Слёток. Часть I. Глава 2.
А впереди была ещё одна дверь, на этот раз плотно закрытая. Мама с силой нажала на дверную ручку, дверь со скрипом распахнулась и Сенечка очутился на точно такой же асфальтовой дорожке, что вела от корпуса к воротам. На мгновение Сенечке показалось, что он никуда не выходил и всё ещё находится на территории интерната. Но по другую сторону дороги вместо привычных корпусов был ещё один забор. Забор был очень похож на интернатский, такой же высокий и старый. Только выкрашен он был в белый цвет, а за ним высились золотые купола с крестами. Сенечка обернулся, чтобы посмотреть на забор интерната и увидел Тамару.
– Где вы там застряли? – Недовольно спросила Тамара. – Я уж думала, вас охранники решили не выпускать.
– Мы учились турникет проходить, – впервые за всё утро улыбнулась Мама.
– Понятно. Ладно, садитесь в машину, ехать пора.
Слово "машина" Сенечка знал. Иногда по дорожкам интерната ехала высокая громыхающая повозка, вывозившая баки с мусором. От неё всегда противно пахло. Когда она появлялась на дороге, нянечки кричали "Осторожно, машина!" Была ещё и другая машина, у неё сзади стоял дом без окошек. В этом доме привозили хлеб и прочие продукты. Сенечка стал крутить головой, пытаясь увидеть, какая машина к ним приедет. Но Мама повела его к небольшой, чуть повыше Сенечки, железной коробке на колёсах. Коробка была выкрашена белой краской, лишь посередине шла широкая жёлтая полоса.
– Вот, Сенечка, это наша машина. – Вновь заговорила Мама. – Сейчас мы в неё сядем и поедем кататься.
Мама потянула серебристую ручку и часть стенки коробки вдруг откатилась в сторону. Сенечка увидел перед собой пару ступенек, за которыми была небольшая светлая комнатка. В комнатке стояло несколько кресел с высокими спинками. В одном из кресел уже сидела девочка Таня и что-то бормотала про себя.
– Залезай, Сенечка. Рукой за поручень возьмись... Так, теперь ногу на ступеньку... Голову нагни, чтоб не удариться. Вот умница!
Сенечка всё же ударился макушкой о край дверного проёма. Но совсем не больно, так что Мама и Тамара ничего не заметили. Потолок машины был очень низким и Сенечке пришлось стоять, сильно нагнув голову. Вслед за Сенечкой внутрь забралась и Мама. Она посадила Сенечку в кресло возле двери и сама села рядом. Нянечка Тамара поднялась в комнатку последней. Закрыв дверь, она села напротив Тани и громко сказала водителю:
– Мы готовы!
Сенечка услышал негромкий щелчок, впереди что-то тихо заурчало и пол начал мелко дрожать. Потом что-то хрустнуло, Сенечку мягко вжало в спинку сиденья. Забор за окном машины стал медленно отступать назад. Это было похоже на старую карусель, которая когда-то стояла во дворе интерната. У карусели были круглые сиденья из крашеных досок. На них нужно было сесть боком и оттолкнуться от земли ногами. Тогда карусель начинала вращаться и деревья во дворе словно начинали бег по кругу. Потом карусель сломалась, долгое время стояла без дела, пока однажды её не разрезали и не увезли...
Забор за окном убегал всё быстрее и вскоре сменился подстриженным кустарником. А впереди, за окном водителя, уже виднелись высокие белые дома. Такие дома Сенечка раньше видел только на картинках. Он жадно всматривался в мелькавшие за окном фасады и никак не мог понять: почему же раньше ему не разрешали увидеть всё это?
