Пуля ударила мне прямо в лоб с глухим, костяным щелчком. Небольшая вмятина, пара трещин на лбу – и все. Больше никакого вреда.

А я думал, что пуля пройдет насквозь…

Гнусная ухмылка Блюджема поползла вниз, превратившись в раскрытую от изумления пасть. Видимо, он сразу понял, что я съел дьявольский фрукт, а все же до конца не понял, что значит иметь дело с логией.

– Ты… что за…? – начал он, но я уже действовал.

Моя правая рука за долю секунды преобразилась, превратившись в огромную, жутковатую костяную лапищу с длинными, как кинжалы, когтями. План был прост: сбить с ног этого ублюдка, схватить и получить хоть какой-то козырь.

Но Луффи, как всегда, опередил всех своей прямой, как палка, тактикой.

Он с диким рыком впился зубами в руку пирата, что держал его. Тот взвыл от неожиданности и боли, разжимая пальцы.

– Ублюдок! – заорал головорез и, недолго думая, рубанул Луффи саблей по лицу.

Луффи попытался блокировать удар своей старой трубой, но хлипкий металл был рассечен пополам, как бумага. Лезвие со свистом рассекло кожу на его лице. Он с криком боли рухнул на землю.

– Сдохни! – пират с гадской ухмылкой занес меч, чтобы добить его, словно проткнуть мотылька булавкой.

В ту же секунду я сменил приоритеты. Моя костяная лапа, уже готовая обрушиться на Блюджема, рванулась к тому пирату. Но ужас сковал меня – дистанция была слишком велика!

Та скорость, с которой увеличивалась и тянулась моя измененная рука, просто была несоизмерима с клинком, опускающаяся на моего родного брата.

Я не успею!

– НЕ ТРОГАЙ ЛУФФИ! – закричал Эйс, и его голос прозвучал как удар гонга.

И тут время для меня словно замедлилось.

Я видел, как воздух вокруг Эйса сгустился, зазвучав низкочастотным гулом, от которого заложило уши. От него во все стороны ударила невидимая волна, поднимая пыль и сбивая языки пламени. Весь мир на мгновение окрасился в синеватые тона. Пираты, все до одного, как подкошенные, начали падать на землю без чувств.

Тот урод, что собирался заколоть Луффи, промахнулся, его меч воткнулся в землю, а сам он рухнул замертво.

На ногах остались лишь тяжело дышащий Эйс, я с все еще протянутой костяной лапой и абсолютно ошеломленный Блюджем, с ужасом озиравший свое поверженное войско.

Перед моими глазами вспыхнуло воспоминание.

Тот день, когда Шанкс получил новую руку. Белый свет с голубыми прожилками, импульсы, исходившие от меня… Бен Бекман тогда сказал, что это была моя воля. Значит, сейчас… это была воля Эйса? Его ярость, его отчаяние, его желание спасти брата вырвалось наружу такой невероятной силой!

Пират, державший Эйса, тоже был без сознания. Брат, не раздумывая, рванул к Луффи, подставив спину Блюджему. Я попытался двинуться, но почувствовал странную тяжесть, будто сквозь густой мед пробивался.

– Что ты сделал, мелкий ублюдок?! – взревел Блюджем, опомнившись. Он прижал Эйса к земле ногой и снова навел на него пистолет.

Я попытался двинуться, но тело на миг не слушалось – будто я пробивался сквозь застывший воздух, сгущенный волей моего брата.

Я упустил момент, проклиная себя. Оставались только слова.

– Если выстрелишь – умрешь самой страшной смертью! – прорычал я, и мой голос прозвучал чужим, металлическим.

Блюджем оскалился, его лицо исказила чистейшая ярость.

– Вы шутки со мной шутить вздумали?! Я Блюджем, Капитан Пиратов Блюджема!

Он спустил курок. Выстрел грохнул, но пуля ушла в сторону. И на моем лице, и на лице Луффи, собравшегося с силами, расплылись улыбки.

– ДАДАН! – выкрикнул Луффи.

Из-за груды мусора, как гром среди ясного неба, появилась она. Атаманша горных бандитов одним движением отвела пистолет Блюджема своим топорищем.

