Праймс 1-3

***

Мерцающая россыпь разноцветных лучей лениво скользила по лицам, плескалась в бокалах и исчезала на дне очередного шота, вплеснутого в себя Джуном.

— И скажи, что это не странно? — обратился он к своему брату, скривившись. Тот только хмыкнул. Когда Намджун надирается, в его голове тут же начинают создаваться какие-то теории заговора. Хотя ради справедливости стоит сказать, что в этот раз о вселенском заговоре он начал трепаться еще даже до того, как они прибыли, собственно, в клуб. — Ну? И тебе не кажется это странным?! — вконец разозлился Намджун, потому что, кажется, его особо не слушали. Тэхен-и о чем-то перешептывался с Джинки, после чего они периодически взрывались хохотом. — Мелкий! — рявкнул разозлившийся Джун.

Тэхен, в конце концов, отвлекшийся от смешков со своим другом, уделил внимание старшему брату.

— Хен, — он вздохнул и глотнул из стакана своего друга какой-то абсолютно термоядерной на вкус и забавной на цвет зеленой бурды. — Честно, не вижу никаких проблем. Ну, приедет какой-то сын какого-то друга отца. Чего это тебя настолько ебет?

— Не знаю я никакого такого друга! — почти что прошипел Намджун. — Отец никогда никого не приглашал к нам жить… И тут вдруг такое выдал.

Тэхен еще раз, хотя и едва слышно выдохнул — чтобы не провоцировать брата, и добавил:

— Не догоняю, нахера ты из этого делаешь трагедию?

Глаза Джуна загорелись праведным огнем обиды — потому что Тэхен-и, обычно всегда и без лишних слов встававший на его сторону, в этот раз ни в какую не хотел прислушаться к его возмущенным, но справедливым стенаниям.

— Вот именно, что не догоняешь! А если он — какой-то его… Ну, не знаю… Внебрачный сынуля? Начнется всё с приезда и пожить, а потом и часть наследства оттяпает!

Тэхен и Джинки переглянулись и дико заржали.

— Где хенним? — проворчал, отсмеявшись, Тэ. — Пусть уже успокоит этого любителя заговоров.

В отличие от Намджуна, его совсем не взволновала новость о том, что кто-то там приедет к ним пожить, пока будет доучиваться текущий семестр. У них большой дом и вообще, почему он должен переживать о ком-то там еще? Здесь бы со своими проблемами разобраться.

Тэ поднялся со своего места и слегка неровной походкой направился в сторону мигающего разноцветными лампочками указателя WC, на ходу размышляя о том, что зависнуть этим вечером в клубе — было абсолютно правильным решением. Хотелось напиться и забыться. И в этой святой цели ему не помешает даже Намджун с его абсолютно нелепыми и смешными теориями заговора.

Огни светомузыки весело бежали по стенам, сливаясь с бьющими по башке тяжелыми басами, и Тэ даже остановился, залипнув на них, тем самым затруднив в коридоре снующий туда и сюда поток таких же бухих клубных завсегдатаев.

И тут же был совершенно бесцеремонно оттолкнут кем-то к стене.

— Свали, неудачник, — послышалось раздраженное.

Тэхен потер плечо, которому прилетело от столкновения со стеной, и окинул удаляющуюся спину недовольным взглядом.

Придурок.

***

Любой плохой день можно исправить сном, едой или сексом. Не помогло? Надо бухать. Такой была главная мудрость, которой с Тэхеном торжественно поделились его старшие братья, едва он только заполз в пубертат. Прям реально — это было торжественно и, как говорится, чем можем: впихнули всё это одиннадцатилетнему пацану, который из всего этого пробовал лишь «еда» и «сон».

Да, мудрость была отличной, вот только вчера Тэхену не помогли все четыре пункта. Так что утром к неважному настроению добавилось еще и откровенное похмелье.

Он сидел за завтраком, бесцельно гоняя ложкой сладкие колечки в молочном водовороте, и его откровенно подташнивало.

Потом пришел отец и что-то им впаривал, но Тэ слушал его вполуха (читай: совсем не слушал). Дальше он запрыгнул в тачку Джинки, и даже успел вздремнуть, пока они добирались в университет. Со старшими братьями на учебу Тэхен не ездил принципиально.

Крепкий сон на занятиях, пока Джинки прикрывал его тушку от преподов и писал конспекты за них обоих, помог немного прийти в норму. И уже во время обеда Тэхену даже удалось впихнуть в себя немного салата с сельдереем и мускатным орехом и запить всё ананасовым соком (под громогласный ехидный шепот Джинки, что, видимо, кто-то сегодня ждет отсос). И он как раз собирался что-то не менее остроумное озвучить в ответ, когда эпичный грохот отвлек его внимание от ухмыляющегося Джинки.

Тэ обернулся и тогда он увидел его.

И вот в этот момент его похмелье прошло окончательно. И впервые за день на лице Ким Тэхена появилась улыбка. Цепляя глазами чужой паникующий взгляд, он негромко промурлыкал:

— А вот и кролик нашелся.

***

Попасть в новый универ в середине семестра — еще та радость. Чон Чонгук в курсе. Чон Чонгук это точно знает. Что бы там ни говорили, а программы в разных вышках их страны разные. Его перевели из Пусана в Сеул практически мгновенно, Чонгук не то чтобы собирался серьезно учиться, но так, чтобы осознавать, что он, нахрен, ни одной темы не проходил, было не самым лучшим открытием. Как и то, что ему за пару часов срочно надо собрать пятьсот тысяч каких-то бумажек для ректората, заполнить миллион триста формуляров и сделать вид, что ему ах как интересно во время абсолютно неинтересной экскурсии по громадному и шумному студгородку.

Нет, Чонгук не собирался заводить здесь друзей, создавать себе какую-то крутую репутацию или что-то вроде этого. Всё, что ему нужно было — это без проблем доучиться следующие полтора семестра, после чего благополучно свалить отсюда.

Поэтому, конечно же, не высовываться — было лучшим решением. Из-за чего он совершенно спокойно закорешился с первыми же людьми, проявившими желание с ним тусить (не крутыми, понятное дело), но теми, кто расскажет ему, как и что здесь организовано, с кем можно договориться, с кем лучше не пересекаться, ну, и главное — кому не стоит становиться костью в горле, чтобы тихо и без проблем доучиться.

— Вот это — главный корпус, — рассказывал Чонгуку один из его новых друзей — Хоши. — Ты будешь жить в общаге? — в ответ на кивок, добавил: — Тогда добираться тебе сюда от силы минут десять. Поспать сможешь дольше. Везет.

Его провели в какое-то адище под названием «столовая». Адище — потому что здесь было людей тыща, а практически все столики — заняты.

— Сейчас у нас олимпиада по физике проходит, из других универов народ набежал, — пояснил ему Хо. — Ничё, где-то приткнемся.

Они нагрузили подносы какой-то неаппетитной хренью и принялись искать свободные места. Пока Чонгук вдруг не обнаружил абсолютно пустой стол, да еще и возле окна. Херасе им повезло! Он тут же взял курс на это благословенное место. И даже успел поставить туда свой поднос, когда Хоши дернул его за рукав и в абсолютной панике, практически захлебываясь собственной слюной, зашептал:

— Нахрен забирай отсюда свою жрачку! Это место не для нас!

Чонгук не дурак, конечно же, Чонгук всё понял и быстренько подхватил свой поднос, чтобы с унылым вздохом приземлиться за столом рядышком с какими-то задротами с разноцветными немытыми волосами.

— Чье это место? — спустя пару минут полюбопытствовал он, с кислой миной раскрывая пластиковый контейнер с кимчи и добавляя в суп большую ложку риса.

— Братьев Ким.

— Это те, кому переходить дорогу нельзя?

— Это те, кому переходить дорогу нельзя, — согласился Хо. — Ты спрашивал, кому на глаза лучше не попадаться, — минут через десять добавил он. — Так вот. Им.

Хоши кивнул на тех, кто как раз неспешно занимал облюбованный ранее Чонгуком стол.

— Ким Сокджин. Старший брат, — принялся вполголоса докладывать он, стараясь особо не пялиться на тех, о ком рассказывал. — Учится на пятом курсе, в этом году выпускается, — Чонгук молча осмотрел того, на кого кивнул ему всезнающий Хоши. Под метр восемьдесят, одет как из последней коллекции из какого-то самого дорогого бутика. Лицо дорогое, холодное. — Мозг. С ним лучше не пересекаться. Средний брат — Ким Намджун, — Хо указал на второго, как раз ставившего поднос с едой, которой (что немаловажно) не было в меню столовой. Чуть выше старшего брата, накачанее, одет в наглухо застегнутую косуху, черные джоггеры с множеством карманов и тяжелые ботинки. В красоте брату уступает, а вот в отрешенности, нарисованной на лице — точно нет. — Сила. Учится на третьем курсе. С ним еще больше, чем со старшим братом связываться нельзя.

— Чего?

— Башку проломит и имени не спросит.

— Понял.

— Ну и третий. Младший. Ким Тэхен, — Хоши указал на последнего присоединившегося за столом. — Второй курс. Вот с ним точно ничего общего ни в коем случае иметь нельзя.

— Даже больше, чем с предыдущими?

— Даже больше, чем с предыдущими.

— И почему? — не понял Чонгук. Он видел его пока что со спины, но вроде крупнее братьев точно не будет. — Настолько сильно бьет?

— О, нет. Не поэтому, — со свистящим шипением пробормотал Хо. — Красивый, чертяка, но… Он под защитой своих старших братьев. Они за ним, как коршуны следят. Однажды один чел, который не в теме был, толкнул его, а потом еще и хуями обложил. Так Намджун, — и вновь Хоши кивнул на среднего, который как раз подвигал младшему свой поднос, — ноги ему переломал. Обе за раз. Вот так вот.

