Наталья Драчинская / Natalia Drachinskaya. Photobook as an Object

Наверное, каждому из нас хотя бы раз в жизни довелось принять участие в каком либо воркшопе и вы сами знаете на сколько это чудесно - оказаться среди близких по духу людей и работать-работать-работать до тех пор пока не появится результат.

Мастерская Юми Гото на базе Reminders Photography Stronghold в Токио - воплощение идеальной среды для творчества и, мне кажется, попасть туда - мечта любого художника, увлеченного фотокнигами. Совсем недавно там побывала Наташа Драчинская и я попросила ее поделиться впечатлениями.

Probably each of us had a chance to take part in a workshop at least once in our lives, and you yourself know how wonderful it is to be among like-minded people and work-work-work until the result appears.

Yumi Goto's workshop at the Reminders Photography Stronghold in Tokyo is the epitome of an ideal environment for creativity and it seems to me that getting there is the dream of any artist passionate about photobooks. Most recently, Natalia Drachinskaya visited there and I asked her to share her impressions.

В 2019, когда я уже работала с проектом про папу и его фотоархивом, я поняла, что финальным объектом будет фотокнига. И хотелось сделать ее хорошо. Я тогда смотрела много фотокниг на выставках в России, съездила вместе с Аллой Мировской на UNSEEN. Алла как раз в том году сама побывала на воркшопе в Reminders Stronghold Photography и ее книга «From SovietUnion, 1926–1928» вошла в шорт лист фотокнижного конкурса UNSEEN Dummy Award 2019. Алла много рассказывала о своем проекте, об опыте участия в воркшопе в Токио. 

На UNSEEN я впечатлилась объемом фотокнижной ярмарки, впервые увидела Юми Гото, познакомилась с Масару Гото - его фотокнига «My Obsessions» тоже вошла в шорт лист и поразила меня своей киношной режиссурой. 

Воркшоп Photobook as an Object ведут вместе Юми Гото и Ян Россил - фотограф, художник из Бельгии. Ян - мастер визуального сторителлинга. Его самая известная фотокнига «Belgian autumn» посвящена расследованию серии жестоких ограблений супермаркетов бандой неизвестных преступников. Среди убитых грабителями был отец Яна. Эта фотокнига - результат гигантской работы, с точно выверенной структурой. 

Я знала о воркшопе Photobook as an Object очень много, видела книги, которые авторы там делают. Наверное, другого выбора у меня не было. Благодаря дружеской поддержке Аллы Мировской я сделала этот смелый шаг - подала свой проект на Open Call в конце 2019 года. 

In 2019, when I was already working on a project about dad and his photo archive, I realised that the final object would be a photo book. And I wanted to do it well. That time I looked at many photobooks at exhibitions in Russia, went with Alla Mirovskaya to UNSEEN. Just that year, Alla herself attended a workshop at Reminders Stronghold Photography and her book “From Soviet Union, 1926–1928” was shortlisted for the UNSEEN Dummy Award 2019. Alla talked a lot about her project, about the experience of participating in a workshop in Tokyo.

At UNSEEN, I was impressed by the size of the photobook fair, met Yumi Goto for the first time, met Masaru Goto - his photobook My Obsessions was also shortlisted. This book is very cinematic, as if it was based on a movie script. 

The Photobook as an Object workshop is led by Yumi Goto and Jan Rosseel, a photographer and artist from Belgium. Jan is a master of visual storytelling. His most famous photo book "Belgian autumn" is about a series of brutal supermarket robberies by a gang of unknown criminals. Jan's father was among those killed by the robbers. This photobook is the result of a huge scope of work, it has well-defined structure.

I knew a lot about the Photobook as an Object workshop, I saw the books that the artists made there. I probably didn't have any other choice. Thanks to the friendly support of Alla Mirovskaya, I took this bold step - I submitted my project to Open Call at the end of 2019.

Самым важным было подготовить свой проект. Сформировать понимание, о чем он, какая у него главная идея? Собрать, отсканировать все материалы проекта - их должно быть много, чтобы получилась хорошая книга. Сложить визуальный нарратив - последовательность фотографий. 

Это процесс подготовки занял у меня два года. Из-за пандемии воркшоп несколько раз переносился с мая 2020 года. Только в сентябре-октябре этого года он все-таки случился. 

Но это время для меня прошло с пользой. Я не переставала работать с проектом - сделала несколько дамми - они, конечно, получились очень сырыми и поверхностными, но они были необходимы для «переваривания» проекта.

Также я пробовала работать с материалом в формате перформанса. 

The most important thing was to prepare the project. To understand what it is about, what is its main idea. All the materials should be scanned - it’s better to have a lot of them to make a good book. Also an option of a visual sequence should be prepared.