– Отвали от детей, морская крыса, – ее голос был тихим, но полным такой силы, что даже Блюджем на мгновение отступил. – ОТПУСТИ ЭЙСА!

Ее двуручный топор взметнулся в воздухе, столкнувшись с саблей капитана. От силы удара Блюджем проскользил по мусору, освобождая Эйса. И тут же из-за развалин показались Магра, Догра и десяток других бандитов. Магра бросился к Луффи, подхватил его на руки и крепко прижал, осматривая рану.

– Ты еще кто такая? – просипел Блюджем, возвращая себе самообладание.

Дадан с силой уперла древко топора в землю, гордо выпрямившись.

– Я Дадан, атаман горных бандитов и приемная мать этих детей. – сказала она невероятные для наших ушей слова.

В тот момент я почувствовал не просто облегчение, а настоящую гордость. Гордость за этих грубых, неотесанных, но таких верных людей с Горы Корбо.

– И предупреждаю, если тронешь их, будешь иметь дело со мной и моими людьми! – добавила она.

– Ну попробуй! – усмехнулся Блюджем.

Величие момента рухнуло в следующую же секунду.

– Бежим! – скомандовала Дадан.

И вся наша компания, кроме меня и Эйса, ринулась наутек. Эйс стоял, сжимая свою трубу, с решимостью в глазах.

– Я никуда не побегу! Я буду драться! – и ведь реально не уйдет, какой же упрямый дурак.

– Эйс, он слишком силен! Это безумие! – Догра попытался его образумить

– Уходите! Я сама позабочусь о нашем возвращении! – крикнула Дадан, вставая рядом с Эйсом.

Блюджем засмеялся, да еще и громко так, словно это не он остался в меньшинстве, словно вокруг не горит пожар, из которого он может не успеть вырваться.

– На войне выживают два типа: сильные и трусы. Женщина и дети… Вы переоцениваете себя. – он стал серьезным. – Мне надоело. Хватит.

И тут я повернулся к нему. Спокойно и медленно.

– Эй, Блюджем. Ты ведь не внял моим словам? – мой голос был спокойным, что удивило даже меня.

– Что ты несешь? – нахмурился он.

Я сделал шаг вперед.

– Что ты творишь, Рекс?! – Эйс вскрикнул.

Я игнорировал его, не сводя глаз с капитана.

– Я ясно сказал. Если выстрелишь – умрешь. – каждое слово словно говорил не я.

Блюджем расхохотался.

– А ты самонадеян, пацан! Думаешь, фруктовая сила… – вот только договаривать он не стал.

Он рванулся, пытаясь обойти меня с фланга, его сабля описала дугу. Я не стал уворачиваться. Из земли перед ним взметнулся костяной барьер, принявший на себя удар.

В тот же миг острые шипы выросли у него под ногами, впиваясь в голени. Блюджем взревел от боли и попытался поднять пистолет.

– ДА ТЫ КХАААА... – его слова оборвались на полуслове.

Десять костяных пик с глухим хрустом пронзили его тело – грудь, живот, плечи, руки и ноги. Ему теперь даже не пошевелится. Он захрипел, изо рта хлынула кровь, смешиваясь с сажей на его лице. Ухмылка исчезла, уступив место шоку и непониманию.

Он не ожидал, что все кончится так быстро.

Так буднично.

Я поднял руку, и пики приподняли его тело над землей, как отвратительного марионетку.

– Пхочемкху?! – было видно, как тяжело ему даются слова.

– Я уже говорил. Прощай, Блюджем. – последние слова он похоже не слышал, его взгляд быстро становился пустым, словно он не верил, что скоро умрет.

Я развернулся, встречая взгляды Эйса и Дадан. В глазах брата был ужас – не от смерти Блюджема, а от того, как это произошло. От моего леденящего спокойствия. Дадан смотрела на меня так, будто видела впервые. Ее взгляд скользнул по костяным пикам с насаженным на них еще живым телом, и она сглотнула.

– Никто не имеет права вредить моей семье, – сказал я, и слова прозвучали как приговор. – Уходим.

