Когда я увижу тебя снова

 ***

— Эй!

Тэхен обернулся на этот настойчивый возглас.

Запястье жгло, но он даже не обратил на это внимание. Мыслями Тэ был в том пробном проекте, который он готовил всю ночь без единой минуты сна, и который должен был сегодня представить своему супервайзеру.

— Эй! — неуважительный возглас повторился, но не успел Тэхен возмутиться этому, как его схватили за руку. — Смотри!

Тэ сначала раздраженно посмотрел на крепко сжавшую его ладонь руку, и только затем перевел взгляд в чужие искрящиеся весельем глаза.

— Ну, привет, — сказал незнакомец, и провел подушечкой большого пальца по его запястью.

Тэхен вздрогнул, так как его тело тут же пронзили сотни искр, вызывая внутри жгучее и тягучее томление. Захотелось от одного этого движения, которое сделал незнакомец, закрыть глаза и на полную впитать в себя все эти необычные ощущения.

Вместо этого Тэ снова опустил взгляд на свое запястье, на котором на замену будто нарисованного простым карандашом круга, теперь красовалось золотое кольцо.

Значит, это всё же случилось: он встретил своего соулмейта. Кто бы мог подумать: это оказался рабочий, каждое утро приносивший в их корпорацию огромные бутыли с водой для кулеров.

— Я спешу, — пробормотал Тэхен. Он действительно спешил — с минуты на минуту должна была начаться планерка, и Тэ выступал одним из первых. И сейчас так некстати его задержали прямо возле лифта, в который его новоявленный соулмейт не дал ему зайти. И тот, набитый под завязку людьми, уехал без Тэхена.

Соулмейт без особых усилий перебросил полный бутыль воды с одного плеча на другое, и по-прежнему не снижая градус своей усмешки, поинтересовался:

— Встретимся после? Нам многое нужно обсудить.

— Конечно, — кивнул Тэ, стараясь скрыть свое напряжение. — Хм. Джей Кей? — прочитал он имя на приколотом к футболке бейджу.

— Во сколько ты заканчиваешь?

— У нас здесь безразмерный рабочий график…

— И всё же? — не отставал тот.

— Ох… Давай в шесть… — Тэхен вздохнул. — Я постараюсь уйти раньше.

— Договорились, милашка.

Джей Кей подмигнул ему и исчез, перед этим не забыв отпихнуть кого-то, кто как раз собирался забраться в подъехавший лифт, и легонько подтолкнуть туда слегка ошарашенного всем случившимся Тэ.

Планерка прошла для Тэхена как в тумане — он почти не помнил свое выступление, действовал на автомате, возможно поэтому ни разу не сбился и даже не испугался каверзных вопросов.

И сейчас он сидел, задумчиво поглаживая так неожиданно появившееся на его запястье золотое кольцо.

Конечно, Тэ понимал, что рано или поздно это произойдет — он встретит того, кого подготовила для него Вселенная, и его обычный круг на запястье покроется золотом, в знак того, что он встретил своего избранника. А когда их души примут друг друга, у каждого из них на запястье появится два соединенных друг с другом кольца.

Да, Тэхен знал, что рано или поздно это произойдет. Хотел этого и боялся. Стремился к этому, но как мог оттягивал для себя возможность найти своего соулмейта.

Забавно, но этого водоноса — своего избранника — Тэ видел далеко не впервые. Они, правда, никогда не подходили близко друг к другу и не разговаривали. Всё их общение сводилось к нескольким минутам в одном огромном помещении холла корпорации — Джей Кей привозил воду в то же время, когда Тэ приходил на работу.

Обычно водонос издалека бросал на него слегка похотливые взгляды, а однажды даже развязно подмигнул.

Конечно, Тэхен на это никак не реагировал. Но сегодня всё изменилось — они столкнулись возле лифта, и знаки на их запястьях признали друг в друге родственные души.

Ровно в шесть Тэ вышел из здания корпорации, отчаянно надеясь, что дерзкий соулмейт забьет на него и не придет.

Но Джей Кей был на месте и с нетерпением его ждал, постукивая своим модным лиловым кроссовком по асфальту. Едва увидев выходящего сквозь стеклянные двери Тэхена, он тут же подскочил к нему.

Тэ обреченно вздохнул. Да, он пока так и не решил, что ему делать дальше, поэтому отложил это на потом.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Джей Кей, когда они, взяв по стаканчику кофе, неспешно прогуливались по улице.

— Ким Тэхен, — представился Тэ, избегая смотреть на своего соулмейта. Если честно, он уже и так вдоволь украдкой насмотрелся на него, и понимал, что Вселенная была к Тэхену благосклонной. Более чем.

Ростом Джей Кей был с Тэ, с мужественной фигурой — судя по подкачанным рукам и выпирающим сквозь прорези в джинсах крепким ногам, проводил он в качалке немало времени. Лицо красивое, модная стрижка, пирсинг в ушах и в брови. А еще уверенный в себе на все сто — это видно и по голосу, и по тому, как ровно держит спину, и по поведению. Соулмейт, чтобы впечатлить Тэхена, тут же принялся рассказывать о своих далекоидущих в жизни планах — запустить собственный бизнес, объездить весь земной шар, съесть все возможные сорта мороженого и т.д. Не забыв указать, что теперь Тэхен будет за ним, как за каменной стеной. И больше ему в жизни ни о чем переживать или бояться не нужно.

Тэхен преимущественно молчал. Вечерело, они дошли до конца улицы, и Тэ ощутил, что уже немного продрог.

Удивительно, но Джей Кей, увлеченно рассказывающий ему о чём-то, заметил это, и предложил переместиться туда, где теплее, и где он обычно зависал со своими друзьями.

Этим местом оказалась бильярдная, и друзья Джей Кея действительно были там, заняв большой стол сразу у музыкальных автоматов. Их было человек пять, но их имена Тэ почти не запомнил. Кроме одного — того, кто изначально смотрел на него тяжелым настороженным взглядом.

— Богатенький, значит? — спросил тот, отпивая из большого бокала пиво.

— Что?.. — Тэ сначала и не понял, что вопрос был адресован ему. — Да нет…

— А выглядишь будто ты из этих… богатых зазнаек.

Тэхен мысленно оглядел себя и едва не заматерился вслух. Конечно, вечер четверга, они в прокуренной бильярдной, где громкая музыка, смех и выпивка. Народ здесь одет в обычные кэжуал шмотки. А Тэ пришел сюда сразу после работы — в строгом сером костюме, с выглаженной с утра рубашкой, в галстуке, в котором даже не ослабил узел, в подобранных к костюму дорогих туфлях.

— Дресс-код, — пробормотал он, стараясь не встречаться глазами с враждебно настроенным собеседником.

— Чимин, не приставай к человеку! — встрял Чонгук, который как раз делал заказ у флиртующей с ним официантки.

Тэхен тяжело сглотнул. Здесь он был не на своем месте. Как чужеродный объект в нормальной среде. Он даже понимал Чимина, которому с первого взгляда не понравился.

— Я прохожу стажировку в большом холдинге… — решился объяснить он, перекрикивая громкую музыку. — Там очень строгий дресс-код. Меня пока не взяли на постоянную работу, но надеюсь, что у меня все же получится…

— Мечтаешь о блестящей карьере? — гнул свою линию Чимин, продолжая глядеть на него с подозрением. — Любишь всё статусное? И тебя не смущает, — он наклонился к Тэхену ближе, так, чтобы его слышал только Тэ, — что он, — кивок в сторону Джей Кея, — прыгает с одной подсобной работы на другую? Не о таком соулмейте мечтал, ведь так? — он покачал головой. — Что-то ты не выглядишь как человек, который счастлив, что нашел свою родственную душу… Скорее, ты выглядишь как тот, кто ждет удобного момента, чтобы сбежать.

Тэхен побледнел, а Чимин безразлично отвернулся от него и продолжил прерванное общение с друзьями.

Тэхена стало мутить, он глотнул пива, и ему стало еще хуже. Голова кружилась.

— Давайте выпьем за моего наконец-то найденного соулмейта! — громко, на всё заведение, провозгласил тост Джей Кей. — Он красив как божество, и нас ждет с ним веселая и увлекательная жизнь!

Посетители бара зашумели, все стали выкрикивать поздравления, подначивать их, прозвучало и что-то похабное. Счастливый Джей Кей успокаивающе приобнял мгновенно напрягшегося Тэхена.

— За парочку! — слышалось со всех сторон. Музыка стала еще навязчивее, крики — еще громче. Голову Тэ стиснуло, как в жестких тисках. Чимин был прав — всё, что Тэхен хотел сделать, это сбежать отсюда.

Чимин, между тем, прикончив свой бокал, потянулся к сидящему рядом с ним парню, и они стали горячо целоваться, ни на кого не обращая внимания. Тэхен, не привыкший к такому свободному проявлению чувств, отвел свой взгляд в сторону.

— Это его соулмейт, Сокджин, — пояснил Джей Кей. — Если бы ты только знал, как я рад, что нашел тебя! Обычно я был у них третьим колесом, но теперь мы будем ходить на двойные свидания! — воодушевился он, опять приобнимая Тэхена. — Будем все вместе путешествовать, веселиться, пока молоды. Хочу покорить парочку горных вершин и поплавать с акулами где-нибудь в Австралии! Как тебе такое?

— Отличный план, — пересохшими губами прошептал Тэхен, глядя на Джей Кея, но уже практически его не видя. — Джей Кей, мне пора… — он неловко вскочил на ноги, едва не опрокинув свой стул и стараясь не смотреть в ошарашенные глаза своего соулмейта. — Увидимся… завтра…

— Эй! — только и успел крикнуть ему вслед растерянный Джей Кей, в то время как Чимин проводил Тэхена скептическим взглядом.

— Прости, конечно, — проговорил он, отодвигаясь от своего парня, и вытирая влажные губы тыльной стороной ладони, — но твой соул вертит от нас свой нос. Считает себя лучше, чем мы. Брезгует.

Джей Кей лишь мрачно глядел на закрытую за Тэхеном дверь.

Тэ, еле выбравшийся, почти на ощупь, из задымленной бильярдной, тяжело опустился на тротуар. На улице было уже темно, но перед глазами у Тэхена было еще темнее.

Он достал из кармана свой телефон, на ощупь разблокировал его и зашел в нужное меню. Единичка, всегда нужно набирать единичку.

— Мамочка, забери меня, — прошептал он.

***

— Почему лекарства не работают?

— Они экспериментальные, — устало напомнил доктор, в миллионный раз просматривая результаты анализов Тэхена. Позитивных изменений как не было, так и нет. — Мы не можем просчитать ничего, так как это лечение еще не апробировано и не лицензировано. Но оно поможет, это точно…

Тэхен крепко сцепил зубы, чтобы не закричать от безысходности.

— Мама, можешь подождать меня за дверью? — он повернулся к своей маме, которая с беспокойством смотрела на доктора, крепко вцепившись обеими руками в ремешок своей сумочки. Когда мама вышла, он вновь обратился к врачу. — Доктор, вы пичкаете меня своими прогнозами уже больше двух лет! Я прошу вас, скажите мне всё, как есть, — поколебавшись, Тэхен указал на свое запястье. — Я нашел своего соулмейта… Я должен понимать, что мне делать дальше. Что я могу ему предложить… Или не могу. Скажите мне правду. Если всё будет идти так, как идет сейчас, каков ваш дальнейший прогноз?

Доктор обессиленно вздохнул, в очередной раз уткнувшись взглядом в результаты анализов, лежащие у него на столе.

— Если всё будет идти так, как идет сейчас, — он всё же решился это сказать, — то очень скоро ты лишишься своего зрения. Навсегда.

Тэхен опустил голову, затем снова посмотрел на доктора.

— Это значит, что лечение не работает? Совсем?

Тот отрицательно покачал головой.

— Тэхен, — доктор помедлил, — это хорошо, что ты нашел своего соулмейта. Такие вещи, как родственные души… Это помогает. Всякое в жизни бывает, но поддержка твоего истинного партнера, влияние, которое он оказывает на тебя — всё это может помочь… Не отказывайся от него.

— Не отказываться? Серьезно? — Тэхен иронично хмыкнул. — Что я могу предложить парню, который хочет объездить весь мир и плавать с крокодилами в Австралии? Абсолютно слепого и беспомощного партнера? Вы хотите, чтобы я против его воли привязал его к себе? Потому что он станет не моим парнем, он станет моим поводырем! Вы хотите, чтобы его друзья с жалостью смотрели на меня и жалели его, что ему так не повезло в жизни? Ему двадцать четыре, у него вся жизнь впереди. Он яркий, красивый, уверенный в себе… Да, не с соулмейтом, но он найдет себе кого-то, с кем будет покорять вершины и вести ту жизнь, которую хочет вести. А не ту, которую будет вынужден вести из-за меня.

— И всё же, — попросил погрустневший доктор, — не руби сгоряча. Соулмейты не просто так существуют. Это те единственные люди, которые больше всего подходят нам и нашим душам…

— Соулмейство, эти метки, — Тэхен указал на свое запястье, — это не только возможность найти друг друга. Это еще и цепь, которая будет держать его рядом. Долг, который он вынужден будет взять на себя. Ему придется отказаться от своих желаний и стремлений, потому что общество сказало, что так надо, что он должен быть рядом. А по факту… По факту, никто не знает, обратил бы он на меня свое внимание, если бы не это кольцо. Нет, доктор, извините, но вы не правы, — Тэхен поднялся со своего места. — Пожалуйста, не говорите моей маме, что я нашел его, ей не нужно это знать. Спасибо. Мы придем в следующем месяце.