Охуеть.

Ну что ж, Чонгук с этой троицей точно связываться не будет.

— На их пути лучше не попадайся, в глаза им не смотри. Только приближенные с ними тусят. Вроде него, — Хоши кивнул на еще одного подошедшего. — Ли Джинки, лучший друг Ким Тэхена.

— Замётано. Спасибо, бро, что рассказал. Связываться с ними не бу…

Младший, Ким Тэхен, наконец, повернулся так, что Чонгук смог увидеть его лицо и он тут же заткнулся. Слова застряли в глотке и выковырять их оттуда было уже нереально.

— А если… — Чонгук откашлялся и постарался спросить как можно более расслабленным тоном, хотя, конечно, какое там нахрен расслабление?.. — А если ты допустим, бухой в клубе в туалете спутал младшего с проститутом, а потом еще и обозвал его педиком?

Хоши, которому дико даже было такое представить, несколько нервно рассмеялся.

— Пфф! Тогда земля тебе пуховиком! Ким Намджун сделает из твоих зубов ожерелье, а твои оторванные ноги будут висеть при входе в кампус! Так что будешь ты тусить без зубов и без ног. И со своими оторванными яйцами в руках. Ага. Но это, конечно, в лучшем случае.

— Я так и подумал… — пробормотал Чонгук.

Что ж, ситуация слегка усложняется, и теперь ему нужно будет еще и всеми силами избегать эту троицу. Но ничего, вот что-что, а незаметно ускользать он точно умеет.

Чонгук подхватил рюкзак и, давно наплевав на свой недоеденный обед, попытался тихонько смыться из столовой. Но слегка не рассчитал и не предугадал, что один задрот с пурпурной немытой головой поднимется одновременно с ним, и Чонгук со всей дури впечатается в него и в его нагруженный объедками поднос. И когда он в панике оглянется на стол братьев Ким, то уткнется прямиком в довольные и насмешливые глаза Ким Тэхена.

А вот это уже, собственно, братцы, пиздец.

***

Когда этим утром отец представил им их гостя и жильца одной из гостевых спален, Намджун честно пытался прислушаться к вчерашним уверениям Тэхен-и и не искать никакого подвоха. Но хватило одного лишь взгляда на сына друга отца, чтобы что-то непонятное зашевелилось внутри.

Намджун был уверен, что именно на нем лежит миссия защиты братьев и всей их семьи. Каждый из них был хорош и успешен в чём-то своем. И Джун знал, в чем был хорош он.

В том, чтобы разобраться, что это за хрен собирается затесаться в их семью!

Сокджин окинул взглядом нового жильца, просканировав и записав на свою подкорку все видимые глазу параметры. Тэхен-и абсолютно безрадостно и без интереса отсалютовал утреннему визитеру ложкой, расплескав капли молока по столу. Оно и понятно — он вчера набрался по самое не хочу, и сейчас страдал от жуткого отходняка. Что-то с мелким происходило, но Джун пока не мог разобрать, что именно.

А вот сам Намджун только приподнял свои брови, когда чужой взгляд коснулся его зрачков, даже не кивнув при этом визитеру и не поздоровавшись с ним.

— Что думаешь? — спросил он уже в машине у своего старшего брата. Иногда они ездили вместе. И Сокджин сегодня был за рулем.

— Ты о чем? — поинтересовался Джин, лениво переключая передачу и поворачивая на узкую улочку, утыкающуюся прямиком в их университет. Утреннее солнце играло в его волосах и отскакивало веселыми бликами от больших солнцезащитных очков.

— О нашем новом жильце.

Сокджин безразлично пожал плечами.

— Вроде ничего.

Намджун отвернулся к окну. Кажется, только ему одному не нравится эта ситуация.

После первой пары, порыскав по корпусу, он нашел своего старшего брата в лаборатории, изучающего что-то под большим микроскопом. Сокджин всегда обожал науку, хотя его будущее, давно распределенное и тщательно распланированное, должно было быть связано с жестоким деловым миром.

— Какого хрена?! — Намджун крикнул настолько громко, что Джин даже поморщился — у его брата были нереальные по своей мощи голосовые связки.

— Что случилось? — спокойно спросил он, не отвлекаясь от своего занятия и продолжая настраивать подключенную к микроскопу камеру.

— Почему ты забрал мою тачку?

— Твою? — Джин показательно-удивленно стянул на самый кончик носа свои очки, которые надевал только во время кропотливой работы или чтения.

— Она моя! — упрямо повторил Джун.

Сокджин фыркнул.

— Она настолько же твоя, как и моя. И настолько же не твоя, как и не моя.

Джин обожал в своей речи максимально завернуть.

Дело было вот в чем. Они оба с Намджуном обожали крутые машины и лихую езду. И оба, независимо друг от друга, заказали себе абсолютно новую и крутую британскую детку — кабриолет Bentley Bacalar One. Вот только проблема состояла в том, что с конвейера сошло всего лишь восемь машин, и все тут же рассредоточились по жаждущим их рукам. И в Корею, в дом Кимов, отправилась лишь одна.

Сокджин, узнавший о доставке автомобиля раньше брата, тихонечко перегнал его в свой отсек в гараже. И, конечно же, узнавший об этом Джун спустить такое брату не мог.

— Ну, хорошо, — примирительно проговорил Джин, ради этого даже отлипнув от своего микроскопа. — Давай ее разыграем.

— Как?

— Что-нибудь придумаем.

На том и порешили. И уже в обед у Намджуна созрел план.

Тэхен-и как раз куда-то смылся, подорвавшись со своего места в столовке, и тогда, пользуясь тем, что младшего брата нет, он повернулся к Сокджину, внимательно читающему что-то в своем iPad и монотонно пережевывающему чернично-творожный десерт.

— Предлагаю разыграть тачку.

Сокджин тут же поднял на него задумчивый взгляд, всё еще размышляя о том, что только что прочитал.

— И какие у тебя идеи? — без особого интереса спросил он.

Намджун куснул свою нижнюю губу, прежде чем продолжить.

— Кто первый нагнет этот цветочек, поселившийся у нас дома, тому и достанется машина.

Джин нахмурился, некоторое время изучая насупленного, но твердого в своем решении брата.

— Типа увлечь? — с сомнением протянул он.

— Не увлечь, — поправил его Джун, — а именно нагнуть.

— Ага. А потом отец оторвет нам что-то в отместку за это, — фыркнул Сокджин, возвращаясь к чтению. Только время потратил на эту бессмысленную беседу.

Намджун иронично поднял правую бровь, отлично зная, насколько эта привычка бесит его старшего брата.

— Боишься? — бросил он, опять перетягивая внимание Сокджина на себя. — Слушай, эта тачка крутая, и тот, кому она достанется, должен быть ее достоин.

И хотя глаза Джина по-прежнему отливали неуступчивостью и насмешкой над этим предложением, Намджун отлично знал, что тот в итоге согласится — старший брат терпеть не мог, когда ему бросали вызов, и ненавидел проигрывать. А еще Сокджина воспитывали так, что он просто обязан всегда и во всём быть лучшим.

— Тэхен-и, — обратился Джун к вернувшемуся за стол брату, — засвидетельствуй наше пари.

— Какое? — заинтересовался тот, подвигая десерт Джина себе и с удовольствием зачерпывая целую ложку сладости.

Намджун ухмыльнулся.

— Увлекательное.

Он достал из кармана черную ручку и быстро нацарапал на салфетке:

Он поставил свою закорючку и подсунул ручку и салфетку Сокджину. Тот, хоть и закатил глаза, но свою подпись оставил.

Тэхен-и Джун «договор» не показал — незачем мелкому обо всём этом знать.

Он как раз прятал салфетку в один из многочисленных карманов своих штанов, когда его взгляд уткнулся в мрачные глаза Джинки.

А Намджун и забыл, что тот никуда не уходил и всё слышал. Джун ответил ему таким же неласковым взглядом. Как бы с посылом: «Не лезь не в свои дела».

— Тэхен-и, разбей, — обратился он к Тэ. И когда тот разбил их с Сокджином соединенные руки, тем самым ознаменовав старт состязания, добавил: — И пусть победит сильнейший.

Сокджин хмыкнул.

— Или хитрейший.

***

Тэхен

Чонгук

Намджун

Джин

Джинки

Хоши

Чонгук прибыл в Сеул с двумя сумками, большим рюкзаком и полнейшим непониманием, что и как ему делать дальше.

Поэтому, отойдя на несколько сот метров от вокзала, он кое-как умостился со своими баулами в каком-то палисаднике. И принялся думать. Конечно, можно было поразмышлять обо всём этом в поезде, но в поезде Чонгук спал. А вот сейчас нужно решить, каким должен быть его следующий шаг.

Надо найти жилье, оставить там вещи и наведаться в университет.

Денег было немного, поэтому выбор возможного жилья оказался крайне ограниченным. Если брать гошивон — это не менее 400 тысяч вон в месяц. На кошитель даже замахиваться не стоит — комната с душем и туалетом потянет до шестисот тысяч, а там еще и залог оставлять надо.

И если тратить такие деньги, то тогда лучше их выкинуть на общагу — она потянет на те же 400-600 тысяч, зато рядом с универом, плюс можно попытаться часть стоимости перекрыть своей стипендией. И кто знает, возможно, в оплату входит легкий завтрак или хотя бы плошка риса.

Чонгук достал телефон и принялся серфить в поисках общественного транспорта, который доставит его прямиком в его новую альма-матер.

Академический год начинается в марте, но Чону пришлось оформлять перевод после начала текущего семестра — в конце апреля. В начале мая он уже был зачислен в Университет Ёнсе.