Я пошел первым, не оглядываясь. ... Но я чувствовал на своей спине тяжесть их взглядов. Никто не говорил ни слова.

Не дожидаясь ответа, я пошел вперед, к отступавшим бандитам. Моя сила зависела от воображения, и сейчас оно работало на полную. Я пробивал нам путь сквозь стену огня, создавая самые разные костяные конструкции, которые помогали мне расчищать коридоры и не давали пламени вокруг нас обжечь.

Но я чувствовал на своей спине тяжелые взгляды.

Наконец, Эйс, шедший рядом, не решился задать вопрос.

– Рекс… Что это было? – его голос был нормальным, но какие-то присутствовали в нем странные нотки, которые мне трудно понять.

– Я защитил свою семью, – тихо ответил я. – Он был угрозой. Из-за него вы с Луффи чуть не погибли. Из-за него могла пострадать Дадан. Я сделал то, что должен был. И, если помнишь, я был против этой авантюры с самого начала.

Я услышал, как он сжал зубы.

– Прости, Рекс. Из-за нас ты… Из-за меня… – я услышал как стиснулись его кулаки.

Я резко развернулся к нему.

– Ни слова больше. Никто не виноват. – резко оборвал я. – И я ни о чем не жалею. Помнишь, что я говорил о том, что нам с Луффи сказал Бенн Бекман? Настоящие накама готовы друг за друга на все. А мы ведь не просто накама? Мы братья. И приемные сыновья, верно, Дадан?

Я посмотрел на атаманшу. Она медленно подошла, ее лицо было серьезным. Она внимательно посмотрела на меня, потом на Эйса.

– Все правильно, Рекс, – наконец сказала она, и ее голос был непривычно мягким. – Мир жесток. Иногда нужно пачкать руки, чтобы защитить свой дом.

Объятие было медвежьим, искренним, но длилось всего несколько секунд, после чего она отшатнулась, и ее лицо снова стало суровым.

– НО, ЕСЛИ ВЫ, ПАРШИВЦЫ, КОМУ-ТО ОБ ЭТОМ СКАЖЕТЕ, ВАМ НЕСДОБРОВАТЬ, ЯСНО?! – и в ее глазах отразилось столько эмоций, что лучше ее предупреждением не пренебрегать.

Мы с Эйсом переглянулись и ухмыльнулись, но развивать тему не стали. В его глазах уже не было ужаса, а понимание. И в моей улыбке, и в его ответной усмешке была горькая правда того, кем нам приходится становиться, чтобы выжить.

Да и бесить Дадан слишком долго было чревато.

Выбрались мы из горящего Терминала все в копоти, с диким кашлем. Дадан сразу заявила, что мы все немедленно идем в логово и ни шагу оттуда, пока ситуация не прояснится.

Спорить не хотелось.

Луффи был ранен, все были на взводе, а сейчас просто нужны были тишина и безопасность.

Когда мы добрались до логова, уже занимался рассвет. Изнутри доносился шум и встревоженные голоса бандитов. Дадан, услышав это, смутилась на секунду, а затем ворвалась внутрь.

– КАКИЕ ЖЕ ВЫ ГОРНЫЕ БАНДИТЫ, РАЗ РЕВЕТЕ КАК РАНЕНЫЕ БЕЛУГИ?!

Но бандиты не обращали внимания на ее ругань. Они были счастливы, что мы вернулись живыми. Я поспешил к Луффи. Догра, уже перевязавший его, успокоил меня.

– Жив, здоров. Рана чистая, неглубокая. Спит. Отоспится – будет как новенький. – сказал он, а лишь наблюдал за спящим братом, который словно расслабился, когда мы наконец вернулись.

Я улыбнулся и принялся обрабатывать синяки и ссадины на Эйсе.

Тот храбрился, но, едва я закончил, его стало клонить в сон. Он улегся рядом с Луффи. Я присоединился к ним, понимая, что валюсь с ног от усталости.

Перед тем как закрыть глаза, я окинул взглядом логово: бандитов, хлопочущих вокруг, своих спящих братьев и суровую, но надежную фигуру Дадан.