— Да, — доктор знал, что как только его пациент уйдет, ему нужно будет время, прежде чем он сможет после этого отчаяния в глазах Тэхена прийти в себя. — Будем надеяться, что в следующем месяце твои анализы будут лучше.

***

Джей Кей поймал его, когда он выходил после работы в понедельник. Соулмейт был хмурым и недовольным, о чем свидетельствовали его плотно сжатые губы и яростные искры которыми он метко стрелял в Тэхена.

— Ты в пятницу не пришел на работу, — да, зрение вернулось лишь в воскресенье. Иногда оно пропадало на несколько минут или часов, а иногда — и на несколько дней. — А номерами телефонов мы так и не обменялись, — тут же пошел он в наступление на молчавшего Тэ. — Объяснишься?

Тэхен кивнул.

Они пришли в уютное кафе, недалеко от места, где работал Тэ. Он любил сюда приходить, здесь было миленько и уютно, и некоторые бариста уже даже знали его в лицо.

Когда перед каждым стояла большая чашка с ароматным напитком, Тэхен решился заговорить.

— Почему ты хочешь быть со мной? — задал он вопрос.

— В смысле? — не понял Джей Кей. — Мы же соулмейты, не заметил? — иронично поинтересовался он.

— А если бы не это, ты бы хотел быть со мной?

— Что за вопрос? — хмуро поинтересовался Джей Кей.

— Ты бы даже не обратил на меня внимания…

— Я обратил на тебя внимание! — вспылил тот. — До того, как узнал о нашей связи, я, мать твою, целый месяц приезжал именно тогда, когда ты приходил на свою работу! И из-за этого затягивал всю развозку! Меня за такую тупую логистику едва ли не каждый день в офисе хуесосят! А всё из-за того, что однажды я приехал позже обычного и увидел тебя!

Тэхену в этот момент стало так больно, что пришлось сцепить пальцы, чтобы его внутреннее мучение не прорезалась на лице.

— Я хочу сказать, — продолжил он, — что соулмейство не должно нас ставить в жесткие рамки и не давать нам права выбора…

— Я тебе не нравлюсь, — перебил его хмурый Джей Кей.

— Нет, не то… — попытался возразить Тэ, но тот его уже не слышал.

— Чимин прав… Ты хотел бы себе кого-то побогаче, ведь так? — с горечью спросил он. — С крутой работой и хорошим заработком? Чтобы в галстуке и на дорогой тачке?

— Нет! Да послушай же меня… Мы можем пока не спешить с этим всем…

— А может… — новая мысль пришла в голову стремительно ощетинившегося Джей Кея. — У тебя кто-то есть? Ты с кем-то встречаешься? Поэтому тебе соулмейт не нужен? С кем-то уже развлекаешься?

Тэхен призвал всё свое внутреннее спокойствие. Их разговор шел совсем не в ту степь.

— Я хочу предложить, чтобы каждый пока разобрался со своей жизнью — я хочу хорошо закончить стажировку и попасть в штат. Ты… Хочешь с крокодилами в Австралии или что там еще… Мы можем пока отложить наше… знакомство… Подождать.

— Чего подождать? — резко поинтересовался Джей Кей. — Пока ты накувыркаешься с тем, с кем встречаешься? Или хочешь подождать и посмотреть, будет ли из меня толк? Чего ждать?! — он критически повысил голос и уже почти кричал, и Тэхен невольно сжался — на них уже стали обращать внимание. — Нет, я не буду ждать! Тебе не подходит такой соулмейт, как я? Значит, мне не подходит такой соулмейт, как ты.

Джей Кей вскочил, развернулся и сделал шаг, но потом обернулся, чтобы окатить Тэхена еще одним своим презрительным взглядом.

— Заплатить забыл, — небрежно бросил он, покопавшись в карманах и доставая горсть монет. Бросив их на стол, Джей Кей ушел.

Одна из монет со всего размаху плюхнулась в чашку с кофе, и брызги срикошетили на белоснежную рубашку Тэ.

Запястье нестерпимо жгло, будто там резало и выжигало по живому. Поколебавшись, Тэхен отвернул манжет рубашки, чтобы увидеть, что золотое кольцо превратилось в черный обугленный круг.

Едва сдерживая слезы, Тэ тщетно оттирал пятно на рубашке салфеткой, стараясь не глядеть по сторонам, чтобы не видеть сочувствующих и насмешливых взглядов посетителей и знакомых бариста. Впервые в жизни он хотел быть слепым, чтобы не видеть этого всего.

***

Два шага вправо, четыре — влево, затем шаг вперед, и вот он уже на кухне. Привычно набирает воду в чайник, зажигает нужную конфорку. Включает тостер, достает хлеб и ставит два ломтика в тостер. Два шага вправо — холодильник. Достает пакет молока — он всегда стоит по правому краю. Шаг влево — там, на полке, хлопья.

Когда всё готово, Тэ включает на телефоне какую-то музыку, садится за стол и долго завтракает.

Он думает о чём-то отвлеченном, пытается вспомнить что-то, что когда-то видел. Всё в мельчайших подробностях. Потому что не хочет забывать.

Никогда не знаешь, когда в последний раз ты будешь иметь возможность видеть. Тот самый последний миг перед тем, как твой мир накроет кромешная тьма — ты никогда заранее не знаешь, когда был тот самый последний раз, когда ты видел.

Мир стал абсолютно черным для Тэ вскоре после той ссоры с соулмейтом в кафе, о которой больно вспоминать и сейчас. Хотя уже прошло почти полтора года, стыдно и обидно до сих пор.

После завтрака Тэхен продвигается на улицу, в сад. Там он немного сидит прямо на траве, впитывая в себя весь солнечный свет этого мира. Потом занимается своим небольшим цветником. Все инструменты для работы стоят рядом.

Далее начинается рабочее время. У незрячих в плане работы выбор небольшой. Но Тэхену повезло, что ранее он проходил стажировку в крупном холдинге, и его взяли на удаленную работу.

Работа Тэхена заключалась в сортировке и анализе огромных полотен статистических данных. Для работы Тэ использовал дисплей Брайля, который подключался к компьютеру и построчно преобразовал текст в Брайль. Помогала также программа чтения с экрана, которая вслух считывала информацию. В его смартфоне тоже была такая программа. Это, конечно же, значительно упрощало жизнь.

Возможно, это немного скучное занятие, но всё же, во-первых, это — какая-никакая, но работа, а во-вторых — даже такое монотонное занятие — это хоть какое-то развлечение в мерной, но достаточно одинокой жизни Тэхена.

Он живет в доме своей бабушки, в пригороде. Бабушки давно нет, зато теперь здесь есть Тэхен.

Тэ с детства помнил расположение каждой комнаты в доме, каждого кустика в саду, поэтому и решился осесть именно здесь.

Хотя маме не нравится, что он один, и что не общается с людьми. Но Тэ ей всегда говорит:

— Я не асоциален. Я выборочно социален. И в мой социальный круг входят только избранные. Ты.

Хотя изначально он не собирался запираться здесь, в этом старом доме. Так как он успешно прошел стажировку и его взяли в штат, Тэхену предлагали работать в офисе и обещали, что обеспечат его всем необходимым, согласно его особым потребностям. И он так и собирался сделать — в конце концов, Тэхен уже давно знал о своем диагнозе, и со скорой слепотой давным-давно смирился.

Но всё изменил один случай.

Однажды, уже спустя несколько месяцев после того, как он стал жить в темноте, Тэ приехал к своему офису. Он осторожно вышел из такси, которое подвезло его почти к самому зданию — нужно было лишь перейти дорогу.

Тэхен стоял на тротуаре и пытался по звукам определить, в какую сторону ему идти и где нужный светофор (он стеснялся использовать трость, хотя это, конечно же, было глупо), как вдруг его с силой рванули, куда-то потащили, а затем припечатали к стене.

— Я тебя уже заждался, — прошипели ему в самое ухо.

Тэхен был в панике, он не мог ничего понять, ему было страшно, так как он ничего не видел и не понимал, что происходит.

— Кто это? — прошептал он. — Почему?..

— Думаешь, таких милашек не бьют? — его с чувством ударили затылком в стену. — Глазками похлопал, и всё? А вот и нет! Урод!

Тэхену прилетело в солнечное сплетение, он согнулся пополам, открывая рот в беззвучном крике, но его опять подняли и впечатали в стену.

— Считаешь себя слишком хорошим для него? Да ты — просто мусор по сравнению с ним!

В голове у Тэхена возник образ того, кто сейчас его смачно избивал. Чимин.

Когда Чимин ушел, оставив валяющегося в подворотне Тэхена лежать бесформенной кучей, Тэ впервые всхлипнул. Он приподнялся и на ощупь принялся искать слетевшие черные очки, беспорядочно шаря руками по пыльному асфальту. Слезы текли, и он размазывал их грязными руками по щекам. Наконец, найдя очки, он нацепил их обратно, паникуя и не понимая, что ему делать дальше. Был слышен гул оживленной улицы, совсем рядом был его офис, но здесь Тэхен был один.

Дрожащими руками он достал из кармана телефон. Единичка. Всегда нажимать единичку.

— Мама… Мамочка… — всхлипнул он в трубку. — Пожалуйста, приезжай!.. Забери меня… Скорее…

Так что после этого случая Тэхен наотрез отказался выходить из дома. Людям он больше не верил. Он был беспомощным, крохотным перед ними. Огромный и бездушный мир мог сожрать его в одну, самую маленькую секунду, и даже не заметить этого.

А дом бабушки оказался идеальным местом. Тэхен с детства его знал, как свои пять пальцев, любопытных соседей рядом не было, а Тэ мог работать и зарабатывать хоть какие-то деньги, не выходя за его пределы.

Мама вначале ни в какую не соглашалась, но потом всё же сдалась и позволила сыну жить одному. Каждую неделю она приезжала его проведать, чтобы быть уверенной, что он в порядке. Она сумела наладить там быт Тэхена так, что курьеры приходили, оставляли и расставляли необходимые продукты и товары, а Тэ с ними даже не взаимодействовал. Иногда даже готовую еду привозили.

Со временем стало намного легче. Мозг научился опираться на другие органы чувств. Слух — это основной источник информации для слепых, как для зрячих — их зрение. Поэтому Тэ стал крутым спецом в звуках. Он знал, что у него дома живут какие-то привидения, которые иногда шумели (возможно это просто старый дом скрипел и создавал звуки, но Тэхену нравилась история о привидениях), а машины проезжали мимо не чаще, чем одна в час.

Иногда Тэхен раздумывал над тем, как сильно многие из нас зависят от зрения, и насколько богатым может быть мир и без него. Потому что в своей голове он рисовал различные истории, которые он видел и слышал. И они были намного цельнее и роскошнее, чем в его времена до (до того, как он окончательно ослеп).

Поэтому потихоньку стал набирать эти истории на клавиатуре своего компьютера, а потом программа зачитывала ему их вслух. Тэхену нравились придуманные и озвученные им фантазии. Иногда в его историях появлялся персонаж по имени JK, и это было какое-то мазохистское стремление каждый раз переживать ту унизительную сцену в кафе, а потом писать о том, что на самом деле история пошла совсем по другому пути. И никто не швырял в него деньги, и не было насмешливых и сочувствующих взглядов вокруг. А на самом деле Джей Кей остался с ним рядом.

По вечерам Тэ был занят еще одной работой — он делал браслеты и брелоки для местного сувенирного магазина. Платили там, конечно, совсем немного, но Тэхен был рад и такому. Потому что хотел обеспечивать и себя, и маму.

Сегодня ему нужно было сделать еще несколько сотен браслетов, и Тэ готовился к полуночной работе. Он включил музыку, сел в гостиной на подушках на полу и принялся за свой монотонный труд. Перед ним стояло четыре емкости, в которых находились разноцветные бусинки и элементы, из каждой Тэхен брал по одному и нанизывал на леску. Готовое изделие помещал в корзину справа.

Он придумывал какую-то очередную историю в своей голове, когда в дверь громко постучали. От неожиданности Тэхен застыл — обычно к нему никто не приходил, да еще и вечером. Поколебавшись, он всё же поднялся на ноги и подошел к входной двери.

— Кто там? — осторожно спросил он.

— Здравствуйте, — послышалось за дверью, — извините за поздний визит. Я ваш новый сосед, хотел представиться и познакомиться.

Тэхен сглотнул. Только этого не хватало! Не нужно ему никаких соседей… Ему нравилось ходить по своему двору в любое время дня и ночи, разговаривать с самим собой, напевать что-то и знать, что за ним никто не наблюдает. Какое же невезение…

— Хм… Здравствуйте… Давайте пообщаемся завтра. Сейчас уже поздно… И я…

— Конечно! — мгновенно согласился его новый сосед. — Без проблем. Я тогда зайду к вам завтра. А пока пойду распаковывать свои вещи. Кстати, меня зовут Чон Чонгук.

Утреннее солнце бесстыже ласкало обнаженную кожу Тэ — его доверчиво подставленное небу лицо, изящные руки, почти не скрытые белой футболкой, и голые ноги, упакованные только в мятые короткие красные шорты.

Чонгук некоторое время стоял, наблюдая за всем этим великолепием, а затем негромко сказал:

— Привет. Сосед.