My preparation took me two years. Due to the pandemic, the workshop has been postponed several times since May 2020. It only happened in September-October of this year.

But that time has been productive for me. I did not stop working with the project - I made several dummies.  They were very raw, but they were necessary for the "digestion" of the project.

I also tried to work in a format of performance.

Мой проект про папу, который для меня и моей сестры был обычным программистом, а на самом деле был талантливым математиком и работал криптографом в отделе правительственной связи в КГБ и ФАПСИ. Папа покончил жизнь самоубийством 13 сентября 2001 года. Мне тогда было 22 года, сестре - 17. Для нас и для мамы это был шок. Я только через 18 лет смогла подступиться к папиному фотоархиву (он очень любил фотографию, много снимал на пленку). 

Начав работать с проектом, я все время упиралась в факт самоубийства и не могла пройти дальше, сформировать идею проекта. Чувствовала, что есть что-то важное, что я никак не могу нащупать из-за того, что упираюсь в личную травму суицида. Поэтому я пробовала разные форматы работы с материалом. 

Летом 2021 представила свой проект на выставке «Конструктор_отцы» в Санкт-Петербурге. Выставку курировала Лиза Светлова, для нее она была очень важной, посвященной уходу ее отца из-за болезни. Там форма проекта была о работе моей памяти, которая пытается завуалировать травматичный опыт и стирает воспоминания. 

Осенью 2021 года я участвовала в Коинсидентальной лаборатории Алека Петука «К-фитнес» в ММОМА. Мы занимались разрешением конфликтом, разбором травм - раскладывали проблемные ситуации на среды, подбирали к ним разрешающие среды, чтобы переварить, «пережевать» конфликт. Я работала с материалами проекта о папе - разложила его жизнь на несколько основных этапов, пытаясь найти скрытое сообщение от папы, ответ на вопрос, почему он совершил этот поступок? Мне помогали перформеры, которые были частью телесного синтезатора, воспроизводящего среды. Здесь тоже в фокусе были мои переживания, тщетность попыток и неугасаемая надежда найти ответ. 

Ни выставка, ни перфоманс не вошли в книгу - они были этапами переваривания материала, переживания травмы. Благодаря им я продвинулась дальше и сформулировала, наконец, идею проекта. 

My project is about dad, who for me and my sister was an ordinary programmer, but in fact he was a talented mathematician and worked as a cryptographer in the government communications department of the KGB/ FAPSI. The dad committed suicide on September 13, 2001. I was 22 then, my sister was 17. It was a shock for us and for our mother. Only after 18 years I was able to approach my father's photo archive (he was very fond of photography, he shot a lot on film).

When I started working on the project, I always bumped into the fact of suicide and could not go further and define the idea of ​​the project. I felt that there is something important that I can’t word due to the fact that I am inside the personal trauma of suicide.

Therefore, I tried different formats of working with the material.

In the summer of 2021, she presented her project at the «Constructor_Fathers» exhibition in St. Petersburg. It was curated by Liza Svetlova, the exhibition was dedicated to the death of her father due to illness. There, the form of the project was about the work of my memory, which was trying to veil the traumatic experience and erase memories.

In the fall of 2021, I participated in Alek Petuk's «С-Fitness" Coincidental Lab at MMOMA. We were engaged in conflict resolution, analysis of traumas - we defined out problem situations as environments, selected resolving environments in order to digest, “to chew” the conflict. I worked with the materials of my project about dad - I decomposed his life into several stages, trying to find a hidden message from dad, the answer to the question, why did he committed suicide? I was assisted by performers, they were part of the body synthesizer that reproduced the environments. Here, too, my pain, my vain attempts and the endless hope of finding that answer, were in focus.

Neither the exhibition nor the performance were included in the book - they were stages in the digestion of the material, the experience of trauma. Thanks to them, I moved on and finally formulated the idea of ​​the project.

В 2019 году я впервые (после самоубийства) открыла коробку с папиными пленками и напечатанными снимками. Начала сканировать, размышлять, складывать фотографии друг с другом. 

В 2022 при отъезде из России я первым делом взяла папины пленки с собой - досканировала их сначала в Ереване, потом в Дубае, где я сейчас живу.

In 2019, for the first time (since father’s death), I opened a box of my dad's films and printed photos. I started scanning, thinking, stacking photos with each other.

In 2022, when I left Russia, I took my father's films with me - I scanned them first in Yerevan, then in Dubai, where I live now.

