Пролог Эпохи Расколов

Отвлеченный пролог для Эпохи Расколов, немного поясняющий, что произошло в прошлом

Ослепительный блеск солнца больно бил по глазам. Яркие лучи падали на море, придавая темным водам огненный блеск. И вместе с ними, поднимая сонм ослепительно сверкающих брызг, в море падали огромные осколки радужно переливающейся небесной тверди. Аррэт замерла на галерее, с благоговейным ужасом глядя, как в лучах солнца сгорают стремительно бегущие по волнам корабли. Как они трепещут на пенистых бурунах. Суда были подобны беспомощным мошкам в пламени лампад. Огненными метеорами они мчались по воде, чтобы кануть в ее пучине и унести с собой десятки и сотни душ.

Неистовый свет водопадом лился с небес, его неровная кромка была явно видна глазом. Лучи солнечного света были хорошо различимы в клубах поднятого ими пара.

— Лар… — слепо протянув руку в сторону своего спутника, позвала его Аррэт. — Свод… Он продолжает рушиться!

Чужая рука крепко сжала ее ладонь. Лар с силой потянул девушку за собой, мельком мазнув взглядом по кипящему морю. С верхних галерей Симтольской высшей школы был отлично виден весь город. Было видно, как бурно пенящиеся волны набегали на пирсы Аплонта и как маги без особого успеха пытались обуздать взбесившуюся стихию. Вся бухта была полна кораблей, чьи деревянные корпуса утопали в белом пару. Море бросало их на камень и друг на друга. Треск ломаемых досок и крики людей доносились вместе с гневным рокотом бурных вод.

Люди бежали от обрушившегося на них с небес бедствия. Небесный огонь шел за ними по пятам, подгоняя и лишая разума из-за страха. Раскаты от треска раскалываемого Свода низким, громоподобным грохотом пронзали все тело, вызывая невольные, инстинктивные приступы ужаса. Но беглецы на кораблях бежали из огня да в полымя. В Аплонте тоже было неспокойно. Крики людей слышались не так далеко, где-то вблизи школы. И оттуда же доносились рык и рёв, которые людям принадлежать не могли. На улицах творилось что-то неладное, были видны бегущие в панике люди. Внизу, где-то под галереей, едва ли не в самой школе, раздавались глухие удары по щитам, грубые выкрики приказов, тяжелое гудение разряжаемых баллист.

— Там дерутся, — неуверенно заметила Аррэт, тоже обратив внимание на звуки боя.

— И это хорошо, — постарался уверенно ответить Лар. — Тишина меня беспокоила бы куда больше. Проконсул обещал отправить к нам вигилов. Я слышу баллисты, значит, это обещанная помощь.

— Но они дерутся. Значит, там есть кто-то, кроме них, — сделала совершенно логичный вывод девушка.

— Да, это меня тоже беспокоит, — согласился Лар, медленно остановившись и осмотрев пространство перед собой.

Тонкие тени от колонн ложились косыми линиями на покрытые мозаикой полы и стены. Яркие лучи солнца слепили, отражаясь от блестящих тессер мозаики и белоснежного мрамора. Заметить прячущиеся в черных тенях линии было сложно. Но едва видимая паутинка преграждала путь, оплетая пространство галереи впереди, и ее даже не обязательно было видеть. У Лара волосы на затылке шевелились от тяжелых эманаций, поджидающей их твари. Аррэт была классическим магом, не чародеем, и хуже чувствовала магический фон, но даже она почувствовала неладное, испуганно сжав руку мужчины.

Энергия пробежала по телу, белый короткий жезл в правой руке Лара вспыхнул золотом, обжигая ладонь. Голова в тот же миг закружилась, внутренности скрутило, вызывая приступ тошноты. Инородная грязь в потоках магии отторгалась телом и духом. Лара едва не вывернуло наизнанку, а артефакт в его руках, неприспособленный к работе с такой энергией, раскалился. Но чары сработали. Призрачная паутинка, перегородившая всю галерею перед ними, вспыхнула белым пламенем. Тонкий визг умирающей твари ударил по ушам и сознанию. Бледная тень прыгнула в лицо Лару прямо из искр пламени. Применять еще одно заклинание было уже выше его сил, поэтому он просто отмахнулся от исчадия Бездны жезлом.

Белый металл врезался в пылающий сгусток астральной сущности. Сминая ее и отбрасывая в сторону. Только что бывший горячим жезл обжог руку холодом. Пальцы свело болезненной судорогой.

— Я помогу… — сказала было Аррэт, но Лар только с силой потянул ее дальше, торопясь преодолеть опасный участок галереи.

— Не используй магию, — рассеянно осматриваясь по сторонам, сказал он женщине. — Бездна все ближе. Ее миазмы в энергии, и…

Лар оборвал себя на полуслове, резко остановившись, из-за чего Аррэт врезалась в него, недоуменно ойкнув. Открытая и светлая галерея закончилась, но даже на ней им встретилась одна иномировая тварь. Впереди же начинался спуск вниз. Лестница куталась в сумраке. Твари Бездны боятся света и прячутся в тенях. Иначе южане не обрушили бы Свод, чтобы выжечь извергнутую из глубин скверну. Аррэт за плечом глубоко дышала, не смея обронить ни слова. Море продолжало безумствовать, с грохотом бросая корабли на прибрежные улицы Аплонта. Воздух все так же сотрясался от треска раскалываемого Свода. Стоять на месте нельзя.

— Аррэт, не отходи от меня, — попросил Лар, чувствуя, как крепко сжимает его руку девушка.

Он не чувствовал впереди опасности. Школа вообще должна быть пуста, наставников и учеников мобилизовали для защиты города. Пустые коробки зданий не должны интересовать тварей из Бездны. Но Симтол — это школа магии. Здесь много артефактов и магического оборудования, которое могло привлечь исчадий. С кем-то же вигилы столкнулись внизу.

Глубоко вздохнув, Лар приготовился вновь прикоснуться к загрязненной миазмами нижних миров энергии, но остановил себя, когда снизу раздался лязг железа, а на лестничном пролете заиграли отблески света. Тени перил легли длинными линиями на стены, тяжелый удар и ругань донеслись снизу. И сразу после этого в воздухе мелькнуло нечто круглое, брызжущее черной жидкостью. С тихим стуком оно упало на лестничную площадку и покатилось по каменным плитам.

