В поисках оазиса

***

Наверное, его день не задался, когда он впервые в жизни не услышал свой будильник и проспал на работу. Или же когда его машина заглохла — именно в тот момент, когда хуже момента и не придумаешь. Ну, или же тогда, когда… Чонгук внутренне тяжело вздохнул и скосил взгляд влево.

Или когда в его жизни возник Ким Тэхен.

Тэхен в это время неспешно облизал свои губы и поднял руки чуть выше.

На его правом запястье всё еще болталось кольцо двумя днями ранее раздолбанного наручника, на скуле сиял внушительный синяк, волосы были всколоченными, а некогда выпендрежный белый льняной костюм больше походил на парадный наряд местного бездомного.

— Не убивайте меня, — попросил он. — Лучше, — кивок в сторону Чона, — убейте его.

Чонгук еще раз вздохнул.

Да, точно, всё началось, когда на его пути возник Ким, мать его, Тэхен.

⭐️ За пять дней до этого ⭐️

Чон Чонгук как раз, чертыхаясь, застегивал ремень безопасности, когда его телефон пиликнул входящим.

Босс.

Чон закатил глаза, но послушно ответил. У его начальника была поразительная и раздражающая всех черта — если на его звонки не отвечали, он превращался в пмсную суку.

— Он в городе, — не тратя время на приветствие, сообщил тот, параллельно успевая при этом кого-то громко материть. — Привези его.

Чонгук отключил вызов, не сказав при этом ни слова, быстро пробегаясь глазами по пришедшим следом на телефон координатам и сопутствующим заданию данным.

«Он» — это мелкий курьер, которого они ждали последние недели две. Чон привычным жестом вытащил из кобуры оружие, тщательно проверил его, вернул обратно и завел двигатель.

Из-за того, что проспал, не выпил кофе. Не выпил кофе — пиздец курьеру.

⚜️⚜️⚜️

Нужный ему объект как раз выходил из гостиницы, где он остановился, так что Чонгук спокойно наблюдал в зеркало заднего вида, как тот приближался к его тачке.

На самом деле, задание было слишком простым — этому неудачнику вместо Uber скинули параметры машины Чона, так что сейчас он бодро шагал прямиком к нему в руки. Чонгуку надо было только привезти его по адресу, после чего он сможет наконец-то выпить свой ядреный эспрессо и заняться раздражающей его кипой сваленных на столе дел.

Чонгук скользнул по курьеру безразличным взглядом. Высокий, с темными густыми волосами, небрежно зачесанными назад. В синей приталенной рубашке и облегающих длинные стройные ноги черных джинсах. Смазливый. Взгляд наглый. Скорее даже — по-блядски наглый. От такого можно ждать всего.

«Выпендрежник», — раздраженно подумал Чон, рассматривая на чужой шее несколько рядов цепочек и небрежно повязанный легкий серебристый платок. Именно так и выглядят тупые курьеры.

— Привет. Вы, видимо, меня ждете, — очень уж бодро и весело сообщил курьер, открыв переднюю пассажирскую дверь. Чонгуку, который проспал и не выпил из-за этого кренделя свою обязательную дозу кофе, подобная жизнерадостность отозвалась стойким желанием этого типа придушить.

Он молча кивнул на сиденье, указывая, где это тело может приземлиться.

Его пассажир слегка скривил уголки своих губ в ироничной усмешке, поняв, что никто отвечать на его приветствие не собирается, как и не собирается хотя бы попытаться сделать менее угрюмое лицо.

Как только он, бросив на заднее сидение небольшую черную дорожную сумку, забрался внутрь, Чонгук заблокировал все двери и сразу же нажал на газ.

— Это точно дорога в аэропорт? — спустя какое-то время немного задумчиво поинтересовался курьер.

— Точно, — буркнул Чонгук, даже не глядя на него. Подумав, всё же с неохотой решил немного пояснить: — Там объезд и пробки. А я знаю самый короткий путь.

— Конечно, — абсолютно спокойно ответил пассажир.

Да, скорее всего именно в этот момент история могла пойти другим путем. Хорошим путем, красивым, где Чонгук привозит этого типа к ним. И на этом всё их общение заканчивается.

Вот только Чонгук упустил это абсолютно спокойное «конечно». Иначе не стоял бы потом посреди ебанной марокканской пустыни с поднятыми руками, в то время как ему в грудь целились сразу из шести пистолетов.

Чонгук так и не понял, что произошло, но на светофоре курьер, копошащийся в карманах в поисках жвачки (он это сам минутой ранее сообщил), вдруг вскинул руку и брызнул какой-то хуйней в глаза Чону, а следом тут же двинул ему кулаком в ухо, в скулу и в нос.

За те четыре секунды, пока Чонгук матерился и пытался вытереть глаза, курьер успел разблокировать дверь, схватить свою сумку и выскочить из машины.

Дело было утром, поток спешащих куда-то людей был слишком плотным, поэтому курьер очень спокойно исчез в его глубинах.

Чонгук схватился было за телефон, чтобы уведомить своего напарника и вызвать подмогу, но тут же отложил его в сторону. Если он не привезет этого типа, его стопудов будут стебать все, кому не лень!

Движение на светофоре уже возобновилось, и остальные водители сигналили придурку, который стоял возле самого пешеходного перехода и не торопился ехать. И Чонгук, еще даже толком ничего не видя, быстро нажал на газ.

Вот только ничего не произошло. Мотор даже не хрюкнул. Вернее, хрюкнуть-то он хрюкнул, машина дернулась вперед и на каком-то своем печально-последнем взлете застыла. И на этом закончилась. Впрочем, как и терпение Чонгука.

— Блять! — заорал он в пустоту.

Всё из-за ебанного курьера!

Видимо, когда тот мудак брызнул ему в глаза, он инстинктивно вжал педаль в пол. И машина отблагодарила его за это, безнадежно и уныло заглохнув.

Ему пришлось выдержать десятиэтажные маты, которыми покрывали Чона проезжающие мимо него водители. Ну, Чонгук в долгу не остался, и каждого посылал нахуй в ответ.

Пока эвакуатор оттягивал его машину к обочине, он быстро просмотрел абсолютно неубедительное досье на того типа, и выделил для себя главное — Uber тот вызывал в аэропорт Инчхон. Был он с дорожной сумкой, а это значит одно — этот долбодятел собирается куда-то улететь. Но не улетит — уж Чонгук проследит за этим.

И конечно очень, очень логично было бы вызвать подмогу или хотя бы позвонить своему напарнику. Но Чонгук, естественно, этого не сделал.

И как бы это ни было для него в высочайшей степени позорно, и он в жизни никому об этом не расскажет, но пришлось оставить свою детку эвакуатору, а самому дуть в Инчхон на такси. Ну ничего… Этот придурок в шелковом шарфике за всё ответит. Он его подвесит нахрен на этом шарфике.

Как только поймает.

⚜️⚜️⚜️

Лучше сдаться, чем объяснить, почему нет — именно так решила полиция аэропорта после двадцати семи жутких минут общения с Чоном.

С помощью камер наблюдения бесящий курьер был обнаружен в зале отлета, возле ворот номер 28В.

— Задержите рейс! — рявкнул Чонгук одному из местных копов.

— Вылет через полтора часа, — мрачно заметил тот. — Думаю, вы успеете.

Курьер сидел за столиком в одной из крошечных кофеен и попивал что-то из большой чашки, лениво листая газету.

Сразу было понятно, что тип мутный — кто в наше время читает газеты?

Чонгук приблизился к нему, сжимая прикрепленные на поясе наручники (пистолет у него отобрала полиция аэропорта, тупые правила).

— Не ожидал, мудила? Ты арестован.

— Чего? — курьер отлип от газеты и бросил на него полный непонимания взгляд. Узнал (на скуле Чона, кстати, наливался неплохой такой синяк), ухмыльнулся, раздражающе медленно сложил газету и поинтересовался: — Ордер есть?

— Мне не нужен ордер.

Тот хмыкнул.

— Да неужели? С каких это пор копам не нужен ордер? Или ты — фейковый коп?

— Я — самый настоящий коп! Вот!

Чонгук сунул ему под нос свое удостоверение.

— Извини, что? — курьер скользнул по нему достаточно незаинтересованным взглядом и еще раз в высшей степени раздражающе иронично хмыкнул. — ГЦБ? Это, нахрен, что? Гейский Центр Бурундучков? Бобров? Белочек?

— ГЦБ, — невозмутимо пояснил Чон, — это Государственное центральное бюро Интерпола. Давай, собирай свои манатки и пошли.

— Ух ты… — курьер помедлил. — Это ты на ходу придумываешь? А в магазинах расплачиваешься листиками с деревьев?

Чонгук стиснул зубы.

— Государственное центральное бюро — это отделение Интерпола, которое есть в каждой из 195 стран, входящих в его структуру. Интерпол — вторая в мире международная межправительственная организация, — на всякий случай пояснил он этому придурку.

— Сочувствую.

— Чему? — не понял Чонгук.

— Ну, сочувствую, что не первая. Быть вторыми — куда уж хуже. Вторые — самые главные лузеры на всей планете. Лучше вообще не участвовать, чем быть вторыми. Даже третьи не настолько позорные, как вторые…

— Заткнись, а? Первые — ООН, идиот.

Курьер с интересом разглядывал уже слегка покрасневшего от раздражения Чона.

— А ты, значит, входишь в эту межгалактическую структуру?

— Да.

— Наверное, мама с папой гордятся, что у тебя такая крутая должность? Ты им скрепки и блокноты с работы таскаешь?

На самом деле, вся проблема была в том, что Чонгук всё еще не выпил свою утреннюю порцию кофе. И со всей ясностью осознавал, что он в шаге от заполнения тупых формуляров о применении оружия со смертельным исходом.

Чонгук не любил заполнять отчеты. И пистолет у него предусмотрительные аэропортские копы отобрали. Иначе этому уеблану пришел бы конец.

Курьер, между тем, улыбнулся и нарочито не спеша провел языком по нижней губе, увлажняя ее и наблюдая за реакцией.

И то, как коп впился в нее раздраженным взглядом и против своей воли залип на кончике блядского языка, не спешившего прятаться в блядский рот, заставило его ухмыльнуться. Интересненько.

— Если у тебя нет ордера на арест, тогда разговор окончен. Ты мешаешь мне читать, — с этими словами он развернул газету, откинулся на спинку стула и вновь вернулся к чтению.

А Чонгук продолжал стоять рядом и думать.

У него действительно нет ордера. Да что там — у него и полномочий находиться здесь нет. Этот тип в крайней степени наглый, и права свои точно знает. А у Чонгука всего лишь одно п̶р̶о̶с̶т̶е̶н̶ь̶к̶о̶е̶ задание — добровольно привезти его в ГЦБ. Добровольно — потому что у них на него ничего нет.

Можно было бы вывести его на эмоции и арестовать, но тогда придется сразу же передать его копам. А у ГЦБ и Национальной полиции отношения исторически не сложились. И курьера они им тупо не отдадут. Поднасрать корейскому Интерполу — за такое копам еще и медальку на грудь повесят. Еще и поржут над ними, мемчики в своем официальном акке запостят. А время и так поджимает — они уже прилично загрузли в этом деле. Центральное бюро, базирующееся в Лионе, очень на них давит. И шеф из-за этого нервничает, ПМС в этом месяце пришел к нему раньше срока.

Противно пискнул телефон Чона, и курьер поморщился от этого звука, но голову от газеты всё же не поднял.

Шеф. Если ему не ответить — кранты психическому здоровью. Поэтому Чонгук отошел на пару метров, держа курьера на прицеле своего взгляда, и нажал «Ответить».

— Чон, какого хера? — тут же взорвался динамик возмущениями. — Где ты? Какими ебенями добираешься?

— Извините, шеф, — спокойно произнес Чонгук, наблюдая за курьером — тот сделал два глотка бурды из своей чашки, сложил газету и засунул ее в дорожную сумку. — Я уже почти рядом. Пришлось заехать на заправку. Скоро буду.

И отключился, пока тот не стал орать еще больше.

— Ты куда? — в два шага пересек расстояние, увидев, как курьер поднялся, поправляя одежду и ловко подхватывая свою сумку.

— Извини, красавчик, но ты не мой папочка и не моя детка, чтобы я отчитывался перед тобой.

У Чона в голове взорвалось сразу тройное комбо: красавчик, папочка, детка…

И вновь курьер ухмыльнулся, наблюдая за его реакцией. Он сделал шаг в сторону, и Чонгук тут же преградил ему путь.

— Сделаешь еще один шаг — и я закую тебя в наручники, — пригрозил он.

Паршивец на это лишь ухмыльнулся, а затем еще и подмигнул.

— В следующий раз поиграем, сладкий. А сейчас извини.

Он обошел Чона и, засунув руки в карманы, направился к туалетным комнатам. И тот мог только скрипнуть зубами — нет полномочий, нет ордера, нет подмоги. Да у него даже пистолета нет!

Пришлось, сгорая от раздражения, идти за ним следом.

Курьер тут же заперся в кабинке, что, конечно же, не могло обмануть Чона — явно что-то замышляет. С дружками своими связывается, дает знать о провале.

— В жопу наркотики прячешь?

— Хочешь проверить? — тут же послышалось из кабинки.

— А ты не сомневайся: надо будет — проверю.

— Хочешь в мою задницу — так и скажи, и не надо придумывать всякую хрень, пупсик.

Какой-то чел, охуев от диалога, выскочил за дверь, на ходу застегивая ширинку.

Чон заводился всё больше — курьер его откровенно стебал. А Чонгук не мог придумать способа его остановить и не дать сесть в самолет. Разве что, вырубить.

А неплохая идея, кстати.

Прошло минут пять, но негодяй и не думал выходить.

— Ты там застрял? Несварение?

— Дрочу, — послышалось абсолютно спокойное и бесконечно насмешливое.

И Чонгук неожиданно, против всякой своей воли, представил себе это.

И в этом не было ничего странного.

Курьер был красив. Даже больше — настоящий красавчик. Он преступник, конечно, но у Чона глаза как бы на месте, так что не заметить этого было невозможно. Фигура стройная, гибкая, ноги длинные. Походка ленивая, как у большой и хитрой кошки. Насмешка в глазах и ироничный изгиб губ. И блядский секс в каждой черточке, в каждом слове, в каждом движении. В общем, да. Чонгук представил себе это.

— Не хочешь присоединиться? — послышалось из-за дверцы вкрадчивое.

Чего?

Чонгук не успел ответить, как дверь распахнулась, и вошли два охранника.

— Он? — спросил один у другого, кивая на Чона.

— Он, — подтвердил тот, сверяя мрачного посетителя туалета с описанием маньяка, пугающего своими причиндалами путешественников в туалете аэропорта Инчхон.

Чонгук был уверен, что он слышал тихий смех, доносящийся из туалетной кабинки, когда его выволакивали из туалета эти два безмозглых шкафа.

