Глава 36 (черновик)

Галактика Небесная Река 

Внешнее Кольцо
Сектор Кадок
Система Кали
Планета Кали
Материк Андаджу
Плато Ру-Ша

Сила... Нет ничего кроме Силы...

Вцепившись в джойстики управления корветом, я одновременно находился в трансе медитации пространства и заодно подключил предвидение, вместе с технопатией "Меху-Деру".

Я должен! Обязан посадить израненный корабль! Мне плевать на собственную жизнь, потому что я знаю, что меня ждёт в посмертии. Неважно, как, неважно зачем, неважно почему я здесь очутился. Всё неважно! Есть только я и Сила! Долбанная и непонятная хрень, которая необъяснимо крутит судьбами таких как я одаренных. Великая и непостижимая вещь, и в то же время близкая и понятная, когда с Ней соприкасаешься.

Находясь в трансе я ощущал весь корабль, видел его неисправности и лихорадочную суету ремонтных дроидов, которые на ходу старались залатать повреждения, и сосредоточенную собранность боевых единиц, готовых выполнить любой приказ.

Дроиды, да...

За всё то время, пока я летаю вместе с ними, они мне стали как... как... как Экипаж. Я же, блин, их всех по именам знаю, потому что собственноручно их и окрестил. Это уже не обычные дроиды. Они даже в Силе чувствовались, как отдельные и самобытные личности. У них был собственный разум и воля. Как я могу к ним равнодушно относиться?! Они мои... подданные и сейчас есть вероятность, что они могут погибнуть вместе со мной.

Ощущения на самом деле были странными. Я точно знал, что сейчас у «Корды» есть две пробоины, но не представлял, как они вообще могли очутиться в корпусе.

«Корда» ведь совсем непростой корабль. Напряжённость щитов в боевой формации сто шестьдесят единиц. Как у крейсера почти! Так и корпус выполнен из очень непростых материалов, и плюс ко всему броня — броня в полметра из композита, который пробить очень даже нелегко. Как так получилось, что мы сейчас терпим крушение?! Судя по ощущениям в Силе, в корпусе сейчас две сквозных пробоины трёх метров в диаметре. Это чем же мне так прилетело?

В районе кормы, на месте центрального двигателя сейчас была аккуратная сквозная воронка, проходящая под острым углом в сторону правого борта. Вторая, такая же, практически испарила турболазер главного калибра правого пилона корвета. Вроде бы корабль относительно цел и одной частью, а не разваливается на куски. Но почему сейчас не отображается на датчиках вся правая половина? Ситх! Как же не хватает внешних сенсоров, хотя… я знаю где их взять.

Повинуясь команде, которую я отдал через сенсоры шлема, из корпуса выдвинулась зенитная лазерная турель, снабжённая собственными оптическими системами и информация о внешних повреждениях и окружающем пространстве начала поступать на лицевой щиток.

За корветом тянулся шлейф черного дыма из пролома на месте центрального двигателя. В вакууме процесс горения невозможен, конечно, но вот там, где был движок полно магистралей с окислителем, который сейчас и горит. Если их не перекрыть, то возможны очень большие проблемы. В целом, ничего страшного не произойдет и корабль я посажу, но вот только очень нужны дефлекторы, иначе с поврежденной целостностью корпуса нас разнесёт на пылающие обломки. До входа в атмосферу осталось четыре минуты.

— Кх-а… Боцман, мне нужно питание на эмиттеры, — прохрипел я.

— Пять минут, командир. Произвожу ремонт главного энергораспределительного узла правого борта, — бодро пробормотал в датчики шлема мой инженер.

— У нас нет пяти минут… Кх-а… И сделай что-нибудь с пожаром.

— Магистрали перекрыты, возгорания локализованы и не представляют угрозы. Ремонтные работы пошли бы быстрее, если бы был активен центральный процессор.

— Сорок секунд до перезагрузки.

— Тогда успею, — даже радостно воскликнул дроид.

Вот значит как. Несмотря на дублирование, накрылся один из ключевых узлов энергораспределения. Блин, чем же нас всё-таки долбануло?

Я соорентировал турель на область сражения и тут же стало понятно, как именно и почему «Корда» получила нынешние повреждения.

На орбите до сих пор кипел бой, который, по некоторым признакам уже походил к концу. Шесть фрегатов тип «Щедрый», атаковали три моих крейсера и монитор «Оплот-3» «Черной Королевы». Вот откуда такие повреждения. «Корда» попала под комбинированный залп главного калибра фрегата и, скорее всего, попала чисто случайно. Исходя из моих знаний о фрегатах Банковского Клана, я знал о такой фишке, как дуплет. То есть когда фрегат стреляет сначала ионной спаркой главного калибра чтобы снять щиты, а затем, за долю секунды, следует выстрел из чудовищного калибра курсовых турболазеров. Между прочим, мощнейших в галактике, на данный момент. И вот теперь мне стало непонятно, почему я сейчас вообще жив.

Кстати, "Щедрости" точно были не в расцветке Банковского Клана, а непонятно чьей вообще принадлежности. Корпуса фрегатов были выкрашены в ослепительно белый цвет с оранжевыми и хаотичными полосами по всей длине. Как-то не интересовался отличительными знаками флота ям'рии, но вполне возможно, что это именно их корабли.

Два фрегата из шести атаковавших мои корабли сейчас присутствовали на орбите в виде различной величины обломков, один прямо на глазах разваливался от внутренних детонаций, а три оставшихся были конкретно так повреждены. Приблизив фокус сенсоров до предела, удалось рассмотреть, что сейчас два вражеских корабля облеплены моими штурмовыми "Молотами" и там судя по всему идёт абордаж. Последний "Щедрый" сейчас отчаянно отбивался от целой тучи авиации и семи корветов, близнецов "Корды". Что же касается моих кораблей, то я заметил только три черные туши крейсеров и "бублик" Королевы. Два линейных "Рубежа" и один "Прорыв" и даже отсюда было видно, что крейсерам досталось тоже по самое небалу́йся.

