь проезд в голове водителя выстраивается еще до начала изменения траектории движения. Зайти максимально широко, пересечь всю ширину проезжей части, обрезать "макушку" поворота на апексе - там, где соотношение векторов скорости и центробежной силы будет оптимальным, и выйти также широко. Потерять как можно меньше скорости и драгоценных долей секунды...

Белоснежный Марк выставил бок, замедлился, вылизывая кромку асфальтового полотна передними колесами, плюнул язычком пламени из глушителя, спрямился на выходе и выстрелил вперед.

***

Когда он проснулся - девушки под боком уже не было. Даниэль сел, посмотрел по сторонам - вот ее шелковая ночная сорочка, скомканная, лежит в изголовье.

- Зая! - громко позвал он.

Никто не откликнулся.

- Малыш, ты дома?

Ни звука.

- Ох уж эти женщины... вот куда надо было подорваться в такую рань, в выходной день?

Даниэль поднялся, натянул футболку и треники, босиком двинулся сначала в гостиную, потом заглянул в ванную - Карамельку обнаружить нигде не удалось. Наконец он вошел на кухню.

На столе стояла глубокая тарелка, накрытая крышкой от кастрюли и заботливо укутанная полотенцем. Сверху лежал клочок бумаги, испещренный маленькими, корявыми буковками.

"Я с Брюсселем. Не переживай. Скоро приеду"

Он развернул полотенце, снял крышку - под ней обнаружилась небольшая гора сырников. Прикоснулся к тарелке - она была горячей, значит хозяйка сбежала из дома совсем недавно. Даниэль повернулся - кофе-машина все еще грела стеклянный чайничек свежезаваренного кофе.

- Моя ты умница, - вздохнул парень. - Но лучше бы меня с собой взяла.

Хотя и понимал умом - его присутствие будет лишним. То, что сейчас происходит между Брюсселем и его девушкой - слишком интимное, слишком сокровенное, чтобы примешивать сюда еще кого-то, тем более какие-то сильные чувства, глубокие связи. Ей нельзя отвлекаться. Понадобится концентрация, полная самоотдача. Возможно, с криком. Возможно, со слезами. Это будет грубо. Жестко. На износ. На пределе возможностей Карамельки - а может быть, и за их пределами.

***

Море в этой части пролива гладкое, словно полированное стекло. На рейде замерли махины контейнеровозов, осевшие в воду под тяжестью груза на половину высоты корпуса. Палубы заставлены стальными ящиками длиной по 20 и 40 футов, трудяги ждут своей очереди на контейнерный терминал в рыбном порту. На берегу же небольшой песчаный пляж и лодочные причалы, а чуть повыше - в ложбинке на склоне холма петляет змеей черное полотно асфальта.

До 50-х годов на этом месте была городская свалка. После закрытия пробовали создать яблоневый сад. Высадили несколько тысяч саженцев, но они так и не прижились. А в 1980-ом году развернулось строительство. В некоторых местах грунт попался очень мягкий, было решено вынуть весь объем земли до скальной основы. Но когда пригнали тяжелый бульдозер - он провалился по самую кабину. Оказалось, здесь проходит подземная река. Пришлось вызывать более крупного, карьерного собрата. Целую неделю отводили воду, вытаскивали технику, меняли грунт на скалу. Строительные работы по проекту длились десять лет.

За основу проекта была взята конфигурация японской трассы Цукуба. Змеинка — это один из самых широких и протяженных трэков в России. Длина 1200 метров, ширина 11 метров, восемь поворотов с перепадом высот около 25 метров.

Помимо всего прочего - здесь необычайно красиво. С картодрома открывается вид на восточную часть пролива Босфор Восточный, мост на остров Русский и кампус Дальневосточного Федерального Университета. Да и само место знаковое. Здесь начался весь российский дрифт.

Город еще спал. Было тихое, солнечное, субботнее утро. Трек пустовал - в этот час желающих так рано выбраться из постели не нашлось. Самурая оставили внизу, на трассе, на прямом участке перед зрительскими местами. Свою пятиметровую баржу Брюс закатил чуть повыше, на территорию, отведенную под технический парк. Они расположились на багажнике Крауна - Брюссель разлил чай из термоса в пластиковые кружки, расстелил пару листов газеты "Дальпресс" чтобы не заляпать лако-красочное покрытие.

- В твоем подъезде из чьего-то ящика вытащил, - объяснял он Карамельке происхождение газеты. - Не, ну так-то хорошая вещь. Верстак застелить, например. Все же никакой вредной химии, натуральный свинец, без "Е"-шек.