⚜️⚜️⚜️

Выяснилось, что эта поганка, пока сидела на толчке, накатала жалобу в полицию аэропорта о том, что в туалете находится особо дикий извращуга, и присобачила туда приметы Чона.

Пока всё прояснилось, пока он сумел отыскать того копа, разрешившего ему ошиваться в зоне прилета, посадка на рейс Сеул-Париж закончилась.

Так что Чонгук на всех парах заскочил в самолет, в котором уже почти убрали трап.

— Полиция! — буркнул он стюарду и побежал в салон в поисках типа, которого он сегодня придушит его же платком.

Этот паразит абсолютно расслабленно разместился на своем месте, задумчиво наблюдая в иллюминатор вид на широкую взлетную полосу. Возле него сидел какой-то тип, которого Чон, показав свой значок, прямым текстом вынудил п̶о̶й̶т̶и̶ ̶н̶а̶х̶е̶р̶ пересесть.

Курьер отвернулся от окна и его взгляд впервые выдал его настоящие чувства. Оказалось, они ничем не уступали чувствам Чонгука — раздражение и злость.

— Чего тебе? — недовольно поинтересовался он, когда Чон нагло плюхнулся на соседнее с ним сидение.

— Ты арестован, придурок.

— Какие основания? Ордер есть? Твоя межгалактическая организация бурундуков уже выдала его?

— Ты же доиграешься, ты хоть понимаешь это? — почти ласково сквозь зубы процедил Чонгук.

— Нет ордера — нет ареста. А теперь — проваливай, — отчеканил курьер, и с этими словами снова отвернулся к окну.

Но тут же резко повернулся назад, когда его руку бесцеремонно и крепко схватили, а на запястье защелкнулось кольцо наручника.

— Ты охуел?! — почти заорал.

— Пришло время поиграть, сладкий, — Чон с удовольствием сделал упор на последнем слове, возвращая недавнюю фразу курьера и защелкивая другое кольцо на своем запястье.

Его пленник со всей силы дернул закованной в сталь рукой, но добился только того, что наручник больно впился в кожу.

Следующее, что он имел возможность наблюдать — это широкую и самодовольную улыбку копа. Первую, кстати, его улыбку.

— У тебя нет никаких прав, — прошипел он. — То, что ты делаешь — противозаконно.

— Я сначала тебя арестую, а потом решу, за что, — в тон ему ответил Чонгук. — Больше тебе от меня не сбежать.

И идиотом меня не сделать.

Курьер еще несколько раз дернул рукой, в то время как улыбка на лице Чона становилась всё шире.

Во время их препираний, поединка взглядов и метких язвительных оскорблений они абсолютно не обращали внимания на то, что происходило вокруг.

Например, на то, что трап убрали, дверь закрыли, а стюарды и стюардессы занимались последними приготовлениями и демонстрацией техники безопасности во время полета.

— Пристегнитесь, пожалуйста, — отвлекла Чонгука стюардесса.

— Мне это не нужно, мы уходим.

— Пристегнитесь, — с нажимом повторила эта лилипутная работница авиалиний (не больше метр пятьдесят в прыжке, так точно), в глазах которой, несмотря на милую, но крайне острую улыбку, читалось, что она сейчас лично пристегнет его, если он не сделает этого сам. — Мы взлетаем.

— Куда взлетаем? — не понял Чон. А быстро взглянув в иллюминатор, понял: да, действительно, судя по всему, они будут взлетать. Как минимум, самолет уже куда-то поехал. — Остановитесь!

— Пристегнитесь! — грозно повторила та, а ее и без того очень узкие глаза превратились в две угрожающие щелочки.

Курьер в это время с легкой полуулыбкой наблюдал за ними обоими. Ситуация, конечно, не айс, но могло быть и хуже. Главное, чтобы они взлетели. Он даже непроизвольно стиснул ладони в кулаки — настолько этот момент был важным. Кто победит: злая стюардесса или злой коп?

Чонгук всегда робел перед властными женщинами — спасибо матушке. Но так просто сдаваться он не собирался.

— Я — старший следователь ГЦБ, и нахожусь здесь по особо важному делу!

— Я не знаю, что такое ваше ГЦБ, — проговорила стюардесса, и курьер на заднем фоне отчетливо хмыкнул, — но здесь у вас нет никаких полномочий. Если у вас при себе нет ордера или других соответствующих документов.

Курьер еще раз хмыкнул и мысленно отбил стюардессе «пять». Надо не забыть поставить авиалиниям максимальное количество звезд.

— Меня здесь вообще не должно быть! Я хочу выйти! — затребовал Чон.

— В Париже выйдете, — сквозь зубы сообщила та. — Пристегнитесь, будьте любезны!

В это время Чонгук отчетливо ощутил забавное чувство невесомости. Кажется, самолет оторвал шасси от земли.

— А через сколько будет Париж? — охреневая этому факту, но всё же внешне бесстрастно поинтересовался он.

— Через тринадцать часов и сорок две, — стюардесса отвернула манжет рукава униформы и посмотрела на часы, — нет, уже через сорок одну минуту.

Тринадцать часов и сорок одна минута. Просто прекрасно.

Ебаааать он попал…

В иллюминаторе мелькали облака, закованный в наручники курьер ухмылялся, Чонгук под грозным взглядом этой фурии пристегнул ремень и она села на свое место, где и должна была находиться во время взлета — если бы не скандальный пассажир.

Пиликнул телефон. Шеф. Чонгук тяжело вздохнул, но нажал «Ответить».

— Чон! — взорвалась трубка истеричным. — Ты где?!

— Я уже рядом, — очень бодро сообщил он. — Почти на соседней улице. Скоро буду.

Под грозным взглядом охуевшей его наглостью стюардессы он отключил телефон и свободной рукой засунул его в карман.

Пиздец.

⚜️⚜️⚜️

— Сними наручники, — курьер без устали тыкал ему в лицо свою закованную руку уже второй час полета.

— Нет.

— Ты серьезно? Куда я, по-твоему, сбегу с парящего в облаках самолета?

— Не знаю, — невозмутимо парировал Чонгук, удобнее устраиваясь в своем кресле и прикрывая глаза. Курьер рассерженно дернул рукой, но Чон на это никак не отреагировал — перебесится и успокоится.

Конечно, с одной стороны он был согласен со своим пленником — ближайшие одиннадцать часов и двадцать шесть минут никуда этот крендель от него не денется. Но и снять наручники было бы слишком просто. Наверняка после этого последует очередной издевательский хмык.

За этими раздумьями он и сам не заметил, как провалился в сон. Из тягучих сновидений под мерный гул моторов этой движущейся посудины Чона выдернула чужая рука, неласково треплющая его по щекам.

— Эй… Межгалактический бурундук, — послышалось над ухом раздраженное. — Я в туалет хочу.

Чонгук нехотя приоткрыл веки, чтобы тут же уткнуться в серьезные и рассерженные глаза.

— Не потерпишь?

— Нет, блин! — возмутился тот и резко дернул скованной рукой. — Не потерплю.

Пришлось подниматься со своего места и вместе с курьером топать в туалет, стараясь не палиться и прикрывать сковывающие их наручники от любопытных глаз остальных пассажиров.

Чонгук сделал вид, что не увидел охеревшего взгляда стюардессы, когда он зашел в крошечную кабинку следом за своим соседом. У него всё отчетливее складывалось впечатление, что больше его на рейсы этой авиакомпании не пустят.

Защелкнув замок на двери, бросил:

— Только быстро.

— Ты совсем поехавший? — возмутился его пленник, поворачиваясь спиной к зеркалу и упираясь задницей в умывальник. — Мать твою, сними наручники! Как, по-твоему, я буду делать свои дела?

— Молча.

— Член подержишь?

— Сам справишься. Одной рукой.

— Ремень надо расстегнуть, — и со всей дури дернул закованной рукой.

Чонгук закатил глаза и всё же предоставил в пользование свою руку, чтобы курьер нормально расстегнул штаны.

Тот злился своему незавидному положению, тому, что был на плотном крючке у копа. И это не могло не радовать Чона. Прям вот каждый такой сердитый взгляд, каждое нервное дерганье закованной в металл руки, нахмуренные брови и сжатые губы стабильно добавляли ему по капельке хорошего настроения.

Курьер долго копошился, делая свои дела, а Чонгук культурно не смотрел на это, отдав свою руку в безвозмездное пользование.

Когда пленник закончил, недобро при этом зыркнув на копа, и собирался повернуться к раковине, чтобы вымыть руки, самолет неожиданно с чувством тряхнуло, и без того микроскопическое пространство заставило их тела жестко соприкоснуться — курьер без шансов впечатался в твердую грудь Чона. А быстро сориентировавшийся Чонгук придержал за талию почти рухнувшего на него арестанта. Но вместо того, чтобы отпустить его, когда самолет выровнял свой ход, продолжал его удерживать.

— Что ты делаешь? — негромко спросил, напрягшись, курьер.

— Обыскиваю, — так же тихо ответил Чон, пока его руки аккуратно шарили по чужим крепким бедрам и округлой, плотно запечатанной в джинсовую ткань заднице, а пальцы вытаскивали из заднего кармана портмоне.

Конечно, курьер мог воспротивиться этим действиям, но понимал, что это абсолютно бесполезно — они в замкнутом пространстве на высоте 35 тысяч футов, долго праздновать победу всё равно не получится.

— Ким Тэхен, — вполголоса прочитал Чонгук, открыв удостоверение личности. — Я так понимаю, это имя — липа?

Курьер лишь безразлично повел плечами. А следом попытался забрать свои документы, но коп тут же перехватил чужое запястье, крепко его сжав.

— Не получится, — Чонгук говорил едва слышно, потому что их лица были друг от друга буквально в тридцати сантиметрах. И его взгляд застыл, зацепившись за родинку на кончике носа пленника, на длинных и густых ресницах и мягких на вид губах.

— Всё то, что ты делаешь — противозаконно, — хрипло проговорил Тэхен. — Ты потом выгребешь за это.

Чонгук кивнул.

— Да, возможно, ты прав. Но это будет потом.

Воздух в этой крохотной клетке уже можно было резать ножом — он сгущался на глазах от того, насколько дыхание у обоих становилось прерывистее и тяжелее. Близость неожиданно взволновала обоих.

Чон отпустил руку курьера, вернул удостоверение в портмоне, а затем не спеша засунул его обратно — в задний карман штанов Тэхена. Глядя ему в глаза и не прерывая этот опасный зрительный контакт. После чего, помедлив, легонько сжал его ягодицу. И если бы тот никак не отреагировал, он бы точно его отпустил и отступил назад.

Но тот против своего желания прерывисто выдохнул, выпуская из приоткрытых губ порцию горячего рваного воздуха. И Чонгук незамедлительно придвинулся ближе — так, чтобы ширинка к ширинке. Прислонился, вжимая чужое тело в раковину.

Свободная рука вплелась в волосы курьера, сжимая локоны и больно оттягивая их назад. Он видел в его глазах огонь, который, скорее всего, был только отражением его собственного пламени. И нервно усмехнулся, чувствуя, как кровь начинает бурлить по венам.

Какой-то ебанный неправильный день. Не выпил кофе. Сломалась машина. Упустил цель. Летит хуй знает куда. Запал на преступника.

— Бесишь, — пробормотал, прежде, чем впиться жестким поцелуем в эти блядские губы, за секунду до этого скривившиеся в ироничной ухмылке. И тот не остался в долгу, куснув его до крови за нижнюю.

Чонгук рыкнул, чтобы еще сильнее вжать курьера в умывальник, мять и щипать его бедра и аппетитный зад, пока чужие руки абсолютно не стесняясь делали то же самое с ним.

Всё закончилось так же быстро, как и началось — со стуком в дверь и недовольным голосом стюардессы: «У вас всё нормально? Что вы там делаете? У нас разрешено заходить в санузел только по одному!»

Искусанные губы, лихорадочный взгляд, взъерошенные волосы, задравшаяся одежда — причем, у обоих.

Какой шанс, что эта мелкая фурия ничего не поняла? Н̶у̶л̶е̶в̶о̶й̶

Вернувшись из туалета, оба хранили тишину и старались не смотреть друг на друга. И оставшийся путь провели в полном молчании.

⚜️⚜️⚜️

Чонгук никогда до этого не бывал в парижском аэропорту имени Шарля де Голля, и если честно, он бы лучше вообще здесь не побывал, чем по такой тупой причине и в настолько тупой ситуации.

Первым делом он узнал, когда обратный рейс в Корею — оказалось, что только через шесть с половиной часов.

Дальше ему пришлось решать все вопросы, связанные с незаконным пересечением границы и отсутствием в его загранпаспорте соответствующих отметок.

Для этого Чон связался со своим приятелем, который работал в главном офисе ГЦБ в Лионе. Тот оказался настоящим бро и пообещал до отлета решить все вопросы с легальностью нахождения Чонгука на территории Франции.

Оставалось определить, что делать следующие шесть с половиной часов.

Кима от себя Чонгук так и не отпустил — они всё еще ходили, словно слипшиеся пельмешки, пряча ото всех свои скованные руки.

— Давай поедем и посмотрим на Эйфелевую башню, — предложил курьер, когда они стояли посреди аэропорта, а Чонгук жестко задумался, как ему поступить дальше.

— Сразу нет, — буркнул он.

На это было две причины. Во-первых, он не мог выйти отсюда, так как находился в этой стране нелегально. А во-вторых… Какая, нахрен, Эйфелевая башня? У них не тур романти́к, а задержание преступника и его транспортировка в корейское отделение Интерпола!

— Я хочу в туалет! — заявил бесящий курьер.

— Потерпишь, — в тон ему ответил Чонгук.

— Могу пописать на тебя, — съязвил тот. — Какие кинки предпочитаешь?

Чон стиснул зубы, но не ответил, решив, что больше не попадется на удочку этого липового Ким Тэхена.

Для себя он определил, что случившееся в туалете лайнера было временным помешательством. Замкнутое пространство, не утихающий в крови адреналин, бесящий его сексуальный тип, его тонкая талия и зовущие приоткрытые губы.

Помешательство.

Подумав, он решил, что самым мудрым решением будет остановиться в гостинице, находящейся в здании аэропорта — таким образом можно без проблем контролировать своего арестанта и не попасть на глаза местной полиции, долго им объясняя, почему он приковал к себе другого человека.

— Я заору и тебя арестуют, — сообщил курьер, как будто прочитал его мысли.

— Тебя тоже. Потому что ты что-то незаконно перевозишь. Хочешь, чтобы тебя тщательнее обыскали? — и когда Ким промолчал, Чонгук понимающе хмыкнул. — Неужели героин в жопе? Как тебя вообще пропустил сканер? Надо будет тебя проверить.

Тот иронично поднял левую бровь.

— Прямо сейчас?

Звонок телефона не дал Чонгуку ответить каким-то тоже особо язвительным выпадом, а Тэхен поморщился от этого противного писка.

— Мои уши, — проворчал он. — Хуже рингтона не нашел?

Чонгук, между тем, прочитав имя абонента, тяжело вздохнул и нажал «Ответить».