Так... Кто это там? "Глори" я узнал по антеннам связи - они у него экспериментальные, второй линейник, видимо "Онда" - у него на бортах гербы Герцогства самые большие намалёваны, а вот третий, по-моему "Риф", точно не могу определить. Всё три крейсера выглядели ну очень уж потрёпано и побито.

Где остальные два? Где "Лир" и "Амкар", которые тоже должны быть здесь?

***

— Правый двигатель может выдать лишь двадцать процентов мощности, — доложил Боцман.

— Нормально. Главное, что он хотя бы работает и есть возможность маневра. С одним двигателем было бы сложнее, — прохрипел я, и переключившись на внутреннюю связь, стал бубнить выученную намертво и положенную для данной ситуации команду: — Внимание, экипаж, приготовится к аварийной посадке.

Слава Силе, что Боцман успел восстановить энергопитание правого борта, потому что сейчас появилась возможность раскрыть тормозные элероны на броне корвета, что позволяло сманеврировать и хоть немного притормозить падение. Главное, началась накачка щита через два уцелевших эмиттера, но и процент напряжённости дефлекторного поля рос очень медленно. Резервный реактор не справлялся с такой нагрузкой. На то он и резервный. Можно, конечно, сейчас подключить энергию из накопителей, но тогда мы точно размажемся по поверхности Кали, потому что весь этот неприкосновенный запас понадобится для питания двух посадочных репульсоров.

Оживший главный процессор, основываясь на показания единственного радара, сейчас лихорадочно просчитывал траекторию и выдавал подсказки, а я старался выправить курс и совместить его с рекомендациями компьютера. Сейчас самое важное — это скорость погасить. И тормозить придется об атмосферу.

Через раскрытые бронестворки уже было видно, как на носовой оконечности корабля стали появляться всполохи плазмы, а растущая шкала процентов щита, сначала замерла на одном месте и постепенно, по чуть-чуть стала ползти обратно к нулевой отметке.

«Высота — сто двадцать, сто десять, сто… Скорость одиннадцать километров в секунду и падает слишком медленно… Это много, блин! С такой скоростью метеоры в атмосфере сгорают. Да и траектория слишком крутая…» — про себя бормотал я, лихорадочно переключая тумблеры накопителей на линию питания репульсоров.

Перегрузка стала нарастать, с чем стал не справляться встроенный в ложемент инерционный компенсатор. Пока ещё есть немного времени мне ещё удалось немного выровнять корвет и на остатках мощности двигателей запустить реверс. Тут самое рискованное в том, что этот самый реверс может через пробоину в корме наделать дел ещё больше, чем если бы корвет без дефлеторов сейчас в атмосферу падал. Надеюсь, что щиты выдержат.

«Корда» тряслась как в припадке. Показания на приборах слились в неразличимую муть. Было слышно даже сквозь шлем как выли на перегрузке репульсоры, грохотали выхлопом двигатели и скрипел корпус. Что-то с треском отвалилось и ритмично гремело, а на плечи навалилась нестерпимая тяжесть. Почему-то, сейчас скакала гравитация, то стараясь вырвать меня из пилотского кресла, то вдавливая в него с силой великана. Хотя по ощущениям у корабля никаких таких изменений в траектории не было, а скорость стремительно уменьшалась. Сейчас падение постепенно выравнивается уже в какой-никакой, но в полёт.

«Только бы не в море шмякнуться. Тогда точно хана», — нервно думал я.

Как назло, радар как раз показывал, что мы летим над водным пространством на высоте семнадцати километров, а скорость до сих пор слишком высокая для посадки. Я знаю, что на Кали есть материки и множество островов, но обстановка пока не позволяет определиться с координатами. Понятия не имею в каком районе планеты придётся садить корвет и какая там будет ситуация с неприятелем.

Кто-то, мне ответит за данный инцидент… Очень так ответит… Можно сказать, собственной шкурой и своей тупой головой ответит. Хотя… я тоже тот ещё тупень, если сунулся в это пуду, несмотря на многочисленные предупреждения в Силе, здравый смысл и логику. Понадеялся на «неуязвимость ''Корды''» и, кстати, на собственное ощущение в Силе. Да-да, Сила ненавязчиво дала понять, что лететь было нужно, хотя и предупреждала, что проблемы будут… Но не такая же задница, как сейчас, ситх меня задери!

К счастью, через полминуты на горизонте показался подернутый дымкой берег, где на самом пределе видимости проглядывались заснеженные пики гор.

«Час от часу не легче. Минуту назад не хотелось в море упасть, так теперь ещё и горы нарисовались! Да что за невезуха, мля!» — мысленно завопил я.

Дело в том, что «Корда» по-прежнему неуправляема и сманеврировать среди вершин не сможет. Потому что нынешний полёт всё равно больше падение напоминает. И я не знаю насколько протяженный горный хребет предстоит перелететь. В географии Кали я дуб дубом.

***

Я поднял забрало лицевого щитка шлема, сплюнул розовой слюной и устало откинулся в пилотском ложементе.

В нос ударила вонь сгоревшей проводки, раскаленного металла и плавленного пластика, а уши уловили треск замыканий, гул успокоившихся репульсоров и лязганье шагов дроидов. Где-то что-то перекатывалось с металлическим звуком, на пределе гудела вентиляция, не справляющаяся с нагрузкой и шипела статика помех из уцелевших динамиков системы связи…

— Кх-а… Я сделал это, — прошептал я.

Позади остались километры сожженных нервов, когда мимо бортов мелькали громадные ледяные вершины, напряжение, когда скорость снизилась до приемлемой и выпала возможность для посадки, и момент самой посадки, когда возникли проблемы с выходом правой посадочной опоры. Но я могу сейчас собой гордиться без всякого смущения. В экстремальных условиях, с обширными повреждениями, минимальным обзором и отсутствием сенсоров, я посадил повреждённый корабль. В таких ситуациях я даже в учебных симуляциях ни разу не бывал. По всем правилам мы разбиться должны были.