И снова улыбнулся.

Все было в порядке.

А завтра… Завтра мы придумаем, как спасти Сабо.

Вот только проснувшись утром, ничего толкового не придумалось.

Самый очевидный план вломиться в город, найти Сабо и бежать из оттуда на всех порах, был глупым. А сложные планы…

Ими мы никогда не заморачивались.

Мысли о Сабо не покидали наших голов, становясь навязчивыми до невозможности, но реальность выстроила вокруг нас неприступную стену. Луффи был ранен и ему точно не стоило сейчас куда-то дергаться, Эйсу тоже стоит восстановиться, а одному идти точно не стоит.

Тем более в текущих реалиях.

За стенами логова лежал сожженный до пепла Серый Терминал, где королевская стража, словно санитары в прокаженном квартале, методично добивала всех найденных уцелевших обитателей.

Оказалось, всему этому кошмару было простое, циничное объяснение, которое нам рассказали Дадан и ее бандиты, ведь мы буквально жили в джунглях и просто не могли знать.

В Королевстве Гоа ждали «святого» гостя, самого Тенрюбито, и наш добрый король решил прибрать столицу, разом уничтожив самое уродливое и нищее пятно – мусор, свалку и людей, что жили на ней.

Дадан, сжав кулаки так, что костяшки побелели, и скрипя зубами, вынесла свой приговор: «Сидите тихо, паршивцы, если жизнь вам дорога! И Сабо вашего этим спасете! Любой ваш чих – сигнал для стражи!»

Мы и сидели.

Дни слились в долгое, однообразное ожидание. Мы рвались хотя бы увидеться с братом и узнать, как у него дела и не нужна ли ему помощь или и вовсе побег.

Никто из нас не забыл его признание в том, что он ненавидит дворянскую жизнь, дворян и как ему было хорошо с нами. Наш дом в джунглях, охоту, тренировки…

А потом пришел Догра. Его лицо, обычно застывшее в раздраженном настроении, было пепельно-серым, по нему катились капли пота, а в глазах – грусть и боль.

Он принес весть, что обрушила наш маленький, но прочный мир в небытие.

– Сабо… – его голос сорвался на полуслове, он сглотнул. – Погиб.

У меня аж дыхание перехватило.

Я почувствовал, как земля уходит из-под ног.

Эйс, с искаженным до неузнаваемости лицом, с диким, звериным ревом ринулся на Догру, сбил его с ног, вцепившись в его куртку.

– Врешь! Врешь, ублюдок! ВЗЯЛ СЛОВО НАЗАД! – он тряс Догру, как тряпичную куклу.

Я двинулся автоматически, схватил Эйса сзади, обхватив его руками, чувствуя, как его аж трясет от ярости и… страха, и они уже готовы вырваться наружу.

– Догра не будет врать, Эйс! – выдохнул я ему в ухо дрожащим голосом, тоже не в силах верить таким новостям. – Не врет о таком…

В логове просто наступила тишина, в которой было слышно лишь тяжелое дыхание присутствующих.

– Догра, – я повернул голову к лежащему бандиту, – Расскажи нам все. Пожалуйста.

И он продолжил, поднявшись с пола и уставясь в потолок. Голос его тоже дрожал, что только подтверждало, что он не лжет нам, и от этого было еще страшнее.

Он рассказал, как был в доках, видел, как к кораблю Мировой Знати устремилась маленькая рыбацкая лодка.

Как она шла напролом, прямо на гигантский корабль и чудом избежала столкновения с ним.

Как на ее мачте развивался тот самый, знакомый до боли, самодельный флаг.

Как с борта того корабля блеснули вспышки залпа.

Как лодка горела, рассыпалась в щепки и шла ко дну.

И тишина после.

– Не может быть! – голос Эйса сорвался на хриплый, почти животный визг. – Он дворянин! Он сейчас должен быть дома, в тепле, он должен быть счастлив!