Нет, они были частью проекта с самого начала. Помимо пленок было много напечатанных с них фотографий - для начала работы с проектом напечатанных снимков хватило. Но только досканировав все 33 пленки я почувствовала, что «владею материалом», что теперь полностью готова к тому, чтобы сделать книгу. 

No, they were part of the project from the very beginning. There were many photographs printed from them - the printed photographs were enough to start working with the project. But only after scanning all 33 films I felt that I“know the material”, that now I am completely ready to make a book.

Идея оформилась в сентябре этого года, прямо перед началом воркшопа. Я поняла, что самое важное — это двойная жизнь папы. Это самое невероятное, что можно о нем рассказать. Представь, что ты художник и автор фотокниг, ты их очень любишь и делаешь, но не можешь никому о них рассказать, не можешь ни с кем посоветоваться, никому не имеешь права их показать. И вообще тебе нужно делать вид, что в твоей жизни нет фотокниг. 

Так разрушилась стена суицида, моей травмы. Жить двойной жизнью много лет - сложная реальность, которую я только начинаю осознавать. 

Поэтому я решила, что книга будет состоять из двух частей. Одна часть - будет про секретную жизнь папы как математика, криптографа, офицера. Другая - про обычную жизнь советского гражданина, про ту жизнь, которую я очень хорошо знаю. 

The idea was defined in September of this year, right before the start of the workshop. I realized that the most important thing was dad's double life. This is the most incredible thing that can be said about him. Imagine that you are an artist and an author of photobooks, you love them very much, make them, but you cannot tell anyone about them, you cannot discuss them with anyone, it is prohibited to show them to anyone. And in general, you need to pretend that there are no photo books in your life.

So the wall of suicide, of my trauma, collapsed. Living a double life for many years is a complex reality of my father that I'm just beginning to realize.

So I decided that the book would be in two parts. One part will be about my dad’s secret life as a mathematician, cryptographer, officer. The other part is about the ordinary life of a Soviet citizen, about the life that I know very well.

Все участники сначала презентовали свои проекты и первую последовательность фотографий, отвечали на вопросы друг друга, рассуждали. Затем шла интенсивная работа с последовательностью, каждый сделал по несколько дамми. И на финальной презентации мы показывали уже более-менее проработанные дамми. Не финальные, конечно. Работа с проектами продолжается и после мастерской.  

Режим работы был интенсивным. С 10 до 21 каждый день в пространстве RPS, потом что-то доделывали/ переделывали/ передумывали дома. Я сама спала каждый день по 4-5 часов. Мозг и тело разогнались на максимум. Я по ночам пересобирала последовательности, делала новые дамми. В этом потоке было больше глубины, чем скорости. В таком режиме постоянного делания, пробования разных вариантов проект собирался в формате дамми.

Еще важным было отсекать лишнее без сожалений и быть открытой добавлять новые материалы. Даже те, о которых раньше не думала, даже те, которых еще нет (но их можно найти или снять). Когда есть четкая идея проекта, когда весь материал уже достаточно «полит мертвой водой»/ «переварен», убирать лишнее не сложно. В мой итоговый дамми не вошло много тех материалов, которые я изначально видела в проекте. Они не прошли проверку на соответствие идее книги. Хотя еще пару месяцев до мастерской я бы за них цеплялась.

At the beginning all participants presented their projects and the first sequence of photographs, answered each other's questions. Then there was intense work with the sequence, everyone made several dummies. And at the final presentation, we showed more or less completed dummy. Not final, of course. Work with projects continues after the workshop.

The work schedule was very intense. From 10 a.m. to 9 p.m. every day in the RPS space, then fine tuning / reworking / rethinking at home. I myself slept every day for 4-5 hours. The brain and body were speeded up to the maximum. I reassembled the sequences at night, made new dummies. There was more depth in this flow than speed. In this mode of constant doing, trying different options, the project was assembled in the dummy format.

It was also important to cut off the images without regrets and be open to adding new materials. Even those that I didn’t think about before, even those that don’t exist yet (but they can be found or shot). When there is a clear idea of the project, when all the materials are already “washed with dead water” / digested, it is not difficult to remove and to add. My final dummy didn't include a lot of the stuff that I originally saw in the project. They did not suit the idea of ​​the book. Although a couple of months before the workshop, I would be sticked to them.

Общение участников, совместные обсуждения были одной из самых важных составляющих процесса. Мы давали друг другу обратную связь, задавали вопросы, дискутировали, подавали идеи, показывали референсы. У нас было общее информационное поле, но в нем мы работали над индивидуальными проектами. Звучит странно, но так и было. 

Наши наставники - Юми Гото и Ян Россель - работали с нами очень мягко, но точно. Задавали неудобные вопросы, подталкивали к ясности. Часто их мнения были противоположными. То есть участник мог выбрать один из двух путей, или свой третий, четвертый, пятый и так далее. 