— Герцог, необходимо покинуть корабль. Есть вероятность, опасной детонации некоторых систем, — сходу заявил Хок, ворвавшись в рубку.

— Нет такой вероятности, Хок. Поверь, сейчас для корабля такой вероятности нет. Я это чувствую, Хок, — прошептал я, глядя в подволок рубки.

Он на секунду замер и, видимо, осознал, что я не обычный разумный. Да и сам он в Храме множество раз был свидетелем явлений, не совсем совместимых с логикой и физическими законами.

— Дальнейшие действия?

— Протокол «онит-семь-дорн» — автономные действия на враждебной территории. Дождемся вердикта Боцмана и посмотрим, что он скажет. Я не хочу бросать корабль. Если есть возможность его починить и отсюда улететь, то мы не должны её отбрасывать, — хрипя и борясь с кашлем, пояснил я.

— По протоколу предусмотрен режим радиомолчания, а сейчас необходимо уточнить через орбитальную группировку координаты нашего местоположения.

— Вот и хорошо, что предусмотрен. Тебе не кажется подозрительным, что мы попали в неприятности так «удачно»? — тихо спросил я. — Хотя, можешь попытаться связаться с JS-323 и уточнить обстановку через неё. Я не верю, что имело место предательство среди органиков. Иначе она бы уже там остальные наши же крейсера раздолбала. Скорее всего, судя по повреждениям, нам просто не повезло.

— Принято, — после недолгого молчания согласился он.

В теле ощущалась гигантская слабость и даже встать с ложемента мне стоило определенных трудов. Сейчас здесь в рубке делать совершенно нечего, потому как ионизация при входе в атмосферу и абляционный поток слизнувший с корпуса дополнительные антенны, доконали резервную систему связи. С орбитой можно связаться, конечно, туда даже комлинк добьёт. Но… связь вообще-то глушат и пока разберутся, пока подтвердят доступ, пока сами там наверху свои проблемы разгребут, не один час пройдёт. А мне нужно прямо сейчас пойти в свою каюту, забрать свои мечи и заодно посетить арсенал, чтобы экипироваться для всяких нехороших неприятностей. Вот точно чую, что это ещё не конец. У меня всегда так: если хрень началась, то она продолжится очень долго. Да и наружу нужно, чтобы собственными глазами посмотреть на обстановку, оценить масштаб повреждений с перспективами смотаться отсюда куда подальше.

Я прикоснулся к медблоку комбинезона расположенного на груди сразу под подбородком, по памяти нажал на третью снизу кнопку и почувствовал, как легонько кольнуло в шею между ключицами.

Почти сразу же стало легче дышать, зрение прояснилось, исчезла головная боль и ломота в груди, а по венам растекся жидкий обжигающий холод. Боевой коктейль — забористая штука и не стоит с ним злоупотреблять, но у меня сейчас нет времени на лечебную медитацию. По тревожным ощущениям в Силе, времени у нас мало, его вообще почти не осталось…

***

… — Юго-запад, удаление девятнадцать километров — база противника номер два. Строго на запад, удаление семь километров — основная рокада, по которой наблюдается переброска подразделений к укрепрайону номер три. В квадратах двенадцать, четырнадцать и девятнадцать, концентрируются десантные силы неприятеля. Северо-восток, удаление тридцать семь километров — в данный момент ближайшие подразделения экспедиционного корпуса состоящих из третьего штрафного батальона, седьмого пехотного полка, сводной танковой роты с двумя батальонами союзных сил, штурмуют «Второй-северный» опорный пункт противника. Исходя из сигнала аппаратуры связи в трёх километрах на западе, идентифицируется развед-подразделение союзников неизвестной численности…

На удивление четкая и стабильная голограмма «Черной Королевы» продолжала торопливо тараторить описывая оперативную обстановку через проектор встроенного в предплечье Хока комлинк. И эта обстановка была… скажем так: хреновая. И это мягко говоря. Очень и очень мягко.

На орбите, как таковое сражение между кораблями уже закончилось, но вот абордажные бои внутри вражеских «Щедрых» только разгорались и протекали они не очень-то и удачно. Потери среди штурмовых дроидов и нескольких абордажных групп из органиков были просто чудовищные и уже составляли двадцать три процента, почти четверть.

Управление флотской группировкой потеряно. Такт-адмирал Арведо погиб вместе со всем своим штабом на мостике «Онда». Сам крейсер едва не уничтожили и кто бы мог подумать, но спасла его «Корда», когда неожиданно вывалилась из гипера и подставились под тот самый роковой выстрел. Сейчас на этом линейном крейсере лихорадочно борются за живучесть, как и на двух остальных.

Командование над покалеченных флотом приняла командор Эльма Со Гетоли — единственная женщина командор в моем флоте и капитан «Рифа».

Выяснилась судьба «Амкара» и «Лира». Покойный Арведо, чтоб он повторно подох, скотина, отправил эти два крейсера прогуляться по тылам ям’рии с конечной целью атаковать тыловую инфраструктуру флота насекомых около Аббаджи, в рамках единолично разработанной им операции «Дебют»...

Сука!!! Славы ему ещё больше захотелось!

Была бы возможность, то я бы его оживил и перед строем расстрелял! Ублюдок чуть весь флот не угробил… Да почти и угробил!

И вот сейчас мы имеем то, что имеем: крейсера небоеспособны, из десяти корветов могут продолжать бой только четыре единицы, да и то в качестве охраны этих крейсеров, авиация выбита на сорок два процента, поддержка с орбиты, как таковая отсутствует, единственная весомая боевая единица оставшаяся целой и почти без повреждений — это «Черная Королева».