— Лар… — испуганно прошептала Аррэт.

По каменным плитам лестницы катилась голова. Клочья волос торчали из бледной, иссохшей кожи, обтягивающей череп. Истлевшие губы обрамляли щербатый оскал мертвеца. В пустых глазницах червями шевелились язычки синего пламени.

— Тише, тише, — успокаивающе сказал Лар, вглядываясь в рассеченный светом фонаря сумрак. — Не смотри.

Вслед за вылетевшей головой на площадку поднялись люди. Живые. Латы замараны черной жижей, она же стекает по лезвиям массивных топоров и по крючьям багров, большие овальные щиты ободраны и побиты. Разглядеть больше не удалось — яркий свет фонаря ударил по глазам, и сразу вслед за этим раздался грубый, не единожды сорванный голос:

— Опусти жезл! — на лестнице раздался отчетливо слышный щелчок взводимой ручной баллисты, заставивший Лара быстрее выполнить приказ. — Кто такие?

— Ларет Ореллон Артифекс, магистр коллегии чародеев, — торопливо ответил Лар, ненавязчиво прикрывая собой спутницу и чувствуя, как жжет кожу нестерпимо яркий свет фонаря. — И Аррэт Агнея Раф, профессор этой школы.

Снизу на лестнице раздалось тихое ворчание, негромко заскрипела шторка на фонаре, яркость света уменьшилась, и Лар смог получше разглядеть вооруженных людей. А конкретно — рисунок на их потрепанных щитах. Скрещенные топоры на фоне дракона и языков пламени — корпус вигилов, городской стражи.

— Гаэль Траверин, — отведя, наконец, в сторону фонарь, представился один из вооруженных людей, — декан, третья когорта вигилов. Свезло так встретиться нам. Центурион Теревена отправил найти и сопроводить вас. Только не сказал, куда.

— В пятый корпус, — придерживая Аррэт за руку, начал спускаться Лар. — Это подвалы под нами. Сможем добраться?

— Должны, — почесав подбородок под ремнем шлема, ответил Гаэль. — Приказ тетрарха Селера на этот случай есть, и мы его исполним. Наша центурия взяла под контроль территорию Симтола, но тут давка у Сонмитских ворот, много погибших, а это привлекает исчадий. Держитесь ближе и будьте осторожны.

— Что это? — дойдя до лестничной площадки, тихо спросила Аррэт.

Взгляд ее темных глаз был устремлен на истекающую черной жижей отрубленную голову.

— А… Это причина давки у ворот, — мрачно ответил декан вигилов. — Сами видите, что творится в море. И все видят. Поэтому народ бежал на север, в Сонмитию. Но некрополь вдоль дороги… Мертвецы восстали там, госпожа Аррэт. Они вошли в город. Убивают. И убитые ими тоже встают. И помирать снова не торопятся, пока башку им не отсечешь, зараза!

— Миазмы Бездны проникают в суть мира, — едва слышно пробормотал Лар, намереваясь подойти ближе к трупу и осмотреть его.

Лара остановила крепко сжавшая его руку Аррэт. Обернувшись в сторону девушки, он увидел устремленный на него умоляющий взгляд. И решил обойти стороной голову, синие огоньки в глазницах которой внимательно следили за живыми, а за ощерившимися желтыми зубами жадно трепыхался гнилой остаток языка. Аррэт подобрала платье свободной рукой и осторожно ступала вперед, смотря под ноги и боясь угодить в лужу пахнущей тленом черной жидкости. За топотом вигилов было едва слышно, как она задержала дыхание, чтобы не ощущать удушливый запах разложения.

Разбираться с еще одной вызванной проявлением Бездны аномалией сейчас все равно не было времени, поэтому и спокойно лежащее обезглавленное и иссеченное топорами тело Лар минул без задержек. Восставшие мертвецы — не худшее из зол, это лишь еще одно звено в общей цепи событий, вызванных извержением Бездны. Нужно попытаться что-то сделать с источником проблем, хотя бы добраться до инструмента, который поможет найти решение.

— Есть хорошие новости? — спросил у Гаэля Лар.

— У меня и плохих-то немного, — недовольно ответил вигил, освещая мощным фонарем путь перед собой. — Кроме той, что ангелиафоры вышли из строя и связи нет во всей империи. Проконсул Веста отправил гонцов к Тетрархии и легату Первого Альбийского, но с нынешней магией навряд ли легион до нас доберется быстро. И долетят ли планеры гонцов хотя бы до Сонмитии, когда такое творится? Да и в метрополии проблем хватает наверняка.

— Коллегия понтификов предупреждала о движении Бездны много лет назад, а все одно проконсул был к ней не готов, — зло выпалил один из вигилов. — Зима в Суре также. Каждый год случается неожиданно.

— Это же Вест. Кто тут вообще о завтрашнем дне думает? — ответил ему второй вигил.

— По сторонам смотреть, а не языком молоть! — грубовато прервал своих парней Гаэль. — О чем-то да думали тетрархи, раз земля у нас под ногами еще есть, а не как в Борее и Атласе под воду уходит.

— А тут и не знаешь, что лучше. Под воду или это… — мрачно пошутил еще один вигил, оглядываясь по сторонам.

Фонарь с заключенным в него нестерпимо сияющим кристаллом насыщенного радием аллюксита выхватывал из неестественного сумрака коридоров все новые и новые посеченные тела, обгоревшие стены и разбитые мозаики на полу. Видно, вигилам поход в школу дался нелегко. Забраться по внешней террасе на галерею для Лара и Аррэт было куда более простой задачей. Или миазмы Бездны проникают в мир слишком стремительно и ее влияние все сильней, и за те полчаса, пока они искали в кабинете нужные инструкции и инструменты, Аплонт стремительно захватили порождения иных миров.

— Может, не зря на юге обрушили Свод…

— Мы найдем способ лучше, — уверенно ответил на слова Аррэт Лар.

— А зачем искать? Разве у вас нет готового способа? — спросил один из молодых вигилов, глянув чистыми голубыми глазами на волшебницу.

— Мы знаем, что нужно делать, — ответила Аррэт, неловко посмотрев на свою ладонь все еще сжимающую руку Лара, — но скверна Бездны нарушает привычные законы магии. Для построения сложных заклинаний необходима чистая энергия.

