Габи (2/3)

— Так ты говоришь, моя хата?

— Ну в какой-то степени.

Габи растерянно потёр шею. Парниша, сидевший напротив, — Адриан! Его, мать его Эмили, сын! — проследил за этим взглядом, моргнул, поднял брови.

— Чего? — огрызнулся Габи, опуская руки.

Адриан улыбнулся — едва заметно, так, как это обычно делала Эмили в приятные для себя моменты, — сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Взгляд у блондинчика был задумчивым и напряжённым.

— Да так. Подумал, что я всё-таки взял от тебя хоть что-то.

— Повежливее с папашей, — пробормотал Габи, рассеянно крутя дорогущие часы на запястье. — Хотя я своего вообще нахуй послал… Ладно, можешь не быть супер-вежливым, это никогда не работало.

— Я учту.

Габи выпрямился на стуле и ещё раз осмотрел комнату, в которую привёл его Адриан. Красивое имя, наверняка его выбирала Эм; сам Габи назвал бы своего сына как-нибудь уёбищно. Типа Мегатронус-спартакус, чтобы всем было ясно, что с этим красавчиком не стоит связываться для драки. А вот для любительского порно…

Адриан был удивительно спокойным, вежливым, приятным парнем. Как Габи уже думал, он бы и сам с ним замутил, если бы не Эм; ну не получалось у Грассетта воспринимать этого красавчика как своего сына. Даже как родственника. Вот как одного из Грэм де Ванили — это пожалуйста!

Так что, дабы не тревожить свой уставший мозг, Габи решил думать про Адриана как про ванильку.

Тем более, подумать было над чем: телу, в котором очнулся Габи, было под полтинник. Большая часть жизни прошла нахрен, Габи даже моргнуть не успел. Буквально! История успеха и становления, покупка этого охрененски шикарного особняка, влюбление в себя Эм — всё мимо.

Не его жизнь. Его, похоже, закончилась там, раньше, когда в его голову прилетело ботинком. Не надо было браться за эту работу, не надо… он же обещал Эм и Нат, чёрт возьми.

Идиот. Кретин. Подушкоголовый.

— О чём думаешь?

— Что пизда мне, — честно сказал Габи; Адриан поперхнулся и круглыми глазами уставился на своего не-отца. — Ну что ты смотришь так? Твой батя у нас крутой шишкен, а я хрен без масла. Были у меня, конечно, идеи что-нибудь девочкам шить, потому что нормальные вещи в магазах хуй найдёшь, но как-то всё время откладывалось, потому что проблем до пизды. Сейчас с Эм и Нат вообще хотели закусочную открывать, чтоб ты знал.

— Закусочную?..

— Ага. Типа бургеры делать. Люди всегда жрать хотят, а я мясо люблю, так что…

Габи махнул рукой, встал из-за стола переговоров, — он такие видел только в кино: длинный, узкий, с кучей стульев, — и прошёлся по комнате туда-сюда. Под дорогущими ботинками мягко пружинил дорогущий ковёр. Святотатство, не меньше: если в доме ковёр, то какой придурок решил ходить по нему в обуви?

Габи стало жарко. Недолго думая, он скинул на спинку одного из стульев пиджак. Потом выбрался из жилетки. Шейный платок, потеряв поддержку ткани, уныло повис вдоль груди, и Габи его тоже попытался с себя содрать, как надоевшую удавку.

— Магия ебаная, — ворчал он, едва не разорвав и платок, и рубашку; оказалось, что они скреплены чем-то типа броши. — В рот я это всё ебал, блядь, тридцатник моих лет слился нахуй, и что прикажете делать?

Он в раздражении швырнул брошь на стол и снова принялся ходить по комнате, нервно меряя расстояние шагами. И поэтому не видел, как Адриан по-кошачьи тихо встал, подошёл к украшению и, поджав губы, быстро спрятал брошь в карман джинсов.

— Ну ты вот сам представь! — Габи резко обернулся, нервно кусая губы. — Мне же, блядь, двадцать лет! Вот тебе сколько?!

— Двадцать один.

— Сука! Да не ты, — поморщился Габи, увидев, что Адриан нахмурился, — а ситуация. Мой собственный сын старше меня самого — это вообще что за сюжет для долбокомедии?

Он взъерошил волосы и зачесал чёлку набок, чтобы отросшие пряди не лезли в глаза. Остановился посреди комнаты, глубоко вздохнул. Посмотрел на своего сына и признался:

— Я щас просто обоссусь, парниша.

— От ситуации? — мрачно ухмыльнулся Адриан.

— Ага, блядь, от смеха. Где здесь туалет?

Блондинчик довёл его до двери и предупредил, что отойдёт — ему срочно надо было позвонить. Габи до этого дела не было: собственный мочевой пузырь волновал больше.

Разобравшись с насущной проблемой, Грассетт вымыл руки и надолго завис перед зеркалом, рассматривая себя. Седой, как лунь. Но хотя бы не зализанный: с растрёпанными волосами его престарелая морда выглядела моложе. Глаза совсем выцвели, да и очки эти… пиздец, если одним словом.

Расстегнув рубашку, Габи быстро осмотрел своё тело. Волосы на груди тоже были седыми, — блядство, а? — но мышцы и кожа оказались упругими, не стариковскими. Это плюс.

Ради интереса помацал левый сосок — вдруг тело всё-таки не его? Но нет, дырка от пирсинга прощупывалась. Самого только пирсинга, блядь, не было.

Интересно, а интимный он тоже снял?..

В дверь постучались. Габи вздохнул и принялся застёгивать пуговицы. Когда он вышел из уборной, то чуть было не наебнулся, запнувшись ботинком о ковёр.

Ну и не только из-за этого. Напротив двери, рядом с Адрианом, стояла самая потрясающе-пошлая девица, которую Габи когда-либо видел. Её вызывающе-алый костюм в чёрные точки не давал никакого простора для воображения: каждый изгиб, каждую складочку Габи мог видеть досконально, до последнего миллиметра. Благословенные очки!

К огромному ужасу Грассетта, в ответ на такой впечатляющий перформанс, в штанах у него ничего не шевельнулось.

— Паца-ан, — нервно протянул Габи, борясь с желанием сразу же схватиться за пах и начать проверять, на месте ли Габи-младший. — Почему, говоришь, у тебя нет никаких братьев и сестёр, а? А?!

— «Пацан»? — подняла брови-не брови, а край красной маски девица.

— А с чего такой вопрос? — опешил блондинчик.

Габи ткнул пальцем в девушку, находясь на грани панического срыва.

— Да ты её видел?! Она же богиня вожделения! А реакции — ноль!