Мало того, "Щедрые" успели сбросить десант на поверхность Кали и усилить планетарную группировку насекомых. Так ещё этот десант нехилый хаос организовал уже в наших тылах и качественно так нарушил управление и организацию всего экспедиционного корпуса.

— Вот такие дела, Хок. Мы сейчас в конкретной такой… неприятной ситуации, — досадливо скривившись и потирая ладонью грудь через жёсткую шкуру летного комбинезона прошептал я.

— Наши действия?

— Да какие тут действия! — в сердцах прохрипел я. — Ты и так всё видишь. Отступить мы не сможем и не успеем — догонят. А бросать такую позицию, просто преступно и глупо. «Корда» хоть и повреждена но исправно почти всё вооружение и даже есть энергия на щиты и зенитные турели, помимо двух средних турболазеров верхней полусферы. Если мы закрепимся, то сможем организовать круговую оборону, а при поддержке такого крупного калибра, тут вокруг мы ад устроим. Нам главное до поддержки с орбиты продержаться.

— Местность слишком пересечённая, герцог. Артиллерия корвета не сможет эффективно работать по большинству секторов предполагаемой атаки противника, — засомневался он.

— Мы теряем время, Хок. Высылай разведку и пусть дроиды начинают занимать и оборудовать позиции.

Я ещё раз осмотрелся вокруг и лишь досадно поморщился.

Местность куда получилось посадить корвет вот совсем не подходила для правильного линейного пехотного боя. Кругом низкие холмы, эдакие недосопки, поросшие кривыми деревьями с раскидистой кроной и густой листвой. Под таким зелёным пологом можно вплотную к любой обороне подобраться целой армией, которую заметишь только когда в тебя стрелять начнут. Потому, собственно, с орбиты поддержка будет не очень эффективна. Тут даже с корректировщиком-целеуказателем не очень-то разгуляешься.

И теперь, посреди всего этого «великолепия» торчим мы. Вернее торчит восемнадцати метровая громада закопчённой «Корды», которую наверняка давно уже «срисовали». Шуму при аварийной посадке я изрядно наделал и поделать уже ничего нельзя.

Были мысли, конечно, подвести на геостационарную орбиту ту же «Королеву», чтобы она сверху тут вокруг всю нечисть тяжёлыми турболазерами выжгла, но за такие фокусы меня ничего хорошего не ждёт. Кали республиканская планета и по закону за орбитальные бомбардировки меня в Сенате за тестикулы подвесят. Если воюешь, то воюй по правилам. То есть можно авиацией тут всё причесать, но вот только от той самой авиации у меня рожки да ножки остались… Арведо… Ушлёпок… Зла на него не хватает!

***

… — Всё, Хок, это не обсуждается! Сейчас каждый ствол на счету. И не беспокойся ты так. Я займу позицию из которой меня не так-то и просто будет сбить, — продолжал я спорить со своим дроидом, который настаивал чтобы я сидел под прикрытием брони корвета весь предстоящий бой.

— Мой аналитический блок не видит ни одной приемлемой позиции, герцог. И потому я настаиваю…

— Хок, хорош нудеть! Если ты не видишь, то я прекрасно вижу, — и закинув на плечо снайперскую масс-драйверную винтовку, указал рукой на «Корду». — Я размещусь прямо там, в том проломе где раньше движок был. Во-первых — там самая высокая точка в округе, во-вторых — я буду под прикрытием корабельного дефлектора, и в-третьих — всегда смогу отступить внутрь корпуса. И, наконец, я не собираюсь на врагов со световым мечом накидываться, как ты мог бы подумать. Ещё раз повторюсь, нам главное продержаться часов пять, пока седьмой пехотный сюда подойдёт. Эвакуироваться на орбиту мы всё равно пока не сможем, потому что у ситховых насекомых зенитных средств полно. Вот и остаётся, что только по поверхности и только через тот коридор который пехота пробьёт.

Хок на секунду замер просчитывая варианты. Ведь такого очевидного для меня и нестандартного для него решения, он просто не мог представить. Тем органики от дроидов и отличаются, что мыслить могут не по шаблону.

— Необходимо переработать план обороны с учётом новых данных, — задумчиво прогудел он.

— Да считай сколько угодно, — отмахнулся я и раздражённо дёрнув ухом продолжил: — Единственное, что мне прямо сейчас не нравится это то, что подходы нам заминировать нечем.

— Командир, тут такое дело… — замявшись подал голос Боцман, который вот уже пять минут не решался подойти и неуверенно топтался метрах в трёх от нас, когда я на повышенных тонах спорил со своим телохранителем.

Боцман был целиком покрыт копотью и сейчас совсем не походил на привычного мне дроида-инженера. Базовая серо-стальная окраска срывалась под слоем сажи с потёками расплавленного пластика, отчего мой до этого аккуратный и чистенький механик сейчас напоминал чудовище апокалиптического киберпанка. Только ярко-синие визоры остались стерильно чистыми, а в остальном — натуральный дюрасталевый погорелец.

— Что там у тебя, Боцман? — с интересом разглядывая своего механика спросил я.

— До конца ремонта основного реактора, около двух с половиной стандартных часов. Осталось заменить повреждённый контур охлаждения внешней магистрали и исправить…

— Боцман, ты опять? Что у тебя за манера издалека к конкретному вопросу подводить. Если есть что сказать, то говори прямо, без вот этой вот словесной шелухи, — в который уже раз терпеливо перебил я.

Он неуверенно замялся и настороженно переводя взгляд с меня на Хока, через силу и, кажется немного робко стал признаваться:

— По поводу заминировать… Есть в наличии одна единица «Фиран-280». Если заложить заряд…

— «Фиран»? — морща лоб и потирая пальцами виски при копошении в глубинах своей памяти задумчиво перебил я. — Это тот что «Забвение», которое?

— Точно так, командир, — с готовностью подтвердил он.