Машина замедлила ход и остановилась возле столба, на котором висел разноцветный фонарик. Он был похож на гирлянду, которой украшали высокую старую ель у центрального корпуса. Зимой ребята приходили смотреть на ёлку, но в корпус их не пускали – там жили директор и главный врач, которых боялась даже заведующая Валерия Евгеньевна. Сенечка, улыбаясь, смотрел как мигает зелёный огонёк фонарика. Обычно так мигала гирлянда, только там огоньков было больше и мигали они поочерёдно. Когда зелёный огонёк погас, над ним загорелся жёлтый и почти сразу красный. Сенечка ждал, когда красный огонёк начнёт мигать, но вместо этого под ним зажёгся жёлтый. Когда они погасли и загорелся зелёный, машина снова покатилась вперёд. Дорога, по которой они ехали, стала шире, мимо них стали проезжать другие машины. Одни машины были совсем низенькими, другие наоборот, казались огромными. Сенечка оглядывался на Маму, смеялся и показывал на них пальцем.
– Да, Сенечка, это машины, – говорила Мама. – А это автобус. Вилишь, какой он большой? А внутри сидят дяди и тёти. Видишь? Люди...
– Йю-йи! – Попробовал повторить Сенечка. Он знал, что у него плохо получается и говорил очень редко. Чаще всего, когда он был сильно возбуждён, как сейчас. Непослушный язык и непривычные к речи губы вместо согласных букв вытолкнули на подбородок струйку слюны.
– Ну, вот, обслюнявился... Подожди, не крутись, дай подбородок вытру.
Сенечка послушно подождал, пока Мама платочком вытрет ему лицо и снова повернулся к окну. Белые дома сменились другими, длинными и бледно-розовыми. Нижние этажи домов были сплошь из стёкол. Громадные, больше человека, окна светились ярче новогодней гирлянды. В одних окнах лежали разные, большей частью незнакомые предметы. В других висели разноцветные листы с буквами и рисунками. А один дом так удивил Сенечку, что ему захотелось выскочить из машины и подойти поближе. Машина в это время снова стояла возле фонарика, который Мама называла "светофор". Сенечка попытался встать, но Мама тут же усадила его обратно. Тогда он начал тыкать пальцем в окно и несколько раз прокричал:
– Йю-йи! Йю-йи!
Слюна вновь брызнула изо рта на подбородок, но Сенечка не обратил на это внимание. Он был полностью поглощён невиданным зрелищем: в огромном окне стояли люди. На них была странная одежда, а один человек был совсем голый, только на ногах были ботинки. Люди стояли совершенно неподвижно и выглядели очень необычно.
– Йю-йи!
– Нет, Сенечка, это не люди. Это манекены. Куклы, понимаешь?
Сенечка удивлённо оглянулся на Маму. Конечно, Сенечка понимал, что такое кукла. В интернате было самые разные куклы, но таких громадных не было. Да и зачем они? Как с ними играть?
Мама поняла взгляд Сенечки по-своему:
– Горюшко ты моё, я так на тебя платков не напасусь...
Машина двинулась дальше, оставив дом с громадными куклами позади. Сенечка вновь прилип к окну. Длинные бело-розовые дома сменялись высокими белыми, затем стали появляться не такие высокие и длинные дома из светло-серой плитки. Между ними встречались совсем маленькие, даже меньше интернатских корпусов, дома с окнами во всю стену. Как и в окнах длинных домов, здесь тоже были рисунки и надписи, но больших кукол в них не было. Сама дорога тоже изменилась – если раньше машина ехала совсем рядом с домами, то теперь вдоль дороги стали появляться зелёные лужайки с коротко подстриженной травой и невысокими деревьями, за которыми прятались окна домов. Сенечка смутно помнил, что похожие лужайки он видел на картинках, но никогда не думал, что это так красиво. Ему очень хотелось выйти из тесной комнатки и погулять по лужайкам. Но машина продолжала ехать дальше, открывая всё новые, невиданные места.
Внезапно сзади раздался страшный вой. Машина тут же затормозила и свернула к тротуару. Сенечка испуганно оглянулся и увидел, как мимо них, завывая и мигая огнями, промчались несколько красных машин.
– Не бойся, – сказала Мама. – Это пожарные. Где-то пожар, вот они и торопятся, чтобы потушить огонь побыстрее. Помнишь, как в интернате помойку тушили? Тогда тоже пожарные с сиреной приезжали...
