Олег Колимбет - Так далеко, так близко. В поисках острова Беринга / Oleg Kolimbet - So Far, So Close. In Search of Bering Island

Я уже не помню, как мы познакомились с Олегом, но мне кажется, что благодаря этой книге. Олег показал мне ее перед печатью тиража, и мы пришли к обоюдному решению, что книга еще нуждается в доработке и для того, чтобы эта, без сомнения, серьезная работа, приобрела законченный вид, мы "отшлифовали" макет, скорректировали последовательность, изменили дизайн обложки, напечатали еще раз все страницы, собрали дамми, и только потом, убедившись, что все на своих местах, Олег отдал макет в типографию для печати. Выбор бумаги и материалов для переплета также был очень тщательным, и результат превзошел все ожидания. После фурора на фестивале «Низина» я попросила Олега поделиться с вами подробностями своей работы.

I no longer remember how we met Oleg, but it seems to me that thanks to this book. Oleg showed it to me before the edition was printed, and we came to a mutual decision that the book still needs to be finalized and in order for this, no doubt, serious work to take on a finished look, we “polished” the layout, corrected the sequence, changed the cover design, printed all the pages again, assembled the dummy, and only then, making sure that everything was in its place, Oleg gave the layout to the printing house. The choice of paper and binding materials was also very careful, and the result exceeded all expectations. After the furore at the Nizina festival, I asked Oleg to share with you the details of his work.

Юлия: Олег, начнем с небольшой справочной информации о том, где Вы
выросли?

Олег: На этот простой вопрос не так уж и просто ответить коротко. Из моей книги все уже знают, где я родился - на острове Беринга. Затем были Петропавловск-Камчатский, Чоп и Симферополь - города, куда переводили служить моего отца. Так что можно сказать, что я вырос во всех этих местах. А мои студенческие годы прошли сначала в Москве и затем в Санкт-Петербурге, где я живу до сих пор.

Oleg: This simple question is not easy to answer briefly. Everyone already knows from my book where I was born - on Bering Island. Then there was Petropavlovsk-Kamchatsky, Chop, and Simferopol, the cities where my father was transferred to serve. So, you could say that I grew up in all these places. And my student years were spent first in Moscow and then in St. Petersburg, where I still live.

Юлия: Что вызвало у Вас интерес к искусству фотографии и к фотокниге в
частности?

Олег: В моей жизни всегда присутствовал интерес к книгам и фотографии. Но по отдельности. В какой-то момент они обязаны были пересечься. При этом интерес к книгам был более устойчив. Я с ранних лет много читал - все подряд. У меня даже был специальный блокнот для записи прочитанных книг, и если в какой-то год их оказывалось меньше, чем в предыдущий, то я старался наверстать упущенное в следующем. Я так же пытался писать что-то сам - стихи, рассказы. 

Что же касается фотографии, то мой интерес к ней был волнообразным. Первый импульс я получил от отца, который очень много снимал нашу семью и привлекал меня к проявке пленки, печати фотографий. Мне это было безумно интересно. Когда я пошел в школу, отец подарил мне самый популярный тогда в стране детский фотоаппарат «Смена 8М» - и я стал снимать на него, тоже все подряд. Но в мир фотографии как искусства я пришел гораздо позже, когда школьником уже был мой младший сын. И, пожалуй, сейчас я могу ответить на вопрос почему. Просто в какой-то момент я осознал, что визуальным языком можно сказать гораздо больше, точнее и глубже, чем пытаться то же самое выразить словами. И более того - им можно выразить то, что словам неподвластно.

Oleg: There has always been an interest in books and photography in my life. But separately. At some point they were bound to overlap. But my interest in books was more stable. From an early age I read a lot - everything. I even had a special notebook for recording the books I read, and if in one year there were fewer of them than in the previous year, I tried to catch up in the next. I also tried to write something myself - poems, short stories.

As for photography, my interest in it was undulating. I got my first impulse from my father, who took a lot of pictures of our family and involved me in developing films, printing photographs. I was madly interested in it.  When I went to school, my father gave me the country’s most popular children's camera of that time, the Smena 8M, and I also began to take pictures with it all in a row.