— Подожди… Это тот самый наш «Фиран», который заряд для боеголовки планетарного ПКО? Тот самый, который мощностью в двести восемьдесят по шкале Ольта? То самый который ещё «Стирателем» называют? — нехорошо рассматривая дроида-инженера переспросил я, и надвигаясь на дроида, «ласково» так продолжил: — Ты мне лучше прямо сейчас скажи, откуда у тебя взялось «Забвение»?

— Так это… ну… выменял, командир, — опасливо отодвигаясь от меня, осторожно ответил он.

— Выменя… — замер я в ступоре. — Чего?! Я тебя сейчас закопаю, болван ты кибернетический!

Тяжело дыша я прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки и успокоиться. Это же надо, «Забвение» у меня на борту! Боеголовка в полторы тонны стабилизированного барадия — заряда от сверх тяжёлой ракеты ПКО.

В тех документах, что я когда-то давно читал о всей боевой технике Герцогства, была информация и о таких вещах. А двести восемьдесят единиц Ольта — это примерно четырнадцать-пятьнадцать килотонн в тротиловом эквиваленте если сравнивать по таблицам с земными аналогиями, и которые благодаря мой новой памяти я смог вспомнить. Это ж долбаная «Хиросима», которую один шустрый дроид в трюме моего корвета невесть сколько уже возит. И вообще, откуда он взял стратегическое вооружение, и кто ему его предоставил? Да и на что он его смог обменять?!

— Хок, что я ещё о вас не знаю? — тоскливо спросил я своего секретаря.

— Я разберусь, герцог, — ответил он, пристально и с непонятным интересом разглядывая Боцмана, который тихонько и не делая резких движений отступал к опущенной рампе «Корды».

«Дурдом какой-то», — думал я, спустя пять минут шагая по разгромленным и кое-где закопчённым коридорам корвета. Это ж надо. Беда прямо-таки с этими моими дроидами. То Стерва с Тихоней подерутся, то теперь вот Боцман чудит. Это что вообще такое происходит?

Два дня назад, когда мы летели к Кали, две… киберплатформы десятой модели чего-то там между собой не поделили и натурально смахнулись в рукопашную. С закономерным итогом победила Тихоня, потому как умудрилась расколоть лицевую пластину Стервы из поляризованной супрастали. И у меня потом только остался единственный вопрос: «Как»? Как, мать их кристаллическую, это вообще возможно было провернуть? Эти две… дуры… то дружат не разлей вода, то собачатся всё время. Теперь вот Боцман какую-то дичь устроил. У него, по моим собственным наблюдениям настоящий бзик и мания с попытками сделать из «Корды» тяжёлый линкор прорыва, что просто физически невозможно.

А ведь это всё не только за этими дроидами замечается, но и со всем остальным экипажем со своими собственными заморочками. Я их всех уже шесть лет знаю, несмотря на то, что очень много времени в Храме провел, но и попутешествовал в их компании так же достаточно.

Прямо не экипаж, а пиратская вольница.

Понятия не имею, почему так происходит с моими дроидами. Вернее с теми дроидами, которые непосредственно со мной взаимодействуют.

Не нужно думать, что такое меня не насторожило. Всё-таки дроиды есть дроиды, и особенно такие как у меня. Они действительно опасны. И потому ещё в Храме я читал и изучал очень много технической информации, и так же разбирался в программном коде именно дроидов нашего производства.

Помимо мыслей о дроидах по пути к выбранной позиции я размышлял и о собственном состоянии. Не о том, что у меня имеются травмы с повреждениями внутренних органов, которые сейчас купирует боевая химия, а о том, что в плане эмоций и настроя я не совсем нормален, как джедай. Не очень понятно, что мне Сила показывает и подсказывает.

Вроде как сейчас я должен боятся или переживать, да хотя бы злиться, но ничего такого даже близко нет. Присутствует только раздражение и даже какая-то досада. Особенно сейчас, когда я рассматриваю разгромленные интерьеры «Корды». А вот страха или опасения за собственную жизнь нет совершенно. Словно знаю, что я не погибну в той чрезвычайно опасной предстоящей ситуации с гарантированным боестолкновением. Знаю, что будет тяжело, уверен, что будут потери, смутно чую будущие смерти каких-то непонятных разумных, и предчувствую в Силе относительно себя странное напряжение. Как такой каскад чувств расшифровывать, мне тоже не ясно, отчего я и ощущаю себя раздраженным, потому что ноль конкретики в любых делах меня всегда раздражает и бесит. Только есть абсолютное «знание свыше», что отступать и эвакуироваться с той точки, куда я посадил корвет нельзя, за пределами гарантированная смерть… И вот это такое знание меня тоже бесит, потому что это не мои знания, интуиция или что-то подобное.

«Или это то самое, когда в Храме наставники говорили: ''Меня ведёт Сила''? Тогда со свободой воли в этой галактике совсем беда», — скривившись как от лимона подумал я.

По мере приближения к корме корвета синтетическая вонь стала вообще нестерпимой и пришлось захлопнуть щиток летного шлема и мне наконец удалось оценить масштаб внутренних повреждений. Полностью выгорело три отсека с технической начинкой, где присутствовали переферийные системы и механизмы центрального маршевого двигателя. Однако по-настоящему я офигел тогда, когда дотопал до того места где был тот самый двигатель.

В хаосе провала из перекрученных балок, трубопроводов, оплавленных и пробитых переборок с покрытых толстым слоем жирной сажи разрушенных механизмов, распознать мало что удалось. От цилиндрического бочонка движка осталось только сопло ионного излучателя на внешней обшивке, всё остальное не идентифицировалось. Да и сам трёхметровый провал в который я заглянул с опаской, внушал, так сказать, последствиями. Это же навылет пробило восемнадцать метров брони, переборок и всяких-разных агрегатов. Такая мощща, которая вызвала подобные разрушения невольно вызывала уважение и в который раз непонимание, как мы вообще уцелели. Я, получается, долбаный везунчик!