Тэхен тут же вздрогнул и повернул голову к источнику звука. Слова были сказаны настолько тихо, что ветер их почти унес, но чуткий слух Тэ их всё же уловил.

Ему пришлось с раздражением вспомнить, что он теперь здесь не один. Интересно, этот незваный сосед поселился в доме справа или слева от его?

Оба дома уже длительное время пустовали, владельцы давно уехали в большой город. За последние годы эта улица опустела, что, конечно же, не могло не радовать Тэ, который не горел желанием с кем-то общаться.

— Привет, — пробормотал он, с досадой вспомнив, что его солнцезащитные очки находятся в доме. А значит, еще немного, и этот чужак догадается, что перед ним абсолютно слепой человек. Поэтому Тэхен опустил голову, так как отлично понимал, что всё равно не сможет долго его дурачить, но хотел выиграть хотя бы немного времени.

— Я принес приветственный пирог, — проговорил сосед настолько тихо, что Тэхену опять пришлось напрягать слух.

— Не стоило...

Как вообще на это реагировать? Кто в наше время носит соседям пироги?

— Извините за беспокойство, — крайне вежливо и крайне тихо продолжил сосед. — Я поставлю его здесь и не буду вам мешать.

Он ушел, и только тогда Тэхен сумел расслабиться.

Ну почему ему так не везет?..

Он пошарил рукой в том месте, где недавно стоял чужак, и действительно обнаружил тарелку с пирогом. Взяв ее в руки и вдохнув аромат выпечки, Тэ вынужден был признать, что пахнет она обалденно.

— Неужели ежевика? — сам себя спросил он. — Моя любимая…

Он поднялся на ноги и направился в сторону дома, при этом едва не закатывая в отчаянии глаза, вдруг осознав, что на нем невыносимо короткие домашние шорты, которые, пока он сидел на траве, задрались до невозможного.

— Будем надеяться, что он не решил, что я какой-то извращенец…

На кухне Тэ достал нож и отрезал себе немалый ломоть пирога. И едва не взвизгнул от ужаса, когда сзади послышалось:

— И мне кусочек, пожалуйста.

Тэхен так и застыл на месте. Не может этого быть… Так этот сосед всё время был рядом? И слышал про извращенца?

Да что ж такое?! Тэ сцепил зубы, но не обернулся.

— Я думал, что вы ушли.

— Вспомнил, что мы так и не познакомились, — послышалось спокойное, и по-прежнему тихое. — Чон Чонгук.

Интересно, как он должен реагировать на то, что в его доме чужой и совершенно посторонний человек? А если он ограбит или нападает на него? Что Тэхен может ему сделать, если он его даже не видит?

Можно позвонить маме и рассказать о странном соседе, но тогда она точно не позволит ему жить одному… В полицию? Но ведь ничего пока не произошло. Пока.

Тэхен вцепился в нож, всё так же не поворачиваясь к незнакомцу лицом.

Он стоял босой на своей кухне, переминаясь с ноги на ногу, и продумывал в голове, как именно он будет защищаться, когда сзади послышался шорох. Недолго думая, Тэхен резко развернулся, держа перед собой нож, как щит и как оружие одновременно. Но незнакомец тут же перехватил руку Тэ, бережно ее сжав.

— Осторожнее, так и пораниться можно, — он забрал нож и, будто бы случайно, скользнул подушечками пальцев по запястью Тэхена, там, где был знак соулмейтов. Тэ, пораженный этим неожиданным телесным контактом, застыл. — Я сам отрежу себе кусочек. Совсем маленький. Только хочу попробовать, что у меня получилось — я не часто пеку. Вы ведь не против?

— Извините, — негромко произнес Тэхен, отстраняясь. Он неожиданно осознал, что ведет себя как дикарь. — Конечно, нет… Берите, сколько хотите. Это же ваш пирог.

— Нет, — Тэ показалось, что его сосед улыбнулся, — он всецело ваш.

Тэхен вздохнул. Если предположить, что этот чужак — не вор, убийца или насильник, то по-соседски он должен предложить ему угоститься пирогом и выпить чаю.

— Я заварю чай… Вы какой любите?

— Мне без разницы. Подойдет любой.

Тэхен кивнул сам себе, но затем в нерешительности застыл — он стоял посреди кухни и не понимал, в какую сторону ему двинуться, так как незнакомец, забирая у него нож, слегка повернул Тэ вокруг своей оси.

Но сосед, будто всё понимая, сзади прикоснулся руками к его плечам и подтолкнул в нужном направлении.

Это о чём-то очень ярко напомнило Тэхену, как вроде такое уже с ним было. Но он не успел развить эту мысль, потому что незнакомец снова негромко заговорил:

— Не волнуйтесь, я все понимаю. Один мой очень близкий человек тоже сейчас не может видеть. Вы не должны меня бояться. Я вас не обижу.

Тэхен густо покраснел. Этот человек прочитал его, как открытую книгу. И от этого стало очень неловко.

Они разместились за кухонным столом, и первое время стояла тишина. Тэхен отвык от обычного общения с людьми и чувствовал смущение и досаду от того, что выглядел настолько беспомощным. А Чонгук вообще предпочитал говорить мало. А когда говорил, то настолько понижал свой голос, почти до шепота, что Тэхену постоянно приходилось прислушиваться.

Сосед говорил тихо и ровно, как будто предельно контролировал свой голос. На осторожную просьбу Тэ говорить громче, ответил, что врач порекомендовал ему беречь связки.

— Вы надолго здесь? — решился спросить Тэхен.

— Как пойдет, — уклончиво ответил сосед.

— А вы в доме справа или слева поселились?

Чонгук помолчал.

— А вы сами как думаете?

Тэхен задумался. Насколько он знал, дом, который справа, был в намного лучшем состоянии.

— Справа? — попытался угадать он.

— Именно.

Тэхен кивнул сам себе — как он и думал.

Чувствовал он себя неуютно. Тэ впервые с тех пор, как лишился зрения, общался с кем-то абсолютно незнакомым. Он честно пытался глядеть в ту сторону, откуда шел голос, но понимал, что вряд ли смотрит собеседнику в глаза. А значит, выглядел он при этом нелепо и смешно. Поэтому, внутри появилась злость — из-за этого незнакомца он вынужден себя чувствовать настолько неполноценным!

Но тот, будто вновь прочитав его мысли, проговорил:

— Знаете, у меня постоянно чувство, что вы меня разыгрываете, и на самом деле видите меня. Ведь так?

Тэхен лишь неопределенно пожал плечами, но внутри немного успокоился. Значит, он не выглядит настолько нелепо, как ему кажется.

Вскоре незнакомец, вежливо поблагодарив, ушел (по крайней мере, Тэхен на это очень надеялся), и Тэ смог выдохнуть спокойно. Он понимал, что нужно будет позвонить маме и попросить ее приехать — чтобы она лично пообщалась с этим соседом, описала его Тэхену и поделилась своим мнением, можно ли ему вообще верить.

Всё это Тэхену не нравилось, он злился, что его такое желанное одиночество было нарушено. И очень надеялся, что после визита вежливости тот больше к нему не придет.

Несмотря на то, что визит соседа сбил четкий график Тэ, он всё же решил уделить немного времени своему цветнику, прежде чем на весь день погрузиться в работу.

Но когда он, ласково касаясь лепестков своих любимых маков, сальвий и лютиков раздумывал, заняться их поливкой или подождать обещаемого синоптиками дождя, что-то неожиданно накрыло его голову.

— Панамка, — услышал он уже ненавистный ему тихий голос.

Тэхен вскинул голову.

— Вы вернулись, — едва сдерживая свое раздражение, совершенно неласково бросил он.

— Ага, — всё так же негромко и совершенно невозмутимо ответил сосед. — Я увидел ваш изумительный сад и не смог не выразить свое восхищение.

— Выразили?

— Не совсем.

Тэхен почувствовал, как что-то приземлилось рядом с ним.

— Что это? — с опаской спросил он.

— Саженцы. Хотел предложить кое-какие цветы к вашему цветнику.

Тэхен протянул руку и потрогал — длинные стебли и большие листья. Судя по всему, это действительно саженцы. Он поколебался.

— Какие именно?

— Догадайтесь.

— Вы издеваетесь? — вскинулся Тэ. — Не можете сказать, что это за цветы?!

— Мне всё еще кажется, что вы видите меня, — голос соседа был невозмутимым. — Но если нет — тогда предлагаю вам подключить всю возможную дедукцию и ваши тактильные способности и определить самому. За это вам будет награда.

Тэхен скрипнул зубами — да что же это за наглец такой!

— Не появляйтесь здесь больше, — прошипел он. — Я вам запрещаю!

Ему показалось, что сосед хмыкнул. А затем он ушел.

Раздраконенный Тэхен вскочил на ноги и кинулся в дом. Через несколько минут выскочил наружу и снова вернулся к своему цветнику. Ярость бурлила в нем, но вопреки всему он понимал, что цветы нужно высадить, иначе они просто-напросто увянут на солнце. Допустить этого Тэхен не мог.

Он потрогал саженцы — довольно высокие, но какие именно? Хорошо, он их посадит, тем более, свободное место в его цветнике было, а потом определит, что это за цветы. А затем вынудит этого соседа уехать! Насмехаться над слепым — у кого вообще хватит на это наглости и главное — мозгов?

Вечером, когда он занялся браслетами, в дверь постучали. Тэхен закатил глаза. Он не будет открывать.

Но стук повторился, уже громче.

В ярости Тэ вскочил и быстро подошел к двери. Третий визит за день!

— Что?

— Это ваш сосед, Чон Чонгук. Хотел узнать, догадались ли вы, что это за цветы. Я и награду принес.

— Мне не нужна ваша награда! — быстро сказал Тэхен.

— Жаль…

Тэхен помолчал, но затем всё же не удержался от вопроса:

— А что за награда?..

— Вкусная.

Тэ раздраженно выдохнул.

— Розы?

— Нет.

— Аконит?

— Нет.

— Лилия?

— Нет.

— Гвоздика?

— Нет.

— Гладиолус?

— Нет.

— Тюльпан?

— Нет.

— Флоксы? Хризантемы? Георгины?

— Нет. Нет. Нет.

— Да что же это? — едва не взвыл от отчаяния Тэхен, который уже пошел на принцип и хотел забрать у злобного соседа свою вкусняшку.

— Цветок, который олицетворяет истинную любовь, — подсказал Чонгук.

— Истинная любовь… Что же это?.. — задумался Тэхен.

— Это когда двое по-настоящему любят друг друга, — пояснил ехидный сосед.

— Я знаю, что такое истинная любовь! — фыркнул Тэхен. — Я о цветах!

— Серьезно не знаете? — Тэхену показалось, что в голосе соседа звучит легкий сарказм. А еще ему показался этот голос знакомым — когда тот повышал его, чтобы было слышно через дверь.

Тэхен задумался: где он мог его слышать?

— Еще раз скажите, как вас зовут? — задумчиво попросил он.

Сосед помедлил.

— Чон Чонгук.

Нет, никаких Чон Чонгуков Тэхен отродясь не встречал.

— Если впустите, — продолжил сосед, — так и быть, скажу, какие именно цветы вы посадили сегодня в своем саду.

«Интересно, насколько глупым нужно быть, чтобы впустить незнакомца вечером в свой дом?» — думал Тэхен, открывая дверь.

По нему тут же скользнул терпкий аромат Чонгука, плотно засевший в его мозгу еще когда тот забирал у него нож. Тогда сосед на мгновение очень близко приблизил свое лицо к лицу Тэхена — он ярко ощутил его дыхание, и это отразилось странным томлением во всем теле Тэ. Даже сейчас, вспоминая этот момент, Тэхен ощутил, как его щеки розовеют.

Раздраженный этим, он отступил на шаг назад.

— Ну? — требовательно спросил Тэхен. — Что за цветы?

Чонгук вошел и закрыл за собой дверь.

— Истинная любовь, — негромко сказал он, — живет так же долго, как и куст пиона. Этот цветок благоухает до ста лет и олицетворяет верность и счастливые отношения.

— Пион… Хорошо… Это красивые цветы, — Тэхен постарался не думать о том, что в голосе соседа чудилось что-то особое, будто некое тайное обещание.

Почему-то именно в этот момент Тэ вспомнил Джей Кея, и это отозвалось тягучей болью где-то в самой глубине его сердца. Интересно, как он там? Поплавал с крокодилами? Нашел кого-то, кто заменил ему его соулмейта? Так же у него ежедневно болит запястье, как и у Тэ?

Увидев, как погрустнел Тэхен, Чонгук поинтересовался:

— Ну как, милый сосед, хотите узнать, какова награда?

Тэхен, всё еще пребывая мыслями в том кафе, покачал головой.

— Боюсь, я ее не заслужил.

— Ничего, это будет авансом.

Чонгук приблизился к Тэ, прикоснулся к его рукам, не обращая внимания на то, что тот мгновенно напрягся, и вложил в них холодную бумажную упаковку.

По запаху Тэхен уже определил, что внутри — ванильное мороженое. «Мое любимое», — подумал он.

Значительно позже, уже после того, как они совместными усилиями уничтожили лакомство, они сидели в гостиной и делали браслетики — Чонгук сам предложил свою помощь, а Тэхен почему-то не отказался. Беседа текла легкая, и была обо всём и ни о чем. Тэхен расслабился, ощущая возникшую между ними легкость. Возможно, сосед и не такой плохой, как он подумал о нем ранее. Хоть и прилипчивый.