Ларет с иронией посмотрел на слегка порозовевшие щеки девушки и отпустил ее руку, позволив себе, наконец, разжать пальцы на жезле. Мышцы предплечья свело судорогой, суставы заныли от боли, покрасневшая кожа горела и покрылась синеватыми гнилостными волдырями. Последствия применения загрязненной магии. Теоретические исследования подтверждались на практике. Прямые манипуляции энергией затруднены, и с каждым часом становится только хуже.

— Держите, господин Ореллон, — протянул Лару герметичный пакет декан вигилов. — Паршиво рука ваша выглядит. Магия работает кое-как, но эликсиры пока не подводят. Помочь должны.

— Спасибо, — поблагодарил Лар, принимая пакет.

Подцепив зубами уголок и потянув здоровой рукой пакет, чародей разорвал прорезиненную бумагу. В нос тут же ударил химический запах: спирт, деготь, травы, соли — знакомой смесью для заживления ран уже был пропитан бинт, оставалось только намотать его на кисть. Боль ушла мгновенно, минута-две и раны должны были пропасть вовсе. Эликсиры и в самом деле работали, прогнозы и в этом совпадают.

— Хорошая вещь, — сжимая и разжимая руку, пробормотал Лар.

Последние лет пять в провинции Верхний Халв открылось много новых химических фабрик, принадлежащих одному из тетрархов и здорово сбивших цены на химическое сырье, залив им всю империю. Тетрархия готовилась к сегодняшнему дню. Вот только даже мощи всего Альбинора не хватило, чтобы остановить стихию. В силах смертных было лишь сгладить последствия катаклизма.

— Тут так тихо, — беспокойно сказала Аррэт, оглядываясь по сторонам из-за спин окруживших магов вигилов. — Школа никогда не была такой.

— Слишком тихо, — хмуро согласился Гаэль. — Проклятье! Хоть бы пару рабочих ангелиафоров!

— Пойти проверить, что снаружи? — предложил один из вигилов.

Звуки боя затихли уж минут пять как. И именно это обеспокоило стражей. К этому времени они успели довести магов с третьего этажа школы до первого. На пути особых препятствий не встретилось. Пара мощных аллюкситовых фонарей распугивала мелких исчадий Бездны лучше боевых чар Лара, некоторых даже выжигая. Еще одно творение фабрик Верхнего Халва. Легион и корпуса вигилов, видимо, обильно снабжались разработками химиков-фабрикаторов. Чародеям и в обычной жизни все чаще приходилось сталкиваться с возрастающей конкуренцией со стороны фабрикаторов, но сейчас Лар отчетливо понимал, что ошибся в выборе профессии. Снабжение легионов — это огромные и щедро оплачиваемые заказы. Заработок фабричных мастеров явно был больше, чем у магистра коллегии чародеев, чьими услугами пользовались лишь маги и магические когорты.

— Нет! — тем временем отверг предложение подчиненного декан. — Разделяться опасно. Парни справятся без нас. А нет, так они сделали все, чтоб справились мы. Куда дальше, господа маги?

— Там, — указала вперед Аррэт. — Бронзовая дверь в арке.

Гаэль направил вперед луч фонаря, разрезавший гнетущий и слишком густой сумрак главного холла школы. В тишине раздался резкий звук, в тенях вспыхнули искры очередной угодившей в свет твари.

— Всеединый, защити! — испуганно дернулся вигил рядом с Аррэт, поднимая щит. — Каждый сучий раз пробирает!

— Вот давно интересно, что это за твари вообще? — хмуро спросил Гаэль, с особой тщательностью освещая путь перед собой.

— Обитатели Бездны, — нервозно ответила Аррэт, внимательно глядя на пол перед собой и обходя иногда встречающиеся на нем лужи непонятной жидкости и останки. — Это те же маны и лары, благосклонные духи… Только совсем не благосклонные к людям. Жестокие, алчные, безжалостные…

— Ну, это и так видно, ага, — согласился молодой вигил, — но маны да лары же Всеединым созданы. А эти-то откуда?

— Всеединый не создает, Всеединый всесовершенен и абсолютен, творение происходит вокруг него само, — привычная к вопросам учеников, пояснила Аррэт. — Эманации — это истечение всеблагой и совершенной формы бытия, творение мироздания. Эманации ступенчаты. Есть Всеединый вне пространства и времени, вездесущий и всеобъемлющий. Есть горний мир и обитающие в нем благожелательные духи, устремленные к Всеблагому. Есть наш мир, материальный, бренный и полный несовершенства, павший во грехе, разорванный дихотомией, тянущийся к Всеблагому и отвергающий его, укрытый Сводом от мира горнего, но единый с ним. И скрывающий под собой миры нижние. В последних эманации Всеединого отвергаются. А Бездна — это дно миров, место, где бытие становится небытием, где эманации Всеблагого скудны и отвергаемы. Узилище грешников, окутанное мраком.

— Так, значит, к нам наши же грешники лезут? — удивился один из вигилов. — Ну, мертвяки повставали все. Видать, праведников в Аплонте не водилось никогда.

— Обезображенные грехом души оказываются в Бездне. Но там томятся… томились не только души людей. Но и существ, бывших некогда более чистыми и близкими к Всеблагому, но ставших извращенными. Они тоже могут ворваться в наш мир.

— Паршиво будет, если они попрут сюда, — подытожил рассказ волшебницы декан. — Ну, дверь вот она. Что дальше?

— Нужно снять печать. Сейчас, — Аррэт перекинула на живот сумку, в которую они с Ларом поспешно засунули найденные в кабинете директора ключи от пятого корпуса Симтола, инструкции и некоторые приборы. — Э… Несколько минут нужно подождать…

— К чему вообще запечатывать двери в учебный корпус? — раздраженно спросил Гаэль, жестом приказав своим парням прикрывать доставшую из сумки печати волшебницу.

— В пятом корпусе находятся лаборатории с опасными ингредиентами и несколько исследовательских реакторов и установок, — вместо Аррэт ответил чародей. — Корпус закрыт, чтобы не повторилась Панданская катастрофа.

— И мы жили рядом с такими штуками? — скривился декан, потянувшись к фляжке на поясе.