Этот известный азиатский Гарвард — как его называют — является одним из трех лучших университетов страны. Его диплом очень уважается в Европе и Америке, а в Азии он вообще открывает все двери. Выпускники без труда могут устроиться на престижную работу во всех экономических, политических и социальных сферах.

Хотя в своем предыдущем (намнооого попроще) универе Чонгук и был стипендиатом, тем не менее, столичный престижный Ёнсе легко согласился предоставить Чон Чонгуку свою стипендию. Правда, только на этот и следующий семестр. Где и как он будет проходить обучение на своем третьем курсе — покажет время. Но Чонгук об этом сейчас особо не задумывался и ни на что уж слишком не надеялся. Он не доверял будущему — оно ничем не заслужило его доверия.

Было очевидно одно — ему в срочном порядке надо будет найти работу. А, возможно, и не одну.

И только Чонгук собирался подняться на ноги и направиться на поиски обнаруженной в путеводителе автобусной остановки, как чья-то тень перекрыла ему доступ к беспечно-счастливому, сияющему весенними лучами солнцу.

— Такси не надо?

Чонгук зажмурился и слегка прикрыл ладонью веки — чтобы солнце не мешало ему увидеть говорившего.

— Нет, — в конце концов, неспешно проговорил он. — Такси для меня — дорогое удовольствие, — Чонгук никогда не стеснялся факта, что у него для чего-то не хватает средств. Ну, не хватает ведь, так чё стесняться? — Где здесь автобусная остановка?

— Я вообще-то не то, чтобы таксист… — не отставали от него. — Шашечки нет. Поэтому могу за полцены. Ты подумай, — принялся увещевать незнакомец, настолько легко перешедший на «ты», хотя выглядел он немногим старше Чонгука, — тебе с этими сумками придется дополнительные билеты покупать и на духоте с ними тащиться. А я с ветерком мигом прокачу. За полцены, — с нажимом повторил неожиданно настырный собеседник.

Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Да, это банальная истина. Но банальность плоха во всём, кроме одного — она правдива.

Поэтому Чонгуку, конечно же, не стоило соглашаться.

И, наверное, не было смысла уж очень сильно удивляться, когда «таксист», подождав, пока Чонгук забросит свои сумки в багажник, тут же дал по газам, оставив охуевшего пассажира на улице изрыгать самые изощренные проклятия в своей адрес.

Вот так вот встретила столица Чон Чонгука: духотой и ворами.

Алгоритм действий: оценить масштаб трагедии, осознать, насколько всё хуево и забить на это всё хер.

Сделано.

Чонгук добрался-таки в Ёнсе — на автобусе — прижимая к себе крепче неожиданно спасенный рюкзак. Всё самое важное всё равно в рюкзаке. А вещи… Это просто вещи.

Методом проб и ошибок нашел нужный ему кампус Синчхон и ректорат, где его нагрузили миллионом бюрократической херни, но главное — дали направление в общагу.

Чонгук запихнул рюкзак под кровать в комнате, выделенной ему комендантом, и свалил оттуда. Соседи всё равно были на занятиях, знакомиться было не с кем. Да и не хотелось. А вот надраться по самое не хочу — хотелось.

Вывалился из метро, забрел в первый же попавшийся клуб, пройдя строгий фейс-контроль, и здравствуй, дорогой бармен, наливающий за деньги возможность хотя бы ненадолго забыться.

Стрёмный сосед по барной стойке, отодвигая ровную стопочку белоснежных салфеток, предложил ему какую-то хуйню — не то экстази, не то кислоту, не то еще что-то (Чон абсолютно не силен в этом). Чонгук отрицательно качнул головой и, рассерженный этим тупым днем, опрокинул еще несколько шотов, чтобы затем подорваться и быстрым шагом направиться в туалет.

— Свали, неудачник.

***

Они были знакомы с Тэхеном с самого детства, поэтому, конечно, проблем в их коммуникации никогда не наблюдалось. Но всё же Джинки замялся, прежде чем спросить:

— Этот ваш гость… Как он тебе?

Их работа в доме Тэхена над рефератами по политологии проходила крайне вяло — оба бесцельно и без шансов увязли в бесящем нормандском праве.

— Чимин? — Тэ, в это время бездумно помешивающий хлебной палочкой питьевой йогурт, задумался.

На самом деле, так, чтобы конкретно рассмотреть его — у Тэхена в силу объективных причин не получилось. Всё, что зафиксировал его страдающий похмельем мозг — это худощавого парня, немного скованного от внимания всех, кто был утром на кухне. Ноги обтянуты светлой джинсой, белая, раза в три больше него самого, хлопчатобумажная вышитая по краям рубашка и тканевая сумка через плечо.

— Социолог, — вспомнил он, — или что-то вроде этого. Учится на каком-то занудном факультете.

— Он… — Джинки замялся. — Способен за себя постоять?

Тэхен послал ему максимально недоуменный взгляд.

Джинки, между тем, нахмурился, но свой странный интерес не пояснил, и Тэхен не стал напирать.

— Честно — не знаю, — Тэ всё же ответил на вопрос, хотя и не понимал, в какую степь тот вообще клонит. — Выглядит как ромашечка. Но знаешь, видел я таких ромашек в своей жизни — здесь зайка, а потом херак…

Джинки согласно кивнул.

У него было железобетонное и нерушимое правило — не влезать между Тэ и его старшими братьями. И Джинки его всегда придерживался.

Но и спустить того, что два самоуверенных лба будут пытаться залезть в штаны приезжей «ромашечке» — и то только ради того, чтобы получить дорогостоящую игрушку — он не мог.

На самом деле, учиться в подобном месте — мечта практически каждого в их стране, и даже за ее пределами. Старейший вуз Кореи, основанный еще в XIX веке, входит в топ-100 лучших университетов мира. Его диплом открывает двери для успешной карьеры в любой корпорации.

В Ёнсе учились руководители и основатели компаний Samsung, LG, Hyundai, Daewoo. Они постоянно бывают в родной альма-матер, так что еще во время обучения можно завести полезные знакомства, показать себя потенциальным работодателям, получить возможность стажировки где-нибудь на сотом этаже деловой высотки.

И то, что Чонгук, не имея денег на оплату учебы или каких-то выдающихся качеств в выбранной им сфере, сумел сюда попасть, хоть и на один год — это было почти что чудом. И, наверное, он должен был чувствовать трепет, восторг, или хотя бы что-нибудь около этого. Но Чонгук не чувствовал ничего.

В Университете Ёнсе прекрасно оборудованная инфраструктура. Здесь есть спортивные комплексы, библиотеки, исследовательские центры, лаборатории. Более пяти тысяч преподавателей, тысяча админработников. Почти 5,5 тысяч учебных курсов на корейском языке и больше тысячи на английском, 123 исследовательских центра, более 3 миллионов книг в библиотеке.

Кампус Синчхон занимает 400 акров в престижном районе столицы: от него всего несколько минут ходьбы до делового и туристического центров Сеула. В шаговой доступности находятся Сеульский стадион, Музей искусства, выдающаяся историческая достопримечательность — Ворота Нандэмун. В общем, рай, а не месторасположение.

Для досуга здесь тоже всего хватало — на территории кампуса, кроме учебных корпусов и общежитий, находилось несколько тренажерных залов, спортивные площадки для бейсбола, футбола, волейбола, баскетбола, кафешки, рестораны, продуктовые лавки. Была даже возможность по вечерам смотреть фильмы на открытом воздухе на большом растянутом между двумя столетними деревьями полотне.

Так что Чонгук совершенно не прогадал, решившись остановить свой выбор не на гошивоне, а на местной общаге и жизни в настолько безусловно толково упакованном студгородке.

Если повезет, можно будет здесь же и найти работу — чтобы не таскаться слишком далеко от Ёнсе.

Поэтому после первого дня учебы он немного побродил по кампусу, рассматривая увитые декоративным плющом здания, неуловимо напоминавшие старые английские замки из просмотренных когда-то в детстве фильмов, ярких и шумных студентов, высаженные ровными рядами деревья и замысловатыми узорами цветочные поляны.

Перечитал на информационной доске все возможные объявления, перефотографировав кучу из них (на всякий случай), оставил в паре общепитов свои контакты, чтобы связались с ним, если нужна будет рабочая сила. Заодно перекусил чем-то фастфудовским и направился в свою общагу.

Вчера после клуба он вернулся ночью и тут же завалился спать. Утром проснулся, кивком головы поприветствовав своих новых соседей — и сразу на занятия в главный корпус. А вот сейчас надо было бы толком со всеми познакомиться.

Стараясь не думать о том, насколько же он тупо влип в историю с братьями Ким, Чонгук купил упаковку пива, сырных начос и взял курс на свою общагу.

Корпус, в котором он теперь жил, хоть и не был лучшим, по сравнению с остальными, но всё равно был оснащен всем необходимым для оторванных от домашнего тепла студентов — типа кухнями, прачечной, комнатами отдыха, небольшой библиотекой с компьютерами, спортзалом и так далее.

Чонгука поселили в небольшой комнате на четыре кровати (двухместное жилье обошлось бы ему существенно дороже), и он оказался там третьим — четвертое место пустовало.

Не сказать, что его новые соседи были рады новоприбывшему (меньше людей — больше кислорода и т.д.), но без явного неудовольствия — и на том спасибо.

После импровизированной приветственной вечеринки Чонгук решил прогуляться и подышать прохладным вечерним воздухом.

Его жизнь за последнее время совершила столько кульбитов, что голова, будто в центрифуге, кружилась до сих пор.

— Не помешаю? — в мысли ворвался чужой голос, и крепко задумавшийся Чонгук перевел слегка недоуменный взгляд на прервавшего его уединение.