— Чон! Какого хера твой телефон был выключен! Ты где? Уже, нахуй, полночь!

— Я очень рядом.

— Где именно?

— В Париже.

Шеф замолчал.

— Париж — это который торговый центр в Каннаме? — немного озадаченно поинтересовался он.

— Париж — это который столица Франции.

Когда трубка взорвалась охреневшим шепелявым ором, Чон быстро добавил:

— Все чеки для бухгалтерии я сохраняю.

И отключил вызов на словах:

— Какие, нахуй, чеки?!

⚜️⚜️⚜️

— Ну и что это за блядский отель? — проворчал курьер, осматривая крохотное помещение, в котором главной достопримечательностью была огромная кровать, занимающая практически всё пространство.

Если честно, то Чон и сам охерел, когда Тэхен, дернув его за руку, наклонился и принялся нажимать на большие кнопки над изголовьем. А там — встроенный в матрас массаж, музыка, изменение наклона и положения гуттаперчевой кровати, подсветка разноцветными лампочками всей комнаты и презервативы и лубрикант на выезжающей сбоку полочке.

— Ты куда меня привел? — продолжил напирать пленник.

Свободных номеров не было, и администратор, изъясняясь на диком миксе из английского, французского и ударной дозы какого-то местного диалекта, сообщил, что остался исключительно такой тип комнат. И подмигнул при этом.

Теперь Чонгук понимал, почему — эти номера были предназначены не для сна, а для… секса.

— Ты же слышал, — хмуро ответил он, — других номеров не было. Посидим здесь до отлета.

Тэхен пожал плечами и плюхнулся на кровать, утягивая за собой и Чона.

— Я хочу есть, — заявил он. — Согласно Женевской конвенции ты не имеешь права причинять мне излишние страдания. Так что давай, корми меня. И дай сходить в туалет. И отстегни меня уже наконец!

После двадцати минут упорного ментального трахания со стороны курьера, Чонгук всё же решил заказать обед.

— Ты мне весь мозг вынес! — недовольно бросил он, размышляя о том, что хотелось бы принять душ, но эту занозу одну в номере не оставишь, но и в душ с ней не попрешься.

— Тебе его и не заносили, — ехидно парировал Тэхен. — Мозг — это вообще круто. Хотелось бы, конечно, чтобы он у всех был, — после чего с явным сочувствием взглянул на Чона.

Чонгук покачал головой и пошел открывать дверь доставщику еды.

За неимением других вариантов, им пришлось разместиться на той гигантской кровати. Ели они молча — Чон заказал им популярную во Франции Formule Midi — предложение от ближайшего к ним ресторана, включающее в себя мясной сэндвич, десерт в виде фруктового салата с грушей, бананом, яблоками и виноградом, и большую чашку вишневого напитка.

После недолгой трапезы курьер снова занялся своей любимой игрой: траханьем мозгов Чонгука.

— Сними наручники.

— Нет.

— Сними наручники.

— Нет.

— Сними наручники.

Чон вздохнул.

— Лучше расскажи, что ты перевозишь.

— Сними наручники.

— Можешь не говорить — я сам узнаю.

Он потянулся и подхватил брошенную на кровать дорожную сумку курьера.

Но совсем не ожидал, что Тэхен окажется настолько прытким — тот в секунду наскочил на Чона, уложив на лопатки, сжав его бедра своими ногами и, нависая над его лицом, прошептал Чонгуку куда-то в шею, опаляя его своим горячим дыханием:

— Не так быстро, сладкий. Не стоит этого делать и лезть в мои вещи.

Чонгук хмыкнул, ощущая, как эта тяжесть на его теле откликается томительным покалыванием в кончиках пальцев на ногах. Он окинул Тэхена долгим пристальным и задумчивым взглядом, улыбнулся, после чего молниеносно перевернул их, оказавшись верхом на пленнике, и крепко прижав его к постели.

— Не стоит нападать на того, кто сильнее тебя, — негромко предупредил он. Его тихий голос звучал немного зловеще с учетом того, что теперь он полностью контролировал Тэхена, прижав его запястья к кровати, а своим коленом упершись прямиком в пах, не давая ему шансов даже пошевелиться.

Своим нападением курьер предоставил неплохую возможность снова внимательно его рассмотреть вблизи, потому что между их лицами сейчас было совсем немного пространства. Красивый, чертяка. С таким бы реально покувыркаться в постели.

Тэхен попытался выбраться из захвата, но колено на его причинном месте определенно было против этого. Это ерзание в итоге привело к тому, что у него внизу живота сладко заныло, и он нахмурился.

— Слезь, красавчик. Или у тебя есть какие-то планы на меня? — протянул он своим восхитительно низким, бархатистым, глубоким и немного хриплым голосом, стараясь погасить это вспыхнувшее желание от близости с надоедливым агентом Интерпола. — Лапал в самолете, привел меня в соответствующий номер… А ты вообще точно коп? Может, какой-то извращуга?

Чонгук кивнул.

— Может, — легко согласился он. — Меня, кстати, по твоей милости в Сеульском аэропорту даже задержали за это. Так что… — он сильнее нажал на чужой член, слегка при этом проехавшись по нему коленом, и ответом был хриплый полустон-полувздох. — Нравится? — прошептал, в то время как из головы без следа упорхнула недавняя мысль о том, что то, что произошло в кабинке туалета — обычное разовое странное помешательство. Вообще сейчас в его голове было совсем немного мыслей, только желание слегка подразнить своего строптивого и наглого арестанта. — Отстану, если скажешь свое настоящее имя, кто ты, на кого работаешь и что перевозишь. Иначе… — он наклонился еще ниже, планируя напугать курьера, который с самого начала их знакомства на что-то подобное нарывался. Но и сам не понял, что произошло, когда тот вдруг приподнял голову и бессовестно куснул его за губу, а следом очень сладко поцеловал.

И Чонгук пропал.

Он простонал в поцелуй, с жаром вливаясь в него. Брал чужой горячий рот, буквально имея его своим языком, потихоньку отпуская руки Тэхена из своего захвата и отодвигая колено от его члена, заменяя его своим собственным пахом и потираясь им о ствол Кима.

— Бесишь… — пробормотал он в поцелуй, и курьер усмехнулся. Он обхватил его бока и вновь перевернул их, меняя местами, и Чонгук этому не противился.

И снова пленник нависал над своим похитителем, внимательно его разглядывая, пока по его губам блуждала задумчивая улыбка.

— Ты красивый, межгалактический бурундук, — сообщил он спустя мгновение, после чего наклонился и оставил на губах Чона очень легкий поцелуй. Выпрямился, но Чонгук тут же схватил кончик свисающего платка, заставляя Тэхена еще раз наклониться и снова оказаться в непозволительной близости от чужого лица. — Сними наручники, — едва слышно попросил он. — Я не могу расслабиться, пока я в подобном положении.

— Мы ничего такого не делаем, — тихо заметил Чонгук. Всего лишь минутное помешательство, когда тяжело себе отказать в том, чтобы не оставить несколько крохотных поцелуев на чужой скуле.

Он лизнул Тэхена по краешку губ, и тот тихо выдохнул и откинул голову назад, прикрывая глаза и открывая доступ к своей шее. Чонгук отодвинул ткань платка и прикоснулся губами к взволнованно бившейся венке, а затем легонечко вобрал кожу в рот. И Тэхен тут же застонал. Протяжно и невъебенно сладко.

— Тебе нравится так? — прошептал Чон. — А так? — он на пробу куснул раскрытую для него шею, и Тэхен простонал еще громче. Низко, глубоко и очень красиво.

— Сними наручники… — и снова эта просьба.

Чонгук на мгновение прикрыл веки.

— Не убежишь?

— Не убегу.

Он, вздохнув и помедлив, полез в карман, где лежал ключ от наручников, пока на задворках сознания еще бунтовала адекватность и напоминала, что подобные игры с курьером закончатся очень плохо, и верить ему ни в коем случае нельзя.

После того, как он освободил руку Кима, тот слегка пошипел, потирая покраснение и четкий след от металла и возмущенно тыча им Чону в лицо.

— Сожалею, — без особого раскаяния в голосе проговорил Чонгук. — Но ты — преступник и ты постоянно сбегаешь. И я вообще не должен был бы их снимать до самого Сеула и допросной в ГЦБ.

— Так уж и преступник? — блеснул взглядом Тэхен. — Если у тебя нет ордера, значит, нет и доказательств. Скорее, подозреваемый.

Чонгука лишь рассмешила подобная осведомленность (было бы неплохо, если бы преступники не только знали закон, но и придерживались его) и достал пиликнувший входящим вызовом телефон, поднимаясь при этом на ноги.

Оказалось, звонил его лионский приятель, чтобы сообщить, что ему удалось решить вопрос Чонгука с документами. Так что можно было покупать билеты и лететь домой.

Из-за разницы во времени — между Сеулом и Парижем целых 8 часов — и почти четырнадцатичасовом перелете, и это только в одну сторону, Чонгук уже выкинул из своей жизни целых два дня. Пора было заканчивать эту абсурдную историю.

Пока он говорил по телефону, расспрашивая своего коллегу еще о каких-то их общих делах, Тэхен сверлил его задумчивым взглядом. В отличие от копа, в Сеул он пока не собирался. Он потер ноющую от наручника руку, наблюдая за Чонгуком, который наклонился, чтобы проверить, чем их может порадовать местный мини-бар. Затем поднялся на ноги, подошел сзади как раз тогда, когда тот выпрямился, и не давая себе время на раздумья, двинул ему кулаком в подбородок, зная, что это — самое уязвимое место, и похититель на какое-то время будет выведен из строя.

Чонгук, будто в замедленной съемке, рухнул на пол, а Тэхен, пробормотав: «Извини», подхватил свою сумку и быстро вышел из номера.

⚜️⚜️⚜️

— Чонгук, — негромко начал шеф, — ты, блять, где?

— Я уже на соседней улице, босс, — бодро отрапортовал его подчиненный.

— Где конкретнее?! — прошипел тот.

— В Мадриде.

— Охренеть… Прошу, скажи, что это тот Мадрид, который бистро на Хондэ.

— Хм… Этот тот Мадрид, который столица Испании.

— Чон Чонгук!

И Чон благоразумно тут же отключил вызов.

Последние два часа он сидел в какой-то местной кофейне и ждал, когда придет информация от Интерпола о том, где этот липовый Ким Тэхен прячется. И как только высветилось сообщение с текстом: «Roda Madrid Central, № 206», тут же подскочил на ноги.

Но вот только там его ждало фиаско — оказалось, Ким Тэхен пробыл в отеле всего четыре часа, а затем выехал оттуда.

— Он уехал часа полтора назад, — с сожалением сообщила ему совсем еще юная темноглазая портье. — Я сама закрывала его счет.

Чонгук бессильно скрипнул зубами, так, что послышался их отчетливый скрежет, и про себя крайне грязно выругался. Башка еще трещала от того удара. И Ким Тэхен, или как там его зовут, поплатится за это.

Урок номер один, который надо запомнить всем с первых дней своего существования на этой гребанной планете: никогда никому не доверяй. Особенно, преступнику. Особенно, такому красивому.

— Не знаете, куда?

Девушка помолчала, затем немного с сомнением, но всё же выдала информацию.

— Он спрашивал, как долго добираться в Тарифу.

— Тарифу? — переспросил Чонгук.

— Да, это наш прибрежный муниципалитет.

— Спасибо, — задумчиво произнес Чон, сигнализируя таксисту, который его привез и не успел уехать, что нарисовалась еще одна работенка.

Когда Чонгук пришел в себя, когда связался со своим лионским приятелем и тот выяснил, что Ким Тэхен вылетел в Мадрид, он решил, что курьер попросту сел на любой ближайший рейс — только бы от него сбежать. Но видимо, это не так. Видимо, у курьера есть какой-то план или некая важная цель, которая не меняется даже из-за того, что у него на хвосте коп из ГЦБ.

Пока был в такси, прошерстил сайт местной железнодорожной станции и узнал, что ближайший поезд в Тарифу отправляется через двадцать восемь минут (таксист за двойную оплату пообещал, что они успеют), и забронировал на него билет.

Что курьеру нужно в прибрежном испанском городе? Гугл сообщил, что туда, благодаря постоянно дующим сильным ветрам, со всего мира съезжаются любители виндсерфинга и кайтсерфинга. В окрестностях находятся развалины древнеримского города Баэло-Клавдия. В городе проходит ежегодный кинофестиваль. А еще из Тарифы за полтора часа можно добраться прямиком на африканский континент — в марокканский порт Танжер.

Интуиция говорила, что следы Ким Тэхена вели как раз туда, и Чонгук не сомневался, что именно там он и обнаружит курьера.

Так что Чон, приехавший в Тарифу поздно ночью, дождался утра и первым же паромом отправился через Гибралтарский пролив, соединяющий Европу и Африку, на очередной в своей гонке за курьером континент.

Марокканский паром оказался очень даже комфортным — ряды кресел, как в самолете, большие панорамные окна, возможность перекусить и выпить кофе.

После таможенной проверки и оплаты билета в €35 (Чонгук исправно сохранял все чеки), он провел около 15 минут на верхней палубе, наслаждаясь свежим воздухом и приближающимся абсолютно неизведанным для него материком. С океана дул сильный ветер, немного качало, а в голове только и блуждал вопрос о том, что Ким Тэхену нужно в Марокко. И что он такое вез, что ни одна таможня его не засекла?

Расстояние между Тарифа и Танжер составляло всего 32 км, так что не прошло и часа, как паром зашел в порт.

Едва Чонгук выбрался на сушу, его тут же окружили фальшивые гиды и зазывалы (испанский Интерпол, с которым связался его лионский приятель, Чонгука об этом предупредил), так что он всем под нос тыкал своим удостоверением и говорил, что он из ГЦБ. Как оказалось, в Марокко тоже никто не был в курсе, что это такое. В общем, обидно как-то.

По совету агента марокканского Интерпола, он сразу же по приезде взял машину напрокат и загрузил ее питьевой водой, фонариком и панамой от солнца. И принялся объезжать гостиницы в поисках своего беглеца.

Удивительным вообще было то, что курьер на протяжении всего своего путешествия пользовался одними и теми же документами, даже зная, что его срисовал Интерпол. У него должно было быть как минимум еще два варианта доков, чтобы скрыться от слежки. Но он упорно использовал это имя — Ким Тэхен.

Вообще, загадок с ним было больше, чем ответов, но Чон собирался разгадать их все.

— Чонгук, — практически нежно прошепелявил шеф, — ты, пусть тебя ебёт тысяча чертей, где?

— Я в Танжере, босс.

— Это какой-то фрукт?

— Это город в Марокко.

— Который в Африке? — очень спокойно уточнил шеф.

— Босс, вы такой покладистый сегодня, — похвалил его Чон.

— Прежде чем позвонить тебе, я выпил упаковку обезбола, — сообщил тот. — Я уже отмечаю на карте все места, где ты побывал. Жду весточку из Австралии.