— Откуда у вас дома саженцы? И такие подробные знания о пионах? — полюбопытствовал Тэ, тут же покраснев, потому что они с Чонгуком одновременно сунули руки в одну коробку. Но Чонгук не спешил отнимать свою руку, поэтому Тэхену пришлось первому прервать этот контакт.

— На «ты», Тэхен, мы же договорились, — укоризненно заметил Чонгук. — Саженцы у меня дома, потому что это то, чем я занимаюсь.

— Продаешь саженцы?

— Ландшафтный дизайн, Тэ.

— О… Серьезно?..

— Ага, — Чонгук быстро нанизывал элементы на поделку. — У моей семьи небольшая фирма, мы давно занимаемся этим. Я с самого детства участвовал в работе нашего семейного дела. Мой дедушка говорил, что у меня талант… Учился на ландшафтного дизайнера, с отличием закончил учебу. Правда, после окончания университета немного взбунтовался — долго не мог понять, хочу ли этим заниматься всерьез. Но уже год как я взялся за семейное дело. Родители счастливы, — слегка иронично закончил он.

— У тебя большая семья?

— Ага. Мама, папа, две сестры, два брата… А еще много дядь, тёть, племянников и племянниц… На семейных торжествах людей как в небольшом городе, — он хмыкнул. — А у тебя?

— Да немного… — говорить о таком было немного неловко. — Я у мамы поздний ребенок… Отца своего никогда не знал. Мы всегда были только с ней вдвоем, — захотелось поделиться этим, поэтому Тэхен, поколебавшись, продолжил: — Мне так жаль, что я не смог стать для нее той опорой, которой она заслуживает. Моя мама стольким пожертвовала ради меня, а в результате — у нее абсолютно слепой сын… Так хочется дать ей весь возможный комфорт, а в реальности всё, что я могу сделать для нее — это не быть зависимым от нее. Это тяжело — быть обузой, — негромко закончил Тэ.

Чонгук молчал, глядя, как глаза Тэхена наполняются непрошенными слезами. Хотел бы он его приласкать, успокоить, но прекрасно знал, что сильный и упрямый Тэхен не любит и не примет жалости.

— Я не думаю, что ты обуза, — наконец, проговорил он. — В цветах не разбираешься — это да… Но чтобы обуза — это вряд ли.

Как он и рассчитывал, Тэхен тут же вспылил, а слезы высохли.

— В смысле я не разбираюсь в цветах?! — разозлился он, развернувшись к Чонгуку и отшвырнув в сторону какую-то бусинку.

— Я даже не знаю, — с легкой насмешкой сказал Чонгук, — как можно было не определить пионы. Они же ну совсем отличаются от всех тех цветов, которые ты назвал.

Не сдержавшись, Тэхен вскинул руку и ударил прямо в направлении звука — попал по крепкой груди.

Конечно, возможно, он поступил неправильно, яростно атаковав малознакомого человека. Но вот чего он не ожидал, так это того, что произойдет следом. Чонгук перехватил ударившую его руку, а затем очень нежно поцеловал ладонь.

Тэхен окаменел, а его рот в шоке приоткрылся. Он не знал, что его больше шокировало — возмутительные действия соседа или реакция тела Тэхена на этот крошечный поцелуй.

— Два нападения за один день, — тихо произнес Чонгук, — мне кажется, пора требовать сатисфакции.

Он наклонился ближе к Тэ и коснулся своими губами его.

Конечно же, Тэхену следовало оттолкнуть его. И дверь вечером непонятному соседу не стоило открывать. И ничего ему о себе не рассказывать. И маме днем позвонить и обо всём рассказать. А, возможно, даже полицию вызвать.

Но он этого всего не сделал.

Вместо этого он позволил себя целовать, пока его голова плыла куда-то в приятном водовороте, и в кромешной тьме вспыхивали фейерверки.

Руки Чонгука ласково пробегались по бокам Тэхена, нежно оглаживая их, пока пальцы по чуть-чуть пробирались под просторную тунику. С губ Тэ сорвался судорожный, сиплый выдох, когда пальцы Чона всё же добрались до его пылающей кожи.

Потом он, конечно же, оттолкнул соседа и приказал ему убираться из его дома. И тот действительно сразу же ушел. А Тэ всю ночь не мог глаз сомкнуть, всё переживал в уме каждую минуту этого сумасшедшего дня. Неожиданное появление дерзкого соседа, который волновал его так, как никто и никогда. Поцелуи и ощущения, которые заставляли сердце бешено колотиться, а мысли белыми пони по радужному полю скакать.

Тэхен уснул лишь под утро, неожиданно вспомнив, что всё случившееся было похоже на одну из его историй, которую он когда-то сочинил от скуки.

Солнце перевалило за полдень, когда Чонгук зашел в дом через заднюю дверь, к которой у него был ключ. Он знал, что Тэхен всегда работает в наушниках, а значит, ничего не услышит.

Гук сразу же прошел на кухню и занялся распаковкой продуктов, которые принес с собой. Всё по нужным полкам и в правильные места. Молоко в холодильник, по правому краю. На плиту — приготовленную им ранее сырную запеканку.

Сюда никогда не ступала нога ни одного постороннего человека — ни курьера, ни кого бы то ни было еще. И привидений, которые бы в доме шумели и скрипели, здесь отродясь не было. Единственным, кто жил в этом доме кроме Тэхена, был Чонгук.

— Никогда не хотел детей, — проворчал Сокджин. — И вот, здрасьте, у меня их двое, и оба — дебилы. Когда твой друг от нас съедет?

Чимин повернулся к Чонгуку.

— Когда ты от нас съедешь?

Тот упрямо покачал головой.

— Никогда. Я буду жить здесь и умру на этом диване.

— Поздравляю, — Сокджин с ехидной улыбкой повернулся к своему парню. — В таком случае, у тебя никогда не будет секса.

Чимин едва не завыл от отчаяния.

— Чувак, ты не можешь меня так подставить! Мой соул лишает меня секса!

— Моему соулу я вообще не нравлюсь, — хмуро ответил Чонгук.

— Урыл… Но, знаешь, — Чимин с жалостью посмотрел на своего неухоженного, укутанного в плед друга, который жил у них на диване уже второй месяц, — это не повод херить свою жизнь.

— Повод, — упрямо сообщил Чонгук, еще плотнее укутываясь в мягкую ткань пледа.

Чимин страдальчески вздохнул.

— Мне твои родители звонили. Спрашивали, куда я дел их сына. Я попросил, чтобы они забрали тебя обратно. А они сказали, что мне придется доплатить за это. А у меня нет денег! И секса из-за тебя тоже нет…

Сокджин, в это время собирающийся на работу, не сдержался от ироничной ухмылки.

— Если он свалит от нас, позволю быть сверху.

Чимин тут же повернулся к Чонгуку.

— Не слушай его, на самом деле, во время секса сверху обычно я!

— Ага, — фыркнул Сокджин, — этажом выше.

— Да мне как-то похер, — мрачно вставил Гук, — что у вас там и как. А вот на то, что мой суженный не хочет быть со мной — вот на это мне не похер!

— Да зашугали вы пацана, — Сокджин покачал головой. — Он такой перепуганный был… Хотя я его отлично понимаю. Я когда вас обоих увидел, и понял, что один из вас — мой будущий партнер, тоже в шоке был.

— На самом деле, — Чимин опять повернулся к Чонгуку, — он меня любит.

— Похер! — Чонгук накрылся с головой и уткнулся лицом в подушку.

Сокджин с Чимином обменялись встревоженными взглядами.

— Ты не думал… — Сокджин подошел ближе, — еще раз с ним поговорить? Возможно, вы встретились в неудачный момент? У него был завал на работе или что-то вроде этого? Вот он и не захотел признавать тебя.

Некоторое время Чонгук молчал, потом из пледа показалась его взъерошенная голова.

— Я всё время думаю о том, — медленно произнес он, — что у него находится на запястье сейчас? Неужели, как и у меня, только этот выжженный круг? И болит ли он у него так же, не прекращая ни на минуту? И почему… Почему золотое кольцо, знак нашей встречи, исчез?

— Я, конечно, не специалист, — помолчав, произнес Сокджин, — но думаю, это из-за того, что ты отказался от вашего соулмейства, а, значит, и от вашей связи. А вообще никто точно этого не знает, так как такое бывает редко. Потому что люди обычно так не тупят, и не бросаются такими громкими заявлениями, как это сделал ты!

Чонгук горестно покачал головой и закрыл ладонями свое лицо. То, что знак соулмейства превратился в обугленное ничто, стало для него настоящей трагедией. Лицо Тэхена не исчезало из его головы ни на минуту. Открыты его глаза или закрыты, спал он или бодрствовал — перед глазами было только прекрасное лицо его соулмейта.

— Знаете… Я же с детства мечтал о том, как встречу своего истинного партнера… Мои родители так счастливы вдвоем, и я всегда хотел, как у них. Чтобы заботиться о своем любимом и всегда быть с ним рядом. Всю жизнь ждал этого… А потом увидел одного парня и голову потерял. Переживал, а вдруг он не мой соулмейт, как я буду жить дальше? Ведь не смогу чувствовать к своему истинному то, что чувствую к нему… Долго не решался подойти, боялся узнать правду. Наконец, решился, подошел, узнал, что он — моя родственная душа. И был так счастлив… — Гук помолчал. — Вы когда-нибудь встречали кого-то, кто был бы солнцем в обличии человека? — Чимин и Сокджин синхронно отрицательно покачали головами. — Это мой Тэхен… Как солнце. Солнце, которое не хочет быть со мной.

Чонгук опять накрылся с головой.

— Напиши ему, — предложил, тяжело вздохнув, Сокджин.

Гук что-то сказал, но одеяло заглушило его слова.

Чимин рывком стянул с него плед.

— Что ты сказал?

— Говорю, мы не обменялись никакими контактами, — с огромной печалью в голосе повторил Чонгук.

— Долбоебы, — Сокджин закатил глаза, — ты и он, — кивок в сторону Чимина, — вы оба — долбоебы.

— Неправда, — проворчал Чимин, — только он. Если бы твой соул хотел, он бы обратился в твою фирму и попросил твои контакты. Хоть ты сразу и уволился, но твои контакты же у них есть, так?

Чонгук молчал, потупив взгляд.

Сокджин, уже жалея о своем вопросе, все же спросил:

— Что не так?

— Мне кажется, он не знает, как меня зовут… Я ему так и не представился… Ну почему я ему не представился? — заныл он, в то время как Сокджин активно фейспалмил. — А если он действительно меня искал? — Чонгук мгновенно вскочил на ноги. — Я поеду к его офису, дождусь его и мы поговорим еще раз!

Чимин поморщился.

— Только помойся! — крикнул он вслед принявшемуся судорожно собираться Чонгуку. — Фу! Ты минимум неделю из этого пледа не вылезал.

Чимин вернулся домой поздно — он работал помощником дантиста в государственной клинике. Платили мало, работы много, нервы трепались на раз-два. Потом еще пришлось посетить какой-то ненужный семинар по зубным протезам. В общем, день был нервотрёпным, и Чимин себе в который раз пообещал на выходных заняться поиском новой и нормально оплачиваемой работы.

Сокджина еще не было — он после основной работы в местном колледже преподавал еще и в вечерней школе. В их квартире было тихо и темно, так что уставший Чимин даже забыл, что у них живет разочаровавшийся в жизни Чонгук.

Поэтому почти испугался, когда зажег свет на кухне и увидел неподвижно сидящего за столом друга.

— Чувак! Меня из-за тебя чуть инфаркт не хватил! — укоризненно проговорил он, плюхаясь на свободный стул.

Перед Чонгуком стояла чашка, и Чимин потянулся к ней, чтобы немного из нее отхлебнуть.

Но Чон опередил его и, быстро выйдя из своего заторможенного состояния, забрал чашку из его рук.

— Ты чего? — не понял Чимин. — Что в ней?

— Растворитель, — ровным голосом сказал Чонгук. — Тебе такое нельзя.

— Какой растворитель?..

— Не знаю. У вас в кладовке стояла бутылка с надписью «Растворитель».

— Ты, твою мать, ёбнулся? — тихо спросил Чимин. — Ты ёбнулся?! — заорал он, выхватил у Чонгука чашку и швырнул ее в стену, отстраненно подумав, что Сокджин его убьет и за чашку, и за стену, и за растворитель.

Чонгук перевел на него свои красные воспаленные глаза.

— На хера?! — крикнул Чимин, вскочив и схватив друга за футболку. — Зачем, твою мать?

— Тэхен.

— Что Тэхен? — Чимин в непонимании уставился на него.

— Тэхен не хочет быть со мной. Потому что у него есть другой, — Чонгук едва не всхлипнул. — Он отрицает нашу связь, потому что любит другого.

Чимин ошарашенно смотрел на Чонгука, и не знал, что сказать. Он отошел к подоконнику и распахнул окно. Душный вечерний воздух заполнил его легкие.

— Он сам тебе об этом рассказал? — уже спокойнее спросил Чимин.

Чонгук покачал головой, едва сдерживая новую порцию одиноких слез.

— Нет. Я видел их вместе. Тэхен… Он приехал на такси, вышел, а там его ждал какой-то тип в дорогом костюме… Тот тип… Он обнял моего Тэхена. А Тэхен держался за него… Они публично обнимались… И затем зашли в здание.