Communication of participants, joint discussions were one of very important components of the process. We gave each other feedback, asked questions, discussed, gave ideas, showed references. We had a common information space, but we worked on individual projects within it. It sounds strange, but that's how it was.

Our mentors - Yumi Goto and Jan Rosseel - worked with us very gently, but precisely. They asked uncomfortable questions, pushed for clarity. Often their opinions were opposite. That is, the participant could choose one of two paths, or his own third, fourth, fifth way, and so on.

Да, мы регулярно показывали друг другу свои проекты. И могли наблюдать, как развиваются, меняются наши проекты. Иногда это было больно - когда сам находишься в тупике, а сосед делает третий дамми, невольно возникало ощущение себя как лузера. Но все так или иначе понимали, что у каждого своя темпоральность. И продолжали работать. 

Yes, we regularly presented our work in progress to each other. And we could watch how our projects were changing. Sometimes it was painful - when you yourself are in a dead end, and your neighbour is making a third dummy. You felt like a loser for sure. Fortunately everyone somehow understood that each of us has his/her own temporality and continued to work. 

Результатом я довольна. Удалось облечь идею в форму и визуальную последовательность. И название подобрала точное - «Бином». Причем это слово было со мной довольно давно, но именно как название я его увидела за день до финальной презентации дамми в Токио. 

Я летела в Токио 25 сентября, через несколько дней после объявления мобилизации в России. Настроение было на нуле, состояние было «лечь и ничего не делать», переживала за своих близких, друзей, кто оставался в России или пытался уехать. Была даже мысль «Зачем я еду? В таком состоянии я не смогу ничего путного сделать.» Но взяла себя в руки и решила, что поеду вообще без ожиданий. Что получится сделать - сделаю. 

Но это конечно, не окончательный вариант книги - я еще работаю с последовательностью изображений, работаю с текстами. 

I am satisfied. The idea is put into form and visual consequence. The title’s found - "Binom". This word has been with me for a long time, but I understood that it could be a title the day before the final presentation of dummy in Tokyo.

I flew to Tokyo on September 25, a few days after the mobilization was announced in Russia. The mood was at zero, the state was “to lie down and do nothing”. I was worried about my relatives, friends who stayed in Russia or tried to leave. I even thought “Why am I going? In this state, I can’t do anything worth.” At the last moment I pulled myself together and decided that I would go without any expectations at all. 

This dummy is not the final version of the book - I'm still working with a sequence of images, working with texts.

Планирую завершить работу с последовательностью. Хочу найти подходящую бумагу. Я знаю, какая мне нужна, но тут в Дубае не так просто найти бумагу для авторской книги. Прощупываю разные возможности. 

Хочу сделать несколько авторских экземпляров и выпущу книгу в мир: буду подаваться на Open Calls. 

I plan to complete the work with the sequence. I want to find the right paper. I know what paper I need, but here in Dubai it's not so easy to find the proper paper for an author's book. I’m considering some options. 

I want to make several author's copies and release the book to the world: I will apply for Open Calls.

Пока продолжаю работать с Юми - мы готовимся к выставке по итогам нашей мастерской. Выставка запланирована на весну 2023 года. 

While I continue to work with Yumi - we are preparing for the exhibition of the results of our workshop. The exhibition is scheduled for spring 2023.

Да, я бы повторила с удовольствием. И знаю авторов, которые участвовали несколько раз с разными проектами. Но сначала надо завершить работу с этой книгой. И собрать материал для следующего проекта. 

Yes, I would love to do it again. And I know the authors who participated several times with different projects. But first, I need to complete this book. And I have to gather material for the next project.

Наталья Драчинская — визуальная художница, скульптор. В фокусе ее внимания воспоминания как феномен, их трансформация и ретроактивность. Художница рассматривает память как философский парадокс, колеблющийся между процессом и хранилищем, балансирующий на гране утраты прошлого и построения настоящего. Субъективная, коллективная, искусственная, навязанная, оцифрованная — список определений можно продолжить только для того, чтобы подчеркнуть фантомный характер памяти.

Фотографии: Мое Судзуки, Наталья Драчинская

Natalia Drachinskaya is a visual artist, sculptor focused on the human memories as a phenomenon, their transformations and retroactivity. Her practice is an exploration into the memory as a philosophical paradox oscillating between mechanism and storage, balancing on the border of the loss of the past and the construction of the present. Subjective, collective, artificial, imposed, digitalised — the list of the descriptors can be continued just to emphasise the phantom nature of memory.

Photos by Moe Suzuki, Natalia Drachinskaya