But I came into the world of photography as art much later, when my youngest son was already a schoolboy. And now I can probably answer the question why. 

It's just that at some point I realized that you can say much more with visual language, more precisely and more deeply than you can say with words. And what's more, it can express what words can't.

Юлия: Мне любопытно узнать, в какой момент, если можно точно определить, Вы решили сосредоточиться на обучении фотографии и что послужило катализатором, если таковой был?

Олег: Мой ответ может показаться смешным - катализатором стали мобильный телефон и пандемия. Несколько лет назад я получил в подарок от близкого мне человека iPhone (до этого я был равнодушен к продукции Apple), и вдруг обнаружил, что это прекрасный инструмент для того, чтобы снимать стрит. Где-то в течении года я довольно активно делал снэпшоты, что подогрело мой интерес к фотографии в целом. И когда началась пандемия, и мы все сели по домам, я использовал это время для того, чтобы пересмотреть на Youtube все, что смог найти о современной фотографии. Так же я стал много снимать уже на камеру. Но все это было не системно и отрывочно. Вам наверняка знакомо это чувство: когда тебя что-то по-настоящему увлекает, в тебе просыпается жажда знаний. И я пошел учиться в школу современной фотографии «Докдокдок», где закончил курсы документальной и пост-документальной фотографии.

Oleg: My answer may seem ridiculous - the mobile phone and the pandemic were the catalyst. A few years ago I got an iPhone as a gift from someone close to me (before that I was indifferent to Apple products), and suddenly discovered that it is a great tool to shoot street photography. For about a year I was quite active in taking snapshots, which fueled my interest in photography in general. And when the pandemic hit and we all sat down at home, I used that time to review everything I could find on YouTube about contemporary photography. I also started to take a lot of pictures with my camera. But it was all ad hoc and not systematic. You must know that feeling: when you are really passionate about something, you feel a thirst for knowledge. So I went to Docdocdoc School of Contemporary Photography, where I completed courses in documentary and post-documentary photography.

Юлия: Когда Вы начали свой проект «Так далеко, так близко. В поисках острова Беринга»? И что побудило Вас обратиться к Вашему семейному архиву?

Олег: Я начал его 3 года назад - как раз перед поступлением в «Докдокдок». Я уже знал, что итогом обучения должен стать персональный проект, и стал думать о том, что это может быть за проект? На какую тему я хочу высказаться? Одним из постоянно мучавших меня вопросов был вопрос о моей малой родине. Вправе ли я считать ей территорию, которую я не помню? Ведь мне был всего один год, когда мы переехали на материк, и три, когда улетели с Камчатки навсегда. Больше я никогда туда не возвращался. И я подумал - а что, если мой будущий проект будет попыткой ответить на этот вопрос? Именно в этот момент я обратился к фотоархиву отца. И я сразу для себя решил, что хочу сделать книгу. 

Oleg: I started it three years ago - just before I entered Docdocdoc. I already knew that the result of the study should be a personal project, and I began to think about what kind of project it could be? What topic did I want to speak on? One of the questions that kept plaguing me was about my small homeland. Do I have the right to consider it a territory that I do not remember? After all, I was only one year old when we moved to the mainland and three when we left Kamchatka for good. I never went back there again. And I thought - what if my future project will be an attempt to answer that question? Exactly at that moment I turned to my father's photo archive. And I immediately decided for myself that I wanted to make a book.

Юлия: Как Вы начали строить проект из архивных материалов? Чем
руководствовались при отборе фотографии для создания этой работы?

Олег: Я начал с того, что отсканировал все пленки периода жизни нашей семьи на Командорах. Их оказалось 18 (некоторые из них, правда, были частично засвечены). В процессе сканирования я обнаружил, что отец распечатывал далеко не все кадры. Мне открылся целый новый мир - мир воспоминаний о моей родине, которых я был лишен: пейзажи, флора и фауна острова, а также жизнь поселка: бытовые сценки, портреты его жителей, будни пограничной заставы. Отец никогда не придавал особого значения этим кадрам, просто забыл про них. А для меня это стало настоящей находкой. И именно эти кадры стали основой всего проекта. Мне совершенно не хотелось превращать будущую книгу в семейный альбом. Задача была другой - вернуть себе ощущение родины. 