Так что практически с благословения шефа (у которого, судя по всему, закончился ПМС), Чонгук встретился с местным агентом ГЦБ, который неофициально обещал ему помочь с поиском любых данных о пребывании на территории Марокко Ким Тэхена.

Конечно, курьер мог поменять документы и здесь использовать уже совсем другое имя. Но Чонгук играл теми картами, которые у него сейчас были на руках. И очень надеялся, что беглец достаточно туп и продолжит использовать имя Ким Тэхена.

⚜️⚜️⚜️

Едва зайдя в номер, Тэхен сразу же почувствовал опасность. Он метнулся обратно к двери, но Чонгук оказался проворнее и быстрее. Коп в мгновение ока схватил и прижал его к стене, цепко окольцевав запястья и придавливая своим телом.

— Ну, привет. «Не убегу», значит?

Курьер раздраженно выдохнул.

— Что тебе от меня надо? — рассерженно бросил он, глядя в такие же злые глаза напротив.

Тэхен всегда злился, когда оказывался во власти Чона. Кто-то не любит терять контроль над ситуацией. И из саркастичного засранца превращался в разъяренную… прелесть. Чонгук, увы, не мог не признать, что ярость этому типу была к лицу.

— Не спросишь, как мое здоровье? — съерничал Чон, толкая языком в щеку. — Не было ли каких последствий после твоего ебанного апперкота? И как я тебя нашел хер знает где?

— Похуй. Отпусти меня, — и тряхнул руками, пытаясь выбраться из чужого захвата.

— Конечно, — ухмыльнулся Чон, делая молниеносное движение и в секунду застегивая на запястье курьера наручник.

— Блять! — взорвался тот. — Отцепись от меня! Мне некогда с тобой играть.

— А мы не играем, — очень спокойно сообщил Чонгук, застегивая второе кольцо на своей руке. — Мы сейчас же отправляемся в ближайший аэропорт, и вылетаем в Корею.

— У тебя нет никаких прав. У тебя нет ордера. И в самолет я добровольно не сяду.

— Значит, сядешь недобровольно.

Тэхен на секунду зажмурился — его нервы и так уже были на пределе.

— Слушай… Я даже не знаю, как тебя зовут.

— Чон Чонгук.

— Слушай, Чон Чонгук. Отвали от меня. Упорство — это достоинство ослов. И ты сейчас здесь очень сильно не в тему.

Чон кивнул и подтолкнул Тэхена вглубь номера.

Отель был так себе, номер тоже — скорее всего, курьер не собирался здесь надолго задерживаться.

— Я готов тебя выслушать, — сказал он, присаживаясь на кровать (опять же за неимением лучшего варианта), и его пленнику пришлось сесть рядом. Курьер молчал, и Чонгук попытался его подтолкнуть. — У тебя какие-то проблемы? С твоим боссом или подельниками? Поэтому вместо того, чтобы залечь на дно, ты упорно прешь напролом?

— У меня какие-то проблемы, — после некоторого молчания проговорил Тэхен. Но больше из него не удалось выдавить ни слова.

— В 20.32 вылет из местного аэропорта. Мы полетим через Хитроу и уже завтра ночью будем в Сеуле, — сообщил Чонгук, понимая, что больше никаких объяснений или признаний он не услышит. — В ГЦБ тебя разговорят. И поверь, если ты будешь откровенным и расскажешь всё, что знаешь, пойдешь с нами на сделку, то сумеешь выторговать для себя неплохие условия. А если ты всего лишь мелкая сошка, и это подтвердится, тогда за сотрудничество вообще можно добиться снятия всех обвинений и закрытие на тебя всех дел.

— У тебя всё еще нет прав удерживать меня, — негромко произнес Тэхен. — Ты запорол единственный шанс привести подозреваемого в свой центр бурундуков. В нашу первую встречу. Всё, что дальше — всё вне закона. И у тебя нет легальных оснований силой доставить меня к вам. Я засужу тебя. И выиграю суд.

Чон кивнул, так как его совершенно не испугала эта угроза — преступники, когда попадаются, всегда угрожают. Это единственное, что им остается делать.

Он взглянул на черную дорожную сумку, которая выглядела полупустой, и с которой Тэхен таскался везде, предпочитая в гостинице ее не оставлять. Пора было разобраться с тем, что именно курьер перевозит. Тот положил сумку возле себя на кровати, и Чон, сделав обманное движение, ловко ее подхватил и быстро открыл.

И снова, как и в Париже, пленник тут же наскочил на Чонгука, прижав его к постели, пытаясь вырвать сумку из чужих рук, и не дать копу заглянуть внутрь.

— Не помню, чтобы у тебя был ордер на обыск, — прошипел он.

— Так у меня и ордера на арест нет, — на лице Чонгука нарисовалась ироничная усмешка. Ему нравилось выводить эту язву на эмоции. — Если я захочу взглянуть на содержимое твоей сумки, ты мне точно не помешаешь. И если решу проверить, нет ли в твоем заду наркоты — то тоже без проблем это сделаю.

Тэхен резко выдохнул. Потому что к концу тирады тон Чонгука вместо саркастически-вызывающегося понизился до откровенно-интимного. Как будто он прощупывал почву.

— Не терпится залезть в мою задницу? — их зрительный контакт не прерывался ни на секунду, ни одна из сторон не намеревалась отступать. — А чем будешь проверять? Наверное, своим хуем?

Чонгук хмыкнул и облизал пересохшие губы. А ведь он шел сюда с твердым намерением доставить этого проблемного типа в Сеул и на этом обо всём забыть. Но пять минут, и тот уже сидит на нем верхом, а Чон даже не пытается его сбросить. Вместо этого поместил свои руки на его бока, борясь с желанием забраться пальцами под рубашку Тэхена и гладить горячую кожу, щипать ее до покраснений и пробегающей по телу пленника дрожи.

Его решимость выстроить невидимый барьер между собой и курьером, чтобы тот снова не сумел его обмануть, судя по всему, потерпела оглушительное фиаско.

Тэхен бросил взгляд на чужие руки, очень удобно устроившиеся на его боках, и даже не пытавшиеся его повалить и как-то освободиться из захвата.

Но прежде, чем он успел решить, как реагировать на это, Чонгук резко притянул его к себе за шею. Глаза Тэхена на миг распахнулись.

Коп прикоснулся к жемчужному платку и неторопливо развязал его, понемногу обнажая следы от собственных недавних засосов и укусов. И эти темные отметины подействовали на него похлеще самого изощренного порно. Возбуждение тут же полыхнуло огнем по члену Чона. А мозги окончательно закоротило.

Уже не было смысла заниматься саморефлексией и пытаться понять, почему с этим человеком всё идет не так, и ведет он себя с ним не так, и хочет его вопреки всему, и упорно преследует его по всему долбанному свету.

Чонгук взялся за свисающие краешки платка, вновь неторопливо завязывая его, но уже чуть туже обычного, чтобы увидеть, как кожа стягивается от давления, и как при этом губы Тэхена приоткрываются в прерывистом вздохе.

— Любишь пожестче? — негромко произнес пленник, по-прежнему не отводя своего взгляда от чужих зрачков, которые затягивало дымкой раскаленного огненного желания.

Он запустил ладонь под рубашку Чона и провел по телу, ощущая твердые, буквально каменные мышцы, жесткий пресс, коснулся напряженных сосков.

Руки начали разбираться с пуговицами, в то время как Чонгук притянул его за воротник и жадно впился в рот. И Тэхен был не против. Их губы ненасытно и увлеченно касались друг друга, желая перехватить инициативу, потому что в этом поединке идти на уступки никто не собирался. Языки врывались, вылизывали рты друг друга, сплетались в жестком и упрямом противоборстве, отстаивая свое несомненное первенство.

— Да, иногда я люблю пожестче, — пробормотал, на мгновенье оторвавшись от сладких губ Чонгук. Он перехватил раздевающие его руки, после чего перевернул Тэхена, оказавшись верхом на курьере и касаясь при этом его напряженной плоти своей. И сжал чужие запястья своей скованной в металл рукой над головой Кима. — В таких вот случаях. Когда кто-то нарвался на наказание за три побега, жалобу на извращенца и удар в мотеле.

Тэхен хмыкнул, его тело накалилось, требуя ласки и чужих горячих губ на каждом миллиметре кожи. Интересно, как этот коп трахает? В темпе или с оттяжкой?

— Кто-то умеет много болтать, но вот умеет ли он хорошо трахать — это еще вопрос, — язвительно протянул Тэхен, отстраняясь. И следом из его горла вырвался стон, когда Чонгук схватил его за волосы, растрепывая их и насильно возвращая его искусанные губы к своим губам.

Обычно Тэхен не очень любил быть в подчинении или вторым номером — и неважно, в сексе или в жизни. Но сейчас он бы очень соврал, если бы сказал, что этот коп своим желанием доминировать и наказать строптивого пленника его не завел.

Наверное, это как раз в тему. Наверное, ему это сейчас и надо — расслабиться и полностью отдать контроль. Жар пробирался под кожу, разжигая пламя в каждой долбанной клетке. Член ныл, а анальное отверстие укоризненно и капризно пульсировало, ожидая, когда и ему уделят должное внимание.

Чонгук провел носом по чужой шее, вдохнув в себя приятный терпкий запах, пропуская его через легкие и блаженно прикрывая глаза. Он не отказал себе в удовольствии пометить шею, манящую яремную впадину и эстетические ключицы Кима еще несколькими укусами и засосами, вырывая из своего пленника раз за разом глубокие и чувственные стоны. Судя по всему, Тэхену так же нравилось получать засосы, как Чону их ставить.

Чонгук повалил его на бок, чтобы захватить губы курьера своими, и в очередной раз впиться в них мокрым, настойчивым поцелуем. В то время как Ким провел нескованной рукой по возбужденному увесистому бугорку своего похитителя, сжимая и поглаживая его.

Они безбашенно целовались, будто подростки на первом свидании, пока не распухли губы, пока не устали, пока воздуха в легких не престало хватать. И мозги не уплыли в абсолютно неизвестную даль.

— Сними наручники, — попросил Тэхен. И Чонгук, конечно же, только отрицательно качнул головой. Опыт — великое дело. И его опыт говорил, что расслабляться с Ким Тэхеном нельзя.

— Ну, как хочешь, — несколько обиженно проворчал тот, отстраняясь и сползая по постели ниже, заставляя скованную правую руку копа дернуться вслед за ним.

А дальше Чонгук протяжно заскулил, когда Тэхен надавил коленом на его пах (видимо, таким образом напомнив их парижские постельные игры), после чего расстегнул ремень и замок на его штанах, выпуская наружу тяжело покачивающийся член.

Пальцы Чона тут же вплелись в чужие волосы, чтобы контролировать процесс.

Он всеми силами старался не стонать, но потерпел фиаско, почувствовав, как Тэхен дотронулся до его члена языком.

— Блять! — выдохнул он, проваливаясь в глубокую и вязкую нирвану, когда курьер сжал мошонку, а затем заглотил ствол сразу полностью, до самого основания. Завел пенис за щеку, а Чонгук смотрел горящими глазами на то, насколько развратно это выглядело. Он сделал несколько поступательных движений, заворожено наблюдая, как головка тычется в щеку Кима, плотно натягивая ее. Какое нахрен порно? Лучшее порно, которое Чон видел в своей жизни — сейчас между его ног. Тэхен принялся вылизывать каждую венку, вкусно при этом причмокивая, и посасывать крупную и истекающую соками головку. — Не играй, — прошипел Чонгук, нажимая на голову Кима, вынуждая снова принять его член глубже, на полную, и сделал несколько резких движений бедрами, потому что да, Ким Тэхена хотелось выебать в глотку.

Тот закашлялся, но не отстранился, послушно принимая на всю длину, и от такой покорности этого непокорного типа сносило башку. И снова Чонгук прижал его голову к своему паху, заставляя едва не задохнуться от нехватки воздуха и большого хера в его горле. А затем сам же нежно стер подушечкой пальца сбежавшую по чужой щеке слезу.

Чувствуя, что его хватит ненадолго, и не желая кончать просто так, Чонгук оттянул за волосы Кима, делавшего очередной горловой заход на его каменный ствол, и тот тут же поднял свой недоуменный взгляд.

И Чонгук не мог не признать: Ким Тэхен охрененный. Взъерошенный после того, как он контролировал отсос своей рукой в его волосах, и мечущий искры своими невероятными глазами, в которых океан штормит 24/7 и топит путников-неудачников.

— У меня с собой ничего нет, но я пиздецки хочу тебя, — проговорил Чонгук.

Тэхен помедлил, глядя на него покрасневшими и блестящими от слез из-за жесткого минета глазами, и не спеша слизал со своих распухших губ слюну и предэякулят Чона.

— У меня есть, — сказал он. И в ответ на удивленно поднятые брови копа, лишь пожал плечами. — Во внутреннем кармане сумки постоянно лежат. Отпустишь в ванную?

Чонгук потянул его к себе, чтобы жадно слизать то, что еще осталось на краешках губ Кима — соединение вкуса его плоти и слюны Тэхена.

Потом отстегнул наручники и они, обмениваясь порочными и развратными усмешками, избавились от одежды. На пол полетел белый пиджак от костюма Тэхена, следом по той же траектории отправилась темная рубашка Чона, белая рубашка Кима и их штаны.

Ванная комната была небольшой, душевая — очень неудобной. Чонгук включил воду на всю мощь, подставляя свое тело прохладным каплям, в то время как Тэхен поморщился — он не любил слишком холодный душ, даже в Африке. Поэтому тут же подстроил температуру воды под себя.

— Ты обычно сверху или снизу? — как бы невзначай поинтересовался Чонгук.

— Сверху.

Тэхен с интересом наблюдал за ним, ожидая, каким будет ответ копа. Неужели уступит первенство? На самом деле, для себя он уже решил сегодня быть принимающим, и его вход зудел от желания поскорее насадиться на этот большой и толстый хер.

— Сочувствую. Сегодня будешь снизу.

И Тэхен едва сумел скрыть улыбку. Ему нравился этот коп. Но, конечно, не лишним было всё же его подразнить.

— Уверен, что получится? Если честно, как-то слабо верится. Учти, я умею отличить хороший секс от посредственного.

Чонгук прищурился.

— А хороший от охуенного отличишь?

— Все межгалактические бурундуки любят бездоказательно трепаться?

— Все мелкие курьеры такие язвы?

— Нет. Только лучшие, — и невинно при этом похлопал ресницами.

Чон хмыкнул, поместил руки на голые бедра Тэхена, сжал их, а затем резко развернул его от себя, уперев лбом в стену.

Ему подумалось, что наручники на это тело надо вернуть. А еще неплохо было бы кляп организовать. Жаль, тогда он не услышит эти охуенные стоны.

Чонгук наклонился и горячо прошептал на ухо Киму:

— Значит, хочешь жестко?

— Хочу, — абсолютно спокойно согласился тот.

— Плакать потом не будешь?