Карамелька кивала и жевала пирожок на пару, с мясом, кислой капустой и перчиками. Над трассой поднимался непередаваемый аромат, из-за которого в закрытых помещениях иной раз срабатывают датчики дыма.

- Ну, вроде ничего, - Брюссель впился зубами в свое лакомство.

- Не дошли немножко, - ответила Карамелька. - Их по-правильному надо до обеда на пару выдержать. Тогда будут вообще как надо. Слушай, мы милкис не купили...

- Ну я, это, - Брюссель понуро опустил голову.

- А я говорила, - девушка с укором посмотрела на парня.

- Ладно, можешь сделать мне больно один раз, - разрешил Брюссель.

- Мы Вэшке буст-контроллером дунули в сток мотор 1 бар, и даже САФКой смесю не подогнали, - сказала Карамелька.

- Родная, ты так-то не жести! - возмутился Брюс. - Под такой конкретный садизм я не подписывался!

- Кстати, датчика ЕГТ у нас нет, а раз проблемы не видно, то ее как бы не существует, - с улыбкой добавила девушка.

- Ну, хольсет мне в джейзет, - процедил Брюссель, стиснув зубы. - Ты у меня сейчас попляшешь... пошли!

***

Он пил крепкий черный кофе без сахара, когда зазвонил мобильный телефон. И можно было бы проигнорировать - но именно для этого контакта Даниэль в свое время установил отдельную мелодию вызова.

Поэтому пришлось срочно бросить очередной сырник, вскочить и побежать в спальню - телефон оставался на тумбочке, в изголовье кровати.

- Алло!

- Доброе утро, - голос Хана был ровным, спокойным. - Разбудил?

Спросил с сочувствием, словно извиняясь за причиненное беспокойство.

- Нет, брат, все нормально, - Даниэль сел на кровать, глубоко вздохнул, переведя дыхание. - Рассказывай.

- Встречался вчера около полуночи с Бэйшором, - ответил Хан. - Есть тема катнуть на университетской трассе. А то давно нормального движения не было, все как-то кучкуемся по своим песочницам.

- Опасная тема, Хан, - парировал Даниэль. - Место пристрелянное, они туда обязательно приедут. А случись что, выезд с острова перекрывается на подлете к мосту, мы все там останемся.

- Ну мы жестить не будем, - сказал Хан. - По три заезда на пару, по три машины с клуба. Сегодня Бэй с Домино собрался переговорить, а я с Дзинтаро встречусь. Если хотя бы три клуба соберется, выдвинемся. Может еще кто из одиночек подтянется, Бэй хотел клич по сетям кинуть. Не, ну перед оконцовой сезона надо жахнуть. Заодно посмотрим, где и у кого что отстегнется.

- Тут ты прав, - согласился Даниэль. - Лучше пусть на университете все проблемы вылезут, чем на закрытии сезона. Тебе Гриф звонил?

- Нет еще, - ответил Хан. - Ближе к концу следующей недели с ним словимся, он во Владе будет. Хабруйск в теме. С Благи пацаны пока ответа не дали, но знаю что готовят технику.

***

Рев трассы, резкий свист блоу-оффа, белоснежный Самурай поднимается откуда-то снизу, пролетает прямик и резко сбрасывается перед дугой зрительского поворота.

- Дроссель слишком рано закрыла, - констатировал Брюссель.

Он устроился на переднем пассажирском сиденье Марка, вооружившись ноутбуком.

- Подожди, мне привыкнуть надо, - парировала Карамелька. - Ты знаешь, как он на третьей валит?

- Конечно знаю, - Брюс повернул экран ноутбука к ней, продемонстрировал кучу каких-то графиков с разноцветными линиями на черном фоне. - Поэтому и говорю, ты рано дроссель закрываешь. Не до конца нагружаешь мотор. Давай еще раз, теперь против часовой, внизу не долетая перемычки резко оттормаживаешься и ныряешь к самому апексу...

Очередной проезд по кругу подошел к концу. Машина катится по инерции, Карамелька ждет вердикта.

- Пятьдесят две секунды, - оглашает приговор Брюссель. - Мде, в кольцо так не едут.

- Постой, а ты ждал, что мой диван в кольце поедет на хорошее время? - удивилась Карамелька.

- Понимаешь, дело мастера боится, а не инструмента... - начал Брюс.

- Ах, тебе мастера подавай! - воскликнула Карамелька.