Он обнаружил этот спрятанный в пышных клумбах небольшой фонтан с ручейками, как в японских садах камней (хотя, кто знает — возможно, это и был один из них), и присел на большом камне. Кроме него здесь никого не было, и Чонгук настолько углубился в свои тягучие мысли, наблюдая за мерцающей в сумерках водой, что пропустил момент, когда здесь он был уже не один.

— Я давно сюда прихожу, — продолжил незнакомец в ответ на кивок головы Чона. — Не первый год. Люблю это место — здесь всегда тихо.

Незнакомец, видя, что Чонгук не настроен на беседу, замолчал и, больше не говоря ни слова, разместился на соседнем камне, принявшись шумно доставать из своего рюкзака быстрый перекус, термос, скетчбук и карандаши.

— Ты рисуешь?

Чонгук, неотрывно наблюдавший за ним, отрицательно качнул головой.

Незнакомец, отвинтив крышку термоса, глотнул напиток (судя по мягкому и терпкому аромату — какао), и раскрыл свой скетчбук.

— Неплохо, — слегка помедлив, похвалил Чонгук чужой рисунок, зацепив его краем глаза.

— Да какое там… — собеседник махнул рукой. — Балуюсь иногда… Не спец в этом, не профи. У нас здесь есть крутой художественный факультет. Вот там ребята — реально мастера… А я так, для себя. Рисование меня успокаивает, помогает переключиться. Прихожу сюда, к этим камням, и бесконечно мараю бумагу.

Он улыбнулся, раскрыл свой скетчбук на чистой странице и принялся за работу. Чонгук наблюдал за быстрыми движениями карандаша.

— Любишь прорисовывать шрифты? — поинтересовался он.

— Ага… Есть немного, — незнакомец приподнял свои губы в улыбке.

На некоторое время наступила тишина — был слышен только скрип карандаша и мерный людской гул где-то вдали.

Чонгук включил телефон, проверив время. Наверное, уже пора. Хотя, вроде, и уходить особо не хотелось. Рядом с этим худым темноволосым парнем, в сотый раз прорисовывающим одну и ту же букву, было спокойно.

— Ты на каком курсе? — между тем задал тот вопрос, будто почувствовав, что его неожиданный собеседник собирается уходить.

— Второй. А ты?

— Аспирантура, — он проследил, как Чонгук поднимается на ноги. — Не скажу, что знаю все тридцать с лишним тысяч студентов, которые учатся во всех трех кампусах, но всё же… Раньше я тебя здесь не видел.

Чонгуку может и стоило бы уйти, чтобы избежать дальнейших расспросов, но быть невежливым не хотелось.

— Мой первый день. Пока что хожу, изучаю, что здесь и как, — он помедлил. — Извини, что занял твое место.

Незнакомец забавно ухмыльнулся, сверкнув розовыми деснами.

— Оно не мое. Но если будет желание еще заглянуть сюда — так сказать, велкам. Мне веселее будет.

Чонгук слегка поколебался — он не любил ни у кого ничего просить, но почему бы не воспользоваться этим неожиданным знакомством?

— Если ты здесь давно, да еще и в аспирантуре… Не знаешь, где можно найти работу? Или даже две?

Его визави пытливо уставился на Чона, даже забыв о своем какао, которое за мгновенье до вопроса собирался глотнуть.

Он о чем-то недолго поразмышлял, покусывая свою нижнюю губу, прежде чем сказать:

— Хм… Ты знаешь, может тебе это и подойдет… Один знакомый студент уже давно в поиске хорошего выгульщика собак. У него на попечении два очаровательных песика, но он никак не может найти того, кому бы без проблем мог доверить своих крошек. Ему нужен сильный, активный парень, обязательно любящий животных. Сильный и активный — потому что с ними гулять долго надо, играть и так далее… Оплата достойная, официантом столько точно не заработаешь, даже если будешь брать все без исключения смены. Ну… Что скажешь?

Чонгук некоторое время обалдело пялился на него. Ну разве не удача?! Выгульщик собак с хорошей зарплатой! Не работа, а мечта! Мать вашу, дайте две!

Нет, Чонгук никогда раньше не имел контактов с собаками больше, чем потрепать за ухом дворняжку или погладить питомца знакомых. Но что там может быть сложного?

— То, что надо! — практически воскликнул он. — И я точно по всем параметрам подхожу!

Незнакомец улыбнулся от подобной прыти своего собеседника, и от того, насколько ярко у него загорелись глаза при одной только мысли — что вот так, практически не напрягаясь, он нашел непыльную и хорошо оплачиваемую работу.

— Поверю тебе на слово. Если у вас всё сложится — оба угостите меня обедом. Записывай его номер, малыш. Скажешь, что ты от Юнги.

***

Чимин как раз завтракал в одиночестве, когда перед ним возникло красивое лицо старшего из братьев Ким.

Охуенно красивый. Лицо холеное, холодное, будто вылепленное каким-нибудь древнегреческим или древнеримским скульптором. А так, чтобы такая фигура и такое лицо, да еще и у корейца — реально один шанс на миллион. Даже жаль, что его судьба — быть главным наследником, деловой птичкой, а не актером или моделью. По скромному мнению Чимина, мир много потерял от того, что через пару лет этот красавчик сменит свои крутые шмотки на строгие костюмы и будет протирать штаны за большим столом в огромном кабинете со стеклянными перегородками на каком-нибудь сто тридцатом этаже.

— Как устроился? — максимально мило поинтересовался Сокджин, не отводя от него своего цепкого взгляда и садясь напротив.

Чимин кивнул, быстро дожевывая посыпанную коричневым сахаром плюшку.

— Да, всё отлично, спасибо, — вежливо произнес, стараясь жевать как можно культурнее. — Только завтракаю почему-то один… Где все?

Джин безразлично пожал плечами.

— Зачем нам кто-то еще? — таинственно улыбаясь, произнес, и потянулся за графином с апельсиновым фрешем. — Тэхен-и сегодня свалил пораньше — у них с Джинки какой-то неподдающийся реферат. Отец не завтракает — сразу уезжает на работу, а первый прием пищи у него только в обед. Мама просыпается позже — у нее свой график.

Чимин хотел взять еще одну булочку и даже потянулся к ней, но затем его рука изменила траекторию и потянулась к кофейнику.

Сокджин, заметив это, подвинул плетеную посудину с выпечкой ближе к их гостю. Но Чимин возможностью не воспользовался.

— Ты же тоже теперь учишься в Ёнсе? — когда Чим кивнул, Джин добавил: — Могу подбросить до университета. Нам всё равно по пути, — он еще раз улыбнулся, продолжая пялиться на гостя. — Могу отвозить каждое утро и забирать тебя после учебы, — и в ответ на недоуменный и даже слегка ошарашенный взгляд — еще одна сладчайшая улыбка и еще одно, патокой залившееся в чужие уши: — Мне совсем не сложно. Отец, кажется, упоминал, что тебя будет отвозить его водитель. Но зачем напрягать человека? — резонно заметил он. — Если нам всё равно по пути?

Чимину не оставалось ничего иного, как согласно кивнуть. Как он мог ответить по-другому, если Сокджин ясно дал понять, что он, Чимин, напрягает их шофера?

— Спасибо… Сокджин-ши.

— Ох, что ты! — тут же протестующе взмахнул обеими своими руками Джин. — Так я чувствую себя старым! Нет, даже древним! Зови меня хеном.

И сверкнул заманчивым взглядом из-под опущенных ресниц.

— Хорошо… Хен.

Из уст Пак Чимина это «хен» звучало слишком мягко, и даже нежно, и бесконечно ласкало слух. И Сокджин ощутил удовлетворение.

После скорого завтрака (а Джин резонно спешил, так как вот-вот должен был появиться заспанный Намджун), он не спешил уходить из кухни, а подождал, пока его сотрапезник поднимется из-за стола, чтобы быстро и со знанием дела его внимательнейшим образом рассмотреть.

Определенно очень и очень миловидный. Черты нежные, изящные, возможно даже, что немного женственные. После сна припухшие веки, капризно вздернутый носик, но эти губы… Дают сразу 100 баллов плюс. Настоящее сокровище! Кто-то филлеры себе запихивает, ботокс впрыскивает, а Пак Чимин точно родился таким. Наметанный взгляд Джина говорил ему, что там ни грамма пластики.

Выкрашенные платиновые локоны аккуратно обрамляли безусловно выразительное лицо. Хоть Джун и назвал их нового жильца «цветочком», в этом «цветочке» было слишком много скрытого и, возможно, что затаенного порока. Но осознавал ли сам Пак Чимин в себе это? Вопрос.

Слишком милый. Сокджин внутри себя покачал головой — и на что его опять толкает младший брат?

Видимо, Пак Чимин не любил выставлять свою фигуру напоказ. Он снова был в голубых джинсах, в легких бежевых лоферах, а сверху — что-то белое, атласное, максимально бесформенное и с кучей складок.

Сокджин, конечно, догадывался, что тот худощавый, но всё же, хотелось обладать информацией поточнее.

Когда Чимин подошел к нему ближе, Джин приобнял его за пояс, чтобы под тонким, холодящим кожу атласом ощутить мягкий грациозный изгиб и тонкую талию. На губы так и просилась довольная улыбка.

В то время как Чимин удивленно распахнул глаза. И что это только что было?..

Уже в машине, когда он застегивал ремень безопасности, в боковое зеркало Чим увидел быстро приближающегося к ним среднего брата семьи Ким.

— Хен, там Намджун-ши!

— Сам доберется, — ухмыльнулся Сокджин и вдавил педаль газа в пол. С удовольствием запечатлевая в памяти рассерженное лицо своего младшего брата. — Мы вообще никогда с ним не ездим вместе.