Пожар Сенечка помнил. Громадный мусорный контейнер, который стоял в самом дальнем углу парка, загорелся, когда дети уже легли спать. Сначала его пытались потушить вёдрами с водой, но пламя разгоралось всё сильнее. Огонь поднимался выше деревьев, его отблески плясали на стёклах окон и стенах палаты. Было очень страшно. Потом приехала большая красная машина и вскоре страшный огонь погас, оставив после себя облако пара над деревьями.
Сенечка так увлёкся разглядыванием домов и машин, что совсем забыл про Тамару и Таню. Но тут позади сперва раздался басовитый рёв Тани, затем громкий возглас нянечки Тамары:
– Ну, спасибо! Приехали!
Машина резко остановилась, из кабины выглянул водитель:
– Чего у вас там?
– Известно чего. Накаркал ты.
– Обоссалась?!
– И обоссалась, и обосралась. Тьфу, пропади оно всё пропадом! Знали же, что девчонке ехать надо! И всё равно: в дорогу напоили-накормили, а памперсы надеть не подумали!
Водитель тоже плюнул и сказал несколько слов, которые Сенечка раньше не слышал.
– Ты полегче языком-то! – Прикрикнула нянечка. – Чего материшься при женщинах и детях?
– Да других слов нету! – Воскликнул водитель. – Машина только после капиталки, весь салон до блеска вычистили. А тут такое!.. Открой лучше окно, а то вонь в сиденья впитается.
– Оно так и так провоняет, если не убрать сейчас, – ответила Тамара. – Давай в какой-нибудь укромный закуток встань, да надо с тряпками что-то придумать.
– Сейчас. Знаю я тут один дворик, там рядом хозмаг недорогой.
Водитель отвернулся, и машина прыжком рванула вперёд так, что ехавшие по дороге другие машины злобно загудели им вслед. От неожиданности Сенечка едва не слетел со своего кресла.
– Держись крепче! – Скомандовала Мама и сама что есть силы вцепилась в поручень. В салоне запахло интернатским туалетом, по полу растеклась мутная лужица. Машина резко свернула вправо и нырнула в проезд между домами. Сенечка увидел большой двор, в центре которого находился невысокий домик, окружённый забором. Там, за забором ходили ребята, мальчики и девочки. Они были разные, большие, как Таня, и совсем маленькие, как Мишенька. Все они были одеты в одинаковые пиджаки.
– Йю-йи! – Снова брызнул слюной Сенечка.
– Люди, да. – Отозвалась Мама. – Ребята идут в школу. Подожди, дай вытру...
Слово "школа" Сенечка даже не пытался повторить. Он лишь смотрел на проносящуюся за окном ватагу школьников и снова пытался понять, почему до сих пор ему не разрешали всё это увидеть?
Машина прокатилась вдоль школьного забора, пару раз подпрыгнув на "лежачих полицейских". В конце забора водитель свернул в небольшой проулок, затем машина проскочила ещё один маленький дворик и остановилась у края парка. Гриша заглушил двигатель и повернулся к пассажирам:
– Тамара! Вы пока в парке погуляйте, а я в магазин сбегаю. Значит, тряпки нужны, пакеты для мусора. Что ещё?
– Что-нибудь моющее посмотри, Гриш. И освежитель какой-нибудь, вонь отбить.
– Понял! Выгружайтесь, я машину запру от греха.
Мама снова взяла Сенечку за руку, открыла дверь, первой вышла на улицу и помогла спуститься Сенечке. Выйдя из машины, Сенечка сразу потащил Маму к парку. Он был одновременно похож и не похож на интернатский парк, в котором Сенечка гулял почти каждый день. Между высокими деревьями были протоптаны дорожки, по обеим сторонам которых рос плотный кустарник. На кустах вовсю цвели белые и розовые цветы.
– Смотри, Сенечка, как красиво! А запах какой! Понюхай цветок, не бойся.
Сенечка послушно понюхал. От цветов пахло чем-то вкусным и сладким.
– Нравится запах? А летом вместо цветов будут вкусные ягоды. Помнишь, я тебе приносила варенье из шиповника?
Варенье Сенечка помнил. В интернате иногда давали варенье на полдник. А шиповник Сенечка вспомнить не мог, как ни старался.