Про себя матерясь и выдумывая страшные кары проклятым насекомым, с помощью телекинеза и Силы мне всё же удалось вскарабкаться на самый верх, на внешнюю броню «Корды». Правда вымазался в копоти и саже по самую макушку, но так это не страшно в этом окружающем царстве чёрного. На мне чёрный комбинезон с чёрным шлемом, вокруг чёрная броня корвета, внизу чёрное пожарище… красота, мля, и естественный камуфляж. Вот только совсем не чёрную свою винтовку я в конец изгваздал.

— На позиции, — хмуро доложил я, сконцентрировав взгляд на пиктограмме радиоканала подразделения и подтвердив включение в сеть два раза моргнув.

— Принято, — раздался в наушниках холодный голос Хока. — Высылаю тактическую обстановку.

— Мне и так всё сверху видно, — ни к кому конкретно не обращаясь буркнул я.

— Действия подразделения подразуме… — начал было Хок свое фирменное занудство, но я его бесцеремонно перебил:

— Хватит, Хок, сейчас не время и не место! Лучше слушай. Я сейчас начну медитацию пространства и она будет в данных условиях намного эффективней технической разведки. Неприятеля я уж всяко быстрее и дальше засеку. Только скинь мне реперные точки, чтобы я смог соорентировать свои данные с тактической сетью… хотя бы по центральной оси «Корды», как начало отсчёта векторов. Потому что сейчас ты являешься центром сети, а это неудобно. Ты же не собираешься всё время неподвижно сидеть?

… — Разумно… — задумчиво прогудел он.

— Ну надо же! Меня за разумного приняли, — едко прокомментировал я.

— Требуется уточнение, герцог.

— Х-сук-х-х-а, — неопределенно прошипел я.

Бесит эта его оговорка постоянная!

— Насколько я могу проанализировать данные о ваших способностях, герцог, то возможно, что вы не сможете определить качество противника, а только его количество. У ям’рии присутствуют несколько типов боевых единиц, от тяжёловооруженных особей до рядовых пехотинцев. Ваши способности джедая могут определить разум, но не внешний вид. Так что техническая разведка на направлении возможной атаки будет не лишней, — невозмутимо и игнорируя моё «брызганье слюной» донёс свои мысли Хок.

— Ладно, уел, — согласился я.

— Герцог, нужно определиться с союзниками. По данным с отслеживанием сигнала, их подразделение отжимают в нашу сторону.

— Ну так какие проблемы? Пошли пару скаутов, что бы они опознались с калишцами, а затем пусть они вливаются в нашу группу.

— Неприемлемо, — категорично возразил Хок. — Две единицы десятой модели уже встроены в систему обороны, и каждая отвечает за собственный сектор.

— Ну тогда отправь любого пехотинца, — начал злиться я. — Просто скауты с таким заданием быстрее и эффективнее справятся. И вообще, сейчас мне не мешай, я начинаю медитацию…

Немного поёрзав на жёсткой броне корвета и сложив руки на винтовке, я стал настраиваться на транс.

С одной стороны, как бы очевидная у меня позиция: господствующая высота, отличное прикрытие и дефлекторная защита… Однако, я не учел и некоторые частности. Например, сейчас стоит очень ясная погода и на небе Кали нет ни облачка. А судя по окружающему пейзажу, здесь лето в самом разгаре, потому как сверху печёт нестерпимо. И если бы я не был облачён а комбинезон, то уже зажарился бы давно. Да плюс ко всему броня «Корды» черная, да и из пролома, через который я сюда попал тянет жаром. В общем, смотреть вдаль из-за обычного марева поднимающегося от брони корабля для снайпера никак не комфортно, несмотря на отличную оптику лётного шлема.

Только вот для джедая, даже такого неопытного как я, вся эта техническая мишура не важна. Спасибо храмовому обучению и конкретно мастеру Оч’чигу, стрелять с помощью Силы нас научили. Тут важно ощущения в Силе и насколько ты силён в медитации пространства. То есть на какую дальность можешь раскинуть сканирующую сеть. Ну и внешние факторы важны, конечно. В нынешней ситуации, когда почти ничего не мешает и вокруг нет множественной «засветки» от посторонних разумов, я уже могу легко на километров пять заглянуть. И даже в этих пределах буду очень эффективен как снайпер, потому что могу в любую точку на теле противника попасть и ограничен лишь возможностями оружия.

Если говорить об оружии, то при мне сейчас было одно замечательное и странное изделие.

Даже не знал, что в этой вселенной бывает такое. По тем фильмам которые я смотрел в своей прошлой жизни мог представить, что в «Далёкой-Далёкой» могут быть только бластеры и, наверное, что-то вроде огнестрела, как у татуинских тускенов. Однако, как же я ошибался. В этой вселенной для смертоубийства чего только не придумали.

Пока я медитировал, мои пальцы гладили рукоятку масс-драйверной винтовки DM-9 Mk.8 «Валти», то есть с сефи, это примерно переводится, как «Некролог»*. Шутники, однако, в моей оружейной компании работают. Это «изделие» довольно сложное и капризное, но и в достаточной степени эффективное, а также очень дорогое в плане производства и внедрения в армию. Эксклюзив, короче говоря, который в основном продается нами для состоятельных охотников или как спортивное оружие, ну, и поступает в срец-подразделения, конечно.

Стреляет эта ружбайка вольфрамовыми баллистическими элементами в виде двух сантиметровых цилиндриков, калибром в четыре миллиметра, и которые разгоняет блок из миниатюрных индукционных катушек. Что-то типа сверхмалого электромагнитного ускорителя. Скорострельность не очень, всего выстрел в секунду. Зато дальность поражения запредельная в два километра, что для этой вселенной и для общепринятой тактики боя, где пятьсот метров поражения из бластера уже великолепный результат.