В университете, когда Чимин брел по шумному и заполненному людьми коридору со списком тем для своей семестровой научной работы, на ходу пролистывая заполненные мелким шрифтом страницы, путь ему преградил Ким Намджун.

— Какая встреча! — достаточно расслабленно произнес Джун, хотя и говорил запыхавшись — всё из-за того, что пришлось оббегать половину блядского кампуса, пока, в конце концов, не обнаружил объект их с Сокджином спора. — Хотя о чем я… Мы же на одном курсе, хоть и на разных факультетах. Обязательно должны были встретиться! — достаточно фальшиво пропел он. Впитал в себя милую вежливую улыбку Пак Чимина и добавил: — Раз уж я тебя встретил… Видел, ты утром на занятия уехал с моим старшим братом… Хочу тебя предупредить, чтобы ты ни в коем случае не садился в его машину.

— Но почему?.. — спросил абсолютно обескураженный Чимин.

— Видишь ли… — Намджун крайне опечаленно нахмурился. — Вождение — не его сильная сторона. В аварии постоянно попадает, водительское удостоверение у него уже не раз забирали… В общем, не советую.

Чимин растеряно кивнул, пытаясь обработать полученную информацию. А вроде так хорошо ехали, никто им вслед не сигналил, полиция с мигалками не преследовала, столбики бампером не сбивали…

«В эту игру, братец, можно играть вдвоем», — внутренне усмехнувшись, подумал Намджун и виртуально отбил себе «пять».

1:1, Ким Сокджин.

— В обед обязательно присоединяйся к нам. Наш стол возле окна. Ты его точно увидишь. Буду ждать!

Джун кивнул на прощание и, даже не дожидаясь ответного кивка, мелко-быстрым шагом, максимально стараясь делать вид, что не спешит, направился в свой корпус — его семинар уже минут десять как начался, и строгий, постоянно нудящий о тупых студентах профессор точно впаяет ему неуд!

А Чимин так и остался стоять, задумчиво-недоуменно глядя ему вслед. Он-то решил, что с первого взгляда не понравился среднему брату — тот на него разве что со злобой не смотрел при знакомстве — тогда, на кухне.

Длительный обеденный перерыв в университете проходит между третьей и четвертой парами, и на поглощение пищи студентам предоставляли целых пятьдесят минут.

Ранее Чимин уже был в этом университете несколько раз — когда оформлял перевод, заполнял формы, брал библиотечный формуляр и даже немного прогулялся по кампусу.

А вот в местной столовой не был ни разу. Но, как говорится, не много потерял. Слишком шумно — хотя кто-то и успел ему уже сообщить, что такое «перенаселение» из-за проходящей на территории Синчхона олимпиады по физике, и после ее окончания всё нормализуется. Поэтому, конечно, хорошо, что Джун предложил пообедать за их столом.

Стол, облюбованный братьями Ким, действительно выделялся среди остальных. Во-первых, он располагался возле большого панорамного окна, что давало ему больше света. Во-вторых, остальные столы стояли немного в отдалении, что делало этот стол неким островком уединения, тишины и спокойствия в бушующем и снующем рядом потоке бесконечных студенческих перемещений.

Но всё это и не удивительно — семья Ким входит в попечительский совет Ёнсе и является одними из самых крупных спонсоров университета. Они предоставляют учащимся ряд грантов и стипендий, и их именем назван один из корпусов. Так что даже странно, что для них вообще не выделили отдельную столовую.

Хотя стол был и большим, но за ним сидело всего четыре человека — Сокджин и Намджун с одной стороны, и Тэхен и еще один незнакомый Чимину парень — с другой.

Едва Намджун его увидел, он тут же помахал Чимину рукой и похлопал по месту рядом с собой. Находчивый Джун изначально сел так, чтобы свободный стул был возле него, а не возле удивленного Сокджина, который оказался абсолютно не в курсе, что обедать они будут немного видоизмененным составом.

Чимин улыбнулся и, крепко вцепившись в поднос, приблизился к столу.

Но не успел он подойти к Джуну и свободному месту рядом с ним, как незнакомый парень вскочил на ноги и предложил сесть между ним и Тэхеном — чтобы лучше познакомиться и пообщаться. Тэхен, которому, в принципе, было всё равно, кивнул Чимину, улыбнулся ему и даже немного подвинул свой стул, чтобы Джинки уместил между их стульями еще один, где и разместился Чим.

Глаза Намджуна при этом затянуло плотной коркой векового льда. Он не отрывал своего взгляда от Джинки, потому что в эту конкретную минуту весь его мир сплюснулся до вызывающего и крайне недвусмысленного поведения последнего.

Но, казалось, тот вообще не почувствовал прохладу, потянувшую со стороны среднего брата своего лучшего друга. Он любезно подвинул новоприбывшему сотрапезнику металлическую корзинку с соусами и специями, а затем, помедлив, всё же перевел свой взгляд на Намджуна, без улыбки уставившись прямо в его мрачные глаза.

Джун сообщение получил.

И, кажется, у него появился новый враг.

Когда Тэ после обеда возвращался в свою аудиторию, потеряв по дороге Джинки, который отправился за нужными книгами в библиотеку, его жаждущий взгляд сумел зацепить кое-кого, кому вчера удалось очень ловко от него ускользнуть.

— Я искал тебя сегодня в столовой, — промурлыкал он в ухо мгновенно застывшего Чонгука, который жевал какую-то булку, сидя на парапете и листая в своем телефоне пересланный в чате его группы учебный план.

Чон спецом не пошел сегодня в столовку — так, на всякий случай. Но, видимо, удача — это не о нем. Хотя, он это уже и так понял.

— Ты ошибся, — бросил, стиснув зубы и сверкнув в Кима раздражением, разгорающимся в глубинах его потемневших зрачков. — Я не гей.

— У тебя встал, — лениво заметил Тэхен, вцепившись взглядом в Чона и победно при этом усмехаясь. Он всё так же стоял, слегка наклонившись, чтобы быть вровень глаз Чонгука.

Но тот в ответ на его провокационные слова крайне безразлично пожал плечами.

— Физиология. Был в стельку пьян. Представил на твоем месте грудастую цыпу. Горячую и согласную на всё.

Тэхен против воли ощутил болезненный укол где-то под ребрами. Значит, представлял не его?.. Значит, не гей?..

— Так что извини, — продолжил Чонгук. — Ты не привлекаешь меня в том плане, — и не удержался, чтобы не добавить: — И вообще, ни в каком плане.

Он быстро поднялся со своего места, подхватив пластик папок и свой рюкзак, и ушел, очень сильно надеясь, что Ким Намджун в отместку не оторвет ему его ноги, яйца и всё, что только можно будет оторвать.

Тэхен с Джинки с горем пополам защитили свои рефераты, поместив нормандское право в список наиболее бесящих их тем ever.

После занятий Джинки подбросил своего друга до его дома и уехал на встречу с родителями. А Тэхен подумал, что давненько он не запихивался клубничным мороженым, усыпанным солено-сырно-креветочными чипсами, заливая всё горьким пивом и снова и снова прокручивая в своей голове недавнее унижение.

— Что с тобой?

Джун неслышно зашел на кухню, чтобы лицезреть бардак, состоящий из самых разных продуктов на большом обеденном столе, и унылого младшего брата, печально подпирающего подбородок рукой.

— Кое-кто мне отказал, — буркнул Тэ.

— Тебе? — Намджун хмыкнул, потрепав Тэхен-и по волосам, и доставая из холодильника запотевшее стекло с минеральной водой. — Он что, слепой? Не верю, что кто-то способен сказать тебе «нет».

Тэхен ощутил это — уязвленное самолюбие, эту крошку из стекла, распыленную в его горле. Настолько, что хотелось всё выкашлять. Выхаркать хотелось, чтобы стало легче.

— Он назвал меня педиком, — негромко произнес.

Намджун, как раз закрывающий дверь холодильника, застыл. Он медленно, буквально в слоу-мо, повернулся к брату.

— Как он тебя назвал? — подозрительно спокойно переспросил, стараясь утихомирить поднимающуюся в груди волну бесконтрольного гнева.

— Никак, — буркнул Тэ, укладываясь головой на столешницу.

— Кто он?

— Никто.

Намджун хотел сказать что-то еще, но пришедшее уведомление на его телефон отвлекло Джуна от того, чтобы устроить своему младшему брату допрос с пристрастием.

— О, это ко мне, — быстро произнес, пряча телефон в карман штанов и доставая из другого кармана пульт управления воротами. — Потом договорим.

Джун вышел навстречу высокому и, безусловно, выделяющемуся своими внешними данными парню, одетому в черные джинсы и белую футболку, не скрывающую рельефности его подкачанных рук.

«То, что надо, — удовлетворенно подумал Намджун. — Этот точно справится с моими крошками».

— Привет. Чон Чонгук? Я — Ким Намджун. Юнги рассказал мне о тебе. Проходи.

Он отступил в сторону, чтобы визитер прошел внутрь, и Джун мог закрыть за ним ворота.

А застывший Чонгук в это время максимально и конкретно так охреневал.

Какого. Блять. Хуя. Он. Делает. В. Доме. Братьев. Ким?!

Лично пожаловал, чтобы долго окольными путями от них не бегать, и чистеньким, готовеньким и согласным на всё лечь на стол для препарирования?..

С трудом передвигая в секунду окаменевшими конечностями, Чонгук прошел во двор, чтобы с еще большим охуеванием увидеть подбежавших к своему хозяину двух его крошек.

ДВУХ МАТЬ ЕГО ДОБЕРМАНОВ!

Ебать! Это, нахуй, два добермана!