Тем временем нянечка Тамара сняла плащ и повесила его на зеркало машины. Затем отвела в кусты продолжавшую реветь Таню. Сенечка хотел было пойти следом, но Мама его остановила:
– Не ходи. Не надо сейчас мешать Тамаре Николаевне и Тане. Пойдём лучше вон к тем яблоням.
Сенечка посмотрел, куда показывала Мама. В нескольких шагах от них росли три дерева, чьи стволы причудливо переплелись между собой. Сенечка быстро, как только мог, подбежал к необыкновенным деревьям. Присев на корточки, он внимательно рассматривал сплетённые тела диких яблонь, гладил грубую кору деревьев, полной грудью вдыхал аромат покрытых цветами ветвей.
Вскоре вернулся водитель Гриша. В правой руке он нёс небольшое пластмассовое ведёрко, в левой руке у него был надувшийся круглым пузом полиэтиленовый пакет.
– Тамар! Где ты там?
Нянечка Тамара выглянула из-за кустов:
– Тут мы.
Гриша подошёл к машине, поставил ведро на землю. Усмехнулся, увидев висящий на зеркале плащ.
– Я тут всякой всячины накупил, да заодно воды у девчат в магазине набрал.
– А тряпки не забыл?
– Как можно! – Улыбнулся Гриша. – Вон, целый пакет тряпок, мешков, химии всякой для мытья...
Нянечка вышла к машине, заглянула в пакет.
– Ты весь магазин скупил, что ли? Учти: я за всё это платить точно не собираюсь!
– Не переживай! Я вашему директору счёт выставлю за чистку салона.
– Правильно. А я директору подскажу, чтобы он стоимость счёта на "четвёрку" повесил. В следующий раз не будут забывать подгузники надевать на больных. Так, давай сюда пакет. Где тут у тебя что?..
Тамара Николаевна вытащила из брюхастого пакета несколько небольших свёртков.
– Хорошо, что воды набрал. Стойте тут, я пойду эту засранку подмою и памперс ей надену.
Нянечка вновь ушла за кусты, прихватив несколько свёртков и ведёрко. Почти сразу из-за кустов раздался рёв Тани.
– А ну не реветь! – Прикрикнула Тамара. – Подумаешь, вода холодная! В следующий раз не будешь в трусы срать!
Водитель Гриша вновь усмехнулся и полез в карман за сигаретами. Сенечка понял, что к курящим лучше не подходить и снова повернулся к деревьям. Из-за кустов доносился затихаюший плач Тани и негромкий голос Тамары. Спустя какое-то время Таня совсем перестала реветь и можно стало расслышать, что именно говорит нянечка:
– Вот и молодец, вот и умничка. Видишь, ничего страшного. Подумаешь, вода холодная! Зато теперь наша Таня чистая и сухая. Вот, какая красавица. Пойдём...
Сенечка не знал, стала ли Таня красавицей. Она всё также раскачивалась и бормотала себе под нос. Но теперь на её толстых губах появилась лёгкая улыбка.
Тамара подвела Таню к машине:
– Постой здесь, подыши свежим воздухом. Заодно на солнышке погреешься. Гриш, достань у меня из кармана плаща "беломоринку", пожалуйста, руки мокрые...
Но только успела нянечка закурить, как к ним подбежала старуха. Она была очень худая и очень высокая. Наверное, из-за своего роста старуха сильно горбилась и была похожа на Бабу Ягу.
– Это что это вы тут устроили? – Закричала старуха. – Нашли тоже место для курилки! Да ещё дебилов своих тут выгуливать притащили! Я вот сейчас полицию вызову!
– Гражданочка, успокойтесь, – улыбнулся в ответ водитель Гриша. – Мы через пять минут уедем.
– И нечего мне тут лыбиться! – Ещё больше рассердилась Баба Яга. – Вы уедете, а говно за вами кто убирать будет? Мне из окна всё видать!
Нянечка Тамара тяжело вздохнула и потушила папиросу.
– Я сейчас всё уберу, никакого говна не останется.