Ко всему прочему, это единственная винтовка, которая мне подошла «по руке». Вес всего полтора килограмма в снаряженном состоянии, плюс два магазина, ёмкостью сто двадцать элементов и запасная батарея, которая, к слову, и к моим мечам подходит. Очень точная и убойная штучка. На дальности в два, а то и в два с половиной километра я, при помощи своих способностей, на лету комару яйца отстрелю.

Мысли о собственном вооружении не мешали мне выстраивать сеть Силы и область сканирования уже достигла радиуса в полтора километра. В сознании отображались засветки дроидов занимающих о оборудующих собственные позиции вокруг корвета.

Они ощущались немного странно для внутреннего восприятия. Вроде как и одинаковые сгустки… нет, не разума, но сознания. Сознания с одинаковой структурой и наделённые одинаковой целью, но вот всё же с отличиями. Как будто, кто-то из них только проснулся, другие ещё спят или дремлют, а вот третьи так и вообще давным давно бодрствуют… Разные все они у меня.

Вот мимо корвета, изящная и самоуверенная в своих выверенных движениях механической пластики прошла Шмыга-2. За ней катил шелестя пластиковыми гусеницами «Скряга», который за собой тащил на прицепе репульсорную платформу с боеприпасами. Метрах в ста слева на обратном скате холма сейчас я чувствовал Тихоню, которая сосредоточенно спорила с одним из кибер-штурмовиков по кличке Гвоздь по поводу своего укрытия. Или вон там, на левом фланге затаилась Норка — ещё одна наша «снайперша», которую я чую совсем по-другому. Она была недовольна и раздражена своей нынешней позицией, хотя три пехотинца с позывными: Кадет, Курсант и Капрал, заканчивали сооружать ей почти настоящий каменный ДЗОТ.

Всё они у меня немного разные. Но вот над ними всеми сейчас прямо-таки властвует Хок. Он окопался в рубке «Корды», откуда напрямую подключился к оставшимся сенсорным системам и вооружению корвета, так ещё и как координатор и командующий всей обороны действует. У этого дроида вычислительных ресурсов столько, что он миллионными армиями может командовать, а не только нынешним крохотным отрядом в сорок шесть боевых единиц. Его цифровой разум просто сияет в восприятии Силы.

— Вектор сто тридцать девять, удаление тысяча семьсот семь. К точке два отступает подразделение союзников. Численность тридцать четыре разумных… уже тридцать один… Выставляют заслон на пути преследователей, — стал бормотать я в микрофон шлема.

— Принято, высылаю связного, — тут же отозвался Хок.

Я его даже слушать не стал, потому что медитация пространства дотянулась до тех самых преследователей:

— Внимание, контакт! Вектор сто тридцать три, сто двадцать восемь, сто одиннадцать. Удаление тысяча семьсот семьдесят. Численность четыреста пятьдесят.

— Точка два, точка три, открыть огонь, — ровно произнес Хок.

— Плум-п! Плум-п! — с закрытых позиций по врагам стали накидывать немногочисленные мины два наших «Скряги», для того, чтобы отсечь преследователей от союзного подразделения.

«Только всё вот это, как мёртвому припарки. Куцый миномётный обстрел не сдержит такую массу наступающих насекомых», — почему-то пофигистино и спокойно думал я, потому что в восприятии было видно, как на нас надвигается целое море чужого и голодного разума.

***

Много позже, вспоминая этот бой я, как ни странно, не мог его вспомнить во всех деталях, несмотря на мою абсолютную память.

Первые полтора часа были наиболее организованными и с чёткими запланированными действиями от обороны. Я даже пострелять не успел, когда в поле видимости среди корявых деревьев появилась серая волна насекомых ям’рии. Они действительно накатывались на нас как цунами, сплошным валом, изрыгающим потоки бластерного огня. И вот тогда свое слово сказали орудия корвета.

Стряхивая окалину, раздвинулись створки оплавленной брони и из корпуса выдвинулись две турели средних турболазеров и три зенитных лазерных скорострелки ПКО…

Впрочем, это для космоса турболазеры средние, а вот в условиях планеты — это очень даже крупнокалиберная артиллерия. Потребовалось всего полминуты, чтобы учинить в наступающих радах ям’рии настоящее опустошение, а окружающий ландшафт приобрёл апокалиптический пейзаж. Горело всё что можно, а от окружающего леса в радиусе километра не осталось и следа. Тогда-то ям’рии и показали, что они не тупые разумные, а вполне себе умеют в тактику.

С наскока нас взять не получилось и через минут сорок начался планомерный штурм наших укреплений. Сбылись и предположения Хока о том, что холмистая местность не позволит раскрыть весь оборонный потенциал «Корды». За возвышенностями насекомых не достать и там оставалось только обороняться силами закрепившиеся на них дроидов, которые никак не могли поспорить огневой мощью с орудиями корвета только и способных стрелять прямой наводкой.

Я же стрелял как заведённый, практически без перерыва, в первую очередь выбивая тяжёлые штурмовые особи насекомых.**

Правда получалось их не уничтожать, а только обездвиживать, потому что калибр мелковат для такой затеи оказался. А вот вгонять вольфрамовые стержни разогнанные до гиперзвуковых скоростей в массивные суставы четырехметровых и живых ходячих танков, у меня выходило совершенно без проблем. Но и безнаказанными мои действия оказались недолгими.

Ям'рии оперативно прочухали, что достать пушки корвета и снайпера засевшего на вехотуре из под дефлекторов щита бластерами невозможно, и отстрелялись по кораблю из противотанковых ракет, которым на энергетические щиты плевать. Тогда меня чуть и не размазали. Меня спасли телекинетичнские плоскости, а вот повредить две зенитных турели и один турболазер насекомые смогли. Также тогда я лишился своей убивалочки. Крохотный осколок пробил кожух корпуса винтовки и разрушил нежные электронные потроха, превратив её в высокотехнологичный хлам. И именно с этого момента у меня в памяти начались провалы, потому что ям'рии удалось смять наш левый фланг и буквально затопить своей пехотой тыл между позициями дроидов и кораблём.