Так это этих «крошек» он ежедневно должен будет выгуливать по паре часов?..

Собаки уселись ровными и напряженными статуями с двух сторон от Намджуна. И, возможно, Чонгуку это и показалось, но один из доберманов, посмотрев ему прямо в глаза, ухмыльнулся.

А в это время Тэхен стоял у окна, доедая свое чипсо-мороженое, с удивлением наблюдая за развернувшейся сценой. И закусил губу, чтобы не разулыбаться. Вроде и не день рождения, а подарки так и прут. Сладкие, вкусные, строптивые и пиздец какие сексуальные.

***

Чимин

Юнги

— Знаешь, почему именно доберманы? Природа одарила их силой, отсутствием страха, стремительностью и интеллектом. А еще они способны понимать разницу между хорошим и плохим. Они лучше и умнее, чем большинство людей.

После краткого знакомства Ким Намджун нацепил на собак поводки и они вчетвером (Намджун, доберманы Бан и Тан и всё еще охуевающий Чонгук) отправились на прогулку.

Джун хотел показать своему новому выгульщику самую удобную дорогу к парку, а также то, в каком темпе и как именно должна проходить сама прогулка.

И сейчас они вдвоем стояли и глазели на счастливых псов.

На самом деле, несмотря на ситуацию, в которую настолько изящно влип Чонгук, наблюдать за резвящимися доберами было настоящим удовольствием. Бесподобный ансамбль мощи, огромной внутренней энергии с внешней грациозностью и даже некоторой утонченностью. Собаки весело скакали по изумрудной, высаженной ровным полотном траве, бегая наперегонки и покусывая друг друга, с нетерпеливым урчанием пытаясь забрать у другого игрушку.

— Доберманы обязательно должны получать достаточное количество физических нагрузок, — между тем продолжил говорить Джун, неотрывно следя за своими «крошками». — Два часа в день — это даже не обсуждается. У меня днем курсы, так что я не всегда могу быть здесь в период, когда у моих красавцев по расписанию парк. И мне нужен тот, кому бы я смог доверять. Я могу тебе доверять?

Намджун повернулся к Чонгуку, чтобы проехаться по нему пытливостью своих темных, отливающих стальным блеском глаз.

Наверное, следовало от работы отказаться. Вот сейчас. Сказать, что ничего не шарит ни в собаках, ни в прогулках с ними, ни конкретно в доберах. Что когда он написал по номеру, который дал ему аспирант Юнги, то слегка приврал о своих невъебенных способностях взаимодействия с четырехлапыми (он — студент-стипендиат и ему нужна работа!). И вместо этого взять несколько смен официантом и по полной впахивать уже там. И не лезть в мир богатых, самоуверенных и наглых, а тусить в своем кампусе. Тогда и шансов будет меньше столкнуться с Ким Тэхеном. Тогда и послабее будет вероятность, что тот шепнет своему злому братцу, называющему бойцовских псов «крошками», пару слов о нем, о Чон Чонгуке.

Нет, Чонгук трусом не был. Но Чонгук не хотел проблем. Приехав сюда, он дал себе обещание ни во что не влипать и хорошо проучиться следующие два семестра. А трио Кимов эти проблемы могут предоставить ему в полном объеме на всех возможных уровнях.

Но спустил в унитаз данное себе обещание в первый же вечер, когда столкнулся с младшим братцем в туалете.

— Вы можете мне доверять, Намджун-ши.

Но Чонгук всё еще студент-стипендиат, и ему нужна работа. А того, что ему будет платить Ким Намджун, хватит покрывать все расходы, общагу, учебники, обеды и пару новых шмоток взамен украденных тем таксистом-уродом. Чтобы только время от времени брать смены официантом или что там еще он сумеет найти.

— Доберман — одна из самых легко обучаемых пород. Полагаю, базовые команды ты знаешь?

Чонгук кивнул. Нихуя он не знает, но, как говорится — гугл в помощь.

— Словарный запас моих крошек — около 400 слов, — похвастался Джун. — Но тебе пока хватит простейших — по типу «Ко мне», «Сидеть», «Стоять», «Лежать», «Гулять», «Место», «Фу», «Дай», «Апорт».

Горе-выгульщик быстро записывал на подкорку поступающую информацию, неотрывно наблюдая за псами. Атлетически сложенные, с крепкими мускулистыми телами, с ровной осанкой, благородством и изысканностью пропорций и линий. Высоко посаженные уши, длинная, изящная и прямая шея. Черная, блестящая, с рыжеватыми подпалинами шерсть. Они выглядели очень грациозно, очень аристократично и крайне опасно.

— Насколько кровожадно недоверчиво они относятся к посторонним? — задал Чон волнующий его вопрос.

Джун кивнул, понимая, почему тот затронул эту тему.

— Ты раньше не имел дела с бойцовскими породами?

— Я выгуливал разных псов, — принялся увлеченно сочинять Чонгук, — но нет, бойцовских среди них не было.

— Доберы — сильные и уверенные в себе собаки с высоким интеллектом. Они горды, уравновешены и решительны. И в их инстинктах крепко заложена охрана своего хозяина. Одно слово лучше всего выразит их характер. Бдительность. Их «карма» — всегда быть начеку. Этим и пользуются всякие любители подпольных собачьих боев или приверженцы иметь рядом такого себе кровавого Цербера. Они вытаскивают это желание защитить хозяина, и возводят его до единственного их инстинкта. Поэтому об этих крошках и идет такая слава. Бан и Тан воспитывались таким образом, чтобы все их инстинкты были уравновешены, и ни один не доминировал. Так что если ты всё правильно будешь делать, они примут тебя. Нет, ты не станешь их любимцем — собаки выбирают только одного хозяина. Но ты можешь стать их другом.

Другом?.. Как бы не стать их ужином…

Дальше Намджун поделился еще несколькими премудростями и прехитростями, пока Чонгук всё это впитывал, будто самая жаждущая губка. Давая себе зарок вечером перерыть интернет и прочитать всё возможное о доберманах. Потому что завтра с ним рядом Намджуна не будет. А вот доберманы — будут.

— Новый выгульщик? — Тэхен подождал, пока брат с Баном и Таном вернутся, а Чонгук уйдет, и только затем вышел из своей комнаты.

— Ага… — Намджун в это время пытался отыскать в кипе сваленных на столе бумаг, писем и счетов свою корреспонденцию.

— Как зовут?

— Чон Чонгук, — Джун даже не смотрел на брата, чертыхаясь и выхватывая письма с уведомлениями о своих штрафах за быструю езду. — Второй курс, естествознание, — продолжил рассказывать. — Только перевелся из Пусана.

— Серьезно?.. — так значит, этот малыш здесь потерян и один? Как интересно (в этом месте Тэ постарался скрыть свой довольный смешок). — А чего он перевелся?

— А почему люди переводятся из средненького уника в крутой в Сеуле? — удивился вопросу Намджун, быстро рассовывая штрафные квитанции по карманам, чтобы отец их не запалил. — Кажется, он в чем-то хорош и ему дали здесь стипендию. Я его еще проверю по своим каналам. Но вроде он норм. Тяжело найти кого-то, кто отвечает требованиям и не пытается при этом срубить как можно больше бабла с состоятельной семьи.

Тэхен согласно кивнул. Они все обжигались этим — и он, и Сокджин, и Джун. Время от времени появлялся кто-то, кто тем или иным способом пытался что-то с них (или их) поиметь. И эти случаи не всегда были безобидными.

Люди при больших деньгах не просто так дистанцируются от остальных. Свои уроки Тэхен вынес еще подростком, когда они с Джинки воодушевленно пытались помогать бедным и обездоленным, а эти бедные и обездоленные развели их на большие деньги. Хорошо, что отец отнесся к этому почти философски, и его не выпороли ремнем (ок, детей в семье Ким ни разу не пороли ремнем, но в тот момент Тэхен как никогда был близок к тому, чтобы это случилось впервые).

— Значит, он будет приходить ежедневно в три, правильно?

— Кроме выходных.

Кроме выходных. Тэхен улыбнулся. Ну что ж, кролик, кажись, ты крепко влип.

***

Если бы Чимина вдруг спросили (ну, вдруг это кому-то было бы интересно), что он думает о семействе Ким, в роскошный семейный очаг которых он настолько неожиданно попал, он бы описал все свои впечатления одним словом — сложные.

И дело даже не в супружеской чете Ким. Нет. А в их детях.

Они все были разные — Чимину даже казалось, что более разных людей еще стоило бы поискать. Они отличались внешне, отличались внутренне. Но, наверное, как раз из-за этого и казались намного интереснее. Чем если были бы созданы своими родителями стандартно и «под копирку».

Единственное, что точно объединяло троицу — это легкое (или совсем не легкое) высокомерие, написанное на их лицах, присущее всем без исключения богатым отпрыскам.

Нет, Чимин братьев знал недостаточно хорошо, чтобы делать прям уж слишком глубокомысленные выводы. Но он долгое время за ними наблюдал. Слушал рассказы своего родителя о сыновьях господина Кима, видел троицу не раз в каких-то пабликах сплетен университета Ёнсе или столичной золотой молодежи (Чимин кается, но Чимин обожает сидеть в различных интернет-пабликах, которые во многом заменяют ему реальную жизнь).

До приезда сюда у него уже сложилось некоторое впечатление о каждом из детей семьи Ким. И первый день общения с ними оставил только какой-то несостыкующийся бардак в его голове.

