Собачий голод

Алоха.

Я знаю, что никогда человек, которому посвящается эта часть, её не прочитает.

Но всё равно.

Ляйсан Утяшевой. Спасибо.

.

Приятного чтения.

— С начала недели я сбросила уже полтора килограмма, — протянула Хлоя, довольно проводя руками по бокам. — Шикарный результат, просто шикарный! И усилий-то никаких, Сабринчик, всего-то нужно было просто перестать есть.

Сабрина поправила очки и с беспокойством посмотрела на блондинку. Дружок, — её золотистый ретривер, взрослый тренированный пёс, которого папа привёл из участка, — активно махал хвостом, выпрашивая остатки со стола.

— По вечерам? — тихо спросила Ренкомпри, надеясь на лучшее.

Хлоя широко ухмыльнулась; розовый блеск на тонких губах призывно блеснул, и, будь Сабрина парнем, она бы обязательно засмотрелась и смутилась бы, потому что Хлоя была красивой и без всех этих диет, косметологов, косметики — просто так. Иногда людям просто везёт с генетикой.

Хлое повезло, но при этом ей было недостаточно обычной удачи в генетической рулетке. Всегда хотелось круче, красивее, моднее… меньше.

— Сабринчик, ну ты как маленькая. Конечно же, не только по вечерам. Во-об-ще!

Сабрина сглотнула и сжала кулаки на коленях. Вообще?..

— В-всмыс… ле?

Дружок прекратил махать хвостом и вопросительно заскулил. Что-то ему не нравилось в том, как звучал голос любимой хозяйки.

Настроение какое-то странное было, что ли?..

— Три дня уже не ем, — подтвердила Хлоя, легко закидывая ногу на ногу. — Сначала тяжеловато было, конечно, потому что даже кофе нельзя, но сейчас уже привыкла. И посмотри-ка, я влезла в свои старые джинсы! Помнишь их?

Гордиться здесь было нечем, если кто спросит Сабрину. Потому что эти джинсы Хлоя носила два года назад.

— Хлоя… это не самое здоровое поведение, как мне кажется, — тихо сказала Сабрина.

На стол перед собой она старалась не смотреть. Почему-то стало стыдно за белую скатерть с рыжими пятнами, — это отец ел утром яичницу с паприкой, — и за кружку с чаем, который Сабрина сделала себе; Хлоя ограничилась стаканом воды. Стыдно было ещё и за печенье, которое она почти съела…

Теперь её подташнивало, если честно.

Хлоя откинула высокий хвост за плечо и покровительственно улыбнулась рыжей. Даже расщедрилась на короткое похлопывание по голове Дружка. Тот питал к Буржуа ничем не объяснимые ласку и обожание, хотя Хлоя ничего не делала, чтобы понравиться псу.

— Милая моя, — сказала Буржуа, рассматривая собственные ногти, — какая разница? Главное — это результат.

— Да…

— А ещё мамочка написала в своём интервью, что она так худеет. А она точно ничего плохого не напишет, ты же знаешь. Вот я и решила попробовать. Результат поразительный!

— Конечно, — нервно улыбнулась Сабрина, вставая из-за стола. — Я… на секундочку, ладно? Сейчас вернусь.

Адриан… ей был нужен Адриан, потому что только у Агреста всегда выходило хоть как-то влиять на Хлою и выбивать идиотские идеи из её хорошенькой головы. Лишь бы Адриан ответил на звонок, лишь бы ответил…

Дружок остался на кухне. И Хлоя тоже.

Глаза у блондинки были яркими и блестели от голода.

***___***___***___***___***___***___***___***___***___***___***___***___***___***

Когда Сабрина ушла, Хлоя расслабилась и опустила плечи. Идеальная осанка требовала большого напряжения, но расслабиться даже перед Сабриной не получалось. Казалось, что, не будь Хлоя идеальной в глазах рыжей — та сразу же убежит куда-нибудь… к той же Маринетт, к примеру.

Откинувшись на спинку стула, Буржуа сглотнула голодную слюну. Она не врала, когда говорила, что сейчас было легче, чем раньше. Только умолчала, что «диету Одри» она пробует не в первый раз.

Результаты были. Косточки стали выделяться, жирок с живота и боков ушёл, руки стали прекрасно-тонкими. Только это не работало, и никто, — читай: Адриан, — не спешил падать к её прекрасным худеньким ногам, признаваясь в любви.

А ведь мамочка писала, что её поклонники всегда восторженно реагировали, стоило ей похудеть. Может, Хлоя просто недостаточно ещё похудела?

Но всё-таки, как же Сабрина бесит. Оставила тут своё печенье. Не печенье даже, а огрызок. С большой каплей шоколада, крошащимися краями и следом от зубов рыжей.

Хлоя облизнулась. Потянулась за печеньем, взяла его самыми кончиками пальцев, поднесла к носу и вдохнула чарующий сладкий аромат. От него закружилась голова, ослабели ноги, в рот хлынуло огромное количество слюны.

Затем, встряхнувшись, Хлоя кинула кусок Дружку. Собака звонко щёлкнула челюстями, словив угощение прямо в воздухе, и счастливо сглотнула. Хвост завилял с утроенной силой.

Затем Дружок, ткнувшись носом в белые штаны Хлои, отошёл к своим мискам. Набрав полную пасть корма, пёс вернулся ко столу и выплюнул коричневые сухарики на скатерть, пачкая ту.

Хлоя облизнулась. Потянулась за крошкой корма, взяла её самыми кончиками пальцев, поднесла к носу и вдохнула резкий запах. От него закружилась голова, ослабели ноги, в рот хлынуло огромное количество слюны…

Только ощутив во рту странный солёно-пряный вкус, Хлоя пришла в себя. Но выплюнуть корм не смогла.

Она так хотела кушать, так хотела быть худой, так хотела, чтобы с ней был кто-то, так хотела, чтобы Адриан снова оказался рядом — пусть не как поклонник, но хотя бы как друг, — так хотела, чтобы мамочка её любила!

Дружок заскулил и боднул её бедро головой. Подбадривал: ну же, ешь, тебе же нужно, это вкусно, правда!

…чтобы мамочка…

Хлоя проглотила жёсткий корм.

…чтобы кто-нибудь…

А потом тихонько заплакала.