– Вот-вот, убирайте! И сами убирайтесь, нечего тут своими уродами нормальных людей пугать! А в полицию я сообщу! И номер машины им скажу, пусть штрафанут хорошенько! А то улыбочки он тут строит! Весь сквер засрали, уроды!
Старуха умчалась прочь, продолжая выкрикивать ругательства.
– Вот же старая... – Нянечка сказала незнакомое слово. Водитель засмеялся:
– А как насчёт полегче языком?
– Да ну тебя! Покурить спокойно и то не дадут!
Тамара снова скрылась за кустами. Обратно она вышла с чёрным пластиковым мешком.
– Гриш! Ты мусорный контейнер поблизости не видел?
– Да вон за углом помойка. Давай отнесу!
– Не надо, потом отмываться придётся.
Тамара ушла. Сенечка мало что понял из криков старухи Яги, но почувствовал, как расстроилась нянечка и ему тоже стало грустно. Было досадно, что такой замечательный день может испортить одна злая бабка.
Тамара ходила недолго. Вернулась уже без мешка, на ходу вытирая руки пучком сорванной травы. Прошла за кусты, тут же вышла обратно с ведёрком. Водитель Гриша открыл машину. Нянечка забралась внутрь и Сенечка подумал, что они сейчас поедут дальше. Он тоже направился было к машине, но Мама его остановила:
– Не спеши. Нужно убрать в салоне. Тамара Николаевна скажет, когда можно будет садиться.
Уборка – это было понятно. Уборку делали в палате каждое утро, после второго завтрака, когда ребята обычно гуляли в парке. После уборки в палате был мокрый пол и пахло чем-то резким и неприятным. Сенечка понял, что можно ещё погулять и повёл Маму по тропинке между деревьями.
– Любовь Фёдоровна! – Окликнула Маму выглянувшая из машины нянечка. – Вы далеко не уходите! Я быстро тут вымою и поедем дальше!
– Конечно, конечно, Тамарочка Николаевна! Мы здесь, рядышком...
Сенечка осторожно шёл по дорожке и вертел головой во все стороны, пытаясь увидеть всё и сразу. Поэтому первым увидел в просвете между кустами серую кучу перьев, размером с небольшой мячик. Такие перья Сенечка находил в парке интерната, но целую кучу он не видел никогда. Сенечка удивился и хотел подойти поближе, но мячик из перьев вдруг встрепенулся, открыл круглые чёрные глаза и пронзительно закричал. Сенечка испугался и прижался к Маме.
– Не бойся, Сенечка. Это лишь воронёнок. Больших ворон видел? А это птенец, вороний ребёнок. Значит, где-то рядом есть гнездо, из которого он выбрался. И его мама должна быть где-то поблизости.
Словно в подтверждение прямо над головой Сенечки раздалось громкое карканье. Услышав его, воронёнок закричал в ответ и Сенечка вдруг понял, что испуганный воронёнок кричит своей Маме "Я здесь!"
– Пойдём обратно, Сенечка. Слышишь, ворона-мама прилетела, за своего сыночка беспокоится. Пошли потихоньку, не будем их пугать.
Сенечка послушно попятился от воронёнка. Стараясь не шуметь и не делать резких движений, они по тропинке вернулись к машине. Все двери и окна машины были открыты настежь. Таня по-прежнему стояла рядом с машиной и что-то тихонько рассказывала сама себе. Нянечка Тамара привычно орудовала тряпкой в салоне, а водитель Гриша стоял возле пассажирской двери и держал громадный чёрный мешок для мусора. Услышав шаги приближающихся Сенечки и Мамы, Гриша обернулся:
– Что-то вы быстро нагулялись.
Мама улыбнулась:
– Сенечка воронёнка нашёл, сидит под деревом, маму зовёт. Вот мы и ушли, чтобы не пугать малыша.
– Слёток, значит...
– Слёток? – Не поняла Мама.
– У нас в деревне так называли птенцов, которые начали вылетать из гнезда. Рановато ваш воронёнок выбрался, они обычно в конце июня пробуют на крыло встать. А тут май ещё не кончился.