– СЧАСТЛИВЫЕ ЛЮДИ НЕ СБЕГАЮТ В ДЕСЯТЬ ЛЕТ НА УКРАДЕННОЙ ЛОДКЕ В ОТКРЫТОЕ МОРЕ В ОДИНОЧКУ! – вдруг закричал в ответ Догра, и по его грубому, обветренному лицу потекли единственные за все годы слезы. И этот вид – эта слабость у такого сильного человека – сломала что-то последнее во всех нас.

Тишину, густую и тяжелую, как расплавленный свинец, разорвал душераздирающий, безутешный рев Луффи.

Эйс рухнул на колени, сжимая голову руками, его пальцы впивались в волосы, будто он пытался физически выдавить из себя этот кошмар.

А я… я просто стоял и чувствовал, как по моим щекам, катятся горячие, соленые капли.

– Где он? – прошипел Эйс, поднимаясь. Его глаза горели сухим, безумным огнем. – Где тот, кто это сделал? Я найду его. Я убью. Я УБЬЮ ЕГО!

Он рванулся к выходу, слепой и глухой в своей ярости. Я не думал. Мысль опередила действие. Из земли у его ног выросли две костяные манжеты, с глухим щелчком схватившие его за лодыжки.

Эйс тяжело рухнул, и в ту же секунду на него обрушилась Дадан. Ее удар кулаком по голове был точен, безжалостен и полон отчаяния. Треск, и алая струйка крови тут же побежала из носа Эйса.

– САМОУВЕРЕННЫЙ ЩЕНОК! – ее рык, казалось, содрал штукатурку со стен. – Тебя изрубят в клочья, не дойдя и ста метров! Твоего знаменитого отца, Короля Пиратов, ЦЕЛОГО МИРА было мало, чтобы переломить эту систему! Вот когда станешь таким же сильным, как он, вот тогда и пойдешь умирать, когда захочешь!

А сейчас… – она перевела дух, и ее голос стал металлическим. – СВЯЗАТЬ ЕГО! ЧТОБЫ НИ РЫПНУЛСЯ НИКУДА!

Ее приказ был выполнен немедленно и молча. Мы с бандитами, не глядя друг другу в глаза, скрутили сопротивляющегося Эйса и привязали к дереву, чтобы он остыл.

Луффи рыдал, уткнувшись лицом в грязный пол. А я… я вышел на улицу, сел на задымленную землю у стены и уставился в ночное небо, абсолютно пустой, выжженный изнутри. Горе, казалось, испепелило во мне все мысли и чувства.

Утро застало меня в той же позе.

Я и сам не понял, как задремал. В стороне доносился шум, похоже, Дадан разрешила и Эйса развязывали.

И в этот самый момент, словно сама судьба решила поиздеваться над нами, с неба спикировал почтовый пеликан. Дадан, хмурясь и бормоча что-то невнятное, взяла письмо.

И имя отправителя, выведенное на конверте, едва заставило ее смять его.

«Для Эйса, Луффи и Рекса. От Сабо»

– А где Луффи? – оглянулся я в поисках брата.

– Он всю ночь прорыдал. – отозвался Догра. – Сейчас отдыхает.

– Отдай письмо, Дадан. – вполне спокойно отозвался Эйс. – Я больше не собираюсь в город. И письмо написано для нас.

– Хорошо. – Дадан не стала сопротивляться.

– Рекс… – обратился он уже ко мне. – Если ты не против, то…. Я бы сначала хотел прочитать его один.

– Я не против. – улыбнулся я, понимая, насколько для Эйса это важно.

Он лишь благодарно кивнул, быстро исчезая в лесу.

Вернулся он только к вечеру. Его глаза были красными и опухшими от слез, но на лице застыло странное, почти умиротворенное отрешение. Молча, он протянул мне смятый, зачитанный до дыр листок.

«Эйс, Луффи, Рекс, я надеюсь, что вы, ребята, не пострадали в пожаре на Сером Терминале. 

Я беспокоюсь за вас троих, но я знаю, что вы в порядке. Простите, ребята, но когда вы получите это письмо, я уже буду в море. Кое-что случилось, и я решил выйти туда раньше вас. Куда я отправлюсь? Не знаю, но моё место не здесь. 

И когда я окажусь там, я буду тренироваться, чтобы стать сильным пиратом! Мы все станем сильными и свободными пиратами, и однажды мы четверо встретимся друг с другом! 