Чимин молчал. Он думал, что тот просто карьерист, а он, оказывается, еще и урод. Его другу очень не повезло с соулмейтом.

— Но растворитель? — спустя приличный отрезок тишины заговорил он. — Ты вообще ёбнулся? Какого ты херишь свою жизнь из-за этого ублюдка?

— Не смей его так называть.

Чонгук медленно поднялся и побрел обратно в гостиную к своему дивану.

Чимин потом еще долго смотрел в темноту ночи. Хотелось, чтобы Сокджин поскорее пришел домой, и он смог его крепко обнять. Потому что не всегда удается быть с тем, кого любишь. А им с Сокджином очень повезло.

Наверное, не стоило этого делать, но Чимин на следующий день отпросился с работы, и теперь ждал соулмейта Чонгука возле его офиса.

Он думал, что тот пунктуальный, но только к одиннадцати приехало такси, из которого вышел ненавистный Ким Тэхен.

— Ахренеть… — проворчал Чимин. — Он на работу на такси ездит… Принцесса, блин.

Хотя такси уехало, Тэхен продолжал стоять, словно желая показать себя, такого невъебенного, миру.

Соулмейт Чонгука действительно был невероятно хорош собой. Высокий, стройный, с красивым дорогим лицом, соблазнительно очерченными губами и темными, густыми, шелковистыми волосами. Его глаза были скрыты темными очками, хотя погода была совсем не солнечная. Представительный темный костюм хорошо сидел на фигуре, мягко огибая ее, подчеркивая узкость талии и длину ног. Несколько человек с интересом оглянулись на него, пока тот стоял, о чем-то раздумывая. Красивый, дорогой, отстраненный.

Чимином овладела такая злость, что сдерживать себя было уже нелегко. Какой же соул Чонгука всё-таки ублюдок! Пока его друг жить не хочет, у этого красавца дорога белыми лилиями усеяна!

Недолго думая, Чимин подскочил к нему и схватил его за лацканы пиджака. Не слушая возмущенные возгласы, он затащил его в какую-то подворотню и прижал к стене.

— Я тебя уже заждался, — прошипели он этому уроду в самое ухо.

— Кто это? — в панике прошептал тот.

А он типа не видит! Уже забыл его? Ну конечно, зачем ему помнить каких-то ненужных ему людей!

— Почему?..

— Думаешь, таких милашек не бьют? — Чимин с чувством ударил Кима затылком в стену. — Глазками похлопал, и всё? А вот и нет! Урод! Считаешь себя слишком хорошим для него? Да ты — просто мусор по сравнению с ним!

Соулмейт Чонгука не защищался, и это еще больше разозлило Чимина. Да что же он за тряпка такая?!

Он несколько раз двинул ему в живот, зарядил пару унизительных пощечин и, в конце концов, отпустил. Тот безмолвно упал на землю.

И вроде выместил свою злость, а легче не стало. Чимин быстрым шагом вышел из переулка, но продолжал внутри пылать от гнева. Постояв в нерешительности, он вернулся обратно, чтобы высказаться уроду на полную.

Тэхен стоял на коленях, шаря руками перед собой. Чимин сначала не понял, что происходит. Смотрел, как тот бездумно провел рукой по битому стеклу, порезавшись, но даже не обратив на это внимание. Как вытирал бегущие слезы, и на его щеках оставались разводы крови и грязи.

Потом Чимин понял, что тот ищет. Он подошел, всё еще охреневая от происходящего, взял в руки солнцезащитные очки, валявшиеся поодаль, и положил прямо возле руки Тэхена. Тот схватил их и быстро надел.

Чимин чувствовал, как его позвоночник парализует леденящая паника.

Тэхен достал телефон, беспорядочно шаря пальцами по экрану, затем, всхлипывая, прошептал:

— Мама… Мамочка… Пожалуйста, приезжай!.. Забери меня… Скорее…

Потом Тэхен сидел, упершись в стену, вытирал свое лицо и пытался привести себя в порядок. А Чимин сидел у противоположной стены, больно вцепившись руками в волосы, и не отводил от Кима своего взгляда.

Когда приехала мама Тэхена, Чимин немного подвинулся, чтобы его не было видно.

Он слышал, как та причитала, видел, как она ощупывала лицо сына, и спрашивала, что у него болит. А тот отвечал, что он всего лишь запутался в темноте, и с ним всё в порядке.

Дома Чимин быстро прошел на кухню и накатил себе какого-то бухла, которое было в шкафу.

Следом за ним на кухню зашел укутанный в плед Чонгук.

— Что с тобой? — уныло спросил он.

— Я сегодня избил слепого человека, — ровным голосом сказал Чимин, выливая спиртное обратно в бутылку. Какая же низость с его стороны пытаться заглушить свой поступок выпивкой.

— Зачем? — потрясенный Чонгук в непонимании уставился на него.

— Потому что Сокджин прав, — негромко сказал он. — Я — дебил. И ты — дебил.

— Говори за себя, — проворчал Чонгук и вышел из кухни.

И что Чимин должен делать? Горло стремительно пересохло, и он тяжело сглотнул.

Вечером, когда Сокджин вернулся, он повторил ему свой вопрос:

— Что мне делать?

— Расскажи всё Чонгуку, — мгновенно ответил тот.

Чимин покачал головой.

— Он меня никогда не простит. За то, что я сделал.

— Если не скажешь, — отчеканил Сокджин, — тогда тебя не прощу я.

Чимин вздохнул.

Два шага вправо, четыре — влево, затем шаг вперед, и вот Тэхен заходит на кухню. Чонгук уже там, сидит за столом и молча за ним наблюдает.

Тэ привычно набирает воду в чайник, зажигает нужную конфорку. Включает тостер, достает хлеб и ставит два ломтика в тостер. Два шага вправо — холодильник. Достает пакет молока, который всегда стоит по правому краю. Шаг влево — там, на полке, хлопья.

Когда всё готово, он садится за стол, прямо напротив Чонгука.

У Чонгука иллюзия, что он завтракает вместе с Тэхеном. И ужинают они вместе, когда Чонгук возвращается после сумбурного дня в офисе домой. Правда, Тэ об этом не знает.

Тэхен привык к постоянному присутствию Гука, потому что тот был в этом доме с самого начала. Тэ кажется, что здесь живут привидения, он их чувствует, слышит, осязает. Но привидение здесь только одно — и это Чонгук.

Да, как и говорил Тэхен доктору, жизнь Гука изменилась. Да, теперь она вертелась только вокруг того, чтобы обеспечить своему соулмейту максимальный комфорт.

Вот только Тэхен не понимал, что всё это Чонгуку было не в тягость. Наоборот, для него было жизненно важным заботиться и поддерживать человека, которого он любил.

Главное, чтобы Тэхен снова начал видеть. Главное, чтобы принял Чонгука обратно. Главное, чтобы выжженный на запястье круг снова покрылся золотом, а затем соединился с таким же золотым кольцом.

Тэхен как раз сделал в земле небольшое углубление, чтобы бросить туда семена астр, когда услышал рядом шорох.

Он мгновенно нахмурился, но голову не поднял, с раздражением продолжая свою работу.

— Привет, сосед! — послышалось рядом жизнерадостное.

— Вы вернулись, — констатировал Тэ неприятный для себя факт.

Чонгука не было два дня, и Тэхен, было, даже решил, что тот больше не придет. Но нет.

На всякий случай Тэ перестал носить короткие шорты, и сейчас он похвалил себя за болотного цвета бермуды и плотную ткань приталенной рубашки. Возможно, в ней было немного жарковато, но она точно не была такой вызывающей, как футболка без рукавов, которая была на нем в их первую встречу, или просторная, но почти прозрачная туника, в которой он был в тот вечер. Да, раньше Тэхен любил ее, потому что она была свободного покроя и не сковывала его движения. Но теперь он не был уверен, что сможет ее надеть, чтобы тут же не вспомнить, как чужие настойчивые руки ласкали его горячее тело, забираясь за пояс всё тех же красных шорт. Да он больше в жизни их не наденет!

— "Ты", Тэхен-а, мы же на "ты", — укоризненно заметил Чонгук. В его голосе чудилась усмешка, что, конечно же, еще более раздразнило и так пребывающего без настроения Тэ.

— Чем обязан? Мне казалось, ты больше не придешь, — он вскинул голову — туда, где, по его мнению, ориентировочно должен был находиться взгляд наглого соседа.

— Скучал? — почти ласково спросил Чонгук.

— Нет, — бросил Тэхен, опять сконцентрировавшись на своем занятии.

— Ты не так делаешь, — спустя какое-то время сказал Гук.

Тэхен мгновенно ощетинился. Кажется, сосед знает, как его выбесить!

— Я буду делать так, как хочу!

Чонгук улыбнулся. Он был счастлив снова разговаривать с Тэхеном спустя почти полтора года после той их последней неудачной беседы. Любая эмоция Тэ — его любимая эмоция. Кроме печали и слез, конечно.

— Да без проблем, — Гук снова надел панамку на голову своего соулмейта, не без удовольствия отметив, насколько это того раздраконило. — Видимо, ты всё же обиделся, что я не приходил.

Тэхен опять остановил свою работу и отложил в сторону пакетик с семенами.

— Почему я должен был думать о ком-то, кого знаю всего-навсего один день? — с вызовом спросил он.

— Решил, что я тебя бросил? — продолжил Чонгук, не отвечая на вопрос Тэ. — Это не так.

— Можно попросить тебя кое о чем? — поинтересовался Тэхен. Он всё еще продолжал сидеть на корточках, а Гук — возвышаться над ним. Руки Тэ и его колени были в земле, и снова он ощутил себя рядом с соседом каким-то нелепым. — Не приходи больше. Ты переступаешь грани, которые переступать не нужно.

Чонгук помолчал.

— Ты этого не хочешь?

— Однозначно, нет.

Гук переступил с ноги на ногу и подвинулся так, чтобы солнце не светило Тэхену в лицо.

— Извини, если я засомневаюсь в твоей искренности. Ты был таким горячим в моих руках, таким отзывчивым...

Конечно же, Тэхен после этих слов вспыхнул от возмущения, даже кончики его ушей покраснели. Он стащил с себя панамку и бросил ею в Чонгука. Тот поймал ее на лету, улыбаясь.

— Я увидел у тебя во дворе стоит отличный мангал. Стало жалко — ведь пропадает без дела. Вот у меня и родилась прекрасная идея. Хочу предложить вечером устроить барбекю. Как ты смотришь на это?

— Нет.

Тон Тэ был настолько безапелляционным, а ответ — таким быстрым, что Гук вкрадчиво поинтересовался:

— Почему нет?

— Потому.

— Это не ответ.

— Ответ.

— Я приду в восемь. Не беспокойся, я всё сделаю сам. С тебя только явка в назначенное время.

— Нет.

Чонгук улыбнулся и ушел. А Тэхен стал еще яростнее копать ямки.

Ровно в восемь ноль одна Тэ вышел из дома. Он знал, что сосед уже полчаса как находился в его дворе — он производил столько шума, что не услышать его было нереально. Тэхен лишь насмешливо покачал головой.

Конечно, он мог бы и проигнорировать всё это... Мог, но не проигнорировал.

Поэтому и вышел на улицу в восемь ноль одну.

За последний час Тэ придумал сто двадцать одну версию, как себя вести, выходить или не выходить, и что ему надеть. В итоге, плюнув на весь сумбур в своей голове, натянул светлые льняные брюки и простую белую футболку и уверенно вышел в приятную вечернюю летнюю прохладу.

Ему нравилось то, что он мог совершенно спокойно передвигаться по дому и по двору своей бабушки, и не чувствовать при этом себя ущербным, не таким, как все. Да, темно, но он почти не ощущал дискомфорта этой темноты, потому что каждый его шаг выверен, каждая стена, каждый выступ знакомы на все миллион процентов. Ужаснее всего ощущать себя жалким, хуже других. Этот дом помогает ему держаться за иллюзию, что всё почти так же, как было раньше. Почти.

И, конечно же, сосед тут же сокрушил эту иллюзию своим замечанием:

— Скажи, мне это действительно интересно. Ты не используешь трость и у тебя нет собаки-поводыря. Разве с ними тебе не было бы удобнее?

Тэхен почувствовал легкое прикосновение к спине, после чего Чонгук подвел его к креслу. Тэ сел, ощущая близкие языки пламени, мягко ласкавшие его колени теплом.

— Мне это не нужно, — ответил он. — Я отлично ориентируюсь в доме сам.

— А когда выходишь за пределы этого дома? — не отставал сосед.

Тэхен раздраженно повел плечами.

— Я не выхожу за пределы дома. Нам обязательно обсуждать такие вопросы? — он вдруг осознал, что нервно сжимает и разжимает ткань на своих брюках. Поэтому тут же прекратил это делать, попытавшись расслабиться. Это так смешно. Тэхену хотелось бы перед парнем, который два дня назад едва не залез ему в белье, выглядеть интересным и уверенным, а тот в итоге заставляет его чувствовать себя беспомощным. — Мне неприятно.

— Конечно, — легко согласился сосед, но в его голосе не было ни грамма раскаяния, когда он продолжил: — Ты не используешь трость или собаку-поводыря, потому что хочешь доверять только себе. Не желаешь чужой помощи. Я прав?