— Разве только от того, насколько же плохо ты ебешь.

Чонгук хмыкнул. Всё же с решением отказаться от кляпа он явно поспешил. Он смачно шлепнул по округлой ягодице, а затем впился зубами в чужую лопатку.

Вода хлестала их по щекам, Чон с удовольствием мял бедра и зад Тэхена, иногда касаясь его члена и мошонки, и помечая спину яркими живописными засосами.

— Выйди, — фыркнул Тэхен, отстраняя его руки, потому что его тело уже натянулось, как струна, и хотелось в оргазме медленно растечься по мокрому полу душевой.

Чонгук осмотрел ванную комнату и, не найдя ничего такого, что могло бы стать оружием для курьера, вышел.

Оставшись один, Тэхен немного поигрался со своим членом, прикрыв от удовольствия веки и прислонившись затылком к стене. Наигравшись, взял лейку, открутил насадку, широко расставил ноги и направил струю воды между ног, прямиком в анальное отверстие, которое, судя по массивному болту Чона, сегодня будет неплохо выебано.

Но вот если жизнь еще хоть раз сведет его с этим копом, тогда уже он трахнет его.

Как только Ким вышел из ванной, Чонгук, тело которого уже сводило от желания засадить курьеру, в мгновение ока перехватил его, заломил руки назад и застегнул на запястьях наручники.

— Я подумал, — тихо сообщил он, — что оставлять тебя на свободе нельзя. Я помню тот апперкот.

Из губ Тэхена вылетел довольный вздох, потому что своим стояком тот прислонился к его ягодицам, а губами неспешно зацеловывал шею и спину.

Подушечками больших пальцев Чонгук очень нежно поласкал внутреннюю сторону запястий Кима, будто извиняясь за скованные за спиной руки, затем отпустил их и поместил ладони на его талию. Легонько прикусил тонкую кожу на шее, вырывая мягкий вздох. Потискал и покрутил в секунду затвердевшие, еще мокрые после душа соски́.

Его пальцы приближались к упругим и аппетитным половинкам, и внутри всё сжималось от жгучего и сладостного предвкушения.

Он опустился на колени и развел полупопия в стороны, облизываясь от той картины, которая ему открылась. Ворота в рай, не меньше. Чонгук широко прошелся языком по расселине и толкнулся языком в пока еще нераскрытый, быстро сжимающийся и разжимающийся вход.

— Наклонись, — тоном, не терпящим возражения, проговорил он. И в довесок к своим словам до синяков стиснул чужие бедра пальцами, и Тэхен, покусывая губы от того, что творил язык копа в его заду и от его приказного тона, из-за чего хотелось и воспротивиться, и подчиниться, всё же выбрал последнее. — Встань на колени, — и снова Ким сделал так, как тот сказал. — Молодец, — с улыбкой похвалил его Чонгук. — А теперь прогнись в спине. Так, чтобы я видел ту красоту, что ждет меня.

Тело Тэхена отчаянно заныло, когда он выполнил приказ, встав в указанную позу, уложив при этом свой корпус на смятую от их предыдущих игр постель, широко расставив ноги и распутно выпятив задницу. Теперь он был полностью раскрытым для жадного взгляда копа. Из-за скованных рук и выставленной на всеобщее обозрение округлой попки, Тэхен представлял собой бесконечно развратное и абсолютно бесстыжее зрелище.

А если бы он увидел себя со стороны, то точно понял бы, почему Чонгук практически зарычал — то, что он сейчас наблюдал, было слишком. С глухим рыком он схватился за ягодицы Кима и снова нетерпеливо присосался к его дырке, жадно облизывая сфинктер и покусывая его пульсирующие края. Тело в его руках напрягалось и дрожало каждый раз, когда кончик языка копа толкался внутрь, вылизывая нежные стеночки и пытаясь ввинтиться глубже. Из уст Кима лилось прерывистое, густое и тяжелое дыхание.

Чонгук прокусил кожу на правой ягодице, после чего сделал симметричный засос на левой. Отстранился, полюбовавшись свой работой. Искусство, не меньше. Затем размашисто шлепнул по красной от укусов и постоянных пощипываний этой очень вкусной, румяной и аппетитной булке, и Тэхен, дернувшись, застонал. Чонгук, ухмыльнувшись, раскрытой ладонью со всего маху шлепнул и по второй. И Ким захныкал.

Курьер поплыл, сдался на его милость, и уже совершенно беззастенчиво вкушал то удовольствие, которое приносили ему губы, язык и руки его преследователя. Осталось доставить ему наслаждение своим членом.

Чон повернул немного голову Тэхена к себе, с силой нажал большим пальцем на его нижнюю губу, и когда тот приоткрыл свой рот, засунул туда сразу два пальца — средний и указательный.

— Давай, прелесть, оближи их хорошенько.

Тэхен постанывал, его ноги дрожали от ловкого языка, творившего бесчинство в его заду, и от периодических болезненных и безжалостных шлепков, член дергался и умолял о гораздо большем, чем ему сейчас перепадало. А ведь коп специально этого большего пока не давал!

— Ну же, ты плохо справляешься, — с притворным сожалением прошептал Чонгук, сжимая обнаженное бедро Тэхена, запуская пальцы в его густые мягкие волосы и жестко их оттягивая. И наградой ему был еще один чувственный стон. — Постарайся лучше, мой хороший. Толково их оближи и пососи.

Он впился в его губы мокрым и пошлым поцелуем, и пока пленник постанывал прямиком в его рот, заменил свой язык пальцами. И смотрел горящим взглядом на то, насколько покорно эти пухлые и искусанные губы принимали их в себя, пока он трахал ими чужой послушный рот. Еще немного, и зад курьера будет так же покорно принимать в себя его хер.

— Постарайся расслабиться, — почти нежно проговорил он, проникая в сопротивляющийся вторжению сфинктер влажным от слюны пальцем, и осторожно массируя им стенки. Тэхен, не впервые проходивший эту процедуру, лишь прерывисто выдохнул. Его руки уже ныли из-за скованности за спиной, колени дрожали, потому что коп наконец-то начал уделять внимание его стояку, успевая при этом крошечными поцелуями помечать его спину.

Когда три пальца уже входили без особого сопротивления, мышцы ануса были достаточно растянутыми, а собственная эрекция стала почти невыносимой, Чонгук укусил Тэхена за загривок.

— Готов узнать, что такое охуенный секс?

— Пока что ты у меня в разряде бахвальных бурундуков, — прохрипел Тэхен, и его тут же резко потянули за волосы назад, а ладонь некрепко сжала шею. Когда Ким всхлипнул, Чонгук быстро натянул презерватив на пенис, выдавил предостаточно лубриканта, даже больше, чем надо было бы — на свой член и на манящую дырку, и пристроился сзади. Чон входил медленно, потихоньку, отвлекая Кима неторопливой дрочкой. Ему совсем не хотелось причинять этому охеренному красавчику дискомфорт. И то, что несколько ритмичных движений рукой заставили чужую плоть заметно напрячься, отозвалось восторгом в его мозгах. Тэхену нравилось всё, что происходило. И пусть только потом скажет, что Чон плохо его трахал! Тогда придется наказать дерзкого курьера еще раз.

Войдя на полную, Чонгук взялся за скованные руки Кима, желая полностью контролировать процесс и совершать максимально глубокие толчки.

Он окольцевал руками талию Тэхена и потянул его на себя, заставив еще развратнее выгнуть спину и выпятить попку, затем вышел из него, и загнал свой член снова.

Смазка пошло хлюпала каждый раз, когда пенис входил до упора и яйца с размаху шлепались о задницу Тэхена, сходившего с ума от мучительно-огненных ощущений, когда головка копа метко и с силой попадала по его простате.

— Ты же не будешь кончать, пока я тебе не разрешу? — нараспев интимно протянул Чонгук. — Я буду очень недоволен.

И следом пережал член Кима у основания, а тот в очередной раз хрипло и надрывно простонал. Последующий за этим несильный шлепок по паху заставил Тэхена вскрикнуть от неожиданности. Ему казалось, что его пенис и яйца разорвет от долбанного желания спустить, и он до крови закусил губу, еще сильнее выгибаясь и двигаясь в такт быстрых и сильных толчков. Тело простреливало искрами, стоны Тэхена уже переходили во всхлипы. Он покраснел от напряжения, а в его глазах блестели слезы. Он хотел кончить!

— Раздвинь ноги чуть шире, моя конфетка, — Тэхен подумал, что за эту «конфетку» кто-то позже еще огребет, а Чонгук положил ладонь на его шею, скользнул по кадыку и яремной вене, а затем легонько сжал горло. Тэхен прохрипел и дернул задом, так как его член напрягся еще больше. Чонгук, видя, что курьеру нравится, принялся аккуратно сдавливать его горло в такт своих быстрых и частых толчков.

И с каждым толчком сдавливал всё сильнее, пока не послышались отчаянные хрипы, пока тот не покраснел еще сильнее, а колени не стали критически разъезжаться. Тогда Чон наклонился, снова повернул лицо Тэхена к себе, и впился в рот задыхающегося пленника жестким поцелуем. И тот совсем отчаянно охнул, пытаясь из чужого рта поймать хотя бы каплю кислорода. Чонгук отнял руку от члена Кима, не дававшей курьеру возможности спустить, и пару раз провел по его стояку, сдавив при этом горло сильнее, после чего полностью его отпустил.

Тэхен, кончая и хрипя, рухнул на пол, его искусанные, налитые краской губы распахнулись в немом стоне, в голове звенела абсолютная пустота. Застонав, Чонгук вышел из него. Снял презерватив, пара резких и быстрых движений руки по стволу, не отрывая при этом горящего похотью взгляда от вконец затраханного пленника, и на лицо курьера брызнула густая белая субстанция. Тэхен, не открывая глаз, высунул язык и слизал капельку спермы со своих губ.

Чонгук без сил лег рядом, пытаясь вспомнить, куда дел ключи от наручников.

— Ну как, тебе понравилось?

— Пошел нахрен, — просипел тот.

Чон ухмыльнулся.

Он всё же поднялся, нашел ключи, освободив своего охрененного любовника, и даже заставил их еще раз принять душ, после чего они без сил завалились на кровать.

— Давай еще раз трахнемся ложечками, — промурлыкал Чонгук, обнимая Тэхена и зацеловывая собственные бесчисленные метки на его теле. Что и говорить: он обстоятельно пометил собой своего арестанта. Исступленно ставя на нем печать собственника снова и снова.

— Ты будешь той ложечкой, которую будут ебать, — в тон ему ответил Ким.

Чонгук ухмыльнулся, втянул его сосок в рот и немного поигрался с ним кончиком языка, и Тэхен ожидаемо низко простонал. Кажется, у Чона уже выработался кинк на этот стон.

— Я бы советовал тебе пойти с нами на сделку, — проговорил он чуть позже, надеясь, что Тэхен поймет его правильно и не решит, что то, что сейчас в этом марокканском отеле произошло — только ради того, чтобы склонить его к сотрудничеству. — А после этого ты сможешь начать всё по новой. В жизни не так часто появляется возможность второго шанса. Но он у тебя сейчас есть. Подумай об этом. Я помогу тебе. Обещаю.

Тэхен смотрел на него долгим взглядом, но молчал. И Чонгук видел в его глазах что-то такое… чего он не мог объяснить.

Он очень хотел помочь ему. Но для этого Чону надо было понимать, во что вляпался курьер — а тот определенно во что-то вляпался (кроме преследования его копом из ГЦБ).

— Через три часа вылет. Можем уже выписываться из отеля и выезжать в аэропорт.

Чонгук поцеловал Тэхена в лоб.

— Пить хочу, — негромко произнес тот, сонно прикрывая веки.

— Воды или колы? — спроси Чон, в уме перебирая, что может быть в мини-баре этого африканского отеля.

— Я видел, что там внизу есть что-то наподобие кофейни… После секса люблю выпить что-то кофейно-молочное… Капучино, например.

— Я спущусь, — легко согласился Чонгук. Он только что с чувством поимел эту красоту. И тот позволил себя заковать, приказывать, душить, контролировать его оргазм. Так что капучино — меньшее, что он может для него сделать. — Но ты же не думаешь, что я оставлю тебя просто так?

Тэхен безразлично повел плечами. А Чонгук быстро оделся, собрав свои шмотки с пола, после чего, коварно усмехаясь, взял правую руку Кима и заковал ее в наручник. И тот, конечно же, мгновенно закатил глаза. Потому что: сколько можно? Второй наручник был защелкнут на изголовье кровати.

— Не скучай, я скоро буду.

Чонгук окинул довольным взглядом пиздецки красивую картину — голый Ким Тэхен, ничуть не стесняясь, вальяжно развалился на постели. И хотя одна его рука была закована в металл, смотрел он насмешливо и вызывающе, будто ничего необычного в этом не было.

Ким Тэхен — это секс. Так и запишем.

— Надеюсь, горничные не придут сейчас сюда убираться, тогда их будет ждать сюрприз, — иронично протянул Ким.

Чонгук, ухмыляясь, ушел. А когда спустя минут пятнадцать вернулся, Тэхена в номере уже не было.

Он обессиленно прикрыл глаза и прислонился затылком к косяку.

Это какой-то ебанный день сурка.

Курьер снова это сделал. Он снова его обманул. А Чон вновь на него повелся.

Не доверяй преступникам. Не доверяй таким красивым преступникам.

Ким Тэхен убегает от него уже в четвертый раз. С каждым разом оттяпывая по кусочку от преследующего его копа.

⚜️⚜️⚜️

— Чонгук!

Чон постарался как можно тише и менее прерывисто выдохнуть, чтобы босс не почувствовал его раздражения.

Чонгук злился. Злость на Тэхена не утихала ни на мгновение. Тот использовал его, дал себя выебать, чтобы потом, воспользовавшись покладистостью Чона, снова сбежать.

Скованный, Ким сумел дотянуться и разбить цепочку наручника одной из двух стоящих на прикроватной тумбочке каменных статуэток тигров.

— Шеф, я…

— Послушай, садись на самолет и дуй домой.

— Босс, простите, но пока я не возьму курьера…

— Это не наш курьер!

— В смысле? — не понял Чонгук. Он как раз повернул на светофоре и, чтобы нормально пообщаться с начальником, вырулил к стоянке перед местной разрисованной цветами почтой.

Вообще, если бы не ситуация с преступником, которого он пытался нагнать и пока что безуспешно сцапать, Чон бы, конечно же, больше уделял внимание месту, в котором настолько неожиданно оказался. Хотя даже так, скользя всего лишь взглядом по окрестностям, а думая совершенно о другом, не заметить, насколько же колоритная и необычная эта страна, было невозможно. Смешение культур, ярких солнечных красок, запутанные медины, шумные рынки, заклинатели змей, акробаты, чтецы и рисовальщики хной на площадях, какофония звуков и зрелищ, мандариновые деревья, острые блюда, восточные сладости, любовь к Бобу Марли, портреты которого можно встретить везде, а песни услышать из любого лежащего на перекрестке камня, омывающий берега настороженный и величественный Атлантический океан и стопроцентная африканская неспешность во всём. Hakuna Matata, или другими словами — живи и не парься.