Мы встретимся где-нибудь в свободном море. 

И… Эйс, кто из нас старший? Мы два старших брата, один младший брат и один младший брат, который ведет себя как старший брат, это странно… 

Это наша семья, наше сокровище. Луффи всё ещё плакса, а Рекс хоть и веселый, но иногда такая зануда, но… 

Они наши братья! Позаботься о них!»

Ком, что со вчера встал у меня в горле, такой огромный, что я с трудом мог сглотнуть постепенно исчезал.

Я читал письмо снова и снова, и…

Я не находил слов.

Никаких.

Просто стоял и чувствовал, как приходит… какое-то облегчение.

Следующие несколько дней были самыми странными в нашей жизни.

Вроде бы все вернулось на круги своя: тренировки, охота, драки с бандитами. Но тень Сабо, теперь уже призрачная и горько-сладкая, витала над всем. Луффи стал есть «мало» – по его меркам, это означало всего лишь вдвое больше порции взрослого бандита.

Эйс ушел в себя, став молчаливым и невероятно задумчивым. А я слонялся по лесу, собирая коренья, пригодные для еды, ягоды, овощи, вообщем все, что представляло из себя ценность.

Перелом наступил, когда Эйс молча ткнул меня локтем и кивком головы показал на дверь.

Мы вышли, и он повел меня к нашему знакомому утесу, с которого открывался бескрайний, манящий вид на море. Там, на самом краю, мы нашли Луффи.

Он лежал ничком в траве, раскинув руки, словно пытался обнять землю или впитаться в нее. Эйс, не говоря ни слова, подошел и с размаху вдарил его по затылку своим знаменитым «тумаком».

– Вставай, – сказал он просто, без злобы.

Луффи поднялся. На его лице не было и слез, только сухая, обжигающая решимость.

– Я стану сильнее, – заявил он, и в его голосе не было ни капли сомнения или детской наивности. – Намного сильнее. Чтобы защитить всех. Чтобы никогда… никогда больше не терять.

– Поддерживаю, – сказал я, подходя ближе к краю обрыва. Ветер трепал наши волосы. – Нам всем нужно стать сильнее. До предела. Чтобы быть уверенными – друг в друге, в себе. Чтобы хватило сил и воли на все, что подбросит нам море.

Эйс молча, с одной и той же суровой нежностью, вдарил уже нас обоих по головам. В его ударе не было ни капли злобы, только братская, требовательная любовь.

– Хватит киснуть! – рявкнул он, и в его глашах снова зажегся тот самый, знакомый огонь. – Мы братья! Мы пили сакэ и поклялись в этом! И мы навсегда останемся братьями, поняли?! – Он посмотрел на нас, потом на бескрайнее море, и его лицо озарила та самая, дерзкая, волчья ухмылка. – Давайте дадим новую клятву. Здесь и сейчас. Клятву – прожить жизнь без сожалений! Чтобы ни случилось! Придет день, и мы станем пиратами, самыми свободными, кого только рождал этот мир! Найдем кучу друзей, наживем туеву хучу врагов! И когда нам исполнится семнадцать – мы выйдем в море!

– Клянусь, – сказал я, и улыбка, широкая и чистая, сама по себе растянула мои губы.

– Клянусь! – проревел Луффи, подпрыгивая на месте и сжимая свой кулак.

И после этого время понеслось, как ураган, сметая все на своем пути. Семь лет. Семь лет громкого смеха, оглушительных драк, изматывающих тренировок и бесшабашных приключений.

Серый Терминал, как феникс, восстал из пепла, снова став уродливым, шумным и полным жизни организмом. Дворяне снова превратили его в свалку, а на свалку вновь пришли все те, кто в ней нуждался.

Мы охотились, шарились по Терминалу, кошмарили негодяев и даже несколько раз схлестнулись с городскими бандами.

Иногда нас навещал Гарп, приезжавший нас проведать и отдохнуть, Луффи как всегда нас подставлял, громче всех крича каким крутым пиратом он станет, и тогда лес содрогался от его «Приемов Любви», а мы, отлетая в кусты, лишь глупо хохотали.