— Так ты тоже не знал об этом, Траверин? — удивился один из подчиненных декана.

— Ага. Декан вигилов, мать вашу. А если бы что случилось в этом вашем корпусе, то нас бы туда первыми и бросили. Ненавижу свою работу, — с отвращением произнес Траверин, запрокинув голову и глотнув отвара из фляги.

Фонарь во второй его руке заболтался, луч света заметался по большому пространству холла, выхватывая из сумрака колонны и стены. Отсветы света заплясали на стенах, отражаясь от кусочков смальты в настенных мозаиках.

— А красиво здесь было, — заметил младший вигил с баллистой, закинув свое оружие на плечо и освободившейся рукой роясь в подсумке на поясе. — Только сейчас совсем как-то неприятно. Окна-то вон они, витражами забраны. А света сквозь них не проходит.

— И тишина там, — согласился с ним его соратник, нервно перебирая пальцами на рукоятке большого овального щита. — Может, кинуть чем в витражи эти треклятые? Свет запустить сюда.

— Мысль неплохая, — поддержал подчиненного декан, — но шуметь будем в крайнем случае.

— Не нравится мне вся эта срань, — достав из подсумка мятую папиросу и сжав ее конец в зубах, заявил вигил с ручной баллистой. — Где центурия вся наша? Центурион Теревана та еще гнида, но он не идиот же. Должен был уж догадаться свет в здание запустить, чтобы на позиции с тыла твари всякие не полезли, не дай Всеединый.

— В городе кошмар творится. Центурию могли дернуть куда-нибудь еще в любой момент.

— А приказ тетрарха? Приказано удерживать школу. И где другие контубернии, которые отправили на поиски магов? — достав вслед за папиросой спиртовую зажигалку и открыв ее колпачок, вигил чиркнул круглым кремнем по кресалу и с досадой заворчал: — Что за срань? Сломалась, что ли?

В тишине еще раз раздался чиркающий звук кремня по кресалу, и вновь сумрак холла не озарили вспышка искр и язычок пламени на конце пропитанного спиртом фитиля. Соратник баллистария решил помочь, подсветив другу вторым фонарем. И в ярком свете кристалла аллюксита сразу стало видно, что зажигалка работала. Вот только на кончике фитиля дрожал язычок пламени, который совершенно не давал света. Черный огонь дрогнул, когда вигил в очередной раз крутанул кремень, скребя рублеными краями по кресалу. Россыпь черных искр брызнула, пролетев сквозь пламя, которое заплясало в лучах фонаря, привлекая всеобщее внимание.

— Опять какая-то херня с этой зажигалкой, — дрожащим голосом пожаловался вигил, нервно прикуривая от черного пламени папиросу и затягиваясь терпким дымом. — То синим огнем горит, то вообще черным. Это тоже из-за Бездны, господа маги?

— Свет аллюксита неизменен. Смещение спектра только у низкотемпературной плазмы, — озадаченно прокомментировал происходящее Лар, глядя на черное пятнышко тлеющего огня на конце папиросы. — Огонь в элементарной теории Толкарита — старшая стихия, близкая к горнему миру и чистым эманациям Всеблагого. Смещение спектра в сторону коротких волн… Локальное колебание… Смещение вектора и импульса? Энергетика низших миров может влиять на сигму большую! Резонанс! Увеличение частоты. Сокращение длины волн. Это же было прямо на виду…

— О чем он, Бездна меня забери? — негромко спросил у товарища один из вигилов.

— Цвет пламени может маркировать проявления Бездны! — сжав руку на жезле, уверенно заявил чародей. — Чем насыщеннее пламя, тем ближе проявления Бездны, тем они сильнее!

— И? Если оно черное, то что это значит-то? — выдохнув в сторону облачко дыма спросил баллистарий.

— Не знаю, — растерянно ответил Лар. — Все плохо.

— Да это и так ясно… — раздраженно ответил Гаэль, нетерпеливо поглядывая на водящую руками перед дверью волшебницу.

У него было сильное желание поторопить девушку, но декан был вынужден прикусить язык. Видно было, что Аррэт и так нервничает, лишним словом можно было сделать только хуже. Но если одна дверь в холле оставалась закрытой, то другая, едва ли не на противоположном конце зала, внезапно скрипнула, заставив дернуться и вигилов, и магов. Тонкая линия света с улицы прорезала сумрак помещения, постепенно расширяясь. Лучи фонарей сошлись парой дрожащих кругов на двери, позволяя разглядеть темный на фоне проникающего в холл уличного света силуэт.

— Кто такой? — грубо крикнул декан.

Щелкнули взведенные баллисты. Недокуренная папироса упала на пол. Тлеющие бумага и курительная смесь рассыпались черными хлопьями по тессерам мозаики. Лар почувствовал вновь, как желудок подкатил к горлу, а волосы на голове встали дыбом.

— Стреляй, — через силу выдавил из себя чародей. — Стреляйте же!

— Огонь! — резко рявкнул декан, рубанув свободной рукой по воздуху и продолжая подсвечивать фонарем темный силуэт.

Гулко загудели спущенные металлические пластины баллист. Воздух прорезала пара стремительных черных лент. Стрелы, снаряженные зажигательной смесью, воспламенились в воздухе и вспыхнули черным пламенем, оставляя за собой темный росчерк. Снаряды пропали в опустевшем дверном проеме. Снаружи раздался глухой взрыв, рыкнуло взметнувшееся пламя, накрыв темной тенью распахнутые двери. Задребезжали витражи в свинцовых рамах. Меж колонн заметался безумный смех и крик, бьющий по ушам.

— Лар, — испуганно позвала чародея волшебница.

— Не отвлекайся, открывай дверь, Аррэт, — едва ли не ласково попросил Ореллон, пытаясь зацепиться взглядом за мелькающую по залу стремительную тень и крепко сжимая рукоять жезла.

Шторки на обоих фонарях были максимально открыты, линзы сдвинуты в стороны. Яркий поток света бил в стороны, освещая пространство перед вставшими полукругом вигилами. Темные тени людей плясали на мерцающих смальтой стенах, мешая найти цель. Вновь загудели пластины баллисты. Росчерк темного пламени разрезал освещенное пространство и утонул в сумраке, вспыхнув где-то там черным бутоном. С тяжелым звоном посыпались осколки цветных витражей, пропуская внутрь яркий полуденный свет.