Марокко — это сочетание несочетаемого. В точности, как блядский Ким Тэхен.

— Дебилы перепутали вызовы Uber! Это был не наш курьер!

— А кто? — обескуражено переспросил Чон после затяжного молчания.

— Я не знаю, — крайне тихо проговорил шеф. — Я не знаю, блять! — заорал он. — Я не знаю, за кем ты таскаешься по всему долбанному шарику!

Если Ким Тэхен — не их курьер… Тогда какого хера он убегал от него? Если Чонгук обознался, он должен был это сразу понять… Почему ничего не прояснил, а продолжал раз за разом от него ускользать?

— Шеф, — медленно проговорил он, — а проверьте-ка имя Ким Тэхена.

Чон и сам не мог поверить, что такое возможно. Что имя, которое он с самого начала считал липовым, и даже не пытался пробить его, могло быть настоящим. Поэтому «курьер» и не менял его, и везде регистрировался исключительно под ним.

— Так ты возвращаешься?

— Простите, босс, вас так плохо слышно…

И вырубил телефон, прервав истеричный крик: «Чон Чонгук!»

Неважно — курьер или нет. Ким Тэхен за всё расплатится. И даст ответ на каждый мучающий Чона вопрос.

⚜️⚜️⚜️

Оказавшись в Касабланке, Чонгуку голосом Хамфри Богарта так и хотелось спросить: «Из всех машин во всех городах мира, почему ты сел именно в мою?»

Маячок, который Чонгук прилепил на сумку Кима, пока тот плескался в душе, привел его прямиком в мекку классики мирового кино.

Крупнейший и самый густонаселенный город в Марокко, огромный порт на берегу Атлантического океана, солнце, много красок и бродящих туда-сюда увлеченных туристов.

Тэхена Чонгук обнаружил в одном из стилизованных кафе на набережной, пока тот неспешно маленькими глотками попивал из большой разрисованной чашки освежающий мятный чай. Чон даже видел, как официант-бербер эффектно наливал его в емкость с высоты одного метра. Видимо, какая-то местная фишка.

Ким был одет в тот же белый льняной костюм, купленный уже, видимо, в Африке. И только Чонгук знал, что тот надежно скрывал множество укусов, синяков и засосов на его теле. Глаза Тэхена прикрывали большие черные очки. Нога, закинутая на другую ногу, постоянно была в движении. Видимо, он очень нервничал.

Чонгук находился чуть поодаль. Натянув на глаза края панамы и используя бинокль, он неотрывно наблюдал за своей целью.

Поэтому не пропустил мгновения, когда тот, быстро взяв телефон в руки, видимо, прочитал сообщение, расплатился и поспешно поднялся на ноги.

Чон сел в тот же трамвай, что и Тэхен, только в самый его конец. Проехав минут двадцать, они вышли и пошли к главной городской площади Мухаммеда V с огромным музыкальным фонтаном, красочными пейзажами и удивительным арабо-андалузским архитектурным стилем.

Чонгук решил было, что именно здесь окончательная цель Кима, но тот, обойдя площадь, сел в еще один трамвай, который повез их по узким и слегка небрежным улочкам Старой Медины, давая возможность увидеть, как обустроен быт аборигенов.

Еще десять минут, и Тэхен вышел. Чонгук — следом за ним.

Тэхен пробирался по старым, заброшенным и очень стрёмным улочкам, крепко прижимая к себе сумку. И Чонгук жалел, что у него нет пистолета — местное ГЦБ не дало ему разрешение иметь при себе оружие.

В одной из подворотен и был конечный пункт их путешествия — Тэхена ждали там шестеро чуваков, вооруженных до зубов.

Чонгук находился значительно поодаль от них, и не мог точно понять, что именно там происходило. Но после того, как один из типов взял сумку Кима и заглянул в нее, началась словесная перепалка, а затем другой вскинул руку и двинул чем-то Тэхену по голове. Тот без шансов свалился на землю, не подавая больше никаких признаков жизни.

Бандиты тут же схватили его за руки и ноги и забросили в потрепанный минивэн. Следом забрались сами и дали по газам.

А Чонгук в это время материл себя на чем свет стоит: ни оружия, ни подмоги, ни даже машины рядом — она осталась на набережной возле того кафе.

Тэхена имеет право похищать только Чонгук. Больше никто.

Так что Чону со всех ног пришлось бежать и искать такси, чтобы как можно быстрее добраться до своей взятой напрокат машины.

Маячок с сумки бесперебойно двигался, значит, преступники всё еще были в пути.

Добравшись к своему авто, Чон, уже не обращая никакого внимания на разрешенную скорость и дорожные знаки, бросился следом за похитителями.

Куда Тэхена увезли — было непонятно. Потому что, следуя за сигналом маячка, Чонгук выехал из Касабланки, и по дороге, которая становилась всё хуже и всё более разбитой, уезжал от побережья, направляясь вглубь страны. Пейзажи с каждым съеденным километром превращались во всё более пустынные, а земля становилась всё более каменистой.

Уже был вечер, когда Чонгук подъехал к тому месту, где маячок, наконец, перестал двигаться. Он понимал, что заехал в пустынную часть страны, потому что вокруг не было ни людей, ни зданий. Только дорога, походившая на самодельную широкую тропку, каменистое полотно по ее бокам и красновато-желтая земля.

Минивэн преступников обнаружился возле одного из небольших домиков в неожиданно вынырнувшей перед глазами Чона деревеньки в несколько дворов. Чуть поодаль, внизу, будто в очень глубоком овраге, виднелась банановая роща, скрывающая своей зеленью узкий и вертлявый ручеек.

Чонгук приблизился к машине — она оказалась пустой, видимо, те шестеро уёбков были в доме. Осторожно нажал на дверную ручку, очень сильно надеясь, что сигнализации на ней нет. И облегченно выдохнул, когда не прозвучало никаких резких звуков, а дверь с тихим щелчком открылась.

Тэхен был внутри, на полу. В сознании, связанный, с кляпом во рту, на лбу и скуле — синяки и запекшаяся кровь. Казалось, мыслями он был не здесь, но едва увидел Чона, как в его измученных глазах зажегся огонь.

— Как ты? — быстро спросил Чонгук, стараясь погасить в душе беспокойство из-за такого помятого Кима, но всё же очень радуясь, что обнаружил его живым.

Тэхен кивнул головой, давая понять, что в норме.

— Ты же понимаешь, что я тебя, нахрен, прибью?

И вновь Тэхен кивнул.

Чон вытащил из его рта какую-то грязную тряпку, исполнявшую роль кляпа.

— Сейчас очень, очень тихо выбираемся, и ты идешь за мной, не отставая ни на шаг, понятно?

— Нет… — слабо воспротивился тот. — Я не могу уйти… Я должен быть здесь.

Чонгук раздраженно скрипнул зубами.

— Давай мы сначала спасемся от этих вооруженных шкафов, а потом решим твою проблему, ок?

Тэхен упрямо покачал головой, и Чонгук, достав нож и перерезая веревки, которыми тот был связан, сделал еще одну попытку убедить этого упрямца.

— Если мы еще немного поговорим, выйдут те кретины, и тогда нам обоим пиздец. Хочешь этого?

Чонгук не знал, станет ли для Кима весомой угроза того, что Чону тоже может грозить опасность, поэтому действительно удивился, увидев, что она подействовала. И Тэхен, хоть и нехотя, но взялся за ручку двери, чтобы выползти из авто.

Перебежками, под покровом сгущавшихся сумерек, они добрались до внедорожника Чона. Чонгук постоянно косился на Кима, так как не знал, насколько сильным был удар. И был готов к тому, что Тэхен может свалиться на землю в любой момент.

— Пристегнись, — бросил он в машине, понимая, что если их будут преследовать, езда по такой дороге может вылиться в очень жесткую. Как только Тэхен застегнул ремень и обессиленно прислонился головой к спинке сидения, он завел двигатель.

Первое время они молчали, пока Тэхен не спросил:

— Куда мы едем?

— Для начала — подальше от них. А потом ты мне всё расскажешь. Только будь добр — меньше лжи. Я уже в курсе, что ты не тот, кого я искал.

— Я тебе ни разу не солгал, — слегка обижено проговорил Тэхен. Он сделал глоток воды из бутылки, которую ему пихнул в руки коп, а после умылся ею, шипя, когда вода попадала на рану.

— «Не убегу», — саркастически напомнил Чон.

— Хорошо, — исправил себя Тэхен. — Кроме того раза я тебе ни разу не соврал.

— Мог бы сказать мне правду.

— Не мог.

— Кто ты?

— Ким Тэхен.

— Ты тоже курьер?

— Нет.

Чонгук вцепился в руль, так как было большое желание еще раз придушить Кима, но в этот раз уже вне эротических игр.

— Давай ты не будешь по капле выдавать информацию! И всё, в конце концов, мне расскажешь!

— Ты должен уехать отсюда и не вмешиваться. А я вернусь к ним.

— Ты ёбнулся? Что у них такого есть на тебя? Они же тебя чуть не убили!

— Этого бы не случилось, если бы один глупый бурундук не влез в мои дела! Ты заменил содержимое сумки.

— Конечно. Ты вез контрабанду.

Пока Ким был в ванной, Чонгук упаковал его сумку статуэтками диких африканских животных, которые нашел в номере.

Тэхен запустил свои пальцы в волосы. Он понемногу приходил в себя, туман потихоньку исчезал из головы, и он начинал мыслить яснее. Ему следует забрать свой груз и вернуться к тем бандитам.

— Остановись! Я должен выйти.

— Куда? В ночь? В пески? В дикую Африку? Чтобы тебя сожрал лев?

— Я должен вернуться. Они не получили того, что хотели.

— И это настолько важно для тебя?

— Да! Отдай мои вещи.

— Они не твои. Я проби́л. То, что ты вез — это собственность Национального музея.

— Да, я в курсе. Но это важное дело.

— Да неужели!

Чонгук собирался сказать что-то еще, как вдруг внедорожник хрипнул и замер. Какого хрена? Опять?!

— Ты не заправил машину? Ты серьезно отправился в Сахару с незаправленной машиной?! — Тэхен отвел взгляд от индикатора бензина на приборной панели и посмотрел на него. Как на идиота. И честно, Чонгук себя сейчас таковым и чувствовал.

— Мы не в Сахаре, — пробормотал обалдевший от ситуации Чон. Минуту назад согласно индикатору бак был почти полным, а сейчас стрелка была на нуле!

— Придурок, мы в Сахаре! Место, из которого ты меня забрал — это был оазис.

— Чего? Три дома в скалах и мелкая банановая роща — это оазис?

— Нет, должны быть пальмы, верблюды и стеклянное озеро! — съязвил Ким. — Место, где те мудилы остановились — это был бар в оазисе.

— А куда они тебя везли? — помедлив, спросил Чон, охеревая всё больше. Нет, ну реально — это забулдыжное место — тот самый оазис из приключенческих фильмов?

— Должен был быть обмен. Но когда оказалось, что я без пластин, они, не зная, что делать дальше, просто загрузили меня и поехали в…

Тэхен замолчал.

— В?.. Куда?

— Они здесь, с тобой?

— Пластины? Ну, да.

Чонгук кивнул на заднее сидение, где в небольшой сумке лежало то, из-за чего Тэхен и преследующий его Чонгук пересекли полмира и сменили три континента.

Тэхен потянулся и достал сумку. Чонгук его не останавливал — смысла не было. Они оба сейчас были заложниками этой ночи.

Ким, раскрыв сумку и специальную упаковку, в которую были помещены древние артефакты, вздохнул и провел пальцами по вырубленным знакам.

— Иероглифы, вырезанные в камне. Три с половиной тысячи лет назад. Интересно, сколько входит наших жизней в эти три с половиной тысячи?

— Дохуя.

Чонгук молчал, молчал и Тэхен, разглядывая эти артефакты будто в первый раз.

— Знаешь, что такое Западная Сахара? — наконец заговорил Тэхен.

— Да. Непризнанная страна.

— Там почти никто не живет. Там только пустыня. В Западной Сахаре были обнаружены следы одной из древнейших цивилизаций. В ходе раскопок, ну и плюс благодаря снимкам со спутника и аэрофотографии, были найдены загадочные сооружения. А еще там были обнаружены останки трех новых видов летающих ящеров. Динозавров, прикинь? — Тэхен покачал головой.

— Так ты что… археолог? — недоверчиво произнес Чон.

— Нет. Не я. Моя сестра-близнец. Она практически круглый год торчит в этих песках. И то, что ты сказал о Национальном музее. Она там работает. И эти пластины, — Тэхен кивнул на них, — это она их обнаружила. Здесь же. Годом ранее. А сейчас еще такие же нашла — они в комплекте идут с теми, которые она обнаружила раньше. Так что если их собрать все вместе, получается… Хрен знает, что получается. Книга может какая-то, а это как разбросанные по всей Африке ее главы. Собери все артефакты и прочитай одну книжку.

— А дальше? — Тэхен молчал, и Чонгук его подтолкнул к откровению. В конце концов, тот начал говорить, и скрывать что-то уже не было смысла.

— Западная Сахара — опасное место. Оно практически нежилое, из-за этого там сосредоточено много криминала. Там очень небезопасно для научных экспедиций. Но моя сестра упрямая. Она хоть и остановилась в Марракеше, но на раскопки ездила туда.

И снова молчание.

— Она обнаружила еще одну главу древней истории, — вынужден был снова подталкивать его Чон. — И после этого что-то случилось.

— Ну да… — уныло согласился Тэхен. — Кто-то из местных переводчиков, кто входил в ее группу, продал об этом информацию.

— Кому?

— Тем, кто промышляет на черном рынке. А те, кажется, продали ее каким-то коллекционерам. Я не знаю всю цепочку и все события… Знаю только, что они забрали то, что она нашла сейчас.

— Она у них? — догадался Чонгук. — И эти пластины из Национального — это выкуп за нее?

Тэхен испустил тяжкий вздох. Ему очень не хотелось говорить вслух то, что жутчайшей паникой сидело в нем вот уже неделю.

— Какой-то коллекционер захотел весь набор — старые и новые пластины. Моя сестра никогда бы не поставила свою жизнь выше, чем эти старые куски камня. Как и все ученые, она помешана на своем труде.

— И тем не менее, она объяснила тебе, как забрать из музея пластины и как их провезти через все таможни. Тэхен, почему?

Чонгук впервые обратился к нему по имени. Будто таким образом пытался убедить, что тот должен ему доверять. Доверить то, почему столько тоски в его глазах.

— Муж моей сестры… Он тоже ученый, только не археолог, а историк. Он приехал навестить ее сюда, в Марокко, — Тэхен сделал паузу. — Не один приехал.

— А с кем? — Чонгук был озадачен, потому что до конца не понимал, почему археолог безоговорочно была готова отдать преступникам все пластины.