А Эйс, заразившись навязчивой идеей найти Шанкса и лично поблагодарить его за наше спасение, выпытывал у Макино как сделать это правильно. Тем самым вызывая у нее умиление, у него раздражение и неизменно вызывало у нас приступы безудержного хохота.

И вот Эйсу исполнилось семнадцать.

В день его отплытия мы стояли на том самом пирсе, где когда-то дали новую клятву. Дадан ревела, бессовестно размазывая слезы и сопли по лицу грязным рукавом, и кричала, что Гарп с нее теперь три шкуры спустит за то, что она «упустила» одного из внуков в пираты. Хотя причина была точно не в этом, а в том, что «неблагодарный сопляк», которого она растила с пеленок, уходит в свое приключение.

– Сколько вы там не возитесь, – сказал Эйс, перебираясь в свою быструю шлюпку, – а я уже буду знаменитым пиратом! Вас потом догонять придется!

– Не зарывайся! – беззлобно кричал я со смехом.

– Мы просто даем тебе фору! – заливисто хохотал Луффи.

Мы махали ему и желали удачи, пока его маленький парус не растворился в золотой дорожке заката. А через несколько месяцев в газетах, которые Догра принес с побережья, запестрело: Амбициозный новичок - Портгас Д. Эйс, капитан собственной команды Пиковые Пираты.

– У нас есть три года, Рекс! – Энтузиазмом от Луффи так перло. – Мы должны стать еще сильнее!

– Тогда не будем терять времени! – засмеялся я, готовясь к очередной потасовке.

Оставшиеся годы мы с Луффи выжимали из себя все соки, стремясь догнать и перегнать ушедшего вперед брата. Лес стонал и трещал под натиском наших тренировок.

Мы росли, крепли, и наши спарринги становились все яростнее, иногда даже меняя ландшафт окрестных гор, о чем Дадан регулярно кричала с неподдельной, свирепой гордостью.

И вот-вот настанет и наш день!

Настоящее время. Ист Блю. Королевство Гоа. Остров Рассвета. Деревня Ветряных Мельниц. Пристань.

– Р-Е-Е-Е-Е-К-С! – я вдруг очнулся, от вспомнившихся мне воспоминаний, а брат в это время пытался добиться моего внимания. – Ты уснул?

– Нет. – усмехнулся я, – Просто вспомнил, как долго мы ждали этого момента.

– Мальчики. – раздался веселый голос позади нас. – Вы ничего не забыли?

– Так… – я задумался, проверяя, что засунул в свою сумку и распихал по нашей «шхуне». – Провизия есть, запасы воды есть, удочки, запасы лески и крючков, опреснители, огниво…

– Рекс, я не об этом! – засмеялась наша сестренка. – Что я вам говорила?

– Быть осторожными и не влипать в проблемы? – захихикал от абсолютно не выполнимой просьбы. – Ты ведь и сама знаешь, что у нас так никогда не получалось.

– Не бойся, Макино! – засмеялся Луффи. – Мы сильные и… Я стану Королем Пиратов!

– И на что я надеялась…. – покачала она головой, не скрывая улыбки. – Пригляди уж за ним, Рекс.

На что я просто кивнул.

Решил, напоследок оглядеться, вглядываясь в лица, которые еще не скоро увижу.

Сестренка не изменилась ни капли не изменилась за все эти годы, разве что стала еще красивее, даже стиль одежды не поменяла.

Мэр Вууп Слэп, как был дряхлой развалиной, так и остался, бурча что-то вроде: «Наша деревня вырастила пиратов.»

Остальные жители, которые старательно разыгрывали счастье от нашего отплытия, но желая нам лишь добра.

– Эй, Рекс! – воскликнул Луффи. – Нам пора!

– Ты прав! – улыбнулся я, щелком пальцев подбивая очки, которые мне подарил Бенн. – Пора!

И заняв свои места на дырявом корыте, мы стремительно в четыре руки начали отплывать все дальше и дальше от берега.

Море, жди нас. Уж мы наведем такого шороху, что весь мир узнает наши имена!