– Может, выпал?
– Может, и выпал, – пожал плечами Гриша. – Только всё равно лучше его не трогать. Так есть шанс, что по веткам сумеет обратно забраться. Да и родители помогут. А если люди вмешаются, мать птенца может бросить, погибнет тогда несмышлёныш... Ну, чего у тебя там?
Последние слова Гриши относились к Тамаре. Нянечка выбралась из машины, бросила грязные тряпки в мешок, который держал Гриша и ответила:
– Всё нормально у меня. Сейчас маленько просохнет в салоне и можно дальше ехать. Пошли мусор отнесём да руки сполоснуть надо. Заодно и перекурим, чтобы старуха не видела. Любовь Фёдоровна, присмотрите пока за нашими детишками?
– И машину заодно постерегите, пожалуйста, – добавил Гриша. – Пусть салон проветрится хорошенько.
– Конечно-конечно, – отозвалась Мама.
Нянечка и водитель ушли. Сенечка сперва смотрел им вслед, а потом его внимание привлёк красный жучок с чёрными пятнышками на крыльях.
– Божья коровка, – сказала Мама. Жучок ползал по плащу нянечки Тамары. Сенечка протянул к нему руку, и божья коровка вдруг перелетела на раскрытую ладонь.
– Го-овга! – Восторженно повторил Сенечка. В этот раз слово получилось почти как у Мамы, и даже слюной Сенечка не забрызгался.
– Держи осторожней, Сенечка, – сказала Мама, – не сжимай руку.
Но Сенечка и сам понял, что неловким движением может навредить маленькому жучку. Он стоял совершенно неподвижно и затаив дыхание смотрел на красную капельку на своей ладони. Сенечка мог бы простоять так весь день, если бы вдруг Таня не ударила его по руке. Таня явно хотела ударить по божьей коровке и, если бы она стояла чуть ближе, то наверняка убила бы жучка. Но удар пришёлся выше ладони. Божья коровка тут же улетела, а Сенечка заплакал – не от боли, хотя удар был очень сильный. Было очень обидно за себя и за жучка. Ведь они не сделали Тане ничего плохого. Почему же она решила прогнать божью коровку? И Мама тоже спросила:
– Таня, ну зачем?
Но Таня продолжала бубнить что-то неразборчивое, злобно поблёскивая маленькими глазками. Мама поняла, что разговаривать с Таней бесполезно и вновь повернулась к Сенечке:
– Не плачь. Слышишь? Успокойся. С божьей коровкой ничего не случилась, она полетела к себе домой. А Таня просто глупая девочка. Вон, видишь, Тамара с Гришей возвращаются. Сейчас мы сядем в машину, отвезём Таню в её новый дом и больше ты с ней никогда не встретишься. Ну-ка, давай я слёзы вытру...
Сенечка послушно подставил лицо. Когда нянечка и водитель подошли к ним, Мама в двух словах рассказала о происшествии. Тамара задумчиво посмотрела на прячущую взгляд Таню и сказала:
– А ты, девица, как я погляжу засранка во всех смыслах... Ну, ничего, на новом месте тебя быстро отучат пакостить. Залезай.
Тамара надела снятый с зеркала плащ. Подняла с земли изрядно похудевший пакет и рывком затолкнула Таню внутрь машины, затем забралась сама. Но сели они не на свои прежние места, а заняли два кресла в самом хвосте. Успокоившийся Сенечка не стал ждать помощи от Мамы. Он самостоятельно залез в пахнущий незнакомыми цветами салон и сел на привычное место.
– Вот молодец! – похвалила его севшая рядом Мама. Водитель Гриша захлопнул двери с правой стороны машины, обошёл её спереди и сел в кабину. Снова раздался щелчок, заурчал мотор, и машина плавно покатилась к выезду со двора.
Сенечка опять прилип к окну, за которым проносились машины, дома, люди. Через открытые окна в салон врывался ветер и ворошил волосы на голове. Постепенно глупая выходка Тани стала вытесняться новыми впечатлениями и к Сенечке вернулось радостное ощущение небывалого праздника.