— С их дочкой, — Тэхен прикрыл глаза, потому что ему жутко хотелось, чтобы всё это оказалось просто каким-то кошмаром, а не страшной и оглушающей реальностью. — Ей пять.

— Я правильно понимаю, — уточнил Чонгук, сжав губы в одну узкую полоску, — у них все трое?

— Да, межгалактический бурундук, — устало съязвил Ким, — именно так. И ты сорвал реальную возможность их спасти.

— Тэхен, я спрошу раз, а ты, будь добр, ответь откровенно. Какого хера ты не обратился в полицию?! — Чонгук едва сдерживал злость. Ну реально! Вроде все взрослые люди, а раз за разом делают одну и ту же тупую ошибку: вместо того, чтобы сообщить полиции о преступлении, пытаются решить свои проблемы сами.

— Во-первых, это может навредить моей сестре и ее семье.

— А во-вторых?

— Во-вторых, тот коллекционер связан с нашей полицией. Поэтому если бы я обратился к копам, всё бы закончилось очень плохо.

— Ты в этом так уверен? — сухо поинтересовался Чон.

— Да, они предоставили мне доказательства.

— Я не из полиции, — напомнил Чонгук. — Почему ты ничего не рассказал мне?

Тэхен усмехнулся, глядя на нахмуренного копа.

— Да, крутая межгалактическая контора, я помню. Но я тебя не знал. Да и не было когда разбираться. У меня была цель.

— Ты и выебать себя дал, чтобы сбежать, потому что не было когда разбираться? — язвительно поинтересовался Чонгук.

Тэхен вспыхнул от такого несправедливого обвинения.

— Пошел нахуй.

⚜️⚜️⚜️

— Сейчас ночь. Мы — неизвестно где. Предположительно в Сахаре. И твоя машина теперь — просто консервная банка. Прям вау. История — заебись. Внукам буду ее рассказывать.

Они сидели и тупо смотрели сквозь лобовое стекло куда-то вперед. Фары на всякий случай было решено не включать, лишь свет в салоне авто. Шел второй час ночи, но у обоих сна не было ни в одном глазу.

— Здесь же и животные есть? Да? — в пустоту задумчиво продолжил вещать Тэхен. — Хищники, которые выходят по ночам и жрут тупых туристов.

— Пока мы в машине, мы в безопасности. Как только начнет светать, выйдем и выясним, где мы. Найдем дорогу и понадеемся, что по ней кто-то будет ехать.

Тэхен отчетливо хмыкнул.

— Мы, нахер, в пустыне. В одной из самых больших пустынь этого мира. И ты очень мудро поехал в ее глубь. Если по этой дороге кто-то и будет ехать, так это те, кто дал мне по башке.

Чонгук промолчал. После их разговора Тэхен пытался взглянуть в глаза копу, но тот упорно продолжал смотреть куда угодно, но только не на него.

— Ты действительно думаешь, что я дал себя поиметь, чтобы сбежать?

— Разве нет?

— Мне надо было уехать. Они постоянно присылали мне координаты. Я не мог им не следовать. Поэтому…

— Поэтому и дал себя трахнуть, — закончил за него Чонгук.

— Пошел нахрен.

⚜️⚜️⚜️

Тэхена всё же сморило, а когда он проснулся, то в машине он уже был один. Солнце давно встало, удивительно, что он спал так долго и настолько крепко, что даже не слышал, как Чонгук выбрался из внедорожника.

Картина при свете дня была всё такой же безрадостной — их машина на самом деле стояла посреди долбанной пустыни.

Некоторое время он смотрел на этот огромный океан песка и выжженных на солнце камней. Непривычный глазу мир безбрежных желто-оранжевых дюн, зноя, покоя и тишины. Затем поморщился — башка трещала, будто в ней как раз в самом разгаре гремел весенний бразильский карнавал — и выбрался наружу.

Раскаленный песок жег даже сквозь подошвы, так что ему пришлось передвигаться короткими перебежками — от кактуса к кактусу, стараясь не выпадать из тени. Определенно, существовать в подобных условиях могут только очень сильные и какие-то жаропрочные люди.

Оббегав по радиусу вокруг их машины, Тэхен вернулся обратно. Но Чонгука всё еще не было.

Он же вернется?.. Или бросил Кима наедине со всеми его проблемами?

Тэхен повернулся и взглянул на заднее сидение — пластины находились там же, где и вчера. Ок, значит, коп вернется.

Немного поразмыслив, он сделал ревизию всего, что было во внедорожнике — две небольшие бутылки воды, фонарик, батарейки, сухие и влажные салфетки, смазка, презервативы и бинокль. Ну и древние артефакты, конечно.

В общем, полнейший и феерический пиздец. Если они здесь задержатся, они отсюда уже не выберутся.

Пустыня только на первый взгляд кажется простой, не всегда красочной и ничем не примечательной. Но тайн она в себе хранит дофига. И пески без колебаний могут накрыть полностью и забрать в свои покои в любой момент.

Время шло, но Тэхен всё так же был один. В голову прорывались тупые мысли — вроде Чонгука схватили те бандиты, или его сожрал лев, или он от жары грохнулся в обморок и теперь лежит в этом раскаленном аду и медленно умирает. И куда идти, чтобы спасти его — Тэхен даже приблизительно не понимал.

Пока не встрепенулся, увидев впереди что-то наподобие размытого образа.

Чонгук?.. Или мираж?..

Тэхен всматривался в этот образ и не понимал — он приближается или всё так же находится очень далеко?

В машине было жарко, воду он не пил (неизвестно, сколько они здесь пробудут), и настолько долго всматривался в разные стороны, что, наверное, его мозг создал этот мираж, такую желанную для него картинку. Будто это Чонгук к нему идет.

Ощущение какой-то безнадеги и тоски своим скорбным покрывалом окутало Тэхена. Он так сильно хотел увидеть этого упрямого копа… Поэтому просто смотрел на тот образ впереди, надеясь, что однажды он вырисуется в конкретного человека, идущего к нему.

И настолько на нем сконцентрировался, что испугался, когда вдруг открылась дверь со стороны водителя, и внутрь внедорожника забрался Чонгук.

— Ты! — Тэхен едва не охнул от облегчения и порывисто обнял его.

А Чонгук слегка смутился подобной реакции на свое появление.

— Как ты? — буркнул он, внимательно ощупывая своим взглядом Кима. А Тэхен посмотрел через лобовое стекло вперед — тот образ растаял на солнце. Всё-таки мираж. — Ты так крепко спал и не просыпался. Я боялся, что у тебя сотрясение. Так что отправился обследовать местность. Надеялся найти хоть какую-то помощь.

— Кого-то встретил?

— Да. Пару десятков ящериц, несколько гадюк, каких-то… тушканчиков, что ли. Вдалеке видел какого-то копытного. А так… Больше никого.

Тэхен кивнул.

— Так какой у нас план? Я должен вернуться к ним. С пластинами. Тогда они освободят моих родных.

— Или убьют тебя. И их.

— Им незачем этого делать, — возразил Тэхен. Этот разговор они заводили уже не в первый раз, и каждый из них придерживался противоположной точки зрения. — Они торгуют реликвиями. И у них есть своя репутация в мире черного рынка. А моя сестра — известный, очень известный ученый. Они не посмеют. Им это и не нужно вовсе. Всё, что их интересует — только пластины. Они дают мне возможность ежедневно общаться с сестрой, и я знаю, что она, ее муж и их дочка в полном порядке.

— Бандиты убьют тебя и твоих родных, — невозмутимо повторил Чон. — Вы все живы только потому, что у преступников пока нет того, что им нужно.

Тэхен фыркнул. Их мнения в этом вопросе кардинально разошлись.

Еды не было, так что они выпили по несколько глотков воды и выбрались наружу.

— Давай разделимся и пойдем в разные стороны. Кто найдет людей — возвращается с подмогой, — предложил Тэхен.

— А еще он может получить тепловой удар или его укусит змея, — сыронизировал Чонгук. Он не хотел отпускать от себя Кима — после похищения тот выглядел неважно.

— И что ты предлагаешь?

— Пойдем вместе. Я шел в одну сторону, оставляя знаки, чтобы вернуться назад. Давай пойдем в другую. Возьмем пластины и одну бутылку воды, вторую оставим здесь. Отмерим примерно два или три часа. Если за это время ничего не найдем, возвращаемся к машине. Если одному станет плохо — другой ему поможет.

На том и порешили.

Их целью было найти оазис. Как оказалось, во многих оазисах есть люди и даже целые селения, там открывают что-то, что может приносить деньги — вроде бара, кафе или даже мини-отеля. Так что всего лишь нужно найти такое место.

Но они прошли совсем немного расстояния, когда Тэхен вдруг резко остановился.

— Чего ты? — Чонгук, осознав, что тот за ним больше не следует, тоже остановился и вопросительно повернулся назад.

— Ты это чувствуешь?

— Что?

— Здесь постоянные порывы ветра, песок носит по земле туда-сюда, — задумчиво проговорил Тэхен. — Но сейчас… Всё стихло.

Чонгук осмотрелся. Тэхен был прав. Неожиданно пустыня погрузилась в тишину, перестал дуть ветер, а с ним исчезли все шорохи и звуки. Вместо этого усилилась духота. И на каком-то подсознательном уровне у обоих внутри проступила тревога.

— Что это, блять, такое?.. — пробормотал Тэхен, указывая рукой вперед. Его черты лица заострились, а зрачки расширились.

Чон, уже зная, что ничего хорошего не увидит, очень медленно повернулся. Из ниоткуда (ведь буквально недавно он смотрел в ту сторону!) на горизонте нарисовалась быстрорастущая чёрно-багровая туча.

А еще спустя какое-то мгновение все звуки снова вернулись, вместе с набирающим скорость ветром, который мчал вперед, поднимая вверх пыль и песок.

Прямо на них неслись огромные, клубящиеся красноватого цвета смертельные облака.

— Эта песчаная буря! — крикнул Тэхен, а с каждой секундой усиливающийся ветер отнес его крик куда-то вдаль.

Чонгук быстро оглянулся — они уже отошли от его машины на какое-то расстояние. И надо было вернуться обратно! Или хотя бы найти какое-то укрытие. Он огляделся, но никаких крупных камней, деревьев или валунов, подходящих для этого, поблизости не было.

Песчаный смерч стремительно приближался, так что он схватил Тэхена и стянул платок с его шеи.

— Закрой лицо! — крикнул он, и тот быстро последовал его указке. А затем снял с себя пиджак и бросил Чонгуку. — Быстро к машине!

Бежать надо было в противоположную от бури сторону, так что шансов спастись всё же было больше, чем если бы им пришлось двигаться в эпицентр этого кроваво-песчаного смерча.

Чем ближе тот подходил, тем становилось жарче, и Чонгуку казалось, что он сейчас свалится нахрен от этой духоты.

Когда до машины оставалось метров двадцать, буря их настигла.

Внутри смерча было жарко, как на раскаленной адской сковороде. Над головой проносились тонны поднятого с земли песка. Чонгук прижимал к лицу пиджак Кима, чтобы в рот и в нос ничего не попало. Тэхен, зацепившись за какой-то булыжник, почти упал, но он успел его подхватить, крепко прижимая лицом к своей груди, чтобы меньше пыли попало ему в глаза.

Они почти синхронно открыли двери машины, врываясь внутрь вместе с массой из ветра, веток, растений, мелких камней и песка.

И только захлопнув двери, смогли выдохнуть спокойно.

— Неплохо прогулялись… — Тэхен смотрел, как в окнах мимо них проносится грязно-красный буран, из-за которого внедорожник без устали качало из стороны в сторону.

— Хорошо, что недалеко ушли. Ты в курсе, как долго обычно это всё происходит?

Чонгук выплюнул изо рта песок и отряхнул пиджак Кима, возвращая его ему.

— Насколько я знаю, песчаная буря редко когда длится более четырех часов. Другой вопрос в том, что частицы песка могут держаться в воздухе несколько дней. А то и дольше.

— Дольше — это сколько?

— До десяти дней.

Окей… Не самые радужные новости. У них нет еды, а воды — совсем чуть-чуть. Прожить здесь еще десять дней — это не их история.

— А сколько человек может вынести без воды? — уточнил он.

— Не больше 2-3 дней.

Новость еще лучше предыдущей.

— Как только буря закончится, и станет хотя бы немного виднее, нам надо будет идти. Сидеть здесь нет смысла.

Тэхен, все мысли которого были только о его родных, едва сдержался, чтобы во всю глотку не заорать. А еще ему очень захотелось обнять Чонгука. У него было ощущение, что тогда ему станет немного легче. Но эти внутренние слезы, которые просились наружу, так в нем и остались.

Еще какое-то время они тупо наблюдали за тем, что происходило за окнами.

— Знаешь, местные называют Сахару морем без воды.

— Почему? — почти без интереса спросил Чонгук. Просто разговор, чтобы убить время и не дать друг другу увязнуть в тяжелых мыслях.

— 5-10 тысяч лет назад здесь было много озер, рек и тропических лесов. Мне сестра часто об этом рассказывала. Но я не всегда ее слушал, — он замолчал. — Всю эту неделю я пытался не думать о том, что могу больше ее не увидеть. Ее, и ее мужа, и мою крохотную любопытную племяшку. В моей голове было только одно: я доставлю эти пластины, и всё закончится. Я был уверен в этом. Я не принимал мысли, что может быть по-другому. А теперь… — продолжил Тэхен, погасшим взглядом глядя в стекло, за которым бушевала песчаная стихия. — Теперь мне придется принять эту мысль. Потому что не будет обмена — не будет моей семьи.

Чонгук не проронил ни слова — он не знал, что сказать и как утешить. А пустые слова никогда не любил.

— Мы найдем оазис и выберемся отсюда, — в конце концов сказал он.

— Все ищут свой оазис, — негромко проговорил Ким. — А между тем, возможно, мы уже его нашли. Под этой толщей песка находится самый большой в мире источник подземных пресных вод. Так что даже пустыня однажды снова может стать морем.

Тэхен открыл бардачок и достал оттуда влажные салфетки, чтобы вытереть лицо и руки.

— Кстати, — он выдавил из себя смешок, — вижу, ты не собирался скучать. Здесь и презервативы, и смазка.

— Это твои, — спокойно ответил Чонгук. — Из твоей сумки.

— А зачем ты их забрал? — слегка ошарашенно поинтересовался Ким, прекратив свои процедуры по самоочищению и взглянув на копа, всё это время бесстрастно наблюдающего за ним.

— Не хотел, чтобы ты занимался здесь сексом с кем-то еще.

Тэхен фыркнул.

— Я же говорил, что они постоянно лежат в моей дорожной сумке. Привычка юности, когда надо было быть готовым всегда. Поверь мне, меньше всего в этой поездке я думал о том, чтобы найти, с кем бы потрахаться.

Чонгук, вспомнив те несколько страстных и развратных часов в отеле Танжера, неосознанно провел языком по губам, и Тэхен задумчиво проследил за этим.