Почему-то ему всегда казалось, что самый высокомерный — младший Ким. Уж слишком тот был красив яркой броской красотой. Одевался модно, во что-то облегающее и привлекающее внимание, крутые аксессуары, дорогие гаджеты и девайсы. У него практически на всех фотографиях был горделиво вздернут подбородок, безразличные глаза и сжатые в иронично-высокомерную полоску губы. Ну и плюс, он младший в семье — как пить дать, разбалованный деньгами, опекой и вседозволенностью до предела. Вот только во всех моментах личного общения с Чимом Тэхен был вполне себе нормальным и вел себя без каких-либо понтов, звездности или высокомерия. Хотя и был несколько отстраненным.

Почему-то Чимину показалось, что его гложет какая-то проблема. Но он с ней точно ни с кем не поделился — потому что как только он зависал в своих мыслях и его глаза стекленели, а потом понимал, что на него смотрит кто-то из братьев или его лучший друг, его губы тут же разрезала развязная и беспечная ухмылка. «Держит всех на расстоянии от своих проблем», — подумал тогда Чим.

Чуть менее удивил его старший брат — Сокджин. Вот он точно был горделивый и высокомерный, как Чимин и думал. Непонятным, конечно, было его внимание к персоне самого Чимина, но в остальном пока что тот более или менее отвечал тому, что о нем и говорили. Старший, будущий глава компании, умен, пытливые холодные мозги ученого, не любит проигрывать, знает себе цену.

А вот кто совершенно не удивил — так это средний, Намджун. О нем шла самая пугающая слава, и она полностью оправдалась, стоило только посмотреть в его затянутые дымкой опасности и предупреждения глаза тогда, на кухне.

Вот он как раз сейчас и поймал Чимина, когда тот шел из своей комнаты в гостиную — и буквально зажал его между лестницей и тумбочкой, на которой размещался выглядящий декоративным телефон на длинном, закрученном спиралью проводе, как те, что были еще в 30-х годах прошлого века.

Намджун поставил свои руки на стену, прямо по обе стороны лица офигевшего Чима, и, не разрывая зрительный контакт, властно поинтересовался:

— Ты же не будешь ездить с Сокджином? Ради собственной безопасности, — он слегка изогнул свои губы в подобие улыбки. На самом деле, улыбался Джун не так часто, поэтому для него это была уже почти полноценная улыбка. — Предлагаю тебе добираться в университет со мной. Я хороший водитель ̶с̶ ̶т̶ы̶с̶я̶ч̶ь̶ю̶ ̶ш̶т̶р̶а̶ф̶н̶ы̶х̶ ̶к̶в̶и̶т̶а̶н̶ц̶и̶й̶

Если честно, Чимину в этот момент стало немного так страшновато. Потому что Намджун не давал ему пройти, требовал что-то, используя свою силу, высокий рост, выдающуюся комплекцию и безусловную ауру доминирования.

— Я уже договорился, что буду ездить с Тэхеном, — негромко произнес Чимин, беспокойно шаря глазами по твердой на вид груди, обтянутой темной тканью, и не решаясь поднять глаза на лицо, выдав при этом первое, что пришло ему в голову.

— Ты имеешь в виду с Джинки? — мрачно поинтересовался мгновенно подобравшийся Намджун. — Тэхен-и не садится за руль, обычно его возит Ли Джинки.

Чимин кивнул и быстренько прошмыгнул между двумя преграждающими ему проход руками, оставив нахмуренного Намджуна возле лестницы одного.

Уже в выделенной ему комнате, где Чимин решил благоразумно затаиться, к нему заглянул, не дав оправиться от недавнего внимания среднего, старший брат.

— Как твой первый учебный день?

Чимин кивнул, слегка удивленно наблюдая за Джином, который в это время с интересом прошелся по его комнате.

— Было увлекательно.

— Чем занимаешься?

— Мне нужно написать семестровую научную работу, вот выбираю тему, — он кивнул на список на своем столе. — Думаю остановиться на теме об инфлюенсерах. У меня на примете есть одна личность, о которой я хотел бы рассказать. Как думаешь, эта тема будет интересна для преподавателей Ёнсе?

— Если выберешь правильную манеру изложения. И обязательно много фактажа. А также то, в чем именно этот инфлюенсер повлиял на жизни и мнение людей. Не забывай, что должна быть весомая исследовательская составляющая. Меньше воды и патетики в работе — наши преподы этого жуть как не любят. Да никто такого в науке не любит.

Чимин быстро закивал.

— Спасибо за советы, хен!

И вновь Сокджин внутри расплылся от этого «хен».

«Слишком милый», — в который раз подумал он. Но он знал этот типаж — если его хорошенько разжечь, потом в его ладонях будет сплошной полыхающий огонь.

Несмотря на то, что Чимин глядел на него достаточно бесхитростно, Джин уже представлял, как бы коснувшись кончиками пальцев чужой бледной щеки, сразу глубоко языком в соблазнительный рот. И повалил бы на кровать, чтобы шарить руками по этому тонкому телу и бесконечно его ласкать.

Сокджин был гетеро, но иногда баловался и с парнями. Так что предложенный Джуном спор не вызвал в нем каких-то отторжений из-за необходимости переспать не с девушкой.

Он подошел ближе к кушетке, на которой обложился учебниками их гость, отложил несколько книг, расчистив себе место, и сел с ним рядом, тут же упершись своим бедром в бедро слегка напрягшегося Чимина.

Джин достал из кармана несколько шоколадных конфет, которыми сам время от времени любил лакомиться, и протянул их гостю. Но тот покачал головой и даже на мгновение прикрыл глаза, прежде чем сказать:

— Я на диете, хен.

— Зачем тебе диета? — недовольно произнес Сокджин. Он касался этих плавных и тонких линий его тела, и точно не хотел, чтобы они исчезли за излишней худобой.

«Надеюсь, у него не РПП», — подумал Джин. Этой хуйней сейчас многие страдают.

Сам он был полностью доволен своим внешним видом, и своих проблем не компенсировал пищей — ни излишним ее потреблением, ни ее ограничением. Но на всякий случай приглядывал за Тэхен-и — исследования говорили, что как раз младшие в семье подвержены подобным нестабильностям.

Дальше они очень даже неплохо пообщались — Чимин рассказывал о своих идеях касательно научной работы, Джин внимательно его слушал и даже дал несколько дельных советов.

Если бы не Джун и его спор, они могли бы даже подружиться — размышлял Сокджин, видя перед собой умную и цельную личность, как и он, увлеченную исследованиями и наукой.

Если бы не слегка провокационное и непонятное поведение хена, они бы точно могли стать как минимум приятелями — в это же время думал Чимин, у которого был небольшой круг общения, и ему очень не хватало друзей.

Уходя, Джин напомнил:

— Завтра в то же время на кухне.

Чим замялся.

— Я уже договорился, что меня отвезет Тэхен…

Сокджин если и удивился или был недоволен, то этого не показал, кивнув и пожелав хорошего вечера.

— Тук-тук…

Чимин немного боязливо просунул голову в дверь комнаты младшего сына семьи Ким. Он стучал уже минут пять и беспокойно мялся у чужой двери. Внутри кто-то был — потому что был слышен мерный стук, тем не менее, Тэхен не открывал.

Набравшись наглости, Чим нажал на ручку двери и просунул голову внутрь.

Оказалось, что Тэхен действительно был в комнате, но ничего не слышал, так как на его голове красовались большие красные наушники.

Он лежал на кровати и бросал небольшим синим мячиком в стену. Ловил и снова бросал. Его взгляд при этом был застывшим.

«Его что-то гложет», — в очередной раз подумал Чимин.

Увидев визитера, Тэхен удивленно стянул наушники и уставился на нежданного гостя.

— Привет… Не хочу мешать, — Чимин замялся. — Но… Можно завтра поехать на учебу с тобой?

Тэхен абсолютно безразлично кивнул, сел на постели, спустив ноги на пол, а затем сообщил:

— Джинки приезжает в 7.32. Долбанный перфекционист, — проворчал он. — Пунктуальность родилась позже, чем этот зануда. Сначала был Джинки, — Тэхен выставил вперед одну ладонь, — а уже потом — пунктуальность, — выставил вторую и скривился.

А Чимин не сдержался и улыбнулся. Потому что ворчал Тэхен умилительно, и при этом в его глазах плясали искорки веселья, и Чим понял, что выбрал правильную машину.

Он поблагодарил, еще раз извинился и быстренько испарился, чтобы не мешать Тэхену стучать мячиком по стене и переживать какие-то свои проблемы.

— Забыл тебя кое о чем предупредить, — первое, что сказал Тэ, когда в 7.30 зашел на кухню и увидел там ждущего его уже минимум как полчаса Чимина. Тэхен был одет в облегающие черные брючки и красную футболку с V-образным вырезом. А на голове — что-то вроде живописного бардака, но этому человеку шло буквально ВСЁ, поэтому выглядел он не как заспанный студент, а как дорогая модель, готовая к фотосету к обложке для какого-нибудь Vogue или GQ. — Джинки не только пунктуальный дьявол, но он еще и ретро-маньяк. Я-то уже привык — выхода не было, — он вновь скривился, — но тебе придется во время поездки слушать Led Zeppelin, ABBA, AC/DC, Queen и Kiss. И C.C.Catch. Да.

— Мне тоже нравится старый рок, — Чимин облегченно выдохнул — он всё боялся, что Тэхен так и не появится, и ему придется добираться в универ с кем-то из его старших братьев. — И ABBA.

— Не забывай о C.C.Catch, — ухмыльнулся Тэхен. — Это выше моего понимания. Но мне кажется, ему просто нравятся ее дикие прически и облегающие черные лосины.

Он перелил в свою термокружку кофе из кофейника, подхватил из плетеной корзинки два рогалика и уставился на Чимина:

— Ты поел?

Когда тот поспешно кивнул, Тэ указал на дверь, в то время как Чимин переживал, что уже 7.32, а они не успели выйти из дома.