Самурай дернулся всем кузовом, замер. Развернулся, доехал до поворота, остановился. Дальше - пологий подъем, плавно изгибающийся вправо, переходящий в стартовую прямую. А потом - дуга поворота на 180 градусов. Карамелька выжидающе посмотрела на Брюсселя.

- В ближний угол или в дальний?

- В дальний, - сухо ответил Брюссель, сглотнул слюну. - Как на Одайбе.

- На Одайбе? - переспросила девушка.

- Я, если что, на химчистку салона денег дам, - ответил Брюссель, проверил ремни безопасности, крепче сжал в руках ноутбук, обреченно вздохнул. - Ты только дроссель рано не закрывай...

Карамелька послушно кивнула. Автомат на "драйв", зажать тормоз, тахометр на две тысячи. Стронуться плавно, не уйти в букс. Мотор рычит, раскручивается, обороты уходят в красную зону. Вторая. Турбины надувают воздухом впуск, и машина выстреливает. Третья. Стартовая прямая. Она быстро перебирает ладошками руль - едва касаясь обода - сначала уводит машину влево, потом резким движением забрасывает в противоположную сторону, в полукруг поворота; одновременно с этим - четким, ювелирным движением переключает рычаг автомата с драйва на двоечку, здесь главное не перепрыгнуть на "эльку", иначе мощность двигателя просто порвет коробку передач.

Заднюю ось срывает в букс, поднимается пелена белого дыма, он отчаянно цепляется за покрытие передними покрышками. К счастью, развал на передней оси выставлен под выворот - чтобы обеспечить оптимальное пятно контакта с дорогой при максимальных углах поворота колес. Белоснежный Марк движется по широкой траектории, задними покрышками почти у самой кромки асфальта - дальше немного гравия в зоне вылета и зеленый косогор.

Где-то там, на федеральной трассе, не доезжая международного аэропорта - находится развлекательный комплекс "Приморское кольцо", больше известный как Примринг - самая опасная дрифтовая площадка страны. Постановка в занос на скоростях около 140 км\ч, в отбойники - именно это и называется "прыжок в стену". Не родился еще гонщик, способный просто приехать на Примринг и поставиться. Ну а здесь все немного проще - ошибешься на миллиметр, и будет постановка в зеленый косогор. Что не так опасно, но не менее обидно.

Брюссель не выдерживает и закрывает глаза...

Теплый летний день. На ярком, голубом небе ни облачка. Дует низами банка HKS. В салоне поют сверчки - это под давлением поперечных и продольных перегрузок пытаются сместиться кузовные панели, связанные точечной сваркой.

- Надо что-то придумать с каркасом, - задумчиво изрекает Карамелька, быстро перебирая руль ладошками, перекладывая автомобиль из одной траектории в другую. - А то начинаешь боком наваливать, кузов полотенцем скручивает.

Откуда-то сверху доносится стрекот роторных моторов - счастливые обладатели Рыкс спешат потренировать своих стальных коней. В отличие от пятиметрового дивана с шестью цилиндрами - они гораздо лучше приспособлены к кольцу, это их стихия.

- Все, заканчивай, - взмолился Брюссель. - Поедем отсюда, сейчас тут народа будет...

- А что так? - Карамелька плавно остановила машину. - Я дроссель слишком поздно закрыла?

- Поехали на Де Фриз, - предложил Брюс. - Дадим хотя бы десять стартов в ноль-двести по мосту, если нигде косяков не вылезет, закончим тебя мучить.

- Меня? - переспросила Карамелька, очень красноречиво посмотрев на товарища.

Амурский залив заволокло дымкой. Гонять становилось опасно - не ровен час, какой-нибудь незадачливый водитель шарахнется в сторону, прямо под колеса, а последствия столкновения на такой скорости будут фатальными для каждого участника. Да и не каждому хватит опыта среагировать на подлет уличного истребителя; все-таки правду говорят - ТурерВи не ездит быстро, он просто низко летает.

- Все, тормози, - попросился Брюссель. - Меня уже тошнит.

На этот раз Карамелька не стала ерничать или подкалывать, отпустила газ, плавно выжала тормоз, включила поворотник - белый Марк свернул с трассы под мост, где их ожидал заботливо припаркованный Краун Брюса. Затянула ручник, перевела автомат на паркинг, облокотилась на руль - кисти рук дрожали от усталости. Все-таки страшную силу создали японцы тогда, в далеких девяностых - ты уже не можешь продолжать, а эта машина валит и валит. И непонятно, где у нее находится предел прочности.

Брюссель просматривал логи с бортового компьютера.