Он как бы невзначай притронулся своей ранее скованной рукой к бедру Чонгука, и тот не отстранил его. Тогда Ким потянулся и оставил очень легкий поцелуй на его недавно увлажненных языком губах. А следом еще один, глубже. И снова никакого сопротивления. Даже больше — Чонгук медленно, но начал отвечать на поцелуй, раскрывая рот и позволяя Тэхену проникнуть в него языком. Их поцелуй был мягким и очень неторопливым. Совсем не таким, как в отеле. Они с интересом исследовали рты друг друга, игрались языками и покусывали пересохшие от обезвоживания губы.

— Как насчет того, чтобы ответить за свои проступки? — выдохнул Ким.

— Это какие?

— Сорвал сделку. Из-за тебя мне дали по башке. Взял в аренду неисправный автомобиль. Завез нас вглубь пустыни. Выбирай.

— И как я должен ответить? — спросил Чон, уже, в принципе, догадываясь, каким будет ответ, и от этого внутри всё замерло. От… предвкушения.

— Хочу трахнуть тебя, милый межгалактический бурундук. Красиво трахнуть. Кто знает, может, это мой последний раз?

Чонгук, практически не раздумывая и не давая себе время на размышления, потянулся, вплел пальцы в его растрепанные после сильного ветра волосы, и снова захватил его губы своими, давая, таким образом, положительный ответ. А Тэхен притянул его к себе еще ближе, шаря руками по телу упрямого, но такого желанного копа.

Они разложили оба сидения, и Тэхен потянул Чонгука на себя. Он аккуратно и неспешно обнажал своего партнера, снимая с него по одной детали одежды, пока тот, отдавшись ощущениям от чужой руки на своем стояке, негромко и очень сладко стонал. Сняв рубашку, Тэхен мягко проложил тропинку поцелуев от скулы и до самого низа живота. И надолго залип на этом произведении искусства.

— Ты невероятный, мой удивительный и самый красивый… — шептал он, зацеловывая искусно вылепленный живот и узкие крепкие бедра. — Такой вкусный… Такой раскрытый… Так бы и съел тебя, чтобы никому больше не достался.

И Тэхену на самом деле очень сильно хотелось, чтобы этот коп больше никому и никогда не достался. Только ему.

Для растяжки он использовал презерватив, и у Чонгука не было даже призрачного шанса, чтобы не извиваться, не стонать и не скулить, потому что Ким абсолютно безжалостно раз за разом бил по его простате уже тремя пальцами, без устали загоняя их в Чона по самые костяшки.

Если бы у него действительно остался всего один день. И если бы сейчас на самом деле был его последний секс, Тэхен бы ни на секунду не пожалел, что оказался в это самое последнее мгновение с красивым копом по имени Чон Чонгук.

Он осторожно поглаживал его бедра, их чувствительную внутреннюю сторону, скользкая головка размазывала нагретую смазку по раскрытому и ожидающему Тэхена входу. Очень медленно продвигался внутрь, зацеловывая чужие восхитительные глаза и очень сладкие губы. А Чонгук с каждым толчком всё больше выгибался и протяжно стонал, царапая ногтями чужую спину. Ему хотелось кусать и рычать, но получалось только низко, хрипло и рвано постанывать. А Тэхен не мог им налюбоваться.

— Мне нравится, когда ты называешь меня по имени, — прошептал он, нежно целуя Чона в плечо.

У Чонгука настолько потрясно получалось это протяжное и чувственное «Тэхен», соскальзывающее с его красиво очерченных роскошных губ.

— Тэхе-е-н! Тэхе-е-н… — на надрыве, жмурясь и запрокидывая голову назад, исступленно повторял Чонгук, пока обильно кончал.

Их взаимное удовольствие стекало каплями спермы и пота. И им было всё равно, что за окнами завывал ветер и без устали нес вперед всё, что только мог поднять. Что они такие крошечные и потерянные на этой огромной и пугающей выжженной палящим солнцем земле.

— Знаешь, — они лежали, обнявшись, сплетясь всеми конечностями и тихо болтали, и Тэхен захотел поделиться, свидетелем чего он сегодня стал, — я сегодня видел настоящий мираж. Представляешь?

Чонгук застыл, напрягся и даже подобрался весь.

— Ты не поверишь… — проговорил он. — Но утром я тоже видел мираж. Тебя. Мне показалось, что ты… ждешь меня.

— А мне казалось, что ты идешь ко мне! — удивленно сообщил Тэхен.

— На самом деле я тогда заблудился, — признался Чонгук. — Поэтому так долго не возвращался. Думал, сгину нахрен в тех песках, а змеи, скорпионы и гиены сожрут и обглодают мой труп. А потом увидел тебя. И я так удивился. И пошел тебе навстречу. Я шел, шел, но ты не приближался. И в момент, когда я понял, что это — всего лишь мираж, я увидел машину. Я бы не пошел в ту сторону, если бы не видение, — немного сконфуженно закончил свой рассказ Чонгук.

Они оба, не сговариваясь, перевели взгляд в окно, где буря уже закончилась, но всё еще изредка пролетали клубы песка, хотя с каждым часом становилось всё светлее.

Пустыня ничего не требует, ничего не дает и ничего не обещает. Только с интересом наблюдает, сумеют ли пройти через все ее испытания и загадки. Но иногда она всё же помогает.

— Искал оазис в одной стороне, но мираж привел меня к настоящему, — почти на грани слышимости пробормотал Чонгук, но кажется, Тэхен его слов не услышал.

— Чонгук… Я хочу, чтобы ты знал. Я собираюсь отдать им пластины.

— Нет, Тэхен. Я не позволю, — тон Чона стал жестче, в мгновение ока вернулся Чонгук-коп и весь флёр и нега мгновения рассыпались на глазах.

— Эти куски камня не стоят жизни троих человек! Таким был мой изначальный план: спасти моих родных, а после уведомить обо всём полицию. И пусть она ищет и преступников, и артефакты. Но только тогда, когда моя сестра и ее семья будут в безопасности. На иное я не согласен.

— Я — агент Интерпола, Тэхен, и я мыслю по-другому!

Чонгук резко выпутался из объятий Тэхена, как и Ким из его. Оба смотрели друг на друга волками, поспешно одеваясь.

— Если для тебя закон превыше моей семьи, тогда мы с тобой на разных концах баррикад! Я заберу пластины, и ты меня не остановишь! — почти что рявкнул Тэхен.

— Мы выберемся отсюда, уведомим полицию и ГЦБ, и они разберутся! Мы спасем и артефакты, и заложников!

— Ты в этом так уверен? Ты можешь поклясться, что никто не пострадает?

— А ты можешь быть уверенным, что они всех вас отпустят после того, как получат то, что им нужно?

Они, будто два разъяренных соперника на ринге, свирепо глядели друг на друга, и сдаваться никто из них не собирался.

Тэхен отвернулся и принялся гипнотизировать взглядом боковое окно. Как только горизонт станет чище, он заберет сумку с артефактами, и Чонгук его не остановит.

— Тэхен… — послышалось со стороны водителя.

— Что? — он поджал губы и недовольно взглянул на копа. — Готов согласиться со мной?

— Нам пиздец.

— В смысле? — Тэхен нахмурился и посмотрел туда, куда показывал Чон.

Прямо напротив их внедорожника стояло шестеро бандитов — тех самых, что двинули Киму по голове. У каждого лицо было закрыто платком или шарфом — чтобы песок, не спешивший после бури опускаться на землю, не попал в дыхательные пути. И у каждого в руках было оружие, направленное прямиком на них.

— Думаю, наша дилемма решена… — пробормотал он.

Финита, блять, ля комедия.

⚜️⚜️⚜️

Место, куда их доставили (будто два пыльных мешка с кабачками, связанных, с кляпами во рту и с новыми синяками на ребрах), было чем-то вроде ангара.

Их тела абсолютно небрежно бросили на пол. И пока Тэхен оглядывал помещение, надеясь увидеть своих родных, Чонгук запоминал всё и всех — чтобы потом каждого найти и арестовать.

— Артефакты у вас, — обратился Тэхен к судя по всему их главному, когда из их ртов милостиво вытянули грязные кляпы. — Где моя сестра? Освободите их.

— Ты всё правильно сказал: артефакты у меня, — на ломанном английском подтвердил тот. — И вы все мне больше не нужны.

Чонгук закатил глаза, а затем скосил взгляд на Кима, как бы говоря: «Ну, и что я тебе говорил?»

— «Не нужны», — уточнил Тэхен, — в смысле, вы нас отпускаете, или в смысле, вы нас убиваете?

— Скорее второе, — Чонгук на это красноречиво хмыкнул. — Но только потому, что ты меня обманул и сорвал сделку. Мне пришлось искать вас по всей чертовой пустыне!

Тэхен изловчился и лягнул Чона по ноге.

— Послушайте, — принялся уговаривать он, — случилось много недоразумений. Но вы же знаете, что я ехал сюда с пластинами — чтобы их вам отдать.

— И привез с собой копа, — с сарказмом добавил бандит.

Да уж… Не без этого.

— Хотя, — продолжил тот, — никогда не слышал об этом… ГББ?

— ГЦБ! — возмутился Чонгук. — Государственное центральное бюро!

— Нет, — покачал головой главный преступник, — всё равно никогда о таком не слышал.

— А теперь? — послышалось небрежное от двери.

И прежде чем бандиты что-то успели сделать, их моментально положила лицами в каменный пол группа захвата. Вот реально молниеносно, Тэхен даже моргнуть не успел.

— Чон Чонгук! — говоривший у двери подошел и рывком поднял Чона на ноги. — Давно не виделись! С того семинара!

— Намджун! — обалдевший, Чонгук обнял своего лионского приятеля уже после того, как тот развязал ему руки. — Но как ты здесь оказался?!

— Ох… — Намджун покачал головой. — Когда ты перестал отвечать на звонки своего босса, он тут же поднял на ноги все ГЦБ 195 стран мира. Узнав, что ты исчез, я проверил маячок, сигнал которого для тебя отслеживал. И он привел нас прямиком сюда. И кстати, тебе лучше с ним поговорить.

Друг Чона достал рацию со спутниковой связью и сделал запрос на разговор. А пока Чонгук общался с шефом, Намджун развязал Тэхена.

— Где-то здесь должна быть моя семья! — быстро протараторил тот. — Найдите их, прошу вас!

— Всё в порядке, мы уже обнаружили их в другой пристройке.

— Двое взрослых и ребенок? — с надеждой спросил Тэхен.

Агент кротко улыбнулся.

— Двое взрослых и ребенок, — подтвердил он. — Все корейцы. Они в полном порядке.

И Тэхен едва не осел на пол, потому что тот груз, что висел на его душе, те тиски, сковывающие его внутренности последние семь дней, начинали потихоньку его отпускать.

— Я могу их увидеть? — негромко спросил.

— Конечно, пойдемте, я провожу.

Тэхен бросил последний взгляд на Чонгука, который с кислой миной слушал от босса, что если он еще раз не возьмет трубку, тот его из-под земли достанет, и вышел из ангара.

⭐️ Месяц спустя ⭐️

Вот так всё и закончилось. Чонгук вернулся домой, к своей привычной жизни, и старался не вспоминать о путешествии месячной давности, состоящего из приключений, комедии, порно, романтики, драмы и даже куска трагедии.

Тэхена в тот день в Сахаре ему больше увидеть не удалось — полиция увезла Кима и его родных раньше, чем Чонгук к ним добрался.

Уже когда он вернулся в Сеул, то узнал, что Ким Тэхен на самом деле — адвокат. Вернее, юрисконсульт в детском социальном центре.

Красивый, сексуальный, уверенный, да еще и с детьми работает.

Буквально, мать его, мистер идеал.

Свою машину Чонгук починил, а обязательную утреннюю чашку кофе непременно выпивал. И даже разобрал кипу дел на своем столе. Ну, окей — почти разобрал.

Конечно, он нашел в сети и Ким Тэхена, и его сестру, которая действительно оказалась известным археологом, и у нее даже была собственная страничка в Википедии.

Чонгук не остановился на этом, и нашел Тэхена на сайте юристов ЮК и в Инстаграме. Проштудировал его личную страничку с теми немногими фотографиями. Тэхена там было мало, больше виды города, природа, латте в стакане, рука, держащая газету.

Наверное, на этом надо было эту страницу жизни закрывать. Но как-то она не закрывалась. А Ким Тэхен из головы никуда не уходил. Ни когда Чонгук как бы невзначай проезжал мимо социального центра, в котором работал Тэхен, ни когда по ночам дрочил на него, вспоминая их секс и в отеле Танжера, и в машине во время песчаной бури.

В пустыне есть миражи, а есть оазисы. И главное их не перепутать и не принять мираж за реальность, а оазис — за что-то, к чему нельзя прикоснуться.

Наверное, у каждого своя пустыня и свои миражи.

Тэхен видимо и есть тот самый его мираж. Потому что это Чонгук с первого взгляда впечатался в сексуального курьера. Это он вопреки какой-либо логике упорно его преследовал. У Тэхена же мысли были совсем о другом — он только и думал о том, как спасти своих родных и не подвергнуть их риску.

И, конечно же, если бы он хотел, он бы вышел с ним на связь.

💜💜💜

— Чонгук-и, кажется, ты уже знаком с Ким Тэхеном?

Ошарашенный, Чон, зашедший в кабинет вызвавшего его босса, настороженно кивнул, не сводя взгляда с абсолютно безмятежного Кима, одетого в деловой костюм, с небрежно повязанным темно-синим платком на шее.

— Так вот, — продолжил говорить шеф. — Он подал против тебя иск. Вернее, против всего ГЦБ. За незаконное преследование и задержание.

— Да, директор Мин, именно так, — подтвердил Тэхен, глядя Чонгуку прямо в глаза. — Мне пришлось это сделать. Потому что я не знаю, насколько это надо другой стороне. Но я очень, очень хочу вернуть свой оазис. Я без него не могу.

Юнги скосил на него недоуменный взгляд (все юристы пиздец странные) и продолжил:

— Мы долго думали, как сделать так, чтобы не доводить дело до суда и не подставлять репутацию Государственного центрального бюро. Истец, — он кивнул на Кима, и тот отсалютовал ему чашечкой с кофе, которую держал в руке, — ни в какую не хотел идти на мировую. Но мы всё же договорились. Было принято решение, что на ближайший месяц ты поступаешь в распоряжение юрисконсульта Ким Тэхена. И будешь под его полным контролем. Только без наручников, — поспешно добавил Юнги. — Хотя… — он проследил за взглядами, которыми обменялись эти двое, за улыбками, появившимися на их лицах и за счастьем в глазах своего самого любимого агента. — А впрочем… — он обессиленно махнул рукой, делая пометку в голове, что надо будет затариться еще успокоительными. — Как хотите. Пришлете, детки, весточку из Австралии.

~ Случайности не случайны. Они укажут правильный путь и приведут к оазису 💜 ~