Перемежаемый безумным смехом крик вновь резанул по ушам. Что-то пронеслось в сторону вигилов. Звонкий удар по поднятому щиту заставил одного из бойцов пошатнуться. В стороны брызнула черная отвратительно воняющая гнилью жижа и осколки костей. Еще один снаряд угодил по фонарщику, сбив того с ног. Брызнула кровь из рассеченной кожи на лбу, вигил распластался по полу, потерянно моргая и пытаясь подняться на не слушающиеся ноги. Ярко горящий фонарь покатился по полу. Тени людей запрыгали по стенам и колоннам. Внезапный крик врезался в уши. Но на этот раз кричал один из вигилов.

Баллистарий бешено орал, согнувшись пополам и выронив оружие. Сквозь руки на пол валились сизые кишки. А рядом с ним, довольно хохоча, стояла высокая фигура. Она была в похожих латах, только на плечах болтались обрывки красного плаща — знака отличия центуриона. Похоже, когда-то это существо было командиром третьей центурии корпуса вигилов, центурионом Теревана. Только сейчас это уже был не он. На бледном лице черными жилками пульсировали вздувшиеся вены, склера глаз окрасилась алым из-за обширного кровоизлияния. Капли крови катились по щекам, подобно слезам. От концентрации миазмов Бездны, заключенной в теле бывшего вигила, у Лара холодели все внутренности.

Чародей через силу схватился за потоки магии. От шока он даже не обратил внимание на ворвавшуюся в него скверну. Белый жезл в руках Лара вспыхнул. Покачивающийся на полу оброненный фонарь подлетел в воздух, озаряя все вокруг светом и обжигая кожу, чтобы лечь в руки магу. Металл жезла с негромким, но удивительно чистым звоном ударился о кристалл аллюксита. Чакры с пением потекли в предмет, насыщая материю магией. Золотое теплое сияние фонаря мигнуло, чтоб растечься по пространству янтарной волной, застывшей мягко светящимся пузырем в нескольких метрах от Лара.

Тело бывшего центуриона отбросило в сторону волной света. Яростный рев заметался меж колонн. Серая дымка сконцентрировалась в воздухе и посыпалась на сияющий пузырь. Фонарь швырнуло назад, Лар болезненно скривился, когда руку дернуло вслед за только что созданным им артефактом. Чародея проволокло по полу пару метров, пока фонарь не впечатался в бронзовую дверь, на счастье, не задев Аррэт, которая отделалась лишь испугом. Светящийся щит сдвинулся вместе с фонарем. Серый пепел обрушился на выпавших из пузыря света вигилов.

Людей разметало в стороны. Невидимая сила рвала плоть, орошая кровью мозаичный пол. Куски тел разлетелись в стороны. Повезло только декану Траверину. Фонарь в его руках спалил часть серого пепла, и Гаэля просто швырнуло назад, под защитный купол, и впечатало в стену рядом с Ларом. Тяжело лязгнули латы вигила, мужчина завалился на бок хрипя и надсадно кашляя.

Давление на сияющий щит ослабло. Фонарь в руках Лара перестало вжимать в дверь. Чародей тут же с силой опустил его на пол. Как и любые инструменты, созданные для армии, фонарь тоже был сделан на совесть. Толстый металл корпуса разбил стертые ногами многочисленных учеников керамические тессеры. Чары впаяли металл в скрытый под мозаикой многослойный бетон. Теперь щит не снесет и хотя бы Аррэт будет в безопасности. Какое-то время. Аррэт… Взгляд Лара упал на застывшую у двери девушку. Черные волосы растрепались, лицо неподвижное и смертельно бледное, глаза распахнуты в испуге. Она была магом. Неплохим, умелым в своей области. Но эта область никак не касалась сражений.

— Аррэт, — позвал девушку Лар, освободившейся рукой прикоснувшись к плечу девушки.

Она дернулась от его прикосновения.

— Открой дверь. Давай, — ободряюще похлопал Аррэт по плечу Лар. — За ней безопасно. Чары высшего уровня на всем пятом корпусе.

На сияющий купол вновь посыпался пепел, свет затрепетал под внешним давлением. Созданный на скорую руку щит мог долго не продержаться.

— Не переживай, Аррэт, — надеясь, что голос его звучит уверенно, сказал Лар. — Дверь — открой ее. И не прикасайся к магии. Остальное на мне.

— А-ага, — закивала девушка.

Чародей подтолкнул волшебницу к двери и отвернулся, бегло осматриваясь по сторонам в поисках чего-нибудь полезного. Магия — это хорошо, но от скверны уже темнеет в глазах и кружится голова, а тело начинает колотить словно от лихорадки. Протянув ладонь, Лар заставил прыгнуть в нее колчан со снарядами к баллисте. Сама она улетела в неизвестном направлении вместе с руками своего владельца, но и этого достаточно.

Зажигательные наконечники, снова химия. Чтобы ее использовать, нужно выпустить энергию для начала. Касание жезла к наконечникам — поток огня завихрился вокруг белого металла. Обычный рыжий огонь, не замутненный тьмой. Щит из света закрывает от влияния бездны, значит. И магией можно пользоваться свободнее, кажется. Замечательно! Касаясь встроенных в чародейский инструмент чар, пламя завихрилось, набросившись на Лара, оплетая его тело огненной аурой. Ставшие бесполезными стрелы посыпались на пол, в руку чародея прыгнул второй фонарь. Вновь касание жезла о кристалл вызвало тонкий, мелодичный звон. Чары с пением потекли в аллюксит. Световой поток мигнул и словно втянулся обратно в кристалл.

— Помоги, Всеединый, — выдохнув, произнес Лар и шагнул вперед.