- Хорошо, - сказал он. - Детон так и не вылез. ЕГТ стабильная. Охлаждения хватает. И это при том, что мы уже полдня на нём дубасим.

- Умеешь же... - улыбнулась Карамелька.

- Где вы учились, там я преподавал, - сказал Брюссель, продолжая рассматривать графики. - Слушай, там чай еще остался в термосе? Надо горло промочить, сушняк душит...

***

Было уже около четырех часов дня, когда входная дверь наконец-то щелкнула замком, любезно впуская хозяйку. Он вышел в прихожую. Карамелька устало выпустила из рук сумочку, выдохнула.

- Я устала и голодная, - сообщила она, и улыбнулась измученной, но довольной улыбкой.

- Тогда мы едем в ресторан, - догадался Даниэль. - Ты выдержишь дорогу до центра?

Карамелька снова улыбнулась и кивнула.

- Хорошо, тогда дай мне пару минут.

В центре города, как это обычно бывает в выходной - много народу. Но сейчас это в основном люди семейные, предпочитающие более спокойный досуг, а вот ближе к ночи начнутся развлечения для тех, кто погорячее.

Даниэль не спеша расправлялся со своими роллами. Она держала в кулачке глиняную ложку, прихлебывая крабовый суп. Ресторан поселился в двухэтажном здании, в историческом центре, недалеко от стадиона Динамо, по соседству с печально известными трущобами Миллионки - в конце девятнадцатого века здесь находился китайский квартал, место славилось криминалом, опиумом...

Но эти времена давно в прошлом. Сегодня в бывших трущобах ютятся салоны красоты, спортзалы, офисы разных компаний, и даже структурные подразделения администрации города. Однако своенравный дух прежней Миллионки не ушел - его можно почувствовать, стоит только остаться наедине в этих узких проулках, где так редко звучит человеческий голос, где стены старых зданий почти смыкаются над головой, пытаясь спрятать Миллионку от солнечного света.

После обеда они гуляли по спортивной набережной, дышали морем. У баржи открылся тир с призами, Даниэль заплатил за выстрелы, вооружился пневматической винтовкой. Она с наслаждением смотрела, как парень занимает место у стенда, как сжимает в руках оружие, как наливаются мышцами мужские руки...

Даниэль работал методично, четко, без спешки. Положил в мишень одну за другой пять свинцовых пуль, и протянул девушке выигрыш - небольшого плюшевого мишку.

- Ты где так стрелять научился? - Карамелька смущенно улыбалась.

- Как это где? - растерялся Даниэль. - В армии.

Джулия скучала наверху, на тротуаре возле кинотеатра - набережную с южной стороны венчала сопка. Они еще погуляли в небольшом сквере чуть пониже, там же обнаружился лоток с характерной эмблемой - нарисованным круглым черно-белым пингвином; Карамелька сидела на лавке и ела ложечкой мороженое, рядом сидел мишка, а Даниэль стоял перед ней и увлеченно рассказывал про новые фильмы, которые они непременно должны посмотреть вместе.

Центр города - поистине, удивительное место. Здесь можно повстречать кого угодно, особенно в выходной день. И не всегда эти встречи могут оказаться приятными.

Их было двое. Туфли удачно сочетались со спортивными штанами. У одного ветровка и характерная кепка, второй накинул кожаную куртку, и отсвечивал бритой головой. Тот что в кепке - уселся рядом с Карамелькой.

- Ну привет, красавица!

Она поежилась, посмотрела на Даниэля. Второй тем временем держался за спиной парня.

- Ребята, я бы не советовал... - начал Даниэль.

- А че, бл, так? - тот, что в кепке, развалился на скамейке, вытянул руку пытаясь обнять девушку.

Карамелька взяла мишку и отодвинулась от наглеца.

- Не хочется вам вечер портить, - вздохнул Даниэль.

- О как! - носитель кепки поднялся, сунул руки в карманы штанов, подошел к парню. - Слышь, а ты, на, че такой дерзкий?

- Привет, Дан.

Подошедшему на вид было около тридцати. Гладко выбрит, свежая белая рубашка, расстегнутая на груди - чтобы продемонстрировать золотую цепочку, джинсы, бритая голова. И ледяные, колючие, серые глаза. Они обменялись рукопожатиями, обнялись.

- Ну рассказывай, как оно.

- Да вот, гуляем, - Дан хмыкнул.

Его товарищ посмотрел на пару гопников, потом перевел взгляд на испуганную девушку, потом снова на незваных гостей.

- А что, проблемы?