Oleg: I started by scanning all the films from the period of our family's life on the Commanders. There were 18 of them (some of them, however, turned out to be partly blown out). During the scanning process, I discovered that my father did not print all the frames. A whole new world opened up to me - a world of memories of my homeland, which I was deprived of: landscapes, flora and fauna of the island, as well as the life of the village: everyday scenes, portraits of its inhabitants, daily life of the border outpost. My father never attached much importance to these shots, he simply forgot about them. And for me it was a real find. And it was these shots that became the basis of the entire project. I absolutely did not want to turn the future book into a family album. The task was different - to regain a sense of homeland.

Юлия: И еще один важный элемент книги — это то, что Вы используете свои собственные фотографии для создания еще одного визуального и смыслового слоя. Можете ли Вы рассказать, как родилось это решение?

Олег: Я не сразу пришел к этому решению. У меня были разные идеи, но в какой-то момент я подумал: да, у меня нет машины времени, чтобы вернуться в прошлое, но что, если попытаться перенести прошлое в настоящее? Что, если вернуть памяти цвет? Я спросил отца, не помнит ли он, на что он снимал эти пленки? Он не смог вспомнить. Тогда я заново пересмотрел весь архив того времени и нашел отпечаток, на котором был изображен отец с фотоаппаратом в руках. Я увеличил изображение, сверил его с каталогом советских фотоаппаратов и опознал «Зоркий-4» - советскую дальномерку, упрощенный аналог «Leica». Уже через неделю я приобрел с рук такую же модель и зарядил ее цветной пленкой. Этот фотоаппарат и стал моей «машиной времени наоборот», объединившей два времени и два пространства - прошлое и настоящее, мою родину и место, где я прожил большую часть своей жизни.

Oleg: I didn't come to this decision right away. I had different ideas, but at some point I thought: yes, I don't have a time machine to go back in time, but what if I try to bring the past into the present? What if I could bring the memory back in color? I asked my father if he could remember what he shot those tapes on. He couldn't remember. So I reexamined the entire archive of that time and found a print of my father with a camera in his hands. I enlarged the picture, checked it with a catalog of Soviet photo cameras and identified the Zorkiy-4, a Soviet rangefinder camera, a simplified analogue of Leica. A week later, I bought the same model out of hand and loaded it with color film. This camera became my "time machine in reverse," uniting two times and two spaces - the past and the present, my homeland and the place where I lived most of my life. 

Юлия: Несмотря на документальный характер проекта, я нахожу Ваш взгляд на место, где Вы родились, романтичным, даже поэтичным, и мне интересно, были ли какие-то литературные или другие влияния, когда Вы думали об этом проекте?

Олег: Когда я снимал на первую пленку (всего за время работы над проектом я отснял примерно столько же пленок, что и отец ), я понятия не имел, что у меня получится. Я просто бродил по разным местам, в моем сознании возникали образы с негативов отца, и я старался уловить в окружающем меня пространстве то, что вызовет во мне отклик. Это было скорее визуальной медитацией, чем каким-то осознанным планом. Я бы еще назвал это ассоциативным поиском. Но безусловно, мой визуальный язык не возник на пустом месте. Вы упомянули слово поэтичный. Если посмотреть на мои книжные полки, то можно увидеть, что значительную их часть занимает как раз-таки поэзия. А если спросить меня, фильмы каких режиссеров я пересматриваю чаще всего, то первым я назову Андрея Тарковского. Список можно продолжить: живопись, музыка, звуки и запахи природы - на нас влияет все, чему мы открыты. 

Oleg: When I shot on the first film (in all, I shot about the same number of films during the work on the project as my father), I had no idea what would come of it. I just wandered around, images of my father's negatives came to my mind, and I tried to catch things in the environment that resonated with me. It was more of a visual meditation than any conscious plan. I would also call it associative search. But of course, my visual language did not appear out of nowhere. You mentioned the word «poetic». If you look at my bookshelves, you can see that a significant part of them is occupied by poetry. And if you ask me which directors' movies I watch most often, I will name Andrei Tarkovsky first. The list could go on: painting, music, sounds and smells of nature - everything that we are open to influences us.