Свет фонаря в его руках брызнул в стороны каплями. Ярко сияющие снаряды заметались по залу. Из-под потолка раздался гневный рев. На пол рухнуло, выбив несколько тессер из мозаики, тяжелое тело бывшего центуриона. Рот на искаженном лице раскрылся в зверином оскале. Лар почувствовал, как к нему устремилась темная сила твари Бездны. Яркая огненная аура вокруг чародея затрепетала, языки в ней задрожали, окрашиваясь то в зеленый, то в синий, то в черный цвета, но быстро вернули свою привычную окраску. Свет тонким лучом ударил вперед, повинуясь воле чародея. Исчадие стремительно отпрыгнуло в сторону. Луч света змеей извернулся в воздухе и захлестнул ногу не ожидавшей подобного твари. Захваченная чуждой этому миру сущностью плоть зашипела, обугливаясь и дымя. Лар с силой дернул фонарь. Луч света изогнулся, подобно жгуту. Тело центуриона со скрежетом лат ударилось о колонну, затем о вторую, и врезалось в витраж. Осколки разноцветного стекла засверкали в солнечных лучах. Поток света в руке чародея потянул его вслед за отброшенной тварью.

Отскочив от усыпанной осколками витража рамы, Лар прыгнул на вымощенный камнем дворик школы и едва не поскользнулся в луже ярко-алой, едва начавшей запекаться крови. Он замер на миг, шокировано осматриваясь вокруг. На устланный разорванными, выпотрошенными людьми двор. Латы вигилов были смяты, словно тонкая жесть, острые края врезались в плоть, открывая развороченные грудные клетки и животы. В нос ударила вонь мертвечины. Третья центурия… Похоже, ее уже нет.

— Ха-ха-ха… Ты боишься… — Лар содрогнулся, услышав понятную речь, сорвавшуюся с бледных синюшных губ бывшего центуриона. — Бойся, смертный. Дай почувствовать твой страх! Давай! Это аромат сильной души… Такой вкусный!

Говорящее исчадие. Это скверно. Очень скверно.

Бывший центурион дернул ногой, разрывая бич света, и довольно рассмеялся.

— А! Чудесно! Как же чудесно!!! Давай, чародей, пытайся спастись! Твори магию, впускай в себя Бездну, проложи в себя путь для меня! — жутко оскалившись, предложила тварь. — Твое тело станет моим. Твоя душа. Будет моей! Я возьму ту девку. И ты будешь видеть это своими глазами. Я сделаю из нее куклу! Без рук. Без ног. Сохраню ее сознание, буду лелеять его. И наслаждаться ее чувствами каждый миг. Давай! Ты же хочешь этого! Она будет твоей! Полностью! Она не сможет ответить «нет». Ты жаждешь этого!

Мелодичный звон аллюксита от прикосновения к нему чародейского жезла заглушил голос твари. Свет солнца внезапно словно усилился, мгновенно спекая кровь на белом камне дорожек. Исчадие Бездны скривилось, зажав уши руками, и глухо зарычало, мотая головой. Волны света от фонаря потекли вперед, поглощая устланный разорванными телами дворик, в мгновение ока настигнув исчадие Бездны. Ноги бывшего центуриона охватило жидкое сияние. Дымок взвился вверх, шипение горячей плоти утонуло в яростном крике твари. Свет впился в плоть, проникая в сосуды. Сияние проступило сквозь форму вигилов. Линии вен были ясно видны невооруженным глазом сквозь начавшую тлеть одежду. Жидкое сияние спекало кровь, медленно сжигало тварь изнутри. Дым вырвался из оскаленной пасти. Лар чувствовал, как начинает пульсировать болью голова от напряжения и прорывающихся с магией миазмов. Кристалл в фонаре опасно замерцал, исторгая из себя последние капли света. Сияющими дорожками вспыхнули яремные вены на шее тела центуриона, кожа начала стремительно обугливаться, над ней завился дымок.

Кристалл аллюксита в последний раз мигнул и окончательно померк, лишившись внутреннего света и став абсолютно и непроглядно черным. Огненная аура вокруг Лара мгновенно потускнела, алое пламя сменилось черными всполохами. Боль пронзила все тело, скверна прорвалась в тело вместе с магией. У лара перехватило дыхание, он болезненно скривился и рухнул на колени в черную, спекшуюся кровь.

— Ты почти смог, смертный! — скалясь, неизвестно как с соженными легкими произнесла тварь.

Свет уже пульсировал в венах вокруг ее рта. Почти все тело должно было превратиться в пылающие угольки. Но исчадие еще было живо. И вряд ли оно вообще умерло бы вместе с телом центуриона. Но… Ларет Орелло Артифекс был магистром коллегии чародеев.

Белый металл жезла вспыхнул, коснувшись камня дворика. Магия перетекла в землю, завершая чары, издавшие высокую чистую ноту.

Столп света с небес обрушился совершенно беззвучно, поглотив измученное тело центуриона и захватившую его тварь. Лар отвернулся, пытаясь проморгаться от заплясавших в глазах цветных пятен. Поток света пропал через миг, оставив после себя лишь выезженный круг, заполненный лужей оплавленного камня. В нос ударил удушающий запах грозы. Лар закашлялся, согнувшись. Подобные чары и в обычное время не давались легко. А сейчас, с заполненной скверной магией, стало еще хуже. Хотя расколотый Свод все же помог создать пробой между горним миром и землей, создав разность потенциалов с помощью аллюксита.

Мир перед глазами закрутился. Миазмы Бездны… Чтоб им в этой Бездне пропасть. Все тело словно горело в огне, мешая соображать… В огне. Огненная аура вокруг Лара все еще была черной. Лар устало вздохнул, тяжко отталкиваясь от земли, пошатнувшись, поднимаясь на ноги. Он осмотрелся по сторонам, пока взгляд не зацепился за стоящую у входа в школу фигуру в белом платье.

— Ты меня впечатлил, — услышал Лар вкрадчивый женский голос. — На миг мне даже захотелось убить тебя.

В своем состоянии Лар с трудом мог разглядеть говорившую. Но он увидел, как она двинулась в его сторону. И он почувствовал, как пространство вокруг вновь начало насыщаться знакомым уже давлением Бездны. Еще одно ее исчадие. И опять говорящее, разумное.

— Мне захотелось тебя убить, — повторило существо. — Но… А почему бы и нет?

Белая тень смазалась в воздухе. Черное пламя вокруг Лара вспыхнуло, набрасываясь на невидимые потоки энергии Бездны, силясь защитить чародея. Боль ожгла грудь мужчины. Длинные когти на тонкой женской руке коснулись кожи, пробив истончившийся пламенный барьер. Лар с трудом поднял руки. Белый металл жезла коснулся черного кристалла аллюксита. Тихий звон, слышимое лишь чародеям пение чар. Вспышка мрака щупальцами вырвалась из фонаря, набросившись на женщину в белом платье, чтобы в то же мгновение пропасть.