- Да мы это... - замялся тот, что в кепке. - Хотели с тёлочкой познакомиться.

- Твоя? - сухо спросил знакомый Даниэля.

Тот кивнул.

- Пошли вон, - коротко сказал парень, и силы его слов оказалось достаточно, чтобы сбить спесь с уличной шпаны и отправить их подальше.

Карамелька хотела что-то сказать, но словно подавилась словами - заметила, что у знакомого Дана на одной из рук не хватает фаланги безымянного, и пальцы украшены синими наколками...

- Я вот тоже на свидание собрался, - сказал парень тем временем. - В кино идем. Мама просит, чтобы ты к нам в деревню приехал. Сам понимаешь.

- Да, какой вопрос, - кивнул Даниэль. - Давай в начале сентября? Я просто сейчас по работе загружен.

- Нормально, - его друг кивнул, они пожали руки.

- Кто это? - тихонько спросила Карамелька, глядя ему в спину.

- Друг детства, росли вместе, - ответил Даниэль, садясь рядом на лавку.

- Где это ты с ним рос? - спросила Карамелька шокировано.

- На Окатовой, - ответил Даниэль. - В гостинках. У него отец рано умер. Жили неважно. Он пока на зоне сидел, я его матери помогал. Ты не суди человека, пока не узнаешь, он на самом деле хороший парень, просто не повезло в жизни.

Стемнело. Долгий день подходил к концу. Она досушила волосы феном и теперь, стоя перед зеркалом в прихожей, тщательно расчесывала прядочку за прядочкой - начиная от кончиков, чтобы не травмировать.

Даниэль подошел сзади, обнял девушку за талию.

- Не мешай, - прошептала Карамелька. - Я же сейчас приду...

Он ткнулся носом в ее макушку.

- Ты мне дашь закончить? - улыбнулась девушка.

Сначала раздался звонок. Спустя пару секунд в дверь постучали.

- Мы кого-то ждем? - спросил Дан.

Посмотрел в зеркало - в отражении Карамелька глядела на него испуганными глазами.

- Солнышко, это я! - донесся приглушенный голос Филиппа.

Карамелька аккуратно положила фен на шкафчик - не хватало разбить его еще раз.

Снова стук в дверь.

- Дорогая, я виноват! - надрывался Филипп. - Можно же все исправить!

Карамелька подошла к двери, посмотрела в глазок - да, сомнений нет. Он принес огромную охапку цветов, какую-то коробку, бутылку шампанского... и видимо, уже где-то выпил.

- Давай начнем сначала! - продолжал Филипп. - Ты мне такие жесткие рамки поставила, я просто не выдержал!

- Филипп, уходи! - крикнула Карамелька. - Я не хочу тебя видеть!

- Дорогая, прости! - ответил Филипп. - Дай мне второй шанс!

- Филипп, у нас все закончилось! - крикнула Карамелька. - Не мешай мне жить!

- Милая, у нас же свадьба... - голос Филиппа сел, видимо, утомился орать через дверь. - Я же все приготовил. Платье то самое, которое ты выбрала.

Карамелька молчала.

- Я узнал про те курсы, - продолжал Филипп. - Ну помнишь, ты хотела? Для молодых родителей. Можем хоть сейчас записаться.

Карамелька всхлипнула.

- Филипп, уходи! - простонала она. - Я не буду с тобой!

- И это... - Филипп не унимался. - Я сегодня ездил в тот магазин, коляску смотрел. Легкую, чтобы тебе с ней было удобно.

Карамелька закрыла лицо ладошками, затряслась от плача. Даниэль бережно обнял девушку за плечи, повел в спальню.

- Вот, садись, - усадил на кровать. - Я сейчас вернусь.

И вышел, захлопнув дверь в спальню. Карамелька удивленно посмотрела ему вслед.

Филипп перевел дыхание, снова оглядел букет. Ну это же ее любимые розы, как могут не понравиться? И шампанское то самое. И белье он ей купил любимой люксовой марки, благо размеры записал еще с тех времен...

Лязгнул дверной замок. Филипп подтянулся, расправил плечи.

- Дорогая, я...

Дверь распахнулась, и Даниэль врезал наотмашь, с размаху. Зазвенела, покатилась по полу бутылка. Филипп не удержался, плюхнулся на задницу и съехал вниз по лестничному пролету, растянулся на площадке между этажами.

Даниэль встал над ним, бросил рядом коробку с подарком и букет.

- Оставь девушку в покое, - сказал он. - Ты ее уже давно потерял.