Юлия: С какими трудностями Вы столкнулись при создании своей книги? Может быть у Вас есть советы другим авторам, каких ошибок не стоит совершать?

Олег: Пожалуй, самым трудным было определиться с концепцией. Мой проект балансирует на грани документального и художественного, личной истории и универсальных обобщений, и мне представлялось важным быть точным в том, что я хочу сказать своей работой. Я рад, если это получилось. А все остальное — это не трудности, а задачи, которые предстояло решить, и мне это было только в радость. 

Что же касается второй части вопроса, то единственная ошибка, которую не стоит совершать — это бояться совершить ошибку. Часто это служит оправданием для того, чтобы ничего не делать. Мне обидно за тех авторов, у которых есть сильный материал, из которого можно сделать сильную книгу, или хотя бы зин, и они вроде бы даже хотят - но не делают. Чего-то боятся, или оправдывают себя нехваткой времени, или денег, или просто ленятся. Нужно понять, что создание книги — это всего лишь ряд последовательных шагов: ты делаешь первый шаг, затем следующий - и так до конца, не останавливаясь. И всегда можно найти того, кто тебе поможет. Поэтому мой совет очень прост: сказать себе «yes, you can».

Oleg: Perhaps the most difficult thing was determining the concept. My project balances between documentary and fiction, personal history and universal generalizations, and it seemed important to me to be precise in what I wanted to say with my work. I'm glad if it worked. And everything else are not difficulties, but tasks to be solved, and I was only happy to do that.

As for the second part of the question, the only mistake not to make is to be afraid to make a mistake. This often serves as an excuse for doing nothing. I feel bad for those authors who have strong material from which to make a strong book, or at least a zine, and they seem to even want to, but don't do it. They are afraid of something, or justify themselves by a lack of time, or money, or just plain lazy. You have to understand that making a book is just a series of consecutive steps: you take the first step, then the next step, and so on to the end, without stopping. And you can always find someone to help you. So my advice is very simple: say to yourself "yes, you can".

Юлия: Какой самый ценный опыт был приобретен при работе над первой книгой? Есть ли желание двигаться дальше в направлении книгоиздания?

Олег: Я понял главное: фотокнига — это как оркестр, где каждая деталь — это музыкальный инструмент. И если все инструменты в твоем оркестре звучат в унисон, но всего лишь один - нет, то твои слушатели покинут концертный зал еще до первого антракта. Книга — это прежде всего объект, у которого есть не только содержание, но и форма, фактура. Важен каждый элемент, а все вместе они должны звучать как слаженный оркестр, быть одним целым. Мелочей в книге нет вообще. 
И еще я понял, что не стоит торопиться. Даже если вам кажется, что ваша книга готова, - дайте ей отлежаться. Покажите дамми вашей книги тем людям, мнению которых вы доверяете, прислушайтесь к ним - и скорее всего, это поможет сделать вашу работу еще лучше. В моем случае было именно так.

Конечно, я буду продолжать. Я полюбил книжную форму и считаю ее идеальной для своих творческих идей. Одна у меня точно есть, и Вы даже знаете какая. Но давайте пока оставим интригу на будущее.

Oleg: I realized the main thing: a photo book is like an orchestra, where every piece is a musical instrument. And if all instruments in your orchestra sound in unison, but just one does not, your listeners will leave the concert hall before the first intermission. A book is first and foremost an object that has not only content, but also form and texture. Each element is important, and together they should sound like a coherent orchestra, be one whole. There are no minutiae in a book at all.

I also learned that you shouldn't rush it. Even if you think your book is ready, let it rest. Show the dummy of your book to people whose opinions you trust, listen to them - and it's likely to make your work even better. In my case, that's exactly what happened.

Of course, I will continue to do so. I've come to love the book form and find it ideal for my creative ideas. I definitely have one, and you even know which one. But let's leave the intrigue for the future for now.

Юлия: У фотографов обычно есть библиотеки фотокниг. Если ли у Вас есть своя коллекция, какие книги в ней на первом месте?