Женское тело с глухим стуком упало в кровь, на останки вигилов. Лар секунду разглядывал его пустым взглядом и отвернулся, через силу заставляя себя шагать в сторону холла.

— Лар! — раздался радостный крик, стоило чародею переступить порог холла.

— Стой на месте! — хрипло крикнул Ореллон на всякий случай. — Не выходи из света.

— Хорошо. Иди сюда! Скорее!

— Да-да, скорее…

Преодолеть чуть ли не половину холла было для него сейчас той еще задачей. Тупо посмотрев на руки, Лар небрежно отбросил в сторону бесполезный уже фонарь, с запечатанным в него исчадием Бездны, и заковылял в сторону светящейся сферы. Хорошую штуку сделали фабрикаторы Верхнего Халва. Аллюксит. Отличное сродство с чарами и стихиями. Свет горнего мира, мрак нижнего. Нужно будет сообщить об этом коллегии.

— Ты ранен? — обеспокоенно спросила Аррэт, когда Лар уже приблизился к световому барьеру.

— Ерунда, — отмахнулся чародей, глядя на освещенный лампами коридор за спиной волшебницы. — Ты открыла дверь. Почему не вошла?

— И что я там сделаю без тебя? — возмутилась Аррэт. — Мне нужен чародей!

— А если вернулся уже не я?

— А если тебя жду уже не я? — надулась волшебница.

— Резонно, — кивнул Лар, переступая границу света. — Что с деканом?

— Он умер, — тихо ответила Аррэт, стараясь не смотреть в сторону лежащего рядом тела.

Лар тяжко вздохнул, посмотрев на выпотрошенную аптечку и разбросанные вокруг вигила лекарства. Шлем с его головы был снят, вся голова вымазана заживляющим составом, вот только от травмы мозга это не спасло. Может, оно и к лучшему…

— Я пыталась применить магию, но не смогла составить заклинания! — словно пытаясь оправдаться, воскликнула волшебница. — Ты же знаешь, магия, она…

— Да, я знаю, Аррэт. Успокойся, — мягко попросил Лар, с трудом наклонившись и поискав в разбросанных склянках что-то полезное.

Наконец, подобрав подходящую, он с усилием выдернул пробку и опрокинул в себя все содержимое. Рот обожгло горечью, в нос дало ужасной смесью трав. Но боль из тела ушла, а голова прояснилась. Так-то лучше.

— Идем, — прикоснувшись жезлом к торчащему из пола фонарю, сказал Лар.

После снятия чар фонарь легко было достать из проломанного пола. Пусть пятый корпус укрыт лучшими чарами, но сейчас кто знает, как они работают. А вот подобный фонарь показал себя с самой лучшей стороны.

Тяжелая бронзовая дверь закрылась за спиной. Лампы на стенах сияли мерным светом. На голову опустилась тишина. Но не гнетущая. Спокойная.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Аррет, шагая рядом с чародеем.

— Устал, — коротко ответил Лар. — Я не самый лучший чародей империи. И мне пришлось творить сложные чары.

— Плохого чародея тетрарх не отправил бы к нам.

— Как скажешь.

— Ага.

Лар вздохнул, обернувшись к девушке, которая едва заметно обиженно насупилась и замолчала.

— Улыбнись, — попросил Лар.

— Иди в Бездну.

— Я там могу оказаться в любое время. И до этого хочу увидеть твою улыбку.

— Перестань! — прибавила шаг Аррэт.

— Может, тогда просто назовешь свое имя? — ухмыльнувшись, спросил Лар, следуя за волшебницей!

— Нет!!!

Чародей тихо рассмеялся. Аррэт Агнея Раф — в ее имени было слишком много звуков «р», которые девушка не могла нормально выговорить. Чего всегда смущалась.

— Но я обожаю твою манеру речи. Это мило.

— Вот и слушай! Но не проси говорить нарочно!

— Злая ты, Аррэт.

— Я не злая!!! — отвернулась от чародея волшебница.

Отвернулась, пряча улыбку на розовых губах.

— Спасибо, — не оборачиваясь к Лару, сказала после паузы Аррэт.

— Должна будешь, — кивнув, ответил мужчина. — И спасибо многовато будет. Можешь просто выйти за меня замуж. Мы купим виллу на побережье. Заведем пятерых детей. И собаку. И несколько котов. И у нас будет сад, в котором можно будет гулять всем вместе.

— Ты опять за свое? — удрученно покачала головой Аррэт.

— По-моему, сейчас самое время сделать предложение. Потом может быть поздно. А сейчас тебе страшно. И может сработать эффект подвесного моста.

— Он не так работает, — поджав губы, ответила волшебница. — И так не разговаривают с девушками.

— Я слишком много времени потратил на изучение чар, и весь мой круг общения состоял из нескольких мастеров коллегии и трактатов, чтобы хватало времени еще и на упражнения в красноречии при общении с девушками, — вздохнув, ответил Лар, когда они добрались до нужного помещения. — А как с ними говорить? Точнее, как нужно говорить конкретно с тобой, потому что кроме тебя мне никто не интересен.

— Перестань, — поморщилась Аррэт. — Ты знаешь, мне не нравится такое. И ты похож на маньяка какого-то. Открывай уже.

Массивная дверь, закрывающая вход в одну из лабораторий, вела к нужному устройству. Мореный дуб и первоклассные чары — пройти внутрь без ключа сложно. Прикосновение чародейского жезла послужило этим ключом. Навалившись на тяжелую дверь, Лар посмотрел на ждущую его девушку.

— Так ты выйдешь за меня, Аррэт?

— Ты хочешь, чтоб мы все погибли, забивая мне голову еще и этой ерундой? — возвела очи к потолку волшебница. — Да! Доживем до завтра и сразу же. Доволен? А теперь отстань. Дурёха!

Аррэт толкнула Лара вперед. Дверь за спиной подалась слишком легко, отчего пара магов чуть не упала на пол. Лару пришлось придержать волшебницу.