— 7.33, — проворчал Джинки, когда Чимин и Тэхен синхронно открыли двери его машины, после чего Тэ закрыл его рот одним из рогаликов.

— Привет, — поздоровался Джинки с Чимином, быстро пережевывая выпечку и оглядываясь на заднее сидение, где и разместился Чим. — Чимин-ши. Или… Чимин-хен?

— Зовите меня Чимином, — попросил между тем Чим, хотя и был на год старше обоих. Но он очень не любил этот официоз вроде всех тех особых обращений и приставок к именам, которыми изобиловала корейская культура. Впрочем, как и большинство молодежи, стремившейся к простоте общения. Это демонстративное разделение по возрасту было стабильной причиной дедовщины и буллинга на всех уровнях — в детских садах, школах, университетах и на рабочих местах.

Джинки кивнул.

— В таком случае, поехали. Мы уже и так опаздываем на минуту. Даже на две.

Тэхен вымученно закатил глаза.

— Я — спать, — он поставил свой кофе в подставку для чашек и нацепил солнцезащитные очки на нос. В то время как Джинки стянул с него очки, стукнул его по лбу каким-то учебником, а затем сунул его ему в руки.

— А ты — повторять матрицу фундаментальных пространств состояний международных отношений.

Джинки нажал на газ, Тэхен, еще раз закатив глаза, открыл книгу, а Чимин в очередной раз понял, что выбрал правильную машину.

***

— Тебе ведь было смешно, ведь так?

Юнги обнажил свои десны в широкой улыбке, и Чонгуку показалось, что он даже захихикал. Вот же ж аспирант, мать твою!

Чонгук пришел вечером в то же время и на то же место — в японский сад камней — и его вчерашний собеседник действительно был там. Сидел на том же камне и рисовал. На слова Чона он отреагировал веселым смехом, но голову всё же не поднял, полностью увлеченный всё той же прорисовкой шрифтов.

Причем, разместился он на том же камне, что и вчера.

— Обычно я сижу на том, на котором вчера сидел ты, — сообщил Юнги. — Но сегодня оставил его для тебя.

— Пёсики?.. Крошки?.. — продолжил возмущаться Чонгук, а Юнги опять захихикал.

— Забавно получилось, правда?

— Да обхохочешься! — мрачно пробормотал Чонгук, негодующе взглянув на аспиранта, а затем застряв взглядом на его альбоме и шрифтах. — Любишь граффити? — поколебавшись, спросил.

— Балуюсь немного, — уклончиво ответил Юнги. Он подождал, пока возмущенный Чонгук усядется и немного полистал скетчбук, чтобы похвастаться своими художественными успехами. Кроме шрифтов и набросков этих же камней, там было очень даже неплохое изображение рассыпанной стопки книг, закатного солнца, утопающего в вечернем городе, а еще несколько рисунков лица какого-то незнакомого Чонгуку человека. В целом у аспиранта прослеживался талант, умение разглядеть детали, а также безусловное рвение к рисованию — учитывая, что сумерки — не лучший период для художеств, но Юнги это всё равно не останавливало.

— Думаю, они меня съедят, — вернулся Чонгук к животрепещущей теме. А Юнги вновь захихикал.

Если так, чтобы коротко, то да, Чонгук не зря боялся быть сожранным этими адскими псами заживо. Пока что, конечно, физически, они его еще не слопали, но жизнь Чонгука и его честь потрепали довольно знатно. Причем, с видимым таким удовольствием.

Казалось, обязанности Чона были не настолько архисложными. Вот только по факту они были ахереть насколько сложными.

Потому что «крошки» Намджуна ожидаемо оказались настоящими исчадьями ада. Нет, они его не грызли и не кусали, но в своих издевательствах над новым выгульщиком «пёсики» разошлись на полную катушку.

Чонгук приходил ровно в три, надевал на собак намордники, брал поводки, и они втроем направлялись в парк, в специальное место, где обычно и происходил выгул этих доберманов. Идти туда было от силы минут десять. Но за эти десять минут Чонгук вполне успевал ощутить все возможные прелести их прогулки. Доберы в полной мере давали ему прочувствовать каждую из этих шестисот нервных секунд. Как говорится, кушайте, не обляпайтесь.

В понедельник Бан и Тан, увидев большого рыжего кота с выдающимся пушистым хвостом, со всей дури кинулись за ним, потащив за собой охеревшего от силы, с какой псы тянули поводки, Чонгука. Он пару раз грохнулся, разодрав ладони об асфальт в кровь.

Во вторник своим рычанием напугали белоснежную крохотную болонку, гуляющую с такой же крохотной бабулькой. Болонка заскулила и поспешно попросилась на руки своей хозяйки. А бабулька отметелила Чонгука своим ридикюлем по башке.

В среду на переходе, пока Чонгук со своими подопечными ждали, когда загорится зеленый свет, Бан пару раз ткнул упакованным в плотный намордник носом в округлый зад стоящей перед ним девушки. Та обернулась и со всей силы зарядила Чону в ухо, при этом громко обзывая его извращенцем. А все, кто стояли на переходе, окатили Чонгука максимально презрительными взглядами.

И Чонгук мог поклясться, что когда он в крайней степени возмущенно взглянул на нашкодившего пса, тот иронично ухмыльнулся.

На самой площадке для выгула случались не менее «забавные» истории. К примеру, в четверг Тан наскочил на него как раз в тот момент, когда Чонгук собирал собачьи какашки. Что привело к тому, что Чон в своем нелепом падении вывернул их все на себя и без шансов измазал всё в вонючих экскрементах — свои руки, джинсы и даже белую футболку. От него несло за версту, и чувствовал себя Чонгук приблизительно так же, как и выглядел.

В итоге ему пришлось в таком виде идти с этими негодниками обратно к дому Кимов, затем добираться в свою общагу и так гордо шагать по всему студгородку. Честно говоря, опыт так себе. Ноль звезд из пяти возможных.

В пятницу Чонгук только собирался глотнуть из бумажного стаканчика горячий кофе, как оба добермана подбежали и одновременно с радостным лаем навалились на него.

То, как орал в тот день в парке обожженный кипятком Чонгук, слышали многие.

В следующий понедельник было еще веселее: Бан подошел к нему, поднял заднюю лапу и пописал прямо на новенькие кроссовки охуевшего Чона. В студгородок измученному Чонгуку пришлось возвращаться в хлюпающей от собачьей мочи обуви.

Во вторник паршивцы всё-таки закончили историю существования единственной уцелевшей после кражи вещей футболки Чонгука, которую он сначала отстирывал от экскрементов, потом — от пятен кофе, а в итоге эти затейники безнадежно ее разорвали во время игры.

— Могу поделиться своей, — насмешливо предложил Тэхен, жадно облизывая взглядом видневшиеся кусочки голой кожи и даже немного призывно торчащий правый сосок строптивого выгульщика, мысленно при этом благодаря креативных доберов брата.

Чонгук на это лишь презрительно фыркнул, морально готовясь в таком виде дефилировать по студгородку.

Ежедневно, как и сегодня, у них с Тэхеном происходила беседа, которая могла протекать по-разному, но обязательно начиналась со слов Тэ:

— Хочешь, я докажу тебе, что ты — гей? — он, прислонившись к дверному косяку, с легкой полуулыбкой лениво наблюдал, как Чонгук ̶с̶т̶р̶а̶д̶а̶л̶ ̶ вытирал лапы упирающимся псам.

— Я не гей.

— Гей.

— Нет.

— Ну, хорошо, — с видимым неудовольствием поправился Тэхен, — бисексуальная цыпа.

— Я не цыпа.

— Значит, к бисексуальности у тебя претензий нет?

— Я не гей и не бисексуал. Я натурал.

Тэхен не сдержался от ироничного смешка.

— Я именно так и подумал в туалете — что передо мной сто… Нет, миллионпроцентный натурал!

Чонгук сквозь нос с шумом выдохнул, но промолчал.

Вот вы спросите: а почему Чонгук всё это выслушивает? Почему не пошлет младшего Кима?

Потому, что при нем псы ведут себя чинно и дают Чону делать его работу. И паршивец Ким Тэхен об этом знает. И пользуется. Ухмыляется и пользуется.

— Спорим, я сделаю так, что ты будешь в истоме стонать, кончать и просить еще?

— Нет.

— Ты — гей.

— Я — выгульщик собак.

— Значит, к гею претензий нет?

Чонгук еще раз с силой выдохнул, а Тэхен с жалостью проследил за обреченными на бесспорный провал потугами Чона поменять ошейник у Тана.

— Ты должен быть лидером в их глазах, — попытался Тэхен помочь ему начать правильно вести себя с собаками. — Тогда они примут твой авторитет. Пока что ты в их глазах… Игрушка, — Тэ сам себе кивнул. — Точно, игрушка.

— Как и в твоих?

Чонгук справился, в конце концов, с Таном, и бросив хмурый взгляд на Кима, поднялся на ноги.

Усмешка сползла с лица Тэхена.

— Хочешь, можешь быть и игрушкой, — с легкой прохладой спустя некоторое время ответил, пока его глаза метали ледяные молнии. — Покорной, бесправной, скулящей и согласной на всё.

Заканчивалась эта беседа тоже приблизительно одинаково.

— Я повторял это не раз, и повторю еще: ты мне не нравишься ни в каком виде. И когда я вспоминаю то, что было там… Меня мутит от отвращения.

Чонгук, не прощаясь, вышел, громко хлопнув входной дверью.

А задетый его словами Тэхен в очередной раз скрипнул зубами.

Кролик был уж слишком неподдающимся.

Легкая вибрация в заднем кармане брюк оповестила Тэхена о новом уведомлении. Он нехотя достал свой телефон, чтобы застыть взглядом на коротком сообщении.