Кому, как не Чонгуку это знать? Если бы всё было по-другому, если бы Тэ не был таким упрямым — тогда Гуку бы не пришлось прятаться.

Тэхен никогда не позволит ему быть рядом, считая это проявлением жалости или долгом, который обязан нести на своих плечах его соулмейт.

— Тебе нравится меня доставать, ведь так? — спокойно спросил Тэхен, принимая из рук соседа стакан. — Что это? — он принюхался.

— Яблочный сидр, из дома привез. Моя мама постоянно его делает.

Тэхен кивнул и сделал глоток. Вкус был изумительным.

Гук отошел к мангалу, а Тэ внимательно слушал каждый звук, пытаясь представить, как всё выглядит. Вот шипит мясо — сосед его явно сейчас переворачивает. Вот слышно, как открывается вино, и пробка с глухим звуком покидает бутылку. А затем напиток мягко льется в бокалы.

Интересно, как одет сосед? Как часто он на него смотрит? Что в это время написано на его лице? Задумчивость? Интерес? Отстраненность?

Чонгук готовил хорошо — мясо было прожарено до идеального medium rare. Вино охлажденное, но не холодное.

— В тебе пропадает шеф-повар, — немного подразнил его Тэхен, ощущая странную легкость от этого вечера.

Почему-то так приятно просто сидеть, слушать звуки, представлять картинки. Пить изысканное вино, есть вкусное мясо, слушать вечернюю тишину. И представлять, что он — обычный, такой, как все. И соседский парень повел его на свидание. Интересно, когда он проведет его домой, попытается украсть у него поцелуй?

Гук говорил тихо и мало, но это даже нравилось Тэхену. Он мог покружить в своих мыслях, наслаждаясь своими фантазиями.

— Ты уже встретил своего соулмейта? — спросил он внезапно.

Чонгук некоторое время молчал, собираясь с мыслями, прежде чем ответить:

— Да, — в конце концов, ответил он. — Но у нас... не сложилось.

Тэхен понятливо кивнул.

— Понимаю. Думаю, если бы у вас сложилось, ты бы не сидел сейчас со мной, и не пытался меня соблазнить вином и вкусным ужином.

— А ты? — вернул вопрос Чонгук. — Уже встретил свою родственную душу?

Тэхен тоже помедлил, прежде чем ответить. Тема Джей Кея всегда была болезненной для него. Таким себе незакрытым гештальтом. Но он всё же ответил:

— Да. Но у нас тоже... не сложилось?

— Почему? — тут же поинтересовался Гук.

— Ты бы встречался с человеком с таким огромным изъяном, как у меня?

— У тебя нет изъянов, — быстро ответил Чонгук. — Если он действительно отказался от тебя, потому что ты не можешь видеть, тогда он просто чмо.

Тэ замялся.

— Нет... Всё было совсем не так... Но у него свой путь, а у меня — свой. Я живу тихо и спокойно здесь...

— А он?

— А он достигает того, чего хотел достигнуть.

— И чего же он хотел достигнуть? — со скепсисом поинтересовался Чонгук. Он не мог поверить, что Тэхен действительно был настолько плохого мнения о своем соулмейте.

— Поплавать с крокодилами в Австралии.

— С акулами, — машинально поправил его Гук.

— Что?

— Что?

На некоторое время оба замолчали.

— Что с твоим зрением? — нарушил тишину Гук после того, как подлил в бокал Тэ еще немного вина. К тому времени они уже закончили с основным блюдом, и теперь Чонгук раскладывал по их тарелкам нежнейший десерт — по кусочку мандаринового торта и шоколадный мусс. — Почему ты не можешь видеть?

Тэхен, вопреки тому, что не хотел поднимать эту тему, не разозлился — слишком уж приятным был этот вечер.

— Ты всё-таки не оставляешь попыток поговорить об этом, — он улыбнулся и отпил еще немного вина. — Постепенная потеря зрения — это следствие болезни. Очень редкой болезни, до конца не изученной. До того, как полностью перестать видеть, я два года проходил экспериментальный курс лечения.

— Не помогло?

— Не помогло... — Тэхен вздохнул, в очередной раз проживая всё это в своей голове. — Я очень рассчитывал на это. Мне пообещали, что лечение поможет. Но ничего не получилось. Я хотел... Я надеялся, что встречу своего соулмейта уже после того, как смогу вылечиться. Но мне не повезло.

— Ты рассказал ему об этом?

Тэхен посмотрел в ту сторону, где сидел его сосед. Как бы ему хотелось видеть его глаза, читать его эмоции. Вместо этого ему оставалось лишь дорисовывать в своем воображении соответствующие картинки.

— Думаешь, люди должны быть вместе только потому, что у них есть эти знаки на руках? — Тэ поднял свое запястье с темным выжженным кольцом на нем.

— Если они любят друг друга — почему нет? — Чонгук отставил тарелку с десертом, так и не доев его. — Вселенная не просто так дает эти знаки. Они помогают нам не заплутать. Представь себе мир, где люди рождаются без них. Знаешь, что было бы? Люди бы проходили мимо тех, кто мог бы сделать их счастливыми, и встречались с теми, кто вдребезги бы разбивал их сердца. Соулмейство — это огромный шанс на взаимность чувств. Конечно, я согласен, что никто не обязан быть с тем, кто является его родственной душой, потому что ошибки и оплошности бывают у всех, и у Вселенной в том числе... Но всё же, эти знаки, — Чонгук посмотрел на свое запястье, — увеличивают наши шансы не пропустить кого-то очень важного.

Тэхен улыбнулся.

— А ты — фаталист, Чон Чонгук. И, судя по всему, романтик. Удивительно, что ты не смог поладить со своим соулмейтом.

— А ты, я так понимаю, нет, — Гук постарался скрыть, насколько он расстроен этим. Он наблюдал за своим прекрасным собеседником, и хотел, чтобы этот вечер не заканчивался. Потому что между собой и своим соулмейтом Тэхен возвел такую стену, что только прикидываясь кем-то другим Чонгук мог находиться с ним рядом.

Упрямый. Гук почти улыбнулся. Почти. Потому что внутри было больно. Тэхен не хотел его принимать, знак соулмейства по-прежнему был скрыт темным кольцом, и всё так же болел. Но, если он болит, значит, еще живой. Значит, надежда еще есть.

— У меня немного другая реальность, чем у тебя, — лицо Тэхена омрачилось. — Я не могу быть со своим соулмейтом и не думать при этом, что при других обстоятельствах он бы не захотел быть со мной.

— Я не знаю человека, который бы не захотел быть с тобой, — очень тихо ответил Чонгук. Так тихо, что Тэхен скорее догадался, чем услышал, что тот сказал.

— Судьба тасует карты, а мы играем. Иногда карты нам выпадают не очень.

— Но по ходу игры мы можем их добирать.

Тэхен задумчиво кивнул.

— Можем.

— Неужели нет никаких вариантов, при которых ты поверишь в искренность своего истинного партнера? Или сможешь вернуть свою способность видеть?

Тэ некоторое время молчал. Он слушал звуки вокруг, наслаждался легким дуновением ветра на своей коже, от вина приятно кружило голову.

— Если ты такой фаталист, тогда почему ты сейчас не со своим соулмейтом, а со мной? — Чонгук на это ничего не ответил, тогда Тэ продолжил: — Насчет соулмейта — наши с ним дороги давно разошлись.

— А насчет зрения?

— Почему ты постоянно поднимаешь эту тему?

— Потому что хочу, чтобы ты меня увидел.

"Снова" — осталось неозвученным.

Тэхена эта настойчивость раздосадовала, он не хотел об этом говорить. Это и так было тем, что постоянным знаком вопроса висело в его голове.

— Мы знакомы всего два дня, — напомнил Тэ.

— Бывает так, что ты встречаешь человека, и тебе не нужны годы общения с ним. Чтобы осознать, как много он для тебя значит.

— Так себе подкат, — пробормотал Тэхен. И неохотно продолжил: — Моя мама создала фонд, чтобы собрать требуемую сумму мне на операцию.

— Что за операция? — тут же ухватился за его слова Чонгук.

— Еще одна экспериментальная... Ее результативность такая же сомнительная, как и всё предыдущее лечение. Кроме того, что она не гарантирует ничего, она еще и дорогостоящая.

— Тебе не хватает денег?

— Нет... — Тэхен поморщился — он не хотел обсуждать эту тему. — Деньги собраны. Недавно была перечислена большая сумма, которая закрыла финансовый вопрос.

— Тогда я не понимаю, в чём дело.

— Я же говорю, — немного агрессивно проговорил Тэ, — что она не гарантирует положительный результат.

— А вдруг да?

— А вдруг нет? — парировал Тэхен. — Я уже проходил через это всё... Я верил, я надеялся, но всё обернулось катастрофой... Со всех сторон. Я больше не хочу.

— Чего не хочешь? — спросил Чонгук, не отводивший от него своего внимательного взгляда. — Верить и надеяться?.. Но если есть шанс и возможность, разве не стоит этим воспользоваться?

— Я не верю в эту операцию, — упрямо сказал Тэ. — Сменим тему?

Чонгук расстроено кивнул. Потом осознал, что Тэхен этого не видит, и уже вслух добавил:

— Конечно.

После этого они еще немного посидели, Чонгук вспомнил пару смешных историй, и настроение Тэхена снова улучшилось.

Он был таким красивым, немного раскрасневшимся от выпитого вина и близости огня, и Гук не мог им налюбоваться.

Время шло к полуночи, когда Тэхен стал намекать Чонгуку, что тому пора домой.

Гук улыбнулся.

— Я проведу тебя до двери.

Да, до входной двери было всего несколько метров, но Тэ не стал отказываться.

Когда он взялся за ручку, Чонгук перехватил его ладонь и крепко ее сжал. Тэхен застыл. В его темноте снова стали взрываться фейерверки, когда он ощутил чужие губы на своей шее. Гук прижался ближе к Тэ, тем самым практически вжав того в дверь.

— Что ты... — выдохнул Тэхен, чем Чон тут же воспользовался, осторожно проникая языком между манящих губ.

Тэ бессознательно потянулся ближе к Чонгуку, и тот приобнял Тэхена за талию, чтобы удобнее было его целовать. От накатывающего чувства у Тэ стало перехватывать дыхание, он вцепился в чужие крепкие бицепсы, растворяясь в той страсти, с которой сосед его целовал.

А Чонгук целовал его, как изголодавшийся. Ему приходилось себя сдерживать, чтобы не испугать Тэхена своим напором и своей страстью. Близость Тэ кружила и дурманила его голову.

И снова Тэхен первым его оттолкнул, нащупав дрожащими руками ручку двери и, не прощаясь, скрылся в доме.

После этого Чонгука не было два дня. Вечером третьего дня Тэхен сидел и делал браслеты, когда в дверь постучали. Не спрашивая, кто там, Тэ широко распахнул ее, и его тут же без лишних слов вжали в стену, чтобы затем подхватить за бедра на руки и впиться горячим поцелуем в плечо.

Тэхен громко застонал, откинув голову назад. Он уже слабо соображал, где-то на задворках сознания понимая, что его несут в спальню. Его тело умоляло отдаться этим сильным и нежным рукам, и позволить им сделать всё.

Чонгук бережно уложил драгоценную ношу на постель, с наслаждением глядя на своего невероятного в чарующей красоте и хрупкости соулмейта.

На Тэхене была надета легкая хлопковая рубашка, не скрывающая ключиц и его глубоко вздымающейся груди. Чонгук по чуть-чуть раздевал его, облизывая голодным взглядом каждый миллиметр появляющейся кожи.

Он засосал кожу на ключице, слегка прикусывая ее, и Тэхен несдержанно застонал. Рукой нащупал призывно торчащий сосок и слегка надавил на область вокруг него, а потом зажал его между двух пальцев и Тэхен дернулся. У Кима перед глазами уже не фейерверки были — нет, он уже буквально пылал.

— Подожди... — прошептал Тэхен, когда пальцы Чонгука уже кружили возле пояса его шорт.

— Что?.. — сразу же среагировал Гук. — Ты хочешь, чтобы мы остановились?

— Нет... Я только хочу, чтобы ты знал... Я... Ждал встречи со своим соулмейтом... А потом со мной случилось всё это... И я никогда раньше... этого не делал, — Чонгук застыл и на мгновение прикрыл глаза. — Я понимаю, что у меня нет опыта, и я ничего не вижу, и могу всё сделать не так...

Чонгук заставил его замолчать, крепко его поцеловав.

— Не говори такого... — прошептал он, отстранившись. — Ты всё делаешь идеально. Просто расслабься и доверься своим ощущениям. И мне. А твой соулмейт тебя не достоин. Он — самый большой идиот, который когда-либо жил.

Чонгук продолжил исследовать и дразнить тело Тэ, не забывая при этом целовать его везде, куда только мог дотянуться. В какой-то момент красные шорты Тэхена (да, те самые, Тэ их всё же надел) вместе с бельем были отброшены куда-то в сторону, за полной их ненадобностью.

Голос Тэ красиво ломался на всхлипах. Роскошные сочные губы размыкались в немом стоне. Черные волосы, обычно спадавшие мягкими волнами, сейчас были влажными и взъерошенными, и прилипли от пота к вискам. Но большие темные глаза были застывшими, и это резало Чонгука по-живому.

Тэхен хныкал и жмурился, когда Гук одной рукой ласкал головку его члена, а другой и губами продолжал терзать его соски. Он метался по простыням, пока Чонгук уверенно насаживался на его член ртом.