Олег: Я начал собирать свою коллекцию фотокниг примерно два года назад. В ней нет какой-либо иерархии, хотя первыми купленными книгами были, как водится, работы корифеев - Sebastião Salgado, Alec Soth. Затем я переключился на современных российских авторов. В моей коллекции есть зины и книги Юлии Павловой, Романа Мурашева, Наталии Балута, Валерии Кругловой, Даны Макаридиной, Елены Говоренковой, Ольги Баевой, Ксении Максимовой, Наталии Орешиной, Аси Мясниковой, Анны Павловой, Татьяны Поляковой  и других. Есть в ней и Ваши книги. Я с трепетом отношусь ко всем этим работам, они меня и восхищают, и вдохновляют одновременно. 

Oleg: I started collecting photo books about two years ago. There is no hierarchy, although the first books I bought were, as usual, the works of coryphaei - Sebastião Salgado, Alec Soth. Then I switched to contemporary Russian authors. My collection has zines and books by Yulya Pavlova, Roman Murashev, Natalia Baluta, Valeria Kruglova, Dana Makaridina, Elena Govorenkova, Olga Baeva, Ksenia Maksimova, Natalia Oreshina, Asya Myasnikova, Anna Pavlova and others. It also includes your books. I am in awe of all these works, they both delight and inspire me at the same time.

Юлия: Так как этот год я решила посвятить изучению и анализу самого понятия фотокнига, мой уже традиционный вопрос: что такое фотокнига? И изменилось ли ваше отношение к фотокнигам, после того как вы сделали свою собственную?

Олег: Я могу задать встречный вопрос: как назвать того, кто просматривает фотокнигу - читатель? зритель? а может быть сопереживатель? Думаю, что автору это неважно. Так же и читателю-зрителю неважно, как кто-либо называет тот объект, который он держит в руках. Назовите его фотокнигой, или артистбуком, да хоть (упаси господи) фотоальбомом - важно другое: нашла эта работа отклик в его сердце, воображении, памяти или нет? Тронула, восхитила, разочаровала - или оставила равнодушным? 

Тем не менее, я тоже пытался сформулировать свое понимание того, что такое фотокнига, и что ее отличает от, например, картинной галереи. Я думаю, что в первую очередь — наличие нарратива. Когда отдельные изображения становятся частью общего авторского высказывания, когда между ними есть связь, когда они разговаривают друг с другом, спорят друг с другом, дополняют друг друга— это фотокнига. 

Да, мое отношение к фотокнигам изменилось. Я стал обращать больше внимания на детали, а также на то, как тот или иной автор строит последовательность. И совсем перестал обращать внимание на то, что считается канонически красивым. Современная фотокнига, как и современная фотография в целом, - не про красивое. Она про что-то другое, более важное. Окружающий нас мир не только красив, но и сложен, противоречив, несправедлив, страшен. Давайте говорить и об этом.

Oleg: I could ask a counter question: what do you call someone who looks at a picture book - a reader? a viewer? or maybe an empath? I don't think it matters to the author. In the same way, the reader-viewer doesn't care what anyone calls the object he holds in his hands. Call it a photobook, or an artist's book, or even (God forbid) a photo album, what matters is something else: did this work resonate in his heart, imagination, memory, or not? Has it touched, delighted, disappointed, or left him indifferent?

Nevertheless, I also tried to formulate my understanding of what a photobook is and what distinguishes it from, for example, an art gallery. I think that, first of all, it’s a narrative. When separate images become a part of the general author's statement, when there is a connection between them, when they talk to each other, argue with each other, complement each other - it is a photobook.

Yes, my attitude toward photobooks has changed. I started paying more attention to details, and to how one author or another builds a sequence. And I have completely stopped paying attention to what is considered canonically beautiful. The modern photobook, like modern photography in general, is not about the beauty. It's about something else, something more important. The world around us is not only beautiful, but also sophisticated, contradictory, unfair, and frightening. Let's talk about that as well.

Self published art book

Handbound
Hardcover
Design paper
168 pages

Language: English, Russian
Year: 2023