— Давай начинать, — смущенно сказала Аррэт, стараясь не смотреть на Лара и двинувшись к одному из столов в лаборатории.

— Давай, — согласился Лар, закрыв за собой дверь и устало поглядев на висящий посреди темной комнаты шар багряного, словно тлеющего, тумана.

Магнум опус. Великое творение.

Несколько лет упорного труда ушло на его создание. Реактор, синтезирующий первоматерию и первостихию из элементов тварного мира. Реактор, конденсирующий ее и создающий пробой к океану наиболее совершенной формы бытия. Это было то, что могло спасти всех. Но работа была не закончена до конца. Цикл испытаний далек от завершения. Риски использования энергии реактора велики, но риски ее не использования еще больше.

Аррэт вывалила на стол все бумаги, которые были собраны ими на верхних этажах школы. Базовые матрицы для управления незнакомым видом энергии и планы, схемы и расчеты для составления заклинаний. Девушка бормотала себе под нос что-то свое, профессиональное, в чем Лар разбирался слабо. Впрочем, он и не особо прислушивался. У чародея была своя задача. Стоящая на стойке у стены.

Длинный посох, выточенный из химически укрепленного гагата. Его навершие украшал большой кристалл аметиста в искусной оправе. Реактор был опытным, не совершенным. Много настроек и чар регулировали выход его энергии и потоки ее снятия. Для управления последними нужен был особый инструмент, который сам нуждался в настройке. Лару пришлось вновь касаться магии, чтобы провести коррекцию чар в посохе, подстраивая их под энергетический фон и показания приборов, подключенных к реактору.

— Готово? — спросила Аррэт.

— Да. Держи, — протянул волшебнице посох чародей. — Я проверил чары. Из-за извержения бездны многие константы искажены. На самом реакторе чары тоже нуждаются в настройке. Я постарался скорректировать их, но будь внимательна.

— Хорошо, — приняв инструмент, Аррэт погладила черное древко, словно привыкая к нему. — Я начинаю?

Лар посмотрел на клубящуюся багряную массу перед ними. Перевел взгляд на Аррет. Ее черные волосы разметались по плечам и пушились, чтобы они не мешались во время изучения схем, волшебница заложила локоны за заостренные ушки, из-за чего они смешно оттопырились. Тонкие брови слегка приподняты, черные глаза широко открыты. Лар на миг забылся, засмотревшись на тонкие черты ее лица. Высокие, точеные скулы, слегка раскосые глаза, длинные ресницы, аккуратный носик, подбородок, приоткрытые розовые губы. Которые нестерпимо хотелось поцеловать. Но сейчас и в самом деле не время. Нездоровый румянец на щеках, округлившиеся зрачки, частое дыхание — волшебница явно нервничала.

— Ты справишься, — опустив ладони на плечи Аррэт, заверил девушку Лар. — Начинай.

— У меня живот болит, — внезапно пожаловалась волшебница.

— Сходить за лекарством? — предложил Лар. — Тут должно найтись что-то подходящее.

— Нет, — отрицательно мотнула головой девушка. — Давай начнем.

— Хорошо, — ответил Лар, отступая назад и удобнее перехватывая жезл, чтобы быть готовым при первой необходимости корректировать чары.

Делать это на работающем реакторе — откровенно глупая затея, но лучше быть готовым ко всему.

Аррэт развернулась к багряной сфере и направила в ее сторону увенчанное аметистом навершие посоха. Тлеющий туман пришел в движение. Активировавшиеся чары запели одному Лару слышимую мелодию. Стройный хор. Пока все в порядке. Энергия первостихии потекла от реактора к волшебнице, наполняя ее. Аррэт приступила к составлению заклинаний. Лар отступил еще на шаг, прислонившись спиной к стене. В лицо дохнуло мощью. Чары запели громче.

Аррэт была способной волшебницей. Сконструировать заклинания на основе готовых схем не было большой сложностью. Если схемы эти опробованы на практике. Вот только энергия, с которой она работала сейчас, была никому не знакома. Девушка была первопроходцем. Но Лар чувствовал, что у нее получается. Давление миазмов Бездны уменьшалось. Извержение словно отдалялось. Ткань мира переписывалась, менялась, отвергая темную энергию нижних миров. Треск рушащегося Свода тоже затих. Первостихия сшивала небесную твердь, возвращая ей прочность. Казалось, катастрофа отодвигается.

Когда в пении чар прозвучала первая фальшивая нота.

Лар резко подскочил, поднимая жезл. Энергия рванула от него вперед, силясь удержать трещащие чары реактора, но что-то шло не так. Совсем не так! На поверхности шара из тлеющего тумана начали расти темные кристаллы. Структура заклинания Аррэт исказилась. Первостихия показала свой нрав. Чародей направил более мощный поток магии, укрепляя рассыпающиеся чары и быстро плетя новые. Он экстренно гасил начавший пульсировать бесконтрольными выбросами энергии реактор. Снять эту мощь у Аррэт не получалось, первостихия рассеивалась в пространстве. Волны ряби расходились от багряного ядра, чары не успевали его гасить. Отчаянно пытаясь найти решение, Лар активировал все новые и новые контуры защиты, пока внезапный выброс энергии не швырнул его на стену.

Удар выбил из мужчины дух. На миг вновь потемнело и задвоилось в глазах. Упав на пол, Лар с трудом попытался встать. Необычная тишина обрушилась на голову. Он словно оглох, но нет. Он слышал гул медленно успокаивающегося реактора. Дело в другом. Лар не чувствовал энергии. Не слышал чар. Попытка прикоснуться к магии… Безуспешна.

— Аррэт, — пока отложив свои проблемы в сторону, позвал девушку Лар и не получил ответа. — Аррэт!

Чародей кое-как поднял голову и зарыскал взглядом по лаборатории, ища черноволосую девушку. И не нашел ее. Вместо одной Аррэт на полу лежали отброшенными от реактора три тела. Они были живы, но без сознания. На них была такая же одежда, как на Аррэт. У них были похожие лица, словно они были сестрами Аррэт. Но у них были иного цвета волосы: у одной рыжие, словно медь, у второй белые, как серебро, у третьей светлые, подобные золоту. Лар плотно закрыл глаза и, распахнув их, все равно увидел перед собой все ту же картину.

— Аррэт?..