Помню, что была небольшая передышка, когда я в тактической сети услышал, как Хок отдаёт приказ на штурмовку позиций неприятеля оставшимися в ангаре двумя "Негронами". Потом в памяти всплыла картинка, где я, в окружении рослых калишцев и с бластерным карабином DS-47*** в руках прикрываю отступление наших дроидов к рампе корабля. И как по ней самая последняя хромает Тихоня и волочит за руку половину оплавленного торса Стервы.

Все эти картинки, как вспышки в памяти на фоне непрекращающейся и единственной мысли: "Только бы не сорваться... Только бы не сорваться..."

Всё потому, что в Силе вокруг было нихрена не спокойно, а совсем наоборот. Я чувствовал, как в подсознание, как бы насильно под кожу проникает ярость и голод ям'рии, их обида и непонимание с болью, когда они умирают. Как так же отравляет и затуманивает разум ненависть и боевой угар калишцев. Как меня начинает подтачивать осознание потерь и закрадывается страх за собственную жизнь.

Тут было не место для Светлой Стороны, тут властвуют темные страсти.

Может потому я и не помню досконально, что происходило, потому что все силы уходили на концентрацию и внимание, чтобы не сдохнуть.

Закончилось всё когда я, два здоровенных и один мелкий калишец, вместе с непонятно как очутившимся рядом Боцманом, держали оборону в рекреационном отсеке «Корды». Только тогда я стал более менее соображать, потому что давление на мой разум в Силе постепенно снизилось.

Вот уже полчаса, как нас отжали в это некогда приятное помещение корабля, и которое сейчас походило на помесь помойки и скотобойни. Аквариум зияет оплавленными дырами от бластерных выстрелов, уровень воды упал на две трети, а сама вода мутная и наполненная всплывшей кверху брюхом рыбой и вареными моллюсками. Вокруг валяются разбитые и растоптанные гидропонные ячейки с жухлой зеленью, а пол густо усеян рубленными клешнями ям’рии.

Это ещё здесь нормальная картина, потому как в коридоре второй палубы, где мы держим оборону целые завалы из трупов насекомых и из которых даже удалось сделать баррикады. Знатно я «повеселился».

Не думал, что дело до мечей дойдёт, но видимо судьба такая у джедаев в этой вселенной. И сейчас смутно помню, что ту мясорубку в коридоре организовал именно я. Телекинетические плоскости, да в узком пространстве коридора наделали дел. Никто из инсектов не смог прорваться дальше мимо нас к рубке и арсеналу. Мы даже контратаковали раза три, отбрасывая наступающих насекомых, когда мне и калишцам приходилось сходиться с ними врукопашную. Кстати, очень они неплохо режутся своими мечами, обычными такими, металлическими.

— Ты сражался как настоящий извошра, джедай, — вдруг раздался за спиной голос самого низкорослого, чуть выше меня воина-калишца.

Я повернулся и молча, как будто впервые увидел, стал рассматривать своего соратника, с которым мы плечом к плечу рубились, казалось бы целую вечность.

Эти разумные, визуально вызывали ощущение натуральных дикарей. Одинаковые и почему-то смутно знакомые костяные маски на лицах, и одинаковые зелёные глаза за ними со зрачками как у змеи. Все поголовно одеты в настоящую рванину. Правда если не приглядываться. Потому что это рванина была из серых полосок бронеткани, в которые они были замотаны как египетские мумии. У всех серо-зелёные драные плащи и примитивные огнестрельные винтовки, сейчас полностью исчерпавшие боезапас. Ну и мечи, конечно. Здоровенные такие заточенные железяки.

— Я, Кимаен джай Шилал, признаю тебя настоящим извошра, — глухо из-за надетой маски, повторно обозвал он меня непонятным словом.

Я так же молча и задумчиво почесал своё острое ухо, пожал плечами и по-русски буркнул:

« — Сам ты извошра, чучело.»

Будет тут ещё мне обзываться! Откуда я знаю, что эта за вошь-извошра такая? Может на его взгляд я как лох позорный тут себя проявил? По интонации не понять нифига.

Калишец непонимающе на меня вылупился, пытаясь на слух определить что я ответил, но сказать ничего не успел.

— Командир, Старший вышел на связь, — подал голос Боцман, который сидел в углу и крутил в своих манипуляторах мой повреждённый шлем. — Противник отходит. С северо-востока к нам прорвались передовые подразделения седьмой пехотной дивизии.

В этот момент, из меня будто вынули стержень. Навалилась усталость, дали о себе знать все ушибы и повреждения, которые я за сегодня заработал и внутри схлынуло чувство напряжения. Как будто разом из меня весь адреналин откачали.

Прислонившись к переборке я начал тихонько по ней сползать на пол и вытянул вперёд гудящие ноги. С какой-то апатией я разглядывал на себе кое-где разорванный комбинезон и только сейчас увидел, что правый бок и обе ноги залиты моей кровью.

— Чего-то мне хреново, Боцман, — прошептал я и вырубился.

✓Конец 36-ой главы™

*Масс-драйверная снайперская винтовка DM-9 Mk.8 "Валти":

https://cm.author.today/content/2023/06/15/c9a41b33d9004ab09cb5503accdb57d6.jpeg

**Виды боевых особей ям'рии (штурмовая, боевая и рядовая):

https://cm.author.today/content/2023/06/03/e0577b324c50469fb6810bf3caa7059e.jpeg

https://cm.author.today/content/2023/06/03/b267ccd8dd1f4428800b20a5df955942.png

https://cm.author.today/content/2023/06/03/b91df72e3a4343a98b5a2edff8ef1fa3.webp

***Основная бластерная винтовка/карабин Герцогства DS-47m. Mk.1 "Апломб":

https://cm.author.today/content/2023/06/15/c5a3e197e1764b219dbdf5f14259f331.jpeg