Балтийский Ледовый поход 1918 года

Состояние русского флота зимой 1918 года можно было описать одним словом – катастрофа. После того, как весной 1917 года начался распад армии, флот больше других пострадал от упадка дисциплины. Именно во флотской среде были наиболее сильны анархистские настроения, именно на флоте матросы начали убивать офицеров и отказываться от подчинения командирам. Матросы Балтфлота уже с лета 1917 года использовались большевиками как «гвардия революции», а их отряды рассылались по всей России для насаждения революционного духа. В результате к январю 1918 года даже возможность вывести корабли с места стоянки вызывала серьезные сомнения.

В это время переговоры с Германией о мире зашли в тупик. 16 февраля Германия объявила, что считает перемирие закончившимся и возобновляет наступление. На северном направлении фронта действовала армия генерала Кирхбаха, которая начала быстрое движение на Петроград. Возникла необходимость спасения кораблей, которые находились в Ревеле и легко могли достаться наступающим немцам. Большевики быстро поняли, что угроза захвата флота может привести к тому, что морской путь на столицу окажется открыт, а германское командование сможет навязать побежденным любые условия. 17 февраля Морской комиссариат передал Центробалту директиву немедленно начать эвакуацию флота на морскую базу в Гельсингфорсе.

Советская историография, рассказывая об эвакуации из Ревеля традиционно писала о «выдающемся» партийном коллективном руководстве, особо отмечая роль начальника Ревельского укрепрайона В. Кингисеппа. На самом же деле, Кингисепп не сделал для кораблей решительно ничего, а спланировал и провел эвакуацию морской офицер русского императорского флота, капитан первого ранга Алексей Щастный. Действительно, сложно предположить, что столь сложную операцию флота мог осуществить кто-либо кроме настоящего профессионала, тем более далекий от флотского мира партийный функционер большевиков.

Стояла зима, морозы сковали лед, толщина которого достигла 70 см., эвакуация стала возможной лишь после того, как ледокол «Ермак» смог расчистить проход по морю. Всего за четыре дня с 22 до 25 февраля удалось вывести 56 кораблей. Эвакуация в последний день 25 февраля уже сопровождалась немецким обстрелом и бомбардировкой.

Однако злоключения флота на этом не закончились. 3 марта был подписан Брестский мир, по условиям которого русские корабли должны были покинуть Финляндию, где в это время шла Гражданская война между правительством, ориентирующимся на Германию и финской красной гвардией. Германия уже считала Финляндию своим сателлитом (уже осенью она будет провозглашена королевством, во главе с принцем Гессенским Фридрихом Карлом) и обвиняла советское правительство в том, что экипажи кораблей в Гельсингфорсе вмешиваются в финскую Гражданскую войну.

Моряки действительно оказывали помощь финской Красной гвардии, но при этом с наивной хитростью выдавались красными за частных лиц, уволенных со службы и теперь добровольно поступивших в финские отряды. Эта уловка совершенно не убедила немцев, которые легко могли использовать фактическое нарушение советской стороной условий мира для захвата кораблей уже на территории Финляндии. Поэтому перед флотом вновь встала задача эвакуации, теперь уже в Кронштадт. Эвакуация опять была поручена капитану Щастному, который 23 марта получил полномочия командующего Балтфлотом.

20 марта на борт ледокола «Тармо» тайно пробрались восемь офицеров. Командир корабля, участвовавший в заговоре, спрятал их в пустых каютах. 21 марта с утра на корабль прибыли премьер-министр П. Свинхувуд и сенатор Кастрси, с поддельными документами от совета комиссаров Балтфлота. Свинхувуд распорядился выйти в море, после того, как ледокол отдалился от берега, офицеры внезапно напали на сторонников большевиков и арестовали их. На корабле был поднят финский флаг, и он проследовал в Ревель, где уже находились немецкие войска. Так же был захвачен и ледокол «Волынец».

Во время нахождения в Финляндии часть офицеров, не согласных с политикой большевиков покинула корабли (стоит отметить, что это не было изменой присяге, так как советское правительство еще в январе объявило демобилизацию императорского флота), что плохо отразилось на положении флота – невозможно управлять такой сложной техникой, как боевой корабль, без специалистов. Пришлось рассчитывать лишь на тех, кто оставался с флотом, как капитан Щастный. Корабли были разделены на три отряда, первый из которых вышел в море 12 марта, сопровождаемый 2 ледоколами и через 5 дней прибыл в Кронштадт.

3 апреля полуостров Ханко был занят немецкими войсками из отряда фон дер Гольца, начав наступление на Гельсингфорс, который был захвачен 13 апреля. В этих обстоятельствах медлить с эвакуацией было уже невозможно. Однако быстро увести корабли не получалось. Некоторые из них встали на плановый зимний ремонт, в некоторых были повреждены механизмы. Пришлось буквально за несколько дней чинить машины, какие еще было возможно исправить.

4 апреля вышел второй отряд, вместе с ним в Кронштадт ушли последние линкоры. Финны к тому времени захватили 2 ледокола и вести отряд через льды было некому. Из-за неразберихи в управлении флотом, власти Кронштадта задержали ледокол «Ермак» используя его в собственных интересах, так что сначала путь во льдах пришлось расчищать линейным кораблям с их тяжелым и прочным корпусом. Только после долгих переговоров «Ермак» вернули и отправили навстречу второму отряду. 7 апреля ледокол был обстрелян с острова Лавенсари, а следовавшему в охранении ледокола крейсеру «Рюрик» немцы передали приказ вернуться в Кронштадт. Но русские корабли не подчинились и продолжили путь, 8 апреля встретившись с медленно идущим к Кронштадту вторым отрядом. И уже 10 апреля все корабли без потерь прибыли в Кронштадт.

Вот что вспоминал один из участников похода о прохождении сквозь льды: «Толстый лед, с трудом поддавался даже 19-тысячетонному линкору, шедшему под всеми 25 котлами. Приходилось останавливаться, отрабатывать назад и затем с разгона раскалывать ледяное поле. ... Все время приходилось следить за тем, чтобы линкор, идя по трещине и следуя ее извивам, не отходил от курса. Поэтому, идя по трещине, мы стопорили машины, разворачивались на курс и кололи ледяное поле в направлении курса... Идти было трудно, так как ночью не было видно трещин. … За ночь же можно было сойти с курса на несколько миль».

7 апреля из Гельсингфорса начал уходить третий отряд, в котором участвовали более сотни кораблей от эсминцев до тральщиков. Капитан Щастный отбыл в Кронштадт последним, лишь 11 апреля, под аккомпанемент огня немецких войск, уверенно двигавшихся к Гельсингфорсу. Во время эвакуации им не был потерян ни один корабль.

Месяц спустя после успешной эвакуации флота, капитан Щастный был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и расстрелян. Новому наркомвоенмору Л. Троцкому был не нужен офицер, который после удачной операции завоевал немалый авторитет среди моряков. Наступало время других героев…