Гук тихо застонал, пропуская сквозь губы сиплый выдох, когда, наконец, вошел в своего соулмейта. Он сжимал пальцами его тонкую талию, задавая нужный темп. Наслаждаясь ломающимся от сладкой истомы Тэхеном.

— Как бы я хотел, чтобы ты меня видел, — прошептал Чонгук, упершись лбом во взмокший лоб Тэ.

А потом их обоих накрыло сильным оргазмом. И они еще долго лежали, плотно сплетясь конечностями, выдохшиеся, утомленные, но счастливые. Как будто так и должно быть. Будто они всегда должны быть рядом, в объятиях друг друга.

Чонгук легонько поглаживал запястье Тэхена, где по-прежнему оставалось темное выжженное кольцо.

— Надеюсь, ты не пожалел о том, что случилось?

Гук задал вопрос, на который очень боялся услышать утвердительный ответ. Поэтому, когда Тэхен, сонно улыбнувшись, сказал "Нет", Чонгук настолько крепко, насколько мог, вжался в изящное тело своего соулмейта, пробормотав:

— Если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю...

Когда Тэхен проснулся, Чонгука не было.

Не появился он и на следующий день, и через день.

Тэ обошел свой двор вдоль и поперек миллион раз, приходил к дому соседей и справа, и слева.

Когда первая неделя после исчезновения соседа завершилась, Тэхен набрал номер телефона своей мамы и согласился на операцию.

Преодолевая свою неуверенность, Тэхен зашел в переполненное помещение. Воспоминания об этом месте были не самые радужные, но у него была цель, и он не собирался от нее отступать.

Снова четверг, снова прокуренная бильярдная и снова он подходит к столику у музыкальных автоматов.

Все сидящие за столом мгновенно замолчали, едва его увидели. Последним поднял на Тэхена взгляд Чонгук. И его глаза расширились от шока.

Несмотря на то, что его появление произвело эффект разорвавшейся бомбы и шесть пар глаз буквально впились в него, голос Тэхена был совершенно спокойным, когда он сказал:

— Джей Кей, мы можем поговорить?

Чонгук обменялся взглядом с Чимином, который тут же обменялся взглядом с Сокджином.

Помедлив, Гук кивнул и поднялся со своего места.

Они отошли всего на несколько метров, к заклеенному вызывающими постерами окну.

— Давно не виделись, — сказал Чонгук, ощупывая Тэхена внимательным взглядом.

Не виделись они действительно давно — с тех пор, как Тэ уехал из страны, чтобы сделать операцию и пройти необходимый курс лечения.

Эти несколько месяцев Чонгук мог только догадываться, где его соулмейт и что с ним происходит.

Затем он узнал, что Тэ вернулся. И опять потянулись бесконечные дни ожидания и сомнений в том, что ему следует делать дальше.

Кто же знал, что Тэхен так упростит ему жизнь и придет сам?

— Да, давненько...

Молчал Тэхен, молчал и Чонгук.

Тэ на несколько секунд прикрыл глаза. Он всё еще не мог привыкнуть ко всем этим краскам, и постоянно боялся, что зрение снова его покинет. Поэтому при любой возможности закрывал глаза, будто опасался, что они перетрудятся и больше не захотят работать.

— Как поживаешь? — Тэхен, спустя мучительно долгое мгновение, заговорил вновь.

Гук неопределенно пожал плечами.

— Потихоньку...

Он вдруг остро осознал, насколько его изящный, восхитительный, воздушный Тэхен не подходит этому месту. Как он вообще в их первую встречу мог его сюда привести? И при этом вести себя настолько развязно?

Тэхена можно было сравнить с горной долиной — свежей, изумрудной, лучистой. С морской гладью — нежной, освежающей, выразительной. С проплывающими в вышине мягкими, хрупкими и чистыми облаками.

Таких людей, чтобы безупречные, чтобы утонченные, чтобы с целой Вселенной в прекрасных глазах — их вообще немного.

Наверное, из-за страха не соответствовать, потеряться в чужом восхитительном взгляде вел себя самоуверенно и даже нагло. Нахваливал себя, права на своего соулмейта какие-то заявлял. А затем так резко отреагировал на те слова Тэхена в кафе. Всё из-за своей уязвленной гордости. Из-за понимания, что всё-таки не соответствовал.

Хорошо, что жизнь дала ему второй шанс.

— Давай сходим в место поспокойнее, — предложил Гук, с трудом проглотив ком в горле от одного понимания, насколько же всё в этом мире хрупко.

Тэ внутренне содрогнулся. Первый и последний его поход с соулмейтом в место поспокойнее закончился таким обилием стыда и самоуничижения... Так что нет. Спасибо, были там, больше не хотим.

Тэхен знал, что все друзья Чонгука внимательно наблюдают за ними, и от этого ему было очень некомфортно. Особенно от взгляда того, кто когда-то затянул его в подворотню.

Нужно как можно быстрее расставить все точки над «i», и уйти отсюда.

— Джей Кей, я хотел встретиться с тобой еще раз. Ты — мой соулмейт. Хоть наша связь теперь и разорвана, — он кивнул на запястье Чонгука с выжженным кольцом на нем, — но то, что мы так плохо разошлись, не дает мне покоя и сейчас.

— Помнится, — медленно проговорил Гук, — в прошлый раз ты предложил отложить наше знакомство и немного подождать. Возможно, ты уже созрел для нового знакомства со мной?

— А вот мне помнится, что ты сказал, что тебе не подходит такой соулмейт, как я, — иронично заметил Тэ, не отводя от Чонгука своего взгляда.

Гук сконфуженно кашлянул.

— Это было давно... И я не имел в виду то, что тогда сказал.

— Это уже не имеет значения. Всё давно в прошлом.

Чонгук переступил с ноги на ногу. Он чувствовал себя как на государственном экзамене. Ну, или на минном поле. Каждый последующий шаг мог стать фатальным.

— И всё же... Может, познакомимся еще раз? — предложил он, всем сердцем надеясь на положительный ответ. — Я хотел бы узнать тебя поближе.

Тэхен промолчал, а затем отрицательно покачал головой.

— Я всё еще тебе не нравлюсь в качестве твоей родственной души? — огорченно поинтересовался Гук. — Тебе не нравлюсь я, то, как я выгляжу или кем являюсь? Что именно?

— Дело не в этом, — Тэхен сделал вынужденную паузу, так как в горле запершило от обиды и разочарования, появившихся в глазах его соулмейта. — А в том, что я... — окей, он всё же это скажет. — Я люблю другого. Извини. Я хотел увидеться с тобой еще раз, чтобы между нами не осталось недопонимания после той нашей предыдущей встречи. Но это всё. Прощай, Джей Кей.

Тэхен повернулся и направился к двери, оставив ошарашенного Чонгука одного.

На улице его нагнал окрик. Тэ обернулся, чтобы тут же раздраженно поджать губы — к нему спешил Чимин. Этой встречи он очень не хотел, но, видимо, ее было не избежать.

— Подожди! Тэхен! — Чимин, запыхавшись, подбежал ближе. А поравнявшись с Тэ, поднял обе руки вверх. — Можешь меня бить.

Удивленный, Тэхен покачал головой и даже отступил на шаг назад.

— Я не собираюсь тебя бить.

— Зря... — Чимин с силой ударил себя в грудь. — Ты должен это сделать. Я был не прав. Твой соулмейт в свое время всю душу из меня вытряс за то, что я тогда сделал. Мы только недавно снова начали с ним общаться.

Тэ молчал, рассматривая своего обидчика.

До этого Чимина он видел только раз, но тогда ему было не до друга его соулмейта. Во второй раз он его не видел, зато хорошо почувствовал на себе его ярость и злость. И вот сейчас Тэхен пытался понять, что за человек стоит перед ним. Раскаяние и паника, которые плескались в глазах Чимина, всё же заставили его смягчиться.

Поэтому он кивнул, давая понять, что всё в прошлом, и развернулся, чтобы продолжить свой путь. Но Чимин опять его окликнул.

— Тэхен, подожди... Извини меня за то, что я сделал. Нападать на беззащитного человека — здесь нечем гордиться. И мне действительно стыдно. И, возможно, мне не стоит этого делать, но я всё же кое-что хочу сказать тебе. Кое-что очень важное... — Чимин помедлил, потому что всё это было спонтанным, а его спонтанные действия часто выходили ему боком. Как тогда, когда он решил проучить соулмейта своего лучшего друга. — Я не могу смотреть на то, как всё разворачивается... А разворачивается всё не так, как должно было бы. Ты должен понять, что твой соулмейт — совсем не такой, как ты о нем думаешь. На самом деле он хороший парень, романтик. Он всю свою жизнь ждал встречи со своей родственной душой. Возможно, тупит иногда, не без этого... Но если он накосячит, то всегда исправляет то, что натворил. И зовут его совсем не Джей Кей. Это — всего лишь две буквы, сокращение от его имени. Он начал себя так называть, когда хотел отделиться от родителей, идти своим собственным путем. В общем... Джей Кей и твой сосед Чон Чонгук — это один и тот же человек! — на одном дыхании выпалил Чимин, и затем с силой выдохнул. — Ух... Я всё же это сказал!

Вот только он не понимал, почему во взгляде Тэхена после его эмоциональной речи ничего не изменилось, почему он не был шокированным или хотя бы удивленным. Вместо этого шокированным оказался сам Чимин, когда Тэхен ответил:

— Я знаю.

— Охренеть... — Чимин в шоке уставился на Тэ. — И давно?

— Почти с самого начала.

— Охренеть... — повторил Чимин.

Тэ помолчал.

— Можешь передать Чонгуку, что свой долг в качестве соулмейта он выполнил — был рядом, помог вернуть мне зрение. Но на этом — всё. Его жизнь принадлежит только ему, и пусть делает с ней, что хочет. Он и так потратил на меня слишком много своего времени.

Тэхен ушел, а Чимин продолжал стоять, по-прежнему охреневая.

— Правильно, — в конце концов, сам себе сказал он, — пошел я нахрен. Наверное, мне всё же не стоит вмешиваться в чужие дела. Все взрослые люди, и все без тебя, Чимин, разберутся.

И, задумчивый и всё еще охреневающий, направился обратно в бар.

***

После возвращения из Германии, где Тэхен провел последние пару месяцев, его жизнь будто замерла. Тэ не понимал, что ему делать и как именно следует строить свою жизнь дальше.

Только вчера он проводил маму на вокзал — очень сомневаясь, она всё же уехала к сестре на юг страны. Его мама давненько хотела перебраться к ней поближе, но из-за необходимости быть опорой для Тэхена сделать этого не могла. Теперь, когда всё изменилось, когда Тэ вернул свою способность видеть, он сам убедил маму в том, чтобы та съездила в гости и немного развеялась.

Сам же Тэхен не понимал, какой дорогой ему идти дальше — слишком много всего произошло за последнее время.

Вроде прошло всего полтора года, но за этот небольшой отрезок Тэхен настолько изменился внутри, что жизнь, которую он планировал вести раньше, больше его не привлекала.

И сейчас Тэ стоял посреди двора дома своей бабушки, задумчиво глядя на сад, усаженный самыми разными цветами.

Он знал, что когда уезжал отсюда, их было намного меньше.

Видимо, пока его не было, Чонгук приходил сюда и методично заполнял сад новыми растениями. Так, что теперь не осталось ни кусочка свободного пространства.

Подумав, Тэхен переоделся в домашнюю одежду, решив занять свою голову и руки садовыми работами.

Выдергивая сорняки, он настолько глубоко ушел в себя, что от неожиданности вздрогнул, когда на него упала чужая тень. А затем ему на голову приземлилась панамка.

Но Тэхен головы не поднял, продолжая работать.

— Ты неправильно делаешь, — послышалось сверху.

Тэ, в конце концов, поднял взгляд и посмотрел прямиком в серьезные, неулыбающиеся глаза Чонгука. И просто пожал плечами.

— Ну, так покажи, как правильно.

Гук присел рядом на корточки.

— Где именно я прокололся?

Они сделали небольшой перерыв. Солнце уже было не таким ярким, время неумолимо шло к осени. Но им очень хотелось погреться под исчезающими к вечеру искристыми лучами.

Тэхен улыбнулся. Он наполнил два больших стакана прохладным лимонадом, и сел рядом с Гуком на траву.

— Ты постоянно это делал. Не быть тебе спецагентом.

Чонгук тоже улыбнулся. Когда Тэхен улыбался, всегда хотелось улыбаться самому.

— А когда именно ты понял, кто я?

— В первый вечер, когда мы делали браслетики, — Гук, не ожидавший такого ответа, округлил глаза. — А когда ты меня поцеловал — убедился в этом. А еще до этого — когда ты забирал у меня нож, и когда мы соприкоснулись руками в коробке, и когда ты поцеловал мою ладонь... Каждый раз, когда ты касался меня, запястье переставало болеть.

— Я и не замечал этого... — пробормотал Чонгук. — А как понял, что я бываю в твоем доме?

— Ты же весь тот год, когда приходил ко мне, пользовался средствами без запахов, ведь так? — Чонгук задумчиво кивнул. — Но когда стал приходить в качестве соседа, ты стал душиться терпкими духами.

Чонгук отхлебнул холодный напиток.

— И? Я всё еще не понимаю.

— На второй день нашего знакомства, когда ты в первый раз пропал, я зашел в дальнюю спальню, в которой обычно не бывал. Искал дополнительную подушку — моя была неудобной. И ощутил на постели тот самый терпкий запах. После того, как ты в тот вечер, когда мы делали браслеты, ушел, ты вернулся и ночевал в гостевой спальне.

Чонгук усмехнулся.

— Аутч... Я действительно прокололся.

Тэхен фыркнул.

— Да ты постоянно это делал. И с этим запахом — в том числе, — он помолчал. — Конечно, весь этот год я не знал, что кто-то был в этом доме со мной рядом. Но после твоего появления, после запаха на подушке я осознал, что вокруг происходило много чего, о чем я не имею ни малейшего понятия. На следующий же день я позвонил маме. Она приехала и мы поговорили. Она мне всё рассказала.

Чонгук неверяще покачал головой, задумчиво закусывая свою нижнюю губу. Выходит, не только Тэхен не был в курсе того, что происходило. Но и он тоже.

— А мне она ничего не сказала... Значит, когда мы делали барбекю, ты уже обо всём был в курсе?

— Неужели ты действительно думаешь, что я мог лечь в постель с непонятным соседом, которого знал три дня, и которого даже ни разу не видел? — в голосе Тэхена отчетливо прозвучали возмущенные нотки.

— Я не смотрел на это с такой стороны, — сконфуженно признался Гук. — Просто был счастлив, что мы вместе...

Так как к вечеру стало ощутимо прохладно, Тэхен и Чонгук переместились в дом.

Они почти не разговаривали. "Наверное, — подумал Гук, — это смущение". Как можно непринужденно болтать, если они, по сути, почти незнакомы? Но как делать вид, что они — чужие друг другу люди, если Чонгук держал в руках дрожащее от его ласк и достигающего пика своего наслаждения тело?

— Ты не злишься на меня? — спросил он Тэхена, когда они пытались сделать в мороженице мороженое, но это у них почему-то не получалось.

Тэхен ответил не сразу.

Конечно же, были моменты, когда он очень злился. Были, когда он фактом постоянного присутствия в своей жизни соулмейта был опустошен. Было, когда ощущал нереальное унижение — он ведь, живя эти полтора года в этом доме, сам с собой разговаривал, пел, дурачился и вообще вёл себя так, как люди ведут себя лишь когда они наедине с самими собой. А были, когда он был ему даже благодарен.

— Нет, — всё же ответил Тэ. — Я не злюсь на тебя, Чонгук. Уже не злюсь.

Гук, внутренне облегченно выдохнув, кивнул.

— Но прозрев, ты все же отверг меня... — заметил он.

— Нет, не так, — возразил Тэ. — Я дал тебе возможность уйти. В том случае, если бы ты этого на самом деле хотел. Но я сказал тебе о своих чувствах. Так что... Ты и сам мог догадаться, что я тебя жду.

— Дурацкий план, — Чонгук наблюдал, как Тэ сражался с мороженицей, и как кристаллизованные куски молока разлетались в разные стороны. Наглая техника. — Но я понял тебя.

Тэхен почувствовал, как на сердце стало теплее.

Это ведь значит, что визит соулмейта — не визит вежливости? Ведь так?

— Спасибо, что дал нам шанс, — услышал он негромкое позади себя. И на сердце стало еще теплее.

— Зря ты тогда не поверил в меня. Оттолкнул, закрылся. Да, может в тот момент я и не выглядел как тот, с кем захочешь построить свою дальнейшую жизнь. Но я сказал, что за мной ты будешь, как за каменной стеной, и тебе в жизни больше ни о чем переживать или бояться не нужно. И именно это я имел в виду. Не стоит судить о книге по обложке, — укоризненно заметил Чонгук.

Кое-как, но они всё же сделали мороженое, и даже наглая техника не смогла им в этом помешать. Добавили в него мед и малиновое желе и разложили по креманкам.

Тэхен забрался с ногами на диван, а Гук сел рядом. Они почти не касались, но у Чонгука было чувство, что их души тянутся друг к другу, хоть их тела и были скованны робостью и неуверенностью.

— Но я никогда не смотрел на тебя с недоверием или свысока, — не согласился Тэхен. — Мне очень жаль, что ты вообще так воспринял мои действия... Они никаким образом не были связаны с тобой. Они были связаны со мной. В тот период жизни я был напуган и запутан. Боялся, что такой яркий парень как ты, сначала возьмет на себя заботу обо мне. Только из-за того, что должен. А затем, когда устанет от всего, уйдет. И что бы я тогда делал? Слепой, брошенный, одинокий... Так что, — Тэ немного нервно повел плечами, — я предпочел быть просто слепым и одиноким.

Чонгук, поколебавшись, взял руки Тэхена в свои. И его соулмейт был прав — запястье тут же перестало болеть. Как он этого не замечал раньше? Наверное, слишком привык к этой боли, которая уже стала практически частью него самого.

Гук знал, что, несмотря на яркую внешность, Тэхен был очень неуверенным в себе. И очень неуверенным в других. Ему было проще оттолкнуть, оставаться одному, чем потом переживать то, что его бросят.

Чонгук не раз слышал истории, которые Тэ сочинял, а его компьютер их зачитывал. И прекрасно осознавал, какие страхи и сомнения живут в душé его соулмейта.

Тэхен, между тем, почувствовав молчаливую поддержку Чонгука, продолжил:

— Но твоя сила духа и упрямство меня покорили... Признаюсь, я тоже весь тот месяц поглядывал на красавчика-водоноса, — Гук не сдержал улыбки. Его называют красавчиком — это уже уверенная заявка на победу. — Мне кажется, глубоко внутри я догадывался, что ты и есть моя родственная душа. Потому что нельзя ощущать такую бурю внутри всего лишь взглянув на незнакомого парня, проходящего мимо.

— Мне жаль, что Чимин сделал то, что сделал... Ты пострадал из-за него. Но просить прощения должен я. Потому что всё случилось из-за меня.

После десерта они продолжили свой неспешный разговор. Тэхен не стал зажигать свет, отдав предпочтение лишь свету торшера, стоящего в углу на изящной ножке. Легкий полумрак придавал их беседе некую интимную доверительность.

Чонгук продолжал держать ладони своего соулмейта в своих. Шаг за шагом, они сближались, узнавали друг дргуа, неловкость уходила. Но они и не догадывались, что их души уже давно сидели в обнимку.

— Когда Чимин рассказал мне правду, я бросился тебя искать. Несколько дней с самого утра до поздней ночи ждал тебя возле здания твоей работы. Затем понял, что ты не придешь. Поэтому принялся искать тех твоих коллег, кто мне хоть что-то мог рассказать о тебе. Я же ничего о тебе не знал кроме имени и места работы. Очень скоро мне повезло с этим. А еще я узнал номер телефона твоей мамы. Так что сначала я пообщался с ней, затем — с твоим доктором. Он рассказал мне обо всём, что ты ему говорил. О том, как не хочешь портить жизнь своему соулмейту.

— Тебе нужно было поговорить со мной, — неловко пошевелившись, заметил Тэ. Конечно, ему было неудобно, что все вокруг рассказывали Чонгуку о нем и о том, что он им говорил.

— Неужели? — поддел его Гук, крепче сжимая его ладони. — Твоя мама сказала мне, что пока ты не видишь, ты ни за что меня не примешь. Слишком гордый. Слишком независимый. И любые мои действия будешь принимать лишь как мой соулмейтский долг. А вот твоя мама, кстати, в отличие от тебя, меня сразу же приняла. Сказала, что у ее сына потрясный соулмейт, — Чонгук улыбнулся. — Когда ты захотел жить отдельно, она была категорически против. Согласилась только тогда, когда я сказал, что буду присматривать за тобой. Ты не думай, — быстро добавил он, — я не подглядывал за тобой и не жил в твоем доме постоянно. Ночевал два-три раза в неделю. Иногда проводил с тобой все выходные.

Два-три раза в неделю — это много. Выходные — это много. Была ли у Чонгука жизнь, кроме него? Как часто он мог зависать со своими друзьями в бильярдной? Как это — такому веселому и болтливому парню два-три раза в неделю и все выходные быть просто тенью в доме своего незрячего соулмейта?

— Сложно было? Стать... безмолвной тенью?

Гук задумчиво кивнул, поглаживая большим пальцем изящные запястья Тэ.

— Да, признаюсь, было непросто. Но зато я был уверен, что с тобой всё хорошо. Не переживал, что ты упадешь, а никого не будет рядом. Что случайно не оставишь зажженным огонь на плите. Что никто не вломится в дом и не воспользуется слепотой его хозяина. Что ты не впадешь в депрессию. Что когда что-то потеряешь и будешь долго искать, я это найду и положу возле твоей руки. Это всё, что в тот момент я мог сделать для своего соулмейта — оберегать его жизнь. И если для этого нужно было стать безмолвным, невидимым — я был к этому готов, — Чонгук сделал паузу. — Иногда я сидел рядом и слушал твои истории. О Джей Кее. И мне хотелось самому себе перегрызть глотку за то, каким тупым я был тогда.

— На самом деле... — Тэхен посмотрел в окно, где одна за другой зажигались далекие звезды, а к ним через занавеску тихонечко заглядывала яркая луна, — никто не виноват. Мы просто... люди. Которые сомневаются и боятся.

От переполняющих его грудь чувств, он положил голову на плечо Чонгука, и тот, облегченно выдохнув, крепко прижал его к себе.

— Я очень хотел, чтобы ты снова вернул свое зрение. Ты как никто другой достоин того, чтобы видеть всю красоту и полноту этого мира. И очень не хотел, чтобы ты запирался в своей темноте. В своей мрачной и одинокой башне. Я вернулся к родителям, пошел работать на их фирму. И бросался везде, связывался со всеми возможными специалистам, которые только могли помочь... Мы с твоей мамой долго выясняли насчет той операции. Ты даже представить себе не можешь, чего нам стоило поставить тебя в очередь на нее, найти деньги, — Чонгук не упомянул, что ради этого продал коллекционную машину, доставшуюся ему от дедушки, и которую он вместе с дедушкой в течение многих лет усиленно реставрировал. Не жалко. Тэхен важнее. И дедушка ему так и сказал: "Жизнь, здоровье и любовь важнее любого неодушевленного предмета". Дедушка, как и вся семья Чонгука, очень ждет знакомства с тем, кто забрал сердце их Гука. — А ты вдруг отказался. Я с ума сходил, потому что ты был таким упрямым... Мне твой доктор сказал, что ты смирился со своей жизнью, со своей изоляцией и со всем, что с тобой произошло. И тебя нужно взбодрить... Выманить из твоей раковины. Чтобы тебе захотелось снова видеть. И ты переборол свое недоверие и страх. Сказал, что только родственная душа способна это сделать... Твой доктор еще тот романтик, — Чонгук усмехнулся. А затем уже серьезно проговорил: — Я очень боялся, что ты меня узнаешь и возненавидишь. Поэтому говорил тихо, чтобы ты не уловил тембр моего голоса. В интернете прочитал такой лайфхак.

— Твой лайфхак бесполезный. Я очень быстро узнал твой голос. А еще иногда ты забывался и говорил, как обычно.

Чонгук, продолжая обнимать свое сокровище, хмыкнул. Окей, он уже понял: в спецагенты его не возьмут. Но он старался.

— Я не планировал того, что мы окажемся вместе... Но чем дольше находился рядом с тобой, тем тяжелее было не обнимать тебя, не целовать, не ласкать... С ума сходил в разлуке. Потом, после всего, что случилось, очень корил себя. Был уверен, что теперь ты точно возненавидишь меня — как только узнаешь, кто я такой на самом деле. Перестал приезжать к тебе. Но был очень рад, когда твоя мама сообщила, что ты согласился на операцию. Я не сомневался, что она тебе поможет. А даже если бы и не помогла... Я бы всё равно никогда и никуда не ушел. В моей жизни всегда была только одна дорога, и она вела к тебе.

Тэхен, окончательно расслабившись, потерся щекой о плечо Гука.

— Ты так говоришь, потому что мы — соулмейты, — немного укоризненно добавил он.

— Я так говорю, потому что ты — мое солнце, — с легкой улыбкой возразил Чонгук. И затем всё же решился и впервые за этот день и прошедшие два месяца легонечко поцеловал любимые губы. — С тобой, Тэхен, — очень тихо сказал он, — целуются не только мои губы. С тобой целуется моя душа. Я люблю тебя всем сердцем, но когда-то из-за своих же необдуманных слов заставил судьбу пересмотреть свое решение о нашей предназначенности друг другу.

— А что если... — так же тихо спросил Тэ. — Если круги на наших запястьях так и останутся такими — выжженными?

— Значит, так и будет. Мы вместе не благодаря им. А вопреки всему. И я люблю тебя.

Тэхен счастливо улыбнулся. Ему было тепло, ему было хорошо. Его обнимали именно те руки, которые и должны были его обнимать. И впереди у них всё будет только хорошо. И даже лучше.

— А я люблю тебя.

Уснули они в обнимку на этом же диване, пока луна с интересом продолжала за ними наблюдать.

А когда наступило утро, заступившее на вахту солнце с удовольствием заскользило своими теплыми лучами по их лицам, пробежалось по обнявшимся даже во сне телам, и по запястьям, на которых ярким золотом отливалось по два сплетенных золотых кольца, как символ взаимной и вечной любви.

🩷